Crash and burn

***

Лия сидела на поваленном дереве и всматривалась в водную гладь перед ней. В тени деревьев рядом с водой ей наконец-то хоть немного было чем дышать. Это было самое жаркое лето в ее жизни. И жаркое не на события, а по погоде. Еще жарче чем в Нью-Йорке. К тому же в Новом Орлеане было душно и влажно. Ее волосы, которые отрасли, завивались и пушились, чем максимально бесили ее. Опустив взгляд, девушка посмотрела на блокнот лежащий у нее на коленях. Полноценным дневником его было тяжело называть, хотя… может, если только дневником ее кошмаров. Кошмаров, которые начинали влиять на нее сильнее, чем ей бы хотелось. Лия поморщилась, когда вспомнила, как очнулась ночью на кладбище на прошлой неделе и неделей ранее, и неделей до этого, и… Босиком, в легкой и короткой ночнушке. Она радовалась, что это хотя бы произошло глубокой ночью, и ее никто не видел. Лия надеялась на это. Элайджа говорил, что это связано как-то с ее магией. Что таким образом ей хотят что-то сказать. Вот только Лия не понимала, что именно. И если бы не это и сны, наполненные неизвестными для нее людьми, наверное, она давно бы уехала из города. Хотя, кого она обманывает? Она бы вряд ли уехала. Элайджа. Лия прикусила кончик ручки. Их отношения не продвинулись дальше дружеских встреч, обедов, ужинов, разговоров ни о чем. К теме их прошлого и возможного будущего они не возвращались. И Лия с одной стороны была рада этому, а с другой не очень. Рядом с ней раздался шорох листвы и треск сухих веток. Девушка резко обернулась и встретилась с янтарными глазами. — Привет, — прошептала она, выдыхая с облегчением. Серо-белый крупный волк подошел к ней и сел рядом с поваленным деревом, а затем взглянул на нее. — Что? — спросила Лия. — Ах да, ты мало разговариваешь в таком обличие. Меня, конечно, это радует, но мои монологи начинают мне надоедать. Еще одни ее отношения, которые она не могла понять. Хейли. С тех пор как ее дочь отправилась к Ребекке, о чем Лия узнала от нее же, Хейли была мягко говоря не в себе. К разлуке с дочерью примешалось еще и ее обращение. И «гипертрофированные чувства», как сказал Элайджа. Лия даже представить не могла, что чувствует волчица, да и не хотела. Но как-то раз, когда она была у них в особняке (закрытом и заколоченном для других), Лия столкнулась с Хейли, которая куда-то торопилась. — Ты куда? — спросила неожиданно Лия. Хейли взглянула на нее с подозрением. — На болота, — ответила она все-же. — А что? То, как она ощетинилась, навело Лию на мысль, что Хейли уже надоели попытки Элайджи достучаться до нее. Наверное, он говорил своим размеренным голосом, что все нормализуется, что все будет хорошо, что Хейли должна брать под контроль свои чувства. Возможно, он и прав, но горюющей матери от этого легче не станет. Единственное, что Хейли поможет — находиться за сотни миль от нее. И тогда Лия, не ожидая сама от себя такого, спросила: — Можно мне с тобой? Хейли развернулся к ней всем корпусом и, сложив руки на груди, еще больше нахмурила брови: — Разве тебя Элайджа не ждет? — Переживет, — улыбнулась Лия. — Так можно? Хейли пожала плечами и, развернувшись, быстрым шагом направилась к выходу. Лия, еле поспевая за ней, достала телефон, чтобы набрать сообщение Элайджи. Так и завелась эта маленькая традиция: Лия и Хейли едут вместе на болота, где одна превращается в волка и бежит в лес, а другая развешивает ее вещи на веревки и ждет ее на поваленном дереве, а потом они вместе сидят и смотрят на озеро. Иногда Лия рассказывает Хейли и о своей жизни. Она не думала, что Хейли интересно, но, по крайней мере, та не убегала, и Лия продолжала. Рассказывала о Пайпер, о приемных семьях, о своих книгах. Рассказывала словно в пустоту о своих чувствах, как было тяжело и сложно. Лия не понимала, почему делится с ней всем этим. Может быть, она делала это для себя, а, может, для Хейли. Вот и сегодня, как только Хейли появилась рядом с ней, девушка раскрыла рот, чтобы начать болтать. Как вдруг почувствовала вспышку головной боли. Зажмурившись, она потерла лоб. В последнее время у нее все чаще болела голова. Она думала, что из-за недосыпа. Лия почувствовала, как мокрый и прохладный нос толкается в ее руку. Открыв глаза, она столкнулась с янтарными глазами. — Да, у меня снова болит голова, — ответила она, догадываясь, о чем хотела спросить Хейли. — И не надо смотреть на меня осуждающе, к врачу я не пойду. Хейли издала что-то напоминающее фырканье и засеменила к своим вещам. Лия отвернулась. Наблюдать за перевоплощением волка в абсолютно голую женщину ей не хотелось. Достаточно, что она за ней вещички подбирает. — Будет дождь, — произнесла Лия. — Твои ведьмовские штучки? — раздался голос Хейли за ее спиной, шурша одеждой. Лия улыбнулась. — Нет, просто колено болит, — ответила она. Вдруг нахмурившись, Лия посмотрела на небо. — Скоро полнолуние. — Знаю, — прозвучал тяжелый вздох. Хейли появилась сбоку и присела рядом, вытягивая стройные ноги. — Я устала ждать. Геррера должны заплатить за все, что натворили. Чего мы ждем?! Лия повернула голову и заметила, как набухли вены под ее глазами. — Ты знаешь, чего мы ждем, — спокойно ответила она. — Элайджа должен найти все кольца. И тогда Геррера получат сполна. Хейли мало что говорила за то время, что они проводили вместе. Но Лия догадывалась, что все на чем сейчас она могла сконцентрироваться была месть. Но проблема была в том, что, как только она отомстит, легче ей не станет. Вдруг Лия зевнула, прикрывая рот ладошкой. Зевок был таким сильным, что на глаза навернулись слезы. — Ты вообще спишь? — скептически посмотрела на нее Хейли. — Я пытаюсь, но не получается, — Лия снова посмотрела на блокнот, раскрыв страницы, где была заложена ручка. Она мельком оглядела строчки. — Нужно узнать, почему мне все это снится и почему я оказываюсь на кладбище. — Может, это все предки? Лия бросила на нее короткий взгляд. Она знала, как та ненавидит ведьм и предков. Наверное, Лию спасло то, что она лишь частично ведьма. — Нет, — покачала она головой. — Я не имею с ними связи. Я ведь не ведьма Нового Орлеана. Может, это потому, что я убила там ведьму? Лия старалась меньше думать о молодой ведьме, которую убила в мае. Моник. Угрызения совести были ни к чему. — Вряд ли. Я тогда тоже бы просыпалась на кладбище, — ответила Хейли. Лия оставила ее последнюю фразу без внимания. — У меня закончились идеи, — тяжело вздохнула она. Ни она, ни Элайджа не смогли придумать ни одну логичную версию за все четыре месяцы. У Элайджи и без этого, конечно, было полно дел, но Лия потратила на это довольно-таки много времени. — А в какой части кладбища ты просыпаешься? — поинтересовалась Хейли. Лия нахмурилась. — В смысле? — переспросила она. — Ты каждый раз просыпаешься в разных или в одном и том же месте? — пояснила волчица. Лия расширенными глазами смотрела на Хейли. Твою же мать. — Только не говори мне, что ты четыре месяца подряд просыпаешься на кладбище ночью и ни разу не задумалась приглядеться где именно? — скептически посмотрела на нее Хейли. Лия вскочила. — Хейли! Ты гений, — воскликнула она и, перешагнув дерево, бросилась к машине, которую ей дал Элайджа. На бегу она обернулась и окликнула Хейли: — Ты идешь или нет? Мне еще к мертвецам тащиться.

***

Побежать на кладбище у нее не получилось. Высадив Хейли недалеко от особняка, она решила заехать домой переодеться, где и была поймана Элайджей. У того наконец-то выдалась свободная минутка, и он решил пригласить ее поужинать. Лия смотрела на него: в своем неизменном костюме с пакетами в руках… И она не смогла отказать. — Но только если ты принес вина, — сказала Лия, поднимаясь по лестнице перед ним. В ответ раздался мягкий смех. — Конечно, принес. Твое любимое, ежевичное, — ответил мужчина. Лия, остановившись на площадке перед своей дверью, старалась усмирить свое сердце. Обернувшись, девушка заметила его довольную ухмылку. — Даже не думай! — воскликнула она. Повернувшись к двери, Лия пробормотала: — Это не из-за тебя, а из-за вина. Открыв дверь, она зашла, впуская его следом. Проходя, Элайджа посмотрел на нее своими темными глазами и ответил: — Конечно, милая. Закатив глаза, Лия захлопнула дверь и пошла за уже хозяйничающим на кухне Элайджей. Он быстро выкладывал продукты из пакетов на стол. — Ты купил слишком много. — Дай тебе волю, и ты будешь питаться лишь кофе, — с улыбкой ответил Элайджа, открывая холодильник и раскладывая продукты, которые ему не понадобятся. — Твоя правда. Я весь день провела на болотах, так что быстро приму душ и вернусь, хорошо? — спросила она. Заметив его кивок, Лия направилась в спальню. Было странно принимать душ, пока Элайджа готовил ужин на кухне. По большей части из-за неопределенности их отношений. Они бывшие, которые решили остаться друзьями? Или они бывшие, которые кружат вокруг друг друга надеясь начать все заново? Лия и сама не знала, чего хочет. И это, как и все навалившиеся проблемы, ее просто убивали. Быстро смыв с себя пыль и пот сегодняшнего дня, девушка переоделась в удобную одежду и пошла на кухню, где открывался ее любимый вид. Элайджа скинул пиджак и, закатав рукава белой рубашки, что-то нарезал. Что-то ей это напоминает. Мышцы переливались под его кожей, напряженные вены просвечивали сквозь нее. Лия сглотнула. Элайджа поднял на нее взгляд. — Тебе помочь? — спросила она. — Как обычно. А Лия улыбнулась и пошла накрывать на стол. — Как прошел твой день? — спросила Лия, ставя тарелки на стол. — Отлично. Я нашел последние кольца, — ответил Элайджа, бросая нарезанные овощи в миску. Лия резко развернулась к нему. — Что? — Да, — с улыбкой кивнул он. — Это значит, что скоро с Геррара будет покончено? — радостно уточнила она. Улыбка стерлась с лица Элайджи. Опустив нож на разделочную доску, он уперся ладонями в стол и напряженно посмотрел на нее. — С ними — да. Но остаются оборотни и ведьмы, еще и пропавший кол, — опустил он ее с небес на землю. Лия опустила руки и отвела взгляд. — Да. Точно. Как я могла забыть, что врагов у твоей семьи предостаточно. Вот и еще одна причина, из-за которой она не могла принять решение насчет них. Элайджа в миг оказался рядом с ней, обхватив ее плечи. Девушка посмотрела на него. — Мы справимся со всеми, Лия. Поверь мне. Лия смотрела в его глаза и видела твердость, уверенность, силу. Все то, что раньше давало ей чувство безопасности. Дома. — Кажется, у тебя там что-то пригорает, — проговорила она, боковым зрением смотря на духовку. — Черт, — ругнулся Элайджа, подлетая к духовке. Он открыл дверцу и достал прихваткой форму для запекания. Раскрыв фольгу, он недолго что-то рассматривал и, улыбаясь, сказал: — Нет, все нормально. Садись за стол.

***

После плотного ужина и пары бокалов вина Элайджа ушел домой, напоследок поцеловав ее в лоб. Лия, загрузив посудомоечную машину, громко зевнула. Посмотрев на часы, девушка решила, что достаточно устала, чтобы лечь пораньше. Последней ее мыслью перед тем, как вырубиться, была то, что, учитывая ее лунатизм, пора бы ей спать в обуви. Множество горящих свечей. Жар огня. Темный лес и полная луна на небе. Маленький сверток в плетенной корзинке стоит на большом плоском камне. Молодая девушка стоит над корзинкой. Капельки пота блестят на побледневшем лице. Протянутые руки мелко дрожат. Обескровленные губы сбивчиво шепчут слова заклинания. Взяв веревку, девушка затянула узел и, подняв его ввысь, прокричала последние слова. Поднявшийся ветер и ярко вспыхнувший свет в корзинке были тому свидетелем. Девушка, пошатнувшись, схватилась за камень. Из последних сил она наклонилась над корзинкой. Она чувствовала крики предков в своей голове. Магия постепенно исчезает из ее жил, забирая с собой жизнь. — Моя дорогая, — прошептала она со слезами на глазах. — Я так сильно люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, Фэйт. С последним словом глаза ее закатываются, и, потеряв опору из-за ослабевших рук, она падает на землю. Раздается громкий детский плач. Лия делает глубокий вздох и, распахнув глаза, сперва ничего не может понять. По щекам текут слезы. Протянув дрожащую руку, она пытается их стереть. Медленно девушка осознает, что сидит на прохладной и мокрой земле. Лия огляделась. Так и есть. Все то же кладбище. Но ее интересовало не это. Фэйт. Имя, что произнесла девушка из ее сна. Лия сглотнула. Фэйт — ее второе имя. Корнелия Фэйт Куинн. Единственное, что осталось от родителей. Возможно ли, что девушка из ее сна — это ее… Лия затрясла головой. Нет. О таком лучше пока не думать. Не стоит питать пустых надежд. Обхватив горячий кулон руками, девушка облокотилась головой на стоящую сзади стену и, подняв взгляд на темное небо над головой, попыталась успокоиться. Из головы все не шла та девушка. Лия уже видела ее в прошлых кошмарах, но лишь обрывками, и она никогда не разговаривала. Она легко стукнулась головой. Все слишком запутанно. Как и все в ее жизни. Вдруг, вспомнив, что она должна сделать, Лия выпрямилась и осмотрелась. Обычный проход между семейными склепами, коих здесь много. Но именно этот проход казался ей знакомым. Заметив страшную горгулью на стоящем впереди склепе, она поняла, что раньше просыпалась именно здесь. Встав, Лия проморгалась, чтобы избавиться от легкого головокружения. Она была окружена могилами. По шее вниз побежали мурашки. Ей показалось, что кто-то наблюдал за ней. Развернувшись, девушка встала перед склепом, к которому прислонялась ранее. Это было небольшое здание из камня, как и все остальные. Рядом стояла статуя плачущего ангела. Лия подошла поближе. Облака расступились, и практически полная луна осветила вход. Сверху крупными буквами было выбито:

«Дюран».