
Пэйринг и персонажи
Метки
Романтика
Ангст
Заболевания
Кровь / Травмы
Любовь/Ненависть
Дети
Громкий секс
Отношения втайне
Сложные отношения
Попытка изнасилования
Смерть второстепенных персонажей
Измена
Нежный секс
Засосы / Укусы
Депрессия
Обреченные отношения
Психологические травмы
Упоминания изнасилования
Смерть антагониста
От врагов к друзьям
Безэмоциональность
Панические атаки
Любовный многоугольник
Горе / Утрата
Астма
Вдовство
Психосоматические расстройства
Вымышленные заболевания
Смерть животных
Описание
Кеманкеш Паша и Кёсем Султан любят друг друга. Султан Мурад был тяжело болен в результате чего он умер. У Кёсем больше нету Шехзаде, Мурад всех казнил. У Мурада дети умерли от черной оспы. Кёсем решает посадить на трон Кеманкеша, а он так как любит ее сделать своей Хасеки.
Примечания
Видела работу там, где Кёсем сажает на трон Кеманкеша. Но я ее не читала. Еще видела, что там всего пару глав написано, поэтому буду писать это. Сначала будет не так интересно. Но потом сюжет развернется, поэтому не судите по первой главе.
Посвящение
Снова паре КесКеш💞🌹
Люблю их и ничего не могу поделать :_)
Часть 58. Смерть Валиде.
16 февраля 2025, 11:14
Утром дети проснулись раньше своих родителей. Увидев, что они спят на полу, все вместе, втроём направились к ним. Кеманкеш и Кесем действительно всю ночь проспали на полу у камина, обнимая друг друга. Метин сел рядом с матерью и стал гладить её по волосам, тем самым пробуждая. Девочка же стала будить отца, поглаживая его по руке. Старший сын просто наблюдал за этим.
Кесем первая поддалась рукам своего младшего ребенка и открыла глаза, улыбнувшись детям. Она повернулась на спину и прижала к тебе Метина, положив мальчика рядом и крепко обнимая. Он молча прижался к ней, чувствуя жар, исходящий от материнского тела.
Кеманкеш проснулся на пару мгновений позже. Он прижал к себе дочь и подозвал жестом её близнеца. Он подошёл и лег рядом. Падишах вновь закрыл глаза, не желая вставать и просыпаться.
– Мам, а почему вы на полу спали? – спросил младший, оторвав голову от неё. Кесем посмотрела на сына и улыбнулась.
– Вы заняли нашу кровать и мы подумали, что не будет вас теснить. Нам было удобно, не волнуйся. – поцеловала его в волнистую макушку. В это время послышался ещё один вопрос, только от дочери к отцу.
– Пап, а ты сильно любишь маму? – спросила Айнур. Кесем ожидала чего угодно от дочери, но ни этого. Раньше они про их отношения особо и не спрашивали. Только тогда, когда Кеманкеш был в походе, спрашивали пишет ли им отец.
– Конечно. Очень сильно. – проговорил он своим бархатным сонным баритоном, обнимая свою единственную доченьку, а другой рукой взяв руку своей жены.
– А как это, пап? Что значит любить? Ты любишь маму так же, как и мы ее? – спросил уже старший сын. Кесем посмотрела на Кеманкеша. Мужчина не очень любил говорить на тему любви. Особенно с посторонними и детьми, считал что для детей ещё рано знать, что значит любить женщину или мужчину. Открывался в своей любви он только своей жене, а все остальные только могли замечать их привязанность.
– Вы еще маленькие. Но скажу одно. Нет, я люблю вашу маму не так, как вы. – сказал тот. Кесем была более открытой в этой теме. И если бы спросили у неё, то все рассказала бы детям.
– Кеманкеш, а мне так не кажется. Они не маленькие. Дети должны знать про настоящую любовь. И не только про неё. И про трудности в жизни. Они должны быть готовы. Нельзя жить все детство в сказке, как это было у меня. Иначе будет больно. – сказала она и посмотрела на своих малышей. – Дети мои, любовь дана не всем. Так же есть разные виды любви. Например, любовь к искусству или книгам. Это тоже можно назвать любовью. Любовь к матери или отцу. Любовь к сестре или брату. К дяде или тёте. Это все разные виды любви. А есть такая любовь, когда чужие друг для друга женщина и мужчина становятся родными. И вот она дана далеко не всем. Когда-то ваш отец для меня был просто мужчиной, просто воином. А сейчас я не представляю жизни без него. Он стал моим мужем, отцом для моих детей, стал самым любимым человеком. А самое главное, мы смогли сохранить чувство симпатии даже спустя шесть лет. – сказала она.
Все дети разом посмотрели на отца. Тот лишь улыбался. Кесем ему никогда не говорила об этом. Он, конечно, понимал, что когда-то он был никем для неё, но было приятно слышать, что теперь для неё он самый любимый человек. Он притянул жену к себе за талию и нежно поцеловал к губы. Поцелуй не был долгим, они отстранились, как только слышали стук в дверь. Дети, смотрящие на родителей, разочарованно вздохнули. Для них все равно отношения родителей будут сказкой.
Кесем и Кеманкеш сели, женщина немного пригладила растрепанные волосы и тогда кивнула Кеманкешу. Хотя оба были сонные и только что проснувшимися, понимали, что это может быть чем-то важным.
– Войди! – крикнул Султан и двери открылись. Вошёл Хаджи, хотя обычно по утрам, он не заходит в главные покои дворца, особенно тогда, когда здесь Кесем и Кеманкеш наедине или с детьми. Не любил их беспокоить.
– Госпожа, Повелитель... – поклонился он, а после, подняв голову, начал: – Я чувствую обязанность сказать вам то, что только узнал. Думаю, это важно. Валиде Султан стало еще хуже. Лекарь сказал, что если Вы хотите, то можете прийти попрощаться. – сказал тот и вновь опустил голову. Улыбка пала с лица супругов. Кесем посмотрела на Кеманкеша и заметила его растерянность.
– Мы поняли, Хаджи. – проговорила Правительница, повернувшись к евнуху. – Забери, пожалуйста, детей. Возьми ключи от моих покоев, открой их. Переодеть детей, накорми их и Ленору. – отдала приказ. Тот лишь кивнул. Подошёл ближе, взял детей за руки. Те не стали сопротивляться, понимал, что дело серьезное, раз родители так стали переживать.
Хаджи увел детей и как только дверь закрылась, Кесем повернулась к мужу. На нём не было лица и она понимала его. Женщина подсела рядом с ним и положила руку на плечо.
– Ты справишься. – прошептала она и обняла его, положив голову на здоровое плечо любимого. Он лишь уткнулся носом ей в шею, обжигая своим горячим дыханием. – Давай, вставай. Нам нужно пойти к Валиде. С ней нужно попрощаться. – встала и протянула ему руку. Он встал за ней. Женщина убрала плед и подушки, пока мужчина переодевался. Потом переоделась сама. Они направились в лазарет, где лежала Валиде Султан.
Когда супруги вошли в лазарет, возле Валиде Султан ходил лекарь. Он влил ей в рот какое-то лекарство. Скорее всего это был опиум, чтобы облегчить боли женщины. Кеманкеш замер. Все это время, пока он был во дворце, он не нашёл время прийти сюда к матери. Хотя она спасла жизнь его любимой. Старые обиды он не забыл, поэтому думал, что смерть для неё будет лучшим наказанием. Но увидев её безжизненно бледную и очень похудевшую, понял, что это не так. Она его мать, чтобы она не сделала.
– Выйдите пожалуйста, оставьте нас одних. – вежливо попросила Кёсем лекаря. Тот поклонился и послушно вышел. Женщина подошла к мужу и взяла его за руку, повела к койке. Женщина лежала с открытыми глазами и была будто в трансе. На лбу выступали капельки пота от лихорадки, которая мучила её уже больше недели. Кожа была бледной, а под глазами появились темные круги. Дышала она тяжело.
– Кёсем... Давно она в таком состоянии? Как она себя чувствовала после удара? – спросил Кеманкеш, смотря на мать. Не смотря на все ссоры, недопонимания, обиды, ему было больно видеть то, как она борется за жизнь.
– Она разговаривала со мной, когда её ранили. Просила прощения за все и просила передать тебе, что любит. Думаю, она чувствовала, что не справится с этим... – сказала женщина. Кеманкеш подошёл ближе и сел на край койки, взяв руку матери в свою. Её рука была холодной. Можно сказать, что ледяной. Мужчина нагнулся и поцеловал тыльную сторону её ладони.
Кёсем стояла недалеко и наблюдала. Почувствовав тепло мужских рук, Валиде Султан словно очнулась. Будто у неё появились силы. Она открыла глаза и посмотрела на старшего сына. А потом перевела вгляд на невестку. Каждое движение ей давалось с огромной болью. Даже вгляд переводить было тяжело. Пожилая женщина вновь посмотрела на сына.
– Мустафа... – прошептала она сухими бледными губами и слабо улыбнулась. – Ты вернулся... Я скучала по тебе... Прости меня за все... Я... Очень люблю твоих сестру и брата, передай им это... Пожалуйста... – фразы обрывались. Говорила она совсем тихо, Кеманкеш еле различал слова. Он крепче сжал ее руку.
– Валиде, все будет хорошо. Ты выздоровешь. Не трать свои силы. Думай о хорошем, пожалуйста. – стал гладить её руку, смотря в серые глаза матери.
– Нет... Я поплатилась за все, что сделала... И я принимаю это... Если бы я не издевалась над всеми вами, то Аллах смиловался бы надо мной... И я бы выжила... Прости... – шептала она, словно в бреду, закрыв глаза от бессилия. Мужчина повернулся к жене.
– Кёсем, прикажи позвать Мелек и Бахти. Срочно. – сказал тот. Женщина кивнула и направилась к выходу.
Брат и сестра не заставили себя долго ждать. Первой в покои вошла Мелек, вид её был встревоженный, в глазах пряталась печаль. Бахти же сохранял вид равнодушния. Будто шёл не с матерью прощаться, а врага убивать.
Мелек села рядом со старшим братом, одну руку положив поверх живота, а второй рукой взяла руку матери, так же, как и Кеманкеш. Валиде Султан вновь открыла глаза и посмотрела на свою дочь, а потом опустила взгляд на её живот.
– Прости... Мелек, прости меня, умоляю... – снова прерывисто и хрипло заговорила она. – Твоя дочь... Гюль... Умерла по моей вине... Если бы я не выдала тебя за него... Пусть эта малышка родится и будет жить долго и счастливо... Мелек, живи и ни о чем не думай... Рядом с тобой есть сильные братья, муж и сын... – каждая фраза обрывалась тяжёлым вдохом или выдохом. Ей было тяжело, очень даже. По щеке женщины потекла одинокая слеза. Мелек, заметив это, стерла её с лица матери и крепко обняла её, положив голову на плечо. Пару слезинок скатились у нее из глаз, впитывая в белую сорочку матери. За все эти года она ни разу не плакала матери в грудь, никогда не делилась переживаниями, всегда старалась вести себя холодной. В голове стали появляться воспоминания о том, как женщина впервые пришла к ней после новости о том, что Гюль убита. Она вспоминала, что мать тогда пришла на могилу. И спасла её...
*FLASHBACK*
Молодая девушка, которая, казалось уже похоронила себя заживо, сидела на коленях у могилы своей пятилетней дочери. Она качалась из стороны в сторону, а по щекам непереставая катились слезы. В глазах даже было лопнуто несколько сосудов из-за такого количества слез. Разговаривать она не могла. Сорвала все голосовые связки, когда кричала, увидев дочь с перерезанным горлом. Лишь мысленно просила у малышки прощения за все. И считала виноватой себя. Ведь тогда она пыталась сбежать. И этот её поступок подтолкнул Назара к тому, чтобы убить девочку, чтобы Мелек страдала еще больше.
Вдруг плеча девушки коснулась теплая рука, слабо сжимающая её плечо. Девушка обернулась и увидев мать, тут же встала на ноги. Она слегка шаталась, ведь была полностью разбита и от бессилия не могла стоять на ногах твердо.
– Доченька, прими мои соболезнования... Я не представляю, как тебе тяжело и больно... – шептала, тогда ещё довольно-таки молодая Калтрина. Тогда она возрастом, чуть старше, чем Кёсем сейчас.
Девушка замахнулась. Она хотела ударить мать, хотела выместить свою злость. Глаза её были красные, в прямом смысле слова и желали мести. Она не могла сказать ничего, но могла показать свою боль жестами и поступками. Калтрина мягко перехватила её руку и прижала к себе, не смотря отчаянные сопротивления девушки. Сейчас женщина была сильнее своей дочери в несколько раз, ведь девушка кричала, рыдала, почти не спала и вообще ничего не ела последнее время.
Мать крепко обняла свою дочь, прижимая к себе. Но не успела она этого сделать, как Мелек стала снова отчаянно сопротивляться, била ее по спине руками. Калтрина все это стойко вытерпела. Да и сил у девушка не было на сильные удары.
Её жесты и глаза говорили только о ненависти. Она жутко ненавидела эту женщину, что приходится назвать матерью. Ведь её она винила во всех своих бедах в жизни.
– Можешь меня бить, ненавидеть, можешь кричать... – она не знала, что дочь не могла говорить. Думала, что молчит из-за обиды. – Мелек, я не знала, что он за человек. Не могла знать. Он говорил, что все хорошо. Что ты в порядке. Он говорил, что ты видеть меня не хочешь. Я и про внучку не знала, что она у меня есть.– проговорила та. Мелек, продолжала бить её кулаками по спине, не понимая, что она делает и что вообще происходит. Калтрина лишь смотрела на недавнее захоронение и больше ничего не говорила.
В конце концом Мелек вновь ослабла и упала на колени без сил. Мать опустилась рядом. Она поцеловала дочь в щеку, чувствуя соленый привкус. Девушка легла на траву, положив голову на колени матери. У неё больше не было сил. Она не могла больше бить, она не могла кричать. Ей не хотелось никого винить больше. И жить ей тоже не хотелось.
Мелек перевела взгляд на лавочку, недалеко от могилы. На ней лежал нож, которым она резала цветы для того, чтобы принести дочери на могилу. Девушка нашла в себе силы подняться. Калтрина лишь встревоженно смотрела на дочь. А та взяла резко взяла нож и поднесла в своему горлу. Калтрина резко подорвалась с места, успев выхватить нож у дочери. Хватала прямо за лезвие, поэтому порезалась сама, но дочь не пострадала. Женщина кинула нож подальше и вновь обняла дочь, та снова заплакала. Она не могла принять смерть своей малышки.
– Нельзя. Не твори безумства. Пожалуйста, Мелек. Ты сильная. Ты справишься. А я не переживу потерю дочери. Я не справлюсь. Ненавидь меня, но живи. – шептала она. Они сели на мягкую траву. Мелек молча прижималась к матери. Через время она так и уснула.
После этой ситуации никто не знал о безумстве Мелек, кроме матери. Но их отношения стали только ухудшаться, потому что, как только к девушке вернулся голос, она стала закатывать истерики и винить во всем мать. Поэтому их ненависть становилась чуть ли не взаимной. Хотя, Калтрина все равно всегда любила дочь.
*THE END FLASHBACK*
Вспомнив то, как мать спасла её от греха, девушка прижалась к ней ещё крепче. Теперь она не хотела её смерти, не хотела проклинать. Хотелось повернуть время назад. Поступить иначе. Изменить их отношения.
Кёсем с Бахти играли в переглядки. Причем, во взгляде Бахти больше не было нежности. В его глазах была какая-то обида и некая ненависть.
Кеманкеш же молча наблюдал за матерью и сестрой. А только потом посмотрел на брата. Бахти тут же опустил голову и смягчил свой взгляд. Падишах подозвал его жестом, дабы тот попрощался с матерью. Шехзаде дейсвительно подошёл ближе и посмотрел на безжизненную мать. Валиде опять открыла глаза и только хотела начать говорить, как мужчина не перебил.
– А я не прощу. Ни за что. Ты мне ни мать. Ты убила моего ребенка от Леноры. А жена, которую ты выбрала убила троих моих сыновей. Ты не любила меня, не уделяла должного внимания. Я ненавижу тебя. И знаешь, я рад, что Аллах, наконец забирает тебя. Хотя лучше бы было, если бы ты ещё помучилась. – сказал тот. Все присутвующие перевели на него шокирующий взгляд.
– Бахти! Следи за тем, что ты говоришь! Она наша мать, какой бы не была. – сказал Кеманкеш. Бахти перевёл вгляд на старшего брата.
– Да, Кеманкеш! Да! Я плохой! Я ужасный! Ничтожный! А то, что она убила моих детей никого не волнует! Ты хоть раз переживал смерть ребенка? А я пережил. Четыре раза. Сейчас вы защищаете её, потому что она помирает. Что ж. Пусть будет по вашему, но я давно сказал, что она мне не мать. – сказал тот и направился к выходу.
– Стой. – сказала Кёсем. Никто этого не ожидал. – Не любишь ее, хорошо. Но имей уважение. Посмотри на свою сестру. Она пережила ещё больше из-за твоей матери. Но она продолжает её любить. Да, ты не обязан. Но имей уважение. Человек умирает. А на её месте должна быть я. – сказала та. Бахти лишь ухмыльнулся и не оборачиваясь, вышел. Кёсем посмотрела на мужа и вышла за ним.
Бахти уже направился к гарему, но властный голос женщины заставил его остановится и обернуться. Он подошёл ближе. Его глаза пылали.
– Не вени других в том, в чем виноват ты. – сказала она. Он хмыкнул.
– Я виноват в смерти своих детей? – спросил он. Голос звучал так, будто он делал ей вызов.
– Нет. Но ты ведь не из-за них бесишься. Из-за Леноры. Но на её месте, я поступила бы точно также. – сказала она, улыбнувшись.
– Где моя жена? – спросил он грубо. Кёсем лишь пожала плечами. Она не хотела, чтобы он причинил девушке боль. Поэтому ничего не сказав, ушла обратно в лазарет.
Прошло несколько часов. Все это время Валиде боролась с жизнью. Старший сын и младшая дочь были рядом. Кёсем сидела с ними, изредка смотря на мужа. А потом на его сестру. Им было тяжело принять то, что матери так плохо.
Через время состояние Валиде Султан сильно ухудшилось. И лекари ничего не смогли сделать. Сильные боли одолевали Султаншу последний час её жизни. В полдень женщина умерла.