How to SAVE the World

— Знаешь, — пробормотал Санс про себя сквозь зубы, опираясь одной рукой на лоб. — Было бы ну зашибись как клёво, если бы вы не поленились рассказать мне хоть что-нибудь из этого пораньше. Фриск — или Чудило, предположил он — пялился на древесину барной стойки, будто они хотели поджечь всё заведение. Или, по крайней мере, будто они представляли себе, как поджигают Санса. Было приятно вернуться в «Гриллбиз», хотя Санс от всей души желал себе времени или сил, чтобы, собственно, насладиться этим. Бар ещё не был достроен, и в наличии имелись только половина столиков, очень ограниченное меню, и никакого музыкального автомата. Всё это значило, что от силы половина завсегдатаев была на месте — Диззи в новом, присвоенном себе уголке, Красноптиц и Рыбак на противоположном конце бара, и Малый Пёс, играющий в свою бесконечную игру в покер для одного. Было как раз достаточно шума, и достаточно мало посетителей, чтобы Санс с Чудилом могли разговаривать, не боясь, что их подслушивают. — Я заставил Фриска обещать, что они никому не расскажут, — пробормотало Чудило, втыкая свою вилку в корзину картошки с сыром. — В отличие от тебя, они очень хорошо хранят обещания. — Ты мог бы… Санс притих, когда мимо прошёл Гриллби, направляясь из-за стойки проверять Диззи. — Ты мог бы хоть намекнуть мне, чёрт возьми. — Тебе не стоило бы так удивляться, что мы хранили от тебя секреты, — прошипело Чудило. — Я предельно ясно дал знать, что о тебе думаю. — Я не удивлён. Я в бешенстве. — Ах. А я-то думал, что ты слишком апатичен, чтобы чувствовать злость. Не это ли ты сказал? Что злость требует слишком много сил? — Боже. — Санс вдавил костяшки пальцев себе в лоб. — Как же другой я тебя терпит? Они не ответили. Санс заставил себя съесть залитую кетчупом и сыром соломку. Как бы он ни раздражался, он ещё не был в том состоянии, чтобы отказываться от еды, стоящей прямо под носом. — Дай угадаю, это останется секретом. — Да, — тотчас сказали они. — Никому нельзя знать. Ещё… ещё нет. — Почему нет? Почему это так важно? — Тебе это знать не обязательно. — Ты что, просто собираешься вести себя, как Фриск? — По… — Чудило тихо заворчало про себя. — Пока что. Я достаточно хорошо умею играть эту роль. Я делал это уже однажды. От этого душа Санса слегка покачнулась, и он подчёркнуто решил не задумываться, почему. — Когда мы начали это… дело с Сохранением мира, я знал, что это будет лишь вопросом времени. Особенно теперь, когда Фриск усугубил ситуацию, более чем в одном смысле. Скоро у меня не будет выбора. Но я хочу контролировать, когда раскроется правда, и как. –Ладно. Ладно, хорошо. — Санс покачал головой и съел ещё одну соломку, слизывая сыр со своих фаланг. — Я достаточно много помню про тебя, чтобы знать, что у тебя свои причины, и что ты, наверное, их мне не расскажешь. Они косо на него посмотрели, словно не были уверены, полагалось ли этому быть осуждающим или понятливым. Санс прикинул, что немного и того, и другого. — Значит, Фриск ещё… здесь, да? — спросил он, следя за движениями Гриллби боковым зрением. — Они нас слышат? — Можешь думать о них, как о… призраке, — сказало Чудило, осторожно съедая картофелину со своей уже помятой вилки. — Мы поменялись местами. Они здесь, со мной, видят мир через мои глаза, слышат через мои уши. Когда я засну, или когда я по глупости опять потеряю сознание, они проведут это время в Пустоте. Скорее всего, им это покажется очень долгим и одиноким. Хотя, к счастью, время не будет течь по-настоящему. Они используют это время, чтобы обсудить наши следующие шаги с другим Сансом. Впрочем, они уже были… весьма заняты этим делом. Санс чувствовал, как по его затылку пробирается головная боль от стресса и пульсирует у него за глазницами. Тут уж слишком много всего сразу. Всё, что сегодня случилось, а затем вся затея с трезубцем, а теперь, Фриск вдруг был двумя людьми. Часть его почти надеялась на то, что он проснётся завтра и забудет половину всего, что он узнал за сегодня. На сей раз это может даже быть благом. — Если они здесь, то могу ли я с ними поговорить? Они чуть-чуть повернули голову, чтобы взглянуть на него с подозрением в глазах, не смотря на своё пустое выражение лица. На них было жутко смотреть. Всё в них было ровно тем же, что и в Фриске, кроме их поведения. — Зачем? — Просто чтобы убедиться, что они в порядке. Они изучали его несколько долгих секунд. — Они всё ещё измотаны после обмена, — медленно произнесли они. — А после тех пары секунд, что они провели в Пустоте… первое путешествие всегда немного чересчур. Они смогут взять контроль над нашим телом только на короткое время. Человек… на заднем сиденье, полагаю, имеет очень ограниченный контроль. Пару секунд, максимум пару минут. — Это ты с ними и делал, точно? Только наоборот. Тогда, когда я слышал, как они звучали по-другому или странно. — Да. Он окинул их оценивающим взглядом. — Ничего, если я поговорю с ними? — Что, ты просишь моего разрешения? — презрительно сказали они. — Это даже не моё тело. Я просто нежеланный жилец. Угонщик. — Но ты сейчас им управляешь, — сказал он, пытаясь осторожно подобрать слова. Плеваться ядом друг на друга — это одно, но он не мог позволить себе взбесить их сейчас по-настоящему. — И как ты сам и сказал, это тело принадлежит вам обоим. — Это образное выражение, — прищурились они. — Это тело Фриска. Это жизнь Фриска. Я — вор, не более. Я демон. Он взглянул на них с сомнением, и они закатили глаза. — Но ладно. Ладно, да. Я выпущу их. Дай-ка… это займёт недолго. Они вдохнули и выпрямились на своём табурете. Санс с интересом следил за тем, как их глаза совершенно опустели на миг; затем они наполовину приопустили веки, меняя и осанку. Они чуть-чуть сгорбились и зажали руки между коленями. Их зрачки метнулись к Сансу. — Это я, — сказали они голосом Фриска. Сансу пришло в голову, что Чудило могло притворяться, может, просто пытаться провести его снова. Но что-то ему подсказало, что это было настоящим. — П-привет, малой, — сказал он, улыбаясь вопреки себе. Он не мог даже пытаться скрыть то, какое облегчение чувствовал. — Всё пошло как-то наперекосяк, а? — А-ага, — сказали они, и тень улыбки промелькнула у них на губах. — Эм. Я в порядке. Всё в порядке. Постарайся, постарайся быть терпеливым с… Чудилом. Хорошо? Они… Они скорчили гримасу и встряхнулись, снова выпрямляясь, с резкими, осторожными глазами. — …так, достаточно, — сказали они, быстро отворачиваясь. — Мне не нужно, чтобы они пытались поливать меня тут грязью. Санс облокотился на барную стойку, изучая их нейтральным, как он надеялся, взглядом. Это его завораживало, если честно. Научное диво — два создания, существующие в том же пространстве, делящие то же тело. — Спасибо, что дал мне поговорить с ними, — сказал он. — Я ценю это. И вы оба должны знать, терпение — это, вроде, моя фишка. — Да-да, неважно, — пробурчало Чудило, звуча, как раздражённый ребёнок, в первый раз с тех пор, как они начали управлять телом Фриска. Они слопали ещё пару соломинок, более агрессивно, чем требовалось. — Давай, едем дальше. — Я не против, — сказал Санс, наконец-то позволяя себе расслабиться. — Итак. Кстати говоря, о шагах — каков наш следующий? — Мы возвращаемся в Подземелье, — угрюмо сказали они. — Ты находишь ту информацию, что тебе и нужно, а я нахожу… кое-что другое. — Погоди. Уже? — Да. Завтра, или в ближайшие несколько дней. — Это слишком скоро. Я не знаю… — Нет, это не идеально. Но я верю, что у нас нет особого выбора. — Они нахмурились своей картошке, и на сей раз это больше походило на замешательство, чем на гнев. — То, что мы проделали с трезубцем, оно… я уверен, что это сломало больше, чем один только Сброс. — Эта… трещина, которую ты упомянул, да? Он попытался оглянуться назад, попытался вспомнить, видел ли когда-нибудь какую трещину в Пустоте. Там всегда было столько странных вещей, особенно когда Гастер чувствовал себя творческим, жестоким, или же и тем, и тем. Красный свет там раньше был, но трещина? Он не был уверен. — Она привлечёт внимание, — сказало Чудило, ломая соломку пополам и изучая мягкие белые внутренности. — Я даже не уверен, как нечто такое будет выглядеть… для тех, кто снаружи. Безусловно, нехорошо. Есть возможность, что они уже видели её, и мы уже опоздали. Санс не ответил. Мысли об этом вызывали боль в черепе, словно он смотрел на край чрезмерно яркой лампы. — Я не знаю… смогу ли я вернуться. Чудило съело оба конца своей сломанной соломки и село прямее, вытирая пальцы об салфетку. — Ну, ты ведь не обязан, — сказали они. — Ты дал ключ Фриску. — Блин. Чуть не забыл. Значит… вы видели, что там. Да? Они взглянули на него целиком, с нечитаемым выражением лица. — Какая-то сломанная машина. Пара фотографий, включая одну, которой у тебя быть не должно. Пара чертежей. Бейджик. — Это всё? — Там было что-то ещё? Мы не очень внимательно смотрели. Фриск говорит, что им от этого было… неловко. Как будто они куда-то вторгались. Санс промолчал. — Знаешь, а я ведь сказал, что не хочу раскрывать твою трагическую предысторию. Но признаюсь, мне было любопытно. Интересно, кем же таким ты был, Санс? Учёным, разумеется, но какова твоя история? — Не-а. Этим мы сейчас не займёмся. — Ладно. В любом случае, я просто могу зайти и взять всё, что выглядит важным. — Ты не сможешь. — Санс сцепил руки вместе, пытаясь заставить себя проглотить ещё немного картошки. — Этим штукам нельзя покидать лабораторию. — Почему нет? — Они повернулись к нему, снова сверля его взглядом. — И вообще-то, почему же ты смог хранить там вещи из других времён в целости и сохранности, а? — Мой старый друг сделал такой, типа… прибор. Назовём его хранителем времени. Оно создаёт очень маленькое поле, которое… ну, я никогда особо не разбирался с тем, как оно работает, но если вкратце, оно поддерживает линейное время. Любые вещи в том поле проходят сквозь Сброс. Они становятся Сбросоустойчивыми, пока только находятся в том поле. Если из него что-то вынуть, а затем эта штука меняется или уничтожается, а потом происходит Сброс, пока она ещё снаружи — то она пропадает. Навсегда. — У тебя было что-то подобное всё это время? — прошипело Чудило. — А я-то думал, что это ты здесь особенный. Какого чёрта ты просто не сделал увеличенную версию этой… вещи? Ты мог бы защитить всех. — Не я её делал, — сказал Санс, надеясь, что звучит менее отчуждённо, чем он себя чувствовал. — Он пропал. А с ним и технология, с которой она была создана. Ал пыталась, но… — Ну конечно же она знала, — пробормотало Чудило. — Значит, вот как ты всё помнишь? Ты просто стоишь в этом поле, когда случается Сброс? — Пф-ф-ф. Слушай, у меня свои короткие пути, но даже я не настолько быстрый. Плюс, поле-то слишком маленькое. — Ах. Значит, ты всё-таки особенный, — сказали они с приторно-сладкой улыбкой, которая выглядела совершенно неуместно на лице Фриска. — Короче. — Санс издал звук, будто прочищал своё горло. Невозможно, что Чудило не видело его прямо насквозь, не видело, насколько это напрягало и выматывало его. — Когда я организовывал всё то место, мне пришлось спрятать хранитель времени, чтобы его никто не нашёл и не унёс, кроме меня. И чтобы его нельзя было уничтожить. На тот случай, если Папирус найдёт лабораторию, или кто-нибудь ещё туда припрётся. — Кто-то вроде любопытной аномалии, ты хочешь сказать. — Нет, это было другое. Я дал Фриску ключ, потому что… — Тебе лучше привыкнуть говорить обо мне, как о Фриске, Санс. — Ладно. Я дал тебе ключ, потому что я доверял тебе, и я прикинул, что ни у чего этого больше не было значения. Я прикинул, что они… ты… просто хотел ответов. Но если бы ты взял и украл мои вещи, или просто разрушил их, разницы не было бы, потому что никакие из тех вещей не имели бы значения на Поверхности. Ни у чего его никогда не было, в любом случае. Так что я бы просто проснулся однажды после Сброса, обнаружил бы, что мою лабораторию обчистили, и я наконец-то избавился бы от этого всего. Как бы… даря тебе ключ, я говорил себе, что могу со всем распрощаться, дать ему потерять смысл. Только я не знал, что у Альфис тоже были там какие-то данные — не помнил тогда об этом. Даже не уверен, изменило бы знание моё решение. Некоторое время они молчали, видимо, обдумывая сказанное. — Ещё один Сброс — не то чтобы вариант сейчас, — заметили они. — Для тебя, может быть. Не уверен, что эти, э-э. «Силы мира сего» будут играть по твоим правилам. Тот хранитель времени защищал вещи в том подвале через все возможные Перезагрузки и Сбросы, кто бы их ни осуществлял. Это наша единственная защита. Если мы вынем оттуда данные Ал, а потом случится Сброс, то на этом всё. Всем этим разговорам о Сохранении конец. — Эта временная линия и без того будет нашим последним шансом, — мрачно сказали они. — Может быть. Но спорим, вы с Фриском уже так думали. Да? Что эта будет последней. А потом что-то идёт не так, или кто-то Сбрасывает. — Или какой-то идиот лезет на гору. — Вот и я об этом. — Он сместил свой вес на табурете и подавил зевок. — Так что данные Ал, безопасно лежащие в том поле — наш единственный шанс на другой шанс. — Я не верю, что нам выпадет другой шанс. — Ага, а я вообще не думаю, что это считается за шанс, — пробормотал Санс. — Но кто знает. Может, какой-нибудь будущий я будет думать по-другому. Может, он снова задумается о том, не попытаться ли снова. Только у него была бы лаборатория, где ничто никому не важно. Данные Ал исчезли бы. Они оба затихли, жуя картошку в тихих раздумьях. Санс смотрел, как Гриллби снова всех обходит, убирая столики или проверяя своих завсегдатаев. Красноптиц уже шатался к двери, зевая; Рыбак тоже не заставит себя долго ждать. Санс не был уверен, который час, но должно быть, скоро будет пора закрываться. — Тогда нам надо передвинуть само поле, — сказало Чудило через некоторое время. — Ага. — Санс скривился остаткам своей картошки. Не то чтобы он не пытался, но доесть он её не сможет. — У этого свой набор проблем. Во-первых, хранитель времени не неуязвим. Можем сломать его, если сдвинем его не так. Если мы принесём всю штуковину на Поверхность, а потом случится Сброс и здесь застрянет только один пузырёк линейного времени, то будет п… трындец как сложно найти его снова, и это при условии, что хранитель времени не разрушится в какой-нибудь момент. Но так или иначе, это безопаснее, чем полностью его терять. — А поскольку ты знаешь, где этот хранитель времени, и как его устанавливать, или… что там ещё, то ты единственный, кто может безопасно его передвинуть. — Ага. — Так что тебе надо вернуться со мной в Подземелье. Хоть ты и можешь потерять рассудок от возвращения. — Ага. — И… конечно, это при том условии, что Ториэль захочет отпускать Фриска туда, после того, как они взбежали по горе. И аналогично, что Папирус позволит тебе уйти. — Агась, — сказал Санс, шипя последней буквой. Они тяжело вздохнули и доели картошку. — Всегда именно другие становятся величайшим препятствием. — Ну, э-э-э. Похоже, это значит, что наш настоящий следующий шаг — это вернуться домой и выспаться. До того, как Тори с Папсом распсихуются и станут ещё большим препятствием. Мы можем, э-э, обсудить эти вещи, понять, как это подействует. — Я не устал, — сказали они, во второй раз звуча, как настоящий ребёнок. — Теперь ты управляешь телом, — сказал он с кривой улыбкой. — Телам нужен сон. Магическим, органическим, демоническим, без разницы. Они состроили ему рожу, вытерли руки салфеткой и соскользнули с табурета на ноги. — Я позвоню тебе завтра, — сказали они. — И не забывай. Я — Фриск. Ты будешь относиться ко мне, как к Фриску. — Конечно, малыш. Их злобный взгляд усилился. — Интересно, будешь ли ты ненавидеть это так же сильно, как и я. — Сомневаюсь, — сказал он, ухмыляясь шире. — Тебе нужна помощь найти дорогу домой? Он уставился на них с неподвижной ухмылкой. Они встретились с ним взглядом с совершенно нейтральным выражением лица. Совсем недолго, он подумывал, не пошутить ли об этом — о том, что, быть может, им уже не наплевать на него, но от этого бы они просто удвоили ставки, или же просто ушли бы. Ему нужно было защищать ту крупицу доверия, которая была между ними. Он попытался вспомнить, где был сегодня вечером. У Азгора в замке… дома. А это был «Гриллбиз». А перед всем этим, у себя дома. Он смутно помнил… отсюда, дом Азгора был в одном направлении, а дом Санса в другом. Но на этом всё. — Ага, — сказал он, притворяясь, что не признавался в огромной слабости кому-то, кто пытался несколько раз его убить. Или хотя бы одну его версию. Неважно. Он слишком устал, чтобы разбираться с этим. Они ведь и без того знали каждую до единой из его слабостей. — Ага, — повторил он, становясь на ноги и вытаскивая кошелёк. — Э-э, спасибо. Они промолчали. Санс оставил несколько купюр на стойке для Гриллби и вышел за Чудилом. Теперь снаружи было холоднее, чем по прибытии. Санс слишком устал, чтобы следить за их путём, поэтому не заморачивался с этим. На каком-то уровне, он понял, что это значило, что он всерьёз доверяется Чудилу, но решил не рассматривать это слишком подробно. У него ведь не было особого выбора. Оба из них молчали всю дорогу домой. — Я напишу тебе завтра, — сказало Чудило, когда они остановились перед домом, который — как Санс был уверен на девяносто девять процентов — был его собственным. — Рано. Так что поспи. — Ладно. — Там горит свет, — кивнуло Чудило к ближайшему окну. Занавески были задёрнуты, но Санс видел свет по краям. Он ничего не сказал. — Удачи, — сухо сказали они. С этими словами они развернулись и ушли. Санс тяжко вздохнул про себя. Он подождал, пока они не исчезли, прежде чем вошёл внутрь. Папирус сидел в своём обычном углу дивана, смотря повторный эпизод Меттатона и попивая чай из кружки. Он предпринял до боли очевидную попытку выглядеть непринуждённо, когда вошёл Санс, почти незаметно усиляя хватку на кружке. — С возвращением, Санс! — Привет. Э-э. — Санс неловко маячил на краю гостиной. — Прости. Я оставил записку. — Да! Я видел её. — Улыбка Папируса не сдвинулась ни на малость. — В прошлый раз ты тоже оставил записку. — Точно. — Сансу захотелось долбануть стену головой. — Точно. Я… Фриск хотел поговорить, а я не хотел будить тебя. То есть, э-э. Тебе нужен сон. — И тем не менее, я здесь, бодрствую! Санс вытащил свой телефон, отчаянно проверяя, не пропустил ли он какие-нибудь сообщения или звонки. — Я не писал тебе, или что-то вроде, — сказал Папирус, и часть фальшивой радости покинула его голос. — Я… я хочу доверять тебе, брат. Я подумал, что подожду ещё немного и посмотрю. И! На сей раз ты вернулся! Поэтому… — Я, э-э-э. — Санс затолкал руки в карманы. — Я разбужу тебя в следующий раз. — Я был бы признателен. — И я могу, типа, спросить тебя, прежде чем куда-нибудь уйду. Папирус нахмурился. — Санс, это не… Не присядешь? У меня из-за тебя ноет шея. Санс послушался, пересекая комнату к дивану и плюхаясь на него с благодарным вздохом. Папирус пододвинулся ближе к нему, оставляя чай. Он поднял руку, и это было единственным нужным Сансу приглашением, чтобы чуть ли не рухнуть на его бок. Он и не понял до сих пор, какая же ему выдалась долгая ночь. — Тебе не нужно моё разрешение, чтобы гулять, Санс, и я не хочу, чтобы так обстояли дела, — сказал Папирус, рассеянно потирая плечо Санса. — Весь смысл в том, что мы делаем всё так, а не… посылаем тебя в ту больницу — это потому что я не хочу, чтобы ты чувствовал себя запертым в ловушке. Учитывая всё, что ты мне рассказал, мне не кажется… не кажется, что это хорошая мысль — чувствовать себя так, будто кто-то другой управляет твоей жизнью. И я уж ТОЧНО не хочу, чтобы тебе казалось, что этот другой — это я! — Хех. — Санс закрыл глазницы на несколько долгих секунд. — Ага. Верно подмечено. — Нам просто нужны какие-нибудь основные правила. Просто говори мне, когда куда-то идёшь! И… может, пока тебе, наверное, не стоит гулять одним. Санс предвидел эту часть. Его придётся сопровождать. Наверное, всю его оставшуюся жизнь, или хотя бы до того, как наступит Сброс. Санс пытался видеть это менее жалким, чем необходимость спрашивать на всё разрешения, но это было трудно. Всё это было жалким. — Только пока, — повторил Папирус, хотя никак не смог бы прочитать выражение лица Санса с этого ракурса. — Я абсолютно уверен, что ты сможешь ориентироваться сам, да скоро! — Ага. — И больше никаких записок. — Голос Папируса сбавил громкость, и его рука приостановилась на плече Санса. — Хорошо? — Хорошо. Больше никаких записок. — Может, это глупо, но… прежде чем я прочёл её, я увидел её, лежащую на стойке, и… — Эй, тебе не надо объяснять. Я понимаю. Надо было просто разбудить тебя. Я, э-э, теперь я так и буду. И я буду говорить тебе, куда иду, что собираюсь делать, всё это. Вообще, типа… буду лучше общаться. Идёт? Мне надо… я разрушил твоё доверие, так что это моя задача, постараться и… снова починить его. — Я ценю это, Санс, — сказал Папирус, затягивая его в настоящие объятия. — Честно. Санс бегло обнял его в ответ. — А значит, э-э, мне надо… попросить тебя… или, рассказать тебе про кое-что, что мы с Фриском проходили сегодня. Но мне кажется, это будет большим разговором, а я ужасно устал… Знаю, что ты тоже. Ничего, если мы обсудим это завтра? — Это более чем немного беспокоит, но ладно. Зачем поднимать тему, если не хочешь говорить об этом сейчас? Санс зевнул. — Если я притворюсь, что забуду, или, чёрт, забуду на самом деле, ты можешь меня упрекнуть. — Ясно, — сказал Папирус с намёком на забаву в голосе. — Тогда справедливо. Папирус был тёплым, а диван — удобным, но Санс высвободился и поднялся со стоном. Папирус наблюдал за ним, явно споря с самим собой, помочь ли Сансу подняться на ноги, решая всё же этого не делать. — Поговорим завтра, бро. — Спокойной ночи, Санс. — Ночи. — Он направился к лестнице, затем остановился. — И, э-э-э. Люблю тебя, бро. Папирус лучезарно улыбнулся ему. — Я тоже тебя люблю, Санс.

***

Чудило послало ему сообщение ни свет ни заря, как и обещалось. Они сказали ему, что попытаются поговорить с Ториэль за завтраком, и что Сансу стоило бы сделать то же самое. Судя по их выражениям, у Санса сложилось впечатление, что у него не было выбора. Они, небось, изводили бы его, пока он не поговорил бы с Папирусом. И в любом случае, Санс уже дал своему брату возможность расспросить его. Скорее всего, Папирус подождёт до конца завтрака, пока не поднимет тему сам. Возможно, если бы Санс взял на себя инициативу, это помогло бы восстановить немного доверия между ними. Значит, лучше справиться с этим поскорее. Папирус воспринял это на удивление хорошо, или хотя бы лучше, чем ожидал Санс. Он оставался тихим и спокойным, пока Санс объяснял всё, что надо было сделать. Тот пропустил всё, что могло бы сослаться на Гастера или кого-либо из старой научной команды, излагая Папирусу самое упрощённое объяснение из возможных. Он пытался заставить это звучать так, будто просто однажды наткнулся на хранитель времени. Сам Санс же никогда на самом деле не был учёным, так что он никак не мог бы его изобрести, или любую другую вещь в той комнате. — У меня сложилось впечатление, что в подвале НИЧЕГО не было, — сказал Папирус в один момент. Санс беспечно пожал плечами. — Ничего, что было бы важным кому-то, кроме меня. Просто мусор, который мне удалось спасти. Ботанский хлам, с которым возиться в свободное время. Это даже не была настоящая ложь. — Ботанский хлам, который ТАК КСТАТИ был связан с… всеми этими вещами про ВРЕМЕННЫЕ ЛИНИИ и СБРОСЫ. — Папирус пристально следил за Сансом. — Ага. Так что… теперь понимаешь, почему я никогда тебе о нём не говорил. И почему я не хотел, чтобы ты когда-нибудь нашёл его. Папирус издал неопределённый звук и откинулся на спинку стула, скрестив руки. — И… Фриску тоже что-то нужно из Подземелья? — Так они мне говорят. Не особо уверен, что это. — Санс притих, постукивая большим пальцем по краю своей кофейной кружки. — Ну… есть у меня теория, но я могу ошибаться. Кое-что важное, что им надо пойти забрать самим… Мне как-то кажется, что они хотят забрать того цветочного парня. — О! — Папирус слегка оживился. — ФЛАУЭРИ? ЭТО ПРЕКРАСНЫЕ НОВОСТИ! ИЛИ! Или, по крайней мере, это довольно хорошие новости. Я скучал по своему цветочному другу! Я не видел его с тех пор, как он использовал нас, чтобы поймать Фриска и ВЫРВАЛ все наши души! — Мда, — скривился Санс. — Значит! Это решено! — Что? — ЕСТЕСТВЕННО вы с Фриском не можете идти в Подземелье сами по себе! ПОЭТОМУ! Я ВАС СОПРОВОЖУ! Я могу провести вас обоих в Снежнеград, А ТАКЖЕ! А также… я смогу, хотя бы, быть вам подмогой на случай, если что-нибудь пойдёт не так с моим другом Флауэри! — Я… э-э… — Санс уже задумался о возможности, что Папирус захочет присоединиться к ним. Это было разумнее всего — Папирус был одним из тех немногих, кому Ториэль была бы готова сейчас доверять, и он смог бы постоять за себя, если бы что-нибудь случилось. Санс просто не был уверен, доверял ли он Чудилу рядом с Папирусом; и он точно был уверен, что не доверял тому цветку. — Ну не знаю, бро, — сказал Санс, так нежно, как только смог. — То есть… ты был ему другом, а он всё равно… так с тобой поступил. Сомневаюсь, что все мы остальные его заботили, но ты… а он всё равно даже не замешкался. — Да! Да. Я знаю, — сказал Папирус, балуясь с ложкой, соскабливая несколько прилипших к его миске хлопьев овсянки. — Я много об этом думал, вообще-то. — Мне жаль, бро. — Факт остаётся фактом! Если Фриск не сможет его вразумить! То! Мой шанс на втором месте! — Папирус широко ухмыльнулся. — Но я, конечно же, надеюсь, что Фриск с ним справится! Они справились в прошлый раз, в конце концов! — Имей в виду, я даже не уверен, что они ищут именно цветок. Может быть и что-то другое. — Тем не менее! ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС — лучший монстр на роль СТРАЖНИКА! — Огни его глаз засветились ярче. — Санс! Это значит! Что я НАКОНЕЦ-ТО ОСУЩЕСТВИЛ СВОЮ МЕЧТУ! Я БУДУ КОРОЛЕВСКИМ СТРАЖНИКОМ! Сторожить королевскую особь! По крайней мере, на какое-то время! — Хех. — Санс ухмыльнулся. — Даже не подумал об этом. А я тут, э-э, ждал, что ты попытаешься отговорить меня от этого. Или, э-э, будешь думать, что это была… попытка убежать снова или что-то типа… — Признаюсь, я… волнуюсь. Но! Ты не будешь там одним, и ты не будешь на этот раз взбираться по горе, как полная КОСТЯНАЯ БАШКА, а значит! Это на несколько уровней лучше, чем в прошлый раз! — Пф-ф, метко. — Санс снова замолчал. — Всё равно зависит от того, что скажет Ториэль, однако. Как-то кажется, что нам надо перенести этот разговор к ней, если она не слишком занята. И думаю, я спрошу Альфис, не хочет ли и она пойти с нами. — Второй научный ботан может пригодиться, да! Санс притих, утопая в кресле. Альфис не ответила ни на одно его вчерашнее сообщение. Она либо избегала лично Санса, либо всех. Даже если бы он предложил, она бы, наверное, отказалась. Может, ей было бы лучше вообще никогда больше не видеть лабораторию Санса. Или свою собственную, если уж на то пошло. Слишком много плохих воспоминаний. Папирус прибирался на кухне, пока Санс набирался храбрости писать Альфис, пытаясь понять, как выразить сообщение лучшим возможным образом. Общаться было настолько легче, когда ему не была так отчаянно нужна помощь других. И когда ему не надо было заботиться о том, что все вокруг о нём думают. эй. прости, что снова пристаю. можем поговорить? кое о чём важном? но не к спеху, не настаиваю. К его удивлению, она ответила всего несколько минут позже. ага, ок. прости что не ответила вчера, мне нужно было побыть одной ЛОЛ. это о чём? Облегчение накатило на него сильнее, чем он ожидал. Он старался как мог объяснить всё через сообщение, пока Папирус вёл их обоих через заснеженные улицы к зданию послов — посольству — как бы его там нынче ни называли. Время от времени Санс поднимал взгляд, чтобы постараться отметить ориентиры, как всегда и делал, но он был слишком отвлечён. Лучше уж принять свою жизнь в качестве скелетёныша на привязи до поры до времени и идти следом. тебе с нами не надо. но мне показалось, лучше спросить. не знаю, может, ты хотела взглянуть на те данные, пока не постараемся вытащить их из подвала. Последовала пауза покороче, пока Альфис не ответила. фриск тоже идёт? ага, по крайней мере, если они убедят ториэль. На этот раз заминка была длиннее. У Санса не было выбора, кроме как сосредоточиться на своём окружении, но это раздражало. Имена улиц и номера домов ускользали из его разума лишь моментами после его попыток их запомнить. По дороге он заметил новую птицу. Санс остановился ровно настолько, чтобы взглянуть на неё получше и вытянуть свою книжку про птиц из инвентаря. Птица была ярко-красной, чёткой на фоне снега, с хохолком на голове. Она весело пела, сидя на столбике забора. Сансу показалось, что он что-то помнит про красных птиц, что-то, о чём упомянул человек Стивен. Он пролистнул через, как он надеялся, правильный раздел книги, пока не нашёл нужную страницу. Кардинал. Скромное имя для довольно-таки выдающейся птицы. Она напомнила ему Красноптица из «Гриллбиз». И Решимость. Что было смехотворно, так как он никогда не верил в вещи вроде предзнаменований. Санс загнул уголок страницы и вытащил ручку, размышляя, не начать ли список вещей, которые нужно будет собрать для похода под гору. Вместо этого, он написал: «зачем я это делаю?» «как будто бы и впрямь считаю, что мир можно спасти.» «сохранить. неважно.» Он вовремя поднял взгляд, увидев, как птица улетает. Затем он нацарапал маленькую четырёхконечную звезду рядом с аккуратно нарисованной картинкой птицы. — ДАВАЙ ЖЕ, САНС, НЕ ОТСТАВАЙ! Он просунул книгу обратно себе в инвентарь и попытался забыть обо всём. Его телефон зажужжал от сообщения Альфис. знаешь что? так. это наверное прозвучит дико но может возвращаться к всем тем штукам вместе с ними будет типа...... хорошей вещью? типа побороть свои страхи я не знаю >_< ладно я с вами. мне всё равно надо проверить кое-что там внизу в своей лаборатории. Вот опять это облегчение. События могут, вероятно, наконец-то начать развиваться.

***

Ториэль же, в свою очередь, не очень хорошо это восприняла. — Ни в коем случае, — говорила она. — Это даже не подлежит обсуждению. Фриск, мне надоедает эта тема. Папирусу с Сансом удалось поймать Ториэль с Фриском между совещаниями, захватывая небольшой конференц-зал, когда несколько других монстров и людей прошествовали наружу. Ториэль собирала папки и прочие вещи в кожаную сумку, ни на кого не смотря. — Я не хочу. Тебе мешать, — тихо сказал Фриск. — Просто. Это важно. Мам, мне… мне нужно вернуться. — Нет, не нужно. Что бы там ни было настолько важное, кто-нибудь другой может забрать это для тебя. — Я же сказал т-тебе, это. Не что-то. Это. Кто-то. Видеть, как Чудило находится среди других людей, общается с ними — прямо-таки сюрреализм. Какая-то часть Санса убедила себя, что всё это лишь плод его воображения, лишь очередной шаг на пути к полному сумасшествию. Но вот они — и если бы он не знал о существовании Чудила, он ни за что бы не догадался, что что-то не так. Они вели себя точь-в-точь как Фриск. Не только их голос, но их каденция, их манеры, их осанка. Ни у кого и понятия не было, да и с чего бы? Сансу было трудно не пялиться на них. Была такая фраза про «мурашки по коже». Ему показалось, что если бы у него была кожа, то эта фраза хорошенько бы подвела итоги его ощущениям. — Миз Ториэль, при всём уважении, я слышал часть истории Санса, и мне кажется, во всём этом есть смысл! — сказал Папирус, весь из себя дипломат. — Я был бы БОЛЕЕ ЧЕМ РАД проводить их обоих и ЗАЩИТИТЬ ИХ на их миссии! Вернее, это оказало бы МНЕ ЧЕСТЬ! Ториэль подняла взгляд ровно настолько, чтобы наградить Санса холодным взглядом. — И я признательна за это, Папирус, но ты принёс бы больше пользы здесь, продолжая свою роль дипломата. Кстати, не следовало бы тебе направляться в свой кабинет? — У меня, а-а, у меня пара минут перед тем, как мне надо приступать к работе! Учитывая всё, что мы слышали за последние несколько дней, я верю, что ЭТА МИССИЯ настолько же важна, как и моя миссия здесь! — Возможно. Но это не та «миссия», в которой вам троим нужно участвовать. Твой брат чуть не умер на горе лишь несколько дней назад. — Э-э-э… — …а мой ребёнок достаточно навидался Подземелья за одну… за… за несколько жизней, — продолжила Ториэль, запнувшись. Она целиком повернулась к Фриску. — Я не позволю тебе рисковать жизнью ради гонки за дикими Тэмми. Тебе безопаснее там, где я могу тебя защитить. Просто скажи мне, что тебе нужно, и я пошлю команду под гору, как только смогу. — Это… кто-то живой, а не вещь. Ториэль скрестила руки и свысока взглянула на Фриска. — Дитя моё, я очень тебя люблю… но будь это правдой, ты бы сказал мне, кто это, когда я спросила тебя в первый раз этим утром. — Я. — Фриск теребил свои руки, рассеянно ковыряясь в ногтях. — Я не могу сказать тебе. Ториэль очень тяжело вздохнула и повернулась к Сансу с суровыми глазами. — И как я полагаю, ты откажешься говорить мне, что же тебе, по-твоему, тоже нужно из этой дыры? — Это… — Санс сглотнул, желая, чтобы это не напоминало ему так сильно допрос сердитой учительницы. Или сердитого босса. До сих пор он этого не понял, но из-за своей отчасти архаичной манеры речи, Ториэль звучала совсем как Гастер, когда была разгневана. Азгор тоже, подумал Санс, хотя он ещё не видел Азгора разгневанным. Должно быть, черта их поколения. Гастер был бы довольно близок к монстрам-боссам по возрасту. — Это не совсем так, — вскоре сказал он. — Просто трудно объяснить. Я сказал тебе, что это научный прибор, но, э-э… если точнее, он может защищать вещи от, э-э, от Сброса. Создаёт что-то вроде пузырька, который… Санс не мог не взглянуть на Чудило. На Фриска. На обоих, предположил он. На него они не смотрели, не спуская глаз с Ториэль. — …который не может быть затронут Сбросом. Получалось хорошее место, чтобы хранить вещи, которые могут понадобиться, чтобы, ну, знаешь… следить за делами. Там остались одни данные, которые, я думаю… ну, Фриск думает, что они могут помочь навсегда остановить Сбросы. Но мне надо быть там лично, чтобы безопасно всё перенести, из-за, э-э-э… научных причин. Кстати говоря, Альфис тоже вызвалась с нами идти. Так что, знаешь. Ещё немного защиты для малыша. Лицо Ториэль чуть-чуть смягчилось, пока Санс разговаривал. Теперь она уставилась на него с чем-то, почти похожим на печаль. — Я… — Она притихла. — Я так мало про тебя знаю, не так ли? Санс моргнул, глядя на неё. Он понятия не имел, как ответить. Ториэль покачала головой. — Я… немного уважаю Альфис, но она никакой не защитник. Откровенно говоря, я не уверена, доверяю ли ей рядом с Фриском больше, чем Азгору. — Альфис надёжна, — сказал Фриск, теребя рукава своего свитера, крутя торчащую нитку. — Я. Доверяю ей. — А я даю вам СЛОВО, как ПОЧЁТНЫЙ КОРОЛЕВСКИЙ СТРАЖНИК и как дипломат, что с Фриском ничего не стрясётся! — сказал Папирус, выпрямляясь. — Я буду защищать их ценой своей жизни. Санс умудрился не поморщиться. — Это благородно с твоей стороны, Папирус, — ответила Ториэль с промелькнувшей улыбкой. — Но опять же, это не подлежит обсуждению. — Мам, — сказал Фриск, чуть твёрже. — Т-ты. Ты пыталась однажды держать меня в безопасности. Но, но мне всё равно пришлось уйти. Тогда пришлось. И. Мне придётся сейчас. Мне н-надо закончить всё Сохранять. Ториэль вытянулась и развернулась к ним лицом. — Дитя моё, не сделал ли ты уже достаточно? Фриск вздрогнул и совершенно застыл. Ториэль отрывисто вздохнула и провела рукой по лицу. — Это… прозвучало не так, как я намеревалась, — сказала она, уже тише. — Прошу прощения. Но, Фриск, ты же ребёнок. Ты ещё так мал, а уже потратил столько времени… сохраняя всех вокруг, сохраняя целый вид, вероятно, сохраняя мир, в некотором смысле. Никакой ребёнок не должен быть обременён настолько, как был ты, и всё же… и всё же на тебе лежит тяжесть этой странной силы, и все проблемы и требования, возложенные на тебя народом монстров. Нарочно это или нет, разницы нету. Тебе никогда не следовало бы чувствовать себя в ответе за всеобщую судьбу. Детям никогда не следует чувствовать себя в ответе ни за какую судьбу! Возможно, мы совершили эту ошибку с моими первыми детьми, и я… Похоже, Ториэль поняла, что сказала, и замолчала, ненадолго прикрывая рот. Она глубоко вдохнула, возвращая своё самообладание. Санс и Папирус переглянулись. Фриск стоял неподвижно, как камень, спрятав почти всё лицо за чёлкой. — Ты сделал достаточно, Фриск, — закончила Ториэль. — Ты и делаешь достаточно, как посол. Ты — ребёнок. Тебе нужно позволить быть ребёнком. Монстрам надо теперь научиться сохранять себя самим. Тебе не нужно сохранять никого, или ничего, больше. Казалось, Фриск… проснулся, в какой-то степени. Как будто бы они выныривали из глубочайшего транса. Санс следил за ними, гадая, что творится у них в голове. О чём там сейчас могли разговаривать Чудило и Фриск. — Но мне надо, — сказали они, звуча чётче. — Надо. Это моя ответственность. — Вовсе нет. — Ещё как. Пока у меня… эта сила. Я в ответе. Если у тебя есть некая особая сила… Однажды Чудило сказало что-то подобное. Это прозвучало, как цитата. Тогда оно казалось знакомым, и оно казалось знакомым и сейчас. Ториэль смотрела на них, с глубокой, глубокой печалью на лице. Санс снова вспомнил женщину, которая повидала войну, которая провела всё то время в Руинах и столько потеряла. Два собственных ребёнка, а затем ещё шесть. Тишина затянулась. Санс подумал, не стоило ли ему сказать что-нибудь. — Ясно, — сказала Ториэль после, как показалось, долгого промежутка времени. Она открыла рот, чтобы что-то добавить, но раздался громкий стук в дверь конференц-зала. Дверь распахнулась, открывая за собой измученного на вид монстра-кабана. — Миз Ториэль, мистер Папирус, спасибо Господи! — Хэмиш? — спросила Ториэль, хмуро поворачиваясь к нарушителю порядка. — Что стряслось? Мы посреди… — Простите, пожалуйста, что врываюсь, ваше величество… э-э, мэм… но это важно! Произошёл инцидент, касающийся протестующих «Люди Первыми». Всё поведение Ториэль изменилось, и Папирус снова вытянулся, шагая к Хэмишу. — Что случилось? — Завязалась драка, — сказал Хэмиш, запыхавшись. — У меня ещё нет всех подробностей, но некоторые монстры и люди пострадали… вмешалась человеческая полиция, как и лесная служба… — Расскажи нам всё, что тебе известно, — сказала Ториэль, несясь к двери. — Папирус, передай Эйде, что нам нужна машина — у меня предчувствие, что нам придётся пойти на место происшествия. — Сию минуту! — сказал Папирус, следуя за ней. Санс кинул озадаченный взгляд на Фриска. Они уже плелись за остальными с помесью беспокойства и раздражения на лице. Санс задержался в конференц-зале, не зная, что и делать. Фриск приостановился в дверях и помахал ему. — Давай. Он припустился рысцой за ними. Их группа промаршировала по коридору обратно к вестибюлю, пока Хэмиш болтал без умолку с Папирусом и Ториэль. Санс не мог уловить всё, что он говорил, но судя по всему, драка была больше похожа на небольшой бунт. А он взял и почти позволил себе забыть — и даже не был уверен, в буквальном ли это смысле — что остальной мир вообще существовал. Он ни о чём не думал, кроме Сбросов, Подземелья и плана Фриска, уже, кажется, целую вечность. Но время текло вперёд, а значит, всё остальное текло вперёд по его течению. И Папирус, и Андайн упоминали этих протестующих под названием «Люди Первыми» раньше, но Санс не обратил на это особого внимания. Было слишком легко забыть, когда ему не надо было обращать на это прямое внимание. В вестибюле стоял дым коромыслом, но Сансу было непонятно, что из этого было обычной работой послов, а что было из-за драки. И монстры, и люди носились туда-сюда, часто держа папки или чемоданы или разговаривая по телефону. Один Мегажелл стойко подпирал входную дверь нараспашку, пока целая толпа бежала наружу. Хэмиш умчался после какого-то приказа Ториэль. Тем временем, Папирус разговаривал с Луксом-регистратором, которая уже кому-то звонила. Санс нашёл себе убежище у стены, наблюдая за всем и пытаясь понять, что происходило, пока Фриск разговаривал с Ториэль. В его душе начал затягиваться узел паники. Драка между монстрами и людьми. Такие вещи начинались с малого. Война тысячу лет назад, она, наверное, началась с малого. А потом был лишь вопрос времени, пока горстка человеческих магов не запечатывала то, что осталось от монстров, под горой. Так ли пойдут дела, если этой временной линии позволят продолжить своё существование? Если Сбросы действительно прекратятся, а люди полностью обернутся против монстров… Не было гарантии, что люди будут такими же добрыми на этот раз. Теперь, когда они знали, что их всемогущие барьеры можно сломать, может, они решат просто истребить весь вид, и дело с концом. Осталось так мало монстров, что это даже не заняло бы много времени. У людей было оружие, о котором Санс даже думать не хотел. А Поверхность была огромной, подавляюще огромной, достаточно большой для биллионов людей. Если они решатся, то всё это закончится за считанные секунды. Лучшая возможная концовка, а люди с монстрами всё равно оборачивались друг против друга. Он накручивал себя, и знал это. Санс попытался взять себя в руки, скрипя зубами. Это не конец света — ни буквально, ни образно говоря. Если бы началась новая война, то безусловно, он бы уже знал об этом. Она была бы, по крайней мере, громче, ведь так? Здесь не хватало криков и смерти для войны. И… и был же на свете Стивен, и некоторые другие люди, которых Санс встретил, чьи имена он не мог вспомнить. Все из них были милыми, полезными, желающими увидеть, как монстры преуспевают. Люди… не были просто каким-то коллективным разумом, просто каким-то скоплением ненависти и насилия. А здесь — только пара сердитых протестующих, не всё человечество. Это не было надеждой или верой или чем-нибудь подобным. Просто логикой. Числами. Из всех биллионов людей, это была просто пригоршня злых. Санс вспомнил, что надо дышать. Всё в порядке. Всё будет в порядке. — Санс! Он поднял взгляд, выныривая из спирали своих мыслей, видя, как Папирус мчится к нему через весь вестибюль. Он моргнул и огляделся. Помещение до сих пор шумело, но теперь было более пустым. Ториэль с Фриском направлялись к входной двери; Фриск кинул беглый взгляд на Санса, прежде чем исчез. — Что происходит? — спросил Санс, когда Папирус поравнялся с ним, надеясь, что его голос звучит хоть отдалённо спокойно. — Судя по всему, драка уже завершилась, — сказал Папирус с чем-то, что по его мнению, наверное, считалось подбадривающей улыбкой. — Снаружи «Гриллбиз» был протест, и кому-то пришла на ум очень ужасная идея… кидаться… бутылками воды через окна. Санс почувствовал, как рухнула его душа и погасли огоньки глаз. — Чего. Папирус протянул руку и схватил Санса за плечо. — Всё в порядке! Гриллби в порядке, как и Фуку! Похоже, тот человек, который кинул бутылку, никудышно прицеливался! Впрочем, он сломал окно. — Ладно. — Санс не помнил, как дышать, так что даже не пытался. — Ладно. — Некоторые стражники, которые были на месте, пошли их останавливать, некоторые протестующие начали швыряться камнями, а потом это превратилось в драку с кулаками и снарядами, и видимо, это был БОЛЬШОЙ БЕСПОРЯДОК, но никто не мёртв! Каких-то людей задело, но не сильно! Там Андайн, как и человеческие полицейские и некоторые лесники, потому что какие-то протестующие отказываются уходить. — Ла… дно. — Ториэль с Фриском уже ушли, и мне тоже надо. — Что? Зачем? — Я — ТАЛИСМАН и ДИПЛОМАТ, — сказал Папирус, отпуская Санса и хлопая себя по груди. — Фриску будет нужна моя подмога! А я очень хорошо научился общаться с людьми за последние несколько месяцев! Я разговаривал с некоторыми этими «Первыми Людьми» раньше — они НЕ ВСЕ ПЛОХИЕ! Некоторых можно урезонить! У меня был прогресс кое с кем, и я не хочу, чтобы это… портило отношения! — Но ты… — Санс притих и затряс головой. Это была работа Папируса — это была теперь его жизнь, что-то, что он себе выбрал и явно любил делать. Санс полез на гору, чтобы защитить выборы своего брата. Он не мог просто передумать и попытаться отговорить Папируса от этого. — Ладно, хорошо, — сказал он, вдавливая ладонь себе в лоб. — Я иду с тобой. — Нет, Санс, тебе надо остаться здесь. — Папирус покачал головой. — Или я могу попросить, чтобы кто-нибудь проводил тебя домой. — Я иду с тобой. — Санс… я знаю, что сказал, что они не все плохие, но… мне, мне кажется, безопаснее всего будет держаться подальше! — Бро, это же Гриллби, — сказал Санс, ступая ближе к своему брату и глядя ему прямо в огни глаз. — Я хочу убедиться, что он в порядке. Слушай, ты же меня знаешь, я не вбегаю сломя голову в опасность. Я могу держаться позади. Я не буду путаться у тебя под ногами. — Санс… — И я… я застрял дома, всё забывая, на протяжении месяцев. Я чуть не забыл, что все эти протесты вообще происходили, знаешь? Я… может, я веду себя глупо, но мне надо… мне надо, как бы, увидеть больше Поверхности, увидеть, как мир ещё вертится. Даже плохое. Типа, увидеть, что существуют вещи за пределами моей головы, это… это вообще вяжется? Мне просто… надоело не знать, что происходит. Во взгляде, которым его одарил Папирус, была жалость. Нет… нет, неверно. Симпатия. Сансу надо было помнить, что между ними была разница. — Хорошо, — сказал Папирус лишь через пару секунд. — Я понимаю. Тогда давай — нам стоит поторопиться.

***

Санс ожидал увидеть беспорядок побольше. Да чёрт, часть его вообще ожидала пыль с кровью, покрывающие всю улицу. Но не считая разбитого окна «Гриллбиз» и нескольких камней на дороге, не было почти никаких доказательств ужасных происшествий. Впрочем, была там большая толпа. Андайн стояла на улице перед «Гриллбиз», проводя весьма горячий спор с какими-то людьми в формах, которых Санс принял за полицейских. Рядом стояли две машины с надписью «Полиция», как и машина побольше, более устрашающая, на которой было написано «Скорая помощь». Сансу показалось, что он узнаёт это словосочетание, но не мог вспомнить его значения. Он увидел каких-то других людей в формах в задней части машины, творя что-то, отдалённо напоминающее лечение, с другим человеком, привязанным к каталке. Тот был в сознании, и казалось, ворчал на остальных. Ториэль разговаривала с второй группой человеческих полицейских, пока Папирус вёл серьёзную на вид беседу с какими-то другими, без форм. Кроме них и Андайн, они были единственной троицей монстров рядом. Горстка монстров собралась подальше от «Гриллбиз» — некоторые из них явно лечили других, и холодный воздух пах мятой от целебной магии. Другие монстры просто тревожно наблюдали за происходящим, или же разговаривали в приглушённых тонах. Протестующие тоже ещё были на месте. Санс был почти уверен, что видит их в первый раз. Они сбились в кучу дальше по дороге, отделённые жёлтой лентой и ещё несколькими полицейскими. Их было, может, две дюжины, хотя их ряды поредели, пока Санс смотрел — кажется, некоторые сдавались и уходили. Большинство из них держали транспаранты, на которых красовались надписи вроде «Убирайтесь, монстры», «Люди Первыми», и «наш мир для людей, а не для монстров». На нескольких транспарантах были большие числа, которые ничего не значили для Санса. Некоторые люди были одеты в изобретательно ненавистные наряды, которые либо изображали монстров, которых Санс видел только в человеческих медиа, либо просто показывали гневные лозунги. Часть протестующих кричала и махала своими плакатами, но большинство из них выглядело подавленными, растерянными или просто замёрзшими. Другая группа людей в очередной форме — видимо, людям уж очень нравились формы — разговаривала с ними и постепенно вела протестующих дальше по улице. Это, должно быть, лесники, но Санс не помнил, почему это было важно. Он переваривал это всё из безопасного места в конце улицы, ближе к остальным монстрам. Как бы он ни хотел прийти сюда и увидеть часть мира, которой ему недоставало — здесь хватало, над чем подумать. Все разные формы, машины, осколки стекла, сверкающие на тротуаре, буквы и цифры, нарисованные на транспарантах протестующих, резкий запах зелёной магии — это всё было почти чересчур. Его разуму было трудно разобрать всё, что происходило, и в итоге, ему пришлось свести это к самым элементарным частям: одни люди ненавидели монстров, другие — нет. Монстры пострадали, как и люди. Сансу было лень считать, но включая полицию, лесников, медиков в большой «скорой» и каких-то других людей, которые помогали по-своему, казалось, что число услужливых людей превышало число вредных. Это, хотя бы, было приятно. В «Гриллбиз» мелькнуло движение и проблеск света, и Санс увидел, как сам Гриллби ступает из входной двери. Он тоже разговаривал с полицейскими, скрестив руки способом, который означал, что он, скорее, раздражён — не более. Санс не видел Фуку, но ему показалось, что видит тусклый, зеленоватый свет изнутри, который, наверное, исходил от неё. Было рискованно приближаться к такому количеству битого стекла, как и приближаться к странным людям, но Санс очень осторожно пробрался по тротуару, пока не оказался рядом со зданием. Он не хотел мешать, и у него было чувство, что это плохая мысль — подходить к людям, которые, очевидно, носили оружие, так что он маячил у стены и ждал. Кажется, разговор уже окончился. Гриллби кивнул пару раз, и полицейские ушли, присоединяясь к группе с Андайн. Санс оттолкнулся от стены, и движение привлекло внимание Гриллби. Пламенный элементаль прошёл к Сансу, хрустя ботинками по снегу и битому стеклу. — Ты в порядке? — спросил Санс, как только Гриллби приблизился достаточно. — Да. — Выражения лица Гриллби всегда было трудно истолковать, но в основном, он просто казался усталым. Усталым и раздражённым. — Только окно, — продолжил Гриллби, таким же тихим и сдержанным голосом, как и всегда. — Я не был замешан в драке. — А твоя племянница? — Она в порядке. Была на кухне, когда это случилось. — Я, э-э, слышал, что это была бутылка с водой. Гриллби чуть-чуть наклонил голову, как будто только сейчас понимал, что Санс, возможно, волновался за него. — Она и близко ко мне не попала, — сказал он после паузы. — Или к кому-нибудь ещё. Вероятно, люди думали, что передают этим послание. Санс взглянул мимо Гриллби, на сборище протестующих. Ещё больше из них уже ушло. — Они арестовали того, кто её кинул. — Отлично, — сказал Санс. — Мы в порядке, Санс. Он шлёпнулся обратно на стену, позволяя удару вытянуть из себя вздох. — Ага. — Гриллби всегда был в порядке. То было одно из тех правил, одна из тех вещей, которые никогда не менялись. Но здесь всё было по-другому. Это было будущее. Что угодно могло случиться. — Как ты поживаешь? — внезапно сказал Гриллби. — Помимо прошлой ночи, я тебя не видел. Хотел поговорить с тобой, но. Казалось невежливым прерывать разговор с послом. Санс взглянул на Фриска. Они стояли чуть подальше от Ториэль, беседуя с людьми, которые не носили форму. — Ага, э-э-э. Прости за это. Прости и за то, что не заглядывал. Я как-то… э-э, не знаю, сколько ты слышал. — Пару вещей. Санс слегка поник. — Я, по сути, лажа. Но, хех, ты это уже знал. Ты уже долго со мной знаком. — Да. Долго. — В последнее время тут странно. Куча всего происходит. Куча другого ещё произойдёт. Гриллби ответил не сразу. Казалось, он уставился в никуда, рассуждая. — Для тебя всегда найдётся табурет в баре, — тихо сказал он. — Если хочешь поговорить. Санс чуть-чуть улыбнулся. — Ага. Скоро, идёт? — Он ткнул большим пальцем через плечо, на сломанное окно. — Может, когда ты починишь этот сквозняк, а? Такой холод продует меня насквозь. — Хм. — Этот тихий звук был ближе всего к настоящему смеху Гриллби. — Тогда мне стоит приступить к делу. Увидимся, Санс. — Пока, Гриллбз. Гриллби оттолкнулся от стены и отправился обратно внутрь. Санс тяжко вздохнул и пробрался обратно к относительной безопасности других монстров, размышляя. В его разуме всё вплывала скверная мысли, хоть он и пытался напомнить себе, что протестующие были немногочисленны, что людей, которые им помогали, было куда больше. Что, если им всем было безопаснее под землёй, в ловушке бесконечного цикла Сбросов? А если так, то в чём был смысл что-либо Сохранять? Фриск появился перед Сансом, словно из ниоткуда, и он слегка дёрнулся. — Ох, блин, — сказал он, глядя по сторонам и замечая Ториэль за мрачным, судя по виду, разговором. — Эй, малыш. Чё как? — Я хотел знать, как у тебя дела, — сказали они, и на один миг, «Фриск» совершенно исчез. Санс озадаченно посмотрел на них, и они закатили глаза. — Вернее, Фриск хотел знать, как у тебя дела, — сказали они, уже тише. — О. Я в порядке, — сказал он, продвигаясь мимо них обратно, вперёд по улице. Он сказал Папирусу, что будет держаться на безопасном расстоянии, и сомневался, что Папирусу понравится найти Санса, стоящего прямиком в центре места преступления. — Слегка ошеломлён, — продолжил он, когда заметил, что Фриск идёт следом. — Тут есть, над чём подумать. — Если время продолжит свой ход, то это не останется последним таким происшествием, — сказал Фриск, почти невзначай. — Будет только вопросом времени, когда человеку удастся убить монстра. Санс прислонился к стене чьего-то дома и взглянул на них, снова размышляя. — Значит, это… просто нечто, с чем нам надо здесь жить? — Он посмотрел на группы монстров, до сих пор лечащих друг друга, затем на «скорую». Два работника закрывали заднюю дверцу, и, предположительно, готовились везти человека внутри в больницу. — Всё просто так и будет? Чудило ответило не сразу. Когда они достаточно долго промолчали, Санс снова на них посмотрел. Они жевали свою губу, глубоко хмурясь. — Буду абсолютно честным, — наконец сказали они. — Я думал, что будет гораздо хуже. — Ох. — Ты прекрасно знаешь, насколько жестокими могут быть люди. И я остаюсь при своём мнении — в конечном счёте, кого-нибудь из вас убьёт человек. Но я думаю о том, как всё изменилось с тех пор, как… нет, неважно. Я думаю о том, как эти люди ведут себя лучше, чем я ожидал. Мне казалось, что война наверняка уже начнётся заново. — Ничего себе. — Санс чуть-чуть поёжился, когда поднялся порыв ветра. — У тебя меньше веры в человечество, чем у меня, а? Они упрямо заворчали. — В любом случае, тебе не стоит давать всему этому отвлекать себя. У нас ещё работа впереди, — сказали они. Отклонение от темы было очевидным, но Санс решил не привлекать к этому внимание. — Я и не даю, — сказал он, снова осматривая всю сценку. — Но мне кажется, Ториэль не убедилась. — Ещё убедится, — сказало Чудило с аурой усталости. — Мы пойдём обратно в посольство, и, наверное, про это всё проведут несколько собраний. Я уверен, что нужно будет обсудить Андайн. — Что? Почему? — Это она поранила того человека. — Чудило кивнуло к «скорой», которая уже осторожно выезжала, мигая очень яркими лампами. — Видимо, она была одной из первых стражников на месте преступления, когда протестующие разбуянились. Судя по всему, она дала сдачи только тогда, когда те люди-идиоты начали швыряться вещами, но монстры, использующие магию на людях — это сейчас деликатная тема. Это одна из тех причин, по которым Азгор в столице. — Погоди, они… они пытаются сказать, что монстрам нельзя использовать магию? Потому что это не прокатит. — Это обсуждается, — повторило Чудило, вновь уставшее. — Снаряды монстров могут быть довольно губительными для людей. Как тебе прекрасно известно. Но многое из этого выше моего понимания. Всякие законы, много логич… ах… логис… кхм… — Логистических? Они резко на него взглянули, будто ожидали, что он будет самодовольным из-за того, что они не смогли произнести слово. — Да. Много ло-гис-ти-чес-ких вещей. Азгор всё это обсуждает с какими-то важными людьми, а я подчиняюсь ему, когда дело касается… взрослых вещей вроде законов, налогов и всех этих глупостей. — Они постучали по подбородку. — Впрочем, это нападение может сработать в нашу пользу. Дать нам небольшое преимущество. — Должен признаться, я, э-э… я довольно-таки запутался, — сказал Санс, почёсывая свой затылок. — Пожалуй, это выше и моего понимания. — Ты можешь просто сосредоточиться на нашем плане, — кивнуло Чудило. — Мы вернёмся в Подземелье, любым способом. Увидимся в посольстве. — Ладно. Чудило умно сцепило руки в замок за спиной и побрело обратно к Ториэль. Санс засунул руки в карманы, решая, что не было толку пытаться разобрать всё, что они только что сказали. Ему и без того было трудно просто переваривать всё, что происходило вокруг — тонкости человеческой культуры и законодательств были слегка недоступны. О многом, однако, говорило то, что они ожидали, что всё будет и того хуже. Ещё больше говорило то, что они признавались в этом, вместо того, чтобы утрировать или пытаться напугать Санса. Небольшую надежду давало то, что он был прав — что проблемные люди были меньшинством. И не сказал ли Папирус ранее, что иногда мог достучаться до них? Если кто-то и мог переубедить ненавистного человека, то это он. Кажется, Папирус закончил свои переговоры с людьми, так что Санс робко пробрался к своему брату. Тот стоял со скрещенными руками, переводя взгляд с витрины «Гриллбиз» на всё ещё сокращающееся число протестующих. Он выглядел измученным и усталым. — Эй, бро, — сказал Санс, колеблясь на тот случай, что Папирус ещё был занят. — Я не мешаю? — Нет, я сделал ВСЁ что смог, на данный момент! — Папирус вздохнул, глядя на протестующих. — ХОТЕЛОСЬ БЫ мне поговорить с каждым из них наедине, но! Сейчас это неосуществимо! И всё же, провелось несколько продуктивных разговоров! — Это хорошо. Как-то кажется, что эпизод по-любому подходит к концу. — Мы скоро направимся обратно в посольство! Хочешь с нами? Конечно, ты не сможешь сидеть на собраниях, так что это будет очень скучным, но… — Ага, я пойду с вами. Всё ещё надо понять, что мы делаем. — Санс сделал паузу. — Спасибо за то, что, э-э, пустил меня сюда. Это кошмар и всё такое, но… я рад, что смог поговорить с Гриллби, и, типа… ну не знаю. Тут много надо поразмышлять, но это также… как-то спускает с небес на землю? — Хоть это приятно слышать. — Подобное в первый раз случилось? — Да. Но! Могло бы быть и хуже! И! Я знаю, что мы можем получить что-то ХОРОШЕЕ из всего этого! Но… мне надо признаться. День подальше от Подземелья и всего этого… был бы весьма кстати! По крайней мере, в Подземелье будет ТИХО. — Ага. Это так. Но возможно, окажется, что там будем только мы вдвоём. Не знаю, передумает ли Ториэль. — Однодневная поездка, только для братьев-скелетов! — сказал Папирус, чуть ли не мечтательно. — Да! Это очень хорошая идея!

***

Поездка обратно в посольство была тихой и непримечательной. Папирус оставил Санса у себя в кабинете со строгими указаниями ничего не трогать, затем умчался к очередной серии бесконечных собраний. Всё это дало Сансу достаточно времени, чтобы подумать и укрепить некоторые из своих мыслей. Он написал Альфис, чтобы проверить её дела; видимо, она уже услышала про нападение от Андайн, но Санс смог передать ей дальнейшие подробности и успокоить её нервы. Он также написал Гриллби, в основном для того, чтобы перепроверить и получить новости о завсегдатаях бара. Помимо этого, делать было нечего, кроме как перелистывать журналы Папируса про машины и размышлять ещё. Он записал ещё несколько заметок в своей книге про птиц, на странице с кардиналом — каким бы ужасным оно ни было, он не хотел забывать про нападение на «Гриллбиз». Если бы подобное случилось опять, было бы важно помнить это. Может, это помогло бы ему и отличить полезных людей от враждебных. Собрания затягивались, но этого Санс и ожидал. Он пытался не проверять настенные часы или окно слишком часто. Окно было настоящей проблемой — когда темнело достаточно, лишь один взгляд наружу, на снег, сбивал его с толку. Помогало то, что сегодня было относительно солнечно. В Подземелье этой роскоши не будет. Если им всего-то придётся вернуться в Снежнеград, поездка пройдёт быстро, потому что насколько слышал Санс, лодки ещё ходили. Но если Ториэль отпустит Фриска, то в том случае, им придётся выслеживать того, кого они пытались найти. Цветка, быть может, а у Санса не было и понятия, где эта мелкая сволочь могла прятаться. Они могли бы застрять в Подземелье на несколько часов, или на день, а может, и больше. У него бы был Папирус. Тот смог бы держать его на плаву. А Чудило, кажется, не хотело активно пудрить Сансу голову, по крайней мере. И Альфис тоже вызвалась помогать. Так что… так что, вероятно, даже если бы Санс потерял рассудок там, внизу, один из них смог бы помочь ему вернуть его. Всё будет в порядке. И, чёрт, если он потеряет рассудок, то ему хотя бы не придётся пока думать о каком-то человеке, швыряющем бутылки с водой через окно «Гриллбиз». Свет снаружи темнел, и Сансу было скучно до чёртиков, когда кто-то постучал и открыл дверь в кабинет Папируса. Напуганный, Санс выкарабкался из удобного кресла обратно на ноги. Финальный Фроггит, кого он не узнал, втиснулся внутрь. — Э-э, мне разрешено тут быть, — поспешно сказал Санс. — Вы Санс, брат Папируса? — спросил Финальный Фроггит, засовывая картонную папку под мышку. — Ну да? — Требуется ваше присутствие. Пожалуйста, идите за мной. Ква… Финальный Фроггит запрыгал вперёд по коридору. Санс плёлся за ним, пытаясь следить за тем, куда идёт. Обратно в сторону вестибюля, по крайней мере, но в посольстве было столько дверей и коридоров, что было невозможно следить за ними. Он понял слишком поздно, что даже не помнит, какой это этаж. Один из тех, что повыше, видимо, так как он последовал за Финальным Фроггитом в лифт и поехал вниз. Затем вперёд по очередному коридору и в дверь, которую Санс наконец-то узнал. Это был конференц-зал, где они встретили Ториэль раньше. — Спасибо, что проводили, — сказал Санс, пытаясь звучать благодарно, а не убого. Финальный Фроггит просто кивнул и упрыгал. Санс мысленно приготовился и вошёл в конференц-зал. Внутри находились Папирус, Ториэль, Андайн и Фриск. Все четверо выглядели изнурёнными — помятая одежда, потрёпанные лица. Андайн стояла, прислонившись к стене, и подняла суровый взгляд, когда вошёл Санс; он увидел синяк на её щеке прямо под повязкой. Фриск, кажется, засыпал, сидя за столом, подперев голову одной рукой. — Извини, что тебе пришлось ждать так долго, брат, — сказал Папирус с еле заметной улыбкой. Он выглядел слегка поражённым. — Э-э, без проблем. Не хотел мешать, — сказал Санс, потирая свой затылок. — Всё прошло хорошо с этим… протестом и нападением и прочим? Ториэль очень тяжело вздохнула. Шерсть у неё на голове и лице была запутана, как будто бы она тёрла её в раздражении почти весь день. — Это дело тебя не касается, — тихо сказала она. — Э-э… — Я бы предпочла краткий разговор, — продолжила она. — Мне кажется, нам всем хотелось бы отойти ко сну. Андайн фыркнула. Санс хранил молчание. — Вы вместе с Фриском, Андайн и Альфис пойдёте в Подземелье, если до сих пор намереваетесь. Я бы порекомендовала завтра. Вы трое, конечно же, будете свободны творить, что пожелаете — но если Фриск не вернётся через сутки, мы пошлём спасательный отряд. Санс взглянул на Фриска, пытаясь оценить их реакцию на это, но их голова лишь опустилась ниже к столу. — Ну… то есть, это всё звучит разумно. Мы не собирались заниматься этим дольше суток… — Санс замолчал, когда его разум догнал то, что сказала Ториэль. Он уставился на Андайн, которая не смотрела на него. — Погоди… Андайн? — Это не идеально ни для кого, но это наш лучший курс действий, если вы все действительно считаете, что вам нужно вернуться в Подземелье. Санс в панике взглянул на Папируса. Тот заговорил, прежде чем Санс успел. — К сожалению, я… я не смогу вас сопровождать, — сказал он, звуча чуть ли не кротко. — Прости меня, Санс, но… мы решили, что будет лучше, если я останусь здесь. Остаток этой недели будет ОЧЕНЬ ВАЖНЫМ для… дипломатичных дел, и… — Это сохранение репутации, — прорычала Андайн. — Да, — согласилась Ториэль. — Как я и сказала, речь не о том, что кто-либо из нас желает, а том, что нужно народу монстров именно сейчас. Андайн, я знаю, что у нас были разногласия… — Пф-ф-ф. — …но говоря как монстр, а не правитель, я верю, что ты поступила правильно. Голова Андайн дёрнулась вверх, и она с подозрением взглянула на Ториэль. — Что? Серьёзно? — Мне выпадают прагматичные моменты, Андайн, — сухо сказала Ториэль. — Я жалею, что ты так сильно ранила того мужчину, но я понимаю, когда насилие необходимо. Несколько людей увидели, как он тянется за второй бутылкой воды, а Гриллби подходил к окну. Ты поступила правильно. Андайн моргнула, лишённая дара речи. — Я не понимаю, — сказал Санс, сжимая кулак в кармане, чтобы соблюдать спокойствие. — Мне ясно, если это, типа… засекречено, или не моего ума дело, или что там ещё, но не мог бы один из вас просто… э-э… подытожить? — Андайн была одной из первых монстров, которые пришли, когда протестующие стали буйствовать, — сказал Папирус. — Она ТАКЖЕ та, из-за кого тот человек — с бутылкой воды — угодил в больницу. Он не ТЯЖЕЛО ранен, но… ну… хоть это и был правильный поступок, РАЗУМЕЕТСЯ, потому что иногда НЕМНОГО НАСИЛИЯ — ЭТО РЕШЕНИЕ, фактом остаётся то, что это выглядит не очень хорошо! Азгор ПРЯМО СЕЙЧАС в столице, старается… Папирус беспомощно взглянул на Ториэль. — У нас много деталей, которые надо выработать, связанные с тем, как монстрам лучше всего интегрироваться в жизнь людей на Поверхности, — сказала Ториэль, и в её голос прокралась резкость. — Одна из тех деталей касается нашей магии, и того, приемлемо ли её использовать на людях. Азгор обсуждает подобные вещи с человеческими главами прямо сейчас. Так что, видишь ли, сейчас монстрам некстати ранить людей с помощью магии, даже если это обоснованно и в целях самозащиты. — Значит, я на вынужденном отдыхе, — сказала Андайн, скаля зубы в пародии на ухмылку. — И вместо того, чтобы защищать город, я строю из себя няньку. Санс решил не принимать это близко к сердцу, так как она не полностью ошибалась. — А как же Папс? — Я беру на себя роль Андайн. ВРОДЕ ТОГО. Никакой настоящей службы стражника! Просто… буду ЕЩЁ БОЛЕЕ превосходным талисманом! Чтобы люди, и в особенности протестующие, видели ДРУЖЕЛЮБНОЕ ЛИЦО! А ещё потому, что я знаком с некоторыми из них, и, возможно, смогу ОТГОВОРИТЬ ИХ ОТ ДАЛЬНЕЙШЕГО НАСИЛИЯ! — Это не идеально, — повторила Ториэль. — Какого чёрта, — сказал Санс, умудряясь держать голос совершенно спокойным. — Значит, Папирус практически будет на передовой? А что, если случится новое нападение? То есть… нам что, просто полагается не давать… Санс моргнул, когда понял, что Фриск пристально следит за ним. — Давать… сдачи? — Это просто значит, что нам надо быть ОЧЕНЬ ОСТОРОЖНЫМИ! Пока Азгор не вернётся домой! И не волнуйся за меня, Санс! Сторожевые Собаки до сих пор ходят в патрули, а лесная служба нам ЧРЕЗВЫЧАЙНО помогает! — Да, многие протестующие, которые ночевали в лесу, были… вежливо убраны. — Но без разницы, — внезапно сказала Андайн, отходя от стены и упирая руки в бока. — Мы тут говорим про эту х… фигню уже часами и часами, и, как вы и сказали, его это не касается. Давай просто закончим. Папс, я знаю, что у тебя прекрасно получится защищать город вместо меня. Даже если тебе придётся защищать всех своим ботанским способом! — О… я…! — И Ториэль… э-э… — На миг, Андайн замешкалась. — Спасибо за слова поддержки! Итак. Дайте мне обсудить всю эту… тупую поездку под гору вместе с местным детсадом. Ториэль и Папирус озадаченно переглянулись. — Идите, — сказала Андайн, отмахиваясь от них обоих. — Знаю, мы всё говорим, что никому это не нравится, и мне уж точно, чёрт возьми, не нравится мысль застрять здесь, приглядывая за… — Она сердито глянула на Фриска. — …этими двумя. Но приказ есть приказ, и это лучше, чем сидеть дома, сложа руки, пока куча человеческих придурков хотят нас убить. — Андайн… — Серьёзно. — Она подняла обе руки. — Всё хорошо. Я буду беречь их, и Альфис тоже, разумеется. Даю слово. — Поклянись, — отчеканила Ториэль. — Клянусь честью бывшего Капитана Королевской Стражи, — сказала Андайн тем же тоном. — Ну хорошо. — Ториэль, казалось, поникла, будто вся тяжесть дня разом свалилась на неё. — Фриск… я буду ждать тебя в машине, ладно? — Ладно, мам, — тихо сказал Фриск. — Санс, я буду ждать в вестибюле! — Точно… ага. Ладно, бро. Оба ушли. Как только дверь за ними защёлкнулась, Андайн повернулась к двум другим, принимая хмурое выражение лица. — Завтра вам обоим подходит? — взыскательно спросила она. — Я уже связалась с Альф. Она готова идти. — Завтра… ага, подходит, — сказал Санс, чувствуя себя слегка потрясённым. — Что за чёрт… — Фриск? — Завтра, — кивнули они. — Так, хорошо. Мы уходим с утра пораньше. Не волнуйся о пешем походе — у меня друг. который одолжит нам кое-что под названием снегоход. Я всё ещё злюсь на тебя, Санс, но я не подвергну тебя снова той прогулке. — Спасибо? — Собирайте все нужные вещи сегодня вечером. Воду, закуски, обед, тёплую одежду, всё такое. Я хочу туда и обратно как можно быстрее, чтобы можно было вернуться к настоящей работе. — Они… не сказали тебе, зачем мы туда идём? — нахмурился Санс. — Ага. У твоей причины есть немного смысла. — Андайн дёрнула большим пальцем в сторону Фриска. — У них — нет. Они даже не хотят говорить, кого это они там ищут. Чёрт, половина меня думает, что мы доберёмся туда, а затем… бам! Они делают этот свой Сброс. Может, они просто хотят, чтобы ты достал для них те данные, чтобы они могли их уничтожить. — У них и так хватало шансов уничтожить их. — Санс застонал и потёр свой лоб. — Мне это совсем не нравится. Фриск, как ты вообще убедил Ториэль тебя отпустить? Фриск выпрямился на стуле. — Я сказал ей, что я. Однажды убежал от неё. И, что я сделаю это снова, если. Если будет надо. Санс уставился на них. — О-о. — Неважно, — пробормотала Андайн. — Мы все кошмарно проведём время, наверное, без всякой причины, и поэтому я хочу побыстрее. Папс казался убеждённым в том, что это какой-то настоящий шанс остановить эту дрянь со Сбросами, и… ну, мне завтра всё равно будет больше нечем заняться, а? О, и ещё кое-что… Андайн подошла к столу, становясь напротив Фриска. Затем она наклонилась вперёд, опираясь одной рукой на стол, нависая над ними. — Если я поймаю тебя за тем, что ты пытаешься провернуть какую-то хрень с Альфис, пока мы там… или даже с Сансом… то ты за это заплатишь. Ясно? Фриск поднял на неё взгляд с пустым лицом. — Конечно. Андайн яростно пялилась на них ещё пару секунд, затем отошла. — Завтра, в восемь утра, — сказала она, указывая на них обоих по очереди. — Встречаемся в посольстве. Если один из вас опоздает, мы идём без него. Если вы оба опоздаете, поездка отменяется. Так что пакуйтесь и высыпайтесь. Ещё что есть? — Слушай, может, нам удастся перенести, — сказал Санс, хоть и знал, что это глупо. — Пойти на следующей неделе или что-нибудь, как только утихнет этот протест. Тогда Папирус… — Фриск говорит, что сейчас или никогда. Мне показалось, что когда такое говорит путешественник во времени, их лучше слушать — хоть они и немного плохие, — усмехнулась Андайн. — И, Санс, в один прекрасный день тебе придётся научиться постоять за себя без поддержки Папируса. У него своя работа. Санс сгорбился. Он ничего не сказал. — Итак, опять же — ещё что есть? Фриск тоже промолчал. — Хорошо. Тогда я увижу вас обоих завтра. Ровно в восемь. С этими словами, она повернулась на каблуках и промаршировала наружу. Тишина, повисшая в конференц-зале, казалась свинцовой. Санс дал себе ссутулиться, прислонившись к краю стола. — Ну, — уныло сказал он, — два шага вперёд, один назад. Верно? Чудило смерило его оценивающим взглядом. — Я не надеюсь, — сказали они. — Но я уверен, ты понимаешь меня, когда я говорю… что надеюсь, всё это в конечном итоге того стоит, Санс. Санс закрыл глазницы. — Ага, — сказал он. — Я тоже надеюсь.