How to SAVE the World

Первым был ветер. В Подземелье было не так уж много ветра. В Хотленде было немного горячих бризов благодаря Ядру и конвекции магмы, а в некоторых более крупных пещерах время от времени дул небольшой ветерок. Иногда сквозь барьер проникал лёгкий бриз, но он затихал ещё до того, как покидал дворец. Но на этом всё. В Сноудине и Водопаде был в основном мёртвый воздух. Теперь Санс мог чувствовать ветер, дующий по тёмному туннелю, свистящий в трещинах и расселинах в камне. Пахло зеленью, петрикором и чем-то ещё, чего Санс никогда раньше не чувствовал. Наверное, Поверхностью. Он плёлся позади остальных, и все они шли молча. Даже Папирус был тих, когда побежал трусцой к свету впереди. Тишина была почти благоговейной, как будто все они боялись, что её нарушение разрушит чары. Сделает всё это просто какой-то прекрасной, несбыточной мечтой. Следующей побежала Андайн, и вскоре после этого Альфис начала быстро идти, пытаясь догнать её. Ториэль шла в ногу с человеком — с Фриск. Король Азгор отставал от Санса, и он был почти уверен, что король дрожит. Душа Санса сжалась в грудной клетке. Это было не реально. Он проснётся в Сноудине в любой момент. Это не может быть реальным. Свет становился ярче по мере их приближения, ярче, чем что-либо ещё. Сансу пришлось прищуриться от этого, подняв руку, чтобы прикрыть лицо. Свет залил вход в туннель, и Санс зажмурил глазницы, выходя на открытый воздух. Он почувствовал это ещё до того, как открыл глазницы. Просто… воздух. Пространство. Как будто он только что вошёл в неописуемо огромную пещеру, ощущая открытое небытие со всех сторон. Он чуть не пошатнулся и, наконец, открыл свои глазницы. Поверхность. Весь мир раскинулся перед ними во всех направлениях. Под горой был лес, который делал лес в Сноудине похожим на горстку веточек, больше деревьев, чем существовало во всём Подземелье, больше и зеленее, чем Санс когда-либо видел. Вдалеке виднелся город, свет отражался от стекла и металла зданий, которые никогда бы не поместились в Новом Доме. В другом направлении что-то массивное торчало из ландшафта, как зуб, и Санс понял, что это ещё одна гора. Гора, видимая снаружи. Над ними — небо. Очень синее, отмеченное белыми пятнами, которые, должно быть, были облаками. Низко расположенное солнце. Оно было больше и ярче, чем Санс мог себе представить, и опускалась к горизонту, окрашивая край неба в золотой, оранжевый и розовый цвета. Санс, конечно, видел картинки. Все монстры видели хотя бы картинки. Но ничто… ничто не могло подготовить его к этому. Картинки не передавали масштаб, открытость, свежий аромат воздуха, понимание того, что ты видишь на многие километры вдаль, знание того, что за линией горизонта есть ещё больше мира. Чистое ощущение открытого воздуха вокруг, ужасающая свобода взгляда вверх и отсутствие потолка. Ни стен, ни пещер. Только бесконечный открытый воздух. Ветер был достаточно силён, чтобы теребить рукава и подол его толстовки. Такое ощущение, что он может улететь. Это было ошеломляюще. Неописуемо. Самое прекрасное, что он когда-либо видел. Он не чувствовал ничего подобного с тех пор, как родился Папирус. — О боже, — говорила Ториэль мягким голосом, широко раскрыв глаза. Они все стояли у края утёса, глядя на окружающий мир. — Разве это не прекрасно, народ? — сказал Азгор. Его голос был хриплым, как будто он вот-вот заплачет. — Ух ты… это д-даже лучше, чем по телеку! — Санс не мог вспомнить, когда в последний раз слышал, чтобы Альфис звучала так благоговейно, так взволнованно. — Намного лучше! Лучше, чем я… могла себе представить! — Фриск, ты живёшь со всем этим? — спросила Андайн с нескрываемым удивлением. — Солнечные лучи такие приятные… и воздух! Он такой свежий! Я чувствую себя такой живой! Она раскинула руки и подняла лицо к небу, делая глубокий вдох, как будто могла впитать его целиком. Санс не знал, куда смотреть. Так много было всего. Вся Поверхность во всей своей красе, наконец, открыта для них. Это было… он не ожидал, что это будет так красочно. — ЭЙ, САНС… Санс пришёл в себя от голоса своего брата. Он оторвал взгляд от Поверхности и посмотрел на него. Папирус указал на горизонт, щурясь на солнце с лёгким подозрением. — ЧТО ЭТО ЗА ГИГАНТСКИЙ ШАР? Санс моргнул и невольно улыбнулся. Он выдохнул со смехом. — Хех. — Он протянул руку и похлопал Папируса по руке. — Мы называем это «солнце», дружище. Глазницы Папируса расширились. — Так это СОЛНЦЕ? ВАУИ! — Он вскинул руки в воздух. — НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО Я НАКОНЕЦ ВСТРЕТИЛ СОЛНЦЕ! Санс повернулся обратно к закату, слегка посмеиваясь. Теперь они все разговаривали, улыбались и смеялись, впитывая красоту Поверхности, чудо свободы. Свобода. Они были свободны. Наконец, после стольких лет, монстры были свободны. Это было… Это было невероятно. Он был счастлив. Даже взволнован, а он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя взволнованным. Всё было кончено. Они победили. Фриск победил. Всё то, на что Санс позволил себе втайне надеяться, сбылось. Фриск не причинил вреда ни одному монстру — чёрт, он изо всех сил старался подружиться практически с половиной Подземелья. Он доказал, что он хороший человек, друг. Он вытащил всех монстров на Поверхность. Это должно означать, что всё действительно закончилось. Что петли остановились. Больше никаких Перезагрузок. Больше никаких Сбросов. Это наконец закончилось. Так почему же он не был счастливее? Почему всё ещё кажется, что всё это не реально? Это было не просто время, а тревожная мысль о том, что Фриск до сих пор может Сбросить, даже находясь здесь. Слабый и вездесущий страх, что временные линии по-прежнему могут заканчиваться. Это было даже не осознание того, что Поверхность была настолько, настолько больше, чем он мог себе представить, что она была такой невероятно большой и невероятно полной переменных, и что несмотря на чувства свободны, лёгкости и счастья, он также чувствовал себя меньше. Дело было не только в этом. Просто казалось, что это должно быть просто. Так просто, как это казалось остальным. Ториэль и Азгор уже говорили о будущем, об окончании войны. Андайн и Альфис держались за руки, широко улыбаясь. Папирус продолжал махать солнцу, как будто оно могло начать махать в ответ. Они все были так счастливы. И Санс тоже, но это просто… казалось, что этого недостаточно. Казалось немного пустым. Далёким. Таким же далёким, как тот сияющий город вдалеке. Это сбивало с толку, как будто он не мог ничего точно определить, его мысли и чувства появлялись случайными обрывками. Санс посмотрел мимо Ториэль на Фриск. Даже он улыбался, широко и беззаботно, хотя во всём Подземелье Санс видел его улыбку только слабой, почти застенчивой. Фриск оставался такими же тихим, как всегда, обмениваясь взглядами между закатом и монстрами вокруг. Санс наблюдал, как он улыбался всё шире, смотря на остальных. — Фриск, я должен кое о чём тебя спросить, — говорил Азгор. — Ты будешь нашим послом у людей? Санс моргнул. Эта просьба логична, учитывая, что Фриск был единственным человеком этой эпохи, который столкнулся с монстрами — и выжил. Но разве ребёнок уже не сделал достаточно? Просьба Азгора прозвучала так официально. Санс снова взглянул на Фриск. Он наблюдал, как улыбка на его лице чуть дрогнула, превратившись во что-то… Что-то более тонкое, меньшее. Менее искреннее. Больше похожее на себя. Его было труднее прочесть, чем большинство монстров, но, похоже, просьба напугала его. Это было только на мгновение. Потом он снова заулыбался. — Да, — сказал он, голос был мягким и прерывистым, немного хриплым от недостаточного использования. — Буду. Взгляд Фриск скользнул в сторону и остановился на Сансе. Когда Фриск заметил, что он пристально смотрит, ребёнок сразу же отвёл глаза и опустил голову, волосы упали ему на лицо. Как будто он был смущён. Или напуган. — ДА! — Папирус обрадовался. — Фриск будет ЛУЧШИМ послом! А Я, ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС… Папирус сделал драматическую паузу и принял позу. — …БУДУ ЛУЧШИМ ТАЛИСМАНОМ! Санс не смог сдержать весёлого фырканья. Всё происходило так быстро, но Папирус… Папирус был так счастлив. Готовый броситься вперёд, как всегда. Верный своей форме, Папирус потряс кулаком в воздухе и сказал: — ПОЙДУ, ПРОИЗВЕДУ ХОРОШЕЕ ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ! Прежде чем Санс успел сказать хоть слово, Папирус бросился прочь по тропинке, ведущей прочь от пещеры. Он чуть не оставил за собой облако пыли. Сансу следует пойти за ним. Он может легко догнать его телепортом. Просто проскользнуть сквозь пространство-время и последовать за своим братом вниз с горы. Легко. Санс подумал о переменных. О свежем воздухе. Обо всём этом бесконечном, бесконечном, бесконечном мире. Он знал Подземелье как свои пять пальцев, мог телепортироваться практически куда угодно, не беспокоясь о том, что окажется в каком-то незнакомом месте. Он не зря потратил всё своё время на совершенствование своих телепортов. Здесь было по-другому. Это была Поверхность. Санс попытался вспомнить цифры, фактическую площадь поверхности (ха-ха) земного шара в километрах — лигах? есть ли единица побольше? — и почувствовал, как его разум затуманился. Поверхность была слишком большой. Больше, чем что-либо другое. Это было уже слишком. И, может, это даже было не реальным. Он снова взглянул на Фриск, но тот не смотрел на него. Внезапно Сансу стало трудно дышать. — Что ж, — сказал он, небрежно пожимая плечами. — Кому-то нужно за ним приглядывать, чтобы он не попал в передрягу. Андайн отправится за ним. Или Фриск. Кто-угодно. Санс потом наверстает упущенное, но прямо сейчас ему нужно– Ему нужно– — Увидимся, — сказал он и направился обратно в пещеру. Он услышал, как Андайн застонала позади него и прорычала, как всё делает сама. Конечно. Папирус будет в порядке, если Андайн будет присматривать за ним. Всё будет хорошо. Санс спускался обратно в Подземелье, пока больше не мог слышать никого из них и пока весь этот обжигающий свет с Поверхности не стал более терпимым. Затем он сел на камень и обхватил колени руками. — Это реально, — прошептал он сам себе. — Это реально, это реально. Это должно быть реально. Это было глупо. Это было просто– он вёл себя глупо. Другие не ждали, когда всё это закончится и вернётся в исходное состояние. Другие были счастливы и готовы начать жизнь на Поверхности. Чёрт, сколько монстров Санс видел по дороге сюда, которые уже собирали вещи и строили планы? Никто не боялся, что это закончится. Никто не боялся того, как долго это продлится. Это было нелепо. Он даже не мог толком определить, что он чувствовал. Он не мог сказать, чего он больше боялся: того, что это реально, или не реально. Почему он должен бояться, что это реально? Разве не этого он хотел? Всегда хотели все монстры? Разве он не искал способ остановить аномалию, остановить Сброс в течение… Сколько времени вообще прошло? Не имеет значения. С недавних пор время не имело большого значения. Уже давно ничто не имело значения. Это должно быть просто. Он просто должен быть счастлив, как и все остальные. Монстры вернули себе Поверхность. Это всё, чего любой из них когда-либо хотел. Санс сжал кулаки и подпёр ими лоб. Всё хорошо. Может… может, это было просто потому, что он не чувствовал столько разных вещей одновременно уже– уже давно. Может, даже с того времени в Ядре, когда всё пошло наперекосяк. Ему просто нужно время, чтобы взять себя в руки. Он просто не знал, с чего и как начать. У кругов не было начала.

***

Первые несколько дней прошли как в тумане. Санс старался держаться поближе к Папирусу, когда мог, но Папирус хотел работать с Фриск и другими в установлении отношений между монстрами и местными людьми. Санс не мог не относиться с недоверием ко всей этой идее — от него не ускользнул тот факт, что в этом мире гораздо, гораздо больше людей, чем монстров. Несколько человек в странной униформе появились на второй день, и тогда Санс понял, что единственными людьми, которых он когда-либо видел в реальной жизни, были дети. Маленькие. Взрослые люди были намного крупнее. Сначала атмосфера была напряжённая, так как люди явно понятия не имели, что происходит или почему монстры внезапно вернулись. В палатке Азгора велись долгие беседы наедине, а дальше много рукопожатий и улыбок. Затем люди разошлись, и Азгор объявил, что монстрам будет разрешено основать поселение в лесу недалеко от большого города. После этого события развивались быстро. Санс в основном наблюдал со стороны, как монстры начали спускаться с горы и устанавливать палатки и лачуги на большой поляне среди деревьев. Монстры шли туда-сюда, так как некоторые из них решили переехать прямо на Поверхность, в то время как другие продвигались с большей осторожностью. Папирус усердно работал, помогая другим переезжать или делая лес более пригодным для жизни. Альфис с головой ушла в помощь Амальгаметам и их семьям перебраться на Поверхность, а также давала основные инженерные советы монстрам, пытающимся построить жилые помещения. Андайн и Королевская Стража взяли на себя ответственность за оборону и безопасность, на случай, если кто-то из местных людей проявит враждебность. Ториэль, Азгор и Фриск неустанно работали с монстрами и с людьми, устанавливая дипломатические отношения. Люди продолжали появляться с вопросами, или они приносили камеры и проводили интервью или снимали на камеру поселение, что Санс находил как логичным, так и подозрительным. Удивительно, но другие группы людей прибывали с такими вещами, как палатки, одеяла и даже еда. Некоторые из них даже задержались надолго, чтобы помочь наладить отношения. Санс вспомнил кое-что из давних времён. Кто-то говорил ему, что люди знали, что война и барьер были ошибкой. Он не мог вспомнить, кто ему это сказал, но, возможно, это было правдой. Может, некоторые из этих людей пытались компенсировать это. Приятная мысль, но Санс не мог не думать о подвохе. Должно было быть что-то, что люди собирались извлечь из всего этого. Все были чем-то заняты — кроме Санса. Учитывая его репутацию, не похоже, чтобы кто-то ожидал от него многого, и обычно Санс был счастлив быть ленивым. Он установил свою комбинацию сторожевой стойки и прилавка с хот-догами, в основном из фамильярности, но поблизости не росло водяных сосисок, и через несколько дней у него закончились запасы. О возвращении к Водопаду, чтобы получить больше, не могло быть и речи — это была примерно десятикилометровая прогулка, часть которой проходила прямо по склону горы Эботт. Сансу всё ещё не нравилась идея телепортации, не говоря уже о том, чтобы ходить так далеко. Мысль не только о расстоянии, но и обо всей земле и камнях на его пути была ужасающей. Так что Сансу пришлось работать обычным часовым, что было так же скучно, как и всегда. Разница теперь заключалась в том, что каждый монстр был усердно занят или им поручали определённую работу. Даже дети работали, в основном помогая таскать вещи или готовить. Санс чувствовал себя единственным монстром, который не надрывал свой копчик. Если бы у него осталось хоть капля настоящего достоинства, это могло бы вызвать стыд. Как бы то ни было, это просто заставляло его чувствовать себя немного неуютно. В эти дни многое заставляло его чувствовать себя неуютно. Почти постоянное присутствие людей было тревожным, после того как он видел только одного человека каждые несколько лет или около того. Как ни странно, у Санса сложилось отчётливое впечатление, что это чувство было взаимным. Обычно он старался держаться подальше от людей, но часто ловил их на том, что они пялятся на него или на Папируса дольше, чем на других монстров. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это из-за того, что они были скелетами. — Это как ужастик, — объяснила Альфис в один из редких моментов, когда ему удавалось поговорить с ней. — У л-людей есть эндоскелеты — у м-многих живых существ здесь есть. — Да, я уже понял. — Санс чуть не провалил биологию в колледже, но даже это было элементарно. — Я думаю, что скелеты ассоциируются у них, т-типа, со смертью? — продолжила Альфис, почёсывая затылок. — Может, они просто немного н-напуганы. — Ха. Обычно, когда я показываю жут-кость, это намеренно, хех. — Я уверена, что они скоро привыкнут, — сказала Альфис, улыбаясь. В последнее время она изо всех сил старалась сохранять оптимизм. — До сих пор они были очень д-дружелюбны, и Папирус, эм… очень серьёзно относится к идее талисмана. — Ага, хех. Он как всегда крутой. Что ж, на самом деле не имеет значения, привыкнут они к нам или нет. Альфис нахмурилась, глядя на него. — Что ты имеешь в виду? — …Только то, что мы теперь здесь и, ну. Мы никуда не денемся. Альфис приняла это объяснение, что было к лучшему. Она так старалась в последнее время. Он так гордился ею, когда она призналась в том, что произошло с Амальгаметами, и воссоединила их со своими семьями. И у неё была Андайн. Дела у Альфис наконец-то пошли на лад, так что Санс не собирался тащить её обратно на дно. Она знала о Сбросах, но где-то по пути забыла, что временные линии заканчиваются. Какое-то время назад Санс решил никогда не напоминать ей об этом. У неё не было причин думать, что Сброс всё ещё может произойти теперь, когда они были на Поверхности. Это было то, о чём Санс не мог не думать. Скука немного отупляла разум. Он пытался совершать прогулки, чтобы проветриться, как делал это в Подземелье. Однако, как только он оказывался вне пределов слышимости лагеря, он начинал нервничать. Заблудиться в Подземелье никогда не было возможно, потому что пройди немного в любом заданном направлении, и ты либо наткнёшься на стену, либо на другого монстра. Даже если потерять ориентацию, можно достаточно легко вернуть её обратно. А здесь ничто не было знакомым. Деревья другие, земля другая, растения были повсюду. И животные, и птицы, и всё остальное. Жизнь процветала повсюду в этом чёртовом месте. В лагере монстров было больше насекомых, чем во всём Подземелье. Санс не мог отъехать от поселения больше чем на километр, прежде чем он становился слишком подавлен и вынужден был повернуть назад. Так что Санс оказался… в ловушке. Он находился на своём посту, или в своей палатке с Папирусом, или у маленького прилавка с едой, который установил Гриллби. Даже Гриллби и все его завсегдатаи были слишком заняты, чтобы с ним разговаривать. Шли дни, а поселение медленно росло, Санс чувствовал, что становится всё более взволнованным. Он понятия не имел, что с ним не так. Конечно, это был период адаптации, и нельзя было ожидать, что он мгновенно привыкнет к Поверхности, но все остальные монстры вокруг него с таким энтузиазмом стремились быть на Поверхности, перестроиться, исследовать. Некоторые из них даже уже строили планы съездить в город и посмотреть, на что всё это похоже. Разведчики уже начали пытаться нанести на карту остальную часть леса. Король Азгор спокойно посоветовал всем оставаться в окрестностях горы какое-то время, хотя бы до тех пор, пока не распространится весть о возвращении монстров. По крайней мере, когда Санс был в палатке, которую он делил с Папирусом, он мог притворяться, что всё ещё находится в Подземелье. Что они просто разбили лагерь на заднем дворе. — Давненько мы этого не делали, — сказал Санс однажды утром. Он лежал, закинув руки за голову, и смотрел на узор из листьев на крыше палатки. Папирус готовился к очередному дню посольской работы. — Не ходили в поход? Мы в походе ПРЯМО СЕЙЧАС, Санс! — сказал он, оглядывая себя в маленькое зеркальце. — Ну да. Я имел в виду… не ставили палатку на заднем дворе. Надо будет повторить это ещё когда-нибудь. Папирус посмотрел на него, но Санс продолжал смотреть на листья деревьев. Они были подсвечены… ну, должно быть, солнцем. Это же солнце, верно? — Это ОТЛИЧНАЯ идея, Санс! — сказал Папирус. — Если нам не НАДОЕСТ ходить в походы к тому времени, когда мы перестроим дом, мы ОБЯЗАТЕЛЬНО должны этим заняться! — Перестроим…? А. Да. Это должно было быть солнце, что отбрасывало тени от листьев на верхушку палатки, потому что они были на Поверхности, а солнце было… здесь, наверху. Они разбивали лагерь не на заднем дворе, они разбивали лагерь по-настоящему. На Поверхности. В лесу. — В общем, Я УХОЖУ! — сказал Папирус, взмахнув своим шарфом и приняв позу. — Как я выгляжу, Санс? Знаешь, из ВСЕХ вещей, по которым я знал, что буду скучать при переезде наверх, Я НЕ ДУМАЛ, ЧТО ВАННОЕ ЗЕРКАЛО БУДЕТ ОДНОЙ ИЗ НИХ! Наверх, потому что они были на Поверхности. Верно. — Санс? Санс моргнул и посмотрел на своего брата. Папирус уставился на него так, словно не был уверен, беспокоиться ему или раздражаться. — О, да. Ты отлично выглядишь, бро. Как там продвигается твоя роль талисмана? — Всё идет ЧУДЕСНО, САНС! Я бы рассказал тебе всё об этом, но мне ОЧЕНЬ нужно бежать! Работа талисмана НИКОГДА НЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ! — Ты можешь рассказать мне сегодня вечером. — О, НЕ ЖДИ МЕНЯ, БРАТ! — Папирус на корточках уже пробирался к пологу палатки. — Сегодня будет ЕЩЁ ОДИН ЗАНЯТОЙ ДЕНЬ для ВЕЛИКОГО ПАПИРУСА! Санс начал прощаться с ним, но Папирус уже ушёл. У него здесь всё было отлично, как и ожидал Санс. Папирус обнаружил, что работа талисманом компенсировало то, что он никогда не вступал в Королевскую Стражу, по крайней мере, немного. Он был счастлив. Санс приподнялся на локтях и выглянул из-за полога палатки на видимый участок залитой солнцем, усыпанной листьями земли. Определённо Поверхность. Не Подземелье. Его разум как будто пытается продраться сквозь патоку. Поверхность, Подземелье; реально, не реально. Обе вещи казались одинаково правдивыми. Может, оставаться в палатке и притворяться, что он всё ещё в Подземелье, было не такой уж хорошей идеей. Может, ему просто нужно заставить себя признать, что они действительно на Поверхности. Если это так на самом деле. Ему пришла в голову мысль, что он всегда может просто поговорить с Фриск, но он отбросил эту мысль, прежде чем она успела дальше сформироваться. Это было… сложно. Конечно, он ему доверял. Он доверял ему настолько, что дал ключ от своей комнаты — даже позволил найти ключ от подвала. Если он когда-нибудь и спускался туда, то не говорил об этом. Фриск не сказал ни слова о Сбросах, временных линиях или о чём-то подобном, и Санс уже решил, что поднимать этот вопрос самому было бы всё равно, что тыкать пальцем в спящего дракона. Как будто прямое указание на Сброс может вызвать у него желание выполнить Сброс. Фриск едва ли сказал ему хоть слово с тех пор, как выбрался на Поверхность. Он был занят. У него были гораздо более важные заботы, чем душевное спокойствие какого-то тупого скелета. Санс договорился с самим собой и вышел из палатки, чтобы сесть в свой стул снаружи. Таким образом, он мог греться на солнышке и наблюдать, как все остальные приступают к работе. Палаточный лагерь уже был наполнен шумом и запахами магии и завтрака. Семья Айс Капов, разбившая лагерь через дорогу, громко жаловалась на жару. Мимо пролетела стая Вимсанов, озабоченно болтая о птицах. Санс увидел Андайн на расстоянии, которая вела напряженный разговор с другим стражником и одним из местных людей. В воздухе дул приятный ветерок, шевеля деревья и сдувая с ветвей ещё пару пожелтевших листьев. Была ранняя осень, или, по крайней мере, так говорили люди. Мы на Поверхности. Все живы. Время движется вперёд. Санс покрутил одну из завязок на своей толстовке взад-вперёд между двумя пальцами. Он подумал, заметит ли кто-нибудь вообще, если он просто не пойдёт сегодня на свой пост. Никто на самом деле не говорил ему продолжать быть часовым. Это была простая привычка. Честно говоря, это было единственное, что он действительно умел делать. Нет, он решил, что сегодня просто позависает. Разыщет завтрак. Почитает книгу. Вздремнёт. Если он будет бездельничать достаточно долго, в конце концов Папирус разозлится и скажет ему что-нибудь сделать. Даже если это будет просто уборка палатки или сбор хвороста для костра или что-то ещё. В кои-то веки хоть что-то будет лучше, чем ничего. Ничего означало слишком много размышлений. Сначала завтрак. Через пару минут Санс с трудом поднялся и заковылял к прилавку с едой Гриллби. Тот был первым, кто оборудовал какую-либо совместную кухню в поселении, поэтому ему удалось занять центральное место. Естественно, его меню было намного меньше, но это ничего. Это было лучше, чем пытаться понять, как приготовить что-то на открытом огне без магии. Прилавок всегда был занят, и это утро не стало исключением. Очередь была достаточно длинной, что Санс задремал во время ожидания и чуть не потерял своё место. Санс надеялся поболтать с огненным монстром — он почти не видел Гриллби с тех пор, как покинул гору. Но не судьба. Племянница Гриллби, зелёный огненный монстр по имени Фуку, обслуживала клиентов, в то время как сам Гриллби готовил в глубине палатки. — Хей, Фуку, — сказал Санс, когда добрался до начала очереди. — Какая сегодня яичница? — Привет, Санс, — сказала она, слабо улыбаясь. — Глазунья на тосте. — Мне одну. Кетчуп уже есть? — Пока нет, — Фуку покачала головой и отошла в сторону, чтобы взять бумажную тарелку с двумя ломтиками яичного тоста. — Извиняй. — А, ладно. — Кофе с сахаром, верно? — Читаешь мои мысли, — сказал он с благодарным вздохом. Фуку передала ему еду, и он положил пару монет на прилавок. — Передай дяде от меня привет. — Хорошо, — сказала она, вежливо склонив голову. — Пока, Санс. Санс вернулся в свою палатку, чтобы поесть и понаблюдать за окружающим миром. Едва он начал жевать тост, как появилась Андайн прямо из воздуха. Её сопровождали стражник и человек, с которым он видел её ранее. — Эй, панк! — сказала она, направляясь прямо к нему. — Чё делаешь? — Завтракаю, — ответил Санс с полным ртом яичного тоста. — Агх, ну да, — сказала Андайн, закатывая глаза. — Я в смысле вообще. Чем ты сейчас занимаешься? Санс стряхнул крошки с рук. — Ничем. Болтаюсь просто. — Отлично. — Андайн ухмыльнулась, показав все свои зубы. — Тогда тебе стоит поехать с нами в город! Я иду туда с бывшими стражниками и часовыми, чтобы провести расследование и выявить угрозы безопасности. Стивен согласился отвезти нас! Ты знаком со Стивеном? Она хлопнула человека по плечу, заставив его немного пошатнуться. Санс ухмыльнулся человеку, который нервно улыбнулся и слегка помахал рукой. — Не-а, не думаю, что мы встречались, — сказал Санс, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более безобидно. — Но я видел тебя здесь. Круто, что ты согласился на это. Хотя, наверное, тебе стоит постелить полотенца, прежде чем впускать Молдсмола в свою машину. Просто дружеский совет. Улыбка Стивена стала шире, и он немного расслабился. — Маленькие… зелёные парнишки из желе, да? Понял тебя, хех. — В любом случае, эм. — Санс снова посмотрел на Андайн. — Думаю, я пас. Похоже, предстоит очень много работы. Санс знал, что рано или поздно ему придётся посетить город. Точно так же, как рано или поздно ему придётся сесть в машину и, возможно, научиться водить её, поскольку одной из давних мечтаний Папируса было обзавестись спортивной машиной. Но Санс видел несколько легковых и грузовых автомобилей, проезжавших по краям поселения, когда люди приходили и уходили, и они были намного больше и быстрее, чем он думал. Фотографии в автомобильных журналах не очень-то соответствовали действительности. Ни одна фотография Поверхности вообще не соответствовала действительности. Здесь всё было больше. — Серьёзно? — Андайн не казалась такой уж удивлённой. — Что ты вообще будешь здесь делать такого важного? Санс подмигнул ей. — Дремать. Обедать. Защищать палатки от мародёрствующих Темми. Ранее я видел странную птицу, которая выглядела очень опасной. Никогда не знаешь, что замышляет местная дикая природа. — Агх, ладно, — сказала Андайн, вскидывая руки. — Забудь, что я вообще спрашивала. Идёмте готовиться. Санс усмехнулся, когда она зашагала прочь, и стражник последовал за ней. Стивен двинулся следом, затем остановился и оглянулся на Санса. — Как она выглядела? — Хм? — Птица, которую ты видел. — О, хех. Не знаю, большая и коричневая. Или маленькая и коричневая. Ничего не знаю о птицах, хех. Больше, чем другие, что я видел вокруг. — О-о, возможно, это был ястреб. У нас тут есть парочка видов. Санс понятия не имел, что такое ястреб или чем он отличается от остальных обычных птиц. — Есть разные виды? — Да, много. К слову… хочешь книгу о птицах? — Стивен лучезарно улыбнулся. — Эм, мы собирали книжный фонд дома с тех пор, как ваш король сказал, что у вас было не так много нормальных– в смысле, Поверхностных книг… под землёй. Я знаю парочку книг о дикой природе, если хочешь. Санс смотрел на Стивена, возможно, слишком долго, внутренне размышляя, почему случайный человек стал бы беспокоиться о таком предложении. Стивен точно ожидал чего-то взамен. Может быть, золото. Санс слышал, что некоторые люди были очень заинтересованы в том, сколько золота было у монстров. Стивен неловко отвёл взгляд, и Санс вспомнил, что он должен был ответить. — Хех, это было отчасти в шутку, — начал он говорить, но затем его взгляд упал на маленькую бело-серую птичку, сидевшую на дереве неподалёку. Как и насекомые, птицы были повсюду в поселении, и Санс понятия не имел, как они все назывались. Единственными птицами под землёй были птичьи монстры, а их было немного. Может, изучение некоторых из их имён поможет укрепить всё это. Если это был какой-то сон или иллюзия, не было бы никаких причин изучать что-либо о птицах. Такое никогда не пришло бы ему в голову. Действия из ряда вон выходящие докажут, что это реально. — Знаешь что, давай, — сказал он, снова ухмыляясь Стивену. — Было бы хорошо снова иметь какой-то материал для чтения. Пришлось оставить большую часть своих вещей под землёй. Я был бы очень признателен. Сколько ты хочешь за это? — Хм? О, как– нет-нет, как я уже сказал, это всё пожертвования. Это бесплатно. — Ох. — Санс изучал лицо Стивена в поисках каких-либо признаков обмана и не нашёл ни одного. — Круто, эм. Здорово, что вы этим занимаетесь. Стивен снова улыбнулся. — Эй, это меньшее, что мы можем сделать. Тогда окей. Эм, я думаю, что смогу принести её к вечеру, или, может, завтра. Ты… Санс, да? — Агась. — Мы составляем список, — сказал Стивен, вытаскивая сотовый телефон и постукивая по нему несколько раз. — Это становится почти как передвижная библиотека. Ладно… круто. Я принесу её позже. — Спасибо. Приятно было познакомиться, Стивен. — Взаимно. И, эм, добро пожаловать на Поверхность. Стивен повернулся и ушёл, чтобы догнать Андайн. Санс смотрел ему вслед. Списки имён монстров… это может быть тревожным. Стивен казался дружелюбным, но люди хорошо умели притворяться. Санс нахмурился. Странно было об этом думать. Он понятия не имел, умеют ли люди притворяться или нет. Он встречался только с некоторыми из них, а Фриск не притворялся, пока он был под землёй. Он был искренним. Это было… всё было искренне, верно? В любом случае, он не мог потерять бдительность рядом с этим Стивеном. Или кем-либо из людей. Рано или поздно произойдёт неизбежное. Должно произойти. Санс жевал свой завтрак и пытался перестать думать.

***

Папирус вернулся к закату. Санс отступил в палатку и лежал на спине, закинув руки за голову, снова уставившись в потолок. Как он и предсказывал, Папирус мгновенно разозлился. — САНС! Ты вообще ДВИГАЛСЯ сегодня?! Санс изобразил зевоту и ухмыльнулся своему брату. — Конечно, бро. Приходилось вставать, чтобы поесть. Так, как прошёл–? Папирус прервал его долгим, протяжным стоном. — ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ заняты и усердно работают, но ты, РАЗУМЕЕТСЯ, ВСЁ ТАКОЙ ЖЕ ЛЕНИВЫЙ, КАК ВСЕГДА! Ты почти НИЧЕГО не сделал с тех пор, как мы поднялись сюда! — Поднялись куда? Зрачки Папируса чуть не вылезли у него из черепа. — НА ПОВЕРХНОСТЬ, КОНЕЧНО ЖЕ! — Ох. — Санс валялся в палатке всего час или около того, но, очевидно, этого было достаточно, чтобы сбить его с толку. Ему придётся быть более осторожным. Он прикрыл это ещё одним зевком и потянулся. — Да, точно. — НЕУЖЕЛИ ТЫ должен быть таким ленивым именно сейчас? Нам нужна ПОМОЩЬ ВСЕХ, если мы хотим превратить Снаружи в настоящий город монстров! Санс почувствовал вспышку мгновенной паники, когда подумал, не забыл ли он также название поселения. Когда это Азгор определился с названием? — Точно, ты, наверное, не слышал, раз уж был в палатке весь день! — продолжил Папирус. — У нас наконец-то есть название! Теперь это называется… СНАРУЖИ! Это всё объясняло. Санс медленно сел. — Хех, это наш Король Азгор. Хотя мне вроде как нравится. Это лучше, чем Поверхностный Дом. Папирус скорчил гримасу. — Или НОВЫЙ НОВЫЙ ДОМ. — В любом случае, ты же меня знаешь. Мне нужно защищать свою репутацию. Кроме того, ты вообще можешь представить, как я помогаю строить дома? Папирус на мгновение замолчал, поскольку он явно пытался представить себе такую вещь. — Нет… НО ЕСТЬ ДЕЛА ПОВАЖНЕЕ, ЧЕМ СТРОИТЬ ДОМА! — Папирус раздражённо вздохнул. — У нас почти закончились дрова, так что… почему бы тебе не собрать немного? Санс постарался не показать облегчения, которое он испытывал. День в основном был неудачным, так что было бы неплохо закончить его, чувствуя себя хоть немного полезным. — Ну блин, — сказал он, потому что ему нужно было сохранять видимость, даже когда он поднялся на ноги. — Ходить вокруг… нести вещи… две мои наименее любимые занятия. — Ты ТАКОЙ лентяй! — Папирус взял Санса за плечо и повёл его к пологу палатки. — Просто вернись до темноты! Выйти из палатки и увидеть лес, длинные тени от высоких деревьев и листья, покрывающие землю, было всё равно что проснуться. Санс глубоко вдохнул, на мгновение закрыв глазницы. Поверхность. Все те обычные запахи Поверхности, к которым он постепенно привыкал — опавшие листья, дым от костра, разнообразные запахи растений. Если бы это был сон, он не подумал бы о том, как пахнет Поверхность. Откуда ему знать такие вещи? Он направился к краю лагеря — Снаружи, если это было официально, — осматривая землю в поисках хороших палок. Большая часть Снаружи уже была вычищена, так что ему придётся покинуть поляну. Пока он останется в пределах видимости костров, он справиться с этим. Это было приятно. Быть среди деревьев, видеть повсюду опавшие листья, собирать палки. Во всём Подземелье было только два лиственных дерева, и Санс никогда не видел ни одного из них. Ещё там не было времён года. Слабый ветерок шелестел верхушками деревьев, и этот звук не был похож ни на что другое. Сам лес издавал какой-то постоянный низкий гул, и Санс даже не был уверен, что именно это было. Сквозь деревья он мог видеть редкие клочки голубого неба, медленно темнеющие и становящиеся оранжево-розовыми по краям. На Поверхности было так много мелких деталей, и Санс поставил задачу попытаться заметить их все. Каждая деталь была ещё одним пунктом в разделе Реальности. Проблема заключалась в том, чтобы запомнить их все. Как только переставало быть очевидным, что это была Поверхность — как тогда, когда он был в палатке, — он просто забывал обо всём. Он начал думать, что ему следует всё записывать, составить список деталей Поверхности, как тогда, когда он вёл подсчёты под землёй. Но где он мог его хранить? Палатка была слишком маленькой. Ему негде было спрятать блокнот или что-то ещё. Не то чтобы Папирус стал бы искать его или читать, если бы нашёл. Но на тот случай, если он действительно прочитает блокнот, полную случайных деталей о Поверхности, тогда… Как обычно, это было много вопросов, на которые Санс вообще не хотел отвечать. Что-то зашумело над ним, и Санс посмотрел вверх. На дереве сидела чёрная птица среднего размера, наблюдавшая за ним и издававшая что-то вроде хриплого крика. Санс прищурился на неё, и она, казалось, прищурилась в ответ. Эти чёрные птицы были повсюду. Кто-то сказал, что их называют воронами. Санс вспомнил о предложении человека — Стивена. Книги о птицах. Сколько разных видов птиц должно быть здесь, если людям нужны целые книги о них? Насколько большим должно быть небо, чтобы вместить их всех? Санс покачал головой. Было глупо думать об этом сейчас. Он продолжал идти, нагибаясь, чтобы взять ещё несколько палок. Он услышал хлопающий звук и, подняв взгляд, увидел, что ворона следует за ним, заходя на посадку прямо над его головой. — Ты же не пытаешься нагадить на меня? — сказал он, ухмыляясь птице. Это была… ещё одна деталь о Поверхности, которую ему пришлось изучить. Вся эта концепция была настолько чужда большинству монстров. Кто-то видел, как птица роняла что-то на один из столов для пикника, и какому-то бедняге пришлось объяснять, что именно делала птица. Санс стал свидетелем всего этого. Выражение лица человека, когда она пыталась объяснить, и выражение лиц монстров, когда они пытались понять, было совершенно бесценным. Ворона каркнула на него, и Санс усмехнулся. — Или же ты хочешь обглодать мои косточки. Извини, приятель. Я не такой скелет. Санс продолжал идти, а ворона продолжала следовать за ним. Время от времени он поднимал взгляд, а птица снова оказывалась рядом. Когда она видела, что он смотрит, она каркала на него. Санс развлекался, время от времени болтая с птицей. Он почти пожалел, что не может телепортироваться и превратить это в настоящую игру. Санс собрал кучу палок, когда он оказался на другой маленькой, поросшей мхом поляне. Растительность здесь была гуще, что означало, что она была немного темнее, и пахла очень похоже на Водопад. Санс шагнул дальше на поляну и понял, что это было потому, что в центре была небольшая лужа, окруженная камнями и папоротниками. Возможно, это какой-то подземный источник. Он поискал по краям водяные сосиски, но их не было. Только куча мха и опавших листьев. Это было странно, потому что, хотя Санс исследовал весь периметр Снаружи, он был уверен, что никогда раньше не видел этого источника. Он повернулся и посмотрел туда, откуда пришёл, и понял, что не видит никаких костров. Он также не слышал характерных звуков лагеря. Похоже, он забрёл дальше, чем думал. Он посмотрел вверх, но деревья были густыми, и он не мог видеть неба. Было темно. Его подружка-ворона исчезла. Как долго он просто бродил вот так, погружённый в свои мысли? Одно дело делать это в лесу Сноудина, который он знал как свои пять пальцев. Здесь, наверху, было опасно. Он должен был знать лучше. Он позволил себе слишком сильно расслабиться. Было достаточно темно, так что ему следовало вернуться. Нахмурившись про себя, Санс повернулся и пошёл прочь от источника. Всего через несколько минут Сансу снова пришлось остановиться. Он огляделся. Он по-прежнему не видел никаких признаков лагеря. Все деревья выглядели одинаково. Рядом был куст с ярко-красными ягодами, которые он не мог припомнить. Он вообще шёл по этому пути? Он зашагал немного быстрее, зажав охапку дров под одной рукой. Он не мог забрести так далеко — он находился здесь не так долго, и он был Сансом. Даже километровая ходьба утомляла его, а он только сейчас начал чувствовать усталость. Снаружи должен быть поблизости. Он наверняка свернул не туда. Он миновал ещё один незнакомый куст и снова остановился, прислушиваясь к любым звукам из лагеря. Ничего. Ни голосов, ни звуков стройки. Только стрекотание и зов насекомых и редкий шелест кустарника. Поблизости хрустнула ветка, и каждая косточка в теле Санса напряглась. Птицы, снова подумал он. Раньше это была шутка, но он ни черта не знал ни о птицах, ни о животных, ни о какой-либо дикой природе. И вообще, что за существа здесь жили? Он знал о медведях, оленях и волках, но обитало ли поблизости что-нибудь подобное? Где вообще живут такие существа? Теперь было намного темнее. Солнце уже давно село. На Поверхности никогда не было так темно, как под землёй, но это всё ещё больше запутывало. Он посмотрел вверх и понял, что больше не видит неба. Потолок? Санс потёр лицо свободной рукой. — Я на Поверхности, — тихо сказал он. — Это Поверхность. Это реально. Я не заблудился. Лагерь неподалёку. Просто нужно найти его. Сосредоточься, болван. Санс продолжал идти. Все деревья стали серыми и однообразными, и внезапно всё стало незнакомым. Санс почувствовал, как по позвоночнику побежали струйки пота. Он услышал, как позади него хрустнула ещё одна ветка. — Да ладно, — сказал он разочарованно. — Это глупо. Ничто не ест скелетов. Что может захотеть меня съесть? Хех, я буквально кожа да кости. Всё это было так глупо. Поверхность такая большая, и он умудрился заблудиться в лесу в чёртовых километрах от палаточного лагеря. — Я не заблудился. Не то чтобы он не смотрел по сторонам. Он всегда был внимателен. Ему всегда приходилось, но он знал Подземелье. Всё, от местности до запаха воздуха, как разносился звук, монстров, которых он мог ожидать встретить в любой момент. Он мог расслабиться, потому что знал, чего ожидать, а Сбросы всегда вбивали это ему в голову. Всё было ожидаемо. Здесь, наверху, всё было неожиданным. Всё было незнакомо. Он ослабил бдительность, позволил себе расслабиться, позволил себе начать привыкать к Поверхности, и вот к чему это привело. — Глупый, — пробормотал он, стиснув зубы. — Это реально. Это навсегда. Надо же когда-нибудь к этому привыкнуть. Нужно привыкнуть к тому… что я теряюсь. Он снова остановился. Тёмный лес простирался вокруг него, и он ухмыльнулся. — Кого я пытаюсь обмануть? Всё это закончится, как и всегда. Откуда он знал, что этого ещё не произошло? Нынче его память была такой туманной, и когда он имел дело с Фриск, ему приходилось почти полностью полагаться на инстинкт. По какому-то сценарию, как будто он уже знал всё, что должен был сказать, ещё до того, как произнес это. Было время, когда он лучше следил за происходящим, отмечал каждый случай узнавания и дежавю, каждый намёк на то, что происходило раньше. Теперь его это больше не беспокоило, и он едва мог даже вспомнить то время таким, каким оно было. Что-то о лозах. Цветок — похоже, тот самый, который вырвал его душу, душу Папируса, души всех остальных. Откуда он знал, что ему вообще вернули его душу? — Прекращай, — прорычал он на себя. — Ты паникуешь на пустом месте. Ему просто– ему просто нужно сориентироваться. Перестать так много думать и сориентироваться. Найти дорогу обратно в Сноудин, передать Папирусу дрова и лечь спать. Приготовиться к появлению аномалии, возможно, завтра. Сделать всё снова. Поблизости послышался шелест листьев и что-то вроде шарканья. Санс слегка вздрогнул, поворачиваясь лицом к звуку. Что-то маленькое пробиралось сквозь кустарник. Санс увидел белую полоску и подумал, что это собака, которая иногда оставалась с ними. Но всё остальное, что бы это ни было, было чёрным. Оно проделало остаток пути из кустарника, издавая что-то вроде низкого писка и пыхтения. Когда оно заметило Санса, то издало более громкий писк и подняло свой пушистый хвост. Санс прижался спиной к дереву и уставился на существо. — Э-э. Существо зашипело, дёрнув хвостом. Оно заёрзало на месте, словно раздумывая, подойти или повернуться и убежать, ударяя передними лапами по земле. — Окей. У тебя злой голос. Не знаю, что я сделал, но, эм. Извини? Существо сделало шаг вперёд, принюхиваясь к воздуху, хвост всё ещё был поднят. Оно отдалённо напоминало кошачью форму, но Санс никогда раньше не видел ничего подобного. Он слышал о более мелких животных, таких как крысы и тому подобное, забирающихся в Подземелье, но ничего такого. Бедняжка должна быть очень напугана, если вот так вот заблудилась. — Эй, всё хорошо. Я не причиню тебе вреда. Существо снова зашипело и забарабанило по земле, и Санс решил, что это не должно быть его проблемой. Кроме того, что он собирался делать, поднять это существо и отнести к барьеру? Оно может попытаться укусить его, если он задержится здесь ещё немного. Это бессмысленно. Он должен просто телепортироваться домой и дело с концом. Однако что-то остановило его. Мысль о телепортации вызвала у него странное чувство страха. Сноудин был дальше, чем обычно, и он мог промахнуться. Упереться в стену или дерево. Но это… не логично. Он уже много раз телепортировался из одного конца Подземелья в другой и обратно. Почему сейчас должно быть по-другому? Животное сделало небольшой прыжок вперёд, и Санс подумал, что всё равно нужно телепортироваться. Но затем он услышал, как что-то ещё движется к нему через кусты. Он увидел луч фонарика, пробивающийся сквозь деревья. Как только луч упал на животное, оно пискнуло и рвануло в противоположном направлении. Санс поднял взгляд, щурясь от света, когда Фриск вышел из-за деревьев. Фриск. Он ещё не должен знать этого имени. Взгляд Фриск метнулся от удаляющегося животного к лицу Санса. Затем ребёнок сразу же опустил взгляд, направив фонарик на землю. — Малыш? — Он ещё не должен был знать его имени. Он почти никогда не запоминал имена между Сбросами. — Что ты здесь делаешь? — Я искал тебя, — сказал он, голос был таким же мягким и прерывающимся, как всегда. — Папирус. Начал волноваться. — Ох. — Верно, потому что… потому что он должен был уже вернуться. Он должен был… Папирусу нужны были дрова. Для костра. — Ты заблудился, — продолжил Фриск, ещё тише, как будто он не был уверен, стоит ли говорить. — Ага. Думаю, да. — Как он мог заблудиться? Эти леса были практически его задним двором. Это– всё это не имело смысла. — Ты. В порядке? — Ага. — Санс потёр лоб свободной рукой и ободряюще улыбнулся. — Хех, ты спас меня от- кем бы ни был тот мелкий. Выглядел очень злобным. — Это был скунс. — Фриск слабо улыбнулся. — Эм. Тебе повезло, что тебя не обрызгали на этот р– эм. Потому что они распыляют такую. Очень вонючую штуку. — О. Вау, правда? — Ага. Из их задниц. — О боже. — Санс невольно усмехнулся. — Полагаю, ты спас не только меня, но и Папируса. Фриск улыбнулся чуть шире. — И, эм. Способ снять это. Принять ванну в томатном соке. — Чувак. — Санс театрально прижал руку к груди. — Ты лишил меня шанса искупаться в кетчупе? Я никогда не оправлюсь. Фриск начал смеяться и тут же прикрыл рот, как делал всегда. Он смеялся над его шутками, даже самыми глупыми, но всегда молчал об этом. Однако Санс не должен был этого знать, если только… Санс огляделся. Листопадные деревья, намного выше и гуще, чем вечнозелёные растения в лесу Сноудина. Поверхность. Это была Поверхность. Он думал– — Думаю, нам пора возвращаться в лагерь, — сказал он, прежде чем его разум смог снова отвлечь его. — Тебе, эм… лучше идти впереди, хех. Фриск кивнул. Ребёнок молча отвернулся и поманил его за собой. Он вздохнул про себя и поднял охапку дров. Хотя бы ему было что показать во всём этом фиаско. Хотя бы Папирус не будет слишком разочарован. Он не будет думать о том, как легко он… потерял связь. Вообще не будет думать. Вместо этого он мысленно составил список. Лиственные деревья. Кусты, папоротники. Больше насекомых, крики каких-то ночных птиц, шорох в кустах, означавший, что здесь были животные. Санс оглянулся туда, где исчез скунс, но его уже давно не было. Скунсы. Птицы. Деревья. Небо было где-то наверху. Просто уже ночь, а деревья были слишком густыми, чтобы разглядеть небо. На этом всё. Всё было в порядке. Он был в порядке. Фриск повёл его обратно сквозь деревья, водя фонариком взад и вперёд по лесной подстилке. Постепенно Санс начал слышать голоса монстров, и он мог видеть мерцание костров вдалеке. Он не так уж сильно потерялся. Он просто свернул не туда и пошёл не в том направлении. Всё нормально. Санс изучал спину Фриск, когда он кое-что осознал. — Фриск, как ты узнал, где меня найти? Он не ответил, но в тусклом свете Санс видел, как напряглись его плечи. Санс нахмурился и открыл рот, чтобы спросить снова. Не спрашивай. Не думай об этом. Всё хорошо. Не думай об этом. Они оба вышли на поляну. Повсюду были палатки и недостроенные лачуги, монстры ходили туда-сюда, заканчивали ужин или начинали устраиваться на ночь. Костры выбрасывали искры в небо. Монстры вышли на Поверхность и построили это поселение, которое они называли Снаружи. Барьер был разрушен уже пять дней назад. Папирус ожидал Санса в их палатке. Мы на Поверхности. Все живы. Время движется вперёд. — Ещё раз спасибо, Фриск. Ребёнок кивнул, не глядя на него, волосы упали на лицо. — Спокойной ночи, Санс, — сказал он и умчался прочь.