Когда умирают ангелы

Скарамучча, пересиливая себя, открыл глаза, пустым, еще ничего не видящим взглядом утыкаясь в стену. Сна не было ни в одном глазу уже около получаса, но надежда на то, что получится поспать хотя бы еще чуть-чуть умерла последней. И нет, Скарамучча проснулся в шесть утра не потому что был жаворонком.   Вчера вечером парень был таким уставшим, что забыл про обыденный свой вечерний ритуал. Скарамучча не выпил снотворное, так что эффект глубокого сна, связанный с переутомлением, продлился недолго. Оставалась всего пара часов до пар, так что смысла пить таблетки сейчас уже не было.  Скарамучча поднялся с постели, потирая глаза и с завистью смотря на крепко спящего Тарталью. Он, счастливый и довольный тем, что сегодня пойдет на свидание, спал как младенец. Хоть это и раздражало Скарамуччу, у которого, казалось, день не задался еще с утра, он не стал медлить и решил сразу заказать билеты к Мико.  Ждать и откладывать это дело в долгий ящик не хотелось, так что Скарамучча, почти не раздумывая, взял билеты туда на сегодняшние восемь вечера, а оттуда на десять вечера уже завтрашнего дня. Прикинув, что в поезде кататься придется около двух часов, Скарамучча все-таки выдохнул. У него теперь хотя бы появилось время, которое он мог потенциально потратить на сон.   Поездка в родной город была не совсем тем, что могло бы поднять Скарамучче настроение с утра, но встреча с Мико точно могла, так что перевесившие плюсы ситуации вывели настроение парня на уровень «сносно». Краситься и, в целом, наводить марафет в таком состоянии было проще.  Энергии хватило даже на то, чтобы помыть злосчастные кружки и застелить кровать. Скарамучча делал это не только из-за «надо», совсем нет. Где-то глубоко внутри он просто хотел отвлечься. В его жизни происходило так много странных событий, что мозг Скарамуччи, только-только привыкнувший к спокойствию и стабильности, давал сбой.  Парень не был в родном городе уже почти полтора года. Мико приезжала к нему посидеть в кафе или погулять по магазинам, не наоборот. А теперь, после смерти матери, Скарамучча и вовсе чувствовал всепоглощающую тоску от мысли, что ему снова придется увидеть родной город…   Горячая вода больно обожгла руку Скарамуччи, пока он отмывал ее от мазнувшей подводки, отчего тело рефлекторно дернулось, отпрыгивая от раковины. Резкая боль напомнила парню, что стоило написать Мико, уведомить ее о своем приезде. Отправив ей короткое сообщение, Скарамучча вернулся в комнату, усаживаясь на кровать и упираясь всем телом в изголовье.  Телефон в руках застыл, точно так же, как и мысли самого парня. Его волновала поездка к Мико, его волновал недосып, его волновали пары, к которым он был совершенно не готов, и его волновал Кадзуха…    Скарамучча открыл любимый альбом в галерее и принялся листать их общие фото. И каждое перелистывание вонзало в сердце нож. Как же Кадзуха тускнел… Скарамучча редко замечал прям яркие изменения, потому что видел его почти каждый день, но сейчас, смотря на фотки и листая их от самой старой к новой, все становилось очевидно.  По внешнему подоконнику с силой ударилась первая капля дождя. Скарамучча неохотно отвернул голову от телефона и уставился в окно. Дождь сегодня уж никак не входил в его планы, но билеты к Мико были уже заказаны, а сообщение ею прочитано и лайкнуто, так что отступать было поздно.  Не придумав, чем еще заняться, пока рыжий спал, Скара решил написать Кадзухе, хоть и знал, что тот, скорее всего, еще отдыхал. Рассказав в чате о плохом сне, билетах и скинув фотку, сделанную еще в поездке, Скарамучча отложил телефон в сторону, сползая по деревянному изголовью вниз, на подушку, и закрывая тяжелые веки.  Вот бы был волшебный способ за одно мгновение избавиться от всех мыслей. Скарамучча мечтал удариться головой об стенку и этим раз и навсегда заткнуть навязчивые мысли в его голове. Остальной день проходил как в тумане. Рыжий ошивался где-то рядом, то и дело мелькала перед глазами Люмин со своим избранником. Скарамучча, смотря на Хэйдзо, невольно вспоминал их вчерашний с Кадзухой разговор.  Несмотря на перманентное чувство ревности, Скарамучча прекрасно видел, что у Кадзухи не было чувств к Хэйдзо. Да и наоборот это тоже совсем не работало.   Впервые от состояния близкого к существованию между сном и реальностью Скарамучча пришел в себя после того, как перед его лицом звонко щелкнули пальцами. — Привет, ну как ты?  Светлое лицо Нахиды и ее высокий голос мгновенно взбодрили Скарамуччу. Они не так уж и часто близко общались, но даже так чувствовали родство. Скарамучча видел в Нахиде то старшую, то младшую сестру, так что на ее просьбы всегда реагировал мгновенно.  Так и сейчас сразу откликнулся на ее голос. — Сегодня к матери поеду,- чуть безучастно ответил Скарамучча, потерев уставшее лицо и, нащупав синяки под глазами, осознал, с чего Нахида так встрепенулась и пошла его проверять.  Именно так выглядело лицо Скары, когда он баловался травой и другой дрянью чуть похлеще: уставшим, потрепанным, с синяками и лопнувшими капиллярами. — Хорошо вам провести время вместе,- Нахида улыбнулась мягко, протягивая руку к щеке Скарамуччи и проводя невесомо по щеке,- даже снотворное выспаться не помогает?  Скарамучча усмехнулся с такого вопроса и пожал плечами, вздыхая чуть рвано. — Забываю пить,- спокойно отозвался, замечая, как на телефон одно за одним стали приходить уведомления.  Кадзуха… Мягкая улыбка растянулась на лице Скарамуччи, когда он прочитал привычное «доброе утро, котенок». За этим сообщением последовала еще пара, отвечающая на предыдущие рассказы парня.  Заметив, что Скарамучче стало получше, Нахида улыбнулась, не пытаясь заглянуть в телефон, но понимая, кто ему писал. — Мы с Люмин сегодня вечером гулять идем. Сказала, что Хэйдзо занят с Кадзухой,- сказала она, как бы пытаясь поддержать настроение Скарамуччи разговорами о Каэдэхаре. — Да. Он говорил, что с Хэйдзо возможно встретится.  Скарамучча кивнул, отвечая на сообщения и лишь на мгновение отвлекаясь от чата, чтобы посмотреть на Нахиду и понять: не хотела ли она сказать или спросить что-то еще. Но девушка сразу поднялась с места напротив Скарамуччи и, легонько потрепав его по волосам, ушла к подругам.  А Скарамучча остался и, главное, что не один. Именно в этом хотела убедиться Нахида.  Телефон показывал уже восемь вечера, а Кадзуха развлекал себя тем, что разглядывал стекающие по стеклу капли дождя. Его взгляд был сосредоточен на них, пока разум плавал и улетал куда-то очень далеко… Кадзуха просто молился, чтобы его как можно скорее выписали и отпустили.   Атмосфера больницы его угнетала, и единственным лучиком света в палате были гордо стоящие на тумбочке в белой вазе гиацинты. Скара с удовольствием забежал к Кадзухе перед тем, как отправиться на вокзал, так что настроение Кадзухи было чуть более приподнятым, чем обычно бывало в клинике, но этих коротких мгновений ему было все же недостаточно.  Оставалось только послушно ждать Хэйдзо, который должен был прийти с минуты на минуту. Кадзуха не был уверен, как чувствовал себя перед этой встречей.  Они не общались с Хэйдзо вот так один на один с поездки в Ли Юэ. И даже там редко оставались наедине. Всегда рядом были Люмин, Тарталья, Нахида, Скара или кто-нибудь еще.  Кадзуха никогда не держал обиды на друга, а в душе благодарил Бога за то, что они отдалились, и Хэйдзо будет не так больно после его смерти… За Скару скрипуче заболели и сердце, и душа.  Но Кадзуха не успел додумать свои мысли. То ли из-за того, что они то и дело прерывались сосредоточенностью на каплях дождя, то ли из-за пунктуальности Хэйдзо.  Кадзуха приподнялся на койке и повернулся в сторону двери, когда там показался Хэйдзо. Со слегка влажными, растрепанными волосами и глупой улыбкой он выглядел как всегда забавно. — Еле пустили. Пришлось полюбезничать на ресепшене, чтобы объяснить, что ты очень больной и мне позарез надо передать тебе гостинцы самостоятельно,- Хэйдзо с легким смешком прикрыл дверь и подошел к койке Кадзухи.  Тот бесконтрольно улыбнулся в ответ. Хэйдзо всегда жаловался очень смешно, так что это не могло не вызвать улыбку. — И где же мои гостинцы?- чуть приподнимая бровь, полушутя поинтересовался Кадзуха.  Хэйдзо с невозмутимым лицом достал из рюкзака две большие пачки мармелада и целую упаковку зефира. — Обижаешь,- он пожал плечами и уселся на стульчик рядом с Кадзухой.  Их взгляды сконцентрировались на прикроватной тумбочке. Но пока Кадзуха рассматривал принесенные ему вкусности, Хэйдзо оценивающе пробежался глазами по букету гиацинтов. — Это Скарамучча так тебя задаривает?- уточнил он, замечая, как взгляд Кадзухи смягчился. — Да… вчера подарил.  После слабого кивка Хэйдзо стало понятно, что спустя такое долгое время отсутствия близкого общения их отношения слегка похолодели. Это было сложно описать словами, но дымка непонимания и неумения подать свои мысли так, чтобы не превратить разговор в сплошную неловкость, так и витали вокруг, застывая между ними. — Как чувствуешь себя, м?- Хэйдзо поинтересовался совершенно искренне, даже без ответа видя, что явно не очень. — Дома было лучше,- усмехнулся Кадзуха, кратко кашляя в открытую ладонь.  У Хэйдзо этот звук отразился эхом в ушах и застрял там же. — Кажется, я много чего пропустил…- он честно признал свое безучастие в жизни Кадзухи и опустил глаза в пол.  Становилось так стыдно от осознания того, что пока болезнь раньше лучшего друга прогрессировала, ты оставался стоять в стороне, не давая и капельку свободного времени и внимания тому, кто в этом нуждался. — Не так уж и много,- поспешил разрядить обстановку Кадзуха.  Он вздохнул, подбадривающе хлопая Хэйдзо по плечу. — Время надо тратить на живых, а не на мертвых. А я уже одной ногой в гробу.  От этих слов все внутри Хэйдзо всколыхнулось протестом. Был бы Кадзуха в более здоровом своем теле, Хэйдзо зарядил бы ему отрезвляющую пощечину, чтобы не нес не пойми что.  —А второй все еще здесь, так что хватит оправдывать меня за то, что я кинул тебя в сложный период.  Кадзуха помотал головой, измучено глядя на Хэйдзо и выдавливая из себя мягкую улыбку. — Тем не менее, я так не считаю. И ты знаешь, что переубедить меня невозможно.  Ох уж эта упрямость… Она была присуща Кадзухе и управляла им преимущественно тогда, когда он был в здравии. Хэйдзо почувствовал, как приятно стало на душе, когда голос друга стал более уверенным и стойким. — Тем не менее, я здесь с едой и историями, которые ты…- он запнулся, поправляя себя тотчас же,- которые мы упустили.   Кадзуха кивнул, чувствуя, как сердце и душа налились приятным теплом. Он так соскучился по душевным дружеским посиделкам, что даже больничная палата и запах лекарств не могли сбить его настрой.  Слушать истории Хэйдзо было приятно. Еще приятнее было то, что он не пытался выяснять отношения или расставлять точки над «і». Они оба облажались. Один потерял, а второй не говорил, что это было болезненно.  В ситуации были виноваты оба, но они не нуждались в извинениях или долгих разговорах. Хэйдзо мог просто начать вываливать на Кадзуху огромное количество произошедших за последнее время историй, и этого было достаточно, чтобы Кадзуха забылся и погрузился в общение, не в боль, не в палату…  Слушать все университетские сплетни и забавные истории из совместной жизни Хэйдзо с Люмин было жутко смешно и интересно. Как оказалось, с появлением Люмин Хэйдзо, и правда, изменился. Совсем не в плохую сторону, нет. Просто Кадзуха видел, что думал в правильном направлении, когда понимал, что Хэйдзо выбирал между другом и будущей семьей. Тогда, когда это было нужно, когда он не мог и не знал, как поступить иначе.  Это успокоило Кадзуху, который между всеми этими рассказами, шутками, смехом и серьезностью смог понять одно: Хэйдзо сможет пережить его смерть. У него была своя жизнь, не связанная с Кадзухой, которая его полностью устраивала, даже удовлетворяла. Эта мысль очень согрела душу… Сердце больно екнуло при мыслях о Скаре и маме. Кадзуха попытался отогнать от себя это наваждение и вернуться в диалог, влиться в его поток и не думать о плохом. Однако где-то глубоко внутри, даже без осмысления, Кадзуха понимал: боль, которую он испытывал сейчас не сравнится с той, что испытают близкие ему люди после его смерти.   А пока Кадзуха спокойно общался со старым другом, поедая мармелад и смеясь с глупых шуток, Скарамучча видел десятый сон.   Последнее, во что он успел вникнуть перед ним— сообщение Тартальи. Убедившись, что рыжий нашел кафе, в котором назначил свидание, и был достаточно спокоен, чтобы встретиться с потенциальной девушкой своей мечты, Скарамучча со спокойной душой уснул.  Под качку поезда и исключительную темноту за холодным окном, в которое Скара уперся головой, сделать это было очень просто. Удивительно, как для дневного (хотя сейчас уже, скорее, вечернего) сна не нужно было изощряться со снотворным или техниками сна.  Достаточно было просто хорошенько задолбаться в универе и не выспаться за ночь, чтобы уснуть прямо на окне поезда.