Когда умирают ангелы

Неловкое молчание, длившееся уже примерно минуту, начинало порядком смешить. Скара с деланным недовольством глядел на Кадзуху прищуренными глазами, выражая весь возможный спектр эмоций. От осуждения до жалости и так по кругу, пока Кадзуха на больничной койке только шмыгал до сих пор заложенным носом. — Ты нахера вообще с кровати вставал?- первое, что выдал Скара, укладывая на тумбочку Кадзухи небольшой букет только что купленных гиацинтов.    Кадзуха, удивленный тому, что из-за спины парня появились цветы, похлопал глазами, чуть приподнимаясь на кровати, чтобы взять их осторожно и рассмотреть. Одной рукой делать это было не особо удобно, но возможно. — В туалет вставал…- чуть безучастно отозвался он, более погруженный в красивый букет, чем в упрек Скары. — Тебя даже на пять минут одного оставить нельзя. — Мне мама уже это сказала,- Кадзуха, наконец, поднял на парня усталые глаза и улыбнулся,- спасибо за цветы. Очень красивые.   Скара все еще не подавал виду, что ему приятно, потому что попытки отругать Кадзуху за беспечное отношение к своему здоровью были сейчас в приоритете. — Вазочку надо попросить поставить, чтобы не завяли.  Окинув взглядом больничную палату, Скара еще раз убедился, что клиника, в которой обычно лечился Кадзуха, была чем-то сверх навороченным. Предыдущая больница, в которой довелось побывать Скаре и полежать Кадзухе, ни в какое сравнение не шла с этой, частной, полностью оборудованной под все нужды больных.  Скара, честно, не понимал нежелание Кадзухи тут лежать даже для простых обследований. При сравнении этой светлой и чистой палаты с его комнатой в общежитии становилось очевидно: условия в первой были в разы лучше.  — Я попрошу,- Кадзуха мягко улыбнулся и удобнее устроился на мягких подушках. — Ладно, рассказывай, что врачи сказали? Че ты грохнулся-то?   Строить из себя строгого парня у Скары получалось плохо. А обеспокоенного очень даже хорошо. — Это нормально на поздних стадиях болезни. Плюс…- Кадзуха похлопал одеяло рядом с собой, чтобы Скара присел,- думаю, я вчера слишком утомился.  На лице скользнула такая хитрая ухмылка, что Скара рефлекторно сощурил глаза, поджимая губы. Это было чем-то между шутливым упреком и похвалой. По крайней мере, он расценил это так, поэтому и не знал, как отреагировать. — Вчера в конце была чисто твоя инициатива,- подметил Скара, осторожно оглаживая полупрозрачную щеку Кадзухи. Тот поластился, совсем как домашний кот, и расплылся в еще более ласковой, при этом уверенной улыбке. — Я дал тебе то, чего ты так хотел… и я ни о чем не жалею. Даже если после этого мне пришлось немножко поваляться в отключке.   Скара смерил Кадзуху полным деланного недовольства взглядом, но не смог сдержать ответной улыбки. Чувство вины магическим образом испарилось. — Ты безнадежен…- прошептал Скара, улыбаясь и откидываясь корпусом назад на больничную койку, чтобы облокотиться на руки.  Кадзуха проследил за его движениями и подвинулся чуть ближе к его лицу. — Буду внимательнее в следующий раз вставать.  Горячее дыхание Кадзухи обожгло нежную кожу Скары, и он неосознанно мягко улыбнулся, чуть прикрывая усталые глаза. — Знаешь, как ты меня напугал…- он прошептал так, чтобы Кадзуха точно услышал. Взгляд сделался серьезнее,- когда твоя мама позвонила и сказала, что ты без сознания с переломами.  Кадзуха тихо рассмеялся. Обычно Бэй Доу была спокойной и рассудительной, когда дело касалось серьезных ситуаций, но тут ее напугали именно врачи. У Кадзухи действительно был перелом. Левой кисти, которую он повредил, пока падал.  Фельдшер же скорой помощи, опираясь лишь на ломкость костей Кадзухи, вызванную лейкемией, наговорил что попало и раздул из этого куда более серьезную проблему. На деле же, гипс на левой кисти был не таким уж и огромным повреждением, хоть Кадзуха и понимал, что с его иммунитетом и костями она вряд ли уже нормально заживет.  — Прости. В следующий раз буду падать на кровать. — Уж постарайся.  Скара замолчал, внимательно разглядывая уставшее личико Кадзухи. С каждым днем оно становилось все худее и светлее, но от этого не переставало быть самым красивым и родным. Рука сама собой потянулась к горячему лбу и спустилась на худую щечку.  Кадзуха целиком и полностью подчинялся этим сильным рукам и лазурным глазам. Как бы ему хотелось спрятаться в них навсегда. — Я привез тебе твой кардиган.   Начал Скара, приподнимаясь, чтобы снова удобно сесть на край койки, и доставая из рюкзака белый потрепанный кардиган.  — Думал, здесь будет так же холодно, как в той больнице. А у вас тут люкс номера, как оказалось,- он тихо хмыкнул, усмехаясь и протягивая Кадзухе одежду,- но все равно, ты болеешь, так что не помешает иметь при себе что-то теплое.  Кадзуха улыбнулся, забирая из рук Скары свой кардиган. Он какое-то время назад был «случайно» забран Скарамуччей и отнесен в общежитие, а там и возвращать его уже не хотелось.  Запах Кадзухи, прочно въевшийся в этот кардиган, успокаивал Скару по ночам и помогал скорее уснуть. В него удобно было заворачиваться или обнимать, представляя Кадзуху. Ему это все было совершенно понятно, так что требовать предмет одежды назад он и не планировал.  Но сейчас Скара посчитал, что кардиган был бы нужнее Кадзухе, чем ему. — Спасибо, котенок,- теплое вязание напомнило ему о брелке на ключах,- вяжешь сейчас что-нибудь? А то давно не показывал.  Скара сделал максимально нейтральное лицо, чтобы не выдать свою недавнюю задумку, и, конечно же, отрицательно помотал головой. — Не-а, времени на это нет.  Он пожал плечами, утаивая, что уже почти неделю старательно вязал красивую белую шапку, чтобы Кадзуха не мерз зимой. — Ну, вот пока я в больнице у тебя целая куча свободного времени,- Кадзуха улыбнулся, замечая, как Скара вдруг стал выглядеть чуть озадаченным,- что-то не так? — Я хочу домой съездить. К Яэ… Она обещала приехать, но из-за плотного графика не может. Хочу съездить к ней сам. Уже почти четыре месяца не виделись.  Кадзуха одобрительно кивнул, стараясь подбодрить Скару. Он прекрасно знал, что тот еще не полностью отошел от смерти матери и напоминания о родном городе, знакомые улицы и места были ему не особо приятны.  У Скары почти не было хороших воспоминаний о месте своего рождения и юности. По крайней мере, до появления в его жизни Мико— точно. Но желание увидеть ее было сильнее, чем неприятные воспоминания. — Конечно съезди. Я думаю, она тоже по тебе скучает. — Мг…- Скара кивнул, потирая лоб и зарываясь длинными пальцами в почти полностью черные волосы. Краска вымылась и от синеватого цвета остались только отголоски. — То, что случилось, уже не изменить. А Мико будет приятно тебя увидеть. — Ты прав.  Да, он, и правда, был совершенно прав. Да вот только Скаре все еще было тяжело. Это был огромный отрезок его жизни, который просто нельзя было взять и вычеркнуть.  Взгляд голубых глаз сам собой упал на иконку какого-то святого, что стояла на тумбочке у койки. — Молишься?- неожиданно задал вопрос, не переводя взгляда на Кадзуху.  Тот тоже обернулся, чтобы посмотреть туда же, куда и Скара. На лице Кадзухи мелькнула мягкая, но очень измученная улыбка. — Конечно… за тебя и за маму каждый день. Утром и вечером… — И как? Отвечают?- уголки губ вздернулись в легкой улыбке  — Помогают,- Кадзуха утвердительно кивнул, хотя Скара этого не ожидал. — Помогают?- переспросил он, приподнимая одну бровь.  Он с долей скепсиса относился к «ответам на молитвы», и сам в них никогда не верил. Считал, что хвалебные «ответы» были лишь плодом человеческой фантазии или долгого труда для достижения желаемого.   По крайней мере, когда Скара молился (Богу? Богам? Он и сам не знал, кому точно они поклонялись), ответов он не получал. Ни разу.  — Ну, сегодня днем, пока я умирал от одиночества, очень даже,- Кадзуха улыбнулся, закашливаясь в ладонь.  Скара подполз чуть ближе, кладя руку на худую спину и пробегаясь ею сверху вниз и назад. С каждым днем ему казалось, что Кадзуха становился все худее. Скара помнил каждый позвонок и ребро, острые лопатки, которые становились только острее и горячее… — Салфетку?  Кадзуха кивнул, а Скара помог ему утереть кровь с губ и руки. Заметив, что приступ кашля спал, он вернулся к разговору. — От одиночества? Не хватало крепкого мужского плеча?  В тоне Скары не всегда получалось прочитать сарказм, так что Кадзуха усмехнулся, приподнимая бровь. — На себя намекаешь? — Ты такой милый, Каэдэхара. Ты знал?- Скара провел прохладными пальцами по горячей щеке.  Тем не менее, это приятно опалило кожу Кадзухи, заставляя его податься чуть ближе навстречу прикосновению.  — Меня напрягает, когда ты зовешь меня по фамилии… — Расслабься, я шутя,- Скара подтянул Кадзуху за подбородок к себе, кратко целуя горячие сухие губы, прикрывая глаза и склоняя голову, чтобы поцеловать еще раз, чуть более настойчиво,- на самом деле это смешно.   Кадзуха удивленно вскинул брови, открывая глаза и отрываясь мыслями от приятного поцелуя. — Что именно? — То что наши интимные встречи начинаются в больнице, а заканчиваются тем, что ты почти умираешь после секса…- Скара хмыкнул, замечая, как глаза Кадзухи прикрылись, а на его лице расплылась наигранно недовольная улыбка. — И правда. А если бы ты остался со мной, этого бы не произошло. Возможно…  Скара покосился на загипсованную руку Кадзухи и усмехнулся вызывающе. — Значит теперь я буду обращаться с тобой как с принцессой.  Легкий флирт так и не прекращал литься из уст обоих. У Кадзухи совершенно случайно и по ситуации, а у Скары лишь потому что он хотел отвлечь возлюбленного. От всего. От неприятной ситуации, боли, атмосферы больницы, болезненного состояния, которое за последние пару дней уже утроилось.    Скара хотел быть рядом. Того же хотел и Кадзуха.   Уже перед самым уходом Скара чуть задержался в двери, чтобы прочитать сообщения в группе, когда Кадзуха заметил, что ему пришло уведомление.  Это было странно. Все группы висели у него на беззвучном, а написать просто так могли ему или Скара, или мама. Но Скара был тут перед ним, а мама только-только его навещала.  Кадзуха потянулся за телефоном, с удивлением разглядывая сообщение от Хэйдзо. — Кто?- спросил Скара, видя озадаченность возлюбленного. — Хэйдзо… спрашивает может ли прийти проведать.  Скара непроизвольно улыбнулся. Его компания явно была Кадзухе по душе, но ему, как и любому другому человеку, иногда хотелось иметь чуть больше общения с людьми. Учеба и заботы Скары не всегда позволяли ему отдавать столько внимания, сколько было нужно Кадзухе, который зачастую просто умирал в комнате со скуки.   Когда он принимал решение возвращаться в университет на очку, рассчитывал, что это поможет решить вопрос с общением и поможет немного насладиться обычной жизнью. С одной стороны, так и случилось. Он встретился со Скарой. С другой, Кадзухе все еще хотелось дружить… Пусть даже не близких, но иметь людей, которых можно было бы назвать товарищами.  Ситуация с Хэйдзо все еще была для Кадзухи неоднозначной и довольно болезненной, хоть он и понимал, в пользу кого сделал выбор друг и полностью поддерживал его в этом. Но сейчас… он был бы так рад пообщаться с ним.  А Скара был рад, что Кадзуха будет не один. И даже если Скара уедет на пару деньков к маме, найдется тот, кто скрасит скучные будни возлюбленного. — Соглашайся. Люмин часто говорит о нем. Думаю, вы достаточно сильно отдалились друг от друга, чтобы снова соскучиться.   Скара прикрыл дверь в комнату и повернул ключ в замке. Он не хотел, чтобы их с рыжим беспокоили сегодня вечером, так что не стал медлить с закрытием входа в комнату.   Взгляд тут же упал на немытую посуду на прикроватной тумбочке. Скара уже пару дней собирался с мыслями, чтобы помыть две кружки, но, видимо, снова не сегодня.  Тарталья смерил друга внимательным взглядом, замечая, как вымотано тот выглядел. И правда, пока Скара общался с Кадзухой, в его голове не было места для навязчивых мыслей. Зато теперь, оставшись без своего лучика света, он снова погрузился в переживания и рассуждения.  Скара улегся на скрипучую кровать, выдергивая из ушей наушники. На мгновение Тарталья услышал, как из них заиграла какая-то меланхоличная рок песня прежде, чем Скара выключил ее и отложил телефон на тумбу.  Кровать была не застелена с утра. Обычно это было присуще Тарталье: уходить на учебу, даже кровать не застелив. Но постель Скары была расстелена еще со вчерашнего дня, так что теперь он без зазрения совести лежал на ней в уличной одежде. — Че ты? Как труп,- поинтересовался Тарталья, закрывая крышку ноутбука.   Презентация к латинскому казалась менее важной, чем состояние лучшего друга. — За*бался. Надо билеты к маме купить. А я так не хочу туда ехать… не дай бог, встречу кого-то из знакомых. Меня же потом шманать еще неделю будет,- просто ответил он, потирая уставшее лицо ладонью.  Тарталья понимающе кивнул и поспешил успокоить. — Это всего на денек. Тем более ты едешь ради Мико. Будешь чисто у нее, так что не парься. — Мг… Что там с твоим свиданием?  Скара попытался поменять тему, поворачиваясь лицом к Тарталье и хитро улыбаясь.  — Завтра пойду. Договорились посидеть в кафешке. Может что и получится,- рыжий улыбнулся так, что на веснушчатых щеках появились ямочки.  Скара тоже был рад за него. Тарталья давно уже сидел на всяких сайтах для знакомств и вот, спустя уже пару месяцев без единого свидания, и на его улице случился праздник. Нашлась девушка, точно подходившая под типаж Тартальи, с хорошим чувством юмора, что даже Скара оценил.  Упускать такой шанс было просто нельзя. — А у тебя как? Ему понравились гиацинты?  Скара кивнул, мягко улыбаясь при мыслях о Кадзухе. Именно рыжему он в срочном порядке звонил для консультации в цветочном магазине прежде, чем пойти с Бэй Доу к Кадзухе.    Тарталья, будучи тем еще дамским (и не только) угодником, хорошо разбирался в цветах, так что посоветовал другу те, которые в себе несли значение романтичное, но довольно трагичное…  — Я спать. Башка сейчас взорвется,- оборвал диалог Скара, стаскивая с себя уличную одежду.  Оставшись в одном белье, он завернулся в одеяло и отвернулся к стенке.   Мозгу действительно надо было дать отдохнуть… — Спокойной ночи, Мучча. — И тебе.