Когда умирают ангелы

За окном уже было темно. В доме стало уютнее после того, как Скара помог Кадзухе развесить гирлянду в спальне. Ее теплый желтоватый свет был приятен глазу и не выбивался из общей, довольно комфортной обстановки комнаты.   Еще уютнее Скаре было от присутствия Кадзухи. Он уже немного пришел в себя после больницы, чуть успокоился после недавнего интимного сближения. Его реакции и даже ощущения иногда могли быть заторможенными из-за утомленности болезнью, но Скара принимал это.   Ему казалось даже забавным, когда Кадзуха зависал на пару секунд, осознавая ту или иную ситуацию. В те моменты, когда реакция необязательно должна была быть быстрой, это казалось милым. А Кадзухе было приятно от того, как ласково Скара хихикал в такие моменты и легонько трепал его по голове.  Такой хороший вечер начинался с вкусного ужина, овощей на пару с макаронами, рецепт, целиком и полностью слизанный Скарой у Люмин, которая не особо любила готовить, но для Хэйдзо выучила пару быстрых рецептов. Хотя по итогу готовил все равно обычно он.    Скара внимательно слушал Кадзуху, который рассказывал какую-то забавную историю из клуба, когда из спальни послышался телефонный звонок. Оба их телефона остались в комнате, но рингтон Скара сразу узнал.  Он чуть удивился. Всех друзей  предупредил, что поедет к Кадзухе и никаких звонков в это время слышать не хочет. Кто-то из одногруппников? Да кто ж будет звонить в начале десятого ночи? Это было бы, как минимум, некультурно. Как максимум, Скара бы просто не поднял. Все это знали.  Мико? Но с ней Скарамучча обычно списывался. Она знала, что он не любил телефонные разговоры, так что звонила редко. — Я сейчас.  Скара поднялся с места и пошел в спальню. В темноте комнаты увидел горящий экран телефона и надпись: «мама».  Все-таки Мико. Но зачем? В такое-то время.   Скара поднял трубку и пошел назад к Кадзухе. Он надеялся, что разговор не продлится долго, и он сможет продолжить свою посиделку с парнем.   Не успел Скара сказать «алло», как с того конца послышалось твердое, уверенное: — Присядь.   Яэ Мико хоть и звучала твердо, полностью скрыть свое волнение не могла. Что-то случилось, раз она так сразу попросила Скару присесть. — Уже сижу. Что-то случилось?- спросил слегка нервно. Не любил он такое. Выводить его из состояния равновесия было не лучшей идеей.  Скара взглянул на ничего не понимающего Кадзуху и тут же вернулся всеми мыслями в разговор с мамой. — Да. Только не нервничай, хорошо?- голос Мико, ее волнение, пробивающееся через трубку, просто убивали на месте. — Что случилось?- более настойчиво спросил Скара, начиная не только нервничать, но и раздражаться.   Кадзуха теперь тоже выглядел слегка взволнованным. Они оба ожидали ответа от Мико в равной степени. — Она мне звонила.   Эти слова врезались в сознание Скары, и он чуть не выронил телефон. Руки задрожали безбожно, глаза забегали по кухне. Кадзуха чуть привстал, чтобы в случае чего быстро подойти к Скаре. — Что значит «звонила»?- переспросил он, пытаясь отогнать от себя неприятный флер прошлого, которое, видимо, никак не хотело его отпускать. — Ну… не совсем звонила. Звонили с ее телефона…- Мико помотала головой, не зная, как сказать все правильно.  Скара тысячу раз твердил, что ему было плевать на свою мать и ее секту, но это было не совсем так. Любое упоминание этих вещей вызывало у него приступ или простой тревоги, которую он скрывал, или откровенной паники.   И сейчас Мико боялась взять на себя ответственность за такое состояние Скары.  — Ну?!- кричать на женщину, заменившую мать, было очень некрасиво и неправильно. Скара знал это, но не мог ничего поделать.  Нервы сдавали. Он хотел знать правду. — Скара…- Мико тяжело вздохнула, потирая уставшие глаза,- она мертва.   Липкое ощущение тревоги, недоверия и страха стало наслаиваться на тело Скары, полностью закрывая его от внешнего мира. В голове звучало лишь тихое «тик-так» от часов, которые висели на стене кухни. В ритм этому звуку задрожали и руки Скары.  Абсолютно непонятное чувство полного отчуждения от реальности наполнило его, и пришлось чуть помотать головой, чтобы вместо белого шума перед глазами и стерео звука в ушах, увидеть и услышать еще хоть что-нибудь. — Как?.. Она умерла?..- Скара не был готов к такой информации.   Он ненавидел мать, ненавидел ее всем сердцем. Она испортила ему детские и подростковые годы, повлияла на то, что в будущем Скара попробовал наркотики. Эи не было никакого оправдания. Ее сложно было даже матерью назвать.   Но по щекам Скары почему-то потекли слезы. Это была странная смесь страха и обиды. Страха, потому что вспоминать годы, проведенные в секте, было тяжело. Обиды, потому что Скара не мог поверить.   Они не говорили с матерью с тех пор, как он сбежал из дома. И сейчас она вот так просто умерла? Ни разу не извинившись перед ним? Не осознав, что натворила?    Скара нахмурился, понимая, что глаза полностью заплыли слезами. Она умерла, даже ни разу не поговорив с ним. С ним уже взрослым, осознанным. Что-то странно и очень болезненно сжалось в груди.  Кадзуха рванул с места и уселся на пол перед Скарой. Его глаза были полны непонимания и жалости. Он уложил руки на вздрагивающие колени Скары и начал медленно их гладить, пытаясь поймать взгляд парня. — Не совсем умерла,- послышался голос Мико и ее короткий вздох,- эту секту… их сдали, в общем. Предоставили все доказательства жестокого обращения и отправили наряд… Скар…- еще один тихий вздох,- она покончила с собой, чтобы не сдаваться милиции.   В ушах снова зазвенело. Скара нахмурился еще сильнее, стирая слезы с лица и пытаясь чуть расслабить лицо, чтобы совсем не расклеиться. Он до крови прикусил губу, тяжело дыша и не веря в услышанное.   Покончила с собой? Покончила, бл*ть, с собой?   Скара был на грани того, чтобы истерически рассмеяться.   То есть она, зная, что у нее растет сын, зная, сколько он терпел, чтобы уйти из этого ада вместе, просто взяла и покончила с собой ради своих убеждений? Ради места и людей, которые испортили жизнь ее собственного ребенка.   Скара вернулся в реальность лишь тогда, когда почувствовал нежные руки Кадзухи, которые плавно обвили его талию и прижали к себе. Краткий всхлип последовал за этим, и Скара уложил ладонь на голову парня, осторожно гладя. — Я понял. Я не приду на похороны. — Хорошо,- послышался спокойный голос Мико,- я все устрою, так что не думай об этом. — Мг… — Скара. — Да?- он кратко выдохнул, пряча лицо в ладони. — Это все в прошлом. Теперь все это полностью в прошлом. И я прошу тебя, сейчас не оставайся один. Пожалуйста, позови кого-то из друзей. Или своего парня. Кого-нибудь. Хорошо?  — Я не один, все нормально. Я перезвоню потом… может завтра, не знаю,- Скара помотал головой. — Хорошо-хорошо, пока. Все будет хорошо…  Скара сбросил вызов, укладывая телефон на стол и закрывая лицо руками. Он медленно опустился корпусом вниз, ложась на обнимающего его с пола Кадзуху и прикрывая глаза. — Котеночек?.. — Мама… родная, которая…- Скара всхлипнул, стараясь подавить это противное чувство обиды и странной тоски,- суициднулась…  Кадзуха тяжело вздохнул, чуть поднимаясь с колен Скары и беря его лицо в свои шершавые ладони. — Милый мой…- он осторожно погладил мокрые щеки, видя, как Скару аж трясло от каких-то непонятных чувств,- я рядом…- говорил он, растягивая гласные,- я с тобой. Дыши глубже, хорошо?  Скара попытался вдохнуть вместе с Кадзухой, чуть успокаиваясь. Его голову не покидала теперь уже новая мысль.  Его мать была мертва. Совсем. Переварить эту информацию было сложно, но чуть более реально из-за того, что Скара уже давно ее не видел. В его сердце она умерла еще тогда, когда превратилась в бездумную марионетку в руках сектантов.  Но сейчас… Сейчас перед ним сидел Кадзуха. Добрый, хороший, мягкий, а главное, самый-самый любимый. И он всеми силами цеплялся за эту жизнь, ни разу не причинил никому боли и зла. Жил свято, праведно, так, как не могут многие здоровые люди.   И он тоже умирал… Глаза снова наполнились слезами. Скара пытался отогнать эти мысли. В его голове не укладывалось, почему одни люди так просто прощаются с жизнью из-за промывки мозгов, а другие, которые хотят и готовы жить, умирают из-за глупого стечения обстоятельств. — Котеночек…  Скара обнял Кадзуху, подтягивая его на себя и усаживая на свои колени. Обнимал крепко-крепко, вымачивая футболку парня своими слезами.  — Я…- Скара всхлипнул, пытаясь остановить себя, свои слезы. Оставаться таким слабым и дрожащим становилось некомфортно,- я… Кадзуха…  Он всеми силами пытался сформулировать это и сказать вслух, но ком стоял в горле, а грудь ныла. — И я тебя люблю… люблю тебя сильно.  Скара шмыгнул носом, прижимая Кадзуху еще крепче, чувствуя его сердцебиение, его сладкий запах, его горячую кожу… — Я так устал от всего этого… я не верю, что все это просто… кончилось…- прошептал он, гладя Кадзуху по голове. — Скар… ты же понимаешь, что теперь тебя ничего не связывает? Прошлое осталось в прошлом. А ты стал другим. Новым. М? — Мг…- согласился Скара вздыхая,- мне нужно покурить… я могу на вашем балконе?  — Да, конечно.  Кадзуха часто закивал, взял Скару за дрожащую руку и повел к балкону. Уютному, маленькому такому. Бэй Доу он не нравился, так что она обычно курила на улице, но Скаре было все равно. Лишь бы не дома и лишь бы не рядом с Кадзухой.  Прохладный уличный воздух приятно обдул сначала лицо, а потом и все тело. Скара достал сигарету и уже готов был поджечь, когда понял, что Кадзуха все еще стоял рядом. — Ты не будешь дышать этой дрянью.  — Я обещал быть рядом с тобой.  Контраргумент отражать было нечем. Скара вздохнул, говоря строго: — Отодвинься подальше и дыши в другую сторону,- поджег и наконец-то поднес к губам.   Никотиновая зависимость хоть и не казалась особенно страшной, но в моменты, когда сигареты буквально вытаскивали из состояния полной апатии, становилось понятно, что они превращались во что-то большее, чем просто развлечение. Скара обязательно разберется с этим потом. Когда-нибудь позже.  Он выдохнул в противоположную от Кадзухи сторону и потер руками красные от слез глаза. — Ты, кстати, никогда сильно не рассказывал про своего отца,- он развернул голову на внимательно смотрящего на него Кадзуху и добавил,- ушел, ушел. А что у вас случилось? Ты правда не видел его с рождения? — Да,- Кадзуха кивнул, спокойно улыбаясь,- так и было. — А почему?- спросил и снова затянулся. — Ну…- усмехнулся тихонько,- я же родился вот… таким. Мама брюнетка, он брюнет. А у меня вот. Меланин, все дела. Сказали, что альбинос, а отец взъелся, мол нагуляла, в моем роду все здоровые. По крайней мере, так мама рассказывала,- он снова мило улыбнулся,- и ушел. А мама осталась растить меня одна. Знала же прекрасно, что и он отец родной, и мне забота нужна.   Скара хмыкнул, кивая медленно. — Да уж… Бедные женщины… От этих мужиков одни страдания.  Кадзуха рассмеялся тихо, и Скара вслед за ним.  — Хорошо, что мы не такие,- пробормотал Скара, чуть успокаиваясь. — Конечно. У нас другой случай.  Кадзуха мягко смотрел на парня, наконец ловя на себе его уже чуть более спокойный взгляд.  — Пошли я умоюсь и ляжем. Глаза болят п*здец. — Хорошо.  Кадзуха кивнул на предложение Скары. Он был уже не так напряжен, но надолго ли? Не накроет ли его вновь? Кадзуха очень надеялся, что нет.  А Скара надеялся теперь полностью забыть свою прошлую жизнь, прошлые убеждения и прошлую мать…