杏林春暖 Весеннее тепло в саду абрикосов

Лань Хуань нервно ходил по комнате, его слова звучали резко и отрывисто. — Между нами ничего нет! — повторил он, словно пытаясь убедить в этом не только друзей, но и самого себя. Мэн Яо и Не Минцзюэ переглянулись. Им было ясно, что Сичэнь пытается замаскировать свои чувства, но как? Как можно «просто помогать другу» с такой заботой и нежностью в глазах? — Да брось, видно же, как ты на него смотришь! — усмехнулся Мэн Яо, наблюдая за Сичэнем. — Вовсе я не смотрю на него! — парировал Хуань, но его щёки тут же порозовели. — Тогда зачем лезешь к нему со своей помощью? — не унимался Минцзюэ, наслаждаясь смущением друга. Лань Хуань с трудом сдержал раздражение. — Я просто хочу помочь ему. Яньли мне рассказывала о его ситуации, и я чисто по человечески хочу помочь, — выдавил он, стараясь скрыть подлинные мотивы. — Цзян Ваньинь мне всего лишь друг, и я стараюсь быть для него другом. Минцзюэ усмехнулся. — Друг, который влюблен? Сичэнь замер, его слова застряли в горле. Он не мог отрицать очевидное. Но признаться в своих чувствах? Это было слишком страшно. — Нет! — отрезал он, но в его голосе чувствовалась неуверенность. Сичэнь, разгоряченный стыдом и отчаянием, сорвался на крик. — Это всё ваша больная фантазия! — воскликнул он, его голос дрожал от гнева и страха. — Вы оба извращенцы, поэтому видите то, чего нет! Не Минцзюэ, который до этого наблюдал за ним с тихой усмешкой, вдруг взорвался. — Лань Сичэнь! — рявкнул он, встав с дивана. — Ты так слеп и глух, что даже не замечаешь очевидного! Посмотри, как он на тебя смотрит! Он ведь доверяет тебе! Мэн Яо, который до этого старался оставаться спокойным, тоже вскочил на ноги. — А ну заткнулись оба! — припечатал он, его голос был строг и властен. — Хватит! Хватит… Криками здесь ничего не решить. Мы тебя оставим наедине с самим собой, признайся хотя бы себе, что ты влюблён в него! Они, не дожидаясь ответа Сичэня, вышли из комнаты, оставив его в одиночестве с его эмоциями. Дверь хлопнула за ними, оставляя Хуаня в тишине, прерываемой лишь его собственным дыханием. Он был один. Никто не мог заставить его признать свои чувства, кроме него самого. Впервые за долгое время он почувствовал настоящую пустоту. Пустоту, которую мог заполнить только один человек. Сичэнь опустился на диван, его голова упала на руки. Он был влюблён. В Цзян Чэна. Он не мог отрицать, что Цзян Чэн был особенным для него. Их дружба, начавшаяся с лёгкой неприязни, переросла в крепкую связь, полную взаимного уважения и понимания. Лань Хуань ценил его смелость, доброту, неукротимый дух. И с каждым днём он всё больше и больше осознавал, что Цзян Чэн — больше, чем просто друг. Но как признать это чувство? Как признать его себе? Он боялся оттолкнуть его, боялся потерять ту связь, которую они выстроили с таким трудом. Он боялся, что его чувства не будут взаимны. Он закрыл глаза, пытаясь успокоить бушующий внутри него шторм. «Я просто друг,» — прошептал он, но его собственный голос звучал неуверенно. В голове всплывали воспоминания: их совместные операции, их споры, их смех. Сичэнь видел, как Цзян Чэн улыбается, как он смеётся, как он смотрит на него… И с каждой секундой он чувствовал, как любовь к нему, скрытая глубоко внутри, разгорается всё сильнее. Он знал, что не сможет прятаться от своих чувств вечно. Он должен был сделать выбор. Либо признать их, либо… либо позволить им уничтожить его изнутри.

***

— … А потом он как побежал от меня!.. — Вэй Усянь театрально взмахнул руками, чуть не уронив капельницу. — Я просто хотел спросить, не нужна ли ему помощь, а он как заяц! Вон как от меня смылся! — Вэй Ин, аккуратнее! — остановил его Лань Чжань, успевая поймать капельницу и поставить её на место. Они совершали вечерний обход пациентов, и Вэй Ин громко рассказывал историю, как накануне в переулке он встретил парочку бомжей, и никак не мог угомониться. Лань Чжань, как всегда, терпеливо слушал, но его спокойное лицо говорило о том, что он, возможно, немного устал от этого потока энергии. — Вэй Ин, мы скоро закончим обход, давай ты потом расскажешь. — Лань Чжань попытался сменить тему. — Нет, Лань Чжань! Потом будет другая история! Слушай дальше! — Вэй Ин положил руку на плечо Лань Чжаня, принуждая его остановиться. — Я же ещё не дошёл до самого интересного! Ты представь, он бежал, а я за ним, и кричу: «Эй, ты куда? Я хочу тебе помочь!» Лань Чжань посмотрел на Вэй Ина с удивлением. — Ты хотел ему помочь? — спросил он с недоверием. — Ты же всегда говоришь, что бомжи — это не люди. Вэй Ин засмеялся. — Ну это я так, для красного словца, — отмахнулся он. — А тут я подумал, может, он заблудился, или ему плохо? Вдруг он болен и нуждается в помощи? Лань Чжань покачал головой. Он знал, что Вэй Ина не всегда можно понимать, но он также знал, что он не может не любить этого чудака. — Вэй Ин, — сказал Лань Чжань, взяв друга за руку. — Давай продолжим обход, а потом ты расскажешь мне всё подробно. — Лань Чжань, — Вэй Ин обиженно надул губы. — Зануда. Обход да обход, сколько можно? Неужели тебе не интересно, что случилось потом? Но Лань Ванцзи знал, что Вэй Усянь никогда не обижался всерьёз. Его было просто невозможно обидеть. Он всегда находил способ поднять себе настроение, особенно если рядом был Лань Чжань. — Вэй Ин, пошли. Время позднее. — Время спать, а мы не ели. Я хочу кушать, — проворчал Вэй Ин, но его голос был полон игривых ноток. — Хорошо, — кивнул Лань Чжань. — Последняя палата, и мы идём есть. Они зашли в последнюю палату, где лежал позитивный дедушка с аппендицитом. Вэй Усянь, как всегда, подошёл к нему, улыбнулся и задал несколько вопросов. — Я чувствую себя лучше, молодой человек, — ответил старик, улыбаясь в ответ. — Спасибо тебе за твою заботу. Усянь улыбнулся в ответ и попрощался с стариком, пообещав заглянуть к нему завтра. — Ну что, Лань Чжань, — сказал Вэй Ин, выходя из палаты. — Пошли кушать! Я уже представляю, какой вкусный ужин нас ждёт. Лань Чжань кивнул и взял Вэй Ина за руку. — Пошли, — сказал он. — И пожалуйста, постарайся не забывать о том, что ты врач, а не сказочник. Они пришли в ординаторскую, где, на счастье, никого не было, и Вэй Усянь поставил чайник, вытаскивая из шкафа лапшу быстрого приготовления. — Лань Чжань, — Вэй Ин обратился к своему другу, уже доставая из ящика палочки для еды. — Ты знаешь, что лучше всего в этой лапше? Лань Чжань сидел на стуле и читал какой-то медицинский журнал. Он поднял голову и спросил: — Что? — Соус! — ответил Вэй Ин, с удовольствием вдыхая аромат приправы. — Он такой вкусный! И пахнет так аппетитно. А самое главное, он острый! Лань Чжань вздохнул. Он уже понял, что Вэй Ин любит всё яркое, вкусное и не всегда полезное. — Вэй Ин, — сказал Лань Чжань. — Ты ведь знаешь, что лапша — это не самая полезная еда. Тебе нужно есть больше полезной пищи. Вэй Ин улыбнулся. — Лань Чжань, — ответил он. — Ты же знаешь, что я не могу заставить себя есть то, что мне не нравится. А лапша мне нравится. И соус в ней тоже очень вкусный. Зря ты отказываешься. Когда будет свободное время, я отведу тебя в ресторан дяди Цзяна. Там такая вкусная еда, закачаешься! Вэй Ин положил палочки на край чашки, встал и повернулся к Лань Ванцзи. Он посмотрел в его спокойные глаза, и сердце его забилось сильнее. — Лань Чжань, — прошептал он, голос его дрожал. — Я хочу тебе сказать что-то важное. Лань Чжань приподнял бровь, словно спрашивая: «Что же это такое?». Вэй Усянь почувствовал, как волнение накрыло его с головы до ног. — Я… я люблю тебя, — прошептал он, словно боясь выпустить эти слова из рта. — Я люблю тебя так сильно, что не могу больше это скрывать. Он видел, как в глазах Лань Чжаня промелькнуло удивление, но потом оно сменилось нежностью и спокойствием. — Вэй Ин, — сказал Лань Чжань, подходя к нему ближе. — И я люблю тебя. Вэй Ин опустил глаза, покрываясь румянцем. — Вот уж не думал, что услышу эти слова от тебя, Лань Чжань. Вэй Усянь не мог удержаться от того, чтобы не улыбнуться еще шире. Он чувствовал себя словно в сказке, где все мечты сбываются. Лань Чжань любил его, и это было чудо. — Лань Чжань, — прошептал он, и в его голосе звучала нежность. — Я так счастлив. Лань Чжань погладил его по щеке, и Вэй Ин почувствовал, как тепло распространяется по всему его телу. Он любил эту нежность, он любил этого человека всей душой. — Вэй Ин, — ответил Лань Чжань, и в его голосе звучала спокойная уверенность. — И я счастлив. — Лань Чжань, — прошептал он, поднимая руку к его лицу. — Я хочу тебя поцеловать. Лань Ванцзи замер, его глаза встретились с глазами Вэй Ина. В них он видел нежность, страсть, бесконечную любовь. Он не мог отказать ему в этом. Вэй Усянь наклонился, и их губы встретились в нежном поцелуе. Это был их первый поцелуй, но он был так прекрасен, так сладок, так идеален. В этот момент для них не существовало ни мира, ни проблем, ни преград. Была только любовь, и она была так сильна, что могла преодолеть всё на свете.

***

Цзян Чэн сжал кулаки, упираясь ими в перила. Ветер трепал его волосы, а город раскинулся под ним бесконечным морем огней. Но в глазах Цзян Чэна отражалась не красота ночного города, а бездна отчаяния. Он любил Лань Сичэня. Эта любовь была тихой, скрытой, подобной пламени, тлеющему в глубине его души. Он видел Сичэня каждый день, чувствовал его тепло, слышал его голос, но признаться в своих чувствах не мог. Страх парализовал его. Страх отвержения, страх потерять тот небольшой кусочек счастья, который он получал от простого присутствия Сичэня рядом. Мысль о самоубийстве была не новым гостем в его голове. Он давно понимал, что не может продолжать так жить. Его сердце разрывалось от боли, от невозможности сказать то, что он чувствует. Он винил себя в своей слабости, в нерешительности, в страхе перед жизнью. — Один шаг, — прошептал он, глядя вниз. — Один шаг — и всё будет кончено. Больше не будет боли, не будет страха. Ничего не будет. — Цзян Чэн! — прозвучал знакомый голос. — Что ты делаешь? Цзян Чэн увидел перед собой Лань Хуаня. Его лицо было бледным от ужаса, а в глазах сверкала тревога. От неожиданности Цзян Чэн отступил назад, начал падать, но Сичэнь схватил его за руку, вытягивая наверх. — Отпусти меня, дай мне спокойно умереть! — в истерике выкрикнул Цзян Чэн, вырываясь из объятий Лань Сичэня. Его голос был пропитан отчаянием, а глаза полны боли. — Не отпущу! — возразил Сичэнь, прижимая Цзян Чэна к себе. — Почему?! — спросил Цзян Чэн, его голос был полон непонимания. Он не мог понять, почему Сичэнь хочет его спасать. Ведь он был не достоин его любви. — Потому что я люблю тебя! — с нежностью в голосе ответил Лань Хуань, прижимая Цзян Чэна к себе ещё крепче. Его голос был тихим и нежным, словно шепот ветра. Эти слова, произнесенные с такой нежностью и искренностью, заставили Цзян Чэна застыть. Он не мог поверить своим ушам. Лань Сичэнь любит его? — Ты любишь меня? — прошептал он. — Но как это возможно? Я же… я же всегда был так груб с тобой. — Это не важно, — сказал Хуань, нежно гладя Цзян Чэна по волосам. — Я видел в тебе не только грубость, я видел твою боль, твою нежность, твою любовь. И я любил тебя за все это. Цзян Чэн опустил глаза, ещё не веря в то, что слышит. Он всегда думал, что его чувства к Сичэню безнадежны, что он никогда не сможет получить взаимность. — Но почему? — прошептал он, еще не веря в то, что слышит. — Почему ты любишь меня? Я же никогда не был достаточно хорош для тебя. — Ты достаточно хорош для меня, — ответил Сичэнь, смотрия на Цзян Чэна с нежностью. — Ты лучшее, что случилось со мной. Ты мой мир, мой солнце, моя звезда. Ты заслуживаешь всего самого лучшего, Ваньинь. Я люблю тебя такого, какой ты есть. Со всеми твоими недостатками, со всеми прелестями. Цзян Чэн почувствовал, как слезы наворачиваются на его глаза. Он был счастлив, но вместе с тем и испуган. Он так долго жизнь не верил в то, что может быть счастлив. — Так нельзя… Нельзя любить такого как я, — с грустью сказал Цзян Чэн, его голос дрожал, как будто он боялся разрушить то, что только что начало строиться между ними. — От меня постоянно одни проблемы. Лань Хуань посмотрел на него с нежностью и сочувствием. Он понимал боль и сомнения, которые мучили Цзян Чэна. — Ваньинь, — сказал он, беря его за руку. — Ты не один. Я здесь, я с тобой. — Но… — Цзян Чэн замолчал, не зная, как выразить свои чувства. — Ты думаешь, что я не знаю о твоих проблемах? — спросил Сичэнь, его глаза были полны понимания. — Я вижу все твои страдания, все твои болезненные воспоминания. Но я люблю тебя несмотря на все это. — Ты не понимаешь! — возразил Цзян Чэн. — Я не достоин твоей любви. — Ты достоин любви так же, как и любой другой человек, — сказал Хуань, крепко сжимая его руку. — Ты сильный, добрый, и заслуживаешь счастья. Цзян Чэн закрыл глаза, пытаясь осознать только что сказанное. Он всегда считал себя плохим человеком. Но в его сердце теперь горят искренние чувства Лань Хуаня. — Сичэнь, — прошептал он. — Я не хочу тебя разочаровывать. — Я не разочаруюсь, — ответил Лань Сичэнь. — Я люблю тебя таким, какой ты есть. Цзян Чэн посмотрел на него, и в его глазах засверкала надежда. Сичэнь улыбнулся и поцеловал его в лоб. — Я всегда буду рядом с тобой, — прошептал он. — Я никогда не отпущу тебя. Цзян Чэн прижался к нему, чувствуя тепло его тела. Он знал, что он нашел счастье. И он никогда не отпустит его. — Не говори пока никому о том, что произошло. — Не скажу, обещаю. — Подожди, всё реально так и было? — большими от удивления глазами Вэй Усянь посмотрел на Мэн Яо. Он давно знал, что между Цзян Чэном и Лань Сичэнем что-то есть, но не ожидал такого внезапного и яркого разрешения их отношений. Тот кивнул, не скрывая довольной улыбки. Мэн Яо, как всегда, был в курсе всех тайных интриг и не упускал ничего из виду. — И где они сейчас? — Ушли куда-то, за ручки держались, — ответил Мэн Яо, ещё шире улыбаясь. — Аааа, Лань Чжань! Ты слышал? Они наконец-то признались друг другу, как долго я ждал этого! Лань Ванцзи улыбнулся, в его глазах читалась радость за брата. — Мы с Минцзюэ не менее сильно ждали, — согласился Мэн Яо. — Вас с Лань Чжанем тоже можно поздравить? Вэй Ин вздрогнул, не ожидая этого вопроса. Он не мог не улыбнуться. — Да, мы теперь официально встречаемся, — ответил он, нежно глядя на Лань Чжаня. — Но пока мы не хотим об этом громко заявлять. Иначе старик Лань не выдержит! — Это радует, — улыбнулся Мэн Яо. — Только прошу тебя, пока не лезь к Цзян Чэну и Сичэню, пусть думают, что никто не знает. Хочу, чтобы у них пока всё наладилось между собой. Вэй Усянь кивнул. Он и сам не хотел портить их счастье. Он был так счастлив за них, что хотел дать им возможность насладиться своей любовью без посторонних вмешательств. — Хорошо, — ответил он, улыбаясь. — Мы будем держать это в секрете. Мэн Яо удовлетворенно кивнул. Он всегда был мастером интриг и знал, как создать атмосферу тайны и интриги. Он уверен, что вскоре все узнают о любви Цзян Чэна и Лань Сичэня, но пока что он хотел дать им возможность насладиться своим счастьем в тайне от всех.