杏林春暖 Весеннее тепло в саду абрикосов

Путём долгих уговоров и обещаний вкусной еды Вэй Ину удалось вытащить Лань Чжаня в кипящий жизнью город. Было воскресенье, дежурства в больнице не было, поэтому весь день был свободен. Вэй Ин давно планировал эту вылазку, надеясь хоть немного развеселить сдержанного друга. С утра они отправились на прогулку по огромным торговым центрам, пестрящим яркими витринами и заманчивыми вывесками. Лань Чжань, впрочем, казался совершенно равнодушным к окружающей мишуре, он лишь молча следовал за Вэй Ином, который с детским восторгом осматривался по сторонам. Однако стоило Вэй Усяню хоть на мгновение задержать взгляд на какой-нибудь вещи, будь то коллекционная фигурка или предмет гардероба, как Лань Чжань тут же раскрывал свой кошелёк. Он покупал Вэй Ину абсолютно всё, на что у него не хватало денег, заставляя того неловко краснеть и возмущаться. — Лань Чжань, ну не нужно! — в который раз воскликнул Вэй Ин, когда Лань Чжань вновь протянул продавцу деньги. — Зачем ты тратишь на меня столько денег? Лань Ванцзи остановился и спокойно посмотрел на него. — Для Вэй Ина не жалко, — ответил он с непоколебимой уверенностью. Вэй Ин открыл рот, чтобы возразить, но потом лишь вздохнул, понимая, что с упрямством Лань Чжаня спорить бесполезно. Кажется, сегодня он получил не только день отдыха, но и безлимитную кредитную карту в лице своего парня. Вэй Усянь, решив не спорить с непоколебимым Лань Чжанем, просто расслабился и начал получать удовольствие от прогулки. А что? Раз есть возможность, почему бы не воспользоваться? Пусть Лань Ванцзи тоже порадуется. Он повёл друга дальше, увлекая то в магазинчики с музыкальными инструментами, то в лавочки с экзотическими сладостями. Лань Чжань терпеливо следовал за ним, изредка бросая удивлённые взгляды на то, с каким восторгом Вэй Ин разглядывает яркие безделушки или пробует на вкус невообразимые сочетания пряностей. — М-м-м, Лань Чжань, ты обязательно должен это попробовать! — воскликнул Вэй Ин, протягивая ему шарик из рисовой пасты с начинкой из красной фасоли и васаби. Лань Чжань с сомнением посмотрел на угощение, но отказывать Вэй Ину не стал, аккуратно надкусив шарик. Его брови слегка поползли вверх, когда сладкий вкус смесился с острым послевкусием васаби. — Необычно, — признал он, прожевав. — Но вполне… интересно. — Я знал, что тебе понравится! Мой Лань Чжань самый лучший! — Усянь, довольный тем, что угодил другу, не сдержался и, встав на цыпочки, коснулся коротким поцелуем его губ. — Точно, я же обещал сводить тебя в ресторан дяди Цзяна! Пошли скорее, за полчаса на метро доберёмся! Вэй Ин схватил Лань Чжаня за руку и потянул за собой в сторону станции метро, не замечая, как округлились глаза его спутника от неожиданного проявления нежности. Лань Чжань застыл на месте, словно статуя, пытаясь осознать, что только что произошло. На его щеках появился лёгкий румянец, а губы сами собой растянулись в лёгкой улыбке. — Вэй Ин… — хрипло произнёс он, но тот уже тащил его за собой, сияя как новый юань. — Поспеши, Лань Чжань! — крикнул Вэй Усянь, оборачиваясь к нему с озорной улыбкой. — А то все самые вкусные острые блюда раскупят! Лань Чжань позволил увлечь себя, в глубине души радуясь, что позволил Вэй Ину втянуть себя в эту сумасшедшую авантюру. Кажется, день обещал быть гораздо интереснее, чем он мог себе представить. Ресторан «Пристань Лотоса» встретил их ярким светом ламп и фиолетовым убранством помещения. Туда-сюда сновали расторопные официанты, среди которых встречались и студенты, подрабатывающие в заведении. Они улыбались Вэй Ину, приветствуя его как старого друга. — Не бойся, Лань Чжань, здесь все свои. Обещаю, тебе здесь понравится. Дядя Цзян! — крикнул Вэй Ин, заходя в служебное помещение, не обращая внимания на предупреждающий взгляд Лань Чжаня. — Вэй Ин! — Цзян Фэнмянь встал из-за стола, где он разбирал какие-то бумаги, и крепко обнял юношу. — Давно не видел тебя, как практика? — Всё хорошо, — ответил Вэй Ин, сияя улыбкой. — Мы с Лань Чжанем пришли немного перекусить. Он мой па… Приятель. Мы проходим практику вместе в больнице. Вэй Усянь немного замялся, не зная, как точнее представить Лань Чжаня. Тот тем временем вежливо поклонился хозяину заведения. Цзян Фэнмянь протянул ему руку, и Ванцзи принял рукопожатие. — Рад познакомиться, — сказал Фэнмянь с лёгким кивком головы. — Как обычно? — спросил он, возвращаясь к Вэй Ину и делая вид, что не заметил его заминки. — Да, — ответил Усянь. — Только Лань Чжань не ест острое, так что попросите повара не добавлять перец в его блюда. Цзян Фэнмянь усмехнулся, но промолчал, делая заметку в своем блокноте. Он уже давно привык к странностям Вэй Ина и его друзей. — Не волнуйся, Вэй Ин, я уже не первый год работаю в ресторанном деле, — усмехнулся Цзян Фэнмянь. — Мы найдём, чем накормить твоего… друга. Присаживайтесь за твой любимый столик у окна, скоро всё будет готово. Вэй Ин довольно кивнул и, взяв Лань Чжаня за руку, увлёк его в глубину зала. Ресторан был полон посетителей, стоял шум голосов и звона посуды, в воздухе витал аромат пряностей и свежеприготовленной еды. Вэй Ин заметил несколько знакомых лиц — бывшие университетские друзья — все они приходили сюда, чтобы насладиться вкусной едой и живой атмосферой. — Здесь всегда так многолюдно? — спросил Лань Чжань, когда они уселись за столик у окна, откуда открывался прекрасный вид на город. — Да, — кивнул Вэй Ин. — Дядя Цзян отличный повар, а ещё у него самое лучшее в городе рисовое вино. Обязательно попробуй, тебе понравится! — Я не пью, — коротко ответил Лань Чжань, но Вэй Усянь уже не слушал, он с энтузиазмом изучал меню, выбирая самые аппетитные блюда. — Так, возьмём утку по-пекински, тофу в кисло-сладком соусе, лапшу с грибами и… Лань Чжань, ты какое мясо предпочитаешь? Лань Чжань слегка нахмурился, разглядывая яркие картинки в меню. Он не привык к такому изобилию еды и уже жалел, что позволил Вэй Ину уговорить себя на этот ужин. — Вэй Ин, — тихо произнёс он, — может быть, просто закажем что-нибудь одно… — Не волнуйся, я знаю меру, — отмахнулся Вэй Ин, но, заметив его серьёзный взгляд, добавил уже тише: — Хорошо, давай просто попросим дядю Цзяна принести нам что-нибудь вкусное. — Хорошо, — Лань Чжань слегка расслабился, доверяя вкусу Цзян Фэнмяня гораздо больше, чем безудержному аппетиту Вэй Ина. Он оглядел зал, отмечая необычный для него антураж. — Вэй Ин, а почему здесь всё… фиолетовое? Вэй Усянь, уже собравшийся было снова погрузиться в изучение меню, удивлённо посмотрел на него, словно только сейчас заметив особенность интерьера. — А, это ты про цвет? — Он хихикнул. — Дядя Цзян говорит, фиолетовый цвет приносит удачу в бизнесе. — Он подмигнул. — И судя по тому, как здесь много посетителей, он не ошибается! В этот момент к их столику подошла молодая девушка в форме официантки. Она низко присела в поклон, придерживая поднос с закусками. — Господин Вэй, — пропела она, — это вам в подарок от хозяина. Сказал передать, что очень рад вас видеть. На подносе стояли небольшие блюдца с разноцветными закусками: маринованные овощи, орешки в пряном соусе и что-то ещё, от чего исходил запах имбиря и соевого соуса. Лань Чжань с интересом разглядывал незнакомую еду. — Спасибо, — улыбнулся Вэй Ин. — Передай дяде Цзяну, что мы очень тронуты его вниманием. Девушка снова поклонилась и удалилась, чтобы обслужить других посетителей. Вэй Ин протянул руку к закускам. — Давай, Лань Чжань, не стесняйся, — сказал он, беря палочками кусочек маринованной редиски. — У дяди Цзяна здесь работают лучшие повара, ты такого вкуса больше нигде не найдёшь! Лань Чжань взял палочками кусочек тофу. Он отправил его в рот и тщательно прожевал, оценивая незнакомый вкус. — Ну как? — с нетерпением спросил Вэй Ин. — …Необычно, — признался Лань Чжань после некоторой паузы. — Но вполне… съедобно. — Ха! Это ты ещё нашу острую кухню не пробовал! — рассмеялся Вэй Ин. — Вот увидишь, Лань Чжань, тебе здесь еще понравится. Здесь не только еда отличная, но и атмосфера приятная, — он обвел рукой шумный зал. — Люди приходят сюда, чтобы отдохнуть, пообщаться, забыть о проблемах. Здесь всегда рады гостям, особенно таким интересным, как ты. Лань Чжань снова почувствовал, как его щёки слегка розовеют. Он отвёл взгляд, скрывая смущение, и взял со стола чашку с чаем, чтобы скрыть внезапно учащенное сердцебиение. Вэй Усянь, не заметив его смущения, продолжал уплетать закуски, весело рассказывая смешные истории, которые происходили с ним в детстве. Лань Чжань ловил себя на том, что с интересом слушает его, изредка задавая вопросы и даже улыбаясь в ответ на его шутки. Вскоре подошла официантка, неся на этот раз огромные подносы с основными блюдами. Запах стоял такой, что у Лань Чжаня, привыкшего к простой пище, заурчало в животе. На столе появились жареная утка с хрустящей корочкой, ароматный тофу в кисло-сладком соусе, лапша с грибами и овощами, несколько тарелок с разнообразными соленьями и соусами. — Ну, давай пробовать? — Вэй Ин положил ему на тарелку кусок утки и, предвкушая, потер руки. — Это просто божественно! Дядя Цзян сам маринует утку по особому рецепту, секрет которого хранится в строжайшем секрете! Лань Ванцзи, собравшись с духом, отправил кусочек в рот. Мясо буквально таяло во рту, оставляя послевкусие пряных трав и нежной сочной утки. Он никогда ещё не пробовал ничего подобного. — Ну как? — спросил Вэй Ин, наблюдая за его реакцией с нескрываемым удовольствием. Лань Чжань хотел было ответить что-нибудь короткое и сдержанное, как обычно, но слова застряли где-то в горле. На его лице против его воли расплылась довольная улыбка. — Это… действительно вкусно, — признался он, беря палочками ещё один кусок. Усянь лучезарно улыбнулся. В этот момент, наблюдая за тем, как Лань Чжань с удовольствием ест, он почувствовал, будто самое вкусное блюдо на этом столе — это не утка, а сама радость на лице его спутника. Шум в ресторане постепенно утих для Вэй Усяня, словно он оказался в собственном маленьком мирке, где существовали только он и Лань Чжань. Он наблюдал, как тот с первоначальной осторожностью, а затем всё с большим удовольствием пробует блюдо за блюдом, и в нём росли тепло и нежность. Вэй Ин понимал, что такая радость от простых вещей, как вкусная еда и приятная компания, была ему дороже всех похвал и восхищения, которые он когда-либо получал за всю жизнь. — Видишь, я же говорил, что тебе понравится, — проговорил он, не в силах сдержать довольной улыбки, видя, как Лань Чжань с аппетитом расправляется с едой. — А ты волновался. — Мгм, — отозвался Лань Чжань, отрываясь от тарелки и ненадолго встречая его взгляд. — Я был не прав. Здесь… уютно. «Уютно» — не то слово, которым Вэй Усянь описал бы это место, слишком шумное и беспорядочное для Лань Чжаня, но от того, что тот использовал именно его, сердце Вэй Ина пропустило удар. Он вдруг ясно осознал, что дело не в месте, а в компании. Что даже в самом людном и шумном месте мира он будет чувствовать себя комфортно и спокойно, если рядом будет Лань Чжань. И в эту секунду, наблюдая за ним, Вэй Усянь понял, что эта простая истина значит для него гораздо больше, чем он мог себе представить.

***

Цзян Чэн раздражённо вздохнул и отбросил телефон на диван.

«Встречаться и гулять по городу»

Легко сказать! Для Лань Сичэня это не составляло никакого труда. А вот Цзян Чэну перспектива попасться на глаза кому-нибудь из знакомых, да ещё и с Лань Хуанем под ручку, казалась сущим адом. Особенно пугала мысль о встрече с Вэй Усянем. Тот, несомненно, вытащит из этой ситуации все возможные шутки и подколы, да ещё и непременно распишет всё в красках перед остальными. Цзян Чэн представил себе этот ехидный взгляд и язвительные комментарии, и его передёрнуло. «Нет уж, — подумал он, хмуро глядя на телефон. — Лучше перестраховаться». Он решил не игнорировать Лань Сичэня, но и не соглашаться на прогулку по городу. «Сичэнь, я бы с радостью, но, может быть, мы лучше сходим в место, где не так много людей?» Цзян Чэн с замиранием сердца ждал ответа от Сичэня, нервно теребя рукав кофты. Вроде бы, в его предложении не было ничего обидного, но он знал, что Лань Хуань привык к определенному уровню открытости в отношениях, и этот отказ от публичной прогулки мог его задеть. Наконец телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. Цзян Чэн поспешно схватил его, боясь прочитать ответ.

«Конечно, понимаю. Есть уютное чайное место за городом, окружённое бамбуковой рощей. Там всегда очень спокойно и мало людей. Как тебе такая идея?»

Цзян Чэн с облегчением выдохнул. Сичэнь не только не обиделся, но и предложил отличный вариант! Чайная в тихом, уединённом месте звучала куда приятнее, чем прогулка по людным улицам под прицелом любопытных глаз. «Замечательная идея!» С облегчением ответил Цзян Чэн, чувствуя, как напряжение последних минут отпускает. «Я буду ждать с нетерпением!» Договорившись о встрече у подъезда через час, Цзян Чэн отложил телефон и задумчиво посмотрел на своё отражение в зеркале. Обычно он не придавал значения внешнему виду, но сейчас, готовясь к встрече с Лань Сичэнем, чувствовал непривычную неуверенность. «Вроде бы и не плохо выгляжу», — подумал он, поправляя фиолетовую ленту, стягивающую волосы. — «Но может быть, стоило надеть что-то более… нарядное?» Мысль о том, чтобы сменить привычные тёмные одежды на что-то более светлое и праздничное, промелькнула в голове, но была тут же отвергнута. Нет, это было бы слишком. Цзян Чэн не хотел выглядеть так, словно слишком старается произвести впечатление. «Главное — это естественность», — убеждал он себя, пытаясь унять разыгравшееся волнение. «И не попасться на глаза Вэй Усяню» В назначенное время он спустился во двор и, поправив воротник рубашки, направился к воротам. Лань Хуань уже ждал его, опираясь на белую Ламборгини и любуясь закатом, окрашивающим небо в розовые и оранжевые оттенки. Заметив Цзян Чэня, он улыбнулся тёплой, лучистой улыбкой. — Прости, заставил себя ждать? — спросил Сичэнь, встречая своего парня поцелуем в щёку. — Нет, всё в порядке, — ответил Цзян Чэн, стараясь говорить ровно и не выдавать своего волнения. — Тогда… поедем? Они ехали около получаса. В салоне автомобиля играла ненавязчивая музыка. Сичэнь всю дорогу держал Цзян Чэна за руку, переплетая пальцы, и чему-то улыбался. Цзян Чэн, наоборот, был очень напряжён, боясь накосячить где-нибудь. Цзян Чэн украдкой наблюдал за Хуанем в отражении зеркала заднего вида. Тот, казалось, совершенно не замечал его нервозности, и от этого становилось только хуже. Сичэнь был воплощением спокойствия и умиротворения: лёгкая улыбка играла на его губах, взгляд был устремлен куда-то вдаль, а пальцы, переплетенные с пальцами Цзян Чэна, ласково и нежно поглаживали его руку. От этих прикосновений по телу Цзян Чэня пробегали мурашки. Он ещё не привык к таким нежностям, да ещё и на публике, пусть и в закрытом салоне автомобиля. Сердце билось где-то в горле, а в голове царил полный хаос. «Так, Цзян Чэн, возьми себя в руки, — одёрнул он себя. — Ведёшь себя, как девчонка! Это же просто поездка, просто свидание… Ничего такого…» Но мысли упорно не желали слушаться. Перед глазами всплывали картинки возможных неловкостей: он спотыкается на ровном месте, проливает на себя чай, говорит что-то не к месту… От этих мыслей становилось еще страшнее, и он еще сильнее сжимал руку Лань Сичэня, сам того не замечая. Лань Хуань, однако, заметил этот его невольный жест. Он повернул голову и с нежностью посмотрел на Цзян Чэня, улыбнувшись еще шире. — Ты волнуешься? , — спросил он тихо, словно боясь спугнуть его настроение. Цзян Чэн хотел ответить что-то резкое, вроде «Конечно, нет! С чего бы мне волноваться?», но вместо этого лишь смущенно отвернулся, чувствуя, как его щёки наливаются румянцем. — Это заметно? , — только и смог пробормотать он, проклиная себя за собственную беспомощность. — Немного, — признался Сичэнь, не переставая улыбаться. — Но не переживай, в этом нет ничего плохого. Я тоже немного волнуюсь. Он поднял их сцепленные руки и легко поцеловал тыльную сторону ладони Цзян Чэня. Прикосновение его губ было таким нежным и трепетным, что все сомнения и страхи Цзян Чэня растаяли словно дым. Он повернул голову и встретился взглядом с Лань Сичэнем. В глубине карих глаз читалось столько тепла, нежности и… любви, что сердце Цзян Чэня сжалось от неожиданно нахлынувших чувств. — Всё будет хорошо, — прошептал Лань Хуань, читая его мысли. — Обещаю. И Цзян Чэн ему поверил. Он улыбнулся в ответ, впервые за весь вечер по-настоящему расслабившись, и легонько сжал руку Сичэня в своей. Оставшуюся часть пути они ехали молча, но это молчание не было неловким или напряженным. Цзян Чэн, убаюканный ровным движением автомобиля и спокойной музыкой, почти совсем перестал нервничать. Он с интересом разглядывал проносящиеся мимо пейзажи: вот мелькнул рисовое поле, за ним — небольшая деревушка с глиняными домиками, а вот и густой лес, устремивший свои кроны к небу. Хуань, казалось, чувствовал себя совершенно свободно и расслабленно. Он изредка поглядывал на Цзян Чэна, и в его взгляде читалась безграничная любовь и нежность. В какой-то момент он даже начал тихо напевать мелодию, играющую по радио, и Цзян Чэн с удивлением понял, что узнаёт эту песню. Это была одна из тех заунывных баллад, которые так любила его мать. — Мы приехали, — объявил Сичэнь, глуша двигатель. — Тебе понравится это место, я уверен. Оно очень тихое и уютное. Он вышел из машины и, обогнув капот, галантно открыл дверцу перед Цзян Чэнем. Тот вышел, слегка ошеломленный такой заботой, и огляделся. Они находились на небольшой опушке леса. Вдалеке, среди деревьев, виднелась па́года , окружённая аккуратным садиком. От туда доносился тонкий аромат чая и каких-то незнакомых, но очень приятных благовоний. — Ну, что скажешь? — спросил Лань Хуань, наблюдая за реакцией Цзян Чэня. — Посмотрим, — сдержанно ответил тот, но в его голосе уже не было и намека на прежнюю нервозность. На самом деле, ему уже начинало нравиться это свидание. Сичэнь, уловив едва заметную перемену в настроении Цзян Чэна, довольно улыбнулся. Он протянул ему руку, приглашая следовать за собой по выложенной камнями тропинке, ведущей к пагоде. — Это чайная хижина моего дяди со стороны матери, — пояснил он по дороге. — Он живёт здесь отшельником уже много лет. Но не волнуйся, для нас он сделает исключение и приготовит свой фирменный чай. Говорят, он обладает волшебным вкусом и способен исцелить от любой печали. Цзян Чэн хмыкнул, не веря в сказки про волшебный чай, но промолчал. Ему нравилась окружающая атмосфера: покой и умиротворение, царившие в этом уединенном уголке, тихий шелест листвы, пение птиц, даже лёгкий ветерок, игравший концами фиолетовой ленты в его волосах, казались здесь особенными. Когда они подошли к пагоде, их встретил старик в простых серых одеждах. Несмотря на преклонный возраст, держался он прямо и уверенно, а его взгляд был ясным и проницательным. Он смерил Цзян Чэна внимательным взглядом, отчего тот невольно напрягся, но затем старик тепло улыбнулся и поклонился Лань Хуаню. — Сичэнь, дитя моё, как я рад тебя видеть! Давно ты не навещал старика дядю. — Здравствуй, дядя, — почтительно ответил Сичэнь, склонив голову в приветственном поклоне. — Позволь представить тебе… Это Цзян Чэн Старик перевел взгляд на Цзян Чэна, и на его лице отразилось понимание. Он кивнул, приветствуя гостя, и жестом пригласил их войти. — Прошу вас, молодые люди, располагайтесь. А я пока чай приготовлю. Сичэнь, ты же знаешь, какой сорт любит твой друг, — сказал он, многозначительно подмигнув Лань Хуаню. Тот смущенно кашнул, а Цзян Чэн почувствовал, как его щёки вновь наливаются румянцем. Внутри пагода оказалась удивительно светлой и просторной. Стены украшали изящные каллиграфические свитки, а в воздухе витал едва уловимый аромат старых книг и сухих трав. Цзян Чэн с интересом осматривался, стараясь не выдать своего восхищения. Он никогда не был в подобных местах и не знал, как себя вести. Сичэнь провёл его к низенькому столику, стоявшему у окна с видом на сад. Цзян Чэн сел на мягкие подушки и только тут позволил себе расслабиться. Напряжение последних часов дало о себе знать, и он почувствовал приятную усталость. — Здесь очень красиво, — тихо произнёс он, любуясь видом на сад. — Я знал, что тебе понравится, — отозвался Лань Хуань, улыбаясь ему тёплой, почти отеческой улыбкой. — Дядя обладает безупречным вкусом. Он сам разбил этот сад много лет назад. В этот момент в комнату вошёл хозяин чайной хижины. Он нёс в руках деревянный поднос с чайными принадлежностями и несколько блюдец с печеньем. Расставив всё на столике, он с церемонным поклоном налил чай в пиалы и предложил гостям. — Это редкий сорт белого чая, который растёт только высоко в горах. Он помогает расслабиться, успокоить нервы и обрести душевное равновесие. Цзян Чэн с сомнением посмотрел на пиалу с бледно-жёлтым напитком. Он не был любителем чая, предпочитая ему что-нибудь покрепче, но отказаться было неудобно. Осторожно пригубив чай, он удивился. Вкус и правда был необычным: лёгкий, едва уловимый, с приятной сладостью и тонким ароматом цветов. Цзян Чэн осушил пиалу в несколько глотков, сам того не ожидая. Лань Сичэнь наблюдал за ним с улыбкой. — Ну как, нравится? , — спросил он. Цзян Чэн, почувствовав лёгкую расслабленность и умиротворение, кивнул. — Да, интересный вкус. Никогда такого не пробовал. — Это хорошо, — кивнул старик, снова наливая чай в его пиалу. — Пейте, молодые люди, пейте. И пусть ваши сердца наполнятся покоем и радостью. Цзян Чэн, под действием чая и умиротворяющей атмосферы, начал постепенно расслабляться. Он с удовольствием вдыхал аромат чая и слушал негромкий разговор Лань Хуаня с дядей. Они говорили о чём-то незначительном: о погоде, о последних новостях из города, о том, как цветут в этом году пионы в саду. Цзян Чэн почти не участвовал в разговоре, но это его нисколько не тяготило. Ему было просто хорошо находиться рядом с Сичэнем, слушать его голос, наблюдать за его улыбкой. В какой-то момент Сичэнь извинился и вышел на улицу, оставив Цзян Чэна наедине со стариком. Цзян Чэн почувствовал себя немного неловко, но старик, казалось, не заметил его смущения. Он улыбнулся ему доброй, слегка хитрой улыбкой и спросил: — Ну как тебе мой племянник? Цзян Чэн не ожидал такого прямого вопроса и невольно растерялся. — Он… Он хороший, — только и смог выдавить он, краснея до кончиков ушей. Старик тихо рассмеялся. — Это я вижу, — сказал он, подливая ему чая. — Сичэнь у нас молодец, хоть и немного бесхитростный. Ему нужна такая сильная и независимая пара, как ты, чтобы дополнить его доброту и отзывчивость. Цзян Чэн открыл было рот, чтобы возразить, но старик не дал ему сказать ни слова. Он поднял руку, призывая его к молчанию. — Я всё знаю, Цзян Чэн, — продолжал он спокойно. — Я вижу, какое прошлое ты несёшь на своих плечах, какую боль скрываешь в своём сердце. Но поверь мне, мой мальчик, Сичэнь — именно тот, кто тебе нужен. Он способен исцелить твои раны и подарить тебе то счастье, которого ты заслуживаешь. Цзян Чэн молча слушал его, чувствуя, как в его душе борются сомнения и надежда. Он привык полагаться только на себя, не доверять людям, держать их на расстоянии. Но Лань Сичэнь… Лань Сичэнь был другим. Он был похож на луч света в темном царстве, на глоток свежего воздуха после долгого пребывания в затхлом помещении. Рядом с ним Цзян Чэн впервые почувствовал себя в безопасности, защищённым. И он уже не был уверен, что хочет отказываться от этого чувства. В этот момент вернулся Хуань. Он принёс с собой корзинку, полную спелых яблок, собранных, по всей видимости, в саду. Увидев, что Цзян Чэн и его дядя о чем-то сосредоточенно беседуют, он с интересом наклонился к ним. — О чём вы тут говорите без меня? , — спросил он с улыбкой. Цзян Чэн, всё ещё находясь под впечатлением от слов старика, поспешно отвернулся, делая вид, что разглядывает узор на своей пиале. Его щёки пылали, и он молился всем богам, чтобы Сичэнь не заметил его смущения. — Мы как раз обсуждали твой безупречный вкус в выборе чая, — невозмутимо ответил старик, бросив на Цзян Чэня понимающий взгляд. — Правда, Цзян Чэн? — Да, действительно, — пробормотал Цзян Чэн, рискуя сгореть от стыда. Он никогда не думал, что способен на такую стеснительность. Лань Хуань тем временем уже разложил яблоки на блюде и протянул одно Цзян Чэну. — Попробуй, — сказал он с теплотой в голосе. — Они очень сочные и сладкие. Цзян Чэн нерешительно принял яблоко. Оно было идеально круглым, с гладкой, блестящей кожицей, источающей свежий фруктовый аромат. Цзян Чэн откусил небольшой кусочек и удивился тому, насколько вкусным оказался этот простой фрукт. Он никогда не думал, что обычное яблоко может быть таким ароматным и сочным. Или же дело было не в яблоке, а в том, кто его ему предложил? Они ещё долго сидели в чайной хижине, наслаждаясь чаем, яблоками и приятной беседой. Солнце уже начало клониться к закату, когда Лань Сичэнь объявил, что им пора возвращаться. Цзян Чэн почувствовал лёгкое сожаление, расставаясь с этим уютным местом и гостеприимным хозяином. Он поймал себя на мысли, что не прочь был бы вернуться сюда снова. И желательно не в одиночестве. Прощаясь со стариком, Цзян Чэн поймал его проницательный, словно бы все понимающий взгляд. Старик ничего не сказал, лишь многозначительно улыбнулся, и Цзян Чэн вдруг понял, что тот видит его насквозь, как тонкое стекло. Эта мысль одновременно смущала и интриговала. Обратный путь они проделали в уютной тишине. Солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив небо в нежные розово-золотистые тона. Лес вокруг окутала лёгкая дымка, а воздух наполнился прохладой и ароматом ночных цветов. Цзян Чэн шел рядом с Лань Хуанем, чувствуя, как умиротворение и покой, найденные в чайной хижине, постепенно заполняют его душу. Сичэнь, казалось, был погружен в свои мысли и лишь изредка поглядывал на спутника. Наконец, он нарушил молчание: — Тебе действительно понравилось у дяди? — Да, — тихо отозвался Цзян Чэн, не желая рассеивать чарующую атмосферу вечера лишними словами. — Там… спокойно. — Дядя говорит, что это место наполнено особенной энергией, — продолжил Сичэнь. — Энергией гармонии и умиротворения. Он говорит, что это место помогает людям услышать себя и найти ответы на важные вопросы. Цзян Чэн молча кивнул, вспоминая странный разговор со стариком. Неужели он и правда начинает верить в эти рассказы о волшебных местах и целительной энергии? Рядом с Хуанем это не казалось чем-то невозможным. Они вышли на опушку леса, и перед ними открылся вид на ночной город, сверкающий тысячами огоньков. Вдали виднелись очертания Пекина — дома, который Цзян Чэн всегда считал своей единственной крепостью. Но сейчас, глядя на него с расстояния, он вдруг почувствовал, что что-то изменилось. Возможно, дело было в том, что теперь рядом с ним был Лань Сичэнь, и мир вокруг казался не таким уж враждебным и одиноким. Цзян Чэн вопросительно посмотрел на Хуаня, не совсем понимая, что тот хотел сделать. Движение его руки было быстрым и неловким, словно он собирался поправить прядь волос Цзян Чэна или коснуться его щеки, но в последний момент передумал. От этого немого, незавершённого жеста воздух между ними словно наэлектризовался, а сердце Цзян Чэня забилось чаще. — Да, ты прав, — пробормотал он, стараясь, чтобы его голос не выдал нахлынувшего волнения. Он сам не понимал, чего хотел больше — чтобы Сичэнь всё же коснулся его, или чтобы эта странная, но приятная пытка неловкостью и недосказанностью продолжалась ещё немного дольше. Сичэнь, казалось, тоже чувствовал себя немного неловко. Он быстро отвел взгляд и повторил: — Пойдём, уже поздно. Тебе нужно отдохнуть. С этими словами он взял Цзян Чэна за руку — решительно, но в то же время бережно, словно боялся спугнуть. Цзян Чэн не стал сопротивляться. Он чувствовал, как тепло чужой руки передается ему, растекаясь приятным жаром по всему телу. Эта близость, этот простой жест доверия и заботы были для него непривычными, но от этого еще более ценными. Дорога до дома в этот раз показалась короче. Они ехали, также взявшигза руки, не говоря ни слова. У двери подъезда Лань Хуань остановился и повернулся к Цзян Чэну. — Тогда до завтра? — спросил он, не выпуская его руки. В его глазах светилась какая-то особенная нежность, от которой Цзян Чэн вновь почувствовал жар в груди. — До завтра, — эхом отозвался он. И в этом коротком ответе уместилось всё то, что он пока не решался высказать словами. Сичэнь помедлил ещё мгновение, его взгляд задержался на лице Цзян Чэна, словно он хотел что-то сказать, но не решался. Наконец, он лишь мягко обнял его на прощание и повернулся, чтобы уйти. Цзян Чэн проводил его взглядом, чувствуя, как в груди разгорается странное смешение досады и предвкушения. Досады от того, что Сичэнь так и не решился на что-то большее, чем простое объятие. И предвкушения — от осознания того, что между ними явно происходит нечто важное, то, что заставляет их сердца биться в унисон, а воздух вокруг — искриться от невысказанных чувств. Он стоял у подъезда, пока силуэт машина не растаяла в темноте, а затем, глубоко вздохнув, повернулся и направился домой. Квартира встретила его тишиной и покоем, значит, Вэй Усянь ещё не вернулся. Цзян Чэн внезапно осознал, что больше не может игнорировать то, что происходит между ними. Слишком долго он прятался за стеной резкости и независимости, боясь позволить кому-то приблизиться. Но Лань Сичэнь уже проник в самую глубину его души, и Цзян Чэн осознал, что больше не хочет его отталкивать. — Завтра… — прошептал он себе под нос, и в его голосе впервые за долгое время прозвучала надежда. Завтра начнётся новая глава их истории, и Цзян Чэн готов был встретить её с открытым сердцем.