Тайный, запретный друг

Он один… Он боится… Он не от мира сего… Он не из своего родного мира… Молодой самец-ксеноморф провел почти двадцать лет своей жизни запертым в какой-то комнате в лаборатории, где за ним постоянно наблюдали странные электронные глаза, установленные на потолке, а также странные двуногие существа, по-видимому, называемые «людьми», которые были облачены во все темно-синее и носили странные устройства и оборудование на поясе. Люди, которых он знал всю свою жизнь. Пришелец никогда не делал им ничего плохого… Но они, похоже, считают необходимым издеваться над ним и делать с ним все, что им вздумается. Иногда они очень грубо выводили его из комнаты в каких-то тесных кандалах, которые причиняли боль его запястьям и лодыжкам, заставляя его двигаться металлической палкой, которая была наэлектризована на конце. Эти люди привязывали его к платформе ремнями и другими кандалами, а затем творили с ним, что вздумается. Каждый раз это случалось по-разному; например, втыкали несколько длинных острых игл в его голову, срезали слои кожи, причем делая это крайне осторожно, чтобы не повредить кровеносные сосуды, так как инопланетянин сам знал, на что способна его кровь, подвергали радиации различной степени, прикасались к его коже раскаленным добела или нагретым до минусовой температуры металлом, который обжигал и покрывался волдырями его экзоскелет и так далее, поскольку они, казалось, записывали его телесные реакции с помощью видеозаписи и записи заметок. Эти испытания всегда были чрезвычайно болезненными, и даже после того, как он терпел их почти всю свою жизнь, все равно было почти невозможно справиться с пытками. Однако прямо сейчас инопланетянин лежал на холодном, твердом, кислотоустойчивом полу своей камеры, свернувшись в клубок. В камере было очень холодно, и ему было трудно согреться, чтобы уснуть. Не говоря уже о том, что спать было еще труднее из-за всех травм, которые ему приходилось терпеть каждый день. Всякий раз, когда у него появлялся хоть какой-то шанс заснуть, его мучили только кошмары и видения о том, что его будут пытать вечно, и он не спал из-за страха погрузиться в такие ужасные сны. Бессонница имела довольно много последствий как на физическом, так и на психическом уровне. Подавленный Ксеноморф вставал на ноги только тогда, когда пытался заглянуть через кислотостойкий кусок двухдюймового защитного стекла на одной стороне своей камеры, пытаясь почувствовать хоть что-то, поскольку коридоры обычно были пусты. Иногда ему удавалось уловить сердцебиение, мозговые волны и вибрации голосов двух или более из этих людей. Некоторых из них называли «учеными», а других — «охранниками». Они взаимодействовали совсем не враждебно, а довольно спокойно, как мог наблюдать Ксеноморф. Такой расклад вещей молодой инопланетянин просто не мог понять, и это привело его к еще большему чувству несправедливости и отчаяния. Дуясь почти весь день и ночь, каждый день, он задавался вопросом, почему эти человеческие существа так жестоки к нему. Они часто злились еще больше, чем раньше, и били его довольно большими электрическими дубинками, когда он делал что-то неправильно, например, заставлял устройство для измерения температуры плавиться, когда оно вставлялось ему в рот, пытался сопротивляться и освободиться от оков, повреждая устройства слишком резкими движениями или пытаясь напасть на них, или что-то, что они, по-видимому, считали неправильным. Все это вызвало у него слишком сильное чувство страха, чтобы попытаться сделать что-то из ряда вон выходящее. Инопланетянин никогда не видел себе подобных, что заставило его поверить, что он был совсем один в жестоком, несправедливом мире… Но все же была одна вещь, на которую это не особо повлияло: его инстинкты. Каждая часть его тела была, по его мнению, правильной, за исключением одной вещи. На его паху были какие-то странные придатки, состоящие из длинного отростка, который, казалось, был проходом для мочеиспускания, а под ним были два твердых, круглых органа под слоем морщинистой, рыхлой, несколько эластичной кожи. Несмотря на то, что он родился и прожил свою жизнь с мужскими половыми органами, они все еще казались ему неправильными и не имели смысла. Инстинктивно он знал, что его вид размножается через лицехватов, рожденных Королевой, которые прикрепляются к живому организму и имплантируют эмбрион в носителя, который развивается в организме до тех пор, пока не вырвется наружу, мгновенно убивая носителя. Поэтому Чужой и не мог понять, почему у него были половые органы. В любом случае, это не имело значения. Молодой Ксеноморф знал, что в каждый следующий день он будет испытывать те же страдания, что и в предыдущий. О, как бы он хотел, чтобы это закончилось… Если бы так просто могло произойти что-то хорошее… Он хотел бы прожить более счастливую жизнь. Каждую ночь молодой Ксеноморф загадывал одни и те же желания, снова и снова. «Я просто хочу выбраться отсюда…» — думал он про себя. — «И мне нужен лишь один настоящий друг. Разве дружба — это слишком многое, о чем я прошу…?»