Братья по магии. Точка отсчета

      — Не отвлеку?              Снейп смотрел на стоявшего на пороге его апартаментов Флитвика. Сказать, что тот был частым гостем у зельевара, было нельзя, поэтому этот внезапный визит означал что-то важное.              — Я свободен, проходите, — пригласил Северус коллегу.              — Вы хотите о чем-то поговорить, — проницательно заметил Снейп, когда они устроились в удобных креслах в кабинете.              Вместо ответа Филиус осторожно достал из кармана мантии свиток и протянул сидевшему напротив волшебнику. Снейп удивленно приподнял бровь, разворачивая пергамент. Но спустя несколько секунд удивление исчезло с его лица и сменилось глубокой задумчивостью. Время от времени с его губ срывались обрывочные фразы, выдававшие напряженную мыслительную работу.              — Феноменально… Ровена Рейвенкло уже тогда исследовала особенности магии полукровок… Такое толкование я нигде не встречал…              После этого зельевар надолго замолчал, углубившись в чтение.              — Северус, — мягко напомнил о себе Флитвик. — Я понимаю, это интересная тема, особенно если имеешь к ней какое-то отношение. Но там не только об этом. Рассуждения основательницы моего факультета о природе магии даются относительно совершенно разных аспектов, пусть она и не вдается в подробности. Однако того, что есть, хватает, чтобы понять, что она считала основополагающими принципами магии. Если хотите, я мог бы оставить вам этот свиток на какое-то время, если обещаете хранить его существование в тайне.              Снейп поднял голову.              — Непременно, коллега, — ядовито проговорил он.              Не было сомнений, что они оба думали об одном и том же волшебнике с длинной бородой, который, стоило ему только узнать о каком-либо выдающемся артефакте или редкой книге, не успокаивался, пока не получал желанный предмет сперва во временное пользование, а затем в бессрочное владение для «исследований».              — Филиус, вы ведь не просто так открыли мне существования этой ценности. Мне не нужно даже накладывать проверяющие чары, чтобы определить, что это подлинник. Глубокие мысли о природе магии, которые я тут вижу, говорят о том, что это действительно написано Ровеной Рейвенкло. Вы хотите какую-то услугу?              — Услугу? — Флитвик невесело усмехнулся. — Да нет, пожалуй… Хотя… Но это мы обсудим потом. Я хочу, чтобы вы внимательно прочли о природе заклинаний…              Снейп бросил на Флитвика недоуменный взгляд, но не стал спорить. Он снова углубился в чтение.              Стиль написания и архаичный язык научного труда, который держал в руках Северус, говорили о том, что он действительно был написан тысячу лет назад. Неподготовленному читателю было бы трудно понять хоть что-то, однако Снейп имел огромный опыт чтения подобных документов. Этот, пожалуй, был самым старым из тех, с которыми ему доводилось иметь дело. Как всегда в тех случаях, когда ему приходилось продираться сквозь устаревшие слова и непривычные конструкции, зельевар сразу вычленял и проговаривал про себя основные мысли. Это помогало лучше понимать и запоминать полученные знания. Затем они структурировались и помещались в обширные хранилища памяти опытного легилимента. Вот что Северус прочел по подсказке Флитвика.              О природе заклинаний              Одни и те же заклинания одного и того же волшебника всегда получаются разными. Невозможно рассчитать заранее его многочисленные компоненты: движение руки, большее или меньшее напряжение её мускулов; затраченную магическую силу; даже громкость и тон голоса; торопится ли волшебник, в удобном ли положении колдует; хороша ли погода; бой это или тренировка.              Чтобы получались заклинания одинаковой силы, необходимо согласовать все компоненты. Этого можно достигнуть только путем вычислений. Для академических целей можно вычислять на пергаменте, в практических же целях такое неприменимо.              Чтобы в реальной жизни во время колдовства точно рассчитать каждую из составляющих частей заклинания, требуется много магической энергии. Такое вычисление подскажет, как высоко поднять руку, с какой силой ею махнуть, какой магический импульс подать.              Волшебники привыкли творить свои заклинания интуитивно, без подсчетов, ведь, у тех, кто пытается, на расчеты уходит столько же магической силы, сколько на само заклинание. В дополнение к тому, требуется владеть арифмантикой. Вот поэтому волшебники не могут получить одинакового результата. Обычно им не требуется колдовать так точно, чтобы каждый раз колдовство получалось абсолютно одинаковым.              Только волшебник уровня Мерлина может каждый раз колдовать неизменно.              Научная мысль требует поставить вопрос, нельзя ли каким-либо образом помогать волшебнику при колдовстве, чтобы результат колдовства был одинаковый.              Исследование показало, что на данный момент единственным способом видится усложнение формулы заклинания, но даже такое решение будет по силам не каждому.              Вывод: простым волшебникам единообразное колдовство недоступно, только волшебники уровня Мерлина могут творить чары одинаково и неизменно в любых обстоятельствах              Снейп читал со все возрастающим изумлением. Он не понимал.              — Что вы хотите сказать, показав мне это?              — Вы когда-нибудь видели, как колдует Алекс Грей?              Снейп нахмурился. Он был уверен, что загадок для одного раза слишком много.              — Так что все это значит? Уж не то ли, что Алекс Грей равен Мерлину?              Северус был высокого мнения об Алексе Грее на зельеварении, но подобную мысль он даже не рассматривал, поэтому сейчас на его губах играла скептическая улыбка.              — Нет, конечно, — по-доброму улыбнулся Флитвик. — Поэтому-то я и заинтересовался этим случаем. Мой предмет предполагает, что я постоянно наблюдаю за колдовством своих учеников. И знаете что? Алекс Грей, колдуя всякий раз абсолютно по-разному, — как раз то, о чем пишет Ровена, — получает абсолютно точно одинаковый результат!              Филиус, с довольной улыбкой наблюдая за ошарашенным Снейпом, продолжал:              — Я не говорил вам, коллега, но сейчас расскажу, только попрошу хранить все в тайне. Алекс Грей — обладатель патента на одно заклинание, которое требовало сложнейших расчетов. Я вот и думаю, возможно, он как-то сумел рассчитывать творимые заклинания. Это не интуиция, это точный расчет, поверьте мне, иначе Гарри Поттер не колдовал бы точно также. Наверняка Алекс как-то смог поделиться своим знанием с другом. И я пришел к вам, Северус, чтобы вы разрешили мои сомнения. Как вы полагаете, не могли ли Алекса похитить из-за его редчайших способностей к вычислениям, а мистера Поттера прихватили просто за компанию?              Снейп молчал дольше, чем Флитвик ожидал.              — Скажите, коллега, — Северус прищурился, — как назывались те чары, которые были запатентованы Алексом?       

***

      — Ты что-нибудь обязательно придумаешь. А если нет, я тебе помогу, — уверенно произнес Гарри, но вдруг прервал себя. Он вскочил, напряженно прислушиваясь. — Алекс, ты это слышишь?              Алекс прислушался. И действительно, за пределами хижины раздавался звук, которого раньше не было. Такой звук они с Гарри слышали на совятне.              — Букля! — закричал Поттер.              — С чего ты взял, что это она? — удивился Алекс. — Это может быть любая сова.              — Почувствовал, — просто сказал Гарри.              Сколько себя помнил, Алекс всегда предпочитал факты, поэтому решил убедиться, прав Гарри или ошибается. Виртуальная Карта показала небольшую, но очень яркую точку на крыше хижины, которая вполне могла принадлежать птице. Единственным способом проверить, что это действительно Букля, было впустить непонятного визитера.              — Тогда чего же мы ждем? — воскликнул Гарри. Он уже хотел в нетерпении снести дверь, как вспомнил аргументы Алекса, который настаивал на том, чтобы попробовать сбежать тайно, а не прорываться с боем. — Ладно, я понял! Надо придумать, что делать, раз дверь заперта. Вот! Можно пропустить Буклю через Пространственный карман!              Гарри с торжеством уставился на брата. Он не сомневался, что его идея выгорит, потому что Алекс тогда на уроке Полетов дал ему возможность пролететь сквозь башню и не разбиться как раз при помощи Пространственного кармана. Если уж тогда получилось, то сейчас сквозь тонкую деревянную стену точно выйдет. Ну а если нет, то Алекс придумает что-нибудь ещё. В брате он никогда не сомневался.              — Давай не будем усложнять, — поморщился Алекс.              Он выбрал самый простой вариант — снова использовал свою Финиту. Какими бы мощными или сложными чарами ни заперли дверь похитители в этот раз, эти чары снова слетели.              Алекс осторожно приоткрыл дверь, совсем чуть-чуть, чтобы могла залететь птица, если это действительно была Букля, нашедшая своего пропавшего хозяина. Мальчик немного нервничал, опасаясь, что открывшуюся дверь увидят их сторожа. Однако все обошлось. Словно почувствовав напряжение, птица молнией влетела внутрь хижины. К радости обоих мальчиков, это действительно оказалось Букля, которая угодила прямо в руки хозяина.              Пока Гарри ворковал со своей любимицей, Алекс сел думать — он так и не научился творить Запирающие чары. Если они хотели скрыть, что могут в любой момент открыть замок, неплохо было бы снова запереть дверь. Но вот как это сделать? Ничего не приходило в голову.              У Алекса тут же испортилось настроение. Мало было поводов для нервотрепки, так ещё нужно срочно придумать новое заклинание, а с этим у него всегда были проблемы. Колопортус не получался даже в спокойной обстановке урока, под присмотром благожелательного профессора Флитвика, а когда жизни угрожает опасность…              Все-таки следовало попытаться, и Алекс вновь сосредоточился на проблеме. Итак, чтобы открыть дверь, он использовал свой аналог Финиты в качестве Алохоморы, отменяя наколдованные ранее Запирающие чары. Чем же заменить Коллопортус? Алекс живо представил себе механизм замка — корпус, механизм, защелку… Как заставить их заработать?              В чем суть Запирающих чар? В том, что они создают преграду и действуют независимо от того, какой используется замок или ключ и на сколько оборотов заперто. Эти чары действуют и на крючок, и на щеколду, значит, заклинание знает само, как именно запереть дверь или замо́к. Возможно, Алексу следовало придумать какой-то аналог Саморазвивающихся чар? Нет, он опять усложняет. Иначе изобретение нового заклинания, идентичного Коллопортусу, выльется в создание таких же сложных чар, как тогда с очками. Черт, неужели придется писать столько же? Не хотелось бы, Алекс тогда серьезно выложился и для вывода формулы использовал магию брата. Сейчас они не в том положении, чтобы ослаблять себя магически.              К тому же, Алекс не очень понимал механизм созданных им чар. Он никогда не знал, во что на самом деле выльется его задумка. Главное было в том, что в итоге колдовство получалось. А вот сейчас идей не было никаких. Может, тогда оставить дверь открытой?              Или сделать как с чемоданом Грейнджер? Закрыл Алекс его надежно. Нет, это не подойдет, дверь станет единым целым со стеной. Нужен совсем другой подход. А что, если?..              Задумавшегося Алекса отвлек Гарри.              — Смотри, что я нашел! Это письмо от Энди! Оно было привязано к ноге Букли! — ликуя, выкрикнул Гарри, и Алекс только порадовался, что у них есть Барьер, не пропускающий звуки.              — Что он пишет?              — Представляешь, эти недотепы перевернули весь Запретный лес. Они даже не подозревают, что нас украли!              — Они решили, что мы заблудились? — от удивления у Алекса даже сбилось дыхание. Он был лучшего мнения об организации школьного наблюдения за учениками. — С чего это, мы с тобой вряд ли гуляли где-то дальше хижины Хагрида.              — Не знаю, — ответил Гарри, — но тогда получается, что нас не найдут, если мы сейчас не напишем Энди, где нас искать. А ведь правда, Алекс, где? Ты знаешь?              — У меня другой вопрос: чем мы будем писать?              Гарри ласково провел по перышкам Букли и легко подцепил одно из них.              — Ты ведь сможешь без чернил, да?              Алекс хмыкнул: зачаровать столько перьев и не справится с ещё одним? Он перевернул послание Энди — можно написать на обороте.              — Ну что, приступим? — спросил он брата.              На составление ответа мальчикам понадобился час. Все-таки они писали по делу, поэтому думали над каждой строчкой. Работал не только Алекс; Гарри участвовал своей магией и просто подбадривал брата.              Время пришло плодотворно. Когда Гарри, привязав ответное послание к лапе Букли, осторожно выпустил её на улицу, Алекс, довольно улыбаясь, наложил на дверь только что придуманные им Запирающие чары.       

***

      Поздний вечер четверга Снейп и Дамблдор встретили в кабинете последнего. Альбус сделал несколько взмахов палочкой, и на круглом столе для чаепитий появился пестрый сервиз с большими чашками. Директор заварил крепкий чай и первым пригубил напиток. Северус даже не притронулся к своей чашке.              — Вас нет в школе уже второй день, между тем поиски необходимо продолжать, — бесстрастно сказал он. Зельевар не хотел, чтобы это выглядело как упрек.              — Я стараюсь, Северус, поверь мне, мальчик мой. — Дамблдор устало прикрыл глаза. Его кисти рук тяжело лежали на столешнице. — Я встречаюсь — тебе я могу сказать — с волшебниками из ордена Феникса. Они — надежные помощники, им я могу доверить поиски Гарри и Алекса, зная, что это не просочится наружу. Все эти дни я провел, координируя их действия. Думаю, тебе уже понятно, что мальчиков похитили.              — Может быть, вы не там ищете? — вот сейчас Снейп не удержался от сарказма. — Альбус, неужели не очевидно, что начинать надо с того, кто непосредственно желает навредить Гарри Поттеру. И этот кто-то здесь, в замке, а не где-то в Лондоне.              — Я знаю, о чем ты, и признаю, что определенный резон в твоих словах есть. Хм… Квиррелл действительно может желать зла Гарри. Однако именно поэтому с него не спускают глаз. Чары замка настроены на него, я приставил к нему парочку смышленых домовиков, портреты и призраки предупреждены, как им действовать, чтобы Квиринус не оставался без присмотра ни на секунду. Так вот, Северус, это не он. — Руки Альбуса легко взлетели и переплелись пальцами в жесте убеждения. — Надеюсь моего слова будет достаточно: Квиррелл непричастен. Он не покидал замок ни в день, когда дети пропали, ни накануне.              — Альбус, надеюсь вы понимаете, что ему необязательно лично заниматься всем? Вы можете гарантировать, что он не послал кому-то весточку совой? К тому же, совиная почта — не единственный способ с кем-то связаться.              — Да, я это понимаю. Как и то, что тогда можно заподозрить, что он дал указания кому-то с твоего факультета. — Дамблдор из-под очков хитро посмотрел на Снейпа. Вряд ли зельевар после такого захочет развивать эту тему. — Однако, что-то подсказывает мне, что мы — тут ты прав — все же ищем не в том направлении.              — С чего такой вывод?              — Вспомни, какого числа пропали дети.              На лице Северуса появилось понимание.              — На следующий день после принятия вашего закона, верно? Вы полагаете, что эти события связаны?              — Не исключено, не исключено…              В кабинете на несколько минут воцарилось молчание.              — Но я позвал тебя поговорить о другом. Вернее, чтобы как раз… хм… поискать в другом направлении. Мы ведь с тобой оба чувствуем, что теряем время, не так ли?              Снейп понял, что Альбус сейчас наконец перейдет к делу, и подобрался.              — Лорд Малфой… — проговорил Дамблдор и пытливо посмотрел на зельевара.              — Причем здесь Люциус? — холодно поинтересовался Снейп, внутренняя обмирая. Совсем недавно, посещая Малфоя, Северус не мог отделаться от мысли, что тот как-то связан с исчезновением детей. — Уж не думаете ли вы, Альбус, что Люциус по-прежнему настолько предан идеям Темного лорда, что решил в конце концов разделаться с его убийцей?              Дамблдор покачал головой.              — Люциус Малфой всегда себе на уме. Он не из тех, кто действует на эмоциях, он во всем ищет выгоду. А его выгода в том, что он каким-то образом собирается приобщиться к тем колдунами и ведьмам, кто работает на маглов. Вернее, присосаться пиявкой к результатам их труда. Вспомни, кто выступал против меня в Визенгамоте?              — Действительно, — пробормотал Северус.              Малфой мог быть причастен, нравственных терзаний он бы не испытал. Если ему по какой-либо причине понадобилось украсть детей, он это сделал, ни секунды не сомневаясь. Только вот Северусу стало казаться, что история с законом Дамблдора скорее предлог, истинные причины Люциуса могли быть совсем иными — избавиться таким образом от мальчика. И этим мальчиком был не Гарри Поттер.              — Что вы хотите от меня? — по-деловому спросил он Дамблдора.              — Поговори со своим другом. Возможно, он каким-то образом себя выдаст, ты умеешь подмечать такие вещи. Подлови его на деталях, это может нам помочь в поисках. Так что, на тебя можно рассчитывать?              — Разумеется.              Снейп поднялся, кивнул Альбусу на прощанье и вышел из кабинета. Только на движущейся лестнице он позволил себе немного расслабить мышцы лица, которые едва не сводило от усилия казаться бесстрастным. Мгновенье на эмоции, и мимо горгульи прошел уже обычный Северус Снейп, снова собранный и готовый действовать.       

***

      — Готово, — сказал Алан, складывая свои заметки.              Он наконец полностью рассчитал формулу своих чар, которые собирался наложить на перо-самописку. Заклинание определяло автора любого текста при наличии образца почерка. Самопишущее перо, по задумке Алана, двигалось вдоль букв уже написанного текста, выбранного для анализа. В процессе движения перо накапливало крупицы магии, затраченной создателем текста, а потом таким же образом сличало магическую ауру собранных образцов с контрольным экземпляром, в данном случае с анонимкой.              Макалистер горел наукой и очень хотел попасть в Отдел тайн, чтобы там без помех заниматься сложным колдовством. На старших курсах он проводил разные исследования под руководством профессора Флитвика, и довольно успешно. Однако то, что он делал сейчас, было его собственной инициативой. Алан рассчитывал в самом ближайшем времени применить изобретение на практике.              Семикурсником двигало желание при помощи созданной им самописки поймать и допросить автора анонимки. Этот мерзкий пасквиль на Алекса Грея Макалистер сохранил на всякий случай, и вот теперь, когда Грей исчез вместе со своим другом и по совместительству национальным героем Гарри Поттером, пришла пора воспользоваться своим изобретением.              Алан был уверен, что нигде не допустил ошибок, поскольку неоднократно перепроверил все расчеты. Показывать Флитвику он пока не стал, тот был занят поисками пропавших мальчиков с Гриффиндора. В последнее время нагрузка на всех преподавателей возросла, не избежал этой участи и декан Рейвенкло.              Теперь Алану предстояло самое трудное, и это было отнюдь не изобретение самих чар, с этим он справился прекрасно. Теперь ему нужно было придумать, как охватить проверкой всех в замке. Он считал, что исключать нельзя никого — ни первокурсников, ни лесника-полувеликана или даже сквиба-завхоза… Неплохо было бы ещё добавить в список преподавателей, хотя они, конечно, будут против, если узнают, что именно Макалистер проверяет. Вот тут-то и понадобится помощь декана. Алан надеялся, что Флитвик к этому моменту освободиться и будет готов его выслушать. Профессор никогда не отказывался оказать содействие, когда нужна была его помощь.              Но и ждать Алан не хотел, чувствуя, как уходит время. Пока Флитвик был занят, можно было хотя бы протестировать чары. Это можно было сделать на небольшом количестве образцов, чтобы потом, если все получится, проверить образцы почерка всех поголовно.              Случай представился быстро. В четверг Алану поручили собрать у семикурсников Рейвенкло эссе по трансфигурации для Макгонагалл. Парень выполнил поручение и принес работы профессору, но та отсутствовала, видимо, тоже участвуя в поисках. Алан решил занести работы позднее.              Чтобы не ходить туда-сюда, Макалистер выбрал пустующий класс неподалеку от квартиры профессора и устроился там. Он сообразил, что может использовать внезапно образовавшееся свободное время и стопку эссе в качестве образцов. Он не надеялся сразу добиться какого-либо результата. Все, что он сейчас хотел, это удостовериться, что чары работают с настоящими образцами почерка, и посмотреть, нет ли непредвиденных препятствий для работы его пера. Вдруг неразборчивый почерк или некачественные чернила не дадут считать магический отпечаток?              Седьмой курс Рейвенкло был немногочисленным. Раскладывая по алфавиту пергаменты, чтоб удобнее было фиксировать результаты, Алан размышлял, насколько репрезентативной будет эта выборка. Он собирался использовать полученный опыт, чтобы заранее устранить недочеты для работы с бо́льшим количеством образцов.              Первая же работа, которую он проверил, оказалась именно той, что он искал. «J» — не первая буква алфавита, но среди однокурсников Алана не было тех, что фамилия стояла бы ближе в списке. Образец магии, который содержался в анонимке, совпал с образцом в эссе по трансфигурации, выполненным Реджинальдом Дженкинсом! Сомнений не было, перо, зачарованное светиться при совпадении, сияло, как Люмос Максима.              Макалистер не поверил своим глазам. Наверное, чары сбоят, а он поторопился праздновать победу. Парень прогнал остальные работы через свой детектор, не исключая и собственное эссе, и изумлением обнаружил, что самописка все-таки работает: других совпадений с анонимкой не было, перо больше не светилось, но вновь дало эффект свечения при повторной проверке работы Дженкинса.              Алан посмотрел на свои руки и с удивлением увидел, что они трясутся. Ведь сейчас Дженкинс находился среди других учеников в башне Рейвенкло! Вернее, когда Алан уходил, тот был именно там.              Первым побуждением Макалистера было броситься за профессорами в учительскую или на квартиры, но Алан быстро вспомнил, что он сидит здесь, в этом классе, как раз потому, что профессор Макгонагалл и другие отсутствуют. Похоже, нужно было рассчитывать только на свои силы.              Был ещё один момент, который следовало учитывать. Хотя на вид все работало, нельзя было полностью исключить вероятность ошибки. К кому бы из взрослых волшебников он ни обратился, тот потребует более тщательной проверки, на которую уйдет время. Это если чары Алана покажутся достаточно надежными, чтобы вообще что-то затевать.              Алан относился к Дженкинсу скорее нейтрально, чем враждебно. Друзьями они не были, но и конфликтов между ними не случалось. Было кое-что, за что Алан его презирал: Реджинальд приторговывал магловской косметикой. Однако Дженкинс этим не злоупотреблял и старался оставить свой маленький бизнес за пределами факультета, который его студентам казался колыбелью школьной научной мысли. И сейчас у Макалистера в голове не укладывалось, что Дженкинс может быть причастен к исчезновению первокурсников.              Однако чары указывали именно на него. Это означало, что у Дженкинса могли быть свои, скрытые причины желать Алексу Грею зла. Какие — неизвестно, но это как раз и следовало выяснить, допросив Реджинальда.              Если не обращаться к преподавателям, то можно попробовать, нарушив все мыслимые и немыслимые школьные законы, вызвать авроров. Допрашивать подозреваемого нужно было прямо сейчас, желательно с сывороткой правды. Её могли дать авроры, но это бы заняло уйму времени. Пошли уже третьи сутки, как мальчики пропали. Не исключено, что при виде представителей власти Реджинальд и сам признается без всякой сыворотки, но сначала нужно было, чтобы его поймали и разоблачили. А ещё раньше самому Макалистеру нужно доказать блюстителям порядка, что Реджинальд Дженкинс может иметь отношение к происшествию. Алан и сам понимал, что анонимка — улика косвенная и может не иметь никакого отношения к пропаже детей. А ещё он сомневался, что в Аврорате знают об исчезновении Поттера и Грея. Макалистер подозревал, что, создав проблемы Дамблдору, он создаст их в первую очередь себе.              Может быть, попросить сыворотку правды у Снейпа? Тогда, если Реджинальд признается, можно будет заставить его сообщить, где дети. Все говорили, что мрачный преподаватель зелий относится к Грею и Поттеру слишком хорошо для учеников Гриффиндора. Среди старшекурсников упорно ходили слухи, что Грей и Поттер впечатлили Снейпа своими навыками зельеварения. Алан допускал, что это правда, но даст ли профессор сыворотку? Настолько ли он хочет найти пропавших детей, чтобы пойти на преступление?              Как же поступить? Можно потихонечку созвать друзей; они, даже если он ничего не станет объяснять, помогут схватить Реджинальда. Схватить и запереть? Схватить и обездвижить чарами? Схватить и допросить? Последний вариант предпочтительнее, но что-то подсказывало старосте, что вряд ли Дженкинс расскажет что-либо по доброй воле. Для Алана было решающим, что Дженкинс — единственная зацепка, единственная возможность выйти на след пропавших мальчиков.              Парень никак не мог принять решение, а между тем время уходило. Он схватил доказательства — стопку эссе — и совсем забыл, для чего их собрал. Возможно, разговор с Агатой, которой он привык доверять и на которую всегда можно было положиться, поможет принять правильное решение.       

***

      — Поторопись, Лав, — нервно сказала Парвати. — Они скоро будут здесь.              Её подружка с причудливо украшенной валентинкой в руках стояла между двух кроватей в спальне мальчиков-первокурсников Гриффиндора.              — Я забыла, какая его, — сказала она.              — Кажется, дальняя, — подсказала Парвати. Таким же тоном она бы сказала «ближняя».              Лаванда колебалась, но долго думать она не могла — на лестнице послышались голоса. Это жильцы комнаты возвращались с обеда, шумно обсуждая вкусную праздничную еду. Хотя праздничные мероприятия из-за пропавших детей не стали проводить, накормили всех по высшему разряду.              — Ну ладно. — Девочка засунула валентинку под подушку дальней кровати. Нужно было немедленно уходить — не хватало ещё, чтобы о них начали сплетничать, застав в комнате мальчиков. — Не знаю, как ты проводишь день святого Валентина, Алекс, но надеюсь, ты скоро будешь с нами, — сказала Лаванда дрогнувшим голосом.       

***

      Терри Бут, рейвенкловец-первогодка с аккуратно подстриженными каштановыми волосами и необычайное серьезным выражением лица, нервно сжимал в руках письмо. Он уже давно топтался возле бочонка, через который можно попасть в гостиную Хаффлпаффа, поджидая Джастина Финч-Флетчли. Сам бы он, конечно, сюда не пошел, но ему нужно было выполнить поручение.              Дверь несколько раз уже открывалась, сердобольные барсуки интересовались, кого ждет Терри, и предлагали помощь, по мнению Бута, слишком навязчиво.              Наконец Терри увидел того, кого ждал. Джастин шёл в компании двух других мальчиков.              — Финч-Флетчли, разговор есть. Давай отойдем, — неохотно заговорил рейв, преодолевая себя. Общительностью Терри не страдал, наоборот, он считал это помехой для учебы.              Джастин двинулся в указанную сторону, за ним, как телохранители, шагнули его однокурсник Эрни Макмиллан и Маркус Белби, мальчик годом старше с Рейвенкло. Это была странная парочка — толстый и тонкий, темноволосый и светленький, простодушный и хитрый, в общем, полная противоположность друг другу.              — Нет, только ты, — упрямо мотнул головой Терри.              — Ну хорошо, говори, — повернулся к нему Джастин, делая рукой знак друзьям. Лицо мальчика едва заметно скривилось от недовольства.              Держался Джастин не очень дружелюбно, но это было неважно. Бут монотонно заговорил без пауз:              — Мы с отцом переписываемся при помощи протеевых чар. Мой магловский дядя мистер Блэр, оказывается, знаком с твоим отцом. Твой отец нашел мистера Блэра, чтобы показать письмо, которое ты ему прислал. Сколько бы он его ни читал, он ничего не мог понять, потому что текст местами был испорчен. Твои родители всполошились, они не знали, что с тобой и не знали, у кого узнать, что происходит. Тут твой отец вспомнил свой разговор с мистером Блэром. Они тогда разговаривали про Гарри Поттера. Твой отец, мистер Финч-Флетчли, решил…              — Его милость Финч-Флетчли, — автоматически поправил Джастин. До этого он слушал молча с широко открытыми от удивления глазами. — Погоди-погоди, Бут! Твой дядя-магл знаком с Гарри Поттером и моим отцом! Терри! Тебя-то мне и надо! Добро пожаловать в наше тайное общество!