Братья по магии. Точка отсчета

             Во вторник на первом уроке, которым были Чары, Гарри и Алекс с успехом демонстрировали Инсендио. Правда, никто не посчитал это особым достижением, потому что практически все — и гриффиндорцы, и слизеринцы — уже овладели этим заклинанием. Когда прозвенел колокол, мальчики намеренно задержались в классе, ожидая, что профессор заговорит с ними, но тот, заметив их, лишь слегка покачал головой. Возможно, он не хотел ничего говорить в присутствии посторонних — Алекс и Гарри с лёгкостью определяли при помощи Карты, что кто-то стоял в коридоре за закрытой дверью. Вероятно, Флитвик тоже об этом знал. Кроме того, Алекс вспомнил слова Макалистера, что Флитвик сам с ним свяжется. Лучше дождаться, когда маленький профессор сам решит, что пора поговорить. И, без сомнения, уж он-то наверняка найдет способ нейтрализовать любопытных.       Попрощавшись с профессором, Алекс вышел из класса, по дороге под Барьером объясняя брату, почему надо набраться терпения. Гарри, который как раз никуда не торопился, полагая, что патент у Алекса уже в кармане, был согласен подождать. Вместо обсуждения скорого посещения Министерства Поттер заговорил о своём друге Энди, которого неплохо было бы ещё раз проведать, и напомнил, что Алекс вчера это обещал.       Грей подтвердил, что в их планах ничего не меняется. В пользу посещения Больничного крыла был также неожиданный интерес Лаванды, которая подошла на перемене как обычно в сопровождении Парвати. Блондинка немного смущенно поинтересовалась, как здоровье их друга-третьекурсника. Алекс же удивился тому, что «информбюро» наводило справки у них вместо того, чтобы делиться информацией, и ответил, что Энди уже лучше, но они точно не знают, так как не навещали его с субботы.       Но визиту к больному не суждено было осуществиться.       На ЗОТИ Квиррелл по-прежнему вместо объяснения новой темы бубнил что-то невнятное. Он не обращал внимания на перешептывание учеников, по каким-то непонятным причинам не переходившее в шум и гвалт, как и не беспокоился об усвоении материала. Ученики, зная, что он пересказывает учебник, уже даже не пытались понимать его заикающуюся речь, осознав, что к экзамену им придётся готовиться своими силами.       Сегодня тюрбаноголовый профессор неожиданно сменил тактику. Если раньше он почти не трогал Поттера и игнорировал Грея, то сейчас он переместился от доски и учительского стола в центр класса и, таким образом, приблизился к последней парте, которую неизменно занимали братья. Неторопливо двигаясь по проходу, Квиррелл делал два-три шага в сторону Поттера, украдкой бросал на него испытующий взгляд, потом разворачивался и удалялся примерно на такое же расстояние.       Неудивительно, что от такого пристального внимания и близости Квиррелла у Гарри моментально разболелась голова. Боль была настолько сильной, что уже к концу урока он не хотел даже идти на обед, а не то что навещать Энди.       Алекс, как обычно, принял половину боли Поттера. Он чувствовал, что брату совсем плохо, и старался сдерживать стоны. Кое-как добравшись до спальни, Алекс уложил Гарри в постель, напоил его обезболивающим зельем и сел рядом, ожидая, пока лекарство подействует.       Алекс осторожно гладил брата по голове, шепча всякие ласковые глупости, которые говорила ему самому мама:       — Потерпи, маленький, сейчас все пройдёт! Все будет хорошо, ты поспи, боль отступит…       Вспомнив, что Гарри нравился его голос, Алекс тихонько запел. Подействовало ли лекарство, или Алекс, сам того не замечая, использовал свой волшебный голос, но к моменту, когда с обеда вернулись соседи по комнате, Гарри успокоился и крепко заснул. Вместе с улучшением состояния Поттера, становилось легче и самому Алексу, но он по-прежнему сидел рядом. Если бы он хотел уйти, то не смог бы — Гарри, засыпая, накрыл его руку своей ладонью и не отпускал.       Алекс совсем забыл, что Барьер не даёт услышать только речь говоривших внутри него. Другие звуки — смех, кашель или пение посторонние вполне могли услышать. Дин, Симус, и Невилл, видя, что Гарри спит, перешли на шепот. Алекс, отвечая на их вопрос, что случилось, не стал посвящать их в подробности. Он просто сказал, что тот не выспался. В любом случае, Финниган и Томас не собирались нарушать покой спящего Дарта Вейдера. Невилл, мягкий по характеру, вообще не считал нужным вмешиваться.       К ужину Гарри был полностью здоров, и они с Алексом считали минуты до того счастливого мгновенья, когда можно будет наесться как следует.       Вернувшись из Большого зала, братья вспомнили, что завтра на Трансфигурации их ожидал новый виток противостояния с профессором Макгонагалл, ведь они по-прежнему ничего не придумали и всё так же не умели трансфигурировать живое в неживое. Поколебавшись, мальчики отвергли вариант с новым цирковым номером, который снова отвлечёт Макгонагалл и поможет подменить трансфигурируемый предмет, ведь нельзя же вечно на этом выезжать. Посовещавшись и не придя ни к чему определенному, они решили оставить пока всё как есть и попытаться решить проблему как можно скорее в будущем.       Гарри, глядя, как хмурится Алекс, решил подбодрить его.       — Знаешь, если вдруг окажется, что мы с тобой не способны к трансфигурации, то так тому и быть. У нас и так многое получается, да получше, чем у некоторых. Смотри, нам вот-вот выдадут патент, и всякие кошки могут завидовать молча и не воображать, что трансфигурация — это всё! — Гарри достал свою школьную сумку и принялся с ожесточением запихивать туда подготовленное заранее эссе для декана. — Кошка думает, что мы не проживём без её трансфигурации! Да только в жизни это не самое главное, верно, Алекс?       Грей приподнялся с кровати, где он с удобством расположился, и преувеличено серьёзно спросил брата, передразнивая Минерву:       — Скажите, мистер Поттер, что вы будете делать, если окажетесь на улице, а у вас отвалится пуговица, и вы нигде не сможете найти другую на замену? В этом случае трансфигурация будет единственной вашей возможностью сохранить опрятный внешний вид!       Гарри прыснул.       — А вот если бы вы овладели таким сложным, но увлекательным предметом, как мой, — подхватил он, тоже пародируя Макгонагалл, — то вы могли бы выйти из положения при помощи обычного жука, которого бы преобразовали в пуговицу!       — Ведь это очень просто — найти жука на улице, особенно сейчас, когда стоит зима! А дальше будет ещё проще, — включился в игру Грей. — Вы лёгким движением руки достаёте спичку, транфигурируете из неё иголку, потом ищите где-то улитку, из которой получается замечательный напёрсток, после чего прямо на улице, совершенно незаметно для маглов, совершаете редкостное колдовство — пришиваете пуговицу вручную!       Гарри уже не мог сдержать смеха.       — А я знаю, почему это будет редкостное колдовство! Потому что у тебя не будет ниток!       Тут уже и Алекс, который об этом сразу не подумал, затрясся от хохота. Присутствовавшие в комнате удивленно обернулись, чтобы выяснить, что же так развеселило Алекса. Даже обычно помалкивающий Уизли — всё равно ему никто не отвечал — не выдержал и спросил:       — Грей, совсем сдурел, да?       — Захлопнись, Уизли, — сердито бросил Дин, а Симус демонстративно сжал кулак. Однако заткнула рыжего его же подушка, которую Алекс заклинанием Полёта со всей силы швырнул рыжему прямо в рот. Уизли яростно отшвырнул её, смерил Грея злобным взглядом и, пробормотав что-то невнятное, поспешно вышел.       Когда за рыжим захлопнулась дверь, вся комната грохнула так, что задрожали стены.       — А чего мы смеемся? — спросил Невилл, когда между приступами хохота наступила передышка. На этот вопрос никто не смог ответить, потому что всех скрутил новый приступ смеха.

***

      Утром в среду на Трансфигурации ни Гарри, ни тем более Алексу, весело больше не было. Они по-прежнему не знали, как справиться с преобразованием живого в неживое. В этот раз Макгонагалл не была так снисходительна и едва не влепила братьям по Троллю. Алекс не ожидал, что его это так заденет. Поспешно, чтобы Минерва не успела это сделать, а также, чтобы ей не пришло в голову отнять баллы, он сказал, ненавидя себя за то, что приходится просить:       — Профессор Макгонагалл, простите, не могли бы вы отложить выставление окончательной оценки?       Грей надеялся, что его голос поможет убедить Минерву, но максимум, на что его хватило, это на то, что Макгонагалл согласилась его выслушать.       — Мистер Грей, вы не успеваете по моему предмету уже которой урок, и это недопустимо! Разве вы не помните, что я ещё на первом уроке говорила о том, как сложна трансфигурация и что нельзя быть таким безответственным? Я уверена, что мистер Поттер скатился вниз тоже из-за вас. Я не вижу никаких причин, по которым ваша окончательная оценка за преобразование улитки в напёрсток не должна быть выставлена прямо сейчас. Переубедите меня, если сможете!       — Вы правы, профессор, мы с Гарри действительно мало трудились. И мы… я очень сожалею об этом, — голос Алекса дрожал. — Но сейчас мы это осознали и очень хотим догнать остальных. Профессор Макгонагалл, пожалуйста, дайте нам шанс! Обещаю, к понедельнику мы обязательно научимся! Мы каждый день будем практиковаться!       В эту минуту Алекс ненавидел Минерву так, как ненавидел ни одного волшебника до этого. Исключение, пожалуй, можно было сделать лишь для Дамблдора. От унижения у Грея перехватывало дыхание; кровь отхлынула от лица мальчика, и он побледнел. Алекс решил во чтобы то ни стало избежать вынесения вердикта о его и Гарри несостоятельности в учёбе и выставления низшей оценки. Нужно было выиграть время, чтобы овладеть, наконец, этим видом трансфигурации. Алекс понимал, что иначе заместитель директора с радостью запишет их с братом в вечные неуспевающие.       Маккошка сделала эффектную паузу, оглядела притихшей класс, с любопытством ожидающий её решения, и вынесла приговор:        — Хорошо, мистер Грей! Я вам поверю, но только в этот раз. Если вы снова не покажете результат, я окончательно в вас разочаруюсь. Более того, я не стану больше вам доверять, если вы нарушите своё обещание. Мистер Грей, мистер Поттер, вы меня поняли? И я не шучу!       Когда закончился урок, Грей, ни на кого не глядя, покидал свои вещи в сумку и вылетел из класса, стараясь не слушать перешептывание недоброжелателей. Поэтому он не заметил сочувственные взгляды Лаванды и Парвати, не услышал вздохов Невилла, подбадривающего возгласа Симуса: «Да не парьтесь, пацаны!» и выкрика Дина: «Нельзя постоянно получать превосходно! Это вредно для здоровья!»       Об этом Алексу рассказал Гарри, когда догнал его. Он успел краем уха уловить разговоры слизеринцев о том, что Грей и Поттер побыли отличниками очень недолго, что ничуть не удивительно, учитывая их нечистокровность. Понимая, как Алексу неприятно будет это услышать, он не стал об этом рассказывать. Гарри наговорил брату много теплых слов, стараясь поднять ему настроение.       После десятого раза, когда Гарри сказал, что Алекс — самый лучший, тот начал оттаивать. Грей ругал себя за то, что так отреагировал, ведь ничего по-настоящему страшного не случилось и ничего неожиданного не произошло, они же прекрасно знали, что их ждёт на Трансфигурации! Но Кошка сегодня перешла все границы, окончательно разочаровав блондина.       — Не понимаю, почему она напустилась только на нас? Уизли тоже не справился, и Лонгботтом, между прочим, — между тем недоумевал Гарри.       Алексу вдруг не к месту вспомнилось, что у кого-то из этих двоих, а может, у обоих, были проблемы с палочкой. Можно было наконец распаковать те файлы в виртуальном облаке, где Алекс хранил сведения о Поттериане, но ради такой ерунды, чтобы выяснить, у кого именно, не стоило этого делать. К тому же, узнать об этом Алекс мог лишь в том случае, если на момент загрузки файлов эти сведения у него были. Саша Акимов вряд ли был самым преданным фанатом и знал все подробности, так что проще было оставить всё как есть. Не такая уж это интересная информация.       — Если уж Макгонагалл так сильно хотелось на кого-нибудь наехать, то на Слизерине тоже не у всех получилось. У Пайка, кажется, и у девчонки и, как там её, забыл… Трейси… Трейси…       Гарри повернулся к брату, чтобы тот подсказал ему фамилию, но тот был далёк от таких подробностей. Грея не волновали такие мелочи, он сейчас думал о декане. И насчет Маккошки у него были самые неприятные мысли.       Гарри был в этом с ним солидарен. По мнению Поттера, Кошка заслуживала самого худшего за то, что так обидела его брата. И вообще, она ничего не соображает в науке, вот профессор Флитвик сразу понял, что у брата — огромный потенциал. Будь его воля, Гарри бы тренировался в преобразовании живого в неживое на самой Макгонагалл.       Гарри вдруг вспомнил о планах.       — Алекс, мы ведь не пойдём теперь к Энди? Ты говорил, что не хочешь ходить в Больничное крыло, когда нервничаешь. Это ведь потому, что ты не хочешь его расстраивать?       — Я надеялся, что смогу его подбодрить. Его друзья сказали, что его скоро выпишут, но сегодня уже среда, а Энди всё ещё у мадам Помфри. Возможно, ему не хватило нашего зелья, чтобы выздороветь.       Гарри напрягся. Ему хотелось помочь Энди, но не в ущерб брату. И так отдали один флакончик Восстанавливающего. Вдруг оно понадобится самому Алексу? Если бы можно было снова попасть на отработку к Снейпу и сварить ещё, тогда какой вопрос? Пока Гарри размышлял, что ответить, Грей принял решение:       — Знаешь, наверное, мы всё-таки сходим сегодня к Энди, надо его проведать. Я только немного успокоюсь. Если Истории магии не хватит, то зайдём ненадолго в общежитие. Как хорошо, что можно поставить полог Тишины и не слушать, как Дин с Симусом бесконечно переругиваются, а Невилл разговаривает с жабой!

***

      За время урока по Истории магии негодование Алекса немного улеглось, но стоило ему оказаться в коридоре, как все его недоброжелатели, чьи высказывания после трансфигурации он проигнорировал, с новой силой принялись издеваться и поливать грязью Алекса и заодно с ним Гарри. Поттер чувствовал, что Алекс опять закипает.       — Алекс, давай не пойдём в Большой зал, — предложил он. Обычно к обеду Гарри был уже голоден, но сейчас он чувствовал настроение Алекса и понимал, что уговаривать его поесть в таком состоянии было просто бессмысленно.       Грей благодарно сжал его руку. Провести время в спальне без шумных одноклассников было пределом его мечтаний.       Когда мальчики пришли в общежитие, Алекс завалился на кровать, забросил ногу на ногу и уставился в потолок.       Гарри чувствовал его эмоции, но решил дать брату пережить их. Поттер высоко ценил ум и знания Алекса и очень хорошо понимал, почему тот сердит и обижен: Макгонагалл при всех так унизила его! Проклятая Кошка заставила его умолять, и этого Гарри ей ни за что не простит!       Поттер сидел на своей кровати, гипнотизируя брата взглядом. Возможно, Алексу станет легче, если Гарри направят на него немного своей магии, как тогда, когда Алекс болел. По словам Алекса, это ему помогало. Гарри собирался пересесть к брату, если тому не станет легче, и просто положить руку на голову — это точно сработает. Но это не понадобилось — было очевидно, что скоро Алекс будет в состоянии нормально общаться. Жаль только, что не удалось пообедать, но это не беда. Сам Гарри может потерпеть, ему, пусть и привыкшему сытно есть в Хогвартсе, совсем несложно немного поголодать. А для Алекса у него найдётся в запасе яблоко.       Наконец Грей сказал:       — Ну всё, я в порядке. Идём навестить Энди?       Внезапно в комнату вбежал запыхавшийся Невилл. Он пропыхтел:       — Ужас! Там в коридоре, возле лестницы, близнецы дерутся на палочках с друзьями вашего Энди Кейна! Не ходите туда!       Гарри с Алексом переглянулись. Их глаза горели азартом, услышанная новость давала прекрасную возможность, и упускать её мальчики не собирались. Братьям даже не пришлось совещаться под Барьером, и так было ясно, что они в деле. Увещевания Лонгботтома остались неуслышанными.       Выскочив из гостиной, мальчики едва не бегом бросились в место, указанное Невиллом. Факультетский портрет, казалось, тоже проникся их энтузиазмом и прокричал вслед что-то ободряющее.       Больше всего мальчики, особенно Гарри, боялись опоздать. Когда ещё представится такая возможность отомстить? Однако, как оказалось, Невилл застал самое начало противостояния.       Мальчики подбежали к месту, где коридор делал резкий поворот и заканчивался, образуя довольно вместительную площадку, откуда был выход на движущиеся лестницы. Благодаря Карте можно было с точностью определить, что происходит за углом. Ближе к спрятавшимся Алексу и Гарри располагались две точки, стоящие почти рядом друг с другом, а чуть поодаль находились ещё три объекта, держащиеся на некотором расстоянии друг от друга. Не надо было быть гением, чтобы сообразить, какие именно сигналы обозначали близнецов Уизли.       — Гарри, не забудь, первыми мы не бьём! — на всякий случай напомнил Алекс.       Хотя Грей точно знал, что в случае необходимости, если Гарри придётся атаковать первым, он сможет его спасти и перевести урон на себя, не хотелось так рисковать по пустякам. Возможность шандарахнуть рыжим в спину — а именно в такой позиции они находились — хоть и была соблазнительной, всё же в создавшейся ситуации не требовалась. Ведь Алекс прекрасно понимал, что тогда ему придётся несладко. Если он страдал даже в том случае, когда у Гарри просто болела от Квиррелла голова, терял сознание от боли, когда кто-то, вероятно слизеринцы, прокляли Гарри накануне матча, то было страшно подумать, что именно придется пережить Алексу, если ему придётся принять на себя весь магический откат, предназначенный Поттеру.       Но Гарри, как оказалось, прекрасно помнил об этом. Он осторожно выглянул из-за угла. Оценив увиденное, он сказал:        — Помнишь, мы как-то собирались потренировать Щит? Ты хотел сам научиться его держать, чтобы я атаковал. Давай, ты прикроешь Щитом кого-нибудь из друзей Энди.       Алекс, чтобы не совершить ошибку, — всё-таки сведений, предоставляемых Картой, было недостаточно, — тоже выглянул и увидел, что Дуглас и ещё два мальчика из комнаты, в которой жил Кейн, противостояли близнецам. Численное преимущество не помогало им сдерживать Уизли, потому что те просто наслаждались процессом. Любую заварушку — неважно, отравить зельем, накормить конфетами, просто проклясть чем-нибудь заковыристым — они воспринимали как развлечение. Алекс подозревал, что именно друзья Энди напали первыми для того, чтобы Уизли всё-таки понесли хоть какое-то наказание за Кейна. Но теперь, похоже, они об этом пожалели.       И Фред, и Джордж с лёгкостью уклонялись от неуклюжих атак одноклассников, тогда как тем приходилось несладко. Их лучи заклинаний практически не попадали в Уизли, а если это происходило, то натыкались на неплохие щиты, рикошетом круша всё вокруг. Подтверждением этой мысли служили разбитые доспехи, поцарапанные стены и дыра в оконном стекле. Возможно, третьекурсники ещё не познакомились с Репаро, а может быть, и это Алексу показалось наиболее вероятным, Восстанавливающее заклинание на оконном стекле уже не срабатывало. А вот рыжие, действуя слаженно, наносили своим противникам более серьёзный урон.       — Я прикрою щитом Райана, — решил Алекс. Крупный Дуглас, хотя и более нерасторопный, сражался гораздо успешнее из всех троих. Другие мальчики — Райан и его одноклассник — были худенькими и более подвижными, но не очень умелыми бойцами. Из них двоих Алекс выбрал Райана потому, что с ним общался, а второго мальчика он даже не знал. — Всё равно всех одним щитом укрыть не получится.       И правда, противники Уизли встали на редкость неудачно с точки зрения братьев, потому что не получалось защитить их одним Щитом. Однако для того, чтобы не представлять собой хорошую мишень, они выбрали правильную позицию — рассредоточились.       Если бы на месте Алекса был Гарри, то он бы сумел разделить свой Щит на несколько частей и ставить его точно в месте предполагаемого попадания, но Алекс так не умел. Он вообще не умел ставить щит, хотя знал, как это делал Гарри. Поттер, конечно, мог бы это устроить, но тогда смысл тренировки был бы потерян.        — А так даже лучше! — довольно проговорил Поттер. — Если бы мы тренировались в салоне, нам бы пришлось делать мишени, и они были бы неподвижными, так что сейчас нам выпала прекрасная возможность поупражняться. Жаль, нельзя швырнуть в кого-нибудь из близнецов куском доспеха! А может, всё-таки попробуем? Я ведь иногда вламывал Рону, как-то даже сундуком ему ногу прищемил, и ничего. Что скажешь?       Алекс покачал головой. Он вообще был без понятия, насколько далеко простиралась клятва Поттера не нападать первым. Алекс подозревал, что, если он нападет на кого-то вместо Гарри, ещё неизвестно, как отреагирует магия. Ведь сам Алекс колдовал, используя резерв и силу Поттера. Вдруг тогда получается, будто нападает именно Гарри?       Определившись с выбором, Алекс уже хотел поставить Щит перед Райаном, как вдруг сообразил, что может по незнанию сделать его слишком прочным и у Гарри начнётся магическое истощение как в первый раз, когда тот только научился его генерировать.       — Гарри, покажи мне, как надо! Только используй Щит попроще, я не смогу сразу повторить тот, которым ты защищал Энди, когда он схлестнулся в Большом зале с рыжими.       Гарри, выглянув ещё раз за угол, чтобы оценить обстановку, создал тонкий, но прочный ростовой щит перед Райаном. Используя свой опыт, Поттер легко заставил Щит перемещаться вместе с защищаемым объектом. Райан, неожиданно став неуязвимым, сразу же стал наносить существенный урон Уизли, которые кричали:       — Ой, жжётся!       — Он меня порезал!       Алекс понаблюдал немного, запомнил образец и перехватил управление Щитом. Ему потребовалось немного времени, чтобы защита стала эффективной. Но пока Грей учился, Райан успел пропустить несколько заклинаний, одно из которых попало ему в лицо. Оно раздуло ему губы, и он больше не мог колдовать вслух. Невербалкой третьекурсник, ожидаемо, не владел, поэтому на данный момент для Райана всё закончилось. Он отошёл немного назад, чтобы его смог прикрыть Дуглас. Вдвоем с другим одноклассником Дуглас мог быть на равных с Уизли, однако напарник у крепыша не был особо храбрым или умелым. Уизли начали быстро теснить противников.       Алекс почувствовал, что Гарри намеревается вмешаться — он просто не мог позволить Уизли одержать верх. Алексу самому не хотелось, чтобы рыжие чувствовали себя триумфаторами, но он напоминал себе, а заодно и Гарри, что близнецы ещё получат.       К счастью, от полного разгрома троицу друзей Энди спасло появление группы гриффиндорцев, которые подошли со стороны лестницы. Глядя на них, Алекс понял, где и с кем всё это время пропадал Рон. Шестой Уизли был в компании, в которой предводительствовал Кормак Маклагген. Парни шли, оживленно что-то обсуждая, и Рон чувствовал себя со старшими ребятами вполне уверенно.       Заметив их, Дуглас сделал друзьям знак, и они, воспользовавшись тем, что близнецы тоже отвлеклись, быстро прошли мимо них. Алекс и Гарри едва успели спрятаться за близлежащий доспех. Обсуждать сражение им не хотелось. К тому же, друзья Энди могли обидеться, что мальчики им не помогли. Хотя это как сказать. И вот тут-то могла возникнуть проблема, если кто-нибудь из них заметил недолгую, но странную неуязвимость Райана.       Маклаген с компанией задержался, чтобы поболтать с Фредом и Джорджем. Те со смехом обсуждали своих соперников, которые действительно напали первыми и сами позорно сбежали, когда пришлось туго.       — Давай не пойдём к Энди, — предложил Алекс.       Пройти сейчас всё равно было нельзя, если только они не хотели попасть в толпу недоброжелательно настроенных к ним парней. Потом Энди будет рад узнать, что его друзья не стали оставлять всё как есть, и хотели за него поквитаться. И не важно, что у них не очень хорошо получилось. К тому же, появилось чувство выполненной задачи от того, что мальчики наконец провели давно запланированную тренировку Щита.       Гарри на секунду задумался, подыскивая причину, которая позволила бы ему прорваться боем. Уж он бы нашёл, чем приложить каждого из стоящих в рекреации. Гарри был уверен, что он с лёгкостью смог бы, не снижая темпа, не только нападать, но и прикрывать брата. Он уже освоил Щит в форме сферы, такая защита была бы идеальной. Однако, шансов безнаказанно проучить Уизли у Гарри Поттера не было, с чем ему пришлось смириться. Он вздохнул.       — Хорошо, пошли обратно. Раз уж вернулись, сможем повторить Астрономию.       Мальчики вернулись в спальню, делая вид, что не были свидетелями побоища. Не хватало ещё, чтобы их спросили, не видели ли они, кто дрался и кто разбил окно. Невилл, увидев обоих мальчиков целыми и невредимыми, успокоился. Только пришедшие гораздо позже Томас и Финниган принесли известие, что кто-то устроил у лестницы магическую дуэль. Большего Дин и Симус пока не знали.       — Надеюсь, до разбирательства у Кошки дело не дойдёт, — сказал Алекс. — Она непременно показательно накажет Райана и Дугласа.       — Вот понять не могу, почему вся семейка Уизли у профессоров в таком почёте? — проговорил задумчиво Поттер. И тут же сам себе ответил: — И семейка Дурсль в Литтл-Уингинге, если на то пошло…       Алекс, видя, как помрачнел брат, решил отвлечь его, чтобы тот не вспоминал многочисленные истории из своей несчастливой жизни до Хогвартса, в которых самого Гарри преследовала дурная слава, а Дадли, что бы он ни сделал, неизменно оказывался ни при чём лишь потому, что был сыном уважаемых граждан.       — Гарри, ты помнишь, что завтра урок у профессора Флитвика? Конечно, ещё ничего неизвестно, но почему-то мне кажется, что у него могут быть для нас новости.       Гарри оживился.       — Я иду с тобой, ты не забыл? И тебе лучше сразу сказать профессору, что ты без меня не пойдёшь ни в какое Министерство.       Алекс засмеялся.       — Успокойся, мы же решили, что идём вместе или не идём вообще. Как бы нам ни нужен был патент, вернее, деньги за него, нам нельзя быть друг без друга, иначе нам не выстоять по одиночке.       — Слишком много у нас врагов, — согласился Поттер. — Знаешь, мне кажется, сюда можно записывать того, кто придумал проводить Астрономию по ночам. Из-за неё никак не получается нормально поспать.       — Гарри, ты прав на все сто! — поддержал его брат и с надеждой спросил: — А может, урок снова отменят? Помнишь, тот раз, когда шёл сильный снег? А сегодня холодно, мороз… Всё-таки уже четвёртое декабря.       Поттер пожал плечами.       — Может быть. Но всё равно надо теплее одеться.       Надежде мальчиков не суждено было сбыться — профессор Синистра не отменила занятие. Хотя действительно было очень холодно, она первым делом наложила согревающие чары на учеников, и урок прошел штатно.       Несмотря на это, Алекс всё равно замерз. Возвращаясь в общежитие, он не прекращая ворчал:        — Холодно, и спать хочется. Кажется, только мы одни во всем замке не спим, как идиоты!       Алекс был неправ. Был ещё один волшебник, который не спал. Это был профессор Снейп.

***

      Северус не спал в столь поздний час не потому, что ему не хотелось. Он, работая с раннего утра до поздней ночи, был как обычно утомлён. Но сегодня надо было проверить одно зелье, сваренное им в выходные. К счастью, он не понадобился тогда Альбусу для какой-нибудь его сверхважной глупости, которой тот придал бы особое значение. По опыту зельевара, для Дамблдора такие пустяки, как необходимость отдыха и наличие личных планов, никогда не были уважительной причиной, чтобы можно было отказаться участвовать в выполнении его распоряжений, замаскированных под просьбы.       Простояв над котлом несколько долгих часов, Северус успел неоднократно вспомнить лорда Малфоя, его отпрыска, награду, обещанную Люциусом зельевару. Зелье Отцовства — а Северус варил именно его — в случае, если оно даст положительный результат, в чём сам Снейп практически не сомневался, обещало приятные перемены в жизни многих волшебников. К тому же, Северус был рад, что может попутно сделать доброе дело для симпатичного ему мальчика, не прилагая при этом никаких дополнительных усилий. Но больше всего Снейп вспоминал близнецов Уизли, из-за которых ему пришлось варить зелье повторно.       Снейп ценил выдержку в других, и сам никогда не позволял себе лишнего, как это он себе представлял, конечно. Но сейчас, если бы кто-то мог услышать его, он узнал бы много новых выражений. Северус не обладал способностью проклинать словами на расстоянии — таких талантов у него не было. Но если бы красочные эпитеты, которыми он награждал Фреда и Джорджа, могли им навредить, то рыжая парочка давно бы оказалась как минимум в Больничном крыле. Если желать по максимуму… Нет, он не хотел такого горя даже для Молли Уизли. Почти не хотел.       Поэтому, когда поздно вечером в воскресенье Снейп закончил варку, он не понёс зелье настаиваться под стазисом в кладовку, а оставил в своём кабинете. Конечно, если верить магловской поговорке, снаряд два раза в одну воронку не попадает, но в случае с близнецами Уизли могло случиться всё, что угодно.       Северус хотел освободиться пораньше и заняться зельем, но, как это с ним часто случалось, неожиданно образовались неотложные дела, и перед ним встал вопрос: отложить выполнение завершающей стадии зелья Отцовства на другой раз, благо пара лишних дней под стазисом ничего не решали, или всё-таки наконец удовлетворить своё любопытство.       После недолгого колебания Северус решил заняться зельем сейчас. Работы оставалось немного, нужно было всего лишь капнуть специальным проявителем, чтобы жидкость приняла нужный оттенок. В случае с зельем Отцовства бордовый цвет был бы показателем близкой родственной связи, и чем более насыщенным был бы оттенок, тем выше была вероятность того, что двое проверяемых волшебников являются отцом и сыном или дочерью. Оранжевый цвет говорил о том, что родства между двумя проверяемыми волшебниками нет.       Итак, сказал себе Северус, сейчас он узнает, является ли первокурсник Гриффиндора Алекс Грей, так сильно напоминавший ему Люциуса если не внешностью, то повадками, сыном сиятельного лорда.       Снейп поместил котелок с зельем прямо на освобожденный для этих целей письменный стол, откупорил маленький флакончик с проявителем и осторожно капнул в жидкость три капли. Подождав положенную минуту, пока проявитель подействует, он заглянул в котелок. Зелье отцовства поменяло окраску в процессе проявки несколько раз и теперь, наконец, приобрело окончательный цвет.