Братья по магии. Точка отсчета

      — Букля мне не принадлежит? — в голосе Гарри смешались возмущение и детская обида. — Она моя сова! Кто же мог повесить следилку?       Алекс знал, кто это был.       — Гарри, пусть Букля летит. Сегодня мы с ней ничего не пошлём, сам понимаешь.       Поттер неохотно отпустил сову. Мальчики встали из-за стола и побрели к выходу из большого зала — скоро должен был начаться урок профессора Квиррелла.        — Это Дамблдор, да? — с горечью спросил Гарри. И продолжал с горячностью: — Я же не идиот, я понимаю, Алекс! Ты говорил, что Хагрид… Да я и сам вижу, что он носится со своим ненаглядным Дамблдором, великим человеком! Хагрид подарил мне Буклю, а сам навесил на неё следилку!       — Гарри, остынь! Ничего он не навешивал! Ты что, не помнишь, как Хагрид колдует?       — Ну да… — Поттер быстро успокоился. — Хагрид, наверное, отнёс Буклю директору, и тот её заколдовал. Знаешь, Алекс, у меня этот Дамблдор уже вот где сидит!       Проговорив это, Гарри показал рукой на горло и вдруг всхлипнул.       — Алекс, у меня никогда ничего не было своего! И тут первый подарок, Букля! Это потом ты подарил мне свою одежду. И квиддичную форму. Я так тебе за неё благодарен!       Гарри заискивающе посмотрел Алексу в глаза. Так он не выглядел с самых первых дней их знакомства. Надо было срочно что-то делать: не хватало ещё, чтобы проходящие мимо ученики заметили его состояние. Алекс втолкнул брата в первую попавшуюся нишу.       — Гарри, посмотри на меня! Я верну тебе Буклю, обещаю!        — Правда?       В глазах Гарри было столько веры и надежды, что Алексу стало не по себе. Он ещё раз повторил:       — Обещаю, слышишь?       Поттер кивнул.       — Я тебе верю, — тихо, но очень решительно сказал он.       — Хорошо, теперь нам пора на урок. Постарайся успокоиться, нельзя, чтобы ты появился перед Тюрбаном в таком состоянии. Решим всё остальное потом, договорились?       Гарри снова кивнул и посмотрел доверчиво на Алекса. Тот не мог не улыбнуться. Блондин решительно взял Гарри за руку и потянул за собой.       На урок к Квирреллу они всё-таки опоздали. Профессор, отыгрывая робкого лапочку, пробубнил:       — П-п-проходите.       Мальчики заняли первую парту — они опоздали, пришлось садиться на свободную — и под прикрытием Барьера принялись обсуждать, что делать с Буклей. Гарри предложил снять следилку — опыт у него уже был. Алекс поразмыслил над этим, но решил, что пока не стоит давать знать директору, что сова вышла у него из-под контроля. Гарри, как ему ни хотелось поскорее вернуть свою белоснежную красавицу, согласился, что в их неравном противостоянии с Дамблдором им пригодится любая мелочь. Но он попросил Алекса не тянуть с этим.       Когда братья вышли на улицу, чтобы пойти на тренировку, они с удивлением увидели, что вокруг белым-бело. Добравшись до стадиона, первокурсники увидели команду Гриффиндора в полном составе. Рыжие камикадзе несколько раз пробовали облететь стадион на метле, но тут же возвращались. Мокрый снег и сильный ветер не давали возможности летать.       — Оливер, зима скоро, ну неужели непонятно, что в этом году полеты закончены? — укоризненно выговаривала Вуду Анджелина, а тот только вздыхал и тоскливо оглядывал стадион.       Гарри было абсолютно безразлично, хорошая или плохая погода, потому что расчёты Алекса, помогающие ему в полётах, смягчали последствия ненастья. Он, не говоря ни слова, сел на свою метлу и взмыл в воздух.       Поттеру хотелось полетать, чтобы утихла головная боль, всегда появляющаяся у него в присутствии Квиррелла. Сделав пару кругов над стадионом, что не удалось рыжим Уизли, Гарри вернул себе хорошее настроение и самочувствие. Он немного снизился и прокричал:       — Алекс, возьми у Вуда метлу, давай вместе погоняем!       Грей, не говоря ни слова, взял у онемевшего от такой наглости Оливера его Комету и полетел догонять Гарри. Оставшиеся внизу гриффиндорцы поражённо смотрели им вслед.       — Я не понимаю, им что, закон не писан? — с восхищением спросил Оливер.       — Странно, их совсем не сносит ветром, — сказал Фред.        — Я думал, что не удержусь, когда мы летали, — поддержал его близнец.       Оба Уизли теперь завистливо следили за полётом Поттера и Грея, которые, казалось, совершенно не испытывали никаких неудобств. Оба первокурсника летали абсолютно так же, как и при ясной сухой погоде.       — А ведь он на твоей метле, я имею в виду Грея, — заметила Алисия.       — Ты тоже заметила? — повернулся к ней Оливер. — Я сначала думал, что Грей такой крутой, потому что Поттер даёт ему Нимбус. Но эти двое так хороши, что их надо брать на следующий год в команду. В смысле, Грея надо брать, Поттер и так уже в команде.       Стоявшие рядом близнецы, казалось, не расслышали его слов. Возможно, их перекрыл шум ветра, ведь даже Алисия Спиннет, с которой Оливер вёл беседу, с трудом могла слышать то, что он говорил.       Алекс, поднявшись в небо, почувствовал себя гораздо лучше. У него с утра ломило в висках, наверное, потому что Гарри так реагировал на Квиррелла. Но брат не жаловался на самочувствие, а Алекс его не расспрашивал. Им совершенно не надо было переговариваться, чтобы выполнять сложные совместные маневры. Гарри с удовольствием уступил Алексу инициативу и предпочёл свой интуитивный стиль полёта точному следованию расчётам брата.       Грей, который давно не летал, и, как оказалось, тоже соскучился по полётам, с удовольствием прокладывал сложные трассы. Он был доволен, что может испытать на себе защиту Системы от непогоды. Гарри неоднократно говорил, что ему не мешают ни ветер, ни холод, но до сих пор для Алекса это были абстрактные рассуждения. Для улучшения работы Системы Алексу было полезно ощутить всё на своей шкуре.       Мальчики летали минут десять, но, несмотря на то, что этого, казалось бы, было мало, им вполне хватило такого интенсивного полёта. Когда они приземлились, Оливер попробовал всё-таки провести тренировку. Он взлетел на несколько футов, но его сбросило с Кометы порывом ветра, а метлу унесло в неизвестном направлении. Оба Уизли с трудом отыскали её где-то под скамейками на одной из трибун.       После того, как мальчики оказались на земле, им стало холодно. Почему-то возможности Системы для квиддича — по обогреву — не распространялись на обычную жизнь, и Алекс понятия не имел, как это можно исправить. Однако они оба были в хорошем настроении и не спешили возвращаться в замок, несмотря на метель. Они дождались возвращения Уизли с метлой Оливера, а также того, когда изрядно помятый капитан придёт в себя, а главное, соберётся с мыслями. Потому что Оливеру предстояло сказать самые страшные слова в его жизни.       — Команда! Тренировки до следующего года отменяются!

      ***

      Обогнав других игроков, Гарри с Алексом на буксире быстро зашагали в замок. Поскольку с отменой тренировки они сэкономили кучу времени, а самого Поттера переполняли положительные эмоции от полёта с братом, он чувствовал: сейчас ему всё по плечу.       — Нам сюда, — сказал Гарри, вставая на лестницу, которая отвезла их на четвёртый этаж.       — Неужели в библиотеку? — удивился блондин. — Гарри, может, сходим туда завтра? Сейчас мы замёрзли…       — Не настолько! — отрезал Гарри.       Не давая Алексу заговорить о том, что без знакомых старшекурсников они не смогут взять книги по арифмантике, которые и были целью посещения библиотеки, Поттер встал возле полок, книги на которых были наиболее толстыми и старыми и выглядели солидней других.       — Книги по арифмантике! — выкрикнул Гарри, и Алекс едва не пригнулся от волны его магии, а через несколько мгновений ему пришлось уворачиваться от десятков томов, летящих со всех сторон.       — Вот это другое дело, — довольно проговорил Поттер. — Алекс, выбирай, думаю, здесь найдется то, что тебе пригодится.       Мальчики засиделись в библиотеке, поэтому пошли сразу на ужин. Они ещё не были в общежитии, поэтому выглядели очень живописно — Гарри в распахнутой мантии, из-под которой виднелась его яркая квиддичная форма, а Алекс — с метлой в руках. Но на эту пару глазели всегда, не важно, с метлой они были или без неё.       Плотно подкрепившись, мальчики вернулись в башню Гриффиндора. Они привыкли завершать день горячим душем — после тренировок на холоде это было особенно актуально. Хотя сегодня они почти не замёрзли, нарушать традиции они не хотели.       Похватав банные принадлежности и сменную одежду, Алекс и Гарри отправились в душевую. Они неторопливо раздевались в ожидании, когда освободятся кабинки, но вдруг дверь открылась. На пороге в раздевалку стоял Рон. Вероятно, он перепутал дверь, вряд ли можно было предположить, что рыжий захочет помыться в этом году ещё раз.       Братья не успели обменяться ни единым словом о причине такого явления, как Рон, ни на кого не глядя, решительно зашёл внутрь и, отвернувшись к стене, начал раздеваться. В этот момент освободилась одна из кабинок, и Рон, увидев это, рванул туда, полностью игнорируя очередь. Хотя Алекс с Гарри и сами бы его пропустили, разве что спинку не потёрли бы. Ожидая, пока не освободится душ, мальчики перешучивались, что теперь в спальне первокурсников впору развешивать шарики и гирлянды в честь великого праздника, а может быть, и надпись: «С лёгким паром, Рональд Уизли!»       

***

       Рон чесался. Он чесался, не прекращая, с той самой субботы. Хуже всего было то, что никак нельзя было показать, что с ним что-то не так, поэтому он старался скрестись незаметно. Рональд прекрасно знал, что в этот раз близнецы превзошли самих себя, сварив что-то убойное. Они намекали, что нашли рецепт, от которого тем, кто их разозлит, не поздоровится. Они объяснили младшему брату, что эффект от нового зелья будет куда серьёзней, чем если бы жертва просто покрылась перьями, как обычно бывало после их конфет. Хотя Форджи ничего не говорили конкретно, одно то, что Фей Данбар, девчонка из Лютного, заказывала для них ингредиенты, означало, что Рон, ненароком угодив в расставленную для Грея ловушку, подвергался нешуточной опасности.       Когда Рон осознал, что едкая субстанция вместо того, чтобы оставаться на простыне, впиталась в его мокрую мантию, он запаниковал. Радуясь, что мама Молли прислала новый кусок мыла, рассудив, что старый, должно быть, кончился, шестой Уизли понёсся в душевую. Мыться Рон не любил, более того, считал, что это напрасная трата времени. Ведь если часто мыться, то грязь быстрее прилипает, а так ему достаточно было в Норе сходить в душ раз в месяц. В Хогвартсе он не пачкался, так как нечасто возился в земле, поэтому здесь можно было мыться реже.       Ну ничего, если пришлось сейчас принять душ — это даже к лучшему, потом не надо будет.       Однако, помывшись, через некоторое время Рон снова начал чувствовать, что его кожа начинает гореть. Ему мерещилось, что это невидимые перья лезут сквозь поры. Всё воскресенье и понедельник он боролся с желанием пойти в Больничное крыло. Останавливало его только то, что мадам Помфри, профессор Макгонагалл и директор узнают, какими тёмными вещами занимались братья Уизли, а может, смогут выяснить, против кого они замышляли.        А тут ещё Фред и Джордж. Близнецы просидели всё воскресенье в гостиной, ожидая, когда туда с криками выбежит Грей. В Большом зале вместо еды они не сводили глаз со светлой макушки в надежде, что её обладатель вот-вот закудахчет. Но время шло, ничего не происходило. Тогда Форджи поймали Рона, чтобы расспросить. «Помнишь, ты обещал нам подробности? — спросил Фред. — Ну и?» А Джордж добавил: «Ну, что там Грей?»       Рон был далёк от того, чтобы признаться, что это он всё испортил. Форджи и раньше, в детстве, в таких случаях могли поступить безжалостно, не говоря уже о том, что сейчас они, кажется, совершенно потеряли страх. Он нехотя выдавил, что Грей не спал в субботу в своей кровати, а почему с ним ничего не случилось на следующую ночь, он не в курсе. «Домовики сменили постель», — разочарованно догадался Джордж, а Фред спросил: «Где это Грей был?»       Рон, гаденько усмехнувшись, поведал старшим братьям, что Поттер и Грей частенько ночуют в одной кроватке. Те заинтересованно переглянулись. Рон, который узнавал именно от близнецов все самые пикантные особенности отношений мальчиков с девочками, а недавно ещё и мальчиков с мальчиками, был доволен: фантазия у Фреда и Джорджа была богатая, а языки — длинными.       

***

      Утро среды не порадовало ни Алекса, ни Гарри. На Трансфигурации всё оставалось по-прежнему: жуки не желали становиться пуговицами, а Макгонагалл — понимающим педагогом. Похоже, Минерва ещё с прошлого урока ждала, чтобы придраться к Алексу, а заодно и к Гарри. В отличие от Снейпа, который покрывал абсолютно всех со своего факультета, Минерва покровительствовала только успешным студентам.       — Мистер Грей! Я ведь ещё в самом начале говорила вам, что вы не утруждаете себя точными движениями палочки при трансфигурации! При преобразовании неживого в неживое вы как-то ещё справлялись, хотя колдовали очень небрежно. Неудивительно, что у вас теперь ничего не выходит! К тому же, мистер Грей, вы пагубно влияете на мистера Поттера! Я ведь вижу, что он стремится во всём вам подражать. Я разочарована, мистер Грей, мистер Поттер! Вероятно, я переоценила ваши силы. Мне жаль, но ваша оценка «Тролль», мистер Грей.       — А моя? — Поттер свёл брови.       Профессор недовольно посмотрела на брюнета. Вероятно, она собиралась в его случае обойтись устным выговором, но после такого вопроса ей ничего не оставалось, как сказать:        — И вы тоже, мистер Поттер, получаете «Тролль»! Надеюсь, это послужит вам уроком и вы, наконец, начнёте ответственно относиться к такому сложному предмету, как Трансфигурация! Вам обоим необходимо исправить неудовлетворительную оценку как можно скорее.       — Вот мегера! — шипел Грей.       — Алекс, нам ещё надо добавить к нашему заказу валерьянку. Пропитаем эти пахучие корешки рвотным порошком, а потом: кис-кис-кис! — не отставал Поттер.       Оба мальчика хотя и досадовали, что у них ничего не вышло, но особо не расстраивались, так как они этого ожидали. А вот одноклассники явно удивились: если в прошлый раз они сочли, что происходящее случайно, то теперь получалось, что трансфигурация перестала даваться Грею и Поттеру. Но были и такие, кто испытывал более сильные чувства. Грейнджер, наконец, получила свои честные баллы за отлично трансфигурированные пуговицы и теперь, когда превзошла Грея, считала себя лучшей ученицей курса. А Малфой чувствовал себя обманутым. К чему теперь отлично произведенная им трансфигурация, если у Поттера вообще ничего не вышло, и теперь ему не с кем соревноваться?       Алекс и Гарри решили в качестве утешения отправить после обеда школьную сову в магазин Зонко. Грей обещал брату что-нибудь потом придумать с трансфигурацией, но Гарри успокаивал его, что это не срочно. Самому Поттеру было абсолютно безразлично, получают ли они хорошие оценки или нет. Даже если он больше не получит ничего, кроме «Тролля», те несколько месяцев, когда все считали его отличником, уже сделали его счастливым.       Обсуждая все вышеперечисленное, мальчики не заметили Макалистера, с которым столкнулись в дверях Большого зала.       — Привет, Алекс, Гарри! Как продвигается работа? Ты, конечно, справляешься? — спросил Алан.        Алекс, раздосадованный неудачей на Трансфигурации, был не в лучшем расположении духа и собирался выложить всё как есть. Гарри, почувствовав это, решил спасти положение:        — Алан, Алекс всё сделал. Мы сейчас пообедаем, а потом подойдём к вашему столу и отдадим очки.       — Здорово! Я и не сомневался. Цвет поменялся на красный? — сразу загорелся семикурсник.       — Да, на красный, — заверил Поттер, толкая брата к столу Гриффиндора.        — Гарри, ну что ты творишь! — рассердился Грей.       — Ничего такого, всего лишь хочу тебе помочь.       Мальчики сели на самом краю стола, подальше от других учеников. Поттер загородил их от нескромных глаз парой кувшинов.       — Давай, сделай их, как мою форму!       Алекс неохотно достал очки и положил на стол. Он посмотрел на Гарри укоризненно, но промолчал, а потом покосился в сторону Рейвенкло. Наверняка, Макалистер ждёт не такого результата. К тому же, преобразование, которое предложил Гарри, может не получиться. Всё-таки квиддичную форму он чинил, а не менял цвет.       Поттер заметил, что Алекс завис.       — Давай, ты сможешь! Сделай это, как на Трансфигурации! Ты умеешь представлять разные вещи, просто представь, что это не чёрные, а красные очки. Трансфигурируй эти очки в красные!       Алекс открыл рот, чтобы объяснить Гарри, что он не учитывает множество факторов, но тут же его закрыл, потому что почувствовал, что он может. Действительно, если он мог представить на месте ветки шпильку…       И он действительно смог. Это оказалось не труднее, чем превращать спичку в иголку, особенно, если хорошо представлять эту самую иглу.       — Теперь давай поедим, — довольно сказал Гарри.       Мальчики с аппетитом поели, а потом подошли туда, где обедала компания старшекурсников Рейвенкло. Грей, не говоря ни слова, положил перед Макалистером многострадальные очки, принявшие абсолютно гриффиндорский оттенок красного. Тот также молча выхватил палочку и принялся махать ею, от чего у Алекса появились самые мрачные предчувствия. Казалось, от разоблачения его отделяет один шаг.       — Я так и знал! Парни, всё получилось! — заговорил возбужденно Алан и обратился к Крису и Брайану. — Поели? Тогда вперёд, пора работать! Теперь точно видно, что это что-то особенное! Я знал, я так и знал, что у Грея есть какие-то редкие формулы! Значит, мы можем смело полагаться на его вычисления!       Старшекурсники встали и, совершенно позабыв о собеседниках с Гриффиндора, заторопились на выход. Видимо, им не терпелось продолжить проект, которой, к счастью, не сорвался.       Алекс и Гарри, на ходу обсуждая энтузиазм Алана, отправились в совятню, где воспользовались услугами ничем не примечательной совы. В каталоге «Зонко» было сказано, что заказ приходит не позднее, чем через сутки с момента отправки. Завтра утром, в четверг, мальчики ожидали получить рвотный порошок.       Из совятни мальчики вернулись припорошенные снегом. Гарри был расстроен, что не увиделся с Буклей, которой почему-то там не было, и слал проклятье на голову Дамблдора, тогда как Алекс жаловался на непогоду.       — Не представляю, как мы пойдём сегодня на Астрономию, — говорил он.       Гарри, зная, как Грей не любит теперь Астрономическую башню, мог только ободряюще сжимать ему руку.       Хотя предмета Прорицание у первокурсников ещё не было, Алекс как в воду глядел: непогода разыгралась такая, что профессор Синистра вынуждена была отменить урок. После нескольких безуспешных попыток унять порывистый ветер, бросающий в лица учеников пригоршни мокрого снега и залепляющий окуляры телескопов, она прекратила махать волшебной палочкой.       — Класс, прочитайте параграф номер тринадцать, — велела профессор и отпустила первокурсников.       Надо ли говорить, что это был самый лучший урок Астрономии из всех?

***

      Утром мальчики получили совиной почтой свой заказ. Они были в таком нетерпении, что едва высидели на уроках. Даже объявление профессора Флитвика о том, что на следующем занятии они будут изучать новое заклинание, не привлекло их внимания.       Рассматривать полученный заказ решили в салоне, который подавляющее большинство парней Хогвартса обходило десятой дорогой. Едва переступив порог, Алекс направился к партам, сдвинутым к окну. Он вынул из сумки заботливо спрятанный пакетик с двумя яркими баночками, на которых смеялись анимированные рожицы. Не было ни тени сомнения, что магазин «Зонко» считает очень весёлым тот факт, что от его продукции кто-то долго не сможет проблеваться.       Заказ обошёлся в восемь сиклей с кнатами, но у мальчиков не было бронзовых денег, и они приложили девять сиклей. Сдачу магазин не прислал. Отвязывая утром в Большом зале от лапки неприметной школьный совы посылку, Алекс украдкой оглядывался вокруг, опасаясь, что кто-нибудь из учеников узнает приметную упаковку. Хотя они с Гарри придумали правдоподобное объяснение, кто им мог написать, никто ничего не спросил, и Алекс вздохнул с облегчением.       Грей осторожно приоткрыл крышку и увидел белый порошок, который был настолько мелкий, что напоминал пыль. От малейшего движения руки Алекса, держащего баночку, порошок взлетал в воздух.       — Как бы нам самим не нанюхаться, не хотелось бы расстаться с обедом, — проговорил он задумчиво. — Поищу инструкцию, тут была какая-то бумажка.       Гарри не вмешивался. Он пододвинул стул и сел напротив брата. Поттера обуревали очень сильные противоречивые чувства.       С одной стороны, Гарри был рад, что наконец прислали рвотный порошок, на который он возлагал такие надежды, и твёрдо намеревался довести задуманное дело до конца, даже если Алекс вдруг передумает. А с другой стороны, его угнетало то, что он по-прежнему скрывает от брата свою тёмную сущность.       Гарри не давало покоя своё собственное решение, принятое не так давно, ничего не говорить Алексу, чтобы не потерять его расположение. С самого раннего возраста, несмотря на нелёгкие отношения с Дурслями, Поттер не умел и не хотел притворяться. С Алексом его связывали совершенно иные отношения, и то, что он обманывает самого дорогого для него человека, было для Гарри просто невыносимым.       Сейчас было самое время признаться, чтобы больше не испытывать этих мук — Поттер был уверен, что он больше не выдержит. Но то, что случилось с Буклей, навело его на мысль, что признаваться сейчас не время.       Скорее всего, следилку на сову повесил Дамблдор — больше некому, и возможности для этого у него имеются. Из-за этого ситуация в башне Рейвенкло представлялась теперь Гарри в ином свете. А что, если на них напали вовсе не слизеринцы, а директор, и целью был Алекс? При всей кажущейся нелепости этой идеи Поттер считал, что недавнее нападение было слишком похоже на то, когда Алекса скинули с Астрономической башни. Ещё тогда Гарри предположил, что это Дамблдор наложил Империус на Шарлин Мэлон. В тот раз Поттер ничего не сказал Алексу, чтобы не волновать.       Мальчик не сомневался, что Алекс по-прежнему мешает Дамблдору, потому что директор сам хотел бы влиять на своего героя. Грей ещё в самом начале растолковал Гарри, как обстоят дела, и Поттер был согласен, что старый колдун действительно суёт во всё свой нос. Что, если Дамблдор спровоцирует повторное нападение? Тогда Алекс снова будет в опасности. Если Гарри сейчас скажет или сделает что-то, от чего Грей перестанет с ним общаться, Поттер не сможет защитить его.       Решено. Как бы тяжело ему сейчас ни было, он будет и дальше нести этот груз. Алекс ничего не узнает.       — Вдыхание рвоту не вызовет, — сказал Алекс, когда прочитал инструкцию. — А жаль, так было бы легче доставить порошок адресату. Ума не приложу, как поднять его в воздух, чтобы он не разлетелся, и насыпать в бокал. А ты как думаешь, Гарри?       — Н-не знаю, — хотя Поттер отвлёкся от своих мрачных мыслей, он не успел скрыть их от брата.       Грей замечал в последнее время, что Гарри сам не свой, но не придавал этому особого значения. Но сейчас было предельно ясно, что с Поттером что-то происходит.       — Это из-за Букли, да? Гарри, я обязательно тебе её верну, — Алекс предположил самое очевидное. — Ты мне веришь?       — Верю, — сказал Гарри, отводя глаза. Врать он не умел и не любил, а обманывать Алекса оказалось просто невозможным. Внезапно захотелось всё-всё рассказать, чтобы брат снял с его души этот груз. Но Гарри сдержал себя.       Однако блондин не поверил, что с Поттером всё в порядке. Он поставил баночку с порошком на стол и пододвинул стул, чтобы сесть рядом. Стоило Гарри почувствовать прижавшееся к нему плечо Алекса, как он не выдержал. Копившееся всё это время недовольство собой прорвалось, и у него на глазах закипели слёзы. Но они не пролились, потому что от брата исходило тепло, то самое, которое согревало Гарри и наполняло его жизнь смыслом. Каждый раз, когда Алекс обнимал его, Поттер не переставлял удивляться, что тот хочет это сделать. В памяти Гарри всё ещё сильны были воспоминания о том, как Петуния брезгливо отстранялась от него, не говоря уже о Верноне или Дадли, и вовсе норовящим его ударить.       Алекс попросил:       — Гарри, расскажи мне, что тебя тревожит. Пожалуйста.       Поттер больше не мог сдерживаться.       — Это из-за молнии… — тихо проговорил он, не выдержал и всхлипнул. — Ты сказал тогда, что молнии бывают только у тёмных волшебников. Я умею посылать молнии, значит, я — плохой человек!       Гарри не ожидал услышать в ответ:       — Это моя вина. Гарри, прости меня, пожалуйста. Ты из-за этого так расстроился? Я не должен был так говорить. Я и подумать не мог, что ты всё так воспримешь!       — Ну что ты, Алекс! Ты не виноват, правда, это всё я! Я правда злой, и недостоин быть твоим братом! Я пойму, если ты теперь от меня откажешься и больше не будешь меня любить.       Выпалив это, Поттер опустил голову. Вот он и сказал это. Теперь он не мог ни о чём думать, и даже планы по защите брата вылетели у него из головы. Сейчас это был просто одинокий и очень уязвимый мальчик.       Алекс вместо ответа обхватил его рукой и прижал к себе сильнее.       — Нет, Гарри, любить я тебя меньше не буду. Ты — мой брат по магии. По-моему, это куда сильнее, чем даже кровное братство. А насчёт тёмного колдовства…       Алекс замолчал, что-то обдумывая. Гарри вообразил, что тот решает, как поступить с ним. Однако блондин задумался о другом. Наконец он заговорил.       — Если случится так, что ты поступишь нехорошо, пытаясь защитить нас, то я приму риск и разделю с тобой ответственность. Мы же братья.       Мощная волна облегчения пронзила Гарри. Непролитые слёзы жгли глаза, а грудь разрывало от благодарности. Как рассказать об этом Алексу, как выразить всё, что на душе?       А брат улыбнулся и спросил:       — А если я совершу ошибку, ты поддержишь меня?       — Конечно, Алекс! — с жаром проговорил Гарри. — Я всегда поддержу тебя, что бы ты ни сделал! Поддержу абсолютно во всём!       — Абсолютно во всём не надо. Сейчас мне не помешает твоя поддержка, чтобы придумать, как лучше перемещать порошок по воздуху.       Поттер вытер слёзы и с радостью подключился к решению проблемы. Он был уверен, что и проблемы-то никакой нет. По сравнению с тем, что его недавно терзало, это было проще простого.       Гарри понаблюдал немного, как Алекс пытается с помощью заклинания Полёта подхватить из баночки небольшое количество порошка.       — Нужно совсем немного. В инструкции написано, что достаточно щепотки. Но это не очень точно, конечно, — сказал Грей.       — Верно. Щепотка Хагрида, например, очень отличается от щепотки Флитвика, — засмеялся Гарри и, когда Алекс выдохся, сам подключился к экспериментам.       Мальчики выяснили, что когда они поднимали порошок в воздух, терялась половина вещества. О том, чтобы перемещать его на большие расстояния, не было и речи. Особое неудобство доставляло то, что приходилось контролировать полёт взглядом, а следить за множеством мельчайших частиц было очень неудобно.       — Нужна вода, — решил Алекс. — Попробуем перемещать более крупные гранулы.       Гарри оглядел салон. На одном из трансфигурированных столиков, за которыми девушки пили чай в ожидании своей очереди, стоял почти полный графин.       — Надеюсь, вода не протухла, — сказал Поттер, подавая графин брату.       — Если вспомнить, для каких целей она нам нужна, это было бы кстати, — ухмыльнулся Грей, наливая немного воды в крышку от банки, куда ранее поместил щепотку порошка. Методом проб и ошибок удалось получить нужную консистенцию, и вот уже Алекс и Гарри по очереди перемещают по воздуху комочек величиной со спичечную головку.       — Надеюсь, этого будет достаточно, — сказал Алекс, собирая вещи.       — Для начала этого будет достаточно, но не забывай, что это лекарство надо принимать три раза в день во время приёма пищи, — ухмыльнулся Гарри. Он был доволен: брат от него не отказался, а кое-кто скоро получит по заслугам.       — Ну что, идём? — спросил Алекс. — Пора на ужин.       Мальчики не торопясь отправились в Большой зал. Сегодня они подготовили особое меню — дегустацию рвотного порошка, и надеялись, что рассчитали всё верно. Больше никто не посмеет безнаказанно обижать никого из них.