Братья по магии. Точка отсчета

      — Продолжаем двигаться, — решил Алекс. — Щит активирован, мы начеку. Думаю, проблем не будет.       В этот момент пространство, окружающие братьев, завибрировало, и в него ударил красный луч заклинания.       

***

      Реджинальд Дженкинс был сам не свой. Череда неудач, которая, он надеялся, должна была вот-вот прерваться, наоборот, закончилась его попаданием в Больничное крыло. Перед самым нападением он получил письмо от заказчика, в котором Тед Морган написал, что всё в силе и подготовка к мероприятию, в котором должен был участвовать и Дженкинс, по-прежнему ведётся. Единственное, в чём Тед был ещё не уверен, было датой его проведения. А потом ночью, когда Реджинальд пошёл в свой тайник за товаром, на него кто-то напал.       Лежа в Больничном крыле, рейвенкловец перебрал все варианты, кому он мог насолить. Больше всех от него пострадал Алекс Грей, который едва не лишился жизни. Если он узнал, что за его падением с Астрономической башни стоит именно Дженкинс, то не удивительно, что он захотел поквитаться. Реджинальд не сомневался, что этот странный могущественный амулет Грея мог позволить ему выпустить что-то вроде Бомбарды. Только вот как друг Поттера узнал, что на него напал именно Реджинальд?       Алекса Грея Реджинальд ненавидел всеми фибрами души, и это лишало все его рассуждения беспристрастности. Ему хотелось отомстить, но он уже безуспешно пробовал подкинуть мальчику тёмномагический фолиант. И теперь, когда он видел Грея, занимающегося наукой, несмотря на свой нежный возраст, в компании Макалистера, Мэтьюза и Олдриджа, внутри у Дженкинса всё переворачивалось. Грей не только расстроил его блестящий план по захвату Гарри Поттера, а потом напал ночью, но ещё и обошёл в учёбе. Ведь Алан Макалистер звал Реджинальда лишь познакомиться с Греем и Поттером, а не присоединиться к их проекту.       Увидев первокурсников Гриффиндора в своей гостиной после обеда, Дженкинс вышел из себя, но всё же смог скрыть свои чувства. Он болтался по школе до вечера, пытаясь успокоиться. Когда ему, наконец, это удалось, он вернулся к себе в башню, где на лестнице встретил Маркуса Белби.       — Привет, Реджинальд! Там ребята с твоего курса что-то обсуждают с Поттером и его другом. Иди скорей, они, наверное, тебя заждались!       Выпалив всё это, непосредственный Белби помчался вниз по лестнице, не замечая, как вытянулось лицо его старшего товарища. С таким трудом обретённое спокойствие семикурсника моментально исчезло.       — Ты заплатишь, Алекс Грей! — с ненавистью прошептал Дженкинс и накинул на себя Дезиллюминационные Чары, после чего затаился. Ждать пришлось довольно долго — прошёл ужин, скоро должен был наступить отбой, а гриффиндорцы всё не выходили из гостиной. Несколько раз Реджинальд хотел подняться в башню, чтобы убедиться, что те ещё там и он их не пропустил, но одёргивал себя — другого выхода из гостиной Рейвенкло не было. Он не продумывал заранее, чем и как встретит Поттера и Грея, как и не задумывался об опасности быть пойманным и жестоко наказанным. Главным для него сейчас было дать волю обуревавшим его чувствам.       Когда первокурсники показались на лестнице, Дженкинс поднял палочку. Сейчас он размажет Грея по ступенькам! Реджинальд умел творить Депульсо невербально, его белый луч останется незамеченным. Однако, рейвенкловец не учёл своей злости, от чего луч заклинания стал красным, что иногда случалось. Гриффиндорцы вовремя его заметили и сумели отразить, чем окончательно вывели Реджинальда из себя. «Ах вот вы как! — подумал он. — Я не собирался калечить тебя, гадёныш, но теперь ты получишь Бомбарду! Пусть все подумают, что на нас напал один и тот же волшебник, и тогда директор утрётся. Из-за тебя, Алекс Грей, мне пришлось согласиться с ним, что я сам виноват. Но теперь они с Макгонагалл передо мной извинятся, когда увидят, как вы лежите, заваленные камнями и стеклом!»       

***

      Гарри, с успехом отразив первый натиск, не ожидал, что следом в Щит ударит ещё одно заклинание, да ещё так быстро. В отличие от предыдущего, оно было в разы сильнее. Щит выдержал, но проклятие, попавшее в него, било по площадям — Гарри и Алекса засыпало осколками разбившихся стёкол и каменной крошки.       Поттер, забыв обо всем, вернее, помня только то, что он должен защитить брата, вытянул вперед руку, из которой ударила фиолетовая молния. В этот раз она вышла просто здоровенная, так как Гарри понимал, что им с Алексом угрожает нешуточная опасность.       Он послал разряд куда-то вниз лестницы, туда, где, по сведениям Карты, находился нападавший, которого Поттер никак не мог разглядеть. Видимо, тот успешно прятался или находился под скрывающими чарами. Неудивительно, что Гарри промазал. Об этом свидетельствовало то, что их противник немного переместился, но всё равно судить по Карте о его реальном местоположении было непросто. Гарри снова запустил молнию, стараясь прицелиться поточнее. С непривычки он совсем упустил из виду необходимость держать Щит. Если бы противник сейчас сотворил ещё одно заклинание, то оно бы беспрепятственно поразило цель.       Гарри с разочарованием увидел, что нападавший быстро покидает территорию охвата Карты — Поттер вошёл во вкус. Он едва не начал преследовать отступающего противника, но Алекс успел схватить его за руку.       — Гарри, Щит!       Поттер опомнился, и Щит вернулся на своё место.       Алекс, который не успел ничего предпринять во время нападения, так как решил отдать это на откуп Гарри, сейчас был встревожен. После грохота, который только что стих, тишина, в которой слышен был даже треск уцелевших факелов и хруст осколков и каменной крошки под ногами, казалась оглушительной. Алекс потянул брата вниз по лестнице со словами:       — Пошли отсюда, сейчас сюда сбежится весь Рейвенкло!       — Очень на это надеюсь, — не согласился Гарри. — Теперь эти двое уродов со Слизерина, наконец, не отвертятся!       — Гарри, эта твоя молния! Ты ею шандарахнул по стенам, давай спустимся вниз и посмотрим, куда она попала!       Мальчики сбежали вниз по ступенькам и легко обнаружили несколько вмятин в стенах, покрытых копотью.       — Ты мне не говорил, что ты так умеешь, — сказал Алекс с досадой, проводя ладонью по повреждённой стене. — Нам теперь нельзя говорить, что мы участвовали здесь в магической перестрелке.       — Почему?       — Потому что беспалочковая молния — это не то заклинание, которое может творить светлый маг. Не хватало ещё, чтобы Дамблдор решил, что ты — всё-таки Волдеморт. Хватит и того, что ты душил Рона, не надо давать директору новые поводы для сомнений и подозрений. Но я ума не приложу, как избежать расспросов — наверняка Алан, если его спросят, скажет, что мы ушли примерно в то же время, когда раздался грохот. Не понимаю, почему ещё никто не вышел, чтобы посмотреть, что это было.       — Может, решили, что им показалось?       — Точно! — решил Алекс. — Нам нужно сделать так, чтобы все подумали, что им действительно показалось. Как ты думаешь, у тебя хватит сил, чтобы я попробовал трансрепарировать стены в тех местах, где в них попала молния? Тогда пусть ищут того, кто кидал Бомбарду и бил стёкла, а мы сможем сказать, что подверглись нападению.       — Сил хватит, — решительно сказал Гарри. — Я даже рад, что смогу их потратить, а то, пока сидели и разговаривали, мне даже скучно стало. А сам ты сможешь? Ты говорил, что тебе, чтобы всё получилось, нужно очень точно всё представлять.       — Да, я смогу. Когда мы поднимались по лестнице, я здесь всё подробно рассмотрел.       — Ну, тогда давай! — ободрил брата Поттер.       Алекс положил руку на шершавую поверхность стены и прикрыл глаза, вспоминая, как проходил здесь днём и думал о том, что это просто удивительно и уму непостижимо, что он может видеть своими глазами эти тысячелетние стены, решетчатые окна, бронзовые держатели для факелов…       Настроившись, Алекс почувствовал, что от Гарри пришла мощная волна магии в поддержку его преобразований. Восстановление разрушений потребовало несколько долгих секунд, в течении которых Алекс как будто ослеп и оглох. Он пришёл в себя, потому что услышал шёпот Гарри:       — Не может быть!       Грей осмотрелся, не веря своим глазам: исчезли не только отметины от молнии Гарри, но и выше, там, где до этого были выбиты окна и зияли вмятины от Бомбарды, всё была абсолютно цело!       — Не может быть! — точно с таким же выражением, как и Гарри, повторил он. — О господи, только этого и не хватало… Гарри, теперь мы задолбаемся объяснять Дамблдору, как это получилось…       Голос Алекса звучал всё тише и тише; его ноги подогнулись, и он упал на колени, цепляясь за мантию Поттера.       — Гарри, мне плохо, — простонал он. При попытке встать Алекса вырвало желчью — ужин они пропустили.       Поттер со стоном поднял брата и, закинув его руку себе на плечи, поволок прочь от башни Рейвенкло. Его самого мутило — он совершенно не ожидал, что у него уйдет столько сил. Теперь-то было видно, на что они потрачены. Гарри не заметил, что Карта, Щит и Барьер давно отключились, он лишь думал о том, чтобы убраться подальше от места нападения и ненужных свидетелей их волшебства, которые вот-вот должны были появиться. И ещё он переживал за Алекса, зная, что брат выкладывается по полной, чтобы сделать расчёты. То, как много сил отдал он сам, говорило о том, что и Алексу пришлось несладко.       Гарри завёл Алекса в какой-то класс, усадил его на стул, придвинутый к стене, и сел на соседний. Ни он сам, ни Алекс не могли сейчас никуда идти, оставалось лишь ждать, когда восстановятся силы.       

***

      Лунная ночь едва позволяла различать очертания предметов. Гарри не знал, который час, но предполагал, что до рассвета ещё далеко. Он не спал, охраняя сон Алекса.       Поттера не тревожил перерасход энергии, с ним такое уже случалось, а вот Алекс всегда остро реагировал на подобные нагрузки. Но задремать ему не давало не только это. Слова брата о том, что молния — это не то заклинание, которое может творить светлый маг, не давали ему покоя. Что, если Алекс в нём разочаруется? До сих пор он не верил ничему подобному, а напротив, сам твердил, что Гарри на такое не способен. Но теперь, когда он видел молнию, он может поменять своё мнение и отказаться быть ему братом! Эта мысль казалась Гарри просто нестерпимой, ему очень хотелось немедленно заслужить прощение, но мальчик подозревал, что он может его не получить. И как быть в этом случае он просто не знал. Но сейчас, когда Алекс был настолько утомлён, оставалось только ждать.       Гарри часто просыпался рано и, лёжа в спальне Гриффиндора, прислушивался к дыханию брата. Он всегда знал, вернее, чувствовал, когда тот спит. Потом, когда появилась Карта, которая показывала присутствие посторонних, часы и другие невероятные вещи, о том, проснулся ли Алекс, можно было судить по их работе. Вот и сейчас одновременно с их подключением Гарри ощутил, что брат просыпается.       — Гарри, уже три часа ночи! — сказал Алекс и застонал, схватившись за голову.       — Что делать будем? Останемся здесь или всё-таки попробуем вернуться в наше общежитие? — несмело спросил Гарри. Он боялся, что Алекс не сможет никуда идти, но тот, собравшись с силами, смог подняться.       — Надо же, работает, даже не отключилась. Я думал, что мы опять остались без Карты, — пояснил он. — Гарри, ты как? Очень устал?       — Я нормально, — отмахнулся Поттер. — Пошли.       Идти ночью до башни Гриффиндора оказалось тем ещё испытанием. К счастью, Карта действительно не подвела. Хотя она не давала сведений о движущихся объектах на большом расстоянии, теперь она сигнализировала о приближении живых существ в радиусе футов пятнадцати — двадцати, что явно было больше предыдущих показателей. К тому же, Гарри во время сражения на лестнице выяснял, что данные считывались в трёхмерном пространстве, иначе бы он не обнаружил нападавшего, засевшего внизу на лестнице.       Где-то на полпути Поттеру показалось, что он слышит слабое мяуканье Миссис Норрис, но, прежде чем он успел сообщить об этом брату, всё стихло. Несмотря на то, что двигаться приходилось медленно, мальчики добрались до портрета Полной дамы без приключений, никого не встретив.       Однако, их желанию поскорее оказаться в кровати не суждено было сбыться: хранительница двери спала. Разбудить её было ничуть не легче, чем дождаться, когда она нагуляется и вернётся после длительной отлучки. Грей на всякий случай назвал пароль:       — Палочка Мерлина!       Как он и предполагал, Полная дама не проснулась. Алекс осторожно коснулся рукой портрета.       — Интересно, моя рука не провалится в Зазеркалье?       Конечно же, этого не произошло, он ощутил всего лишь шероховатую поверхность полотна. Но в этот момент Полная дама, обычно спавшая очень крепко, встрепенулась и забормотала:       — Открываю, открываю, одну минуточку…       Мальчики вошли в гостиную.       — Она странная, даже пароль не спросила, когда проснулась, — проговорил Гарри и вдруг заметил Грейнджер, которая сидела на диване в халате, поджав ноги. Гермиона читала!       Оба мальчика были настолько потрясены увиденным, что молча прошли мимо, не отводя от неё глаз. Гермиона тоже их заметила и тоже промолчала, но многообещающе прищурилась. В тусклом свете одинокого светильника её мимика выглядела зловещей.       У братьев уже не было сил обсуждать Гермиону. Они, не раздеваясь, завалились спать.       Надо ли говорить, что на утро оба мальчика еле поднялись. Только нежелание привлекать к себе внимание помогло им добрести до Большого зала. Гарри завтракал с меньшим аппетитом, чем обычно, а Алекс даже не старался ничего съесть. Поттер не стал даже пытаться его накормить, он уже знал, что потом Алекс, когда ему станет лучше, сытно поест.       Появление пышущего здоровьем и энтузиазмом Энди Кейна явилось разительным контрастом с самочувствием обоих братьев.       — Гарри, Алекс! Мне пришёл ответ из дома! Приходите после обеда ко мне в комнату, там есть кое-что для вас, — протараторил он и стремительно помчался к выходу из Большого зала — видимо, опаздывал на урок.       Братья тоже решили не задерживаться, всё равно есть не хотелось. Опаздывать к Мяунерве было плохой идеей.       Кое-как отсидев на занятиях, после обеда, на котором Гарри, наконец, поел с аппетитом, а Алекс напился вволю тыквенного сока, заменившего ему еду, мальчики направились в башню Гриффиндора. В гостиной их дожидался Энди.       — Пойдёмте скорее, у меня как раз в комнате никого нет, — поторопил он братьев.       Алекс и Гарри ещё ни разу не были в других комнатах общежития, поэтому с интересом осмотрелись. Комната третьекурсников, где жил Энди, была примерно такой же по размеру, что и та, где жили Поттер и Грей, но казалась просторнее из-за того, что на кроватях не было балдахинов.       — Мы их сами сняли, — пояснил Кейн, видя удивленный взгляд Гарри.       — Разве так можно? — удивился тот.       — Конечно, почему бы и нет? Тумбочки мы трансфигурировали сами. Видишь, они более просторные, чем были, — продолжал рассказывать Кейн. — Правда, мы тогда попросили нам помочь ребят со старших курсов. Грегори уже выпустился, а то бы он вам тоже помог. Да вы садитесь, я должен вам кое-что отдать.       Энди суетливо завозился в своей тумбочке, а Алекс и Гарри осторожно присели на его кровать.       — Где же оно… — бормотал Энди, запуская руку в глубь ящика. — Представляете, отец сегодня утром прислал мне ответ. Он пишет, что я вовремя успел его предупредить, и всё благодаря вам! Теперь он сможет отсидеться пару дней, не будет торговать сейчас, пока мистер Уизли не успокоится!       — Я всё никак не пойму, с чего бы Артур Уизли так себя вёл? — поинтересовался Алекс. — Ну узнает он, что его же сыновья рассказали ребятам со своего факультета, чем занимается твой отец. Что это поменяет?       — Нашёл! — Энди выудил письмо и небольшой сверток. Он достал палочку и увеличил его. — Это то, что вы просили — шапки и перчатки.       — Ух ты! — проговорил Гарри, первым делом проверяя комплект из мягкой серой шерсти. — Алекс, примерь, тебе должно пойти!        — Да какая разница: пойдёт — не пойдёт, — проворчал Грей. — Главное, что они тёплые.       Алексу понравились перчатки и шапка, они действительно должны были быть очень теплыми — пушистая мягкая шерсть напоминала ангору. Гарри достался комплект из чёрной шерсти грубой вязки. Он, в отличие от брата, не стал ждать и тут же примерил обновку.       — Да ты красавец! — не удержался Грей. Действительно, Гарри очень шло — ярко-зелёные глаза на смуглой коже и чёрные кудри стали смотреться особенно эффектно, когда Гарри надел чёрную шапочку.       Алекс уже подумал, что Энди забыл ответить на его вопрос, но это оказалось не так.       — Я попробую объяснить, — вздохнул Энди. — Понимаешь, Алекс, раньше мистер Уизли мог втихомолку сшибать с отца галеоны, а теперь про то, чем мой отец занимается, узнала куча народу. Выходит, теперь мистер Уизли должен выполнять свои обязанности как положено, чтобы не потерять своё место. А положено ему отбирать товар, если это заколдованные магловские вещи и штрафовать за это, а если торговец попадается повторно, то он может угодить в тюрьму.       — Понятно, — только и нашёл что сказать Алекс. А кто-то ещё спрашивал, где Уизли берут деньги на такую ораву при скромном жаловании! И новую метлу Джорджу купили вместо сломанной буквально на следующий день.       — Мама тут приписала, — снова заговорил Энди, показывая на письмо, — что в поселении Виллоуз, где мы живем, тоже всё узнали. Там есть одна ведьма, очень вредная, она всегда ко всем пристаёт и учит, как жить. Так вот, она пришла к нам домой и давай высказываться, как низко мы пали, если Ричард — это мой отец — возится с магловскими вещами! Мама её поставила на место, она сказала, что я дружу с самим Гарри Поттером! После этого миссис Бейли моментально заткнулась! Гарри, помнишь, ты обещал, что сможешь сколдографироваться со мной? Я написал отцу, он считает, что если у нас на полочке будет стоять колдофото, где я вместе с национальным героем, то никакая миссис Бейли больше не станет чесать языком на наш счёт. Отец написал, что пришлёт деньги, когда я договорюсь с тем парнем с Хаффлпаффа. Ты же не против, Гарри?       — Мы же не против, Алекс? — спросил Гарри, хотя они уже давно дали согласие.       — Нет, мы не против, — сказал Алекс. — Энди, скажи, пожалуйста, сколько мы должны тебе за шапки и перчатки?        — Ничего, ведь Гарри со мной сколдографируется. Подумать только, кто-то отвалил бы огромные деньги только за то, чтобы просто постоять рядом с Гарри Поттером, а я могу с ним каждый день просто так разговаривать!       При упоминании денег глаза Гарри замерцали.       Мальчики ещё немного посидели с Энди, болтая о всякой всячине. Они договорились, что Кейн сегодня же пойдет к барсукам и договорится обо всём. Гарри подтвердил, что, если нужно, он сфотографируется и с этим старшекурсником. Хотя Поттеру до сих пор казалось странным, что кто-то мог хотеть сняться с ним вместе, он собирался пользоваться этим на всю катушку.       

***

      В понедельник вечером Фэй в одиночку возвращалась после ужина. Её каблучки бодро перестукивали, девочка едва не мурлыкала: сегодня с утренней почтой ей кое-что прислали. Колдовала она ещё не очень уверенно, поэтому долго безрезультатно тыкала палочкой в посылку, чтобы её увеличить.       Её маленькое дельце по продаже нескольких безделушек, которые она отправила одному знакомому барыге, выгорело. На вырученные сикли она купила себе кое-что из одежды и симпатичные туфельки у того же волшебника. Вещи были хорошего качества, и, если не знать, как они к нему попадали, то можно было предположить, что они куплены в хорошем магазине. Ведь сколько можно, в конце-то концов, ходить в тряпках Грейнджер — магловских штанах, противной обуви на шнуровке, которую соседка по комнате называет кроссовками! Кроме того, что они были откровенно неудобными, потому что были тесноваты (Данбар была крупнее Гермионы), так ещё приходилось позориться, надевая такую гадость. Как бы плохо ни жили волшебники в Лютном, они не опускались до магловского шмотья. Поэтому девочка, натаскав у соседок по комнате и по общежитию достаточное количество вещей на продажу, воспользовалась услугами школьной совы, как только разрешили выходить из школы.       — Бу!       — Напугалась?       Из ниши, в которой они прятались, выскочили близнецы Уизли.       — Ну что, спросила? — заговорил один из них, Фред, кажется. Девочка сразу сошлась с обоими братьями на почве общих интересов. Она даже научилась их различать, почти не путая. Форджи, как они себя называли, попросили её разузнать кое-что.       — Джонни написал, что то, что вас интересует, можно достать, но это будет стоить десять галеонов.       — Десять?! — поразились близнецы.       — А вы что хотели? Тёмномагические ингредиенты не могут стоить дёшево. Что мне отвечать Джонни? Берёте или нет?       — Берём, — ответили братья хором, нисколько не сомневаясь.       — Ты сама знаешь, что цель оправдывает средства, — сказал Фред.       А Джордж добавил:       — Хорошо, когда эти средства есть…       — У нас пока нет, но мы найдем, — закончил его брат.       — Поторопитесь с этим, а то Джонни — серьёзный тип. Если я написала, что мне что-то нужно, а потом я пойду на попятную, он больше не захочет иметь со мной дело. Так что в ваших интересах побыстрее найти деньги, а я, так уж и быть, стану вашей посредницей, заметьте, совершенно бесплатно!       — Так чего ты хочешь вместо оплаты?       — Защиты, если она мне понадобится, — девочка многозначительно посмотрела на каждого из братьев по очереди.       — Согласны, — сказал Фред, а Джордж кивнул.       

***

      Ко вторнику Алексу окончательно полегчало. Он хорошо спал и, наконец, как следует поел.       Профессор Флитвик задержал его после урока. Мастер чар заговорил о новом проекте, о котором староста школы уже успел ему доложить.       — Всё же, мистер Грей, какая жалость, что вы не захотели продолжить трудиться над самопишущим пером. Мистер Макалистер рассказывал, какие невероятные возможности таит в себе та модификация, которой вы пишите. Я был весь в нетерпении, чтобы посмотреть, какие чары там наложены и как они работают.       — Я не знаю, профессор, как они работают, — бормотал Грей, кидая взгляды на Поттера, который стоял рядом, но хмуро наблюдал за Гермионой. Девочка так хотела подслушать, о чём профессор будет говорить с Греем, что складывала свою сумку неприлично долго, задержавшись после всех в классе. Видя, что Гарри никак не поможет ему вывернуться, Алекс сказал: — Дело в том, профессор, что это перо мне подарили. Алан почему-то подумал, что я сам его зачаровал, но это не так — я не знаю, как оно устроено. Я бы с радостью отдал его для экспериментов, но оно у меня одно и мне без него трудно будет хорошо учиться.       — Очень жаль, — сказал профессор. — А вы не знаете, где бы мне раздобыть такое?       — Извините, нет, не знаю, — сказал Алекс, и профессор, наконец, отпустил их.       Мальчики вышли из класса одновременно с Гермионой, которая была полна негодования, но, к счастью, сумела удержать язык за зубами.       

***

      Пока Гарри переодевался в квиддичную форму для тренировки, к Алексу обратился Симус:       — Мы достали каталог Зонко. Помнишь тот разговор, чтобы купить там что-нибудь, чтобы проучить Уизли? Только вот мы никак не можем ничего выбрать, — Финниган начал перечислять: — Навозные бомбы не подходят, потому что Рон — сам, как навозная бомба. Чесательные леденцы тоже не годятся — представьте себе, если он начнёт чесаться?       — Удивительно, что он ещё не чешется от грязи, — влез в разговор Дин.       — Смотрим дальше, — продолжал Симус. — Рыгательный порошок отметаем по той же причине…       — Только этого нам ещё не хватало — чтобы он заблевал всё вокруг! — снова добавил Томас, перебивая друга.       — Остается мыло из жабьей икры, кусачие кружки и икотные конфеты. Алекс, как думаешь, что выбрать?       — Ты забыл сказать, что драже-вонючки тоже не годятся, — снова раздался голос Дина, — потому что Уизли…       — Хватит уже мешать! — возмутился Симус.       — Дайте-ка мне!       Гарри, уже одетый, протянул руку и забрал у Симуса листок.       — Пусть пока у меня побудет.       Алекс, видя, что брат готов, накинул мантию, подхватил метлу и пошёл следом за ним.       — Гарри, так что заказать? — спросил вдогонку Финниган.       — Что хочешь, — отмахнулся тот. И обратился к Алексу: — Знаешь, тут есть кое-что, что нам пригодится. Я тебе сейчас расскажу.       

***

      Сегодня был первый раз, когда Алекс совсем не следил за тренировкой. Тепло одевшись, он наслаждался свежим воздухом и солнышком, словно для него вышедшего из-за туч. Он по достоинству оценил шапку и перчатки, выбранные родителями Энди. Можно было не сомневаться, что и с наступлением зимы они, сделанные из шерсти какого-нибудь ценного магического животного, сослужат отличную службу.       После тренировки и сытного ужина, который оба брата с удовольствием съели, они сходили в душ, после чего занялись приготовлением уроков на завтра. Это у них было поставлено на поток, поэтому много времени не потребовало: задернуть полог, положить свиток пергамента на что-нибудь твёрдое и дать команду Самопишущему перу. Гарри всё ещё приходилось ему диктовать, но для него это не было проблемой, а вот Алекс просто мысленно давал Перу команду, после чего оно начинало стремительно носиться по пергаменту, перенося туда из сохранённого файла отмеченные Алексом абзацы.       — Знаешь, мне так нравится моя квиддичная форма, — признался Гарри. — Спасибо тебе, что смог её сохранить.       — Пожалуйста. Вот что мы скажем Маккошке, если она спросит, почему форма не развеялась? Будешь выкручиваться сам, сам знаешь, что у меня с враньем не очень.       Гарри кивнул. Услышав слова «вранье», он подумал совсем о другом. Поттер с воскресенья хотел поговорить с Алексом и узнать, наконец, что тот думает по поводу его молнии. Они до сих пор ещё не обсуждали то, что случилось на лестнице Рейвенкло, но Гарри никак не мог набраться храбрости, опасаясь услышать неодобрение Алекса. Однако, это не означало, что он всё это время не придумывал различные варианты объяснения, почему он вообще способен кидаться молниями, а также почему он тогда выбрал именно молнию в качестве оружия. Половина приготовленных объяснений была неправдой. Поэтому сейчас Гарри решил промолчать, врать Алексу он не хотел. Наверное, нужно подождать, когда он сможет поговорить об этом честно.       Едва Алекс улегся в постель и начал проваливаться в сон, он вдруг вспомнил, что у него в сумке до сих пор лежит неотправленное письмо в Министерство магии.       — Гарри, мы забыли о письме! — закричал он, забыв, что брат может уже спать.       Поттер действительно уже задремал, но тут же проснулся и высунулся из-за своего балдахина.       — Письмо? Точно!       Гарри перебрался в кровать к Алексу и спросил:        — Отправим его завтра?       Грей задумался. В понедельник Букля прилетела, но они с Поттером едва держались на ногах от недосыпа и совершенно забыли о письме. А сегодня утром белая сова не почтила их своим присутствием. Может быть, обиделась?       — Ладно, наверное, надо всё-таки отправить это письмо. Возможно, оно как-то поможет отцу Энди. А если Букля не прилетит утром, то мы всегда можем найти её в совятне, — наконец решил Грей. — Кстати, Гарри, я всё хочу поговорить с тобой кое о чём.       Поттер замер: неужели сейчас Алекс всё ему скажет? Он зажмурился от страха, радуясь, что в темноте брат не может его видеть.       — Гарри, ты помнишь, что именно ты делал, когда на нас напали?       — Да, — обреченно ответил Поттер. Надо приготовиться к худшему.       — Ты заметил, что в какой-то момент ты так увлекся атакой, что не смог контролировать Щит? — спросил Алекс.       — Разве? — проблеял Поттер. Он совершенно не боялся этого обвинения и готов был признаться в небрежности в обороне. — Наверное, ты прав. Следующий раз я буду лучше стараться.        — Знаешь, Гарри, возможно, это моя вина. Я стоял столбом, пока ты сражался. Наверное, мне нужно попробовать взять управление Щитом на себя, тогда ты сможешь уделить всё внимание атаке. Как насчёт того, чтобы потренироваться? Сколько раз мы хотели это сделать, у нас так и не получилось найти время. Но теперь у нас есть свой класс, в которой никто не сунется — все знают, что там собираются девчонки делать причёски, — Алекс засмеялся. — Что скажешь?       Гарри, чувствуя облегчение, тут же согласился.       — Хорошо, как будет свободное время, займёмся. Ты ведь говорил, что завтра нам нужно в библиотеку искать книги по арифмантике?       — Да, завтра разобраться со Щитом не получится, а в четверг снова тренировка. Ладно, думаю, несколько дней в запасе у нас есть.       — Не забудь, ты согласился с моим предложением насчет того товара из Зонко, — напомнил Гарри.       — Хорошо, — согласился Алекс. Он уже начал засыпать.       Гарри, поколебавшись минутку, не остаться ли с братом, всё же решил вернуться в свою кровать. Неприятный разговор о молнии откладывался.       

***

      Утром в среду, когда к столу Гриффиндора подлетела Букля, Алекс, вместо того чтобы достать письмо в Министерство, хлопнул себя по лбу.       — Гарри, какой же я идиот! Мы столько времени потратили на то, чтобы зачаровать ещё одно перо, чтобы писало незнакомым почерком, а тут такой прокол! Чего же ты меня не остановил?        Гарри ничего не понял.       — О чём ты говоришь? — спросил он.        — Стоило ли вообще возиться с новой самопиской, чтобы потом послать единственную и неповторимую Буклю, белую полярную сову?       — Ты хочешь сказать, что в Министерстве все знают, какая у меня сова?       — Нет, я не хочу это сказать. Я хочу сказать, что другой такой совы нет ни у кого во всей магической Британии. Я готов поставить на это целый галеон.        — Не надо ничего ставить, если ты так считаешь, значит, так и есть, — сказал Гарри и отослал птицу. — Только вот как быть с Энди?       — Давай пока это отложим. Энди сказал, что пока его отец посидит дома, чтобы не попадаться мистеру Уизли. Но потом мы что-нибудь придумаем, может, отошлём письмо с обычной школьной совой.       — Но тогда, если про Буклю могут узнать, то установить, что сова, которая принесла донос на мистера Уизли, принадлежит Хогвартсу, проще простого! Значит, его прислал ученик. Так нас найдут ещё быстрее, ведь мы оба терпеть не можем Рона! Тогда вообще не стоит ничего посылать, — сердито сказал Гарри.       Но долго сердиться он не умел.       — Ты прав, — признал он спустя несколько минут. — Мы не будем торопиться, а то будет хуже не только Энди, но и нам. Я не допущу, чтобы у тебя были неприятности из-за моей глупости.       Алекс улыбнулся.       — Ты доел? — спросил он. Гарри кивнул. — Тогда пошли на Трансфигурацию. Ничто так не тонизирует с утра, как первый урок у Маккошки.       

***

      Гермиона проводила всё свободное время за учебой. Она была уверена, что теперь хорошо знает не только программу первого курса, но и второго тоже. Любого, кто бы усомнился в этом, она сразила бы наповал, процитировав любой учебник с любого места. Пусть для этого пришлось пожертвовать сном и отдыхом, девочка гордилась собой.       Теперь она была готова во всеоружии к встрече с директором Дамблдором, которую обещал ей устроить Рон. У неё накопилось многое, чтобы рассказать ему. Несомненно, такой выдающийся волшебник, как он, не может не оценить её ум, целеустремленность, знания и массу других положительных качеств, например, её активную социальную позицию. Вот только директор всё не вызывал её и не вызывал. Наконец, Гермиона не выдержала и решила прямо спросить Рона, когда ждать приглашения в таинственной кабинет Дамблдора.       Рон, которого вопрос боевой подруги застал прямо во время обеда, едва не подавился. Он и думать забыл, вернее, даже не собирался тревожить наставника такой глупостью. Но надо было выкручиваться, и он сказал, что директор всё это время был ужасно занят, но непременно встретится с ней, когда освободится.       Гермиона, критически осмотрев Дамблдора, расслабленно восседающего на своем троне, решила, что на сегодня тот уже освободился. Она встала и решительно подошла к учительскому столу.       — Директор Дамблдор! Я — Гермиона Грейнджер! — гордо сказала она на весь зал. — Я лучшая ученица первого курса и хочу помогать другим.       — Значит, ты радеешь за всеобщее благо? — благосклонно спросил Дамблдор.       Гермиона, поеживаясь под пристальными взглядами других преподавателей, среди которых особенно пронзительным был взгляд Снейпа, неуверенно кивнула. Через плечо она заметила, как подошли и встали рядом с ней её друзья — Рон Уизли и Фэй Данбар, руководствуясь им одним понятными, да ещё, может быть, Дамблдору, соображениями.       За столом Гриффиндора первокурсник Алекс Грей, отличник и красавчик, известный тем, что он друг национального героя Гарри Поттера, прикрыл лицо ладонями. Пытаясь сдержать рвущийся хохот, он сказал:       — Золотушное трио в сборе!