кинк на твои бедра

Спокойная, расслабляющая тишина обволакивает присутствующих в комнате, навевая усталость и сон. Мягкая прохлада сочится из приоткрытого окна, нежно обдувая лица парней и заставляя волосы слетать с их глаз, завиваясь за ушами. Воздух будто пропитан приятным ощущением утомленности и удовлетворения. Блондин окидывает взглядом помещение, улыбаясь своим мыслям. Они уютно провели его день рождения в кругу семьи, столько внимания к себе Чимин уже давно не получал. Его вкусно откормили, навалили смущающих комплиментов и вручили чудесные подарки. После семейного ужина он пожелал родителям доброй ночи и ушел с братьями и Тэхеном в игровую комнату, чтобы позависать в приставку. Они провели время не менее весело, вдоволь поболтав и обматерив друг друга за игрой, узнав новости о девушке Чонхена и расспросив Чихена насчёт Майкла. Сытые, удовлетворенные и уставшие парни заснули прямо на ковре, пуфике и диване, а Чимин, облокотившись спиной о коричневое кресло и сложив колени вместе, смотрел на тускнеющий экран телефона, из последних сил борясь со сном. Неизвестный номер: С днём рождения, perfezione. 23:59. ••• Тихая медленная мелодия распространяется по помещению, расслабляя пришедших после тяжелого рабочего дня гостей. Фортепиано, занесённое в гостиную сегодня утром, за этот час ни секунды не пустовало, лаская уши присутствующих своим умиротворенным звучанием. Стол ломится от количества аппетитной еды, от которой исходит умопомрачительный аромат свежего мяса. Гости спокойно переговариваются друг с другом и хозяевами дома, обсуждая темы, не касающиеся их деятельности. Миссис Пак строго запрещает как-либо затрагивать работу на благотворительном ужине, а коллеги, знакомые и друзья только и рады забыть о ней на несколько часов. Чимин молчит с самого начала мероприятия, лишь поздоровавшись, когда спустился с Тэхеном из своей комнаты. Запах еды его не привлекает, хоть немного и задерживает на себе внимание, чтобы парень окончательно не свихнулся. Он не понимает, зачем ужинать целых два часа. Ладно, понимает, зачем, но все же ненавидит. Особенно вот этот момент, когда прошла уже половина отведённого времени и никто больше ничего не ест, лишь изредка перекусывая, пока разговаривает с остальными. Именно в это время ему чаще всего задают стандартные вопросы о его жизни. А Чимин их ненавидит. Пока внимания на него никто особо не обращает, рядом сидящий Тэхен увлеченно общается с их давним знакомым, Чонхен воркует в дальнем углу со своей девушкой, а Чихен о чем-то переговаривается с Майклом и Джорданом, не переставая улыбаться. Кажется, этим вечером довольны все, кроме Чимина. Ничего нового. Откровенно заебавшись тупо пялить в уже давно пустую тарелку перед собой, блондин решает понаблюдать за братом и его парнем. Да, эти двое теперь встречаются, Чихен это подтвердил вчера ночью за игрой в «правда или действие». Банально, но по-другому они от него ни слова не смогли добиться. Чимин рад за брата, правда, ведь тот уже не первый год пытается скрыть свои чувства к младшему, аргументируя это тем, что тот ещё ребенок. Действительно, всего на год младше. Чимин вздыхает. Ещё, возможно, он немного завидует. Самую малость. Чихену 17 и он дважды был в хороших и долгосрочных отношениях. С четырнадцати лет он встречался с одним милым парнем, который был старше него на два года. Они расстались год назад, придя к выводу, что наскучили друг другу. И ведь остались в хороших дружеских отношениях! У Чимина все не так. Ему 20. Он пытался завести отношения и в 14, и в 16, и во все 18. Не подумайте не то, он вовсе не считает отношения смыслом своей жизни и не убивает себя по этому поводу. Просто в его жизни ещё никогда не было той романтики и ласки, о которой он мечтает. Той, которую он видел в дорамах, видел между своими родителями и видел у Чихена с его парнями. Закрадываются мысли, что это с ним что-то не так, и он понимает, что, возможно, так и есть. Может быть, если бы он был чуть стройнее, то его бы не бросали после первой недели отношений? Не бросали бы после первого секса? Не бросали бы в принципе? Чимин давно вроде избавился от этих мыслей, но они периодически его напрягают. Нет, эти мысли не занимают его так часто, как казалось бы. Они лезут в его голову с той же периодичностью, как и в голову любого другого одинокого человека. Все когда-то задумываются над тем, когда же у них будут романтичные отношения с любимым человеком. Но его проблема в том, что последние две недели он думает об этом слишком много. Раньше такого не было. Раньше частыми мыслями были учеба, спортзал, посиделки с Тэхеном, саморазвитие и желание улететь во Францию. Чимин даже когда-то брался учить французкий. Не вышло, правда, но он снова попробует в недалёком будущем. А сейчас это всё будто забылось и приоритетом стало другое. И причина этому Чимину отнюдь не нравится. Всеобщее спокойствие уже начинает надоедать. Нет, это не из тех мероприятий светского общества, где каждый второй льстит тебе, надевая маску лицемерия и лжи. Чимин такое не любит вдвойне, как и его мама. Поэтому приглашённые всегда хорошие и доброжелательные люди, которых его родители знают не первый год. Но проблема в том, что они все будто неживые. Говорят так официально, сдержанно, холодно. Держат осанку, высокий подбородок и опустошенный взгляд. Они все тут, потому что так надо, а не из желания. Будь их воля, отправились бы по своим офисам, чтобы дальше зарабатывать кучки бабла. И в этом их минус. Они не лицемерны, не фальшивы и не двуличны. Они просто зависимы от мыслей о заработке. Зарабатывать, не переставая – вот их смысл жизни. А их дети, ровесники Чимина, совсем скоро продолжат этот путь. Поэтому Чимин их не любит. На несколько секунд между старшими повисает тишина, когда у всех разом заканчиваются темы для разговора, что становится действительно неловко. Чимин и Тэхен отвлекаются от своих дел, поднимая взгляд. Неожиданная тишина заставляет подростков и студентов оторваться от увлечённых бесед, непонимающе уставившись друг на друга. — Так Чоны посетят нас на этот раз? — быстро находит тему мадам Лиа. — Да, как раз скоро должны приехать, — подтверждает миссис Пак. Гости восстанавливают переговоры, каждый вспоминая, когда в последний раз встречался с Чонами, некоторые хвалят их, кто-то шутит, кто-то отмалчивается. В общем, прежняя атмосфера возвращается, и Чимин выдыхает. На секунду он даже задумывается, кто эти Чоны и почему они опаздывают, но он отбрасывает эти мысли, решив, что это очередной дальний знакомый, которого он ожидаемо не знает. Он вообще многих здесь по именам не знает. Легче перечислить тех, кого он помнит. А это ещё не само мероприятие, на которое через час приедут ещё гости. Чимин снова тяжело вздыхает. Тэхен кидает на него взгляд, наклоняясь ближе. — Твое недовольство на лице уже каждый заметил, будь проще, — шепчет на ухо, подмигивая и отстраняясь. Чимин фыркает. Ну конечно, Киму легко говорить, он любит общение и знаком чуть ли не с каждым из присутствующих. А Чимину откровенно скучно. В такой обстановке проходят ещё двадцать долгих минут. Расслабляющую фортепианную мелодию на фоне вдруг резко прерывает громкий рев мотора, заставляя присутствующих скосить взгляды к окну. Хозяева дома моментально встают со своих мест, извиняясь перед гостями. Миссис Пак быстро скрывается в прихожей, муж следует за ней, кинув красноречивый взгляд детям. Конечно, семья организатора обязана встречать гостей. Чертов этикет. Чимин замечает, как Чонхен и Чихен отрываются от своих дел, следуя за родителями, и тяжело вздыхает, вставая со своего места. И это ещё через полчаса ему встречать ещё один поток людей. Чимин проходит в прихожую, вставая рядом с братьями и глядя на спины родителей, пока те здороваются с двумя мужчинами. Он стучит указательным пальцем по бедру, но тут же замирает, услышав этот голос. Низкий, чуть хрипловатый. Тот самый голос, который он представлял сегодня, когда ласкал себя в душе за час до ужина, чтобы снять напряжение. Тот самый голос, который в голове Чимина шептал ему на ушко грязные и в то же время приятные слова. Тот самый голос, который интимно назвал его лицо совершенным. Чимин не может поднять взгляд, когда родители чуть отходят в сторону. Чимин не может поднять взгляд, когда боковым зрением замечает, как Чонхен и Чихен здороваются с мужчинами. Чимин не может поднять взгляд даже когда Чон Хосок слегка удивлённо его оглядывает, вежливо здороваясь и проходя вместе с мистером Паком в гостиную. Братья идут следом, возвращаясь к своим компаниям, и только один Чимин стоит, не смея поднять взгляд выше черных лакированных туфель стоящего перед ним мужчины. — Добрый вечер, студент Пак, — первым подаёт голос Чон, заставляя блондина все же посмотреть на себя. Глубочайшая ошибка. Чон-чертов-Чонгук одет в полосатый костюм-тройку, выгодно подчёркивающий все достоинства его фигуры и визуально добавляющий некой загадочности его внешности. Лицо его кажется мягче за счет чуть отросших волос в районе челки, которые кудрями спадают на густые прямые брови, но в то же время убранные за уши пряди подчёркивают острый подбородок и точеные скулы. Неизменный сверкающий пирсинг, но на этот раз без штанги в брови, лишь колечко в нижней губе. Вылез из самых влажных мечт Чимина. — Здравствуйте, мистер Чон, — тихо, почти шепча, отвечает блондин, на что профессор хмыкает, собираясь идти за остальными в зал, но останавливается плечом к плечу с парнем, глядя на его профиль. Чимин поворачивает и чуть поднимает голову, сталкиваясь с изучающими черными глазами напротив, и, кажется, почти растекается лужицей, когда слышит низкое: — Потрясающе выглядишь. Этот вечер он не переживет. ••• Чонгук, стоя у бара и делая вид, что слушает разговор знакомых, не может оторвать своего взгляда от одного единственного парнишки. Хосок давно покинул его, разглядев среди гостей того горячего друга Пака, даже не предупредив. Зато сейчас эти двое воркуют где-то в уединенном месте, совершенно не волнуясь о происходящем вокруг. Ужин закончился около часа назад, все гости приехали, и уже как тридцать минут идёт само мероприятие. Но Чонгук ещё ни разу не потерял из виду низенького блондина в белой рубашке. Чимин снова выглядит сногсшибательно. Он специально одевается, как ангел? Или это его миловидная внешность смягчает все образы? Без разницы, он так чертовски красив. Ноги его сегодня, к счастью, не в узких джинсах, а в длинных широких брюках, поэтому если он стоит лицом к мужчине, то воздуха вполне достаточно. Но вот он снова поворачивается спиной, и Чонгуку приходится стараться держать взгляд выше поясницы. Черт возьми, почему он заправил эту рубашку в штаны! Это же невозможно! Его бедра, мать вашу. Чонгук снова смотрит на них. Крепкие, точно мягкие, пышные. Как же они будут трястись при лёгком шлепке.. а как во время глубоких толчков? Брюнет представляет, как сжимал бы упругую кожу в руках, как мягко бы она чувствовалась. Как хорошо бы смотрелась вокруг его торса. Чимин двигает ногами, останавливаясь в углу зала рядом с каким-то высоким парнем и миниатюрной блондинкой, заставляя ткань своих брюк натягиваться в районе задницы. Чонгук облизывает пересохшие губы, думая, что хотел бы зарыться головой между этими бедрами и провести так вечность. В мысли лезут самые откровенные фантазии, заставляя его напрягаться, чтобы вдруг не возбудиться прямо здесь. А Чимин точно не помогает. Чуть поворачивается в сторону, отчего ткань рубашки обтягивает его талию. Фигура, точно песочные часы, лучше, чем у всех девушек, кого когда-либо встречал Чонгук. Он бы хотел обхватить эту талию руками, пристроившись сзади и вдохнув поглубже аромат цветов со светлых пушистых волос. А потом уронить на постель, заставив выгнуть поясницу и выпятить сочную попу. Черт. Он не думал, что посещение благотворительного ужина друга его дяди обернётся этим! Знал бы, не приехал. Ладно, приехал бы. — Ты выглядишь очень странно, прекрати на него так смотреть, — тихо говорит Юнги, чуть толкая друга в плечо. Прекратишь тут, как же. Чонгук закатывает глаза. Он что-то действительно переборщил. Этот мальчишка заставляет его творить что-то такое странное. Думать о таких непривычных для него вещах. Где его холодность и сдержанность, когда чертов Пак Чимин рядом? Он снова кидает взгляд на парня, но его уже в зале нет. ••• Чимин весь извелся, пытаясь найти себе занятие. Он обошел весь огромный зал, постоял рядом с каждой компанией сверстников, которые преимущественно и не замечали его, покидал парочку ненавистных взглядов на Тэхена, который уединился с тем мужчиной из клуба, только увидев его среди остальных, и снова вернулся к бару, чтобы взять себе шампанское. Что эти трое вообще забыли здесь? Как они связаны с его родителями? Как давно они знакомы? Почему он их раньше не встречал? Пересекались ли они, когда Чимин был младше? Почему мистер Чон такой красивый? Раздражает. Всеобщее спокойствие, звучание фортепиано, аромат цветочного поля, тихие разговоры, весёлый смех. Раздражает, что он в этой неудобной рубашке, края которой вечно болтаются, раздражают брюки, слишком плотно сидящие на заднице, раздражают и лоферы, натирающие пальцы ног. И чертовски волнует пронзительный взгляд темных глаз, который будто преследует его, куда бы он не пошел. Чимин сначала думал, что ему показалось, ведь не мог этот мужчина так открыто на него пялиться, да? Он решил походить по залу, думая, что мистер Чон просто смотрел в ближайшую к нему точку, задумавшись. Но нет. Преподаватель продолжал смотреть на него, в каком бы углу помещения он не спрятался. Следил за каждым движением. И, кажется, слишком увлеченно смотрел на его брюки? На задницу, да. Чимин все чаще думает, что действительно может нравиться мистеру Чону, как ему уже не раз говорил Тэхен. Мужчина в очередной раз сделал ему комплимент и не отводит взгляд с его фигуры все полтора часа, как пришел. За столом Чимин вовсе не мог поднять подбородок, макушкой чувствуя, как тот постоянно смотрит на него, пока никто не видит. Это наводит на определенные мысли. И самую малость заводит. Ладно, чертовски заводит. Когда Чимин решает подойти к Чонхену и его девушке, то на секунду бросает взгляд в сторону мужчины. И тут же жалеет об этом. Глаза его будто потемнели, нижняя губа закушена, а взгляд опущен прямо на попу Чимина. Блять. Тут уже никаких оправданий не придумаешь. Блондин видит, как профессор облизывает свои губы, что заставляет его буквально трепетать. Внизу живота тут же начинает тяжелеть, по коже ползут волнующие мурашки. Он действительно нравится Чон Чонгуку. Более того, он его явно возбуждает. Черт возьми, это так приятно осознавать. До пульсации в напрягшемся члене. Боже. Ему нельзя тут оставаться, иначе опозорится, возбудившись перед огромным количеством гостей. — Ты покраснел. Все хорошо? — вдруг спрашивает Мелисса, девушка сводного брата. Чимин возвращает растерянный взгляд на пару, кивая. — Да.. — осекается, понимая, что это его шанс сбежать. — то есть, нет. Не очень. Что-то голова кружится и жарко стало. — Может, поднимешься к себе и отдохнёшь? Я передам отцу, что тебе плохо, — с беспокойством предлагает Чонхен, уже выискивая взглядом мистера Пака. Чимин благодарно кивает и просит прощения, в мыслях ликуя, и быстро направляется к лестнице. Захлопнув дверь в своей комнате, он облегчённо вздыхает, прислонившись спиной к дереву. Мысли роем крутятся в голове, но самая волнующая из них: Чимин нравится Чон Чонгуку. Парень вздыхает, прикрывая глаза и не пытаясь скрыть смущенную улыбку. Сердце бешено колотится, и он кладет руку на грудь, облизывая губы. Черт возьми, это же было так очевидно! Поэтому мистер Чон постоянно его спрашивал на парах, поэтому именно его просил что-то принести и отнести, поэтому назвал его совершенным, поэтому именно на него преподаватель пристально смотрел на всех парах, казалось, не отрывая взгляда ни на секунду, поэтому мужчина трогал его бедра тогда в клубе и опустил ладони на его ягодицы. Чимин возбуждает Чон Чонгука. Эта мысль обдает приятным пульсом в голове, посылая по телу мурашки, что доходят до низа живота. Член сильнее натягивает ткань брюк и неприятно трётся об нее. Чимин быстро тянет замок вниз, спуская штаны и оттягивая ткань черных боксеров. Обхватывает ладонью член, чуть сжимая, что вызывает у него тихий мягкий стон. Аккуратно водит ладонью по головке, пальцем лаская нежную кожу, представляя, как длинные татуированные пальцы трогают его, проводят по разгоряченной коже живота, надавливают на чувствительные соски, вызывая тяжёлый вздох. Чимин откидывает голову на дверь, приоткрывая полные влажные губы, и стонет чуть громче, когда представляет низкий горячий шепот в ушко. Мягкие полы рубашки ласково трутся о горячую головку, доставляя неимоверное наслаждение своим холодом и нежностью ткани. Ладонь скользит по члену ниже, что заставляет Чимина недовольно сморщиться. Недостаточно влажно. Оторвавшись от двери, он быстро скидывает на пол лоферы и штаны вместе с трусами, залезая на кровать в одной рубашке. Черные простыни чуть скатываются, когда он ложится на них спиной, пытаясь в такой позе дотянуться до тумбочки рядом. Чимин пыхтит, доставая малиновую смазку. Вылив себе на ладонь холодную субстанцию, парень обхватывает горячий стоящий член и тут же звонко стонет от контраста температур. Он отчётливо видит перед собой темные возбужденные глаза мистера Чона, его тонкие розовые губы с блестящим колечком пирсинга в нижней, видит эти татуированные пальцы на своих бедрах. Он ускоряет движение ладони на члене, смазка пошло хлюпает, возбуждая сильнее. Чимин любит, когда мокро, громко и грубо. Представляет, как мистер Чон быстро берет его сзади у себя в лаборантской, пока до пары остаётся всего пара минут, а студенты толпятся у аудитории в ожидании звонка. Как он грубо втрахивает его в деревянную поверхность стола, шлепая по ягодицам мощными бедрами. Как по небольшому узкому помещению распространяются пошлое хлюпанье, тихое мычание и звонкие шлепки. Не желая быстро доходить до разрядки, он убирает руку с члена, принимая коленно-локтевую позу. Выпятив попу, парень снова смазывает пальцы, сильнее прогибаясь в спине, чтобы было удобнее дотянуться до ануса. Раздвинув ноги шире, он аккуратно вводит одну фалангу в растянутую дырочку, вспоминая, как сегодня в душе втрахивал в себя розовый дилдо, представляя на его месте горячий член преподавателя Чона. Добавив ещё один палец, Чимин громко стонет, впервые радуясь хорошей шумоизоляции в доме. Возбужденная головка периодически трётся о мягкие простыни, заставляя Чимина закатывать глаза от наслаждения. Парень сильнее прогибается в пояснице, выше выпячивая задницу, вспоминая, как он терся об угол стола в аудитории профессора. Как он хотел, чтобы его нагнули прямо в помещении, грубо оттрахав и оставив красные полосы на его ягодицах. Чимин представляет, как мистер Чон трётся своим членом об его анус, большими ладонями поглаживая его бедра и шлепая по мягкой коже. Чимин так чертовски сильно хочет, чтобы мистер Чон его отшлепал. Грубо, звонко, до синяков на ягодицах. Он обречённо стонет, вставляя в себя ещё один палец и слегка двигая бедрами, чтобы член чаще контактировал с простыней. — Господин Ч-чон.. — хнычет он в подушку, шире раздвигая ноги и оттягивая одну пышную ягодицу маленькой ладонью, чтобы открыть больше доступа к анусу. Проблеск света на изголовье кровати он и не замечает.              •••        Спустя ещё десять минут Чонгуку откровенно надоедает происходящее. Он решает сбежать хоть бы на пару минут, чтобы отвлечься от своих мыслей и проветрить голову. Узнав у мистера Пака, где у них ванная комната, Чонгук направляется в сторону лестницы и поднимается на второй этаж. По словам мужчины, уборные у них на втором и третьем этаже. Рассмотрев коридор, Чонгук насчитывает пять комнат, две из которых открыты. В одной он замечает бильярдные столы, понимая, что это явно не то, что он ищет. Вторая точно спальня одного из сыновей Паков. Значит одна из трёх – спальня родителей или второго брата, а остальные две – туалет и ванная комната? Чонгук решает, что если одна спальня сразу перед лестницей, а бильярдная – справа от нее в самом конце, значит следующая комната должна тоже быть спальней, а две другие дальние как раз те, что ему нужны. Пройдя мимо распахнутой двери спальни, он случайно замечает лежащие на кровати учебники по корейской литературе и понимает, что это точно не комната Чимина. Чонгук не знает, зачем эта мысль появилась в его голове. Он направляется к самой последней двери и открывает ее, тут же останавливаясь. Это точно комната мистера и миссис Пак. Чонгук резко закрывает ее, вдруг понимая, что комната Чимина на последнем этаже. И, судя по всему, она единственная жилая там. И Чимин сейчас тоже там. Один. Черт. Он не знает, зачем, но ноги сами ведут его к лестнице, поднимая на третий этаж. Здесь четыре комнаты и люк с выходом на крышу. Чонгук двигается к самой дальней от лестницы двери, замирая прямо перед ней, когда слышит протяжный тихий стон. Блять. Низ живота мгновенно обдает пульсацией, а сердце бьется чуть быстрее от осознания, что сейчас делает его студент в своей комнате. Что сейчас делает Чимин за этой дверью. Чонгуку стоит развернуться, найти ванную, умыться и спуститься ко всем остальным. Ему стоит забыть об этом и даже не думать на этот счёт. Ему определенно точно не стоит продолжать стоять под дверью, совсем приглушённо слыша чужие возбуждающие стоны. Совершенно точно не стоит слушать, как его студент мастурбирует. Его студент. Чимин. Ласкает себя за этой дверью. Лежит голый на своей постели с раздвинутыми в стороны крепкими ногами и трогает себя, пока на первом этаже гости даже не подозревают о происходящем наверху? Черт возьми. Чонгук хочет уйти, почти отрывает свои ступни от паркета, когда слышит сдавленное хныканье. И нет, ему точно не показалось. — Г-господин Чо-он.. Он не выдерживает. Подходит вплотную к дереву, выдыхает и дёргает ручку, аккуратно открывая дверь. Боже. Он резко сглатывает, сразу найдя парня на кровати в центре комнаты. И блять, в самой откровенной из возможных поз. Пухлая задница парня выпячена и выглядит даже лучше, чем то, как он сегодня ее себе представлял. Бедра блестят от обильного количества смазки, которая стекает между ног, размазываясь по большим ляжкам. Миниатюрная ладонь крепко сжимает одну ягодицу, не способная обхватить всю половинку, и отодвигает в сторону, открывая вид на пульсирующую розовую дырочку, в которой пропадают три коротких влажных пальца, хлюпая при толчках. Спина, казалось, выгнута до отказа, грудь, скрытая за той самой рубашкой, которая спадает с левого плеча, касается постели. Ноги раздвинуты до неприличия широко, голова повернута в противоположную от двери сторону. Чимин стонет громче, активнее двигая бедрами по простыням, стимулируя возбуждённый член. Чонгук не может оторваться от открывшегося зрелища. Он старается не моргать, боясь пропустить хоть секунду самого потрясающего порно, что он когда-либо смотрел. Чон столько раз видел во снах это тело, столько раз фантазировал о нем, но ни один не сравнится с тем, что он сейчас видит перед собой. Изящное хрупкое тело, облаченное лишь в мягкую белую рубашку, которая почти не скрывает его утонченности, выгибается на черных простынях, по которым вихрем лежат блондинистые волосы. Самое невинное и в то же время самое развратное зрелище на свете. То, как чисто и безгрешно выглядит это миниатюрное тело на постели, отдаваясь во власть похоти, возбуждает сильнее, заставляя мечтать оказаться рядом с ним. Оказаться тем, кто доставит ему удовольствие. Тем, кто будет вдалбливаться в узкую дырочку, лаская уши приятными звонкими стонами. Чимин, будто услышав мысли мужчины, хнычет громче, что заставляет Чонгука вспомнить о незапертой двери. Он не хочет, чтобы кто-либо ещё имел возможность слушать прекрасные стоны его мальчишки, поэтому тут же хлопает дверью, щёлкая замком. Чимин дёргается от громкого звука, поворачивая голову в сторону входа, и ахает. Он падает на постель и быстро садится на мокрую задницу, пытаясь прикрыть стоящий член рубашкой. Мистер Чон продолжает стоять на месте, глядя на него таким.. диким взглядом? Чимин опускает глаза ниже, замечая внушительный бугорок на брюках мужчины, и выпускает томный вздох от осознания, из-за кого сейчас возбудился преподаватель. Он видел, как Чимин трахал себя пальцами в открытой позе. Слышал ли он свою фамилию? Понял ли, что именно он довел парнишку до такого состояния? И как вообще здесь оказался? Неужели пошел за ним, потеряв в зале? — Чего ж вы остановились, студент Пак? — хрипло шепчет профессор, делая шаг к парню. Чимин закусывает влажную пухлую губу, оглядывая мощное тело с ног до головы. Неужели это ему не снится? Не очередной бред его фантазии? Мистер Чон и вправду здесь, в его комнате, возбудился, глядя на то, как Чимин мастурбирует. Член снова дёргается от этих мыслей, а Чимин вдруг чувствует себя увереннее. — Мне продолжить, профессор Чон? — в ответ шепчет он, спиной двигаясь к изголовью кровати. Улыбается, замечая, как темнеют глаза мужчины и напрягается челюсть, когда он оказывается прямо у кровати, глядя на Чимина сверху. — Продолжай, — кивает. Блондин секунду медлит, немного отодвигаясь от мужчины и откидываясь на подушку спиной. Он медленно раздвигает бедра, сгибая ноги в коленях, и пальцами пробегается по пухлым влажным губам, облизывая фаланги. Второй рукой он аккуратно поднимает рубашку до груди, открывая мужчине обзор на плоский живот, тонкую талию и напряжённый розовый член. Кадык мистера Чона дёргается, когда он обводит взглядом желанную фигуру, останавливаясь на блестящих от смазки разведенных бедрах. Те самые бедра, о которых он мечтал. В сто крат лучше того, что он представлял. Большие, пышные, обтянутые точно фарфоровой кожей. Кажется, что Чонгук может утонуть лицом между ног блондина, если тот сожмет свои бедра вокруг его головы. Чонгук громко выдыхает от этих мыслей. Чимин касается мокрыми пальцами тела, кружа вокруг бедер и обхватывая свой член. Он медленно, будто специально, водит ладонью по длине, вызывая у себя тягучий протяжный стон. Кажется, он и мечтать не мог о том, что сейчас происходит. Мистер Чон стоит прямо перед ним, протяни руку и коснешься, глядя на то, как он ласкает себя. И увиденное ему определенно нравится. Мужчина сбрасывает свои туфли, ставя колено между разведенных ног студента, и придвигается, чтобы увидеть больше. Чимин, лаская свой член, второй рукой начинает расстёгивать пуговицы на рубашке, но останавливается, когда чувствует горячее прикосновения на запястье. Мистер Чон наклоняется к его покрасневшему лицу, большой ладонью обхватив тонкую кисть, и шепчет почти в губы: — Останься в ней, — хрипло. Казалось, что каждое слово ему даётся с трудом. Чимин кивает, завороженно глядя в темные глаза напротив, которые опускают взгляд на его губы. Он тут же их облизывает, продолжая двигать рукой на члене, и стонет, закатив глаза и закусив нижнюю пухлую губу. Для Чонгука взволнованный вид румяного парнишки и эта призывно закушенная губа становятся последней каплей, и он тут же наклоняется вплотную к смущённому личику, пахом ощущая, как ладонь Чимина касается его при стимуляции своего члена, и накрывает пухлые половинки, облегчённо выдыхая. Его дорогие брюки влажнеют с каждым движением ладошки Пака, но это его абсолютно не волнует. В глазах стоит дымка возбуждения, руки ползут по желанному телу, очерчивая точёные ключицы и оголённые хрупкие плечи, губы жадно сминают рот студента. На вкус он, как малиновая смазка, которая сейчас пошло хлюпает между их телами, когда Чимин ускоряется. Он мычит в поцелуй, приподнимая голову, чтобы углубить его, и кладет вторую руку на плечо мужчины, сжимая от наслаждения. Чонгук пальцами пробегается по соскам чувствительного парня через ткань рубашки, заставляя его громко застонать прямо себе в рот. Господи, как же долго он о нем мечтал. Все принципы, правила и нормы морали отбрасываются далеко в сторону, когда Чонгук резко хватает запястье парня, отрывая его руку от члена, чтобы тот не кончил раньше времени. Чимин недовольно стонет в губы мужчины, шире раздвигая ноги, и Чон потирается своим членом о всё ещё пульсирующий анус, пачкая брюки в смазке ещё больше. Он толкается на пробу, заставляя Чимина закатить глаза и откинуть голову на подушку от желанной стимуляции дырочки и мошонки, из-за чего поцелуй резко обрывается. Его длинная шея призывно раскрыта перед мужчиной. Она так соблазнительно привлекает внимание Чонгука, что он тут же припадает к ней губами, как хищник, желающий растерзать свою жертву. И Чонгук терзает. Бесконтрольно кусает, оставляя алые засосы, облизывает, целует, лижет солоноватую кожу. И получает такой дичайший кайф, испивая свой самый драгоценный напиток. Этот парнишка вкуснее любого вина столетней выдержки. Чонгук готов вкушать его сладость всю свою жизнь, не отвлекаясь ни на кого и ни за что на свете. Чимин дрожит, возбудившись будто до предела, млеет в сильных руках, отчаянно хныча и изнывая от желания. Мужчина спускается по бархатной коже на ключицы, оставляет несколько засосов, кусая тонкую нежную кожу, что вызывает новый звонкий стон из приоткрытых пухлых губ блондина, и зубами хватается за левый сосок сквозь ткань рубашки. Чимин выгибается дугой, сильнее прислоняясь грудью к лицу мистера Чона, который опускает одну руку на изящную спину в районе лопаток, припечатывая парня к своим губам. Второй рукой он отодвигает ткань рубашки, открывая вид на правый сосок, который тут же начинает растирать между пальцами. Чимин хнычет громче, кладет ладонь на затылок преподавателя и сильнее придавливает его к своей чувствительной груди, откидывая голову от наслаждения. Он поджимает пальцы на ногах, когда чувствует, как мужчина касается его растянутого ануса, собирая смазку фалангами, а потом снова возвращает пальцы на сосок, обмазывая теплую субстанцию по распухшей коричневой горошине. — Нам не надо быть тихими? — хрипло спрашивает мужчина на ушко, оторвавшись от груди мальчишки. Чимин облегчённо стонет, отрицательно качая головой. — Н-на третий этаж никто не по-однимается, кроме м-меня, — шепчет он, заикаясь от наслаждения, когда преподаватель сосет мягкую мочку уха, руками спускаясь ниже по стройному телу. Он хмыкает на слова студента, отрываясь от его лица, и чуть отстраняется, разглядывая красивую фигуру перед собой. Узкие хрупкие плечи Чимина, с которых слетела рубашка, скатившись на грудь, чуть подрагивают от предвкушения и возбуждения, маленькое влажное пятно на уровне левого соска распространяется по ткани, второй, ничем не прикрытый, покраснел и распух, выглядя до греха вызывающе на светлой фарфоровой коже. Плавный переход от чуть выпирающих ребер до тонкой талии сводит его с ума, заставляя желать увидеть свои руки вокруг нее. Чонгук спускается взглядом ниже по плоскому животу, зная, что его ждёт, но все равно не может сдержать вздох, замечая эту отчётливую разницу между маленькой талией и огромными пышными бедрами. То, какой мальчишка миниатюрный сверху, и такой большой в ногах просто убивает всякую выдержку. Хочется тут же завалить и трахнуть эти бедра, оставив на мягкой коже красные следы от сильного трения. — Д-думаю, — со вздохом начинает Чимин. — на вас слишком много одежды.. Чонгук поднимает взгляд на бесстыдные карие глаза блондина, который невинно хлопает длинными ресничками, закусывая нижнюю губу, чтобы скрыть ухмылку. — Ты прав, — кивает он. — Сними ее с меня, — добавляет, наклоняясь к совершенному личику. Чимин томно выдыхает, облизывая губы, и тянет руки к чужому пиджаку, одним движением расстегивая пуговицу. Чонгук тут же откидывает ненужную вещь куда-то на пол, сам развязывая галстук и отправляя вслед за пиджаком. Чимин на это недовольно хмурится, хватая рубашку за воротник, и тянет на себя, отчего Чон оказывается практически вплотную к лицу мальчишки. Он видит все его родинки, каждую веснушку, может пересчитать все реснички. Действительно совершенство. — Я сам, — строго говорит в самые губы Чимин, принимаясь расстегивать пуговицы белоснежной рубашки. Чонгук не может скрыть улыбку, ощущая, как внизу живота все сильнее стягивается в тугой узел возбуждения от этого твердого, но в то же время нежного голоса. Блондин проходит ладонями по груди мужчины сквозь гладкую ткань и, не смея сдержать давнее желание, слегка сжимает мягкость. Боже. Грудь мистера Чона такая же крепкая, большая и мощная, как он себе представлял. Вот почему ее так сложно скрыть за одеждой. Она просто до отказа накачанная. Чимин, кажется, возбуждается сильнее, хотя, вроде бы, дальше уже некуда. — Я знал, что она тебе нравится, — шепчет в лицо мужчина, глядя на то, как блестят глаза мальчишки, когда он снова и снова сжимает его грудь. Блондин выдыхает, желая поскорее увидеть тело преподавателя без всяких преград, поэтому быстро расстегивает рубашку, спуская ее по широким плечам до локтей, после чего мужчина сам снимает ее до конца, скидывая с себя. Чимин стонет от открывшегося вида. Нет, это в сотни раз лучше, чем то, о чем он когда-либо смел мечтать. Огромные мощные плечи переходят в крепкую широкую грудь, правый рукав мистера Чона забит татуировками до самого предплечья. Точеный пресс ровно из шести отчётливых кубиков, и тонкая талия, переходящая в мощные крепкие бедра. Те самые бедра, которые сегодня будут вдалбливаться в его задницу, припечатывая к постели. Чимин снова выдыхает, чувствуя, как предэякулят стекает по головке от одних мыслей. — Насмотрелся? — ухмыляется Чонгук, отодвигаясь от парнишки, чтобы избавиться от штанов. Он скидывает их на пол вместе с боксерами, возвращаясь на свое место между широко разведенными толстыми ляжками студента, который завороженно следит за каждым его движением. Его сегодня будет трахать гребанный греческий бог, не иначе. Чимин ждет, как в него войдёт толстый горячий член, но Чонгук не двигается. Стоит на коленях между его ног, глядя куда-то вниз. Ниже живота, ниже члена. Прямо на его влажную дырочку. Чимин дрожаще выдыхает, жмуря глаза, и снова их открывает. Мистер Чон облизывает колечко в губе, заставляя его блестеть от слюны, и кладет обе ладони на бедра парнишки, резко сжимая. Чимин стонет от желанного прикосновения, закатывая глаза. Чонгук не может оторваться от мягкой кожи. Он наконец-то дотронулся до нее, наконец-то увидел ее между своих пальцев. Он сильнее сжимает бархатные ляжки, оставляя на них красные следы от пальцев, но вовсе не доставляя блондину боли. Тот только сильнее дрожит, возбуждаясь от происходящего. Потому что мистер Чон восхищённо смотрит на его толстые бедра, не смея оторвать взгляд ни на секунду, и так жадно сминает их, будто дорвался до желанного спустя долгое время ожидания. Мужчина опускает руки на пухлые ягодицы, разводя их в стороны и бесстыдно лапая. Такое неимоверное наслаждение он получает от одного ощущения этой мягкости в своих руках! Так правильно ощущаются эти половинки в его ладонях. Созданы для него. Он хочет облизать эти бедра, отшлепать, расцеловать, укусить. В чем он себе не отказывает, опускаясь лицом к паху и зубами сжимая нежную кожу внутренней стороны бедра, отчего Чимин стонет звонче, выгибаясь в пояснице и поднимая попу, чтобы ближе прижаться к чужим губам бедрами. Чонгук сходит с ума, не иначе. Он сжимает в руках нежную кожу пышных ягодиц, чуть шлепая по левой, и почти задыхается в возбуждении из-за громкого стона Чимина, которого сильнее выгибает от желанного действия. Чонгук действительно дорвался. Он без конца сжимает, трогает, кусает и целует потрясающие бедра, не веря в происходящее. Он наконец-то делает это вживую, а не в своих извращённых фантазиях. Наконец-то может зарыться головой между пухлых ляжек парнишки, вылизав его задницу до блеска. На секунду оторвавшись от желанного тела, Чонгук слышит недовольный стон, и смотрит прямо в глаза Чимина, который поднял голову, чтобы понять, почему мужчина остановился. Брюнет разглядывает эти расплывчатые от наслаждения и возбуждения глаза, в уголках которых уже давно собрались слезы, что медленно стекают по румяным щекам, и хочет довести парня до почти обморочного состояния, чтобы беспрерывно ревел от наслаждения, задыхаясь от собственных стонов. Он хватает двумя руками бедра Пака, приближая его вплотную к своему лицу, и опускается прямо к пульсирующей дырочке, дуя на нее. Чимин резко вздрагивает, пытаясь отодвинуть мужчину от своей задницы и елозя по простыням, но тот крепко держит его, двигая ещё ближе и кусая за мягкую кожу. Чимин стонет, когда ощущает, как влажного ануса касается длинный язык, кружа вокруг входа. Боже! Это невыносимо. Мужчина его мечты вылизывает его, черт возьми! Профессор Чон. Чон Чонгук. Буквально ест его задницу. Боже. Когда язык погружается в растянутую дырочку, Чимин окончательно теряет себя, выгибаясь в пояснице и откидывая голову назад. Он громко стонет, закатывая глаза и хныча от переполняющих чувств. Так нереально ощущается горячий влажный язык внутри. Мистер Чон активнее двигает головой, плюет на подрагивающую дырочку и снова жадно припадает к ней, пошло причмокивая. По помещению распространяются отчаянные стоны, хныканье и хлюпанье слюны, которая стекает по подбородку мужчины, но он продолжает жадно лизать воспаленную кожу ануса, периодически целуя. Когда в него вставляют один палец, толкаясь вместе с языком, Чимина подкидывает на постели и он беспомощно сжимает бедра вокруг головы Чонгука, вплетая свои пальцы в темные пушистые волосы на макушке. Он будто хочет его отодвинуть и придвинуть одновременно, задыхаясь от удовольствия и желая поскорее кончить. Слезы бесконтрольно стекают ручьем, лицо покраснело от напряжения, вторая рука сжимает простынь, а пальцы на ногах поджимаются. Чонгук тихо стонет от наслаждения, воплотив свою мечту в реальность, и сильнее прижимает чужие ляжки к своим ушам, глубже зарываясь между крепких ног и вставляя ещё два пальца. Он тягуче медленно растягивает и подготавливает парня под себя, доводя его чуть ли не до апогея, когда попадает по простате. Чимина снова подкидывает на постели, он всеми силами сжимает бедра и выгибается дугой, хныча, и стонет во все горло, ощущая беспрерывные толчки длинных татуированных пальцев прямо по комочку нервов, пока влажный язык продолжает активно вылизывать бархатные стеночки. — Я-яя так-к к-ончу.. — дрожаще шепчет он, ударяя кулачком по постели несколько раз, когда мужчина делает несколько глубоких грубых толчков. Он сжимает второй рукой чужие волосы, в противоречие своим словам впечатывая мужчину в свою задницу. Чонгук аккуратно отстраняется от ануса, не вытаскивая пальцы, и замедляет движения, продолжая взбивать оставшуюся смазку фалангами. Он облизывает губы, чувствуя ее малиновый привкус, и опускает взгляд к своим пальцам, пропадающим в узкой пульсирующей дырочке. Это выглядит просто грехово потрясающе. Он отпускает чужие ляжки, оставляя на внутренней стороне бедра нежный лёгкий поцелуй, и поднимается к очаровательному заплаканному лицу. Великолепная картина. Хочется запечатлеть ее на всю жизнь под сетчаткой, чтобы никогда не забывать, каким развратным бывает этот ангел, размазанный от наслаждения. Чонгук и не забудет. Его светлые и чуть влажные волосы растрепались по черным скомканным простыням, образуя вокруг головы полукруг. Влажные полные губы приоткрываются из-за загнанного дыхания мальчишки. Взволнованный от возбуждения взгляд покрыт туманной дымкой наслаждения, пелена слез не даёт ему сфокусировать взгляд на мужчине, что нависает над ним. Рубашка окончательно расстегнулась, свисая с локтей и открывая вид на сверкающую от пота фарфоровую кожу. Шея, ключицы и грудь полностью покрыты алыми пятнами, под левым соском красуется яркий укус. Головка аккуратного члена покраснела и блестит, желая поскорее разорваться в оргазме. Бедра покрыты укусами и засосами, на ногах видны красные полосы от сильных пальцев мужчины, а между ними все еще влажно от обильной слюны и большого количества смазки, которую Чонгук специально не слизал. Произведение искусства. Чонгук доволен своей работой. Осталось лишь довести ее до конца. Он глубоко целует ставшие любимыми пухлые губы, засасывая мягкие половинки, что немного соленые из-за слез. Чимин хнычет, обхватывая руками широкие голые плечи, почти обнимая. Чонгуку в этот момент так сильно хочется закрыть этого парнишку собой, спрятать от всех, никому не показывать. Защищать, любить, дарить наслаждение. Он же просто крошечный ласковый котенок, желающий немного человеческого тепла и уюта. Чон опускает руку на его поясницу, чуть поднимая и прижимая к себе, и углубляет поцелуй, второй рукой поглаживая влажную покрасневшую щеку. — Мистер Ч-чон.. — шепчет в губы блондин, тычась своим носом-кнопочкой в большой нос преподавателя, когда чуть отстраняется. — Чонгук, — исправляет его мужчина, глядя в растерянные глаза. — Хочу слышать, как ты будешь стонать мое имя, а не фамилию отца. Чимин выдыхает, потираясь голым членом о рельефный пресс профессора, размазывая по кубикам смазку. От желанной стимуляции темнеет в глазах, и он хмурит брови, притягивая мужчину ближе, чтобы грудь к груди. — Чонгук.. — еле слышно шепчет, заправляя темную кудрявую прядь за ухо. А Чонгук готов умереть сейчас же, чтобы последнее, что он слышал, было это интимное томное дыхание, обдающее его шею жаром. Из уст парнишки его имя звучит в сотни раз развратнее, но в то же время нежнее и мягче. Он готов всю жизнь слушать, как Чимин произносит его имя. Запретит всем на свете звать себя Чонгуком, чтобы только его мальчик имел на это право. Брюнет отстраняется от горячего стройного тела, из-за чего Чимин невольно поднимается следом, желая вернуть тепло мощной груди, но Чонгук кладет ладонь на его плечо, опуская обратно. Он находит в ворохе подушек и простыни открытый бутылек смазки, и выдавливает себе в руку как можно больше, возвращая пальцы к дырочке и обильно ее смазывая. — Презервативы? — спрашивает хрипло, наслаждаясь стонами и закатанными от удовольствия глазами. Чимин кивает в сторону тумбочки, откидывая голову и прогибаясь в спине, когда длинные пальцы касаются комочка нервов внутри. Мужчина на пару секунд отстраняется, без труда находит резинки и снова вводит пальцы в горячий анус, другой рукой разрывая упаковку и раскатывая латекс по длине. Размазав смазку по члену, он пристраивается между широко разведенных ног, вынимая пальцы и нависая над хрупким телом. Приближается к взволнованному лицу, бегая взглядом от трепещущих влажных ресничек до приоткрытых пухлых губ, и снова целует их, когда аккуратно входит головкой в растянутую дырочку. Чимин громко мычит прямо в его губы, хватаясь за крепкие плечи двумя руками, и углубляет поцелуй, наклоняя голову чуть вбок. — Мгх! Боже.. — хнычет, ударяя кулаком в мощное плечо, когда член полностью толкается внутрь, задевая простату. Чонгук толкается резче, чувствуя, как анус легко его принимает. Пару секунд медленно двигается, чтобы дать привыкнуть, после чего хватает мальчишку за тонкую талию, ускоряясь. — М-мистер Чон! — кричит блондин, откидывая голову и закатывая глаза. — По имени, perfezione, — строго. Чимин ничего не понимает, он теряется. Теряется в запутанных чувствах, ярких эмоциях и контрастных ощущениях. Горячая головка точно проезжается по чувствительной простате, не останавливаясь ни на секунду. Он не успевает делать вдохи между толчками, задыхаясь в собственных стонах и глотая рекой льющиеся слезы. Мужчина сдавливает пальцы на его талии, точно оставляя синяки, и грубее вдалбливается в податливое тело, замечая, какое удовольствие это доставляет парню. — Чон.. — громко стонет, поджимая пальчики на ногах. — гук.. Чонгук! Это нежный голос, звонко выстанывающий его имя, доводит Чонгука до безумия. Он рычит, хватая парня за пухлые бедра, и, поцеловав мягкие губы, резко переворачивает, приподнимая за живот. Чимин падает на локти, прогибаясь в пояснице и выпячивая попу, когда чувствует снова проникающий в дырочку толстый член. Он протяжно стонет, выгибаясь сильнее, когда мужчина сразу переходит к грубым глубоким толчкам, не жалея нежную кожу ягодиц парня, которая моментально краснеет от сильных ударов мощных бедер. Чон опускает руки на половинки, мягко поглаживая, что резко контрастирует с его быстрыми толчками. Не выдержав, он звонко шлепает по пышной ягодице, глядя на то, как она трясется от удара, краснея. Самое лучшее, что он когда-либо видел. Готов вечностью шлёпать эту толстую задницу, чтобы она так пошло тряслась прямо перед его глазами. Брюнет чуть наклоняется, прижимаясь грудью к изящно выгнутой спине, и обхватывает мальчишку за талию двумя руками, ускоряясь. Чимин стонет уже настолько громко, что, кажется, их могут услышать и на первом этаже. Он отчаянно мечется по кровати, насколько это позволяет тяжёлое тело над ним, и подкидывает бедра навстречу, ощущая, как чужие яйца бьются о его ягодицы, взбивая смазку. В помещении стоит плотный запах секса. Звонкие шлепки, пошлое хлюпанье, громкие стоны и дрожащее хныканье. Чимина уже не держат локти, и он падает на плечи, выгибаясь в пояснице до отказа, щекой касаясь скомканной простыни. Он стонет и стонет, кричит и хнычет, еле удерживая свою попу, готовый упасть пластом на постель. Мужчина придерживает его за низ живота, продолжая грубо втрахивать в кровать. Чимин елозит по постели, принимая горячий член, и жмурит глаза, когда из них снова льются соленые капли. Он закатывает глаза, поднимая голову, ощутив, как приближается оргазм. Чонгук не жалеет парня, трахает до потери пульса, размашисто толкаясь в покрасневший анус, и снова отстраняется, шлёпая вторую ягодицу. Чимин протяжно стонет и вдруг начинает хрипеть. Сорвал голос. Пухлая ягодица мягко трясётся, и Чонгук наклоняется, облизывая покрасневшую кожу, вызывая у мальчишки дрожащее хныканье и хрип. Он снова ускоряется, гоняясь за оргазмом и следя за тем, как трясутся толстые ляжки при каждом толчке. Чимин, кажется, вовсе потерял связь с миром, беспрерывно хныча и закатывая глаза от наслаждения. Он сжимает в пальцах простынь, падая лицом в подушку, и мычит в нее, не имея сил ни на что больше. Чонгук наклоняется к выгнутой спине, глубже толкаясь и даже не думая замедляться. И, укусив парнишку за хрупкое плечо, нежно целует в то же место. И Чимин не выдерживает. Он взрывается оргазмом, протяжно мычит, выгибаясь в пояснице и поднимая голову, сжимает пальцы на ногах и кусает себя за ребро ладони, жмурясь. В глазах темнеет, слезы скатываются все быстрее, брови заламываются, а плечи дрожат. Несколько секунд он судорожно дышит, моргая и пытаясь вернуть зрение. Он словно на пару секунд перестал что-либо ощущать, побывав в прострации, а теперь снова чувствует, что мужчина даже не остановился, продолжая трахать его сквозь оргазм. Чимин сдавленно хнычет от гиперчувствительности и снова кусает себя за ладонь, пытаясь сдержать отчаянный крик наслаждения, что граничит с приятной болью. Он буквально чувствует, как его простата пульсирует, не выдерживая такого напора. Слезы катятся по щекам, он плачет, всхлипывая от сверхстимуляции, и сильно хмурит брови, пребывая на пике удовольствия. Ещё пару глубоких толчков и Чонгук выходит, кончая в презерватив. Он снимает его, завязав и откинув в сторону, чтобы лечь на чужую спину грудью. А Чимин тут же падает на кровать, облегчённо выдыхая. Тело расслабляется, голова опустошена. Задница немного ноет от слишком сильного трения, но он не обращает на это внимания, пытаясь вытереть слезы о простыню, двигая головой. Он ощущает мягкие прикосновения влажных губ на плечах, шее и лопатках, и улыбается, только понимая, что они сделали, когда и где. Тяжёлый вес вдруг пропадает со спины и Чимин поворачивает голову, глядя на красивое лицо мужчины напротив. И вдруг вспоминает. — Т-т.. кхм.. — хрипит, понимая, что сорвал голос, поэтому уже шепотом говорит: — Так это вы поздравили меня вчера почти в полночь? На грубом лице вдруг появляется нежная улыбка, Чонгук придвигается к блондину, закидывая его ногу на свое бедро, и опускает руки на напряжённую поясницу, массируя. — Мы, — хмыкает, целуя влажные от слез глаза. Чимин намек понимает, исправляясь: — И давно ты так бесстыдно пялишься на мою задницу? — улыбается, обнимая мужчину за спину и придвигаясь почти вплотную. Мягкий плоский живот Чимина касается точеных кубиков на чужом торсе, их влажные члены сталкиваются, а ноги переплетаются. Чимин снова млеет не только от разницы в их размерах, но и цвете кожи. Чонгук имеет красивый карамельный загар, а сам блондин же бледный, почти белый. Это такой яркий и в то же время эстетичный контраст. Он выдыхает, облизывая губы, на которые тут же нападают. Чонгук кусает его за половинки, сжимая рукой ягодицу и слегка шлепая по ней, отчего Чимин хрипло стонет. — Так заметно? — спрашивает, отодвигая мягкую ягодицу чуть в сторону и касаясь кончиками пальцев влажной распухшей дырочки. Чимин мычит, закрыв глаза, и кивает. — Сегодня особенно. Чонгук смеётся, поглаживая нежную кожу, и целует парнишку в кончик маленького носа, любуясь его ангельской красотой. Даже после грубого секса, когда его ресницы слиплись из-за слез, щеки раскраснелись от напряжения, а лоб блестит от пота, он выглядит, как самое невинное существо на свете. Как он такой ходит по земле? Он должен взмахивать белоснежными крыльями, летая в небесах. Чонгук заправляет влажную блондинистую прядь за ушко, и наклоняется, целуя острые ключицы. Чимин млеет, кладет ладонь на темную макушку, прижимая мужчину к себе ближе. — И все же, что это значит? — шепотом спрашивает, не имея сил говорить громче. — Совершенство, — коротко отвечает Чонгук. — Ты совершенство, — добавляет. Позже Чимин узнает, что perfezione значит совершенство на французском языке, а сейчас он крепче обнимает мужчину, укладывая голову на широкую грудь и закрывая глаза, разомлев от нежных прикосновений.