кинк на твои бедра

В огромном помещении столовой стоит привычный шум, давящий на виски уставшего после вчерашней попойки парня. Он обречённо вздыхает, поднимая взгляд на спокойного друга, что подпевает себе знакомую мелодию под нос. — У тебя вообще не раскалывается голова? — недовольно спрашивает Чимин и трет глаза. — Раскалывается, — кивает Ким, продолжая что-то печатать в телефоне. Чимин фыркает, роняя голову на сложенные на столе руки. — А по лицу и не скажешь, — бурчит он. Тэхен закатывает глаза, пиная друга под столом ногой. — Хосок пригласил меня на свидание, не время киснуть, — пожимает плечами. Чимин понимающе мычит. У Кима наконец-то все действительно хорошо. Как выяснилось, Хосок у него, оказывается, был один, и это очень шокировало парня. Он даже несколько дней отказывался видеться с мужчиной, не понимая, как вообще реагировать на подобное. Но прошло четыре дня и он больше не мог противостоять, согласившись на разговор. Как можно понять, теперь эти двое почти пара. «Почти» потому что они ни разу не ходили на официальное свидание, а Чон хочет все по романтике. Поэтому можно считать, что встречаться они начнут сегодня вечером. И от осознания своего счастья Тэхен просто не может жаловаться на какую-то незначительную боль в голове. — Отмажешь меня перед Чонгуком? — вдруг спрашивает Тэхен, быстро начиная собирать свои листы со стола. Чимин поднимает голову, возмущённо глядя, как друг закидывает на плечо рюкзак, печатая сообщение. У них впереди последняя пара – философия, и блондин не понимает, с какой это стати Ким его бросает. — Чимин, мне очень надо, пожалуйста! — жалобно тянет, оторвавшись от телефона и глядя на друга щенячьими глазами. И Пак просто никак не может отказать, глядя, как этот большой парень так отчаянно смотрит на него своими круглыми глазами, сложив руки в жесте «молю», поэтому кивает, отмахиваясь. — Ты у меня в долгу, — кидает, на что Тэхен усмехается, наклоняясь к другу, чтобы обнять на прощание и прошептать: — Не забывай, кто сторожил третий этаж, когда ты бесстыдно трахался со своим преподом прямо во время благотворительного ужина. — И уходит, отправив воздушный поцелуй. Чимин бесконтрольно краснеет, опуская голову и глядя на свою пустую тарелку. Ему всё ещё неловко с того, что Тэхен в тот вечер поднялся к нему, чтобы сообщить, что уходит с Хосоком, но с конца коридора услышал их, поэтому не ушел, а остался сидеть на лестнице, чтобы вдруг кто не застукал его и мистера Чона. Чимин трясет головой, хлопая себя по щекам, чтобы вдруг не начать вспоминать, чем же они там занимались с мужчиной. Он кидает взгляд на настенные часы, понимая, что до пары всего две минуты, и встаёт со своего места, направляясь на выход из столовой. ••• Профессор Чон чертовски красив. Подтянутый, высокий, мощный, накачанный. Особенно, когда знаешь, как это натренированные тело выглядит без единой тряпки, когда оно напряжено, а с головки толстого члена стекают капли предэякулята от перевозбуждения. Такой весь большой и широкий, но с таким невероятно милым лицом, когда кусает колпачок ручки, сидя за своим столом и проверяя работы параллели, пока студенты в аудитории пишут проверочную. Так прелестно надуваются и сдуваются его щеки и губы, когда он вертит эту ручку, так нежно хмурятся прямые брови, заставляя парня на первом ряду до покалывания в кончиках пальцев желать провести между ними, сгладив складочку. Теперь Чимин никогда не садится на последние ряды на паре по философии. Потому что уж очень сильно хочется ловить взгляды мужчины вблизи, рассматривать его прекрасное лицо, его милую родинку под губой и совершенно очаровательные большие глаза. Пак вдруг прыскает от своих мыслей. Раньше он и представить не мог, что будет умиляться с этого строгого мужчины. Но, возможно, это все благодаря тому, как они сблизились за последнее время. Мистер Чон открылся ему с новой стороны. Он не только горячий доминант, способный поставить на колени, но и самый милый и заботливый бойфренд, который часто ведёт себя, как большой щенок, и ластится к Чимину, не отпуская его никуда. А Чимин и рад. Он так счастлив, представить сложно. О таком невероятном отношении к себе он и не мечтал. Больше никаких комплексов по поводу роста, когда Чонгуку так нравится носить его на руках, обнимать всем телом, укрывая от внешнего мира, и наклоняться к его лицу, чтобы поцеловать любимые губы. Больше никаких комплексов по поводу бедер, когда Чонгук так любит зарываться между ними, и так и лежать. Любит их трогать, целовать, лизать, кусать. Любит на них лежать, считая, что жирок Чимина на его попе просто самая мягкая и удобная подушка из всех. Чонгук любит спать, положив голову на его бедра, одной рукой сминая бархатную ляжку, как самый действенный антистресс. Больше никаких комплексов по поводу того, что он скучный и неинтересный, когда Чонгук так сильно любит слушать его мелодичный голос, вникая в каждое произнесённое слово, задавая уйму вопросов, действительно интересуясь его жизнью, мыслями, идеями. Чимину так тепло на душе от воспоминаний об этих трёх месяцах, как они начали встречаться. И впереди у них ещё больше, он не сомневается. Чимин так засмотрелся на мягкие любимые губы, что не заметил, как мужчина поднял взгляд на него, вопросительно выгнув бровь. Щеки блондина заливаются очаровательным румянцем, он опускает глаза к своему листочку и мягко улыбается себе под нос, прекрасно зная, что мужчина видит. — Студент Пак, вы закончили? — раздается низкий голос, и Чимин лишь кивает, не поднимая голову. Чонгук хмыкает, уставившись на блондинистую макушку, и прикусывает губу, чтобы не улыбнуться в ответ. Потому что смущённый Чимин с розовыми щеками и мягкой улыбкой на пухлых сверкающих от блеска губах выше его сил. Он не знает, правильно ли поступил в тот вечер, не ошибся ли, продолжив эту интрижку со студентом, что изначально не являлась таковой. Не знает, насколько нормально то, что происходит между ними сейчас, не знает, имел ли он вообще право предлагать парню отношения. Но он абсолютно точно знает, что это наполняет его жизнь смыслом, делает его счастливее. Появилось желание ходить на эту совершенно ему не нужную работу, обучать студентов и общаться с коллегами. Появилось желание радовать другого человека. Обнимать, защищать, любить и ласкать. Это так непривычно, но так чертовски приятно. Звенит звонок и мужчина понимает, что непозволительно долго смотрит в сторону первого ряда с идиотской улыбкой, поэтому он тут же кашляет, добавляя выражению лица строгости. — Время вышло, сдаём. Студенты обреченно вздыхают, медленно растягиваясь по аудитории и по очереди оставляя свои листочки на столе преподавателя. Кто-то бубнит себе под нос, смирившись с плохой оценкой уже сейчас, кто-то судорожно подглядывает в листочки других, надеясь что-то успеть дописать, а кто-то молча сдает, уверенный в своих ответах. Потихоньку помещение пустеет, шум раздосадованных неожиданной проверочной студентов отдаляется, а в аудитории помимо профессора остаётся лишь один парень, так и не поднявший голову и не сдавший свою работу. Чонгук встаёт с места и подходит к выходу, незаметно закрывая за последним парнем дверь и щёлкая замком. Он тихо ступает к первому ряду, наклоняясь над опущенной светлой головой, вблизи рассматривая эти длинные пушистые пряди. — Затруднения? — хриплым голосом тянет он. Чимин даже не вздрагивает. Он слышал каждое движение мужчины, пытаясь успокоить разбушевавшейся сердце. Они снова одни. В тишине аудитории. В тишине пустующего университета. Тэхен тоже ушел, он всегда оставляет их наедине после пар. На часах почти семь вечера, за окном стремительно темнеет на правах зимы, а на душе разливается тепло от близости любимого тела. Пак указывает пальчиком на первый попавшийся вопрос, на который он, между прочим, ответил, и с огромной вероятностью верно, но решает подыграть мужчине. Мистер Чон разворачивает листок к себе, быстро пробегая взглядом по строчкам, и ухмыляется, хмыкая. — Думаю, вам стоит лучше освоить эту тему, студент Пак, — откладывает листок, поднимая лицо парня за подбородок. Чимин томно вздыхает, медленно облизывая губы, на что мужчина сглатывает. Он поднимает глаза на преподавателя, закусывая нижнюю губу. Сердце стучит в висках, в помещении витает приятное напряжение, внизу живота разливается покалывающее тепло, а в свитере становится непривычно жарко. — Вы поможете, мистер Чон? — почти шепотом спрашивает, положив руку на бедро мужчины, что находится прямо напротив его лица. Чонгук тянет его за подбородок, заставляя встать со своего места и выйти из-за стола. Чимин оказывается зажат между крепким телом мужчины и деревянной поверхностью, облокотившись об угол стола задницей. Он тут же, не теряя времени, кладет ладони на любимую грудь, чуть сжимая ее, заставив мужчину тяжело выдохнуть. — Помогу, — горячий шепот прямо в губы, растворившийся в голодном поцелуе. Они терзают друг друга, бессовестно лапая подтянутые тела. Дышат в унисон, разделяя один воздух на двоих. Дарят так необходимую обоим ласку. Чонгук не может оторваться от этих губ. Самые мягкие, вкусные, сочные. Невозможно аппетитные. Он бы только ими и питался. Только с них бы и пил живительную воду. Только они бы и могли привести его в чувства, заставить жить. Он сминает пухлые половинки, хватая своего мальчика под бедра и сажая на стол. Раздвигает его колени, вставая между ними и ни на йоту не отдаляясь от любимых губ. Тянет нижнюю, надкусывает и тут же слизывает каплю крови, услышав протяжный тихий стон. Чимина ведёт. Он закидывает руки на мощную шею, царапая ногтями загривок, и все дальше откидывается назад, открывая мужчине доступ к своей шее. Тот тут же присасывается к ней, не собираясь останавливаться. Чимину так плохо. И так хорошо. Он ёрзает на столе, придвигаясь к своему мужчине, и пытается потереться о его пах своим. Стонет, попав прямо по крепкому бедру, и начинает активнее ёрзать, положив ладонь Чонгуку на затылок, чтобы прижать его ещё ближе к своей шее. Чтоб вплотную. Чтоб ни миллиметра воздуха не проскочило между губами профессора и его чувствительной кожей. Чонгук спускается ниже, засасывая любимые острые ключицы. Пальцами сжимает левый сосок парня через мягкий свитер. Чимин стонет громче, выгибаясь в пояснице и прижимаясь к мужчине. Нежная ткань грубо трется о чувствительную горошину, что дарит одновременно приятные и болезненные ощущения. Это сводит с ума. У Чимина предательски стоит, он хочет кончить, хочет потрахаться до звезд перед глазами, хочет здесь и сейчас, но понимает, что нельзя. Он пытается ещё пару минут насытиться, ласкает шею мужчины, мягко поглаживая заднюю часть, нежно стонет и тяжело дышит ему прямо в ухо, зная, как тот любит его голос, сильнее трётся своим членом о крепкую ногу, лижет точеную челюсть мистера Чона, вызывая у него низкий хриплый стон. И все же отстраняется, положив ладони на грудь мужчины, чтобы отодвинуть. Тяжело дышит, пытаясь успокоиться. Чонгук останавливаться не намерен, он кладет руки на поясницу парня, притягивает его обратно, продолжает целовать на стыке плеча и шеи, спустив ткань свитера. — Стой, с-стой, — отрицательно машет головой Чимин, снова пытаясь отодвинуть Чонгука. — Мы не можем сейчас, тут.. Брюнет все же поднимает глаза на студента, выгибая бровь в иронии. — Два дня назад ты сам лег на мой стол и попросил трахнуть, спустив штаны, — выдает он, хмыкнув. Чимин заливается краской, ударяя кулаком в грудь мужчины. — Я сейчас не готов, — неловко шепчет, спрыгивая со стола. Чонгук понимающе мычит, и двигается к своему столу, чтобы забрать свои вещи, напоследок шлепнув парнишку по любимой упругой попе, на что тот возмущённо фыркает. — Мне иногда кажется, что ты любишь мои бедра сильнее меня, — щёлкая замком двери, говорит он, и складывает руки на груди. Чонгук надевает пиджак, забирает ключи, и, приблизившись к Паку, притягивает его к себе за талию, уложив ладони на круглых ягодицах. — Тебе кажется, — отвечает, целуя в нахмуренный носик и сжимая мягкие половинки. — А бедра просто очень приятный бонус, — добавляет, снова шлепнув по заднице. Чимин закатывает глаза и выходит из аудитории, Чонгук следует за ним, закрывая дверь на ключ. Они молча идут по пустому темному коридору здания, привыкнув уходить из университета последними. Чон смотрит в спину парня, не понимая, что тот творит с ним. С Чимином не хочется быть грубым, не хочется быть строгим, серьезным и холодным. О нем хочется заботиться, дарить поддержку, защищать и во всем помогать. С ним хочется шутить, играть, веселиться, хочется побыть детьми, покидать снежки и слепить снеговика. Чимина хочется видеть в своей квартире, в своей машине, в своем будущем доме и доме своих родителей. Хочется видеть по утрам в постели, в ванной, на кухне, в гостиной. Хочется вечерами сидеть в обнимку у телевизора, хочется смотреть на океан, согревая его ладони в своих руках. С Чимином хочется того, чего никогда не хотелось с кем-либо ещё. С Чимином хочется по-настоящему жить. И это точно далеко не простая интрижка. Потому что Чимина хочется любить. — Чонгук-аа, — высокий смех вырывает его из мыслей. Брюнет окидывает взглядом двор университета, и не может сдержать улыбки, глядя, как Чимин весело прыгает в навалившемся густом снегу, кружась под быстро падающими снежинками. В его светлых волосах пропадают белоснежные капельки, кремовая шерстяная куртка собирает на себе все снежинки, как сахарную пудру. Он выглядит таким счастливым, таким молодым и свободным, что Чонгука не отпускает мысль, как сильно он хочет видеть его таким всегда. Всегда рядом. — Ну ты идёшь? — уже возмущённо зовёт Пак, грозно держа в руке снежок и глядя на стоящего на лестнице мужчину, готовый его атаковать. Давно. Давно атаковал. В самое сердце. — Иду, perfezione. Всегда будет идти.