Почему не китайцы?

Первые солнечные лучи осторожно пробивались сквозь закрытые жалюзи окна. Боязливо ползли по чёрной клавиатуре на рабочем столе и матовой поверхности мониторов, спускались на крышку макбука на сложенном котацу. Потом медленно, но непреклонно двигались в сторону расстеленного футона, поднимались к изголовью одеяла, скользили по его белоснежным складкам. Саске поморщился, чувствуя на щеке след солнечного зайчика. Потом нехотя приоткрыл глаза. Сон всё ещё не отпускал его; в этом сне кто-то обнимал его крепко и ласково, хотя Саске мог поручиться, что никогда не встречал этого человека раньше. Поэтому, обнаружив себя в чьих-то тёплых объятиях под толстым одеялом, он решил, что всё это — не более, чем просто продолжение сна, после чего нахмурился и, открыв глаза пошире, посмотрел вокруг более осознанным взглядом. Взгляд уткнулся в шею и лицо спящего Итачи. Так. Что-то здесь было не то. Саске помотал головой. Ему точно не снится? Вот же чёрт, и какого хрена старший брат обнимает его, словно мягкую игрушку? Что за… Внезапное осознание происходящего стрелами впилось в память, взбудоражив даже самые удалённые уголки воспоминаний. В уме стали всплывать обрывки каких-то фраз и действий, тёмный коридор, пьяный брат и он, Саске, намертво прижатый к стене. Леденящее кровь видение всколыхнуло разум, и Саске вновь ощутил, как от ужаса цепенеют пальцы. Звук удара, жгучая боль в челюсти и горящие глаза Итачи, которые словно вводили в транс. Этот алчный взгляд, источающий не просто желание, а настоящий звериный голод. Саске помнил этот взгляд, как помнил и его последствия, но одной короткой близости к Итачи стало достаточно, чтобы разбудить в нём тот дикий страх, который он пережил когда-то давно и воспоминания о котором отчаянно старался затоптать в сознании. Неужели… сегодня всё могло повториться? — Твою мать! — Саске живо сбросил с себя остатки сна и стал лихорадочно вырываться из чужой хватки. Итачи неохотно разлепил веки, спросонья не до конца понимая, где он и что происходит. — Убери от меня руки, чёртов извращенец! И с этими словами Саске в панике зарядил брату ногой в живот и таким образом сбросил его с футона. Потом сам вскочил как подорванный, запнулся об одеяло, чуть не упал, но выпрямился опять, попятился к стене и замер, тяжело дыша. Слетевший с матраса Итачи сонно огляделся, после чего сконцентрировал рассеянный взгляд на напуганном Саске и как будто даже вернул себе ясность ума. — Что ты творишь, больной? — без тени доброты поинтересовался он у отото, потирая щёку, которой по его милости проехался по татами. — Зачем скинул меня с футона? — Это ты что творишь, маньяк?! — вскрикнул Саске, сгорая от одновременно настигших его стыда, ужаса и ненависти. — Какого чёрта?!.. — Да что случилось? — Итачи устало сел на пятки. — Он ещё спрашивает! Какого чёрта ты лапал меня, придурок?! С дакимакурой перепутал?! — Саске прижался спиной к стене, всё ещё чувствуя вязкий, расползавшийся внутри страх. — Я же велел тебя меня разбудить! — Не кричи, разорался… — Итачи, который подремал от силы часов пять, со сна чувствовал себя крайне разбито и по-прежнему туго соображал. — Я хотел тебя разбудить, но ты так мило спал… — Что значит «мило»?! — Мило, как котёнок. — Я никогда не сплю мило! — взорвался младший Учиха. — И какого хрена ты вообще наблюдаешь за мной, пока я в отключке?! Вуайерист! — Никто за тобой не наблюдает… — Итачи потянулся, выпрямляя спину, и медленно поднялся на ноги. — Вообще, что ты так перепугался? Я же ничего не сделал. Саске так и приклеился к стене, и от испуга зрачки его превратились в две маленькие точки. — Не подходи ко мне! — Успокойся же, Ками ради, — Итачи поднял ладони, делая ещё один шаг вперёд. — Давай поговорим. — Я не буду с тобой разговаривать! — зашипел Саске и боком попытался продвинуться к двери. — Что ты хотел сделать?! Изнасиловать меня?! — Нет, конечно! — возмущённо фыркнул Итачи с видом несправедливо оскорблённого человека. — Ты совсем умом тронулся? — Тогда зачем лез ко мне?! Отвали! — Саске, это просто случайность! Хватит истерить, — Итачи предпринял ещё одну попытку остановить брата, но тот от вида любого его движения точно срывался с цепи. Улучив момент, Саске остервенело бросился к двери, с грохотом распахнул её и быстрее синкансэна выскочил из комнаты. Итачи, не зная, злиться ему или смеяться, торопливо потрусил за ним, то и дело поскальзываясь на татами. — Да погоди же! Шикамару, насколько бы обыденно это ни звучало, разбудили извечные соседские крики. Перво-наперво спросив себя, почему он проснулся на полу и когда именно умудрился устроить в комнате подобный беспорядок, Шикамару услышал ещё пару воплей из-за двери и вспомнил, что этой ночью попросился ночевать к Саске из-за Темари. Потом кое-как продрал глаза и поднялся, про себя надеясь, что несносные соседи, которым почему-то в охотку было наводить суету ни свет ни заря, ещё друг друга не прикончили. Вяло почёсываясь, Шикамару открыл дверь и уже шагнул было из комнаты, но тут мимо ураганом пронёсся, собственно, Саске и едва не сбил его с ног. Шикамару испуганно отпрянул. — Не преследуй меня, извращенец! — орал при этом Саске и, словно болид на треке, на полной скорости завернул на кухню. За ним, то и дело шаркая и глупо улыбаясь, торопился Итачи. — Я просто хочу поговорить! — крикнул он вслед брату, на ходу равняясь с Шикамару. Затем обернулся, бросил короткое «прошу прощения» и немедленно побежал дальше. Шикамару в недоумении проводил их глазами. Вообще-то, он и сам почти вознамерился идти на кухню, но после увиденного откровенно сомневался в правильности такого решения. — Эй! — Темари, которая тоже проснулась из-за поднятого Учихами шума, взволнованно выглянула из его комнаты. — Что происходит? — Самому бы знать, — вздохнул Шикамару и всё-таки направился к кухне. Только он оказался у входа, как в него неожиданно прилетела крышка от кастрюли. — Шикамару, я не специально! — это был Саске, который, пытаясь сбежать от брата, метался теперь позади обеденного стола и кидал в Итачи всё, что под руку попадётся, пока тот, стоя в противоположной стороне кухни, то и дело уворачивался от этих импровизированных снарядов. Шикамару нервно потёр ушибленную крышкой голову. «Ещё не хватало, чтобы специально», — подумал он про себя и поёжился, после чего, чувствуя нарастающее раздражение, осторожно шагнул в кухню. Темари, вздрогнув, последовала за ним. — Что вы творите? — крикнул Шикамару соседям, как всегда по уши увлечённым своими разногласиями. Те едва ли в целом заметили его появление. — Шикамару, сейчас немного не до тебя, — через плечо кинул Итачи, намереваясь обогнуть стол, но Саске в это же время рванул в другую сторону, так что дистанция между ними осталась прежней. — …Не приближайся! — рявкнул он, и миг спустя в ани один за другим полетели пластиковые мерные стаканы. — Ты только что до меня домогался! — Ничего подобного! Оно само так получилось… — проворчал Итачи ему в ответ. Шикамару с Темари невольно прислушались. — А в тот раз оно тоже «само получилось»? — оскалился Саске, отходя вглубь кухни, и лихорадочно схватил с рабочего стола разделочную доску. — В какой тот раз? — В тот, за день до твоего отъезда, — доска полетела в его сторону Итачи. — Не знаю, что ты имеешь ввиду, — тот проворно уклонился, и растрёпанные серые волосы по дуге метнулись за ним. — Я ничего не помню. — Конечно, не помнишь, ты же тогда был в стельку пьяный! — прошипел Саске и машинально заводил руками по столу, не отрывая от Итачи испуганно-враждебного взгляда. — Зато я помню, и поверь, того, что я помню, лучше бы тебе не знать. — Это просто какое-то недоразумение, — пробормотал Итачи, всё ещё ничего не понимая. — Я могу объяснить. — Мне не нужны твои объяснения! Я думал, за эти пять лет в тебе хоть что-то изменилось, но нет, ты всё такой же… — в руках Саске оказались какие-то банки со специями, и Шикамару невольно поблагодарил Ками за то, что эти банки не были стеклянными. — Ты не так понял! — Я всё правильно понял! Развратника вроде тебя нельзя понять по-другому, — Саске насупленно склонил голову. В глазах, которыми он прожигал брата, бурлила смесь испуганного презрения и досады. — За развратника ответишь! — зарычал Итачи, подходя ближе к столу. — Если будешь мне угрожать, я вызову полицию! — Саске запустил в Итачи и специи. Те с грохотом покатились по полу. — Пусть посадят тебя за растление! — Ками-сама, что ты несёшь?.. Какое растление? Да перестань швырять в меня всякую хрень!.. — старший Учиха, очевидно уже начавший терять терпение, увернулся от очередной летящей банки. Неожиданно выражение лица его переменилось. — Саске, ты совсем поехавший?! Положи блендер на место! Саске, уже близкий к тому, чтобы устроить в кухне окончательный погром, действительно держал в руках блендер, и отнюдь не погружной. Нашарив его на столе чисто случайно, Саске почти на автомате замахнулся им на оцепеневшего брата. — Я — нет, а вот ты, по-моему, очень даже, — посмотрев на блендер, Саске как будто опомнился и отложил его в сторону. — Так что не смей теперь подходить ко мне ближе, чем на пять метров! — Какие пять метров?! Тут коридор метр в ширину, умник, — Итачи, сбитый с толку блендером, на мгновение потерял бдительность, и отото этим воспользовался. — Мне плевать! Как-нибудь извернёшься, — Саске перемахнул через угол обеденного стола и ринулся к выходу из кухни. Стоявшие там Темари и Шикамару машинально прижались друг к другу, но, на их счастье, Саске успел их обогнуть. — Или просто не попадайся мне на глаза, всё равно я терпеть тебя не могу… — оказавшись за спинами соседей, он обернулся и напоследок выпалил: — Да что там, я тебя ненавижу! Итачи, постепенно становясь всё мрачнее в лице, тоже развернулся к выходу и, оттолкнув Шикамару и Темари в стороны, прошёл между ними следом за братом. — Эй, что сказал? — рыкнул он грозно, но, увидев, как отото со всех ног улепётывает в свою комнату, невольно смягчил тон. — Погоди же, Саске! Шикамару и Темари осторожно высунулись в коридор. — Вот это скорость, — невольно выдохнул первый, глядя, как Саске спустя всего пару секунд оказался у себя за закрытой дверью. Итачи притопал мгновение спустя и дёрнул за ручку, но дверь уже не поддалась. — Просто дай мне объясниться! — крикнул он и торопливо постучался. — Саске, открой! — Отвали! — приглушённо донеслось из комнаты, и Шикамару с Темари вопросительно переглянулись. Итачи тяжко вздохнул, уткнувшись лбом в запертую дверь. Выражение лица его представляло собой нечто среднее между гримасой отчаяния и попыткой засмеяться. Шикамару так и не понял, расстроен ли был Итачи в итоге, рассержен или просто втихую угорал над всей этой ситуацией. Он постучался и подёргал за ручку ещё несколько раз, прежде чем, кажется, окончательно понял, что это бесполезно, и навалился на дверь спиной. Потом с горькой усмешкой щёлкнул языком и принялся устало завязывать волосы в хвост. Шикамару, не отрывая от соседа недоумённого взгляда, осторожно приблизился. — Может, хотя бы сейчас кто-нибудь объяснит, что случилось? — недвусмысленно спросил он и деловито упёр руки в бока. — Что за догонялки вы устроили с утра пораньше? Ещё и кухню чуть вверх дном не перевернули… Итачи, который будто и не обратил на него внимания, опустил руки и медленно, но решительно направился к себе. Шикамару испуганно посторонился, пропуская того вперёд — он чувствовал уже знакомую мрачную ауру, что собиралась вокруг старшего соседа. Однако манёвр увенчался половинным успехом — проходя мимо, Итачи всё-таки небрежно бросил: — Нечего здесь объяснять. — Но… Шикамару, только собравшись возразить, моментально осёкся — Итачи через плечо покосился на него тем выдержанным взглядом, который красноречивее всяких слов велел умолкнуть. Под этим взглядом Шикамару сам себе вдруг показался ничтожно маленьким, и даже широкая футболка с Аянами Рей, которая вполне себе безобидно болталась на плечах Итачи, казалось, не делала его вид менее устрашающим. — Детишки, ко скольки вам сегодня в универ? — поинтересовался он подчёркнуто миролюбиво, хотя в голосе его звучала сталь. Шикамару беспомощно оглянулся на Темари, ибо до сих пор не запомнил расписания. Та, по счастью, знала больше его. — Ну, в десять первая лекция. — Вот и езжайте на свои лекции. До вечера, — Итачи кивнул на прощание и, скрывшись в своей комнате, хлопнул дверью. Темари с Шикамару переглянулись опять, причём не сказать, чтобы подобный исход как-то умалил их замешательство. — Я ничего не понял, — честно признался Шикамару, лениво зевая. — Наверное, нам лучше не вмешиваться… — Темари протяжно вздохнула и побрела на кухню. Шикамару только сейчас заметил, что её песчаного оттенка волосы свободно стекали до плеч и сама она всё ещё была одета в пижаму с короткими шортами. — Идём, хотя бы приберёмся на кухне… — Ага, — Шикамару по привычке сложил руки в карманы и последовал за девушкой. В голове у него почему-то крутились те странные слова, которые прозвучали в кухне, пока Саске с Итачи носились вокруг стола. «В тот раз оно тоже «само получилось»?»… Что бы это могло значить? Шикамару мысленно усмехнулся; сто шансов против одного, что именно этот загадочный «тот раз» когда-то давно и повлиял на отношения Учих. Только вот каким образом? И почему по итогу вышло так, что из родных людей они превратились в непримиримых врагов? Возможно, если он в самом деле хотел зажить спокойно, с этим ещё предстояло разобраться. — А знаешь, сейчас я немного жалею о том, что не восприняла тогда твои слова про цирк буквально, — фыркнула Темари, возвращая Шикамару из потока размышлений, пока собирала с пола разбросанные Саске мерные стаканы. Тот только пожал плечами. — Я предупреждал. — Может, мне и правда стоит подыскать гостиницу? — Темари задумчиво подняла взгляд к потолку, выпрямляясь во весь рост. — Хотя это, чёрт возьми, так дорого… Шикамару ободряюще опустил руку ей на плечо. — Не переживай раньше времени, — посоветовал он. — Может быть, к вечеру всё образуется. Темари посмотрела на него с признательностью. — Будем надеяться…

***

Вечером того же дня Шикамару стоял у соседской двери с порцией мисо-супа и салатом из симэдзи. — Саске-кун, ужин, — устал позвал он, постучавшись, и даже постарался голосом подчеркнуть своё расположение. — Не хочу, — приглушённо донеслось из-за двери. — Да ладно тебе, — бросил Шикамару. — Хотя бы выйди из комнаты, ты сегодня даже на лекциях не был! — Отвали. Шикамару удручённо вздохнул. Потом опустился на корточки и поставил миски с едой и палочками на пол. — Еда под дверью, — предупредил он Саске, однако тот ничего не ответил. Вздохнув ещё раз, Шикамару потащился обратно на кухню. За столом в ней сидела Темари и уже доедала свою порцию. Завидев бредущего навстречу Шикамару, она проглотила последний кусок и участливо спросила: — Что, так и сидит? — Так и сидит, — отозвался тот, шумно опускаясь за стол, и присоединился к трапезе. — И выходить не хочет. Темари отложила палочки и соединила кисти рук, отведя задумчивый взгляд в сторону. С тех пор, как они с Шикамару вернулись из универа, никто из них ни разу не видел, чтобы Саске показался из комнаты, и это настораживало. — Что-то странное, должно быть, у них там случилось, — протянула Темари. Шикамару кивнул, уплетая салат. За едой обсуждать все проблемы становилось в стократ легче. Неожиданно на кухню вошёл Итачи, как обычно, статный и с высоко поднятой головой. В зубах он держал сигарету и, проходя мимо стола к подоконнику, шарил по карманам, видимо, в поисках зажигалки, но, увидев вдруг соседей за столом, тут же остановился напротив. — Приятного аппетита, — пожелал он, почему-то всё так же продолжая рыскать по карманам. Шикамару и Темари одновременно подняли на него глаза. — Спасибо. Присоединишься? — Шикамару услужливо пододвинул Итачи ещё не начатую порцию. Тот мотнул головой. — Я не голоден — поел в универе. Но спасибо, — вежливо отказался он. — И да, пока не забыл… Достав, наконец, из кармана портмоне, Итачи развернул его и под пристальным вниманием Шикамару с Темари принялся отсчитывать бумажные купюры. — …Триста, четыреста, пятьсот, — вытащив внушительную по толщине стопку банкнот, он со стуком хлопнул той по столу. Шикамару при виде таких денег едва не подавился шпинатом. — Этого должно хватить. Для верности постучав себя по ребрам и отдышавшись, Шикамару недоумённо заморгал. — Эт-то что? — Его удивление объяснялось как минимум тем, что даже с зарплаты он не получал такой крупной суммы за раз, и Темари в этом плане была с ним полностью солидарна. — На гостиницу, — чуть помедлив, пояснил Итачи и посмотрел на девушку. — Для тебя, Темари. Без обид, но, мне кажется, будет лучше, если ты отсюда съедешь. Та скрестила руки на груди и откинулась к спинке стула. — Я не в обиде, но… — после чего подняла глаза на Итачи. — Что, всё так серьёзно? Итачи кивнул. — Вроде того. Шикамару, уже забыв о еде, вновь перевёл глаза на пачку купюр на столе. — Я, конечно, всё понимаю, Итачи-кун, но… Откуда столько денег?! — Он сейчас находился в том самом непростом для студента времени, когда о подобных подарках с неба впору было только мечтать. Не иначе как Итачи должен был спекулировать на бирже, либо заниматься криптой, чтобы выручить столько за раз. — Заработал, — тем не менее, просто ответил тот и, кажется, полагая, что разговор на этом исчерпан, обошёл стол и развернулся в сторону окна. «Так много, почти как две моих зарплаты… — в это время с тоской подумал Шикамару и горько присвистнул. — Чёрт знает, сколько придётся пахать, как не в себя, чтобы столько накопить…» — Я же смогу вернуть только через месяц как минимум, — пробормотал Шикамару и сокрушённо додумал: «а то и позже — если забуду о сне и отдыхе», что ему, в целом, было ни разу не свойственно. — Когда вернёшь — тогда вернёшь, — пожал плечами Итачи и подошёл к подоконнику. Только он собрался открыть окно, чтобы выбраться на крышу, как услышал за спиной голос Темари. — Эй! Спасибо, — она благодарно приподняла ладонь. Итачи, обернувшись, дружески откозырнул и перелез через подоконник. Шикамару только покачал головой. Что, интересно, могло произойти между соседями такого, что теперь даже Темари должна была съехать? — Извини, что так вышло… — отложив палочки, Шикамару приподнял миску и виновато посмотрел на девушку. — Но сейчас это, похоже, единственный выход. Если бы не Итачи, он бы, наверное, и не придал случившемуся значения. — Не обращай внимания, — беззаботно фыркнула Темари и стала пересчитывать оставленные купюры. — Раз надо — значит надо. Жаль, конечно, что снова придётся таскать вещи. Я их только вчера перевезла… Шикамару вернулся к еде и, со свистом выпив остатки супа, опустил миску на стол. — Я помогу тебе, — с готовностью пообещал он. — Вот только… Не договорив, он поднялся и встал у подоконника рядом с открытым окном на крышу. Темари проводила его вопросительным взглядом. — Хочешь знать, что случилось? — спросила она, но Шикамару стоял, не оборачиваясь. — Оставь, это их личное дело. Шикамару, однако же, был на этот счёт несколько иного мнения. Сейчас он чувствовал, что уже прожил с соседями достаточно, чтобы в полной мере представить себе всю широту того размаха, с которым происходили их ссоры. И если он действительно хотел вернуть утраченное спокойствие, которое, сколько Шикамару себя помнил, всегда царило в стенах этой коммуналки, то стоило понемногу действовать. — Ты сама говорила, мне нужно их помирить, — небрежно напомнил он однокурснице, по привычке пряча руки в карманы. — Я, конечно, не психолог, но авось подскажу что-нибудь, когда узнаю больше. Даже если он не утолит любопытство, как минимум поймёт, откуда дует ветер. А уж там найти лазейку в сплошной стене этих бесконечных конфликтов не составило бы большого труда. «Мендокусе, и на что только не пойдёшь ради спокойной жизни». — Не знаю-не знаю, — в это время вздохнула Темари. — Я бы в эту воду почем зря не совалась. Шикамару на её слова только хмыкнул и, высунувшись в окно наполовину, позвал Итачи. Тот стоял у края крыши и курил, пуская в воздух серебристые кольца дыма. На оклик соседа он обернулся с явной неохотой. — Чего тебе? — бросил Итачи через плечо, даже не думая подходить ближе. — Может, расскажешь наконец, что произошло сегодня утром? — повторил Шикамару свой утренний вопрос. — Почему Темари вдруг нужно съезжать? — Нечего рассказывать. Всё уже обсудили, — буркнул Итачи, снова затягиваясь. — Но ты же ничего не объяснил. И потом, сам ведь обещал, что мы поговорим вечером. — Я сказал «до вечера», а не обещал поговорить вечером, — невозмутимо напомнил Итачи, и эта поразительная приверженность к словам невольно бросилась Шикамару в глаза. — Я хотел бы знать, что случилось, — ровно повторил он, теперь уже ни капли не сомневаясь в своём на это праве. Итачи равнодушно стряхнул пепел с фильтра. — Всё, что тебе нужно знать, ты уже услышал, — сдержанно повторил он, по всей вероятности ни при каких обстоятельствах не планируя раскрывать подноготной. — Так что… честь имею. Шикамару огорчённо опустил плечи, поневоле потупив взгляд на подоконник перед собой. В последних словах Итачи он отчётливо услышал просьбу оставить того в покое, хотя и заканчивать разговор ни с чем совершенно не намеревался. Впрочем, Шикамару было не впервой искать выход и безвыходных ситуаций, а современные проблемы требовали, как ведётся, современных решений — поэтому, проанализировав все возможные исходы и заранее определив пути отступления, Шикамару поднял голову и крикнул: — Что за «тот раз» имел в виду Саске? Он не стал рисковать и интересоваться подробностями, — во всяком случае, не ему было упрекать Итачи, либо его оправдывать. Шикамару и сам понимал, что, задавая подобные вопросы, ставил себя под удар. Но Итачи всё-таки стоял на крыше, да и в кухне сидела Темари, поэтому три секунды на то, чтобы жизнь пронеслась перед глазами, у Шикамару всё же имелись. Он, как бы то ни было, предпочитал надеяться на благоразумие соседа и собственные объективные суждения — Шикамару считал, что сэкономит себе кучу времени и нервов, если разберётся со всем, пока это представлялось возможным. В отличие от Темари, ему в этой квартире предстояло сосуществовать с соседями ещё семестра четыре минимум, а париться и бросать всё подобно Саске Шикамару казалось морокой, возведённой в абсолют. Он предпочитал идти по пути меньшего сопротивления, то есть, попытаться помочь и договориться, тем более что, не кривя душой, чувствовал: любопытство так и съедало изнутри по косточкам. Эти Учихи, они казались Шикамару такими странными и загадочными, и вся история их появления и жизни с ним в одной квартире буквально была овеяна каким-то ореолом таинственности. После прозвучавшего вопроса Итачи так и застыл на краю крыши; его утончённое лицо посуровело, глаза опасно засветились. Шикамару давно понял, что ему несдобровать, но решил играть дурачка и сохранять мнимое спокойствие, пока сосед, развернувшись, решительно шагал обратно к распахнутому окну. К величайшему удивлению Шикамару, Итачи всего-навсего остановился перед подоконником, чтобы, вероятно, никто из соотечественников случайно не подслушал их разговор. — Ты… это услышал, так? — он вновь поднёс сигарету к зубам. Шикамару растерялся, но, чтобы скрыть смятение, деланно помахал перед носом ладонью, отгоняя клубы дыма. — Да, пришлось, — подтвердил он. Сложно в принципе не услышать того, что во весь голос разносится как минимум по целому этажу. — Это… Это было давно, и я ничего не помню, — произнёс Итачи то же самое, что сказал и Саске. Шикамару прищурился. Непроницаемо холодный взгляд старшего Учихи не оставлял сомнений: он точно помнил всё. Просто не хотел колоться, и Шикамару искренне не понимал, почему. Если бы жажды справедливости в нём было бы хоть немного больше, чем лени, он бы, пожалуй, даже загорелся желанием вывести Итачи на чистую воду. Упомянул бы, что тот загадочный случай произошёл за день до его отъезда из дома, и, должно быть, как раз-таки и посеял между братьями семена вечной вражды. Но Шикамару, несмотря ни на что, по-прежнему оставался собой и потому просто и прямо заметил: — Это может быть важно. Итачи повёл носом и отвернулся, устремив задумчивый взгляд куда-то далеко, за крыши окружавших общагу разномастных жилых домов. — Шикамару-кун, я знаю всё, что ты сейчас скажешь, — серьёзно ответил он мгновение спустя. — Саске кричал, что я тогда якобы напился и поэтому всё забыл, но это не так. На твоём месте я бы не стал верить всему, что вопит этот придурочный. Шикамару нахмурился, по привычке вновь сводя вместе подушечки пальцев. Он не знал, как поделикатнее подвести к тому, что с вероятностью больше девяноста процентов братья поссорились именно из-за этого случая. Итачи же, чья проницательность себе не изменяла, словно угадал его мысли. Вынув сигарету изо рта, он прислонился затылком к кирпичной стене общежития. — Мы с ним не ссорились, — Шикамару напрягся. — Наша с ним вражда началась ещё до моего отъезда и вообще задолго до того, как я окончил школу. Всё остальное здесь… не причём. Шикамару в ответ только вздохнул, изрядно разочарованный нежеланием соседа идти навстречу. Ведь порой было бы достаточно просто сесть и по душам поговорить с братом, — вероятно, один разговор враз прояснил бы все недосказанные моменты, которые мелькали когда-то между этими двумя, но нет. Закрываясь от него, Шикамару, Итачи в первую очередь закрывался от самого себя и от возможности найти путь к примирению. Это не могло не огорчать. — Тогда скажи хотя бы, почему Темари должна переехать?.. Итачи усмехнулся. — Сегодня утром с Саске случилось что-то, что каким-то образом напомнило ему о давнишней детской травме. Он не выйдет из комнаты ещё пару дней, и… — Можешь не продолжать, — хмыкнул Шикамару. На какие бы доверительные беседы с Итачи он ни решался, ночевать в его логове всё ещё находил достаточно сомнительным удовольствием. Итачи удовлетворённо прикрыл глаза. — Пока что к Саске не следует лезть. И Темари в гостинице будет гораздо спокойнее, правда ведь? — он лукаво посмотрел на Шикамару, словно пытаясь переключить его внимание, но от того не укрылось то, с какой уверенностью Итачи отзывался о повадках младшего брата. Наигранно кивнув, Шикамару как бы невзначай поинтересовался: — Та детская травма Саске, она как-то связана с… — Чего не знаю — того не знаю, — в попытке замять разговор поспешно отмахнулся Итачи, который очевидно знал всё и даже больше. — Мы не общались с ним слишком долго. Вряд ли сейчас есть хоть какая-то надежда на обоюдное понимание… И вновь — что и требовалось доказать. Шикамару, конечно, судил со своей колокольни, но даже для него та иллюзия непринятия, в которую поневоле заключили себя оба брата, выглядела чересчур очевидно. — Извини, но мне так не кажется, — осмелился вдруг возразить он, хотя и не помышлял никого поучать. — Вы выросли в одном доме. Как ни крути, а при таких условиях между вами всегда найдётся что-то общее. Своего рода одни и те же переменные в двух множествах решений. Какие-то точки касания, знаешь? Как на графике. — Шикамару заискивающе посмотрел на соседа. К языку математики он прибегал в пору особого воодушевления, когда ему искренне хотелось донести очередной инсайт. Да и Итачи, как технарь, должен бы понять его с полуслова. Тот, однако же, встретил его размышления с энтузиазмом меньшим, чем Шикамару ожидал. — Точки касания, да? — усмехнулся он безрадостно, уже совсем докуривая. — Спроси меня — и я скажу, что наши с Саске множества решений не пересекаются вообще. Шикамару улыбнулся уголком губ. — Не думаю. Достаточно и того, что только вы оба знаете, что произошло сегодня утром, — и, пока Итачи против воли оглянулся в его сторону, снова зевнул и закинул руки под голову. — Так что, если вдруг надумаете обсудить… Не успел он договорить, как Итачи вдруг с ласочьим проворством запрыгнул обратно в кухню. Испуганно потеснившись, Шикамару едва отбился от блёклого дымного тумана и почтительно пропустил соседа вперёд. — Ты знаешь, я был бы рад поболтать, но у меня, увы, много дел, — неожиданно обронил Итачи, выкидывая сигарету в один из мусорных баков. Под налётом ко всему безучастной вежливости голос его значительно похолодел. — До завтра! И торопливо вышел из кухни. Шикамару в недоумении проводил его взглядом. — Узнал, что хотел? — осведомилась всё ещё сидевшая за столом Темари. Пока соседи непринуждённо болтали, она листала какие-то новости в телефоне и даже не прислушивалась к разговору. — Да нет, — вздохнул Шикамару, усаживаясь напротив неё, а потом вдруг даже засмеялся. Надо же, и почему только с некоторых пор все вокруг него стали такие скрытные и подозрительные? Словно стелсеры, переигравшие в «Дизонорд». Жаль только, работать детективом у Шикамару не было ни капли желания. Темари тоже улыбнулась. — Ну и забей. Будет надо — сами расскажут, — бросила она небрежно, после чего с наслаждением потянулась и, встряхнувшись, вернула Шикамару насмешливый взгляд. — А мы с тобой сейчас, как я понимаю, снова идём паковать чемоданы? Тот фыркнул. — А есть другие варианты?