Почему не китайцы?

После того утреннего происшествия, на радость Шикамару, за день не случилось больше ничего сверхординарного. Они с Темари без особых проблем перетащили все вещи в его комнату, после чего им же по квартире была для приличия проведена небольшая экскурсия. Перед любым другим человеком (включая тех же братьев) Шикамару поленился бы на это согласиться, — просто Темари сама потребовала ему объяснить, где и что лежит. Учихи в это время подозрительно притихли, сидя каждый у себя за закрытой дверью, так что за переездом и объяснениями полдень подошёл быстро, и с его наступлением Шикамару и Темари переместились на кухню, чтобы решить, что состряпать на обед. — Кстати, Темари-чан, — Шикамару, сидящий за обеденным столом, посмотрел на девушку, пока та деловито открывала один за другим кухонные ящики, изучая лежавшие в них припасы. — Умеешь готовить тигровые креветки? Ума не приложу, что с ними делать. — Ну допустим, умею, — фыркнула Темари, закрывая дверцу. — Только зачем готовить? Можно же и сырыми… — Сырыми я бы не рискнул. Саске приволок их ещё полторы недели назад… Акционер. — Шикамару усмехнулся собственным словам и, перехватив вопросительный взгляд Темари, услужливо пояснил: — Купил по акции — с тех пор и лежат. Та хмыкнула и на секунду задумалась, дотронувшись до подбородка. Потом неожиданно подняла на Шикамару темно-зелёные глаза. — Тогда сделаем темпура? Я помогу. Шикамару оживлённо улыбнулся. По удачному стечению обстоятельств, в кухонных закромах ещё завалялся пакет со смесью для теста, так что Шикамару с Темари сразу же принялись за дело. В целом, приготовить еду в общаге — дело нехитрое: по стандарту рис, тофу и бобовая паста с водорослями, а к ним — основное блюдо, которое сегодня заменяла темпура из креветок. Готовилась она тоже несложно; всего-то — развести муку с водой и смесью, почистить креветки и, обмакнув в кляре, обжарить до золотистой корочки. Готовка в четыре руки шла быстро, так что уже спустя час полноценный обед подали к столу. Шикамару был искренне рад тому, что Темари согласилась ему помочь. В обычное время подобные рутинные занятия не приносили радости и всё больше утомляли, но рядом с Темари его словно охватывало вдохновение. Шикамару воодушевлённо смотрел, как она проворно шинковала редьку, пока сам переворачивал шкворчащие на сковороде креветки. Темари время от времени улыбалась как бы украдкой, и глаза её светились каким-то тёплым, нежным чувством, которое она редко проявляла под маской извечной грубости. Шикамару ощущал необъяснимое спокойствие от этого взгляда и, бесконечно счастливый в этой беспечности, напрочь забыл и о беспокойных соседях с их междоусобицами, и о многочисленных обязанностях, да и вообще обо всём насущном. С Темари почему-то было легко, хотя прежде Шикамару и знать не знал, какая она вне стен университета, и потому едва ли мог этого предвидеть. На лекциях они, конечно, частенько веселились, да и за домашкой тоже нередко хорошо проводили время несмотря на то, что домашка всегда была ужасно скучная. И всё же, по какой-то причине Темари оказалась в быту весьма и весьма, а местами — даже гораздо сноровистее и неприхотливее его пресловутых соседей. Пожалуй, больше всего сейчас Шикамару мечтал о том, что лучше бы она поселилась с ним в коммуналке вместо этих всюду раздражающих Учих. Всюду раздражающие Учихи, к слову, почуяв ароматные запахи с кухни, один за другим в неё заглянули, но, получив по порции, за столом не остались и разошлись каждый к себе. Впрочем, оно было и к лучшему — Шикамару с Темари пообедали в спокойной обстановке, по ходу обсудив все важные вопросы, и после дружной уборки освободили кухню. Завтра обещал быть новый учебный день, а вместе с ним — и новые заботы… Вытянув ноги поперёк кровати, Шикамару с зевком поднёс поближе к лицу лекционные записи. Он бы, вероятно, по натуре своей скорее просто хотел сделать вид, что занялся их чтением, однако та проклятая задача по нумерике до сих пор так им и не поддалась, поэтому поискать идеи решения среди примеров профессора было, как ни крути, не лишним. Шикамару смущённо вздрогнул, когда Темари положила голову ему на колени, укладываясь на одеяле рядом. Непринуждённо улыбнувшись, она прищурила глаза и тоже открыла заметки с практики. Тогда Шикамару показалось почему-то, что даже в таком муторном и ни разу увлекательном процессе, как изучение учебного материала, тоже была своя романтика. В рабочей тишине, в которой временами вспыхивали лишь недолгие разговоры по делу, они с Темари просидели до самого вечера. Когда за широким окном комнаты опустилась ночь, Шикамару решил немного разгрузить мозг и запустил на приставке какую-то несложную стратегию вроде Phantom Brave. Темари поначалу отвлечённо наблюдала за ним, параллельно собирая воедино все кусочки условий и решений, которые удалось найти до этой поры, но спустя четверть часа так и задремала у Шикамару на плече. Переезд вместе с передрягами этого длинного дня, видно, очень её утомили. Шикамару, который и сам вполне прекрасно это понимал, не стал будить её и лишь сосредоточенно продолжал управлять джойстиком. Обычно в их компании он вечно был первым, кто засыпал над тетрадями — возможно, именно поэтому ощущать ключицами пушистые волосы Темари сейчас казалось ему чем-то непривычным, особенным, отчего в груди разливалось приятное умиротворение, пока она отдыхала рядом. Убавив звук у телевизора, Шикамару устало потёр затылок. Почему-то он поймал себя на мысли о том, что, быть может, в самом деле не такой уж и плохой идеей было бы предложить Темари встречаться?.. В конце концов, они знакомы уже два года — должно же быть у их отношений хоть какое-то развитие! Погружённый в размышления, Шикамару почти забыл об игре, и, хотя он и старался до последнего не тревожить Темари, спустя какое-то время она всё равно шевельнулась и открыла заспанные глаза. — М, я что, заснула? — оторвавшись от плеча Шикамару, она сонно повела головой. — Сколько времени? Тот мгновенно отбросил джойстик и повернулся к ней. — Без четверти одиннадцать. Усевшись на кровати, Темари сладко потянулась, и Шикамару в невольном восхищении проследил за тем, как устремились к потолку её изящные руки. — Поздновато, — Темари вновь опустила плечи и обернулась на Шикамару. — Наверное, пора ложиться спать? — бесхитростно предположил он и выключил телевизор. — Было бы неплохо. — Тогда оставайся здесь, — встав с кровати, Шикамару принялся озадаченно бродить по комнате. — А я возьму спальный мешок… Да где он? А, нашёл, — и, подняв мешок с пола, неаккуратно свернул тот в рулон, после чего сунул под мышку. — И пойду к Саске. — Шикамару? — вдруг окликнула его Темари. — Да? — Спасибо тебе. Шикамару неловко засмеялся, почесав затылок. — Брось, это всё братья… — отмахнулся он. — Если бы они не разрешили, я бы не… — Шикамару так и осёкся, когда Темари крепко обняла его и уткнулась носом в ткань толстовки. Чувствуя внутри необъяснимый прилив восторга, он бережно погладил её по волосам. «Не за что, Темари. Ради тебя я готов сделать всё, что угодно».

***

Оставив Темари ночевать у себя в комнате, Шикамару собрал спальный мешок и, прихватив одеяло с подушкой, отправился к младшему соседу. Осторожно постучался и, так и не услышав ответа, приоткрыл дверь. — Добрый вечер, Саске-кун. Я зайду? — А, Шикамару? — Тот восседал на кровати в окружении множества бумаг и что-то помечал в планшете. При появлении соседа он даже не обернулся и, только небрежно поведя головой, через плечо бросил: — Зашёл перекантоваться? — Ага. — Хороший тайминг. Я как раз собирался спать, — Саске показательно зевнул. — Сейчас только дочитаю последний абзац… Шикамару сделал пару шагов вглубь комнаты, но случайно запнулся о какой-то кабель и, едва не рухнув на пол, запрыгал на одной ноге. — Ау, — вернув себе равновесие, он развернулся и уже хотел идти дальше, однако тут же поскользнулся на бумажных листах, под которыми не было видно сваленной в кучу грязной одежды. — Ой! — Э, не раздави там ничего, — начальственно кинул Саске. — А что у тебя шагу ступить негде? — Шикамару, которому чёрт знает каким магическим образом удалось после всей этой эквилибристики устоять на ногах, обиженно фыркнул. — Развёл бардак. — Не бардак, а творческий беспорядок. Я ещё не адаптировался после переезда; чтобы привыкнуть, знаешь ли, нужно время. А вообще, моя комната — живу как хочу. — Оно и видно. Тебя мама не учила, что в комнате даже после переезда нужно убираться? — выпутавшись из многочисленных проводов, Шикамару принялся ногами освобождать место от хлама. — Где мне ложиться? Тут же весь пол завален! — А тебя никто сюда волоком не тянул, — резонно напомнил Саске, откладывая планшет. — Ложись там, где найдёшь место. Главное, не рядом с кроватью, а то с утра я на тебя наступлю. — Ладно уж… Кое-как расчистив среди кучи вещей крохотное пространство на полу, Шикамару со вздохом расстелил свой мешок и, бросил в изголовье подушку, улёгся на него сам. Саске завозился в кровати, собирая бумаги, после чего перегнулся к выключателю и погасил в комнате свет. — И всё равно я не понимаю, какого чёрта ты пришёл ночевать именно ко мне, а не к Итачи, — буркнул он, поудобнее устраиваясь на постели. Шикамару на полу подложил руки под голову. — Ну, для Итачи я ничего не сделал, — известил он. — А вот тебе помог, и даже не раз, так что, думаю, могу себе позволить. — Помог? — неверяще переспросил Саске. — И по-твоему, это даёт тебе право экспроприировать моё личное пространство? Уж лучше сразу признай, что просто боишься Итачи. — Да. — Что да? — Боюсь, — честно признался Шикамару. — Я вообще человек трусливый, а твой брат, по правде говоря, не вызывает у меня особенного доверия. — Теперь понимаешь, каково мне жить с ним в одной квартире? — невесело усмехнулся Саске. — Не то слово. Саске с наслаждением потянулся. — Хорошо, что скоро я напишу отказную, и тогда этот кошмар наяву закончится, — выдохнул он, вновь широко зевая. — Так ты всё-таки хочешь съезжать? — Шикамару с недоверием покосился на кровать. В темноте соседи друг друга не видели, так что обоим казалось, что говорить приходилось в пустоту. — Ну конечно, — Саске повернулся на бок. — Только я всё ещё в поиске жилья. Где, говоришь, твоя Темари нашла себе комнату? — Вроде на каком-то сайте с недвижимостью… Да я не знаю точно, сам с ней пообщайся. Саске раздражённо уткнулся носом в угол подушки. — Нет уж. За сегодня мне общения с ней вполне хватило. — Просто не провоцируй, и всё. Помнишь, что я тебе говорил про сингулярную меру? — Шикамару хмыкнул, припомнив их самый первый разговор по душам. — Вот тут схема та же. — Помню, — Саске снова улёгся на спину и закрыл глаза. Выслушивать новые нотации от соседа на ночь глядя искренне не хотелось, и он поспешил как можно скорее закончить этот бессмысленный разговор. — Спи уже. Завтра трудный день. Шикамару усмехнулся. — Спокойной ночи. — Спокойной. В комнате воцарилась тишина. Лишь иногда было слышно, как шуршали шинами редкие машины, проезжающие по улице за общежитием, да сквозняк задувал в оконных щелях. Саске начал постепенно впадать в дрёму и уже почти заснул, но, к своему разочарованию, уловил ухом храп Шикамару и резко открыл глаза. Потом посмотрел на пол, пытаясь в сумраке различить фигуру соседа. Шикамару преспокойно дрых, раскинув руки в стороны, и воздух со свистом вырывался у него из носа. Саске недовольно приподнялся на кровати. Шикамару лежал слишком далеко, чтобы достать его руками, так что пришлось запустить в него многоразовой пластиковой бутылкой с водой. Тот мгновенно очнулся и, словно ужаленный, уселся на спальном мешке, спросонья захлопав глазами. — А? Чего? — Шикамару непонимающе помотал головой, но потом, похоже, вспомнил, что сегодня ночует у Саске, и пришёл в себя. — Шикамару, ты можешь перестать храпеть? — сварливо поинтересовался Учиха. — Мешаешь спать. Повернись на бок. — Да, извини, — пробухтел Шикамару и послушно отвернулся, тут же проваливаясь в долгожданный сон. Саске снова расслабленно улёгся в надежде, что все проблемы на этом закончатся и посторонние звуки больше не будут мешать ему уснуть. Однако нет. — Среднее квадратичное отклонение… — сквозь сон забормотал Шикамару, ворочаясь на спальном мешке. — У авторегрессионных процессов каузальное решение… Саске опять раздражённо открыл глаза. Ладно храп, но математические термины выслушивать среди ночи у него не было не только желания, но и моральных сил. Подумав, что, может быть, через пару минут Шикамару уймётся и продолжит спать спокойно, Саске немного подождал. Сосед и в самом деле умолк, но едва стоило уверовать в то, что затишье, наконец, наступило, снова принялся что-то бубнить под нос. Саске не выдержал и, поднявшись с кровати, вышел за дверь. В коридоре висела вожделенная тишина. Прямо хоть сейчас ложись и спи, но Саске был ещё не настолько конформист, как Шикамару — самого его на голом полу валяться пока что тянуло не особо. Зябко поёжившись, Саске угрюмо прошёл через коридор и неуверенно замер у двери, ведущей в комнату Итачи. А что, если… Нет, и всё-таки это полнейший бред. Итачи сразу его выгонит, ещё и по шее надаёт, если, конечно, вообще хотя бы пустит на порог. Но рядом с Шикамару уснуть было невозможно, комнату его заняла Темари, и из всех возможных для ночёвки вариантов оставался только стол на кухне. Взвесив в уме приоритеты, Саске пришёл к выводу, что потенциал стола можно опробовать и позже. Потом подошёл к двери и, вяло постучавшись, заглянул к брату. Комната утопала во тьме, и лишь экран макбука ярко горел, очерчивая бледным светом силуэт хозяина. Итачи сидел за котацу, спрятав ноги под покрывалом, и, уютно закутанный в плед, поедал собу из бичпакета, пока ноутбук проигрывал лекционные видео. — Эй, не спишь? — Саске привалился к дверному косяку. При звуке чужого голоса Итачи вопросительно достал из уха наушник и обернулся, отложив хаси. — Нет. А ты чего пришёл? Темноты испугался? Саске нервно заскрежетал зубами и, прикрыв дверь, вновь почувствовал витавший в воздухе сладковатый запах агарового дерева. — Ты можешь хотя бы ночью перестать меня стебать? — Не могу. К твоему сожалению, у меня это в крови, — Итачи поставил лекцию на паузу и посмотрел на отото. — Так чего пришёл? — Мне, это… Шикамару спать мешает, — замявшись, бросил тот. — В каком смысле? — Точно не в том, о котором ты сейчас подумал! — зашипел Саске, уже видя на лице Итачи проникновенную ухмылку. — Озабоченный ты наш. Тот наигранно поджал губы. — Почему сразу озабоченный?.. — Потому что ты уже заколебал со своими гейскими шуточками. — Ну так не вынуждай меня их шутить, — старший Учиха поставил стакан с лапшой на столик и, развернувшись целиком, обхватил руками одно колено. — Что тебе от меня нужно? Саске немного помедлил, в целом не имея понятия, как следовало обращаться к Итачи после всего между ними произошедшего, чтобы тот не рассвирепел за долю секунды. Однако на ум, как назло, не шло ни единой годной мысли. — Я полежу тут у тебя? — кинул Саске первое, что стукнуло в голову. — Шикамару храпит, как не знаю кто, а мне надо выспаться. Итачи удивлённо приподнял брови. — И как ты себе это представляешь? У меня только один футон, — напомнил он. — Ты всё равно не спишь! — фыркнул Саске. — Если пойдёшь спать — разбуди меня, и я уйду к себе. Возможно, Шикамару к тому моменту как раз бы успокоился. — Ну… ладно. Матрас в углу, за чертежами, — натянуто проговорил Итачи, всё ещё не до конца уверенный в этом плане, и на всякий случай холодно добавил: — И если помнёшь хоть один край у ватмана — я скатаю в рулон тебя самого. — Понял, — буркнул Саске и отправился за футоном. По пути, однако, поднял голову, настороженно принюхиваясь к витавшим в воздухе ароматам — так как от природы имел излишне чувствительное обоняние. — И чем у тебя так воняет? — Ароматические палочки. А скажешь ещё слово — и вонять будет от тебя, — непосредственно ровным тоном отозвался Итачи, возвращаясь к ноутбуку. Саске фыркнул опять, но нарываться более не стал, предоставив брату возможность смотреть свои лекции дальше. Затем подошёл к матрасу и с пыхтением принялся его доставать, но параллельно всё-таки не доглядел и случайно уронил какой-то пустой тубус, прислонённый к стене. К счастью, Итачи к тому времени уже снова сидел в наушниках, так что Саске, решив, что смерти за тубус ему сегодня удастся избежать, облегчённо вздохнул и расстелил футон поперёк татами. В голову тут же полезли непрошеные воспоминания о доме, где Саске, как и все в его семье, раньше всегда спал на полу по старинке. После переезда прошёл уже почти месяц, и только теперь он задумался о том, почему не взял футон с собой. Местные высокие кровати, конечно, отличались практичностью и удобством, но разве, лёжа на них, позволялось ощутить свежесть и мягкость уютного матраса с одеялом, под которое так приятно было нырять после горячего душа?.. Итачи, верно, не по привычке чтил традиции — просто жил так, как ему было комфортно, и его извечный прагматизм не мог не восхищать. Забравшись под одеяло, Саске с наслаждением прикрыл глаза. Ками-сама, наконец-то он сможет выспаться! От расстеленного футона как будто в самом деле веяло домом — он словно возвращал в то далёкое, смутно сохранившееся в памяти детство, когда Саске с братом, ещё совсем маленькие, в обнимку засыпали на матрасе, пока кто-нибудь из родителей читал им на ночь. Сейчас, тем не менее, предаваться трогательным воспоминаниям явно было не время — Саске в целом не считал себя сентиментальным и всё ещё помнил о том, что между ним и Итачи теперь — кровная вражда. А остановить эту вражду было под силу разве что Ками. Так или иначе, в тишине комнаты ани и на привычном футоне Саске быстро заснул и вскоре затих, свернувшись калачиком. Когда Итачи досмотрел лекцию и пошёл в ванную, то даже забыл о нём и вспомнил только тогда, когда вновь вернулся и включил основной свет. Саске, не просыпаясь, что-то недовольно пробормотал и укрылся одеялом с головой, спасаясь от яркого освещения. Тогда Итачи растерянно почесал затылок и зажёг подсветку вдоль плинтусов. Комната снова погрузилась в атмосферный полумрак. Время на часах перевалило за три ночи. Итачи ещё отнёс пустой стакан от собы вместе с палочками на кухню, потом вернулся, переоделся и, распустив волосы, небрежно расчесал их перед сном. Потом нерешительно подошёл к футону. Саске мирно спал на самом краю, утянув на себя почти всё одеяло, так что были видны одни лишь его чёрные волосы, разметавшиеся по подушке. Итачи хотел было его разбудить, но почему-то резко одёрнул себя от этой мысли. Что-то в нём совершенно неожиданно воспротивилось тому, чтобы поднять Саске за шкирку и, как бродячего котёнка, вышвырнуть вон из комнаты. Озадаченно вздохнув, Итачи аккуратно опустился на матрас рядом с братом, после чего убедился, что нигде, никак и ничем его не касается, и улёгся на спину, скрестив пальцы на груди. Потом чуть подвинул к себе одеяло. Саске беспокойно завозился, заставив Итачи в напряжении затаить дыхание, однако так и не проснулся и продолжил сонно сопеть. Тогда Итачи решил оставить его в покое и закрыл глаза. «Спокойной ночи, Саске-чан».