Почему не китайцы?

Тёплый ужин подействовал на Шикамару благотворно. Таблетка обезбола после, — и к вечеру он чувствовал себя гораздо бодрее. Темари отправила записи с лекций по нумерике через мессенджер, так что Шикамару решил сперва разобраться с ними, но по нечаянности заснул между делом и очнулся только спустя пару часов. Его разбудили странные звуки из-за двери, которые подозрительно напоминали мелодию пианино. Шикамару измученно потянулся и, почесав бок, поднялся с постели. Не хватало еще, чтобы у кого-то из соседей внезапно обнаружился дар музицирования. Ему и без музыкального сопровождения нынешняя жизнь в квартире казалась какой-то вакханалией. Он вернулся было к сканам, но из-за звучавшей музыки так и не смог, — хотя, вернее будет сказать, не захотел, — сосредоточиться на материале и от нечего делать вспомнил вдруг о просьбе Итачи. В самом деле, стоило бы навестить старшего соседа, пока выпадала возможность. И заодно найти источник мелодичного звука. Игравший мотив, кстати, казался относительно знакомым. Шикамару не то, чтобы считал себя меломаном, — он любил слушать лёгкие, ненапряжные песенки, когда выполнял однотипную работу, но в музыке почти не разбирался. Тон мелодии открывался не слишком высокой нотой, зато потом плавно опускался, чтобы через пару тактов подняться вновь, но на сей раз — как будто в иной плоскости: два напева перекликались между собой в общем потоке. Выйдя в коридор, Шикамару с удивлением понял, что музыка играла из комнаты Итачи. Потом осторожно постучался и приоткрыл дверь. То, что предстало его глазам, разительно отличалось от классического вида всех общажных комнат, в которых Шикамару доводилось бывать прежде. В съёмных стенах европейского общежития Итачи ухитрился сохранить колорит родной страны: он убрал всю громоздкую мебель вроде кровати и комода и застелил холодный линолеум татами. Сверх того, ещё и дизайн интерьера довёл до ума — на полу по всему периметру змеились шнуры подсветки, три монитора на рабочем столе, один из которых был широкоформатным, практично соседствовали со сканером и принтером, а у ближайшей стены располагалась рупорная колонка, вероятно, для домашнего кинотеатра. Самой плазменной панели на стене не наличествовало, только выключенный проектор стоял возле стола, а над ним мигал комбинацией точек-индикаторов белоснежный короб увлажнителя для воздуха. Короче говоря, как сейчас принято было считать — Итачи определённо жил на десятилетие позже настоящего времени, и для Шикамару так и осталось загадкой, как он вообще сумел обустроить всё это в одиночку. Пустые углы комнаты были завалены рулонами ватмана и разносортными чертежами, перед собранным футоном стоял котацу — вот уж чего в этом городе Шикамару ещё ни разу не встречал. Сам-то он от этого уютного столика отказался, когда переехал из Того, и часто скучал по нему холодными зимними вечерами. А ещё здесь приятно пахло благовониями; Шикамару даже успел заметить в курильнице ароматические палочки, источающие кисло-сладкий аромат агарового дерева. Сам Итачи со скрещёнными ногами сидел в центре комнаты и самозабвенно играл на синтезаторе. Завидев Шикамару, он кивком головы пригласил того войти, однако сам ни на секунду не оторвался от клавиш. Его бледные пальцы, которые сейчас казались особенно тонкими, пролетали над клавиатурой без малейшего напряжения. В какой-то момент они начали двигаться быстрее и резче, и мелодия, уже почти затухая, стала вдруг набирать силу, а потом гладко замедлилась, вновь приобретя убывающий неспешный темп. Шикамару был уверен, что узнал этот мотив. Точно узнал, но никак не мог вспомнить, где его слышал. Доиграв такт, Итачи опустил руки на колени и повернулся к Шикамару. Тот зааплодировал, безусловно, до сих пор пребывающий под впечатлением от его игры. — Вау. Не знал, что ты умеешь играть. — Не сказать, чтобы умею, — отмахнулся Итачи и устало повёл плечом. — Баловался в школьные времена. Сейчас совсем нет времени; вспоминаю иногда, если выдастся минута. Теперь Шикамару совершенно точно снедало любопытство. — Что ты сыграл? Вроде на языке вертится, а не могу вспомнить. — Кажется, саундтрек из «Короля Льва», — Итачи иногда и сам забывал названия того, что играл. Он всегда полагался на мышечную память пальцев, чтобы помнить переходы по клавишам. — «Can You Feel the Love Tonight?», или как-то похоже. Теперь Шикамару вспомнил. В самом деле, что-то наподобие, кажется, играло в одном из тех диснеевских мультиков. Хотя сам он уже давно не мог сказать, когда вообще смотрел его в последний раз. — Точно. Красивая мелодия. — Да, мне тоже нравится, — улыбнулся Итачи. — Могу сыграть второй куплет. — Давай, — Шикамару мигом опустился на колени. Итачи поставил пальцы на клавиши, и музыка вновь полилась потоком, ненавязчиво увлекая за собой. Было в этих стройных, изящных звуках какое-то особое очарование, ностальгически романтичный настрой. Шикамару видел лишь, как Итачи перемещал ладони по синтезатору, то сближая их, то наоборот ставя далеко друг от друга, и искренне не представлял себе, как из этих простых движений рождался настолько чарующий звук. Шикамару слушал этот звук, словно околдованный, но, увы, ровно до тех пор, пока в открытую дверь не заглянул недовольный Саске. — Что за песнопения? Даже с лестницы слышно, — сердито сказал он, обводя взглядом комнату брата. Итачи перестал играть и, не убирая пальцев с клавиш, вместе с Шикамару посмотрел на отото. — Привет, Саске-чан. Помнишь переход? — он сыграл ещё такт. Саске нахмурился. — Не помню. — А ведь раньше мы играли эту вещь в четыре руки… — Не знаю, о чём ты! — буркнул Саске и, уже намереваясь уйти, пренебрежительно добавил: — Вообще, хватит заниматься ерундой. И, раз уж играешь, включай наушники. Меня твоё бренчание раздражает. И скрылся в коридоре. — Ладно-ладно, — Итачи поднялся с пола за наушниками. На лице его по-прежнему играла грустная улыбка. Шикамару ещё раз оглянулся на дверь. — Саске тоже умеет играть? — Умеет, — ответил Итачи, возвращаясь к синтезатору. — Просто притворяется, что не помнит. У нас даже был один учитель на двоих. Кажется, Джирайя-сенсей. Шикамару понимающе кивнул. Что ж, это о чём-то говорило. Подключив наушники к синтезатору, Итачи виновато произнёс: — Извини, мой брат сейчас не в духе, так что… сыграю что-нибудь в другой раз. Шикамару успокаивающе взмахнул ладонью. — Всё в порядке! Зови в любое время, с удовольствием послушаю. Ты классно играешь. — Ловлю на слове. — Итачи безмятежно убрал со лба выбившиеся из хвоста длинные волосы и деловито сложил на груди руки. — И да, Шикамару-кун, прикрой-ка дверь. Мы, кажется, хотели поговорить. Шикамару напрягся, но кивнул и поспешно встал на ноги. Признаться честно, Итачи вводил его в какой-то первобытный трепет своим величественным и солидным видом. Всё же было в нём что-то пугающе-зловещее, что-то, что при упоминании его имени сразу заставляло думать о тех монстриках-ласках с серпами вместо лап, о которых Шикамару как-то сквозь дрёму привелось услышать на одном из школьных уроков фольклора. Именно поэтому он даже не обратил внимание на смысл самой просьбы. Главнее всего стало сделать, как Итачи говорил; ходить с раненой щекой подобно Саске Шикамару не больно горел желанием. Послушно закрыв дверь, он вернулся на середину комнаты и, сев на пятки, упёрся ладонями в колени. В комнате Итачи Шикамару почему-то ощущал себя, словно нашкодивший школьник, которого вот-вот станет отчитывать сенсей. Приятного мало. — Что ты хотел сказать мне, Итачи-кун? — Шикамару боязливо глянул на соседа. Тот выглядел на удивление собранно и даже в какой-то степени снисходительно. — Саске просил тебя помочь ему с бумагами? — Было дело, — подтвердил Шикамару, не видя резона что-либо от него скрывать. — И ты согласился? — Да. — Почему? — Ну-у… — Шикамару посмотрел в потолок, задумчиво почесывая затылок. Этого он и сам себе объяснить не мог, хотя точно знал: для того была причина, ведь Саске каким-то загадочным образом смог заставить даже его, ленивейшего студента факультета, выполнить его просьбу. — Он должен был сдать документы сегодня… Насколько я знаю, за просроченную сдачу здесь большие штрафы. Я решил его выручить. — Вот как, — Итачи на мгновение посмотрел в сторону. Красивое лицо его изменилось, на тонкие полосы, шедшие от внутренних уголков глаз, легла едва заметная тень. — С чем ещё он просил тебя помочь? — Это всё. Итачи приподнял одну бровь. — Уверен? Шикамару призадумался. Пожалуй, Итачи мог бы без проблем прочитать его, как открытую книгу, даже если бы не знал всей картины. Он действительно казался серьёзным противником, а главное — был опытнее и проницательнее Шикамару. Немудрено, что Саске так бесился при любом разговоре с ним. — Мы договорились о том, что я буду готовить за нас двоих, а он — ходить за продуктами. Услышав это, Итачи прикрыл глаза. Потом посмотрел на соседа и заговорил весьма доверенным тоном. — Я понимаю, что ты хочешь помочь моему непутёвому брату поскорее освоиться на новом месте. Но, знаешь ли, есть на свете вещи, которые он должен научиться делать самостоятельно, иначе никогда не повзрослеет. — Понимаю… — Шикамару склонил голову. Ему в словах Итачи почудился лёгкий упрёк, от которого он ни с того ни с сего вдруг почувствовал себя ужасно виноватым. — В следующий раз, если Саске попросит тебя с чем-то помочь, лучше вежливо откажись, — посоветовал тем временем Учиха. — Или обращайся ко мне, если он станет наглеть. Я поставлю его на место. — Х-хорошо, Итачи-кун… — Вот и славно. И не слишком обслуживай его в готовке. Не ровен час — Саске сядет тебе на шею сядет и свесит ножки. Не позволяй ему себя использовать, — Итачи доверительно посмотрел ему в глаза, и Шикамару несколько расслабился, увидев в них одно лишь желание помочь. — Предупреждаю тебе же во благо. — Спасибо, — Ему вдруг подумалось, что сейчас — неплохой момент послушать версию Итачи насчет того, что вообще случилось между ним и Саске. — Можно встречный вопрос? — Можно. — Почему вы с Саске постоянно… не ладите? Между вами что-то произошло? Или ты не любишь его просто так? — На самом деле, это хороший вопрос, — Итачи вдруг принял задумчивый вид и провёл рукой по подбородку. — Я и сам не знаю, почему мы всё время ссоримся. Привык думать, что когда-то давно он за что-то меня возненавидел, а я просто стал ненавидеть его в ответ. Наверное, так. Как говорится, ненависть порождает ненависть. — Ясно… — Шикамару этот ответ скорее ввёл в ещё большее замешательство, нежели утолил любопытство. То есть, они оба друг друга терпеть не могли и сами не знали, за что именно? Всё-таки странные они, эти Учихи. Погрузившись в мысли, Шикамару неосознанно заскользил взглядом по рядам книжных стопок, аккуратно сложенных под плазменной панелью. В большинстве своём то были книги пресного содержания — явно какая-то техническая литература по механике и проектной документации, однако Шикамару невольно приподнял брови, углядев среди них имя автора, который одно время пользовался большой популярностью у них на родине. — Читаешь детективы Кэйго Хигашино? Итачи улыбнулся, вновь смыкая руки. Потом словно вспомнил о чём-то и с интересом посмотрел на Шикамару. — Да, и кстати говоря… Вот скажи, как математик, что сложнее: придумать труднорешимую задачу или же, поразмыслив, решить её? Шикамару соединил подушечки пальцев и посидел так с мгновение. Затем натянуто ответил: — На мой взгляд, придумать задачу сложнее. Тот, кто решил задачу, всегда должен испытывать уважение к тому, кто её придумал. Итачи медленно кивнул, будто бы удовлетворённый ответом. — А что насчёт проблемы перебора? Что проще: самому, подумав, найти ответ, или проверить, правилен ли ответ, данный кем-то другим? Судя по всему, он имел в виду известный парадокс «P≠NP», проблему, над которой, по словам доцентов, бились многие великие умы мира. Выбор казался очевидным, и Итачи, вероятно, знал об этом, обращаясь к нему. Однако Шикамару был не из тех, кто принимал решения, не имея доказательств. Он побарабанил пальцами по колену. — Здесь с наскоку не ответить. Но если тебе интересно… Я могу поискать информацию. Итачи медленно опустил веки, не размыкая сложенных на груди рук. Если бы Шикамару представлял себе, как выглядит клановый предводитель, он бы точно сказал, что Итачи на тот момент сильно на него походил. — Буду рад послушать. Шикамару криво усмехнулся. — Если это всё, то я, наверное, пойду? — Да, можешь идти. И в следующий раз, пожалуйста, ложись спать пораньше. Иначе угробишь не только своё здоровье, но и уборщицы, когда она с утра увидит тебя спящим за столом на кухне. Шикамару, который уже стоял на ногах, неловко — хотя скорее припугнуто — засмеялся. — Сделаю, — пообещал он сердечно и направился к двери. — Хорошего вечера. — Ага. Закрыв за собой дверь, Шикамару растерянно поплёлся к себе. Новые соседи и их друг к другу отношение вызывали в нём всё больше и больше вопросов.

***

В огромной столовой при университетском комплексе было очень шумно. В разгар рабочего дня на обеденный перерыв сюда стекались студенты, доценты и работники со всех близлежащих корпусов, выстраиваясь в большие очереди перед пунктами раздачи. Что Шикамару нравилось в этой столовой — она предоставляла студентам небольшую скидку, а ещё в ней иногда подавали блюда азиатской кухни. Позже, однако, он пришёл к выводу, что выгоднее всего было брать порцию макарон под соусом. Эти макароны, конечно, не рамен, но Шикамару быстро приноровился есть их даже без палочек. Его друзья макароны тоже любили; во многом потому, что у закутка с ними легко находился свободный столик. Таким образом, сейчас все трое — Чёджи, Темари и Шикамару — сидели на возвышении в обеденной зоне, коротая время до следующей лекции. И Шикамару, измученный нарзаном, жаловался двум другим на то, во что превратилась его безмятежная жизнь после въезда в квартиру новых соседей. — …Живу, как в цирке, — он лениво наткнул на вилку остатки макарон. В цирке, о котором он говорил, один клоун явно был криповый, жил как хотел и днями не появлялся дома, другой же не мог ступить и шагу без чужой помощи. В перерывах они били друг другу морды. Шикамару протяжно вздохнул. — Чувствую себя асимптотой между дуг гиперболы. Разница лишь в том, что асимптота с гиперболой никогда не пересекаются, а я с этими идиотами — каждый божий день. Добродушный толстяк Чёджи, у которого вечно был неистовый аппетит и который поэтому всегда брал себе как минимум двойную порцию, беспечно приободрил его: — Не переживай так, Шикамару. Всё наладится. Вот увидишь — уже через месяц они привыкнут друг к другу и оставят тебя в покое. Нужно только подождать, — затем опустошил первую тарелку и тотчас же принялся за вторую. — Когда я въезжал в свою коммуналку, думал, что никогда не уживусь с теми филиппинцами! Они такие шумные, а еда у них — та и вовсе какая-то особая. Но сейчас ничего — живём уже вторую осень. Как-то раз даже отмечали вместе Новый год. — Вот именно, Шикамару. Не парься, — поддакнула Темари, сидевшая по правую руку от Шикамару. Она уже закончила с едой и расслабленно помахивала сложенным бумажным веером, слушая болтовню сокурсников. — Всё устаканится. Ты, кстати, сказал, они оба тоже из Японии? Шикамару кивнул. — Из Токио. — Как, говоришь, их зовут? — Учиха, Саске и Итачи, — Шикамару тоже отодвинул пустую тарелку. — Учиха? Знакомая фамилия… — протянула вдруг Темари и сосредоточенно нахмурила аккуратный лоб. Потом неожиданно вскинула голову. — Слушайте, а это не название той известной фирмы, которая производит веера для розжига? Они у них ещё такие дорогущие, типа эксклюзив под старину. — О, я тоже сразу о них подумал, — Чёджи отвлёкся от макарон и горячо закивал. — У меня бабушка лет шесть назад была проездом в Фуджисаке и купила себе один вместо сувенира. Много, говорит, отдала, но качество и правда отменное — этот веер до сих пор стоит у неё на тансу, как новенький. Шикамару, которого фамилия соседей почему-то ещё ни разу не натолкнула на подобные ассоциации, задумчиво свёл руки перед собой. — Насчёт вееров они ни разу не заикались… — изрёк он спустя пару секунд. — Может, просто однофамильцы? — предположила Темари. — Наверное. Они ещё некоторое время посидели в молчании, пока Чёджи доедал вторую порцию вместе с салатом из водорослей. — Кстати, Шикамару-кун, ты делал домашку по нумерике? — спросила вдруг Темари. — Ещё даже не открывал, — фыркнул тот. «Как же, сделаешь тут домашку, когда каждый день то работа, то скандалы, то разговоры по душам…» Вообще, он уже потихоньку начинал подумывать о том, как бы не пришлось после лекций оставаться в библиотеке — судя по всему, его общажная комната перестала быть тем тихим и спокойным местом, которое он всегда считал идеальным для работы. — И не стоит. Там повторение прошлого семестра. Я закрыла сразу же, как только увидела слово «сплайн». — По всей вероятности, Темари, как и Шикамару сейчас, совершенно забыла, что это такое. Невесело усмехнувшись, она уронила харисен на стол и удручённо простонала: — И с квартирой снова проблемы… — Что такое? — У нас на кухне — вечный ремонт. Идёт ещё с апреля, — пояснила Темари. — Хотели наскоро починить вытяжку, а оказалось, что беда с проводкой и надо менять вообще всё. Хозяйка сказала, если не успеют отремонтировать к сроку, придётся съезжать. Шикамару возмущённо скрестил на груди руки. — Интересно. Почему ремонт делают они, а съезжать сказали тебе? — По-хорошему, нам нельзя пользоваться ни вытяжкой, ни плитой; хозяйка выселяет не только меня — всех жильцов. А сейчас, как назло, как раз начало семестра. И я, получается, в активном поиске нового жилья. Присмотрела комнату, но заезд — только через три недели… Поэтому вопрос ребром: если меня попросят съехать раньше, я могу пересидеть где-нибудь с вами по соседству?.. Шикамару и Чёджи переглянулись. Второй растерянно отставил полупустую тарелку. — Слушай, я бы рад тебя принять, — виновато начал он, — но нас же на этаже и так пять человек. Один из соседей поселил у себя жену, у неё маленький ребёнок. Мы уже всемером живём, как тунцы в бочке. Кухня и ванная одна на всех… Темари повернулась к Шикамару. — А как у тебя? Тот закинул руки за голову, прислонившись к спинке стула. — Ты, конечно, можешь перекантоваться у нас, пока не подойдёт время заезда, — бросил он. — Я спрошу у соседей; думаю, они не будут против. Но я бы не советовал — сама слышала, какой бедлам творится у нас каждый день. Побереги лучше нервы. — Спасибо за поддержку, — отозвалась Темари. Шикамару, улыбаясь, только прикрыл глаза; что есть — то есть. — Хоть гостиницу ищи… Что ж, посмотрим. В крайнем случае буду надеяться, что всё обойдётся. — Именно! Вдруг тебе и не придётся переезжать, — добавил Чёджи. — А, Чёджи, пока не забыл, — Шикамару полез в рюкзак, валявшийся под столом. Потом достал подаренную Саске коробку и протянул её Чёджи. — Держи. — О, это что, моти? Ням, — тот с готовностью принял коробку из рук Шикамару. Потом осмотрел со всех сторон и облизнулся. — Это у тебя откуда? — Саске принёс, когда в магазин ходил, — буркнул Шикамару. — Спасибо, приятно, — обрадовался Чёджи. — Темари-чан, будешь? — Не-е, благодарю… — отказалась та. — И так объелась. — Не хочешь — как хочешь, мне же больше достанется. Вскоре и Чёджи расправился с обедом, так что пора было понемногу собираться. — Так, ну и куда мы сейчас? — спросил Шикамару, обводя друзей взглядом. — Лично у меня практика в первом корпусе инженеров, — известил Чёджи, поднимаясь из-за стола. Шикамару вопросительно посмотрел на Темари. — Мне тоже к инженерам, — ответила она, вставая. — Отлично, значит, и я с вами, — Шикамару ойкнул, получив оплеуху веером от сокурсницы. — А что? Хорошо, когда курсы общие, не надо запоминать расписание. Темари вновь игриво замахнулась харисеном, хотя Шикамару точно видел, что её тёмно-зелёные глаза смеялись. Дружно захохотав, все трое прихватили сумки и ушли возвращать подносы на раздачу.

***

Домой Шикамару вернулся в крайнем замешательстве; весь день тот разговор в столовой не выходил у него из головы. Ему и впрямь стало вдруг ужасно любопытно, имели ли его соседи какое-то отношение к той известной фирме по производству вееров. Весь вечер он, пытаясь разобрать записи с лекций, никак не мог сконцентрироваться на важном и то и дело мыслями возвращался к словам Темари. Когда от усталости у Шикамару начали слипаться глаза, он решил, что на сегодня достаточно. Потом вспомнил, что ещё не заказал учебник для грядущего семинара: его доцент в ответном электронном письме поведал, что все библиотечные версии обсуждаемой там книги устарели и ему хотелось бы, чтобы у каждого участника был на руках её самый новый вариант. Шикамару какое-то время порыскал по местным книжным сайтам и, в конце концов, обнаружил нужный учебник на странице издательства. С неё же и совершил заказ — доставить книгу обещали через неделю. В уме почему-то опять всплыл их с сокурсниками обеденный разговор, и Шикамару, положа руку на сердце, снова открыл ноутбук. Даже если это могло быть простым совпадением, ему всё равно было интересно узнать, кто вообще такие эти Учихи. Тем более, что оба они приехали из Токио, говорили на канто и вообще вели себя, как прирожденные аристократы. Так что всё сходилось, и предположение Темари определённо имело вес. Открыв поисковик, Шикамару вбил в пустую строку «Учиха» и принялся кропотливо искать информацию. Одна фамилия результатов не дала: оказалось, что в Японии этих Учих было дофига и больше и все относились к самым разным сферам деятельности. Тогда Шикамару решил конкретизировать запрос и ввёл в поиск «Учиха веера». Круг ответов тут же значительно сузился. «Да нет, не нужны мне веера на заказ, — раздражённо думал Шикамару, пролистывая страницу с кучей найденных ссылок. — И каталог онлайн тоже. Ками, да откуда тут столько рекламы!..» — но неожиданно взгляд его зацепился за искомое название. Наконец-то, то, что нужно. Кликнув на слова «Учиха Фэн Корпорейшн», высвеченные на английском, Шикамару понял, что его перенаправило на статью в Википедии, посвящённую этой самой фирме. Хмурясь, он стал с предельным вниманием проглядывать текст. «Так, вот вроде: «…Учиха Фэн Корпорейшн — японская торговая компания… Входит в кэйрэцу «Учиха». Является одной из кабусики гайся компаний…» Не то. «Отрасль: оптовая торговля, оборот… чистая прибыль…» Нет, тоже мимо. А, вот: «Ключевые фигуры: Учиха Фугаку, президент и генеральный директор…». Шикамару без колебаний кликнул на подчёркнутое имя Учихи Фугаку, и браузер сразу же показал ему статью о президенте компании. Торопливо приблизив окно личной карты с краткой справкой, Шикамару стал искать дальше. На данный момент его больше всего интересовали родственные связи этого Фугаку. По счастью, информация о них нашлась быстро. «Так, посмотрим… Супруга: Учиха Микото, дети…» Шикамару отстранился и на всякий случай протёр глаза. Потом ещё раз перечитал следующую строчку. Ему и впрямь с трудом верилось в увиденное. «…Дети: Учиха Итачи, Учиха Саске». К сожалению, хотя, может, даже к счастью, их имена не имели гиперссылок, и Шикамару тотчас погрузился в глубокие мысли, откинувшись к спинке кресла. Так значит, Темари оказалась права, они и правда были родственниками? Что ж, это многое объясняло. Например, боевую готовность и безапелляционное рвение Саске ходить за продуктами хоть каждый день. Да и вчера: Шикамару готов был поклясться, что стоимость купленной еды едва ли могла быть ниже, чем зарплата, вырученная им самим с подработки. Неожиданно в голову пришла мысль о том, что Саске в одном из их разговоров упомянул какую-то фирму, которую якобы не хотел наследовать Итачи… Может быть, её он и имел в виду? Но тогда Шикамару не понимал, что Итачи вообще здесь делает — его же, блин, ждёт огромный бизнес, и не просто какая-то конторка с одним офисом, а настоящая корпорация, о которой есть целые статьи в Википедии! Да что корпорация, даже об их отце пишут в Интернете, не то что о компании… С другой стороны, Итачи по словам Саске всегда хотел свободы и всё то, что у него было, получил одним своим честным трудом… Шикамару вновь сложил вместе подушечки пальцев, медленно вращаясь в кресле. Итачи, без зависти буде сказано, живёт по-императорски — у него и техника дорогая, и синтезатор; Шикамару даже показалось вчера во время их разговора, что он видел на котацу Итачи ключи от машины. Очень подозрительно, но всё-таки цельная картинка перед глазами начинала постепенно вырисовываться. Вдруг его пытливый ум прошила одна очень любопытная мысль. Что, если всё дело в той ссоре, которая когда-то произошла между этими двумя, и о которой они теперь в пылу своей ненависти были ни сном ни духом? Может быть, в этом крылась настоящая проблема? Шикамару устало поднялся с кресла и потянулся к потолку. Время позднее, пора ложиться спать, а то наутро прилетит от Итачи… Но втихаря Шикамару всё равно пообещал себе, что докопается до истины. Надо только подождать. Хотя, честное слово, лучше бы к нему просто подселили китайцев…