Колода карт

Азуса и Таку поднялись на нужный этаж, где от стены с ленивой грацией отлепился Юно и подошел к ним. Таку представил их с Азусой друг другу, и они пошли уже втроем. Азуса, идя между ними, чувствовал себя странно, конечно. Ему было спокойно и в общем-то хорошо, но после всех этих месяцев одиночества и одного лишь Кехея за спиной… Азуса нервничал, ему хотелось все же их отправить, чтобы не подставлять, но дверь класса уже была перед ним. Азуса вдохнул, расправляя плечи, и шагнул вперед, замечая, как легко и слаженно, Таку и Юно стали за ним. Таку осматривал класс. В отличии от Камо и Масами, он не интересовался делами клана, его учили драться, но не стрелять, но кое-что было просто в крови. Теперь он отсекал их всех: как они объединялись в группы, как очкастый парнишка вспрыгнул им навстречу, а его чуть придержал блондин, как напряглись… действительно почти все остальные. Они и боялись, и ждали, и смотрели на Азусу очень и очень неприятно, так, что хотелось его заступить собой. Но Азуса только вскинул голову и шагнул вперед, и вот тогда к нему устремился очкарик. — Это Валет, — успел шепнуть Юно. — Кусакабэ Ацуму. — Азуса! — Ацуму, кажется, ничего не хотел знать о конспирации, и Кузэ не сумел его удержать. — Ты здесь, как хорошо! Но, увидев Таку и Юно, Ацуму оробел: — Ой… Э… привет? Я Кусакабэ Ацуму… Кузэ закрыл ладонью сначала глаза, а потом рот, а после подошел, вставая рядом с Ацуму: — Это Ацуму, он Валет, а я Кузэ Нацуки — Восьмерка, вы же новенькие, да? Может с чем-то помочь? Я в этом году всем все время помогаю, особенно Ацуму, — Кузэ не выдержал, усмехнулся. А Ацуму просиял и подмигнул Азусе. — Ацуму, ты с ума сошел? Зачем ты… опять разговариваешь с ним? — Юми даже встала. — Ты забыл? Мы… не разговариваем… с Азусой! Ну, что ты молчишь, Кехей? Карино сидел за партой, непривычно, не закладывая ногу на ногу и не развалившись. — Отстань от них Юми. Пусть бы. Я сегодня не в форме. Трудные выдались выходные. А это… раз пришли новички, то скоро перетасовка. Кехей, на самом деле, повернулся к Азусе и его процессии, он даже смотрел, но поднять взгляд до конца оказалось чертовски трудно. Кехей из-под ресниц рассматривал это явление, понимая: перетасовка при таком раскладе это просто… Ужасно. Сердце скакало, норовя встать поперек горла, Кехея затошнило — захотелось просто встать и свалить. И не только, но то, что Кехей чувствовал пониже живота почти пугало и явно напоминало, что вовсе не стоит делать резких движений. Азуса, уже устроившись за партой, следил за Кехеем, тот не выглядел избитым или раненым, но здоровым тоже — нет. Азусе очень не хотелось думать о его трудных выходных, от этого все заходилось… Азуса метался между своим гневом и каким-то странным страхом… за Кехея? Это не могло быть правдой, но Азуса все же беспокоился, а теперь у него был один способ справляться с чем-то таким. Он достал телефон и написал Масами: «Мы познакомились. Узнали ваши семейные тайны. У твоей мамы очень вкусные пирожки.» Азуса не сумел расщедрится на «я скучаю» в своей тревоге, хотя очень хотелось. Юми все не унималась: — Что значит, не в форме? Может… тогда кто-то другой… Решится поставить мишень на место? Она после драки явно не врубилась в ситуацию и жаждала возмездия, зато вот пацаны попритихли и лишь сверлили Азусу недовольными взглядами. Ацуму вдруг развернулся: — Юми, ну что ты так заводишься? Успокойся, пожалуйста. Кехей просто устал, наверное. — Ага, — выдал Кузэ. — Может, помощь нужна? Проводить тебя в медкабинет, Кехей? — Ну, проводи, а то мне кажется, что сейчас меня… стошнит. — Что правда так плохо? — Юми тут же сменила фокус внимания. — Что же ты сразу не сказал? Пойдем, я сама провожу тебя, Кехей. Прочь, Кузэ. Кузэ улыбнулся ей самой милой своей улыбкой, а Юми взяла Кехея под руку, и его прошибло: по телу потекла волна, полностью выбивающая из колеи. Кехей согнулся пополам и почти отпихнул Юми. — Извини, — тут же сказал он, — не хочу тебя испачкать. Он разогнулся, заставляя себе выпрямить спину, и направился к выходу из класса. Надеясь, что до Азусы будет достаточно чертовых метров. Процедура знакомства с виду была такой, как в любом классе. Лишь взгляды всех снова и снова скользили к Азусе, и Таку в полной мере понял слова Татсуми про «держаться в такой ситуации». Они с Юно могли бы подойти, но было очевидно, что их будут останавливать. Юно, который в отличии от Таку уже разобрался в рангах, решил сразу играть нужную роль. — Охренеть у вас правила, чуваки, — Юно улыбнулся и тряхнул темными волосами. — Мне не нравятся, так что я, пожалуй, присяду с тобой, Азуса? Юно умел делать такие вещи потрясающе. Он вообще-то был парнем отзывчивым и даже добрым, довольно приятным со своими, но в незнакомых компаниях или с неприятными ему людьми он отрывался по полной, изображая, что ни такта, ни воспитания ему не завезли. — Или может лучше вот его, — Юно кивнул на Карино, — проводить? А то ты, — Юно обратился к Юми и вдруг улыбнулся ей, сверкая прекрасными зубами, — так с ним носишься. Что только интересного нашла, может, мне тоже нужно посмотреть? — Заткнись, — выдохнул Кехей. По всему выходило, что теперь придется драться с новичком. И он не будет один, а Кехей, вообще, не мог представить, как будет драться сейчас, когда… — Заткнись и извинись, ты говоришь с Королевой… — Кехей звучал тихо и зло. — А ты, стало быть, Король? Могу и с тобой поговорить… — Точно, давай-ка выйдем, — произнес Кехей, хватаясь за внезапный шанс. — Успокойся, Юми, я… разберусь с ним. Кехей ужасно сомневался, что с кем-то сейчас может разобраться, но… лучше уж было опозориться где-то за пределами класса, а лучше видимости. Он даже дернул Юно за рукав для верности, почти разрывая его: — Давай, раз такой смелый и правила наши тебе не нравятся. Один на один. Кехей думал и пытался найти, что сказать новичку, чтобы тот… просто отстал после. Оками получил сообщение Азусы во время он-лайн встречи и сумел сразу незаметно написать ему: «Быстро ты. Как тебе Таку? Держитесь вместе, я прошу. И… помни — ты можешь регулировать Юно, ему нужно время, чтобы вникнуть. А я… думаю о тебе постоянно. И сейчас представляю, как звучит твой голос. Ты — мое самое сладкое наваждение, Юя.» Оками даже немного пропустил, что говорил один из партнеров, но понадеялся, что этого никто не заметит. Азуса чуть растерялся, наблюдая за сценой, но в голове вдруг ясно прозвучал голос Татсуми на счет королевского образа, и Азуса сказал мягко и уверенно: — Да забей, Юно. Кехей все равно не умеет один на один. Азуса не совсем понимал, зачем ему это, но он хотел, чтобы Кехей просто ушел, не хотел смотреть на него и думать, в чем дело. Юно отлично услышал, и кто бы из них, что ни считал, Юно-то знал, кто его Король. — Не умеет? Жалость какая, скука, — протянул Юно и пошел к окну, чуть задевая Юми плечом и устраиваясь на подоконнике. Она смотрела ему вслед прожигающим взглядом, а Кехей падал, падал медленно и неумолимо, и падать было пиздец, как высоко. Не так сильно, как в чертовом ангаре, но в общем-то… Похоже. Он знал, что если не отреагирует, то будет пиздец, а три дня — это много. Но если сделает, как все ждут — даст команду — пиздец тоже будет. Кехей закусил изнутри щеку, а потом склонил голову словно насмешливо. Был всего один человек в классе, который мог бы ему подыграть, и Кехей решился, он ведь не подходил: — Зарываешься? Закрой рот и давай за мной, проверим, могу ли я один на один. По-честному. Так он обещал им наказание мишени и сохранял свою позицию. Так он мог… Признаться, так просто было не так страшно, как с мыслью о том, что еще может случиться. Ход этот был идиотский, потому что теперь Азусе не с чего было соглашаться. А если он не выйдет, то следует сказать только одно: «Взять его». И получить еще одну бойню, а после еще одно — ужасно реальное наказание. Но Кехей не сомневался, что если он не отдаст приказ, свои же его и линчуют. И это было даже хуже. Он вдруг так ясно понял, что Юми его ненавидит. И… они будут рады его свергнуть. Рады забить ногами. Захотелось закрыть лицо руками или сбежать, но Кехей просто не смотрел на Азусу. Точнее смотрел, но словно сквозь — не хотел знать, как тот теперь смотрит сам. И даже вариант просто сблевать сейчас на пол, демонстрируя насколько не в форме — был все тем же полным проигрышем. Кехей вдруг подумал, что все это бред, ужасно жалкие трепыханья. Перераспределение через три дня, и он, ясное дело, станет мишенью. В этот момент Азуса сможет отомстить, и все окажется уже не важно. Страх тек по позвоночнику, а желание обжигало член. Кехей чувствовал, как ноги подкашиваются. Он уже слышал в голове, как Азуса повторяет ему его слова. Но… все же… Один Азуса, как смешно, был много лучше их всех. Кехей не боялся, что Азуса поймет. Это заставляло стоять. Таку же увидел полудвижение: Азуса отшатнулся, накрывая ладонью браслет Масами, а потом оторвал руку сжимая ее в кулак. — Иди на хуй, — отрезал он. Азуса плохо понимал, как вышло так, как вышло. Было отдельно горько понимать, что он-то, идиот, пытался прикрыть жопу Кехея, а он… ну, конечно! Азуса ждал удара, готовился. Оттого выпрямился и вскинул голову. Таку не успевал просчитывать и понимать, но помнил главную просьбу Масами: защитить Азусу. И тот почему-то не хотел, чтобы Карино дрался с Юно, при этом сам ждал явно не просто драки, и Таку все же заступил его, ловя Карино под руку. — Да что вы, в самом деле? Идем-ка со мной, твое Величество. Кто же дерется… «На грани оргазма» — понял Таку, оказываясь к Кехею ближе, но сказал: — В таком состоянии. Таку вытолкнул Карино в коридор и даже дверь исхитрился за ним захлопнуть. Кехей плохо расслышал, что говорил второй новенький: какие-то вежливые подобающие слова — в ушах шумело. Но новенький говорил и уводил. Его прикосновение заполнило собой все, и Кехей пошел за ним. Он не мог оценить красоту хода, но было ужасно уместно и очень в тему. Юми победно улыбнулась. Кехей изучал школьные тапочки новичка. — Ты ведь не поведешь меня в лазарет, верно? — не вышло ни сильно, ни высокомерно, это испытание оказалось слишком сложным. Кехей даже уже подумывал о том, чтобы запустить чертов вибратор в туалете. Замок он и правда открыть не мог. — Кто ты? — зачем-то спросил он и дернул руку, обрывая прикосновение. Таку чуть склонил голову. — Ну, могу и в лазарет. Азуса не хотел драки, и я ее остановил. Таку вот теперь оглядел Кехея и сказал почти печально: — Он тебя пожалел, а ты его никогда — верно? Моя фамилия Оками, наверное, это тебе что-то скажет. Таку осматривал Кехея, и к нему пришла знакомая тяжесть. Таку знал, в чем была та давняя ссора, которая подарила им Камо: маме и правда было трудно со всем этим. Она хотела уйти и ушла. Не от мужа, от якудза. А отец отпустил, как муж, а не как якудза, что никогда не отпускают. А потом мама так же тихо вернулась. К мужу и к якудза. Отец не стал мягче, но она смирилась, потому что любила. Но с некоторыми вещами мириться было по-настоящему тяжело. Таку отлично понимал, что «трудные выходные» были делом рук Масами, и Азуса понимал это тоже… И Азуса, как ни ненавидел и ни сердился за что-то, не мог до конца посчитать это правильным. Кехей вздрогнул и выдал тихое: — Блядь… Ты… Мы зайдем хотя бы в подсобку или просто отпиздишь меня, или… отпустишь? Сил играть вдруг не осталось, Кехей был жалок и знал это отлично. Он уже точно и не понимал, чего хочет. Просто очередной брат Оками точно не стал бы его щадить или помогать — это было глупое временное спасение. А Кехей вдруг понял, что Азуса не станет делать это сам, и захотелось только плакать. Или бросить школу. Но отец никогда не понял бы. Таку вздохнул, ему больше всего хотелось вернуться в класс, его тревожило не знать, что с Азусой. Тот был не один теперь, и грело это самое распределение, но черт… — Тебе нужна помощь? — спросил Таку просто. — Мой брат не самый жестокий в мире человек, но ты пытаешься коснуться его сокровища. Не рискуй так. Якудза своего не отдают. — Мне нужна помощь, — Кехей вдруг болезненно рассмеялся. — Но лазарет не поможет. Хотя бы отпусти, скажи, что проводил и оставил меня в медкабинете, что хочешь им наплети. А про Азусу я понял. Я… и не собирался трогать его. Просто… Кехей не знал, как объяснить, ему казалось, он чувствует даже дыхание новичка, и оно обжигало кожу. Стоило или бежать или попросить его и правда… Но… Оками, блядь! — Ну, давай помогу. Без всяких. И не расскажу. Брат ведь достаточно тебе объяснил… Не вижу смысла длить все это. Я не Азуса, и не тот, кто его любит, зато, кажется, тот, кто понимает. Он хочет честно выигрывать, а сейчас нечестно, да? Хотя ты с ним нечестно играл… Таку хмыкнул, уже вталкивая Кехея в какую-то кладовку. Он не мог понять в чем именно дело, просто знал — такая реакция не является просто обычной радостью Кехея от встречи с Азусой. — Пиздец, — тихо прошептал Кехей, едва веря. — Сейчас будет стремно, но… Открой чертов замок. И… если ты правда это сделаешь, то можешь трахнуть меня после. Мне… даже понравится. Кехей точно знал — его развозит. Развозит от спокойствия голоса, он даже верил, хотя не надо бы. Но… он так чертовски устал и так уже хотел дойти. Любым способом и с кем угодно бы подошло. А этот Оками явно не собирался звать друзей. Или чертовски классно делал вид. Тогда это было бы прекрасной игрой. — Ты потом позовешь их? — спросил Кехей, замирая с расстегнутой уже ширинкой. Вот сейчас вдруг стало ужасно страшно, хотя остановиться Кехей бы уже не сумел. Член дрожал и сочился, пачкая все. А вибратор внутри был… В общем-то он был охуенным, если бы можно было все же дойти. Сама эта мысль тоже была убийственной, Кехей понял, что почти падает, и оперся на стену, понимая, как горит лицо. — Ключ, — попросил Таку. — Никого я не позову. Но это не ради тебя и даже не из-за меня, а из-за Азусы. Его бы все это не порадовало, думается мне. Таку понятия не имел откуда у него такая уверенность, но она была. Кехей вытянул мелкий ключ из кармана, а Таку, отстегнув замок, вложил ключ обратно ему в ладонь. — Помни, это только из-за Азусы. Из-за того, в чем, на самом деле, между вами разница. Ты сделал так, что он больше не подойдет. Мой брат лишь дал ему возможность следовать этому до конца. Таку отступил, а потом вышел, плотно прикрывая дверь за собой, и почти бегом бросился к классу. Кехея уже трясло, а вибратор оставался внутри. Кехей изогнулся, снимая сбрую с члена, и даже это движение уже было болезненным. Не осталось и шанса. Кехей затуманено подумал: «Спасибо». Хотя «спасибо» было бы в моменте больше, если бы младший Оками его отымел, но он решил не так, и долгосрочно Кехей был ему благодарен. Закусывая стоны, он привалился к стене, запуская вибратор, так и не вынимая его, просто дрочя у стены кладовки, пока его не накрыло оргазмом, сокрушительным и ярким. Когда вспышки перед глазами померкли, Кехей открыл глаза и увидел перед собой высокие подошвы и алые кеды с белыми шнурками. — Кажется, Король потерял себя, — проговорил Эно насмешливо и облизал леденец. — Надеюсь, тебе понравится дно. Ты будешь гнить на нем, пока внутри ничего не останется. Этого ведь уже не забыть, верно? Тем… интереснее будет распределение. Кехей закрыл глаза, гадая, когда Эно просто исчезнет, ожидая, что и он может кого-то позвать. Но стоило открыть глаза снова, как Кехей увидел просто закрытую дверь и можно было даже подумать, что Эно привиделся ему.