Достаточно

В девятиэтажном здании типичного бетонно-серого цвета с небольшими окнами, за массивной железной входной дверью, по бокам от которой висели изрядно выцветшие рекламные плакаты, располагалось общежитие. На лестничной клетке круглые сутки пахло сигаретным дымом, потом, пылью и сыростью. Этот запах не выветривался. Он впитывался в стены, мебель, преследовал везде и забивался в ноздри при первом же посещении здания. У некогда чистых стен, открыв форточку, стоял один из местных обитателей, затягиваясь сигаретой, сломанной в нескольких местах, и устремляя взгляд куда-то во внутренний двор. Рядом с ним дымилась старая консервная банка, видимо, заменявшая пепельницу, а рядом на плитке валялось несколько окурков, которые каким-то образом умудрились уронить мимо — то ли окна, то ли банки. Его немытые волосы отливали глянцем, каре доходило до худых плеч, а пижама, в которой он стоял, больше была похожа на смирительную рубашку. Этот безымянный студент, пожалуй, олицетворял собой всё это общежитие. Накахара Чуя снял в этом доме комнату сразу после того, как получил документы о поступлении в университет. Ближе и дешевле ничего не было, так что выбирать особо не приходилось, поэтому первые рвотные позывы от местного затхлого запаха он принял как должное и, поморщившись от общей атмосферы, полез в карман джинсов за ключом от своей комнаты. Замок открылся с громким щелчком, и старая деревянная дверь, издав болезненный стон, отворилась, открывая взору юноши его место жительства как минимум на ближайший год. Комната, вытянутая в длину, в конце которой было приличного размера окно с потёртой от времени рамой и узким подоконником. На окне висели серые плотные рулонные шторы, скрывающие комнату от лучей утреннего солнца. Два деревянных стола со стульями по разные стороны друг от друга, на которых виднелись многочисленные царапины и сколы, оставленные предыдущими жильцами, а над каждым столом — полка, прибитая к стене; двухъярусная кровать и нелепая люстра посреди потолка, забитая пылью. Кроме этого, в углу у входа стоял шкаф для одежды и отдельно прибитая к стене вешалка с четырьмя крючками, а напротив него — ещё один стол, отдалённо напоминающий обеденный. На нём располагались ещё две причины, по которой Накахара выбрал именну эту общагу — микроволновка и чайник. — Ну, — парень стянул со своего плеча рюкзак и поставил его на один из столов, — могло быть и хуже. Чуя первым делом решил проветрить комнату, потому что, пускай и пахло здесь не так ужасно, как в коридоре, пыль уже успела осесть на мебели и полу, и от неё слегка чесался нос. Серая штора с тихим визгом взмыла вверх, после чего парень настежь открыл окно. Снаружи торчала металлическая решётка, закрывающая собой половину оконной рамы, видимо, как мера безопасности. Тем не менее, она не закрывала вид из окна, который был довольно неплох. Территория общежития была небольшой, по периметру обнесенная металлическим решетчатым забором. Но на ней умещалась и сама общага, и столовая, и даже небольшая спортивная площадка, правда всё это по виду было старше самого Накахары раза в два. Было и что-то вроде крохотного сквера со скамейками, где росли дикие сливы и вишня, закрывая кронами тропинки от солнечного света, а в ветреную погоду даровали жителям общаги приятный шорох листьев. Парень сделал глубокий вдох и, немного осмотрев округу из окна, отправился разбирать свой рюкзак. Вещей у него было немного, модником Накахару было не назвать, потому что гардероб ограничивался парой футболок, кожаной курткой, одной единственной рубашкой и брюками для «важных переговоров», джинсами и домашним комплектом из шорт и майки. Он ехал налегке, подумав, что если ему и понадобятся какие-то вещи, он сможет позже докупить их. Разложив всё по полкам, заняв самые нижние (и вовсе не из-за того, что он до верхних не дотягивался со своим ростом), Чуя решил потратить часть денег, которые ему любезно в дорогу дали родные, чтобы закупить чистое постельное бельё и посуду первой необходимости. Найдя на карте ближайший магазин с нужным ему ассортиментом, парень взял с собой уже опустевший рюкзак и, закрыв дверь на ключ, отправился за покупками.

***

Поскольку Накахара заселился в общагу на каникулах, здание почти целиком пустовало. Половина разъехалась по домам, кто-то выпустился, а на их место никого не заехало, какая-то часть проходила практику или работала, а потому отсутствовала до самого вечера, так что общежитие изнутри казалось ещё более безжизненным, чем снаружи. На его этаже, как Чуя уже успел заметить, пустовала большая часть комнат. За два дня, что он тут прожил, он встретил всего четверых парней: курильщика, который перед обедом всегда стоял с сигаретой у форточки, спортсмена, который с утра пораньше занимался на спортивной площадке, парня в строгом костюме, который, видимо, возвращался каждый вечер с работы, и какого-то часто кашлюющего парня, который одевался во всё чёрное, несмотря на жару. Солнце нещадно пекло, будто бы Земля стала не третьей, а первой планетой Солнечной системы. И если бы не периодические потоки прохладного ветра, поступавшие сквозь открытое настежь окно, в этом бетонном аду можно было бы зажариться. Чуя валялся с телефоном на верхней койке, периодически ворочаясь, потому что жара приносила невероятный дискомфорт, и открытое окно почти не спасало, даже в купе с собранными в хвост волосами и лёгкой домашней одеждой. В этой дневной тишине, которую нарушало только шуршание листьев, замок комнаты внезапно щёлкнул так пронзительно и громко, так неожиданно, что Накахара вздрогнул и перевёл удивлённый взгляд на дверь. «Сосед?» — подумал он, потому что других логичных вариантов не было. Комната была рассчитана на двоих, так что рано или поздно к нему бы кого-нибудь подселили. Про себя он, конечно, мечтал, что лучше уж поздно, но мечты вообще редко сбываются, так что Чуя быстро оглядел комнату, оценивая уровень порядка, а затем осторожно сел на кровати в ожидании. Когда дверь наконец отворилась, в дверном проёме показался высокий худой парень с тёмно-каштановыми волосами, которые слегка вились на кончиках и выглядели крайне непослушными. Бледное лицо обрамляла с двух сторон чёлка, а посередине падала толстая прядь волос, на пару миллиметров закрывающая переносицу. Одежда его ничем особенным не выделялась: белая футболка да светло-синие прямые джинсы. Правда, в глаза бросалось совсем другое — руки и шея парня были замотаны бинтами. Красно-карие глаза бегло осмотрели комнату и остановились на удивлённом лице Чуи. На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. — Ты?! — восклицает Чуя, сжимая челюсть вместе, точно скалится. Лицо только что зашедшего парня вытянулось, определенно не ожидая такого эмоционального приветствия. — Какая встреча, — темноволосый растянул губы в ехидной улыбке, немного прищурившись. — Я надеялся, что ты давным-давно утопился, — разочарование в голосе Накахары мешается со злобой, а рыжие брови сходятся вместе. — А я думал, что ты сел в тюрьму или тебя запинали твои же дружки где-то в подворотне, — пожимает плечами только что прибывший сосед. Чуя цыкает. Дазай Осаму — так зовут его соседа, и Чуя прекрасно помнит это имя и лицо, ведь ещё подростками они учились в одной школе. Накахара в свои пятнадцать присоединился к уличной банде из таких же подростков со всего района и даже возглавлял её, так что большую часть времени общался лишь с одноклассниками, которые состояли в этой банде. Остальные дети предпочитали их не трогать, побаиваясь. Ничем серьёзным они, правда, не помышляли, но другую школоту в страхе держали, причём в основном именно благодаря Чуе. Но Дазай, единственный из всего класса, не боялся их и даже презирал, чего не скрывал ни от них, ни от класса. Накахару он жутко бесил: самоуверенный нарцисс, который вечно лезет не в своё дело, считает себя самым умным и не стесняется говорить об этом другим. Первая их встреча произошла, когда Дазай случайно налетел на Чую в коридоре. Чуя тогда интеллигентностью не отличался, поэтому на Дазая сразу же наехал, а этот парень, с виду хилый, весь забинтованный — точно его недавно отделали — не дрогнув, сказал: — Почему маленькие собачки всегда так громко лают? Как же Накахара тогда ему врезал… Темноволосый даже упал с ног, но вместо того, чтобы замолчать и сбежать в страхе или рассыпаться в извинениях, пресмыкаясь, как это делали все, кто получал от Чуи по лицу — рассмеялся. Так громко, на весь коридор, что Чуя ненароком подумал, что отшиб ему мозги. — Проваливай, иначе я тебя сильнее отделаю. Но Дазай лишь спокойно встал, отряхнулся и, широко улыбнувшись, спросил, сверкнув темными глазами: — А убить сможешь? С того самого момента Чуя решил, что этот парень псих. На протяжении всего учебного года они постоянно лезли друг к другу, устраивали словесные перебранки и открыто ненавидели друг друга, а потом, после летних каникул, Дазай перевёлся в другую школу. Так закончилась сага вечных издевательств и угроз, но выкинуть это из памяти, конечно, было невозможно. — Из всех людей в этом городе нужно было встретиться именно с тобой, — Накахара потёр глаза большим и указательным пальцем, недовольно сведя брови. — Окно открыто, можешь сразу выйти в него. — Прекрасное предложение, но раз уж я встретил старого друга, то не могу упустить такую возможность провести время вместе, — задорно говорил Дазай, уперев руки в бока. Он выглядел так, будто в отличие от Чуи, уже предвкушал совместное сожительство с ненавистным ему всей душой человеком. — Избавь меня от своего притворства, оно на меня не работает. — Какая жалость, — Осаму протолкнул в комнату пластиковый синий чемодан. Тот громыхнул колёсиками и остановился точно у шкафа. — Мы с тобой соседи, придётся смириться, коротышка, —темноволосый прошёл в комнату, закрыл за собой дверь и стянул с плеча рюкзак, который даже со стороны выглядел тяжёлым. — Ещё раз меня так назовёшь, — и без того хлипкое терпение Чуи догорало, как спичка, стоило соседу задеть тему роста, — вылетишь вот прям в это окно, — он поднял руку, указывая пальцем в нужную сторону. Дазай тем временем уже открыл шкаф для вещей, оценивая количество свободных полок. Факт того, что были заняты только нижние и средние, заставлял усмехнуться, но темноволосый молча занял своими вещами, которых было существенно больше, чем у соседа, полки выше средней, а чемодан поднял и закинул на шкаф. Накахара слегка насупился, глядя на то, как новый сосед без особых усилий, лишь на вытянутых руках, закидывает свой чемодан. Дазай значительно вырос со школы, а вот Чуя… Разобрав чемодан, Дазай принялся освобождать рюкзак, заняв свободный стол. Из рюкзака он вытащил ноутбук, косметичку, несколько книг, связку проводов и кружку. Расставив вещи на столе, а книги поставив на полки, среди которых была его любимая под названием «Полное руководство по суициду», Дазай слабо кивнул сам себе. Он потянулся, слегка покряхтев, и, повернув голову к окну, не долго думая, направился к нему. Оперевшись двумя руками на подоконник, он высунулся наружу, определенно сильнее, чем было нужно, отчего Накахара взволнованно вскинул бровями и спрыгнул со второго этажа кровати. — Эй, ты что делаешь?! — Такая прекрасная погода, — задорно начал темноволосый, говоря это всё в открытое окно. — А это что? — взгляд Дазая упал на защитные решётки, и он театрально нахмурился. — Какая-то ненадёжная защита от желающих выпрыгнуть в окно, эта решётка подойдёт разве что для клумбы с рассадой. — Какая нахер рассада, ты можешь засунуть своё тело обратно в комнату? –немного подождав, Чуя сделал несколько быстрых шагов к своему новоиспечённому соседу и резко потянул его за футболку в комнату. Ткань издала слабый треск от чужой сильной хватки, и Дазай от такого напора попятился назад на пятках, бросив удивлённый взгляд на соседа, который с недовольным видом тут же начал переводить окно в положение проветривания. Сейчас Дазай заметил, что Накахара практически не вытянулся со школьных времён. — Не очень-то вежливо вот так обращаться со своим соседом… — начал было Дазай, но его тут же прервали. — Слушай, я три дня жил спокойно, и я хочу продолжать так жить весь учебный год, — в голосе Накахары четко прослеживалось недовольство. — Поэтому не порть мне жизнь и не вытворяй херню! — И не думал, — с улыбкой ответил Дазай, разводя руками. Накахара лишь резко выдохнул и, обойдя Осаму, полез обратно на второй ярус своей кровати. Это сожительство обещало быть тяжелым.

***

Общежитие не вызывало у Дазая абсолютно никаких чувств, хотя сигаретный запах, смешанный с чем-то кислым и затхлым, заставил его поморщиться. Первый этаж выглядел так, будто здесь совсем недавно провели ремонт, но стоило подняться к комнатам, его взору открылось истинное нутро этого места: облупленная краска, побитая плитка, исцарапанные двери на ржавых петлях, заляпанные пальцами дверные ручки и скверный запах. Единственное, о чём ему оставалось молиться, так это о том, чтобы в матрасах не было клопов, на кухне — тараканов, а в душе — мокриц. Конечно, надежды на счёт соседа тоже присутствовали. Например, было бы неплохо, если бы он любил чёрный юмор и поддерживал суицидальные мысли, мылся хотя бы раз в три дня и был не прочь выпить вечером, да поговорить о том, почему люди до сих пор не вывели сорт арбуза без косточек и не придумали способ быстрой и безболезненной смерти. Парень повертел в руке ключ, ещё немного постоял в раздумьях перед нужной дверью и, коротко вздохнув, вставил ключ в замочную скважину, щёлкнув замком. Дверь с коротким скрипом открылась, и Осаму сделал шаг в комнату. Его встретил тёплый летний ветер из распахнутого настежь окна, еле уловимый запах кофе и дезодоранта, и уже наполовину обжитая комната. Один из деревянных столов был занят вещами его соседа — если можно назвать стол всего с тремя предметами и лампой «занятым» — полка над столом угрюмо пустовала, на стуле висели джинсы и футболка. На двухъярусной кровати сидел сам сосед. Лицо у него было знакомое, настолько, что Дазай невольно вспомнил отрывки далёких дней, когда это лицо впервые увидел. Рыжеволосый парень с голубыми глазами, с такой необычной для их краёв внешностью. Широкоплечий, подтянутый, но невысокого роста, одетый в слегка потрёпанную чёрную футболку и красные шорты. Выражение лица у него было слегка удивлённое, видимо, соседа он не ждал, да и скорее всего тоже узнал стоящего перед ним человека, а Дазай не придумал ничего лучше, чем растянуть губы в глупой улыбке. Бывший одноклассник — Накахара Чуя. Вспыльчивый малый, который стоял горой за кучку шпаны, которую они называли бандой, но едва ли делали что-то криминальнее воровства алкоголя и сигарет из магазинов. Дазай их компанию не любил — считал глупостью тратить свою жизнь на нечто подобное и своего мнения при себе держать не собирался, из-за чего у них с Чуей началось противостояние длиной в целый учебный год. А теперь, спустя столько лет, они встретились снова при абсолютно неудачных обстоятельствах, ведь что может быть хуже, чем делить комнату со своим школьным врагом? Сожительство обещало быть интересным.

***

Дазай занял нижний ярус кровати. Выбора ему всё равно не предоставили, но его это целиком и полностью устраивало. Забираться каждый раз по лестнице наверх, а потом спускаться вниз — он уставал даже от одной мысли об этом. Постелив бельё, парень вытащил из шкафа шорты с футболкой и быстро переоделся за открытой дверцей, кинув уличную одежду на стул, после чего тут же рухнул на постель. В комнате стояла тишина и в этой тишине прекрасно было слышно дыхание соседа койкой выше, все еще немного раздраженное, с резкими выдохами и короткими вдохами. Осаму сначала прислушивался к нему, прикрыв глаза и даже попытался заснуть, чтобы этот день быстрее закончился, но из-за жары глаз сомкнуть не получалось.