A Joke

***

      Нил получает сообщение от Эндрю, что Ники уйдет через час, когда во всю погрузился в привычное для него дело — обдумывание розыгрышей, о которых под натиском новых чувств и эмоций они оба позабыли. Быть может, он единственный, кто не думал над ними, пока у Эндрю есть уже целый список, который он рано или поздно осуществит. Глупые тревожные мысли, которые возникли после слов Мэтта, терзали Нила до самого вечера, пока тот не заставил себя отвлечься на розыгрыши, что являются для него все такой же безопасной и комфортной зоной для размышлений. Джостену действительно потребовалось время, чтобы прийти к умозаключению, что ничего еще не произошло и, быть может, и вовсе не произойдет. Ни с Мэттом и Дэн, ни с ним и Эндрю.       Полученное сообщение сбивает Нила с курса и без того скудных идей, отвлекая его на другие мысли. Джостен пытается сфокусироваться на розыгрышах, пытается придумать план, который оставит Эндрю под впечатлением. Но как только Миньярд невзначай ставит таймер до их встречи, Нил не может больше сосредоточиться ни на чем, кроме того, что начинает представлять сегодняшний вечер. Он нервно стучит своей ногой по полу, сидя за столом, на котором лежит исписанная тетрадь, розыгрыши в которой Джостену начинают казаться все глупее и глупее с каждым разом.       Нил тщательно пытается развивать хоть одну из появляющихся идей, но всё рассыпается, когда он понимает, что каждые пять минут смотрит на часы, чтобы проверить, сколько времени осталось до их встречи. Быть влюбленным для Нила всё также странно, как и мысли о каком-то человеке, которые не прекращая циркулируют в его голове. Всё также странно, как и новые грани тревоги, которая пытается разрасти в груди, когда он начинает думать о возможных исходах этих отношений. Нил старательно давит в себе это, пытаясь переубедить себя в том, что это так же глупо, как и представлять вторжение инопланетян, о которых часто говорит Ники. Это еще не произошло, не факт, что случится, а если случится, то он не знает, что будет делать.       Ручка замирает над исчирканным листом, проваливая попытку записать хоть что-то, когда глаза снова сосредотачиваются на часах, минутная стрелка которых почти завершает свой круг, являющийся окончанием установленного времени. Нил подскакивает с места быстрее, чем когда-либо, бросая тетрадь с ручкой на полку, закидывая другими вещами. Дыхание спирает, пока по спине бегут мурашки от предвкушения, а руки тут же путаются в волосах, пытаясь привести их в порядок.       Цепляясь взглядом за пятно на футболке, Нил морщится, быстро стягивает ее с себя и кидает на пол, начиная судорожно искать чистую в горе одежды на стуле. Убедившись, что новая футболка не пахнет, Джостен переодевается, вновь поправляет свои волосы, заглядывая в зеркало на дверце шкафа, и спешит на выход.       Он делает три глубоких вздоха через нос, пытаясь унять дрожь, бегущую по спине, и спешит к двери на другом конце коридора. Ноги с каждым шагом слабнут, превращаясь, кажется, в вату, когда Нил начинает думать, что, вероятно, они снова поцелуются. И, быть может, не один раз.       Нил ловит себя на мысли, что теряет всю свою смелость и настрой, когда оказывается рядом с дверью и ему остается лишь постучать, чтобы встретиться с Эндрю. Желание увидеть его, прижаться губами к его, смешивается с переживанием, что он может сделать что-то не так, что покажется дураком, каким он себя и чувствует на протяжении всего этого времени. Рука зависает над дверью, так и не постучав, когда та неожиданно распахивается перед ним.       Встречаясь с ореховыми глазами, которые тут же пронзают его, Нил медленно выпускает воздух через нос, который, оказывается, задержал. Губы самопроизвольно начинают растягиваться в улыбке, когда он видит, как Эндрю, почесывая свой затылок, отступает в сторону, пропуская его. — Привет, — спокойно говорит Нил, что абсолютно не вяжется с тем вихрем эмоций, которые бушуют у него в груди. — Думал, что ты потерялся по дороге сюда, — фыркает Эндрю, на что Джостен тихо усмехается, решая не комментировать, что этого никогда не произошло бы, ведь он знает наизусть, как сюда добраться. И плевать, что нужно всего лишь пройти до конца коридора. — Писал домашку, — все-таки оправдывается Нил, выбрав самую безобидную ложь из всех правд, что крутится в его голове. Не может же он сказать, что прихорашивался перед приходом сюда, а потом чуть не струсил, когда оказался у двери, верно? — Или готовил шалость? — спрашивает Эндрю, и Джостен почти закатывает глаза, понимая, как далек тот от истины, но никогда об этом не узнает. — Если устроишь мне тут что-то, то вылетишь отсюда. Сегодня я не настроен на розыгрыши.       Нил издает тихий смешок, поднимая руки в знак поражения, и ловит предупреждающий взгляд, от которого, на самом деле, его коленки подкашиваются так сильно, что он почти падает. Благо Миньярд кивает ему на кровать, предлагая присесть, чем Нил и пользуется. Уже знакомые простыни, знакомая кровать, чуть успокаивает Нила, являясь, по крайней мере, поверхностью, на которую будет не страшно упасть, когда его голова начнет кружиться еще сильнее. — А на что тогда ты настроен? — осмеливается спросить Джостен, но поздно понимает, что все равно оказывается не готов к тому, как Эндрю зыркнет на него. По спине пробегаются крупные мурашки, заставляя Нила напрячься, но, стараясь спрятать эту реакцию, он привычно дерзко ухмыляется, пытаясь казаться смелее, чем есть на самом деле. — Много на что, — отвечает Миньярд, беря пачку сигарет со стола, и, не сводя глаз с Нила, начинает подходить к нему. Улыбка Джостена дергается, пока Эндрю, всматриваясь в него своим этим пристальным взглядом, даже не подозревает, что делает с ним. — Но не на клей в обувь от тебя.       Нил морщится, отодвигаясь, когда парень начинает залезать рядом с ним, занимая место сбоку от него. Джостен чувствует себя почти униженным, когда Миньярд легко вскрывает один из вариантов его розыгрышей, звуча так, будто бы это самая худшая идея. На самом деле, совсем недавно это казалось Нилу неплохой затеей, но планка растет с каждым днем все больше, даже когда они ничего не делают. — Под обувь, — исправляет Нил, наблюдая за тем, как Эндрю достает пару сигарет из пачки, протягивая одну ему. — Это должно было быть под обувь, чтобы ты не смог уйти. — И сразу получил бы в нос, — отзывается Эндрю, поднося зажигалку к сигарете Нила, заглядывая ему прямо в глаза, когда вдруг фыркает. — Хорошо, что ты одумался и не сделал это. Моя обувь входит в список того, за что я готов убить.       Зажимая сигарету между губ, Джостен делает медленную затяжку, как только кончик загорается. В груди появляется кислое чувство разочарования и недовольства, когда он прекрасно улавливает в интонации Миньярда настоящее предупреждение и ни одного намека на шутку. Вероятно, этот розыгрыш был бы не только безвкусным, но и фатальным. — Как хорошо, что я до такого даже не додумался, — как ни в чем не бывало врет Нил, отводя глаза в сторону, когда слышит, что Эндрю фыркает. — Если хочешь быть скрытным, Джостен, то не носи ничего в карманах. Или думаешь, что я не заметил? — голос Эндрю, который подсаживается ближе, звучит почти по-злому, но Нил все равно улавливает нотки едва заметной игривости. — Это был ствол, — легко отвечает Нил, улавливая настрой парня, поворачивает голову в сторону Миньярда, встречаясь с его ореховыми глазами. — Я собирался убить твоего брата в тот вечер. — О, а я думал, что вы лучшие друзья с того самого дня, когда премиленько сидели вдвоем весь вечер на диванчике, — Нил тут же морщится, улавливая сарказм в словах парня, пока Эндрю медленно выпускает дым ему в лицо, в уже привычном ему действии, что заставляет уголки губ Джостена дернуться в начале улыбки. — А если бы перепутал и убил бы меня? — Не перепутал бы, — пожимает плечами Нил, наблюдая за тем, как тонкие губы Эндрю вновь смыкаются на сигарете. — У него вечно перекашивает ебало, когда он меня видит. А ты стараешься сделать вид, что не заинтересован во мне. — Какой ты, оказывается, проницательный, — хмыкает Эндрю, а Нил усмехается и закатывает глаза, когда слышит едкий тон парня. — Я никогда не делал вид, что не заинтересован в тебе. — Тогда почему я так и не понял, что ты запал на меня еще в прошлом году? — выпаливает Нил, чувствуя, как его язык обжигает от сказанных слов, а щеки вдруг нагреваются, когда Эндрю окидывает его нечитаемым взглядом. — Запал, — вторит ему Миньярд почти с насмешкой, вероятно, посчитав это слово забавным, что заставляет Нила сморщиться и пожалеть о том, что он осмелился поднять эту тему. — Может, потому что кое-кто весь прошлый год никого, кроме себя, не замечал?       Внутри вдруг застывает, а затем что-то щекочет в области груди, когда Нил получает подтверждение тому, что Эндрю действительно все это время был заинтересован в нем, и только один он ничего не замечал. Голова начинает кружиться сильнее, плечо рядом вдруг чувствует еще более отчетливо, обжигая своим теплом, хоть и их кожа так нигде и не соприкасается. А поднимая взгляд на Эндрю, Нил почти сходит с ума, когда он натыкается на то, как парень изучающе рассматривает его. Зажимая сигарету между пальцев, Нил сглатывает и, вновь набираясь смелости, спрашивает: — Почему все они поняли, а я нет? — Я уже говорил, что ты дурак? — хмыкает Эндрю, делая затяжку, и выдыхает дым в его лицо, пока погруженный в свои мысли Нил не реагирует на это. — Я думал, что ты отшиваешь меня, а ты просто был запуганным ребенком. — Ты... — голос Нила слегка надламывается, заставляя его сглотнуть саднящее от вылетающих слов горло. — Ты в прошлом году пытался со мной заигрывать? — Один раз, но потом понял, что это бесполезно, — просто отвечает Эндрю, даже не представляя, как сильно начинает болеть голова Нила, когда он слышит всё то, что в ней не укладывается. — Когда это было? Я совсем не помню, — глухо отзывается Джостен, чувствуя, как пепел с сигареты падает на его ногу, но ему плевать, потому что все внимание сосредоточено на Эндрю, который, кажется, находит его растерянность забавной. — Неудивительно. Ты был запуганным ребенком, который только огрызался на всех и никого близко не подпускал, — его губы вновь смыкаются на сигарете, делая затяжку, пока Нил все так же странно смотрит на него, пытаясь воспроизвести хоть что-то в своих воспоминаниях. — Тогда я решил, что буду называть тебя ежом. Ну а что? Похоже ведь. Фыркает на всех, выпускает иголки и дает по съебам, когда его обнаруживают. — Расскажи мне, — Нил сводит брови к переносице, начиная понимать, что Эндрю юлит, пытаясь уйти от темы. — Я помню тебя только на воротах. — Интересно, как много времени у тебя займет, чтобы самому вспомнить? — тихо усмехаясь, Эндрю только подтверждает мысли Нила о том, что тот веселится, находя повод над ним поиздеваться. — Да ты просто надо мной издеваешься, — фыркает Нил, поджимая губы, и сводит брови к переносице. — Тогда я спрошу у Ники. Он точно должен знать, — предполагает Джостен, но тут же видит, как Эндрю закатывает глаза. — Он глупец. Он до последнего был уверен, что мы с Рене в тайных отношениях, — Нил морщит свой нос, когда понимает, что был близок к тому, чтобы тоже в это верить. — Тогда Кевина, — плечи Нила опускаются, когда он видит, как Эндрю скептично изгибает бровь, разбивая все его надежды на Дэйя одним лишь жестом. — Но кто-то же ведь это видел. — Сообщи, когда узнаешь, — спокойно отвечает Эндрю, пожимая плечами, и отводит глаза в сторону, как бы завершая этот разговор. — Кстати, твоя подружка поручила мне приодеть тебя к свадьбе. — Эллисон? — выдыхает Нил, хмурясь от того, что все еще пытается ухватиться за воспоминания об Эндрю из прошлого года, но все разбивается, когда он не находит ничего, отчего только больше хмурится, недовольно поджимая губы. — У меня есть что надеть. — Все согласны с тем, что нет, — Нил вновь чувствует, как дым касается его лица, и быстро поднимает глаза на Миньярда, встречаясь с его хитрым взглядом. — Поедем к концу недели по магазинам. Будь готов, рыбка.. — Был же ежом, — фыркает Нил и тянется за новой сигаретой, когда понимает, что от его почти ничего не осталось, пока он не обращал на нее никакого внимания. — Память у тебя рыбья, — Джостен слышит тихий смешок со стороны Эндрю, когда, поджигая новую сигарету, делает затяжку.       Решая ничего больше не отвечать, Нил отворачивается и, увлекаясь сигаретой, безуспешно пытается ворошить свои воспоминания, выискивая в них хоть что-то похожее на то, где мог бы оказаться Миньярд. Они погружаются в тишину, вероятно, на слишком долго, потому что спустя время Нил снова слышит щелчок зажигалки, когда Эндрю прикуривает новую сигарету. Но Миньярд не спешит его вырывать из мыслей, быть может, давая шанс вспомнить, а может, потому что ему самому нечего больше сказать.       Вновь позабыв про сигарету, когда его мысли начинают циркулировать лишь вокруг матчей по лакроссу, Нил вдруг отчетливо чувствует прожигающий взгляд на себе. Мурашки пробегаются по спине, и Джостен, не сдержавшись, все-таки переводит свой взгляд на Эндрю, тут же натыкаясь на его красивое лицо совсем близко с собой. Дыхание застревает на пути к горлу, пока Нил наблюдает за тем, как сигарета прячется между обветренных губ Эндрю. Его щеки медленно втягиваются, когда он делает затяжку, и Нил просто не может не найти очаровательным то, как выделяются скулы парня, а все остальные мысли и рассуждения остаются на заднем плане. Быть может, каждый раз, когда ему захочется отчистить голову от мыслей, ему стоит просто смотреть на Эндрю?       Джостен слегка дрожит от ощущения тепла совсем рядом с собой, от того, что их плечи почти прижимаются друг к другу, но все стирается, когда он чувствует, как его лица касается дым. Нил слегка морщит, но ничего не отвечает, потому что уже привыкает к подобному. Его взгляд сосредотачивается на тонких губах парня, по которым тут же пробегается язык, когда Миньярд, кажется, остается довольным собой. Нил неосознанно придвигается несколько ближе к парню, замечая, как тот сбивается в своем дыхании. Джостен почти злорадствует, понимая, что не только он один сходит с ума от всего, что происходит. Так что, поднимая свой взгляд, не сдерживая улыбки, Нил говорит: — Не пытайся меня выкурить. Мне начинает это нравиться, — его рука подносит уже почти затухшую сигарету к губам, пока пепел опадает на его же одежду, когда он делает легкую затяжку и, повторяя действие Эндрю, выдыхает дым ему прямо в лицо. Губы растягиваются в дерзкой улыбке, когда он видит, как трепещут светлые ресницы Миньярда. — Теряю свое оружие, — спокойно отвечает Эндрю, но Нил все равно замечает, как вздрагивает его голос, когда Джостен вновь направляет в его сторону струйку дыма. Карие глаза несколько темнеют, пока Нил, оставаясь довольным собой, подносит сигарету к губам, собираясь снова затянуться. — Меняю тактику. Иди сюда и приоткрой рот.       Нил вздрагивает, кажется, соглашаясь со всем, что предложит Эндрю. Не задумываясь, Джостен подвигается к нему, не уточняя, насколько близко ему позволено это сделать, так что все равно оставляет между ними расстояние, чтобы не касаться тела парня. Его глаза наблюдают за тем, как Эндрю вновь прячет сигарету между губ, втягиваясь, а затем, придвигаясь еще, Миньярд оказывается совсем близко к его лицу. Так близко, что Нил может спокойно наблюдать за тем, как светлые ресницы оставляют следы под глазами, когда Эндрю сосредотачивает свое внимание на губах Нила, задержав дым во рту. Джостен чувствует, как в груди начинает растекаться нечто теплое, трепещущее, отчего его тело вновь отзывается дрожью. Губы приоткрываются, когда Нил придвигается ближе, вспоминая наставления парня.       Джостен наблюдает за тем, как светлые ресницы парня трепещут, прежде чем тот начинает медленно выпускать струйку дыма в его приоткрытые губы. Нил чувствует, как вздрагивает, покрываясь мурашками, когда дыхание парня касается его. Приоткрывая рот чуть сильнее, Нил начинает медленно втягивать дым в себя, где-то в подсознании понимая, что от него хотят. Странное тепло заполняет его грудь, заставляя почти сходить с ума. Упираясь рукой в постель, Джостен слегка поддается вперед, набираясь смелости, когда Эндрю, чуть повернув голову в сторону, делает еще одну затяжку.       Нил успевает лишь заметить легкую усмешку на его губах, когда тот, обхватив его за заднюю часть шеи, подтягивает ближе к себе и вновь выпускает дым. Джостен ловит его в приоткрытый рот, на пару мгновений задерживая, а затем, выдыхая, выпаливает: — Поцелуй нормально. — Я от тебя не избавлюсь? — в голосе слышится насмешка, а когда Эндрю тянется губами к сигарете снова, Нил почти закатывает глаза, понимая, что тот издевается. — Так уж и быть.       Но вместо того, чтобы поцеловать его, как тот и обещал, Эндрю снова набирает в рот дым и, оказываясь рядом, тонкой струйкой выпускает его в приоткрытые губы Нила. Джостен почти собирается протестовать, когда Миньярд, дергая его на себя, все-таки целует его, не давая ему до конца избавиться от дыма во рту. Неосознанный стон срывается с губ Нила, стоит пальцам парня сжаться на задней части его шеи, притягивая, кажется, еще ближе. Джостен приоткрывает глаза, чтобы заметить, как остатки дыма медленно поднимаются вверх, пока Эндрю, меняя положение, целует его снова.       Нил издает еще один нетерпеливый вздох, когда язык парня проходится по его губам, заставляя снова чувствовать, как все его тело превращается в тягучее нечто, что вот-вот разольется по кровати. Только ощутив, что Миньярд тихо усмехается ему в губы, нависая над ним, Нил осознает, что сползает по спинке кровати. Руки располагаются вдоль тела Джостена, не смея даже двинуться, пускай как бы ему и не хотелось также ласкать Миньярда.       Нил чувствует, как Эндрю начинает отодвигаться, лишая его возможности теряться в губах напротив, и почти протестует, издавая тихий стон. Рука Миньярда все так же сжимается на задней части шеи Нила, пока он, слегка отгибаясь назад, быстро тушит сигарету об пепельницу. Сглатывая, Нил делает два глубоких вздоха через нос, облизывая свои и без того влажные губы, чувствуя на них привкус сигарет, и пытается совладать с клокочущим сердцем. Чуть приподнимаясь на локтях, Джостен чуть не налетает на грудь Эндрю, который, возвращаясь в прежнее положение, явно намеревается втянуть его в поцелуй снова. Затаив дыхание, Нил замирает, не давая им столкнуться, и замечает, как Миньярд тоже осекается, встречаясь с ним глазами. — Где твои руки? — спрашивает Эндрю, звуча так хрипло, что Нил почти скулит, находя сейчас в этом нечто соблазнительное. Бледные пальцы Миньярда слегка подрагивают на задней части шеи Нила, и тот находит это безумно очаровательным, чувствуя, как по коже продолжают бегать электрические разряды. — Не на тебе, — отвечает Нил, скашивая свои глаза на слегка покрасневшие губы Эндрю, которые тот тут же облизывает. Джостен, задержав дыхание, чувствуя, как что-то щекочущее появляется в его груди, спускаясь к животу, где расползается порхающим чувством, подается вперед к губам напротив. — Дай сюда, — велит Миньярд, пока Нил, осекаясь, заглядывает в ореховые глаза и вытягивает парню одну руку, другую используя как опору позади себя. Пальцы Эндрю, несколько подрагивая, оборачиваются вокруг запястья Нила, пока тот внимательно следит за каждым его движением, и тянут к своей щеке, укладывая ладонь парня на ней. — Ты можешь коснуться, если хочешь.       Глаза Эндрю прикрываются, когда тот, ослабляя свою хватку на запястье Нила, убирает руку в сторону. Джостен, глядя на трепещущие светлые ресницы, понимает, что почти не дышит, словно боясь разрушить хрупкий момент. Аккуратно и трепетно, чувствуя, как пальцы подрагивают от важности происходящего, Нил чуть смелее укладывает свою ладонь на щеку парня. Медленно поглаживая, Джостен замечает, как медленно расслабляются плечи Эндрю, что, слегка нависая над ним, поддается вперед к его ласкам. Внутри стремительно разрастается теплое чувство, заполняя собой все, пока Нил начинает аккуратно поглаживать кожу Миньярда, убеждаясь в том, как приятно она ощущается. На его лице чувствуются жесткие волоски недавно сбритой щетины, что слегка покалывают подушечки пальцев Нила. Мелкие шелушения попадаются на его небольшом пути, пока Джостен продолжает с упоением ласкать щеку Эндрю, вдруг чувствуя, что, быть может, этого он всегда и хотел. Миньярд, неожиданно умолкший, ластится к его ладони, прикрывая глаза, будто бы действительно получает удовольствие от его касаний.       Нил внимательно наблюдает за тем, как разглаживается складка между бровей Эндрю, когда тот, окончательно расслабляясь, заглядывает ему в глаза, выглядя так, будто бы собирается погрузиться в сон. Его взгляд несколько расфокусированный, даже больше, чем когда он отрывается от его губ после активного поцелуя. Дыхание Эндрю звучит спокойно, размеренно, выдавая его спокойствие и удовлетворение, отчего Нил делает пометку, что если это нравится парню настолько, то он будет делать это при любом удобном случае.       Растягивая губы в легкой улыбке, Нил, проводя пальцами над ухом Эндрю, аккуратно касается его виска и вздрагивает, когда Миньярд, снова схватив его за запястье, поворачивает свою голову в сторону и оставляет аккуратный поцелуй на раскрытой ладони Нила. Затаив дыхание, Джостен распахивает глаза, чувствуя, как грудь наполняется бурлящим ощущением, от которого парню так хочется завыть. Губы Эндрю вновь легко прижимаются к его коже, когда тот, поднимая взгляд из-под светлых ресниц, смотрит на него, и это окончательно выбивает Нила из колеи. Он чувствует, как кончики его ушей начинают гореть, что не бывало даже после всех тех поцелуев, что у них были. Нил ощущает, как сбивается его дыхание и как кружится голова от того, как это приятно. Эндрю, отодвигая его руку, не ослабляет свою хватку, но скашивает свои глаза на запястье Нила. Его большой палец проходится по небольшому шрамику, который располагается прямо под ладонью Джостена, находя его, кажется, любопытнее всего того, что творится на лице и теле Нила.       Светлые брови чуть сдвигаются к переносице, когда тот повторяет свое оглаживающее действие, поднимает взгляд на Нила, задавая немой вопрос. Джостен, переводя глаза на этот шрам, пытается вспомнить, откуда он у него, мысленно морщась, отчего-то находя странным тот факт, что из всего количества отметин на его теле, Миньярд спрашивает только про этот, который Нил даже не помнит, как получил. Повторяя движение большим пальцем, Эндрю все-таки спрашивает, вероятно, восприняв молчание Нила за непонимание: — Было больно? — Не помню, — быстро отвечает Нил, наблюдая за тем, как Миньярд, поджимая свои губы, вдруг строго смотрит ему в глаза. — Этот оставил не отец, так что у меня не было повода запомнить историю его появления. Наверное, порезался случайно. Не помню. — Твой отец сделал всё остальное? — карие глаза становятся еще темнее, когда пробегаются по всему безобразию на лице Нила, будто бы только заметив. Миньярд задает вопрос так тихо, выглядя несколько неуверенно, и, кажется, собирается что-то сказать еще, когда Нил все-таки кивает, не давая ему этого сделать. — Каждый до единого, — тихо выдает Нил, чувствуя, как Эндрю легко вздрагивает над ним. — Мой отец был последним ублюдком.       Миньярд перестает поглаживать его шрамик на запястье, сосредотачивая внимание на том, что говорит Нил. Он не давит, лишь смотрит ему в глаза так, будто бы без слов прося его продолжить. Нил знает, что реши он тут же замолчать, вероятно, Миньярд больше никогда не спросит его об этом. Он не спрашивает и сейчас, но Нил понимает, что парню любопытно о происхождении всех его шрамов. Когда-то у них был разговор, в котором Эндрю уже говорил о них, имея в виду то ли себя, то ли его. Миньярд, кажется, собирает информацию о прошлом Нила по мелким крупицам, которые тот выдает ему порциями, и не просит о большем. Он не просит его вскрываться полностью, не просил об этом никогда, но Джостен все равно добровольно выкладывает ему все из раза в раз, когда его настигает нервный срыв. Стоит лишь ждать следующего, чтобы рассказать очередную историю, которая, на самом деле, является началом всего остального?       Нил пару мгновений обдумывает свое решение, всматриваясь в ореховые глаза, которые медленно потухают, когда Эндрю, кажется, решает, что не стоит все-таки в это лезть. Нил может, действительно, все тут же прекратить, не залезая в эту тему, набирая в легкие воздух, решается. — Когда моя мама забеременела мной, она сбежала от отца, ничего ему об этом не сказав. Они не были в разводе, даже не подавали никаких документов, чтобы их развели, — тихо говорит Нил, вспоминая все то, что когда-то все-таки рассказала ему мама, хотя очень долго огрызалась, умоляя сына не спрашивать об этом. — Она надеялась, что после ее ухода он сам решит все вопросы с браком, посчитав ее без вести пропавшей. Для нее не было проблемой просто взять и пропасть, потому что ее родители умерли еще до брака с Натаном, а больше у нее никого и не было, — Нил сводит брови к переносице, понимая, вероятно, только сейчас, как одинока была его мать. — Ей удалось скрыться от него на одиннадцать лет, вероятно, потому что он действительно решил, что с его женой что-то стряслось. Мама безумно надеялась, что он решит, что она умерла, что однажды полиция найдет безымянный труп и Натану сообщат, что ее больше нет. Она не знала, ищет он ее или нет на самом деле, но все эти годы мама жила в страхе, в ожидании, что он однажды придет за нами и накажет ее за то, что она сделала. Она учила маленького меня никому никогда не доверять, так же, как и она, считая угрозой каждого человека вокруг. Наверное, она решила, что кто-то сможет однажды выдать ее Натану. Я никогда не понимал ее наставлений, почему должен держаться от всех подальше, почему она такая нервная и чего постоянно боится. На вопросы она не отвечала, лишь говорила, что если вдруг я почувствую опасность — должен тут же бежать, забыв про все, — Джостен ощущает, словно сковыривает старую болячку, откуда начинает сочиться кровь. Он может замолчать прямо сейчас, закончив свой рассказ, но ощущение пристального взгляда ореховых глаз почему-то подначивает продолжать. Отчего-то Нил чувствует, что он впервые может рассказать все то, что годами было скрыто внутри него. — Мама всегда была в моих глазах нервной, мнительной женщиной, которая шугалась собственной тени, но когда ее главный страх наконец предстал перед ней, я забрал все свои слова обратно. Она была самой сильной женщиной из всех. Отец заявился к нам в мой день рождения, мне тогда исполнилось одиннадцать. Оказывается, ему некогда было искать нас, потому что почти сразу, как только мама пропала, он загремел в тюрьму за что-то. Мама заявила, что я не его сын, что я ребенок от другого мужчины, фамилию которого она мне дала. Но это так глупо, даже маленький я понимал это, потому что мы с Натаном были похожи, как две капли воды.       Нил медленно судорожно выдыхает, вспоминая тот день, который стал для него переломной точкой в его судьбе. Если бы не тот день, если бы он бежал, как только впервые ощутил опасность, то всё могло бы быть иначе. Внутренние терзания не оставляют Джостена и по сей день, он не знает, мог ли он поступить тогда иначе, изменилось бы что-нибудь, если бы он тогда послушал свое шестое чувство и дал деру, как только увидел ледяной взгляд мужчины, который кричал всем своим видом об опасности. Нил годами терзает себя мыслью, что ничего не изменилось бы, что он поступил правильно и, сбеги он тогда один, как мама и велела, она прожила бы еще меньше. Меньше, но не в том сущем аду, в каком пришлось, — отзывается в его голове. — Он расхохотался, когда мама пыталась все-таки убедить его в том, что я не его сын, — продолжает Нил, как только понимает, что молчит слишком долго, и мысленно благодарит Эндрю, что тот даже и не попытается его подтолкнуть продолжить, давая собраться с мыслями. — Заявил, что она глупая женщина, раз совершила такую ужасную ошибку, скрыв от него родную кровинушку. «Мы теперь будем жить, как подобает семье», — сказал он тогда, а я был слишком глупым, чтобы обратить внимание на растущую тревогу от его улыбки. Я не обратил и внимание на то, как бледнела моя мать, наверное, просчитывая пути отступления снова. Я так обрадовался, что у меня будет папа, — Нил кривит губы в подобии улыбки, в которую, вероятно, Эндрю не поверит сейчас, тем более, когда тот так внимательно наблюдает за тем, как Джостен разбирает себя по кусочкам перед ним снова. — У меня действительно был папа. Почти три с половиной года он строил из себя идеального отца, отчего я совершенно не мог понять, почему мама его настолько боялась и почему каждую ночь молила меня бежать, пока не поздно, почему однажды чуть не избила меня за то, что я сказал, что он хороший и нам стоит остаться. Несколько лет спокойствия, но я буквально видел, как мама стареет на глазах, находясь рядом со своим ночным кошмаром, хотя ничего и не происходило.       Кулаки сами по себе сжимаются, когда в голове начинает звучать умоляющий голос матери, когда он отчетливо вспоминает стоящие в ее уставших глазах слезы, и ее мольбу о том, чтобы сбежать, пока не поздно, но, на самом деле, она понимала, что поздно стало тогда, когда Натан заявился к ним на порог и назвался их семьей, поздно стало тогда, когда Нил поверил в его фальш, радуясь, что у него теперь будет папа. — А дальше я наконец осознал, почему она так его боялась. Малейшая оплошность, и он бросался на нее с кулаками, никогда не упуская возможности упрекнуть ее в том, что она сделала, сбежав от него. Она почему-то терпела, никогда не давая сдачи, только потом приползала ко мне, вся побитая, и обнимала, будто бы пытаясь залечить об меня раны. Я не мог вступиться, не мог, когда она кидала на меня злобные предупреждающие взгляды, чтобы я не смел приближаться, в то время как отец избивал ее. Это была ее защита и забота, она была готова принимать все его удары за нас двоих, лишь бы он не трогал меня. Мама с самого начала пыталась уберечь именно меня. Почему она не обращалась в суд, чтобы их развели? Не знаю. Почему не звонила в полицию, зная, что у него уже есть одна судимость? Не знаю. Возможно, думала, что это сойдет ему с рук, он ведь не убил никого из нас, — Нил слышит, как истерически звучит смешок, который неожиданно срывается с его губ. Он позволяет себе прерваться и поднимает взгляд на все еще молчащего Эндрю, который впитывает все, что он ему говорит, не смея прерывать. Во внимательном взгляде Миньярда Джостен не находит ни жалости, ни сочувствия, ничего из того, что он не хотел бы видеть, и это подначивает его говорить дальше. — Но однажды я все равно вмешался.       Нил чувствует, как уголки его губ начинают ползти вверх, словно грозясь выдать этой жуткой улыбкой его истерику. Джостен не сводит глаз с Эндрю, который бросает взгляд на его рот и лишь дергает в ответ на это своей челюстью. — Заступился за нее, за что и получил, — продолжает Нил и, не долго думая, оттягивает ворот своей футболки, чтобы показать Эндрю свой самый болезненный шрам — след от раскаленного утюга. — Она тогда прожгла его рубашку, а мне надоело смотреть, как она терпит его побои каждый раз, просто стискивая зубы, и даже не издает ни звука. Потому следующим, кого прижгли, оказался я. Это стало осознанием для него, что отрываться можно не только на маме, что я, как он сказал, жалкий щенок, зря осмелился полезть на рожон и что раз я так люблю свою мамашу, то, наверное, такой же гадкий, как и она. Дальше были пряжки ремней, которые, на удивление, хорошо рассекали спину, это были затушенные сигары об руки, плечи и щеки. Все попытки сопротивления оборачивались появлением ножей рядом с моей кожей. Он никогда не пытался меня убить. Ни меня, ни ее. Натан прекрасно знал, как причинить боль, чтобы мы затихли.       Нил знает, что улыбается, знает, что это истерическая улыбка, что он вот-вот расхохочется от боли, которая вдруг волнами окатывает его с головой. Лишь цепкий взгляд ореховых глаз неожиданно остужает его, заставляя сдержаться от подступающей истерики, приводя в чувства, потому, собрав последние крупицы сил, Нил снова выдыхает: — Каждый раз, когда он доставал ножи, я кричал ей, что нам нужно обратиться в полицию, что мы обязаны заявить о нем. Я плакал, просил ее сбежать, как когда-то молила меня она, — Джостен выдыхает, когда в груди предательски отзывается неприятное чувство вины, от которого он так долго пытается избавиться. — В тот раз, когда оставил этот шрам на моем лице, — Нил дергает своей щекой, даже не желая трогать искалеченную кожу руками. — Мама помогла мне обработать раны, погладила по голове и пообещала, что все закончится, когда я проснусь. Утром она схватила меня за плечи, взяла с меня обещание, что я всегда буду бдительным и никогда не позволю себе оказаться в опасности, и крепко сжала в своих объятиях, больше ничего не говоря. Я тогда не знал, что это было прощание, — Нил чувствует, как к горлу подступает комок, который он отчаянно пытается подавить. — Я не знаю, что она сделала, не знаю, как ей это удалось, но вечером ко мне пришли из полиции и органов опеки и сообщили, что мои родители погибли в аварии.       Нил никогда бы не подумал, что, закончив эту историю, он не разрыдается, как всегда хотелось, когда он вспоминал тот злополучный майский день. Он никогда не забудет ту дыру, которая образовалась в его груди, когда он осознал, что остался один. Его мама, самый близкий и родной человек, погибла, в очередной раз оберегая его. Его мама, что оказалась в этой ситуации по его вине, мертва. Не было сомнений, что это не было несчастным случаем. В голове отчетливо звучат слова мамы, данные им обещания, а кости будто бы все еще сводит от крепости ее объятий. Мама уберегла его, как и всегда хотела, закончила весь этот ад для них двоих, забирая самый страшный свой кошмар вместе с собой. Одно лишь осознание давало Нилу не задохнуться в вине — его мама свободна. Он очень надеется, что если есть загробный мир, то она никогда не пересечется там с тем ублюдком.       Попроси Нила рассказать, что было дальше, что произошло после того, как он оказался на коленях, рыдающий и задыхающийся в собственных слезах, со словом «мама» на губах, он не ответит. Был детский дом, были драки, оскал, была защита собственного достоинства, была школа, где он выгрызал себе безопасность, превратившись в волчонка. Было много всего до университета, но он с трудом вспомнит что-то конкретное, ведь в тот момент, когда он умолял похоронить маму отдельно от отца, его жизнь превратилась в сплошную череду... ничего. Череду притворства, натянутой улыбки и наигранного клоунизма; в череду агрессии, отстаивания личных границ и... вины. Всепоглощающей вины, что грызла его изнутри годами.       Эндрю все еще молчит, даже когда становится ясно, что история подошла к концу. Нил медленно поднимает глаза на него и выдыхает, замечая, что тот, оказываясь ближе, тянет свою руку, чтобы поправить оттянутый воротник Джостена. Его обветренные губы пару раз дергаются, прежде чем он просто выдает: — Подстроенная авария? Умно с ее стороны, наверное, она была гением. Я поступил бы так же.       Нил не знает, шутит ли Эндрю, но в его словах нет ни капли сочувствия, он не спешит распаляться о том, как ему жаль Нила, его судьбу, говорить, как тот, бедняга, настрадался, и Джостен от него этого не ждет. Этот единственный комментарий, брошенный Миньярдом, успокаивает Нила больше всех слов поддержки и заставляет тихонько усмехнуться. Ему не нужно, чтобы Эндрю принимался давать оценку всему рассказу, не нужно, чтобы тот подтвердил, что его отец мудак. Нил это знает, так же, как и знает, что теперь он, вероятно, окончательно открыт перед Миньярдом. — Ты был всего лишь ребенком, — все-таки говорит Эндрю, отчего Нил почти вздрагивает, уже решив, что тот не станет больше ничего говорить. — Дети мало что могут сделать с дерьмом, которое устраивают взрослые.       Нил медленно выдыхает, чувствуя, как его плечи опускаются, будто бы слова Эндрю успокаивают внутреннюю тревогу. Быть может, он прав, и Нил взвалил на маленького себя слишком много всего, виня во всем, что он просто не мог исправить? Мог ли он остановить Натана? Мог бы спасти маму? Вероятно, что нет. — Так что тот шрам — единственный, который я получил как-то сам, — тихо отзывается Нил, начиная потирать свой шрамик на запястье, как совсем недавно делал Эндрю, и слегка вздрагивает от осознания, что, возможно, предположил парень. — Я никогда бы не сделал это сам, никогда не понимал тех, кто делает это осознанно. Это ведь так больно и страшно, и заживает долго. Я просто не мог понять, зачем дети в детском доме осознанно делают это сами себе, а потом видел, как их вокруг жалеют и окружают вниманием, которого, наверное, им не хватало. Так было не всегда, конечно, чаще всего их ругали, наказывали, и я не понимал еще больше, действительно ли эта боль того стоит.       Поднимая взгляд, Нил тут же встречается с ореховыми глазами, которые все так же неотрывно смотрят на него. Эндрю, наконец меняя положение, садится рядом с ним, а его руки перемещаются к черным повязкам на его предплечьях. Его бледные пальцы начинают медленно теребить края ткани, пока тонкие губы образуются в тонкую линию. Когда Нил вспоминает, как однажды Эндрю говорил уже о шрамах, он вдруг осознает, что, возможно, скрывается под этими повязками. Его тут же обдает холодным потом, а сердце начинает глухо биться в груди от осознания, что он наговорил, когда должен был догадаться обо всем еще на стадионе — Эндрю из тех, кто оставлял шрамы на своем теле намеренно.       Джостен не собирался осуждать Эндрю, но прямо сейчас он чувствует, что именно это он ненароком и сделал. Замечая, как Миньярд медленно оголяет свои руки, снимая повязки, Нил вздрагивает и быстро отводит глаза в сторону. Этот момент кажется таким интимным, будто бы парень обнажается перед ним весь, так что Нил просто не смеет смотреть на его руки, что теперь не прикрыты черной тканью. Глаза сосредотачиваются на лице Эндрю, которое остается таким же бесстрастным, лишь слегка нахмуренные светлые брови выдают его напряжение. Сглатывая, Нил понимает, что это нечто большее, чем просто разговоры. Эндрю собирается показать ему то, что, вероятно, мало кому позволено увидеть.       Миньярд медленно поворачивает руки ладонями вверх и, опуская свой взгляд, говорит спокойно и холодно, отчего Нил почти собирается попросить его прекратить: — Ты можешь посмотреть, — и, не дожидаясь, когда глаза Нила окажутся на его коже, Эндрю подается вперед, заглядывает в его лицо, чтобы, вероятно, увидеть реакцию от начала до конца. Но когда Джостен все-таки опускает свой взгляд на россыпь бледных шрамов, его лицо не выдает ни единой эмоции, лишь плечи медленно опускаются в поражении. — Это не для привлечения внимания. Это был способ держать себя на плаву. Хотя, возможно, отчасти я хотел, чтобы она заметила, — делая паузу, Эндрю не сомневается, что Нил поймет, о ком идет речь. — Наша мать была кукушкой, которая отказалась от нас, как только родила, и сбагрила в детский дом, затем через месяц одумалась и все-таки решила, что хочет детей. Когда я узнал, что был шанс не жить с ней, что мы могли бы, блять, остаться в детском доме, если бы ее не отговорили родственники, я чуть не убил каждого из них. Они, наверное, даже понятия не имели, на какую сраную ошибку ее натолкнули, потому что мать из нее всегда была никудышной. Воспитывала на отвали, не особо горела желанием нами заниматься, кидала нам игрушки и книги, а сама уходила в свою комнату. А как только мы подросли, как она считала, до того возраста, чтобы оставаться одни, начала сваливать из дома. Ее не бывало дома, пока ее десятилетние дети сами занимались собой, ходили в школу и пытались жить. А когда она вспоминала, что у нее есть дом, приводила с собой любовников. А те обожали строить из себя крутых отцов, которые думали, что имеют право нас воспитывать. Тильде было плевать, если они нас наказывали, если орали и били. А потом она уходила и могла не появляться неделями, а нам приходилось искать, что поесть.       Нил выдыхает, замечая, как Эндрю пару мгновений мешкает, кажется, что-то пытаясь прочесть на его лице, но, не находя то, что искал, продолжает: — Иногда везло, и еды хватало на неделю, а мы могли растянуть ее на две, если есть поменьше и пореже, но редко случалось, что она пропадала больше, чем на десять дней. Мы жили в частном доме на окраине, где толком не были заселены дома, так что не было у кого просить помощи. Ни маленький я, ни уж тем более Аарон не знали ничьих номеров, а в школе никому не было до нас никакого дела, но мы и не просили никакой помощи. Аарон слезно умолял меня никому не говорить, потому что он не хотел в детский дом, — Эндрю фыркает, кривя свои губы в отвращении, вероятно, осуждая брата за это. — Потом она возвращалась с новым мужиком, который бил ее и трахал, наплевав, что мы в соседней комнате. Не было у нее никогда нормального ухажера, будто она специально искала последних уродов, которые ни во что ее не ставили, но я только потом понял, что все они были из одной группы по интересам, — Нил хмурит свои брови, когда слышит насмешку в интонации парня. — Они были наркошами, как и она сама. А когда очередной мужик бросал ее, она упарывалась, орала на нас, что мы испортили ей жизнь, таскала за волосы, а потом плакала. Аарон всегда ее жалел, он почему-то любил ее, несмотря ни на что, даже был готов терпеть все, лишь бы нас не отправляли в детский дом, лишь бы с ней остаться. У меня нет ни единого хорошего воспоминания с ней, а Аарон уверяет, что они были. Не знаю, глуп ли он или просто хотел бы в это верить сам, но он всегда становился на ее сторону и ждал, когда она снова пропадала. Когда нам исполнилось по пятнадцать, она снова куда-то делась. Но ни через две недели, ни через месяц она не объявилась, а кто-то из школы наконец-то додумался, что с нашей мамкой что-то не так, раз ее никогда никто не видел. Не знаю, кто был такой доброй душой, — в голосе Эндрю отчетливо слышится яд, от которого Нил слегка морщится. — Но к нам нагрянули органы опеки, которым почему-то не понравилась наша еда, которую мы покупали на деньги с моей подработки в клубе. В общем-то, не сложно догадаться, куда нас поселили на ужас Аарона, но мы пробыли там всего год, прежде чем объявился Ники. Он клянется, что не знал обо всем, что происходило, а как только, так сразу же кинулся навещать своих родственничков. Его семья не хотела брать нас, говорила, что нам осталось совсем немного до совершеннолетия, ссылаясь еще на какие-то там проблемы.       Эндрю замолкает на какое-то время, возможно, давая себе возможность привести мысли в порядок, и Нил прекрасно понимает, что ему это необходимо. Слушая всё это, он чувствует, как злость к женщине, которая когда-то родила близнецов, начинает кипеть внутри Нила, норовясь вырваться потоком ругательств. Вместе с тем, Джостен делает мысленную пометку, что Аарон, действительно, идиот, раз мирился со всем происходящим. Он почти комментирует это, но вовремя осекается, когда вспоминает, как сам ненавидел детский дом и как не мог противостоять отцу. Быть может, он все-таки может понять Аарона, пускай и где-то отдаленно. Нил выдыхает и наблюдает за тем, как Эндрю медленно перебирает свои повязки в руках. — Ники поссорился со своими родителями, бросил свой университет, в который только поступил, и переехал в наш город, — Эндрю поджимает свои губы, пока карие глаза становятся темнее, кажется, от подступающего раздражения. — Ему почти без проблем дали опеку, и он забрал нас к себе, умоляя его простить за то, что он заставил нас слишком долго ждать. Он сам всего лишь недавно стал совершеннолетним и уже обзавелся двумя подростками, — Миньярд на пару мгновений замолкает, поднимая глаза на Нила. — Мы никогда не были с ним близки. За всю жизнь его семейство мы видели раза три, а он носился с нами так, словно мы самые родные для него люди. Ники устроил нас в университет, когда мы закончили школу, хотя никто из нас, наверное, уже и не рассчитывал на него. Устроил Аарона на подработку, пытался найти мне что-то другое, говоря, что работа в клубе — хрень. И все продолжал просить прощения. Мне кажется, он все еще чувствует себя виноватым. Никогда не понимал его чувств и почему его это так тревожит. Он не знал и ничего не мог сделать, а все равно ведет себя так, будто это из-за него наша мамка — кукушка сраная.       Нил поджимает губы, замечая, как плечи Эндрю напрягаются сильнее, когда он словно что-то выискивает в своих воспоминаниях, отчего его тут же передергивает. Признаться честно, Джостен почти на грани того, чтобы начать ненавидеть людей, которых никогда не видел, и ему всего лишь хватает увидеть то, как искажается лицо Миньярда во время рассказа. Что-то пылающее, схожее с тем, что он когда-то испытывал к Натану, просыпается в его груди, заставляя стиснуть челюсть до скрипа зубов. Миньярд кидает на него быстрый взгляд, вероятно, посчитав, что Нил слишком долго молчит, а когда их глаза встречаются, Джостен ловит себя на том, что сжимает кулаки. — И где она сейчас? — все-таки спрашивает Нил, даже не пытаясь скрыть отвращение в своем голосе.       Эндрю, начиная искать нужный конец у своих повязок, лишь спокойно пожимает плечами, сосредоточив на них свое внимание. Поджав губы, он тихо отвечает, начиная закрывать свои руки: — Да понятия не имею. Она объявилась как-то перед нашим восемнадцатилетием на пороге Хэммиков, сделала, наверное, самую полезную вещь за всю свою ебаную жизнь и свалила снова, — натягивая свои повязки обратно на предплечья, Эндрю бросает на Нила насмехающийся взгляд. — Оставила бумажку, где заявляла, что дарит нам на день рождения тачку. Понятия не имею, откуда у этой кукушки деньги на такую хорошую машину, но, возможно, ей, о боже, повезло и она нашла нормального хахаля, который ей эту тачку подогнал. Хрен знает, — фыркает Миньярд и складывает свои руки между согнутыми коленями. — Да и плевать. Машину нам отдали и на этом спасибо. Хорошо, что она не додумалась встретиться с нами, а то я бы, блять, не знаю, что сделал. Если она решила, что расплатилась с нами тачкой, то пускай думает, но, если только попробует припереться, то я ее на этой же машине и перееду.       Нил слегка морщит нос, когда видит, как недобро сверкают карие глаза Эндрю, что, вероятно, является подтверждением серьезности его намерений. И, если честно, Джостен ни капли не осуждает его за это, и, если потребуется, Нил готов помочь ему замести следы.       Эндрю упирается спиной об стену, доставая, уже почти из пустой пачки, пару сигарет, без слов предлагая Нилу. Он больше не ждет от него каких-либо комментариев, что Джостен понимает по тому, как Эндрю отводит свои глаза и спешит скорее занять свой рот сигаретой. Если честно, Нил почти уверен, что Миньярд не из тех людей, кому нужно отвечать поддержкой, когда он вскрывает свою душу. Он никогда не делает этого, когда Нил обнажается перед ним, за что тот ему безумно благодарен.       Прикуривая очередную сигарету, Джостен понимает, что внутри него все продолжает что-то кипеть, что-то неприятно обжигающее, отчего его горло саднит от желания все-таки высказаться о том, что их мать, вероятно, самая худшая из всех матерей. Но Эндрю, зыркая на него цепким взглядом, будто бы улавливая его намерения, затыкает Нила тем самым, и ему ничего больше не остается, как замолчать, проглатывая всю рвущуюся наружу желчь, и просто затянуться сигаретой.       Больше они не обсуждают ничего, вероятно, истратив лимит откровений на сегодня. В тишине Нил позволяет себе погрузиться в кучу мыслей и чувств, появившихся после рассказа Эндрю. Пару раз он собирается все-таки что-то сказать, но затыкает себя, решая, что Эндрю в этом не нуждается. Напряженная атмосфера, нависшая над ними после разговора, начала растворяться, когда Миньярд, пихая его в плечо своим, шепчет, что если Нил его сейчас не поцелует, то он выгонит его из комнаты. И Джостен, закатывая свои глаза, тихонько улыбается, решив вернуться к внутреннему осуждению Тильды попозже, когда он не будет занят губами Эндрю.

***

      Нил и не думал о том, что вскрытие прошлого друг друга и начало отношений что-то изменит между ними, но все равно облегченно выдыхает, когда действительно ничего не меняется и они продолжают общаться так, как общались: с легкой ноткой игривости, с постоянными шутливыми подколами, но в то же время понимая друг друга без слов в моменты, когда это необходимо. Проходит всего несколько дней с момента официального начала отношений Эндрю и Нила, и Джостен все еще не может к этому окончательно привыкнуть, ведь для него кажется это таким диким, особенно когда Эндрю вылавливает его для того, чтобы утащить целоваться. Признаться, Нил медленно, но начинает привыкать к этому. Все переживания, которые так и норовились затянуть Нила с головой, окончательно стихают, когда Мэтт спустя пару дней начинает выглядеть куда воодушевленнее и принимается выбирать свадебный подарок для Дэн.       Быть может, это впервые, когда Джостен наконец может вздохнуть более спокойно, вдруг ощутив себя почти свободным от страхов и тревог, почти начиная верить в свое счастье. В его голове становится меньше хаоса, с которым ему приходится справляться, а с тем, что осталось, Нил еще придумает, как управиться.       Ничего, вероятно, больше не имеет такого огромного значения, когда его друзья счастливы, а он сам, наконец успокоив свои мысли, придумывает розыгрыш для своего парня.       Сжимая в руке лямку сумки, Нил направляется к комнате на конце коридора, в которой, если честно, стал появляться довольно часто за последние дни. Скашивая глаза на полупустую сумку, Джостен мысленно усмехается, вспоминая наставления Эндрю о том, что если тот хочет быть незаметным, то должен ничего не носить в карманах, так что в этот раз он взял с собой рюкзак. В нем ведь может быть что угодно, так? Не обязательно что-то для розыгрыша, да?       Несколько раз оборачиваясь, чтобы проверить, что за ним никто не идет, Нил оказывается у комнаты кузенов, быстро несколько раз стуча, зная, что Ники должен быть сейчас там. Тот не спешит открывать, но Джостен слышит, как скрипит его кровать, а затем раздается голос, звучащий не так весело, как обычно: — Входите!       Толкнув дверь, Нил входит в комнату, заставая Хэммика сидящим на кровати с поникшим выражением лица, отчего все вопросы по поводу Эндрю тут же отпадают. Он и без того знает, что тот сейчас ушел вместе с Рене и его не будет в комнате пару часов, ему нет необходимости в этом убеждаться. Больше его теперь интересует наполненное грустью лицо Ники, для которого это не свойственно. Не то чтобы Нил не понимал, что даже Хэммик способен на грусть, тем более, когда ни раз ловил его на том, как маска жизнерадости время от времени трескается на лице парня, являя за собой, вероятно, множество переживаний и терзаний. Но тот всегда тут же натягивает улыбку еще более широкую, чем до этого, чтобы никто и никогда не заметил, что он тоже способен на грусть. Сейчас же все иначе, потому что Ники, даже когда Нил оказывается в комнате рядом с ним, не натягивает свою маску, вероятно, расстроенный, как никогда прежде. — Что-то случилось? — аккуратно интересуется Джостен, ставя свою сумку у ног, и внимательно смотрит на Хэммика, который даже не поднимает глаза, чтобы поздороваться с ним.       Тихонько вздрагивая, будто бы не ожидая, что Нил спросит, Ники совершает попытку натянуть свою улыбку, вероятно, по привычке, но терпит поражение и лишь смотрит на Джостена, едва ли скрывая свои дрожащие губы. — Ничего серьезного, — Ники издает тихий смешок, все-таки стараясь убедить и себя, и Нила в том, что в порядке, но его голос все равно вздрагивает на конце. — Просто поругались с Эриком. Бывает такое.       Нил тяжело вздыхает и присаживается на кровать рядом с Ники, чувствуя, что неприятная мысль настойчиво заползает в его голову, начиная поедать изнутри все спокойствие, которое парень отчаянно пытается сохранить. Скользнув глазами по Ники, который, теперь Нил видит, что-то высматривает в своем телефоне, Джостен с отвращением зыркает на свою сумку, будто бы обвиняя в том, что он все-таки принес ее сюда. Как невовремя, как глупо, и даже Нил это прекрасно понимает. — Что-то серьезное? — осмеливается спросить Джостен, тут же видя, как Ники быстро качает головой и поднимает на него глаза. — Нет, конечно, нет, — вздыхает Хэммик и убирает свой телефон в сторону, все-таки натягивая улыбку, чтобы, вероятно, отвлечь Нила от происходящего. — Мы никогда серьезно не ссоримся, просто мелочи.       Нил видит, как уголки губ парня подрагивают, как его вечно искрящиеся глаза сейчас выглядят тусклыми, и Нил ни капли не верит ему, в его безуспешные попытки сделать вид, что все хорошо. — Отношения — это так сложно, — выдыхает Нил, наблюдая за тем, как Ники, поглядывая на телефон, будто бы что-то ожидая, пожимает плечами. — Постоянно все ругаются. — Не постоянно, — отзывается Ники и, встречаясь глазами с Нилом, тихонько усмехается. — Любые взаимоотношения строить сложно, особенно когда ты хочешь, чтобы с ними всё было хорошо. Я думаю, что если вы ругаетесь, то это значит, что вам не все равно друг на друга, так что ничего в этом страшного нет, — Ники пожимает плечами и дергает уголками рта, будто бы пытаясь сделать свою улыбку шире. — Мы с близнецами постоянно ругались, когда я только их взял. Сначала я обижался, думал, что они просто надо мной издеваются, два ужасающих подростка, но потом понял, что мы просто стремительно строим взаимоотношения, которые должны были строить на протяжении жизни.       Глядя на Ники, внимательно рассматривая каждую эмоцию на его лице, посчитав это любопытным, Нил не упускает то, как появляется уже известная ему интонация в голосе парня — грусть, смешанная с виной, какая возникает всякий раз, стоит Хэммику упомянуть близнецов. И теперь, вспоминая слова Эндрю о том, как Ники чувствовал тогда себя виноватым во всем, что произошло с его кузенами, Нил понимает, что Хэммик все еще считает, что он опоздал, что это по его вине с близнецами творились все те ужасы. Что-то тугое затягивается в груди Нила, когда он видит, как маска на лице парня снова надламывается, и тот, не дожидаясь ответа собеседника, продолжает: — Наверное, Эрик все еще злится на меня за то, что я бросил тот универ и перебрался сюда, чтобы забрать близнецов. Злится, потому что он сделал то же самое, чтобы уехать за мной, — улыбка окончательно пропадает с лица Ники, и Нил чувствует, как перенимает выражение лица парня, словно испытывая все чувства вместе с ним. — Потому мы и ругаемся, потому что он мечтал о том университете, с трудом поступил в него, а потом все пришлось оборвать, чтобы поехать за мной. Я не заставлял его это делать, но он все равно сделал. Наверное, любит меня сильно, — издавая тихий смешок, Ники даже представить себе не может, что Нил потихоньку складывает пазл по поводу него в своей голове, считая теперь, вероятно, самым грустным человеком из своего окружения. — Но я не мог поступить иначе, Нил, понимаешь? Они не говорят мне ничего, вообще ничего. Я только знаю, что им приходилось голодать, что они постоянно были одни, но никаких подробностей. Аарон пару раз, когда был пьяным, упоминал, как их мать приходила домой под наркотой и каких уродов приводила с собой, а Эндрю просто огрызался, когда я пытался узнать, говорил, что не хочет больше говорить о ней никогда в жизни. Ну, а что было в детском доме, пока я пытался оформить опеку, я тем более не знаю, но ты сам прекрасно понимаешь, что там не айс.       Ники умолкает, а Нил уже собирается ответить, сказать хоть что-нибудь, потому что Хэммик из тех людей, кому нужны слова и поддержка, с чем, вероятно, у Нила небольшие проблемы. Он только открывает рот, находя более или менее подходящие слова, когда Ники снова начинает говорить: — Нил, если бы я знал, что происходит, я бы забрал их скорее, уговорил бы маму и папу, чтобы они забрали близнецов себе. Но мы не знали. Непутевые из нас родственники, раз с ними происходил такой ужас, а мы не знали. Неудивительно, что когда я пришел за ними, они были похожи на двух злобных вредных волчонка, которые никого, кроме друг друга, не подпускали к себе.       Слыша, как надламывается голос парня в конце, Нил поджимает губы и чувствует, что в груди начинает что-то ныть. Ему не часто приходится сталкиваться с людьми, к которым нужно проявлять сочувствие. Глядя на разбитого Хэммика, Нил прекрасно понимает, что, как бы тот ни старался скрыть свою грусть, делая вид, что ему не нужно, чтобы кто-то ее обнаружил, Ники нуждается, чтобы ему кто-то сказал, что он все делает правильно. Быть может, он никогда и не слышал этих слов. — Ты ненамного старше близнецов, Ники, — начинает Нил, кое-как подобрав подходящие слова, которые, он считает, Ники нужно услышать. — Ты сам тогда был ребенком. Что ты мог сделать? Дети мало что могут сделать с проблемами, которые создают взрослые.       Язык слегка обжигает от слов, которые совсем недавно сказал ему Эндрю. Одна единственная фраза, которая теперь звучит в голове Нила всякий раз, когда он начинает утопать в ощущениях вины, когда он в очередной раз думает, что могло бы быть все иначе, если бы все-таки он послушал мать. Но он всего лишь был ребенком, Эндрю прав. И Ники был ребенком, который нашел в себе намного больше сил и смелости, чем его родители, чтобы вытащить близнецов из того ужаса. Быть может, Хэммику тоже нужно услышать что-то подобное, чтобы наконец избавиться от чувства вины? Нил по себе знает, что, вероятно, вина до конца никуда не исчезнет, но с ней станет справляться проще, когда Ники осознает эти слова. Он был ребенком, как и Нил, как и Эндрю, как и Аарон.       Нил думает, что, возможно, все-таки это не то, что хотел услышать Ники, когда тот умолкает и ничего не отвечает. Но стоит Джостену открыть рот, чтобы продолжить искать подходящую поддержку для него, как тот резко вздрагивает, как будто его прошибает током, и тут же опускает свои плечи. Губы парня трогает легкая, печальная улыбка, а глаза слегка светлеют, когда он, расслабляясь, выдыхает: — Ты прав. Мы все были детьми. Уже случилось то, что случилось, нет смысла себя постоянно в чем-то обвинять, да? Я знаю, что поступил правильно, я не могу изменить прошлое, но я буду стараться для них дальше. Они — самое родное, что у меня есть. Даже Эрик может уйти, если мы друг друга разлюбим, но не они. Такая любовь не пропадает, да? — Ники поднимает на него искренний взгляд, кажется, ища поддержку, но осекается. — Ой, извини. У тебя же нет братьев, да? Наверное, ты не понимаешь, о чем я. — Не совсем, — признается Нил, тихонько улыбаясь Ники, как бы пытаясь показать ему, что всё хорошо. — Но я могу попробовать понять. Все-таки я вижу, как ты относишься к ним, а они к тебе. Наверное, ты прав, Ники. Не знаю, но думаю, что они благодарны тебе. Я был бы рад, если бы у меня в жизни появился такой Ники и забрал бы меня, когда я остался один.       Губы Хэммика тут же расползаются в нежной улыбке, от которой Нилу становится даже несколько не по себе, отчего он тут же отводит глаза в сторону и неловко почесывает свой нос. В груди тихонько расползается теплое чувство, когда Ники, начиная легко смеяться, подсаживается ближе. Нил видит, как Хэммик тянет к нему свою руку, но быстро осекается, замирая, и спрашивает: — Я могу тебя обнять? — Нил, переводя на него взгляд, тихонько усмехается и кивает, после чего Ники, не тратя время, тут же втягивает его в крепкие объятия. Джостен замирает, когда теплые руки обвивают его со всех сторон, заставляя чувствовать себя немного странно. Эти объятия такие мягкие и трепетные, похожие на те, как его обнимает Мэтт и Дэн, но в то же время отличаются от них. Нил заставляет себя расслабиться и тихонько обнимает Хэммика в ответ, отчего тот наконец спокойно выдыхает. — Спасибо, Нил. Мне стало легче. У меня с близнецами и с Эриком будет все хорошо. Я ведь стараюсь, и они стараются. Эрик меня любит, я не сомневаюсь в этом, и мне, наверное, стоит его поблагодарить, что он сорвался вместе со мной. Я никогда ему не говорил. А Аарону и Эндрю не нужно мне ничего говорить, я просто рад, что они сейчас в порядке.       Нил выдыхает, чувствуя, как напряжение окончательно спадает с плеч Ники, когда тот, ослабляя хватку, наконец отпускает его, похлопывая напоследок по плечу. На его лице наконец появляется более настоящая улыбка, когда они сталкиваются глазами, а затем, замечая сумку на полу, Ники спрашивает: — Так зачем ты заходил?       Покосившись на рюкзак, Нил пару мгновений мнется, стоит ли продолжать задуманное, когда атмосфера явно не располагает, но, видя заинтересованный взгляд Хэммика, все-таки решает попросить: — Поможешь мне с розыгрышем?       Ники тут же оживляется, кажется, тут же позабыв про свои переживания, и, кивая несколько раз, подскакивает с кровати, когда Нил начинает доставать из сумки сверток плотных мусорных пакетов. Хэммик замирает, глядя на них, а затем начинает смеяться, на что Нил закатывает глаза. — Давай, нужно поспешить, — по-доброму цокает Нил, открывая один из пакетов и, встряхивая его, набирает вовнутрь воздух, после чего завязывает. — Начинай. И кидай в часть комнаты Эндрю. — А это не слишком просто? — улыбка на лице Хэммика наконец сияет так ярко, что у Нила не остается переживаний на его счет. Парень повторяет действия за Джостеном, хихикая чему-то себе под нос, когда отправляет очередной надутый пакет в полет.       Нил бросает на него хитрый взгляд и, показывая то, что осталось у него в рюкзаке, кажется, убеждает Ники в обратном, отчего тот тут же разражается смехом и начинает заполнять комнату мусорными пакетами быстрее.       Вдвоем они управляются довольно быстро, что, конечно же, подмечает Ники, когда оглядывает проделанную работу довольным взглядом. Нил косится на время и шикает на парня, кивая на дверь, предлагая ему выйти, чтобы убежать быстрее, чем вернется Эндрю и обнаружит все это. Ники, вероятно, остается настолько удовлетворенным, что совсем забывает о своих недавних переживаниях и, записав видео для Эрика, послушно следуя за Нилом.       Требуется совсем немного времени, прежде чем, находясь в комнате Джостена, они оба слышат, как по коридору раздаются шаги, уходящие до самого конца коридора. Нет сомнений в том, что вернулся именно Эндрю, но все-таки, слегка приоткрыв дверь, Нил выглядывает, чтобы убедиться в этом, и тут же скрывается, пока его не засекли. Они с Ники переглядываются, когда спустя пару мгновений, в течение которых, вероятно, Миньярд оценивал устроенный бедлам, телефон Нила начинает звонить.       Ники издает тихий смешок, тут же зажимая рот рукой, когда Нил предупреждающе зыркает на него, прежде чем поднять трубку и спокойно, как ни в чем не бывало, ответить: — Алло? Привет, Эндрю. — Эй ты, помойный енот, только не говори, что это всё мусор из твоей комнаты, — фыркает Эндрю, но Нил улавливает в его голосе легкие нотки игривости, отчего просто не может не расплыться в улыбке. — О, нет, они пустые. Как оригинально, Джостен. — Что случилось, Миньярд? — ехидно спрашивает Нил и направляется к выходу, жестом показывая веселящемуся Ники следовать за ним. — О чем ты говоришь? Я сейчас приду, подожди меня.       Нил быстро сбрасывает звонок и шикает на Ники, который продолжает хихикать, выдавая их. Джостен, выдыхая пару раз, принимает самое спокойное выражение своего лица, хотя прекрасно знает, что Эндрю все равно понимает, что это все устроил он, и нет смысла притворяться удивленным, но все равно издает возглас, когда открывает дверь в комнату кузенов и застает Миньярда в куче надутых мусорных пакетов: — Ого! Вот это да! Что это такое, Эндрю?       Миньярд, вероятно, улавливает сарказм в его голосе, отчего смиряет Нила строгим взглядом, от которого тот только сильнее расползается в довольной улыбке, даже не пытаясь выглядеть невинным. В этом нет никакого смысла. Ники, который останавливается за спиной Джостена, тоже не остается без внимания Эндрю, когда тут же щурится на него, вероятно, понимая причастность кузена к происходящему. Но, ничего не говоря, Эндрю отпинывает один из пакетов в сторону и, закатывая глаза, продвигается вглубь, к шкафу, расталкивая мешки в стороны. — Вы же, придурки, понимаете, что этот срач убирать будете вы? — спрашивает Эндрю, звуча так недовольно, что Нил не может перестать улыбаться из-за этого. — Я даже прокомментировать не могу, Джостен. Что это должно было быть? — Мне просто некуда было девать пакеты с работы, — отзывается Нил, внимательно наблюдая за тем, как Миньярд все ближе пробирается к шкафу, утопая в куче мусорных пакетов. — Считай, что это шарики. Сюрприз, Эндрю!       Слыша, как Миньярд цокает, оказываясь рядом со шкафом, Ники и Нил переглядываются, пихая друг друга под бок локтями, когда оба, не сдержавшись, начинают хихикать. Нил знает, а Хэммик подтвердил, что первым делом, как только Эндрю возвращается в комнату, он идет к своему шкафу, чтобы достать домашнюю одежду с полки. Джостен давно заметил, у парня многое было по расписанию, по четкому алгоритму действий, так что, стоит только изучить его, так становится ясно, что и когда Нил может напакостить.       Эндрю, конечно же, не изменяя своим привычкам, несмотря на то, что творится в его комнате, тянет дверцу шкафа на себя, вероятно, решив, что Джостен остановился только на куче пакетов. Миньярд вздрагивает и отпрыгивает в сторону, когда из шкафа с резким хлопком в него вылетает конфетти из сработавшей хлопушки. Нил едва сдерживается от самодовольного звука, не сомневаясь в своем изобретении, которое всегда безошибочно срабатывает, ведь нет ничего сложного: всего-то нужно закрепить хлопушку под полкой и привязать к нитке, благодаря которой та срабатывает, другую, идущей до дверцы, а стоит ее распахнуть, как нитка натягивает другую, заставляя хлопушку сработать.       Видя промелькнувшую растерянность на лице Эндрю, что замирает, вероятно, совершенно не ожидая ничего больше, ни Ники, ни Нил, не сдерживаясь, разражаются смехом. Хэммик протягивает Нилу раскрытую ладонь, предлагая ему удариться своей, и тот тут же это и делает, чувствуя себя безумно довольным. Смех не прекращается до тех пор, пока на глазах не выступают слезы, а у Ники, кажется, начинает болеть живот, когда тот, сгибаясь, хватается за него.       Они оба умолкают, когда Эндрю, отмирая, издает громкий фыркающий звук, захлопывая дверцу и оборачиваясь к виновникам произошедшего. Скулы Нила сводит от улыбки, а Ники под боком продолжает тихонько кряхтеть, пытаясь успокоиться, но стоит ему увидеть множество цветных конфетти в блондинистых прядях Миньярда, как тут же снова разражается смехом.       Недовольно дергая щекой, распинывая преграждающие ему путь мешки с еще пущим раздражением, Эндрю оказывается напротив Нила, пихая его в грудь. — Ты будешь убирать это всё один, понял? — глядя на Нила таким строгим взглядом, Миньярд даже представить себе не может, как сильно веселит тем самым своего парня. Нил абсолютно точно остается довольным собой, так что, кивая, соглашается на всё, что говорит ему Эндрю. — Как скажешь, но я бы не убирал эти штучки, — пальцы Джостена аккуратно снимают зеленую конфетти с волос парня и, заглядывая ему в глаза, довольно улыбается. — Сюрприз! Ну чего ты такой недовольный? Не теряю хватку, Миньярд, как ты и просил. Многоходовой розыгрыш. Отвлекающий маневр, Эндрю. Я ведь предупреждал тебя не терять бдительность.       Эндрю косится на все еще хихикающего Ники, который, пожимая плечами, проходит мимо них к своей кровати, с весельем пиная надутые мешки. А затем Миньярд, зыркая в глаза Нила, пихает его в грудь снова, заставляя прыснуть от смеха, когда, стараясь звучать грозно, шипит: — Подбил моего кузена на это, — тыкая его снова в грудь, Эндрю закатывает глаза, но Нил все равно замечает, как игриво загорается его взгляд. — Ты опаснее, чем я думал. — Зря ты меня недооценивал, — отвечает Джостен, склоняясь над показательно недовольным парнем, чтобы прошептать. — Я помогу убраться, но я беру плату за это. Вы сможете расплатиться, мистер Миньярд? — Я найду способ, — хмыкает Эндрю и, прищурив на него свои глазки, отодвигает лицо Нила пальцами в сторону, оборачиваясь к кузену. — Ты, засранец, тоже всё будешь убирать.       Ники невинно хлопает своими глазками, а затем издает наигранно страдальческий звук, откидываясь на свою кровать, начиная хныкать, когда Эндрю вновь подначивает его подниматься для уборки. Нил, глядя на то, как Миньярд, в волосах которого все еще остались конфетти, начинает топтать мешки, лопая их, понимает, что остается безумно довольным собой. А когда в качестве оплаты за помощь в уборке он получает глубокий поцелуй, Нил решает, что уже на пути к победе.

***

— Я собираюсь заказать целую кучу шаров, чтобы в комнате новобрачных не осталось места, — воодушевленно рассказывает Эллисон, продолжая активно жестикулировать своими руками, подробно описывая план по поводу мини-свадьбы Мэтта и Дэн, которая состоится уже через два дня. — Боже, Нил, я, блять, увидела ее в этом платье, которое мы выбрали, и пожалела, что не лесбиянка. — Хорошо, что ты не лесбиянка, Эллисон, — вторит Нил, быстро читая сообщение от Эндрю в своем телефоне, а когда слышит, что подруга цокает, одаривает ее улыбкой. — Иначе у Мэтта не было бы шанса. Дэн любит тебя больше, чем его. — Конечно, меня больше, — самодовольно вздергивая подбородок, отвечает Эллисон и откидывает завитые пряди назад. — Мы с ней как сестры, а Мэтт — приемыш, но мы его тоже любим.       Нил издает смешок, когда Эллисон поддерживает его шутку, и замечает, как ее ярко накрашенные губы тут же расползаются в мягкой улыбке, когда она продолжает: — Я была у истоков этих отношений. Первая, кто услышала от Дэн, что Мэтт не такой уж и придурок, а теперь, — она умолкает, останавливаясь перед своей машиной, и поворачивается к Нилу с мягкой улыбкой, выдыхая. — Теперь устраиваю им свадьбу. Поверить не могу, господи, блять. — Впервые буду на свадьбе, не имею понятия, что там должно быть, но всё, что ты говоришь, звучит круто, — говорит Джостен, начиная заглядывать за плечо девушки, несколько нетерпеливо покусывая свою щеку изнутри.       Он пытается высмотреть черную машину Эндрю, который должен забрать его и поехать по магазинам за одеждой, как и было обговорено еще в начале недели. Нил видит, как Эллисон закатывает глаза, а затем тычет пальцем за его плечо. — Вон твой дружок, — цокает подруга и складывает руки на груди, когда Эндрю останавливается неподалеку от них, а затем сигналит, привлекая внимание Нила. — Господи, откуда у него такая тачка вообще? Слушай, а твой парнишка случайно не тайный богач? А то кажется, что да, и они с братьями просто делают вид, что нищеброды. — Нет, просто угнал ее, — шутит Нил, зная, что подруга прекрасно поймет его, и перекидывает рюкзак на другое плечо. — Слушай, мне идти нужно. Эндрю отвезет меня по магазинам, так что потом расскажешь мне, что ты еще сделаешь на свадьбе, ладно? — Да-да, — отзывается Эллисон, кажется, теряя интерес к происходящему, начиная искать ключи от своей машины в сумочке. — Конечно, езжай и проводи время со своим парнем. Я же говорила, что нужно хвататься за любой удобный случай. — Мы будем не вдвоем, — усмехается Нил и оборачивается назад, чтобы заметить, как Эндрю дерзко вздергивает бровь, кажется, подгоняя его. — Еще Кевин. — О боже, забудьте его где-нибудь в отделе с кроссовками, прошу, — Эллисон недовольно цокает языком, но тут же расплывается в улыбке, доставая ключ из сумки. — Ладно, пришло время для правила отношений номер два от тети Эллисон: никогда не спрашивай его про бывших. Поверь мне, тебе это не нужно. — Не интересует, — сухо отвечает Нил, начиная нетерпеливо постукивать пальцами по лямке своего рюкзака. — Ну, я пошел. Пока, Эл.       Он улавливает тихое ворчание подруги, но все-таки различает тихое «удачи», прежде чем та садится в свою машину. Карие глаза Эндрю тут же берут Нила в плен, внимательно наблюдая за тем, как тот спешит к черной мазератти, а его бледные пальцы нетерпеливо постукивают по рулю.       Джостен быстро обходит машину и садится на переднее сидение, аккуратно захлопывая за собой дверь, и начинает неосознанно расплываться в улыбке, когда уже привычное бурлящее чувство появляется в его груди. Закусив губу, Нил дает себе время собраться, прежде чем посмотреть на Эндрю, тут же натыкаясь на его внимательные ореховые глаза. Светлые брови тут же быстро взлетают вверх, задавая какой-то вопрос, который Нил, если честно, не улавливает, так что просто говорит: — Привет. — Привет, — спокойно отвечает Эндрю, сжимая руль одной рукой, а второй начинает поправлять свою челку, отводя глаза в сторону. — Кевин опаздывает? — предполагает Нил, вытягивая ноги вперед, чувствуя, как его пальцы легко покалывает от желания самому дотронуться до волос Миньярда.       Нил видит, как Эндрю быстро кивает, и собирается спросить у него, как прошел день, когда слышит быстрый стук в окно со своей стороны. Оборачиваясь, Джостен тут же натыкается на строгий взгляд слегка согнутого перед дверью Кевина и его недовольно поджатые губы. Видя, как брови Дэйя сходятся на переносице, Нил вдруг чувствует, как удовлетворение расползается по всему телу. Не спеша, он тянется к кнопке, чтобы опустить стекло, но краем глаза замечает движение со стороны Эндрю, который тут же останавливает его, перегибаясь к кнопке быстрее. Миньярд немного опускает стекло и спокойно говорит, заглядывая в глаза Кевина: — Садись назад бегом, или мы уезжаем без тебя.       Дэй оскорбленно кривит свои губы, зыркая на Нила, а затем упрямо смотрит в глаза Эндрю, будто бы одним только взглядом может изменить его решение. Но Миньярд лишь вздергивает бровь и нажимает на кнопку, поднимая окно, как бы ставя точку в этом безмолвном споре. Нил чувствует себя чересчур довольным, когда Кевин громко фыркает и сдается, пока Джостен без зазрения совести рассматривает профиль Эндрю, который будто бы не спешит возвращаться на свое место. Миньярд, словно почувствовав на себе изучающий взгляд, тут же переводит свои цепкие глаза на Нила и тихо хмыкает, медленно возвращаясь на место, не прерывая с ним зрительный контакт.       Кевин громко хлопает дверью, когда умещается сзади, и тут же складывает руки на груди, недовольно фыркая. Нил усмехается и встречается с обиженным взглядом Дэйя в зеркале заднего вида, что, кажется, становится для него поводом начать возмущаться: — Это мое место, Джостен. Всегда им было. Что, — огрызается Кевин, когда Нил неопределенно ведет плечами и кидает ему дерзкую улыбку в ответ. — Пользуешься своими привилегиями парня? — О, по полной программе, — довольно отвечает Джостен, откидываясь на спинку кресла так, чтобы толкнуть колени Кевина, за что получает ощутимый пинок в ответ. — Вообще-то отношения не должны влиять на дружбу, — продолжает канючить Кевин, слегка перегибаясь между креслами, чтобы посмотреть на Эндрю, который тут же окидывает его скептичным взглядом. — А мы что, друзья? — спокойно спрашивает Миньярд, заводя машину, и Нил просто не может не усмехнуться, особенно, когда видит, как лицо Дэйя будто бы перекашивает. — Ха-ха, — цокает Кевин и откидывается на спинку кресла, обиженно складывая руки на своей груди. — Вообще-то так не делается. Мы с тобой знакомы намного больше, чем ты с ним, Эндрю. Ты променял меня на отношения? — А ты не предупреждал, что у тебя есть такой ревнивый друг, — усмехается Нил, подхватывая издевательский настрой Эндрю, который, кажется, просто в восторге от возможности поиграть с самолюбием Кевина. Миньярд переводит на Нила снисходительный взгляд, показательно изгибая бровь, что заставляет Дэйя почти задохнуться от возмущения. — Ты же вроде фанател по мне, — фыркает Кевин, пиная кресло Нила перед собой, отчего тот тут же откидывается на спинку, отправляя ему назад его пинок. — А теперь вы оба против меня? — Он быстро отучивается от плохого, — вместо Нила отвечает Эндрю, выруливая с территории кампуса. — Фанатеть по кому-то — грех.       Кевин зыркает в глаза Нила через зеркало, будто бы тем самым осуждая его за то, что тот так ничего и не ответил, отдавая это право Миньярду, что просто с удовольствием подшучивает над другом. Джостен пожимает плечами и переводит взгляд на дорогу, когда Кевин, кажется, не собирается униматься, продолжая возмущаться: — Это мое место. — Теперь нет, — начинает Нил, тут же слыша, что Миньярд говорит то же самое в тот же момент.       Усмехаясь, Нил замечает, как уголки губ Эндрю дергаются, когда они, встречаясь глазами, кажется, улавливают издевательский настрой друг друга. Джостен, съезжая чуть вниз по креслу, вытягивает ноги вперед под все еще недовольное ворчание Кевина. Нил косится на рядом сидящего Миньярда и не может перестать улыбаться, чувствуя, как пузырьки в его груди взрываются друг за другом, расползаясь щекочущим ощущением по всему телу.       Они тратят на поход по магазинам около четырех часов, по истечению которых Нил готов взвыть. Эндрю и Кевин гоняли его по разным отделам с одеждой, заставляя перемерить кучу вариантов, большую часть из которых они тут же отметали. Дэй оказывается невыносимым не только на поле, но и в повседневной жизни, когда начинает спорить с Нилом по поводу кроссовок. Джостен все равно берет те, что дешевле, а на возмущение Кевина вторит ему, что не готов голодать только из-за того, что потратился на обувь.       Эндрю же следует за ними молчаливой тенью весь поход, оживляясь только когда Кевин оставляет их наедине. Предложенный им костюм оказывается не так плох, так что именно на нем они и останавливаются, а потом тратят еще время на то, чтобы подобрать подарки для брачующихся.       Возвращаясь в общагу, Эндрю под предлогом, что поможет донести вещи Нила, следует за ним в их комнату с Мэттом. Джостен слегка скептично косится на один единственный пакет в своей руке, но не спешит возмущаться, лишь находит забавным то, что Эндрю не решается прямо заявить, что хочет провести с ним чуть больше времени.       Мэтта в комнате не оказывается, что уже не удивляет Джостена. Быстро бросая покупки к куче одежды на стуле, Нил оборачивается к Эндрю и тут же натыкается на его пристальный взгляд, коим тот всегда смотрит перед тем, как втянуть его в поцелуй. На губах тут же образуется широкая улыбка, а в животе завязывается легкий узел от предвкушения, когда Нил, делая шаг ближе, склоняется к его лицу и тихо выдыхает: — Целуемся, пока Мэтт не придет? — Он ведь может и не прийти? — шепчет Эндрю, поддаваясь к губам Нила, тут же опаляя их своим дыханием. — Может и не прийти, — тихо отвечает Джостен и сокращает расстояние между ними, чувствуя, что больше не остается сил терпеть.       Нил уже сбивается со счета, сколько раз они целовались, но он все еще сходит с ума, как и в тот первый раз у клуба. Его ноги почти тут же превращаются в абсолютно непослушное нечто, а все внутри начинает искриться и бурлить. Неважно, сколько раз обветренные губы касаются его, Джостен все еще сходит с ума, когда Эндрю вдруг издает тихий вздох, прижимаясь плотнее, что является предупреждающим сигналом перед тем, как бледные пальцы начнут ласкать Нила.       Вздрагивая, Джостен делает шаг назад, слегка сгибаясь, когда Эндрю тянет его за шею на себя, и тут же поворачивает голову, давая парню возможность углубить поцелуй. Тяжелый вздох, разносящийся по комнате, уже непонятно, кому принадлежит, но Нил все равно уверен, что так звучит только Эндрю.       Миньярд отпускает его всего на мгновение, заглядывая в глаза, а Нил, чувствуя позади себя кровать, сглатывает и медленно опускается на простыни, не сводя своего ошалелого взгляда с Эндрю. Карие глаза, кажется, вспыхивают так же сильно, как и все внутри у Джостена, который, если честно, чувствует, как его тело начинает пылать безумным огнем. Упираясь коленом между ног Нила, Эндрю склоняется над ним, хватая за заднюю часть шеи, и вновь втягивает его в быстрый, глубокий поцелуй, пока пальцы Джостена начинает покалывать от желания прикоснуться к парню. Он все еще не уверен, имеет ли на это право, потому не спешит распускать свои руки, как бы ему не хотелось.       Эндрю, словно заметив то, что Нил сбивается с темпа поцелуя из-за ненужных мыслей в голове, хватает его за руку и укладывает ее на свою грудь, отчего плечи Джостена тут же расслабляются, а он сам слегка откидывается назад. Миньярд тут же следует за ним, не отрываясь от губ парня, пока Нил, осмелев, начинает вести своими пальцами по крепкой груди Миньярда, чувствуя себя несколько раздосадованно, что ткань футболки мешает ему вдоволь насладиться этим действием.       Нил скользит своей рукой выше, чувствуя, что Эндрю наваливается на него всё сильнее и сильнее, отчего Джостену приходится почти лечь на кровать, утягивая за собой Миньярда. Вздохи, срываемые с губ, влажные звуки и тихий скрип кровати заставляет Нила чувствовать, что он теряется во всем этом настолько, что перестает соображать. Мысли становятся похожими на карамель — липкими и тягучими, дыхание сбивается, путаясь на обветренных губах с чужим, а все тело потряхивает, как от электрическим разрядов.       Джостен аккуратно касается кусочка голой кожи у воротника Эндрю, покрываясь мурашками от того, как парень вздрагивает. Чужие руки путаются в волосах Нила, начиная сдавливать пряди чуть сильнее, отчего легкая боль отзывается по всему телу, заставляя его зашипеть. Эндрю отрывается и заглядывает ему в глаза, тяжело дыша. Он выглядит так, будто бы готовится съесть его, и, если честно, Нил согласится на это, если тот предложит. Джостен сглатывает вязкую слюну, чувствуя, как тяжело вздымается грудь напротив, видит, как краснеет шея Эндрю и как ошалело выглядят ореховые глаза.       Нил собирается втянуть Эндрю в еще один поцелуй, чувствуя, что ему это жизненно необходимо, но дверь в комнату открывается, заставляя их тут же отпрянуть друг от друга. Тяжело дыша, Джостен проводит языком по своим губам и медленно, будто бы выходя из оцепенения, переводит взгляд на вошедшего Мэтта, что стоит к ним спиной, закрывая дверь. Он не комментирует то, что поймал их с поличным, как делает это всякий раз, когда становится свидетелем их поцелуев, и это напрягает Нила. Он скользит глазами по опущенным плечам Бойда, что почему-то не спешит оборачиваться.       Эндрю, делая два глубоких вздоха, поправляет свои волосы и хмыкает, тоже переводя взгляд на Мэтта. Нил собирается окликнуть его, находя поведение друга странным, но осекается, когда тот все-таки оборачивается, давая Джостену рассмотреть свое разбитое выражение лица.       Нил замирает, когда нечто тревожное начинает гудеть у него в груди, отзываясь неприятно сосущим чувством, стоит ему заметить, как губы Бойда тихонько подрагивают. Тишина, повисшая в комнате, начинает давить на него сверху, отчего Нил чувствует необходимость скорее от нее избавиться, и почти решается на это, когда Мэтт, сдвигаясь со своего места, все-таки проходит в комнату. — Мы с Дэн расстались, — едва слышно произносит Бойд, садясь на свою кровать, а Нил вдруг улавливает писк, резко появившийся в ушах, когда до него доходит смысл сказанных слов.       Это похоже на раскат грома посреди ясного неба. Одна единственная фраза, и Нил чувствует, как нечто тяжелое резко обрывается в его груди, а следом в его животе что-то крепко скручивается. Он смотрит на Мэтта, который выглядит так, будто бы прямо сейчас начнет рассыпаться на мелкие кусочки, становясь все меньше и меньше с каждым мгновением, а сам Нил даже не может нормально выдохнуть. Его вздох застревает в горле, превращаясь в болезненный, сильно царапающий глотку ком. Он улавливает голос Эндрю где-то рядом с собой, но тот звучит так, будто бы находится где-то далеко от него, а после Нил перестает слышать его вовсе. В ушах начинает гулко стучать сердце, так сильно, что Джостену кажется, будто бы еще немного, и его барабанные перепонки разорвутся.       Начиная подниматься, Нил вдруг чувствует, как комната резко накреняется, когда перед глазами всё расплывается. Чтобы удержать себя на месте, Нил крепко впивается в свои простыни пальцами, чувствуя в них крупную дрожь. Язык вдруг немеет, а в голове разом тухнут все мысли, оставляя только одну, что эхом звучит в его ушах наперебой со стуком сердца — Дэн и Мэтт все-таки расстались.