И какую цену вы готовы заплатить?

— Проснись, очнись…   Чей-то настойчивый голос все пытался достучаться до мыслей, с трудом пробиваясь к сознанию и звуча так отдалённо, не разборчиво.    — Кинич, очнись!   Юноша открыл глаза и посмотрел на лицо, которое он по началу не узнал, пока его зрачок полностью не сфокусировался на нем.    — Кинич, как ты? Что с тобой?    — Что со мной?    Чувствуя себя потерянно, все еще приходящий в себя охотник посмотрел на лучи яркого солнца, которых по какому-то внутреннему ощущению он не видел будто бы слишком долго.    — Ты в порядке? Я нашел тебя лежащим здесь, я подумал что ты умер, как ты выбрался? Как ты себя чувствуешь? Где ты вообще был?    — Я выбрался? Откуда?    Рукой закрывая свои глаза, Малипо согнулся, испытывая головную боль, что так сдавливала голову. Только уже позже он смог осознать, что половина его воспоминаний отсутствует, потому ему сложно дать ответы на те вопросы, которые ему задавал этот старик Теодор.    — Я помню мы разделились, а затем я скитался по руинам пещеры, пока не встретил…   — Что встретил? Ты что-то нашел?    Взгляд юноши упал на свою руку, на которой он заметил необычный, незнакомый и чужеродный ему браслет.    — Нет. Ничего. — Он оборвал себя на середине фразы и поспешил перевести тему, будто бы то, что он хотел сказать не имело столько значения, чтобы говорить кому-то или же наоборот имело слишком высокую ценность.    — Ты вообще в порядке? Выглядишь измотанным…   Теодор волновался и обеспокоенно попытался помочь охотнику встать на ноги.   — У тебя есть вода? Умираю от жажды.   — Да! Конечно!  Кинич ухватился за кожаную флягу и с жадностью, глоток за глотком поглощал воду. А когда закончил, сказал:    — Будто бы несколько дней не пил.   — Несколько дней?? — Удивленно произнес Теодор, как бы не понимая сказанного. Но то, что он сказал следом поразило Кинича даже больше. — Тебя не было больше двух недель!    — Две недели? Не может быть.    — Именно так, я думал, что ты уже погиб и ушел на корм тех пауков.    В недоумении он посмотрел на флягу с водой.    «И как это объяснить? По моим ощущениям я там пробыл не больше двух, может четырех дней, а оказывается прошло больше двух недель. Этого просто не может быть. Мое тело не ощущает той измотанности… Хотя, скорее я бы умер просто от голода за такое время или же от жажды. Может я впал в что-то вроде транса?»   —  Кинич, с тобой точно все в порядке?    Тот лишь кивнул, не зная и сам, как подобное объяснить. Да и то что с ним произошло вряд ли поддаётся объяснению.    — Это, конечно, может быть и так, что твое возвращение просто нонсенс, никто еще не возвращался спустя такое долгое время!   — А ты сам что здесь делаешь так долго?    — Я остался здесь для сбора материалов. Как уже сам понимаешь, я здесь ради научного интереса!    — А золото? Кто-то его отыскал?    «Все же мало вероятно…»   — К сожалению нет, большинство наших уже ушли в поселение, а кто-то до сих пор не вернулся и уже объявлен как пропавший без вести.    — Понял.    Посмотрев в сторону руин, он почувствовал как по спине пробежал холодок. Это то место, куда он точно не захочет возвращаться.    «Хорошо, что хотя бы я вернулся.»   Было сложно не признать, что это именно то, что Кинич понимал больше всего. Чтобы там не было, он благодарен, что остался жить, ведь ему совсем не хотелось умирать.  В голове всплывали какие-то обрывочные воспоминания, но те скорее напоминали разорванную пленку без какого-либо смысла.   Внезапно в возникшей тишине послышалось бурчание.    — Кинич?    — Да…я голоден.   — Ничего! Ты же по всей видимости давно не ел!   — Ну вообще я смог выловить несколько упитанных жуков.   — И ты это ел?   — Я не хотел умереть от голода и было это всего пару раз.    — Какой ужас! Кинич! — Дядька потянул мальца за руку и потащил в лагерь словно беспомощный лоскуток понес ветер. —  Сначала тебе нужно нормально поесть, а потом расскажешь какое было мясо на вкус и как выглядело!    — Ага… Кинич тогда еще не знал, что ему придется еще долго утолять не только собственный голод, но и чужую жажду неизвестного. Такова цена его ужина.    ***   Уже в лагере, когда стемнело, большинство путников, что оставались здесь, собрались у костров, где и оказался сам Кинич.    — Ну что, малец, расскажешь как тебе удалось выжить?    Еще с момента как он вошел в лагерь как сначала пропавший, а затем с ликованием вернувшийся: все знали об этом событии и проявляли неподдельный интерес. И глядя на эти лица пропитанные спиртным, небритые, немытые и израненные, он все больше понимал, что просто так не отвяжется от них. Ему определенно нужно что-то рассказать.    Потому он начал издалека, рассказывая о пауках, о чем вспомнил с отвращением и Теодор, о своих непутевых сотоварищах, а после и то, как отделился от группы и плутал по пещерам.    — Нет-нет, как же тебе удалось выжить? Ты правда питался все эти две недели только одними жуками? А воду где брал?    — Как сказать… — На лбу у Малипо проступила испарина. Такой вопрос его более чем озадачивал. Он уверял себя, что не все, что было в тех руинах можно отнести к правде и большинство его ведений и событий можно просто свести к тому, что он надышался какого-то газа. — Как есть, конечно! Хахахахаха.   — Да, точно! Поделись секретом, как выжить!   — А если я попаду в какую засаду! Все же нам предстоит туда еще вернуться! Золото никто так и не нашел!   Мужской гогот разнесся у костра, дрова которого потрескивали в темноте окружающих их зарослей. Все, кто сидит здесь хотят услышать о чем-то, что обязательно их поразит или впечатлит настолько, что они непременно отвяжутся.    «Может быть дело в том…»   — Когда я был в той пещере, то упал в расщелину и то, что спасло мне жизнь было большой лужей, или скорее озером, где какие-то неведомые существа исцелили меня, питаясь моей кровью.   — У-у-у-у, звучит даже мерзко.   — Афигеть, потому на тебе будто и царапины нет?   — Парни, подождите, неужели это все? Это тебе помогло выжить?   Кинич сделал паузу, создавая интригу и отпивая вновь из своего стакана.   — А еще у меня было ощущение, будто бы..   — Будто бы…?   — Будто бы жук, которого я ел вот вот выйдет наружу..   — Фу-у, Кинич, только не здесь!   — Иди в те кусты! Не возле меня!   Юноша встал из-за костра, так удачно уходя из круга своих слушателей. А постояв еще несколько минут облокотившись о дерево, он повздыхал и хотел уже было направиться к своему спальному месту, когда к нему подошел Теодор.   — С тобой точно все в порядке? Просто если учитывать, что последнее что ты ел было мясо и колбасы, то вряд ли это мог быть жук.    — Да. Все нормально. —  Охотник отмахнулся от вопроса, ведь это была просто очередная уловка. Но дядька схватил его за руку.   — Если ты еще что-то там видел, то можешь сказать мне, я постараюсь помочь.   — Например золото? —  Сказал Кинич, видя как Теодор сразу опешил от такого вопроса. — Если хочешь спросить меня видел ли я его, то нет. — Он закрыл глаза и вдохнул. — Нет, нет, Кинич, не подумай, я просто беспокоюсь о тебе.    — Я не нуждаюсь в чужой заботе. — Он отдернул чужую руку, отходя от старика. —  Прекрати строить из себя родителя, ты мне не мать и не отец. Потому прекращай строить из себя не пойми кого.    — Кинич, я правда беспокоюсь, тебя не было больше двух недель и твой вид.. ты выглядишь нездорово.   Охотник и правда сильно похудел, на руках виднелись следы от царапин и кончики пальцев были стерты. Его лицо выглядело бледным и очень уставшим, а под глазами виднелись синяки. Общий измотанный и болезненный вид не говорил ничего хорошего о его состоянии.    — Все нормально, сказал же. Просто оставьте меня в покое.  «Я просто устал.»   Игнорируя чужую помощь, Кинич вернулся к своему импровизированному спальнику из листьев и одежды, которую ему одолжил сам Теодор. Охотник чувствовал благодарность тому за помощь, и был признателен, но он не мог ничем отплатить тому за такую доброту.    «Сказать о золоте ему будет кощунством. Оттуда нет выхода. А мое спасение можно назвать чудом»   Он повернулся на спину, смотря на бесконечное темное небо, усыпанное звездами. Поднимая свою руку он потянулся к ним, будто бы стараясь поймать несколько из них, зачерпывая рукой, замечая на запястье браслет.    «Чудом ли?»    ***   Головная боль не утихала, но это было меньшее, ведь общее чувство потрепанности и избитости до сих пор мучало тело и самого Кинича.  Тот устало встал с кровати и направился в туалет, а смыв за собой, потянул за железную цепь, и он устало облокотился на раковину. «Как же я устал, вероятно, соглашаться на столь отдаленное путешествие было ошибкой...»   Не все в этой жизни стоит той цены, о которой ты думаешь. Или хотя бы если взглянуть с другой стороны, ценность выживания оказалась выше и ценнее. О чем не мог подумать сам охотник. Мол, зачем так рваться и обменить столь высокий риск на какую-то награду? Мог бы кто-то так подумать. Вот только в отличии от других, Кинич не из тех, кто знает сладость жизни на вкус, скорее тот, кто слишком рано вкусил ее горечь.    «Глупые мысли лезут в голову, нужно входить в ритм жизни.»    Он открыл воду, поворачивая кран горячий воды, а затем опустил руки согревая их под водой. Затем взяв деревянную зубную щетку, он выдавил немного зубной пасты. Чища зубы и смотря на себя в зеркало, ему совсем не хотелось видеть себя в таком состоянии, ведь круги под глазами и усталый взгляд выдавали его с потрохами.    «Раз я не получил награду, то придется сразу искать новую работу. Может, кому-то нужна защита от заврианов?»    Сплевывая, он увидел на краю раковины в пене немного крови, что удивили его. Сейчас он не чувствовал воспаления десен, а отодвигая губу справа и слева и смотря в зеркало он не видел ничего странного. Тогда он сунул указательный палец к зубам мудрости, пытаясь достать до жевательных. Вероятно, там образовалась какая-то ранка? Справа ничего нет, все десна целые, да и на щеке нет никаких воспалений. Меняя руку, он уже другой указательный палец левой руки сунул за щеку, проводя по деснам нижней, а после и верхней десне, когда же он провел по жевательным зубам, где должны находиться зубы мудрости, его палец что-то нащупал, твердое и непонятное, будто нарост.   «Моллюск какой-то? Но я вроде ничего такого не ел.» Набрав в руки воду, он прополоскал рот и сплюнул, снова видя на белом ободке раковине красные подтеки от воды.    «Неужели что-то застряло в зубах?»   Кинич включил свет и подошел к зеркалу вплотную, открывая широко рот и пытаясь заглянуть что там.    «Ч-что…»   Смотря в зеркало и через его отражение высматривая  в тьму полости раскрытого рта, он остолбенел. Нечто слизкое, черное и округлое находилось ровно там, где должен быть язычок.    «Что это..»   Он в страхе закрыл свой рот и отошел от зеркала, закрывая рот рукой.    «Это не похоже на моллюска какого-то, я вообще не знаю что это»   С осторожностью и опаской он подошел к зеркалку и вновь открыл рот, пытаясь рассмотреть в свете тусклой лампы лучше. Может быть ему показалось?  Но вновь смотря на то же место, он вновь увидел тот же черный нарост, только теперь стал больше, а как только Кинич вздохнул, то почувствовал как тот зашевелился у него над языком, свисая черной грушей. Стоя и не сводя взгляда с этого нароста, он внезапно увидел, как в темном теле появились какие-то линии, а после он пошатнулся и обнажая из-под толщи пленки, посмотрел на Кинича крупным и белым глазным яблоком, расширяя свой зрачок.   — А-а-а-а-а-а, что это?!!   Отшагнувшись от зеркала с криком сразу возникло тошнотворное чувство, подступающее к горлу, Кинич упал на колени, опустошая и без того пустой желудок на пол своей ванной. Руками упираясь на плитку, его спазмы не прекращались, а на глазах проступили слезы.    — Нет-нет, что это, какого черта??!!   Видя на полу такую же черную слизь, он коснулся темной жидкости, в отвращении закрыл глаза снова открывая рот и снова, с непрекращающимися слезами, что стекали по его щекам. А когда он открыл глаза, то увидел как из его рта высовывается пальцы и постепенно вырастают рука.   — А-А-А-А-А-А-А   Крик ужаса вырвался из его глотки.    ***   — А-а-а-а-а-а-а…   —  Кинич! Кинич! Проснись! Очнись же!   Юноша открыл глаза и увидел перед собой Теодора, что схватил его за плечи.    — Теодор! Ха..ха… — У Кинича проступала отдышка.   — Ты сходишь с ума? Что тебе приснились? Почему ты… пытался вырвать свои зубы?    — Что?    Все еще не понимая до конца, что происходит Кинич внезапно услышал голос.   — Перепугался, мальчик?   Смотря на губы Теодора он понял, что это не он. Да и этот голос…если подумать, то он уже его слышал.   — Ты ведь сходишь с ума, ведь так? Не легче тогда было умереть, нежели соглашаться?   Плавно поворачивая голову парень посмотрел в сторону, откуда доносился голос, вновь видя руины, вид которых его пугал.    — Теодор, ты что-нибудь слышишь?    — О чем ты?   — Теодор. Я спрашиваю тебя. Ты что-то сейчас слышал??!   Он повысил свой голос, находясь в отчаянии, но уловил непонимание в чужих глазах и боязнь его поведения.   «Он правда думает, что я…»   — Кинич, может быть тебе приснился плохой сон?    — Нет, мне нужно сейчас же покинуть это место.