Высокие горы, далекие реки, Или некоторые аспекты мониторинга гидрохимических показателей акваресурсов

      Брат уехал в Харбинский технический университет на очередную конференцию по гидрологии, и у Ши Цинсюаня как-то сразу всё не заладилось. Не то чтобы Ши Уду никогда не оставлял его одного, и не то чтобы Ши Цинсюань сам не мог приготовить завтрак или постирать одежду в стиральной машине…       Готовил он, кстати, очень даже неплохо. И с бытовой техникой у него никогда не было проблем. Но на этот раз как-то всё пошло наперекосяк, прямо сразу, едва брат вышел за порог.       Стиральная машина отказалась отжимать, так что Ши Цинсюаню пришлось всю одежду выжимать вручную. Он провёл за этим утомительным занятием полвечера, и всё равно с вещей капала вода, собираясь в лужицы под сушилкой. Хвала небесам, с плитой ничего не произошло, и он спокойно приготовил себе тофу рябой тётушки. Но его ошибкой было запустить посудомойку. Конечно, там что-то засорилось, и вся вода потекла наружу. Полночи Ши Цинсюань вытирал это море и клялся себе, что отныне будет мыть посуду сам.       Он хотел вечерком посмотреть что-нибудь интересное, но такое, что брат смотреть не любит. Приятели хвалили «Трилогию о богах», и Ши Цинсюань даже скачал её, однако взбунтовавшаяся техника смешала его планы. Замученный и раздосадованный, Ши Цинсюань во втором часу ночи принял душ и рухнул в постель. Какое счастье, что завтра в универе нет занятий! Он даже демонстративно отключил телефон, чтобы никто не посмел его тревожить.       Снилась ему непонятная фигня. Будто у них в университете кругом какая-то чёрная вода, и он плывёт по ней в гробу, причём не один, а с Пэй Мином, приятелем брата и завкафедрой геологии, и тот рассказывает, как сам собственноручно сделал этот гроб в подарок Ши Уду для гидрологических замеров в чёрных водах. Когда они подплыли к лифту, двери разъехались, и из тёмных недр лифта вынырнул скелет гигантской рыбы. Ши Цинсюаню он почему-то показался неуловимо знакомым, но пока он мучительно вспоминал, где встречался с этим скелетом, рыбина открыла пасть и издала пронзительную трель.       Ши Цинсюань, совершено обалдевший спросонок, схватил телефон, чтобы выключить будильник, и долго не понимал, почему у него не выходит, почему его будильник всё продолжает и продолжает верещать не своим голосом. Наконец он немного проснулся и осознал, что это дверной звонок. Судя по тому, что уже начало светать, было около семи часов утра.       Ши Цинсюань со стоном сполз с кровати и, не открывая глаз, пошёл на оглушительный звук звонка. Если кто-то явился так рано, значит ему очень надо. В коридоре было как-то странно мокро, и Ши Цинсюань чуть было не шлёпнулся, поскользнувшись. Дверной звонок надрывался яростно.       — Да иду, иду-у-у-у! Ой! — Ши Цинсюань, снова поскользнувшись, проехал до самой двери и ухватился за ручку, чтобы не упасть. — Кто там?       — Твой сосед снизу, — мрачно прозвучало из-за двери.       Ши Цинсюань отпер дверь. Перед ним стоял парень, наверное, его ровесник, в чёрной пижаме с белым рыбьим скелетом на лонгсливе. Вот где он его видел, этот скелет. На какой-то одежде. Скелет, наверное, светился в темноте. Ши Цинсюань чуть не потянулся потрогать выпуклую линию краски, но вовремя отдёрнул руку и посмотрел гостю в лицо. Сосед глядел так сурово, что Цинсюань от его взгляда окончательно проснулся.       — Здравствуйте, — робко пролепетал он. — Чем могу быть полезен?        — Что за хрень у тебя в ванной происходит? — бросил парень, нелюбезно отодвигая Ши Цинсюаня в сторону и шагая внутрь квартиры. — Чёрт! — выругался он, поскользнувшись, машинально хватаясь за Ши Цинсюаня, чтобы не грохнуться.       — А? — переспросил Цинсюань в недоумении.       — У тебя потоп в квартире, «а»! — передразнил его вошедший и, не снимая шлёпанцы, устремился к эпицентру бедствия.       В мгновение ока он оказался в ванной, подвернул штаны и нырнул в тёмные воды, плещущиеся на полу.       — Свет включи! — крикнул он из полумрака ванной.       Цинсюань включил и заглянул внутрь. Его спаситель уже нашёл то, что искал, и закрутил какой-то вентиль. Вода перестала прибывать, но масштаб бедствия был велик.       — Вычерпывай, — коротко бросил сосед. — У меня есть суперудобный для вычерпывания совок. Я сейчас принесу и помогу тебе.       — Но тебе ведь не обязательно… — ошеломлённо оглядывая разбушевавшуюся стихию, проговорил Цинсюань.       — Ошибаешься, — ядовито заметил парень. — Если я тебе не помогу, вся эта вода окажется у меня в квартире.       — О-о… А-а… Прости!       — Давай, хватай что-нибудь быстро и вычерпывай! — резко бросил Цинсюаню его спаситель, и побрёл в прихожую.       Цинсюань взял сковороду и стал черпать воду, переливая её в ванну. Минут через пять появился сосед с суперудобным для вычерпывания воды совком. Он орудовал им так ловко, что Цинсюань диву давался.       — Ты прямо профи в этом деле, — восхищённо проговорил наконец Цинсюань.       — Ещё бы, — мрачно отозвался гость. — Меня постоянно заливает. Когда на прошлой квартире меня в очередной раз затопило, хозяин попросил съехать.       — Но это же безобразие! Разве ты виноват? — возмутился Цинсюань.       — И я ему так сказал, — поморщился сосед.       — А он что?       — Он? Сказал, что до меня ничего подобного не происходило.       — Ну мало ли! Не происходило! Ничего себе какая наглость! — Ши Цинсюань принялся за вычерпывание воды с особым усердием.       Какое-то время они работали молча. Наконец Ши Цинсюань спросил:       — Как тебя зовут?       — Хэ Сюань, — ответил сосед скромно. — А тебя?       — Ши Цинсюань, — Ши Цинсюань просиял. — Будем знакомы! Слушай, ты прямо спас меня сегодня! У меня прямо одно к одному… Вчера только брат уехал, стиральная машина сломалась, потом посудомойка засорилась, теперь вот это…       — Я бы не стал связывать это с отъездом брата, — хмыкнул Хэ Сюань. — Просто стечение обстоятельств.       — Ну да, ну да, — поспешно согласился Ши Цинсюань. — Слушай, а когда мы всё это вычерпаем… Что тогда делать?       — Сантехников вызывать, что ещё-то?       — Хэ-сюн, а ты… это … поможешь мне объяснить, а то я… ну… не очень-то разбираюсь. Рассказать-то я могу, я очень много слов могу сказать, — он рассмеялся. — Только пользы от них немного будет.       — Ладно, — как-то неожиданно легко согласился Хэ Сюань.       — О, спасибо-спасибо-спасибо! — обрадовался Ши Цинсюань. — Я тебя за это завтраком накормлю.       — Идёт, — Хэ Сюань быстро нашёл в вичате контакты нужной службы и вызвал специалиста.       И они отправились на кухню что-нибудь перекусить в ожидании приезда мастера — повелителя горячей воды.       — Что ты будешь пить? — спросил Цинсюань.       — А кофе есть?       — Нет, — вздохнул Цинсюань. — Брат его презирает. Он настоящий чайный гурман: ничего, кроме чая, не признаёт. Хотя и считается, что чай нельзя пить на пустой желудок, он даже утро всегда начинает с чашечки Те Гуаньинь или Дахунпао.       — А ты?       — Ой, ну я по-разному. Чаще всего маття-латте, хотя брат делает такое лицо, — Ши Цинсюань, попытавшись изобразить крайнее презрение и отвращение, расхохотался. — Но мне нравится, что его можно чем угодно заедать: ни сдобное печенье, ни шоколад его не портят. Это ведь только к настоящему чаю нужно изысканное сопровождение… Так тебе что дать, пока я завтрак готовлю?       — А пуэр?       — Да ты что! — Ши Цинсюань в шутливом ужасе вытаращил глаза. — Мой брат его вообще чаем не считает. Если вдруг ты с ним встретишься, никогда не произноси это слово.       — Что тогда?       — А хочешь сок?       — А пиво? — Хэ Сюань уже откровенно прикалывался.       — Что? Пиво? — опешил Цинсюань. — Н-ну-у… ты знаешь, мой брат…       — Всё ясно, — ухмыльнулся Хэ Сюань. — Давай Дахунпао.       — Отлично! — Ши Цинсюань, оживившись, занялся завариванием чая. — Ты знаешь, — заметил он между делом. — С братом я сам более-менее научился заваривать чай. Он даже иногда пьёт то, что я заварил и не плюётся.       — Да что ты всё брата без конца поминаешь? Кто он вообще такой? — раздражённо бросил Хэ Сюань.       — О-о, мой брат! — воодушевлённо воскликнул Ши Цинсюань. — Он профессор нашего Технологического университета. Завкафедры гидрохимии.       — Профессор Ши? — Хэ Сюань, побледнев, вскочил со стула, чуть не опрокинув крошечный кухонный столик.       — Что такое? — испугался Ши Цинсюань. — Почему это так тебя взволновало?       — Так значит, ты брат этого п… п… профессора? — скривился Хэ Сюань.       — Ну да… — Ши Цинсюань, растерянно мигая, смотрел на своего нового приятеля и ничего не понимал.       — И ты метеоролог, — заявил Хэ Сюань утвердительно.       — Да… а как ты догадался?       — А очень просто, — процедил Хэ Сюань со злостью. — В начале учебного года мы подавали заявки на участие в международной студенческой конференции в Даляне, — он сделал паузу и пристально посмотрел на своего собеседника.       — Ну да, — кивнул Ши Цинсюань. — Мой доклад чудом проскочил: самый последний в десятке.       — Ага, — мрачно согласился Хэ Сюань. — А ты в курсе, что это мой доклад должен был быть десятым, но твой брат запорол его, придрался к оформлению, чтобы продвинуть твой.       — А-а? Что-о-о? Правда? — Ши Цинсюань был ошарашен. — Не может быть…       — Мой научный руководитель сказал, что так всё и было, — горько усмехнулся Хэ Сюань. — И никто не возразил профессору Ши, потому что он был председателем комиссии. На нашей кафедре все шушукались об этом. А до тебя и не дошло, — в его голосе слышалось и презрение, и упрёк, и всё ещё острая обида.       — О-о-о… брат… — протянул Ши Цинсюань ошеломлённо. — Да я и не хотел участвовать… да мне и не нужно было… Он заставил подать заявку… Слушай! Хэ-сюн, прости! В следующий раз я непременно уговорю его взять твой доклад на конференцию. Не сомневаюсь, что в твоей работе гораздо больше толку, чем в моей.       — Можешь не утруждаться. Я наверняка вылечу из универа.       — Да почему же?       — Твой брат завалил меня на экзамене по основам химии природных вод.       — Да он много кого заваливает: с первого раза почти никто не сдаёт. Меня он тоже завалил на введении в химию природных вод. Он очень трепетно относится к своему предмету. Пересдашь в начале семестра, не беда.       — Если бы только это, — мрачно ответил Хэ Сюань. — Во-первых, он обещал мне, что я вряд ли смогу сдать ему его любимую гидрохимию, если буду так медленно и уныло отвечать. А во-вторых, он сообщил, что будет следить за ходом моей работы над курсовой.       — Ну да, как научный руководитель он не очень. Слишком въедливый. У тебя какая тема?       — «Мониторинг гидрохимических показателей среды как условие стабильности замкнутых искусственных экосистем». Ну, там, например, морские аквариумы и как поддерживать их в стабильном состоянии.       — А при чём тут вообще брат? Он же только по гидрохимии… — растерянно пробормотал Ши Цинсюань.       — Ну там же гидрохимия… Это основное…       — А разве у тебя нет своего научного руководителя? — изумился Ши Цинсюань.       — Он в больницу попал. Надолго, — тяжело вздохнул Хэ Сюань.       — Но ведь… ты на какой кафедре?       — Гидробиология, но наш завкафедры — это мой научрук, а его заместитель в начале зимы ушла в декрет, и так сложилось, что нас приписали к кафедре гидрохимии.       — Это же бред какой-то!       Хэ Сюань просто пожал плечами. Они на кафедре уже устали обсуждать бред руководства.       — Слушай… ну… это… Я поговорю с братом! Не волнуйся! Он не какой-то отпетый злодей. Ну, самодур немного, но он нормальный. Он понимает доводы разума, — затараторил Цинсюань. — Вообще с ума сойти! Чем ты так ему насолил, что он на тебя взъелся?       — Рожа не понравилась, — скривился Хэ Сюань.       — Нет, ну он не такой… никогда не был таким… Неужели правда? Неужели мой брат способен придраться к человеку, который ему просто не понравился? — Ши Цинсюань взволнованно размахивал руками.       — Тихо, — Хэ Сюань поймал его руку, мелькнувшую рядом с лицом. — Ты меня не прибей. Ну, я правда, не очень шарю в гидрохимии, меня больше сами гидробионтыинтересуют.       — Но у тебя в названии курсовой есть слово «гидрохимический»… Тогда ясно, — вздохнул Ши Цинсюань.       — Ты кормить-то меня собираешься?       — О! Конечно! — воодушевился Ши Цинсюань. — Прости. Ты не против жареных помидоров с яйцом?       Хэ Сюань изобразил на лице согласие, и Ши Цинсюань принялся за готовку. Нарезая помидоры, он спросил:       — А зачем ты такую тему выбрал, ну, с гидрохимией, если не разбираешься в ней?       — Так препод сказал, что раз не разбираюсь, надо разобраться. Для гидробиолога это важно. Типа нормальный состав воды… Вот это всё.       — Разве ты совсем ничего в гидрохимии не смыслишь? Как тебя брат-то завалил?       — Он сказал, что нам, гидробиологам, гидрохимия жизненно необходима и если я знаю предмет так себе, то мне нечего делать в гидробиологии.       — Да-а, — протянул Ши Цинсюань, выливая яичную смесь на сковородку. — Он и мне говорит, что я должен лучше учить гидрохимию.       — Тебе-то зачем? — хмыкнул Хэ Сюань.       — Наверное, чтобы уметь поддержать беседу с братом, — Ши Цинсюань расхохотался, Хэ Сюань улыбнулся, глядя на него.       — Кстати, — заметил он. — Как тебя угораздило пойти на такую тупую специальность?       — Метеорология? — переспросил Ши Цинсюань. — А-а, ну-у… Метеорология — это почти как магия. Предсказывать будущее, — вздохнул он мечтательно и рассмеялся.       — Пфф! — фыркнул Хэ Сюань. — Будущее предсказывать!       — Брат тоже смеётся, — улыбнулся Ши Цинсюань.       — Слушай, у тебя в каждой фразе брат-брат-брат… Можешь мне о нём не напоминать? А то у меня настроение портится. Мне ведь ещё гидрохимию ему пересдавать после каникул. И с курсовой выкручиваться как-то… — Хэ Сюань тяжело вздохнул.       — Больше не буду, — с готовностью отозвался Ши Цинсюань. — Но обещаю, что поговорю с ним. Он, конечно, маньяк немного, но он ничего, он хороший вообще-то. Просто любит свою гидрохимию больше жизни.       — Ни слова о гидрохимии. У тебя сейчас помидоры сгорят.       — О, да-да! Всё готово!       Цинсюань разложил еду по тарелкам и с удовольствием отметил, с каким аппетитом ест Хэ Сюань.       — Ой, Хэ-сюн! — с умилением протянул он. — Для тебя готовить — просто счастье! Ты так хорошо кушаешь! Вот бр… — он поперхнулся несказанными словами, зажал себе рот, расхохотался в ладони. — Ешь, ешь, там ещё на сковородке осталось. Давай, я всегда буду тебя кормить. Это же прелесть что такое, когда человек ест с таким удовольствием.       — Вкусно же, — коротко бросил Хэ Сюань, потянувшись к сковороде. — Корми меня, я не против.