Высокие горы, далекие реки, Или некоторые аспекты мониторинга гидрохимических показателей акваресурсов

      Так с тех пор и повелось: Ши Цинсюань стал кормить Хэ Сюаня. Он узнал расписание его экзаменов, выяснил, в какие дни тот будет готовиться в библиотеке, и стал регулярно приносить своему новому другу ланчбоксы с красиво разложенными закусками. А после с удовольствием наблюдал, как Хэ-сюн с аппетитом поглощает его кулинарные эксперименты. Вечерами они сидели в крошечной кухоньке в квартире братьев Ши, Хэ Сюань снова ел, параллельно листая конспекты, а Цинсюань щебетал без умолку, и его ничуть не смущала немногословность друга.       Пару раз только Хэ Сюань спросил приятеля, когда тот готовится к экзаменам, на что Ши Цинсюань рассыпался в уверениях, что он прекрасно всё успевает. Да он, в общем-то, и успевал. Кое-как перебиваясь с троечки на четвёрочку, скользя по поверхности, усвоив кое-что кое-как, за счёт своего обаяния и авторитета старшего брата, он уже приловчился сдавать любые предметы. Хэ Сюаню в этом плане было намного сложнее. Умный, но немного медлительный от природы, он подолгу вникал в суть предмета, ему необходимо было всё понять и разъяснить для себя. К тому же язык у него был не так хорошо подвешен, как у Цинсюаня, и преподавателям порой стоило больших усилий вытянуть из него хоть что-то не потому, что он не знал или не понимал, а просто потому, что не мог быстро и правильно сформулировать ответ.       К началу новогодних каникул в Гуанчжоу вернулся Ши Уду. Хэ Сюань, естественно, после этого наотрез отказался заходить в гости к Цинсюаню, желая избежать встреч с ненавистным преподом. Цинсюань, однако, продолжал готовить для него и приносить каждое утро и каждый вечер ланчбоксы, мяться на пороге, ожидая, пока приятель откроет дверь и заберёт коробочку с едой, коротко бросив: «Спасибо!» — и скроется в тёмных глубинах своей квартиры.       Приятели с факультета приглашали его поехать куда-то в горы на каникулы, бывшие одноклассники звали в Пекин, но он отказался почему-то. Может, потому что беспокоился о том, что будет кушать Хэ-сюн в его отсутствие? При мысли об этом он горько усмехался. Хэ-сюн совсем перестал общаться с ним. Может, ждал, что он поговорит с братом?       А поговорить с Ши Уду у Цинсюаня никак не получалось. Несмотря на каникулы, брат был завален работой: отчёты о конференции, научная работа, отчёты о работе двух кафедр, недосданные в конце года… Новогодний корпоратив, наконец, подготовка к которому тоже традиционно лежала на плечах Ши Уду… И нависающий над ним величественной громадой декан факультета Цзюнь У… Целыми днями брат где-то носился, а вернувшись домой, висел на телефоне, не отрываясь при этом от своего ноута, что-то улаживая, о чём-то договариваясь, бесконечно в чём-то перед кем-то отчитываясь. Подступиться к нему у Цинсюаня совершенно не было возможности, так что он целыми днями сидел в своей комнате, играл в Террарию, смотрел какой-то непонятный сериал про парня, потерявшего суперспособности, готовил еду и иногда пытался вытащить Хэ-сюна погулять, но безрезультатно. Впрочем, один раз они всё-таки сходили в библиотеку, где Хэ Сюань погрузился в какие-то монографии по химии природных и промышленных вод и мониторингу гидрохимических показателей, а Цинсюань не нашёл ничего увлекательней, чем разглядывание атласа по анатомии и физиологии рыб.       — Ты вроде метеоролог? Нет? — заметил Хэ Сюань, бросая беглый взгляд на страницу с изображением скелета какой-то рыбины.       — Ну у нас нет книжек с картинками: только таблицы, таблицы… — вздохнул Ши Цинсюань.         — Вот дурачина, —  хмыкнул Хэ Сюань. — Тебе разве не надо курсовую писать?       — Да я напишу как-нибудь…       — Как-нибудь? — скептически переспросил Хэ Сюань.       — Вот ты зануда. Прямо, как бр… — Цинсюань прикусил язык. — Ла-а-адно. Пойду возьму что-нибудь для себя…       Но больше Хэ Сюань никуда с Цинсюанем не выходил.       Каникулы незаметно подходили к концу. Так бездарно Цинсюань, наверное, ещё ни разу в жизни не проводил время. В чём было дело, он не понимал.       Он красиво раскладывал закуски в коробочке для Хэ-сюна, когда на кухню вошёл Ши Уду и поинтересовался:       — Что это ты делаешь?       — Так… готовлю ужин для… О! Брат! Ты освободился! — Ши Цинсюань даже подпрыгнул на месте, чуть не ударившись головой о раскрытую дверцу кухонного шкафчика.       — Не скачи: расшибёшься, — заметил Ши Уду.       — Брат!!! Слушай! Помнишь, ты завалил студента с кафедры гидробиологии?       — Я у них не одного завалил, даже в эту сессию, — равнодушно ответил Ши Уду. — Гидробиолог, не разбирающийся в гидрохимии, профнепригоден.       — А ты у него ещё курсовую решил принимать… Хэ Сюань, помнишь?       — Конечно, помню. Я их всех, паразитов бестолковых, помню, — подтвердил Ши Уду. — Этот не только двух слов связать не мог, он ещё и спорить со мной вздумал. «Не ставьте мне плохую оценку! Я знаю лучше! Я вам докажу!» — передразнил он гнусаво, изображая совсем не Хэ-сюна, а некоего абстрактного нытика. — Я и не поставил.       — А курсовая? Ты ведь должен помогать…       — Ничего я никому не должен! И не должен я обсуждать мою преподавательскую деятельность с младшим братом! Что ты вообще понимаешь в преподавании? Что ты вообще понимаешь?! — Ши Уду ужасно устал за эти каникулы, этим вечером он смог хотя бы немного разобраться с частью вопросов, требующих его внимания, и что же? Войдя на кухню, чтобы спокойно выпить чая, он подвергся атаке младшего брата!       — Сам ты ничего не понимаешь! — возмутился Ши Цинсюань. Он тоже за эти каникулы устал до смерти, он давно ни с кем не разговаривал, а это для него было хуже всего на свете. И теперь, когда он хотел нормально пообщаться с братом, тот наорал на него ни с того ни с сего. — Дурацкая твоя гидрохимия! Никому она не нужна, а ты всем её пихаешь, как самое ценное в мире!        — Как ты смеешь так говорить со мной? Я постоянно выгораживаю тебя, балбеса, перед твоими преподавателями, забочусь о тебе, помог поступить в университет, а ты… ты… выбрал самую идиотскую специальность! Под стать себе, конечно, выбирал, а всё равно не учишься. Да если бы не я, ты бы уже давно вылетел.  И ты смеешь на меня кричать? Да что на тебя нашло?!       — Это на тебя что нашло? Я вообще не просил тебя устраивать меня в этот университет. Я, может, хотел стать дизайнером. Женской одежды. Ты, не спросясь, запихнул меня на свой тупой факультет, а теперь ещё этим и попрекаешь! Да я… я уйду от тебя!       — Уходи, вот беда! — зло расхохотался Ши Уду. — Катись, а я посмотрю, далеко ли укатишься.       Ши Цинсюань схватил свой ланчбокс, натянул толстовку, сунул в карман телефон и выскочил из квартиры, хлопнув дверью.       Сначала он заглянул к Хэ Сюаню, но того не было дома. Ши Цинсюань повесил пакетик с ланчбоксом на дверную ручку и спустился на улицу. Было часов семь вечера. Темно и ужасно холодно: градусов одиннадцать, к тому же высокая влажность — ощущалось холоднее. Чтобы не замёрзнуть, Ши Цинсюань сделал несколько кругов по кварталу, но бродить во мраке по дворам от фонаря до фонаря — дело не очень-то увлекательное. Можно было бы съездить в центр: там праздничная иллюминация, люди гуляют, но Цинсюань ждал, что брат вот-вот выйдет поговорить с ним нормально. Они всё обсудят и помирятся. И брат перестанет обижать Хэ-сюна и поможет ему с экзаменом и курсовой. И тогда Хэ-сюн перестанет, наконец, прятаться, а будет приходить к ним домой. Чтобы обсуждать, например, курсовую…       Ноги сами принесли Ши Цинсюаня обратно к их дому. Он сел на скамейку и, уткнувшись в телефон, стал играть в PvZ. Ничем более интеллектуальным ему заниматься не хотелось.       Ши Уду спокойно выпил чаю, листая книгу. Он читал «Один день что три осени» Лю Чжэньюня: посоветовала Юйши Хуан. Увлёкшись, он не заметил, что прошёл час с тех пор, как Цинсюань сбежал. Час прошёл, а брат так и не появился. Ши Уду не торопясь встал, открыл окно и выглянул во двор. Ши Цинсюань сидел на скамейке и тупил в телефон.        — И что? — высунувшись в окошко, окликнул его Ши Уду. — Так и будешь сидеть до утра?       — Буду! — ответил Цинсюань, посмотрев на брата.       — Глупо! — прокричал Ши Уду.       — Глупо!!! — с вызовом откликнулся Цинсюань.       — Ну и?        Ши Уду подождал ответа, но, не получив его, крикнул снова:       — Немедленно иди домой!       Ши Цинсюань снова уткнулся в телефон.       — Вот дурачина! Иди домой сейчас же!       Ши Цинсюань ничего не ответил: так и сидел, нахохлившись, уткнувшись в телефон.       — Пфф! — Ши Уду с досадой захлопнул окно. Пусть делает, что хочет.       Начал накрапывать дождь, и скоро телефон пришлось убрать. Ши Цинсюань натянул капюшон, сунул руки в карманы и бездумно уставился на окно их квартиры, которое неровно мигало голубоватым светом: наверное, брат смотрит кино. Какого-нибудь сумасшедшего Феллини. Он смотрит, а его гложет совесть, что он накричал на младшего брата и тот теперь сидит и мёрзнет во дворе. Но брат ни за что не выйдет, ни за что первый не уступит, так уверен, что Цинсюань не выдержит и сдастся. Нет, дудки! Не сдастся. Ни за что. Пусть хоть замёрзнет тут насмерть. Очень даже можно замёрзнуть насмерть вот так, под дождём, при температуре воздуха выше нуля. Это как в воду попасть. Переохлаждение — и привет.       Вдруг мерцающее окно перед его глазами закрыл тёмный силуэт.       — Ты чего тут сидишь?       — А, Хэ-сюн… — Цинсюань с трудом раздвинул сведённые судорогой челюсти и расклеил онемевшие губы.  — Да вот, с братом поссорился.       — И что? Так и будешь сидеть до утра? — хмыкнул Хэ Сюань.       — Буду… — обречённо вздохнул Ши Цинсюань.       — Глупо, — заметил Хэ Сюань.       — Глупо, — согласился Ши Цинсюань и поёжился: мокрый холод пробирал до костей.       — Что ж ты, метеоролог, не предугадал, что дождь пойдёт? — усмехнулся Хэ Сюань. — Сбежал из дома, а зонтик не прихватил?       —  Так ведь… — Ши Цинсюань улыбнулся, поняв, что это шутка. Хэ-сюн шутил с ним, и у него даже нашлись силы порадоваться этому факту.       — Идём ко мне, — сказал Хэ Сюань. — А то заболеешь ещё. Или даже околеешь.       — Спасибо, Хэ-сюн! — Ши Цинсюань хотел было вскочить, но окоченевшие коленки не сразу разогнулись, и он чуть не боднул Хэ Сюаня в живот.       — Ты чего? — Хэ Сюань удержал его за плечи.       — З-замёрз просто, — Ши Цинсюань виновато взглянул на приятеля.       — Вот дурачина,  — проворчал Хэ Сюань, помогая ему подняться.       Придя к Хэ Сюаню, Ши Цинсюань сразу отправился в душ, а Хэ Сюань поставил чайник. Он выдал другу такую же чёрную пижаму с рыбьим скелетом, как у себя, и Ши Цинсюань, водя пальцем по выпуклым линиям краски, спросил:       — У тебя вся одежда одинаковая?       — Просто купил сразу три, там была акция. Лонгслив же можно и так носить.       — Точно! — вспомнил Ши Цинсюань. — Вот где я видел-то эту рыбину! В лифт в универе не успел втиснуться, и последнее, что заметил, когда двери съезжались, это рыбий скелет на футболке.       Хэ Сюань пожал плечами: подумаешь… А Ши Цинсюань, между тем, с хохотом рассказал ему свой сон в ночь потопа.       — При чём тут профессор Пэй и гробы, ума не приложу. А вот рыба была пророческой. Тебе, правда, так нравятся рыбы?       — Ну да. Они тихие. Кажется даже иногда, будто они обладают какой-то глубинной, первозданной мудростью.       — «Вот рыбка-востробрюшка резвится в воде, и в этом её радость», — задумчиво процитировал Ши Цинсюань заученный в школе текст.       — «Ты не рыба, откуда тебе знать, в чём радость рыбы?» — хмыкнув, Хэ Сюань продолжил цитату.       И они посмотрели друг на друга в счастливом осознании полного взаимопонимания.       Потом Ши Цинсюань, попивая чай, с умилением наблюдал, как Хэ-сюн ест принесённый им ужин.       — Ты, правда, ничего не будешь? — переспросил Хэ Сюань, отрываясь от еды.       — Да я не голодный, — отозвался Ши Цинсюань.       Это была правда: он весь день смотрел «Ты в порядке?», разом все тридцать восемь серий, и чего-то хомячил без перерыва. Всё-таки настолько дурных и бестолковых каникул у него в жизни ещё не случалось. Он долил в чашку ещё кипятка и спросил доевшего Хэ Сюаня:       — А ты чай не хочешь?       — У меня чашка только одна, — пожал плечом тот.       — Разве у тебя никогда не бывает гостей? — изумился Ши Цинсюань. Хотя познакомившись ближе с Хэ-сюном, он почти не удивился. Изумился больше пришедшему осознанию: Хэ-сюн настолько одинок, что у него даже второй чайной чашки нет, она ему не нужна. — Придётся купить ещё чашку. Для себя, — он рассмеялся.       Хэ Сюань не возразил. Помолчав, он сказал:       — Как только мы будем спать? У меня диван один.       — Я могу на полу, — с готовностью отозвался Ши Цинсюань.       — Постелить нечего. И одеяло одно, — возразил Хэ Сюань.       — Ннну…  тогда… Э-э-э…. Поспим вместе? Всё-таки я не девушка, — Ши Цинсюань расхохотался. —Так что ничего ведь страшного, а?       Ши Уду собирался вечером с удовольствием посмотреть какой-нибудь фильм. Давно хотел ознакомиться с работами Чэн Эра, как раз не так давно вышла его лента «Напрасно потраченное время». Ши Уду выдохнул, мысленно предоставив брату возможность делать что угодно, налил себе вина и уставился на экран. Но нет. Его мозг, измученный за эти дни бесконечными бумагами, отказывался воспринимать рафинированную картинку и читать скрытые смыслы… А беспокойство за брата одолевало, и Ши Уду нужно было себя занять хоть чем-то, пока Цинсюань не вернётся. Он решил посмотреть что-нибудь хорошо знакомое, например, «Репетицию оркестра», но не выдержал пестроты и суетливости первых кадров. Эти музыканты были слишком шумными, истеричными. Такого Ши Уду хватало и на работе. Тогда он поставил «Сатирикон», вроде там не должно быть много шума. Однако и это оказалось тяжело:  разрозненность картин, мозаичность повествования только усиливали раздражение и беспокойство. В итоге, он бросил, не досмотрев и до середины. С досадой выплеснув в раковину остатки вина, он выглянул в окно. Брата на скамейке не было. Наконец-то этот упрямый поросёнок вернётся, и Ши Уду спокойно ляжет спать. Но ни через пять, ни через десять, ни даже через пятнадцать минут брат не пришёл. Тревога снова охватила Ши Уду, воображение рисовало самые безумные картины, и тут он вспомнил, что у брата с собой телефон.       Ши Уду набрал номер, но брат не отвечал. Не успел достать? Ши Уду перезвонил снова и снова остался без ответа. Ещё и ещё раз. Не слышит? Выключил звук? Чем занимается этот остолоп? Ещё раз, ещё один звонок — и в ответ молчание.       Ладно, всякое бывает. Ши Уду глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он несколько раз обежал квартиру, без определённой цели переворошил книги и тетради, сваленные на письменном столе брата, выкинул кучу фантиков и упаковок от печенья, снэков, орешков, чипсов, накопившихся в комнате Ши Цинсюаня за каникулы, зачем-то застелил развороченную постель, убрал с неё ноутбук, переставив его на стол… Перезвонил снова. Гудки всё длились, длились, и когда Ши Уду уже почти охватило отчаяние, брат наконец-таки отозвался.       — Где ты? — коротко бросил Ши Уду.       — У друга, — сонно протянул Ши Цинсюань.       — Почему не отвечал на звонки?       — Оставил толстовку в ванной, не слышал.       — Почему не перезвонил?       — Так я не брал телефон в руки, я не видел…       — Немедленно возвращайся домой.       — Не-е-е, брат, я уже спать лёг. Давай, завтра?       — Прямо с утра, как встанешь, сразу домой, — сурово велел Ши Уду.       — Ла-а-адно, там видно будет, — протянул Ши Цинсюань в ответ.       — Что такое: там видно будет?! — возмутился Ши Уду. — Я сказал: сразу, как встанешь, домой!       — Нууу, брат, я сплю. Давай потом, а? Спокойной ночи, братик! Хороших снов!       Ши Цинсюань сбросил вызов, но Ши Уду уже мог быть спокоен: брат в тепле, лёг спать. Всё в порядке. Теперь и он сам мог, наконец, лечь. Вот вам и свободный вечер. Вот и отдохнул! Кажется, он даже не поужинал. Но есть не хотелось. Ши Уду заварил Лунцзин. Этот тонкий аромат примирил его с жизнью. Он принял душ и улёгся в постель.       Пока Ши Цинсюань говорил с братом по телефону, он успел опять залезть под одеяло к Хэ-сюну: стоять босиком на голом полу было холодно. Окончив разговор, он протянул руку и пристроил телефон на подоконник.       — Брат, похоже, сдался, — хмыкнул Ши Цинсюань.       Хотя Ши Уду ничего особенного не сказал, но по его голосу, по интонациям Ши Цинсюань слышал, что теперь точно брат готов его выслушать и пойти навстречу.       — Завтра всё уладится.       — Что именно? — переспросил Хэ Сюань.       — Ну, твой вопрос.       — Ты из-за меня что ли с братом поссорился? — недоверчиво проговорил Хэ Сюань. Осознание этого факта обожгло Хэ Сюаня чем-то томительно сладким.        — Ерунда, — заявил Ши Цинсюань, услышавший в тоне приятеля тревогу. — Мы довольно часто ссоримся по разным поводам. Не парься. А-ах, — он зевнул. — Спать хочу смертельно.       Он и правда, набегавшийся, уставший и замёрзший до потери пульса, уснул, едва закрыв глаза. Вот только Хэ Сюаню не спалось. Разные смутные мысли роились в голове, странное ощущение душевной близости с другим человеком, позабытое им за годы, прошедшие после гибели родителей, ощущение тепла и уюта, которыми так и веяло от Ши Цинсюаня, — всё это приятно волновало, тревожило его. Ши Цинсюань во сне перевернулся, опасно сдвинувшись на самый край кровати. Хэ Сюань обхватил его рукой и придвинул ближе к себе, чтобы тот ненароком не свалился. И так и не убрал руку с его спины, и даже в каком-то странном порыве прижался лбом ко лбу мирно посапывающего приятеля. Это было так... хорошо. Хэ Сюань улыбнулся, полежал, вслушиваясь в тихое дыхание Ши Цинсюаня, и постепенно сон окутал и его.