Парадокс

Семестр был в самом разгаре, а я только вернулся с очередных соревнований. «Придётся нагонять», — подумал я, сжимая в руке бумажку, исписанную быстрым почерком тренера. «Основной корпус. Комната 220. Твои чемоданы и форму доставят». Я посмотрел на своё отражение в зеркальной колонне холла и попросил широкую белую блузку, заправленную в широкие джинсы. Пусть она и была на пару размеров больше, чем требуется, но я урвал её на распродаже всего за треть цены. У девушек и омег здесь, туфли стоили больше, чем весь мой гардероб. Оказавшись в академии, я понял: эта затея — утопия, ни больше ни меньше. Хотя академия позиционировалась как заведение, в котором не делали различий между высшим светом и бедняками. Каждое лето учредительский совет торжественно вручал десять стипендий, одну из которых я умудрился ухватить. Но не из-за успехов в учёбе. Всё решил спорт, ведь местная команда шпажистов была в плачевном состоянии. Для меня фехтование давно стало жизнью. Мой мобильный загудел. Пришло сообщение. Бабуля: Покажи им всем!🤘 Я улыбнулся. Не смотря на восьмой десяток, она умудрилась освоить мессенджер, и я ей очень гордился. Ответ напечатать я не успел. Меня кто-то толкнул и телефон, словно кусок мыла, выскочил у меня из рук и, пролетев пару метров, исчез среди леса ног. Мой мобильный был ужасно древний, но новый на горизонте не предвиделся, так что я нырнул следом — спасать, пока не растоптали. Свой телефон я обнаружил у мужского ботинка. Его хозяин перекладывал книги в свой рюкзак из шкафчика. Я аккуратно наклонился, чтобы не задеть головой раскрытую дверцу, но неожиданно мне в руки приземлился белый конверт из тонкой, прозрачной бумаги, внутри которого лежала жёлтая карточка. Поднимаясь, я протянул странное послание парню. — Ты уронил. Он обратил на меня взгляд, округляя глаза, а потом замотал головой: — Это не моё! Я оторопел: — А чьё? Мы молча уставились друг на друга. Незнакомец оказался симпатичным. Высокий, широкоплечий, с зелёными глазами и волосами цвета темной меди. Вот только он вёл себя странно. — Убери, — шикнул он, пихая конверт мне обратно в руки. Я покачал головой: — Прости, конечно, но это и не моё, так что разберись сам, ибо… — Веснушка прав, — раздался голос за моей спиной. И вот только тогда я понял, что вокруг стало слишком тихо, — Ким, это послание тебе. Я обернулся и тут же, чуть не врезался носом в плечо незнакомца, отшатнулся. Парень рассмеялся. — Отойди, Веснушка, чтоб не зацепило. А то случаи разные бывают. Иногда опасные. Я растеряно заморгал. Парень передо мной был выше, возрастом мой ровесник или чуть старше и худой. — Считай это предупреждение, — донесся с другой стороны голос. Захлопнув дверцу шкафчика, к нам медленно подошёл ещё один студент. Он был выше первого, со светлыми, коротко стриженными волосами. — Остынь, Айс. — Просто напоминаю, что это было последнее предупреждение. Чтобы ты был благоразумен. А потом они развернулись и ушли. Так же неожиданно, как и появились. Студенты снова ожили, коридор наполнился звуками и визгами омег и девушек. — Что это было? — оторопел я. — Не обращай внимание. Просто мажоры веселиться. Ты на стипендии? — спросил незнакомец, окинув меня с головы до ног оценивающим взглядом. Я кивнул. Странно, но факт, которым я должен гордиться, в стенах академии почему-то звучал почти непристойно. Как оскорбление. — Отличник, значит? — Не совсем. Шпажист. Буду выступать за местную команду. — Тогда мы подружимся. Номер восемь. Ким Сонхун, бета. Играю в местной баскетбольной команде. Приходи болеть, в этом году мы возьмём кубок. — Амбициозное заявление, — ответил я, — А основная специализация? — Робототехника и мехатроника. Парень улыбнулся. Мне понравилась его улыбка, она выглядела дружелюбно. — Идём провожу. Я согласно кивнул, уже по дороге спросив: — А кто эти парни? И что за карточки? Он приоткрыл дверь в общежитии, пропуская меня вперёд. — Забудь. Просто повздорили во время последней игры, вот и цепляются. — Чувствую здесь будет весело. — Более чем, — ответив Сонхун, — Кстати, говоря о веселье. Наша компания собирается сегодня вечером, присоединишься? Мы уже стояли напротив моей комнаты 220. Она оказалась прямо в конце коридора, рядом с пожарной лестницей. — Я подумаю, — ответил я, вставляя ключ в замочную скважину. — Отлично, тогда я зайду за тобой в девять! — Эй! Я не сказал «да». — Но и «нет» тоже. Так что до встречи! — Сонхун поправил лямку рюкзака на плече и, обернувшись крикнул напоследок, — Как тебя зовут? — Феликс, — ответил я, закрывая за собой дверь. Я осмотрелся. Друг напротив друга стояли кровати, разделённые столом. Только вот стол был один, а шкафов для одежды — пара. Видимо, вопрос, куда вешать гардероб, в этом учебном заведении был гораздо актуальнее того, где выполнять домашнее задание. Левая половина комнаты напоминала американские молодежные фильмы. Плакаты, планеры, и даже пара чирлидерских помпонов, хотя в академии, насколько мне известно, чирлидеров никогда не было. Моя половина на контрасте напоминала койку из приюта. Пустые стены, минимум вещей. Пару часов ушло, чтобы развесить одежду в шкаф, попялиться в потолок, а потом со скуки изучить карту кампуса. — О, приветик! У вошедшего парня оказались карие глаза, чёрные волосы, явно крашенные. От него пахло молочным шоколадом. — Хан Джисон, омега, — протянул парень тонкую руку. — Ли Феликс, тоже омега, — улыбнулся я в ответ. — Как видишь я уже тут занял, давай помогу разобрать вещи? — юноша не дожидаясь ответа, схватил мою сумку и принялся выгребать оттуда оставшиеся вещи, — Отец сказал, чтобы я научился быть более приземлённым. Надеюсь ты понимаешь. У вас комнаты просто мрак, — Под «вас» он, очевидно, имел в виду стипендиатов, — Но раз я поступил на социологию, то вроде как должен быть ближе к простым людям. Надеюсь ты не против? Я кивнул, молча уставившись на то, как этот парень, похожий на белку, выгребает из сумки мои скромные пожитки. — Зачем столько книг? «Это учебники», — хотел ответить я, но из справочника по спортивным травмам выпала фотография, и, прежде чем я успел среагировать, Джисон успел её перехватить. — Ой, а кто это? Твой парень? — Он… не совсем… — Симпатичный, — юноша положил фото на стол, повернувшись ко мне, — Так, ладно. Давай, собирайся, мы опаздываем! — Куда? Зачем? Я мысленно перебирал поводы, по которым мог бы отказаться, но взгляд Джисона не оставил мне и шанса. — Туда, где нас уже ждут, — подмигнув, парень скрылся в ванной. Пока мы шли до места, Хан без остановки жаловался на новый тон от «Герлен», который совершенно не видно на коже. В ответ я просто переодически кивал. — Нам сюда, — Юноша дважды постучал; из-за двери доносились звуки музыки и голоса, — Не отходи от меня ни на шаг. — Кстати, выглядишь отлично, — сделал я комплимент. И это было правдой. Джисон надел чёрную шёлковую блузку, которая подчёркивала его тонкую талию, и чёрные широкие брюки. Несмотря на протесты, он нацепил на меня чёрный топ и чёрные джинсы в обтяжку. Правда, настолько узкие, что я боялся в них даже сесть. Волосы же были собраны в хвост, открывая шею. Я не чувствовал себя уверенно, особенно в туфлях на шпильке. Но ещё до поступления сюда, я дал себе обещание начать сначала. Так почему бы не сделать это сегодня? Выдохнув и нацепив улыбку, я вошёл следом за Джисоном. Место в котором мы оказались, за комнату общежития можно было принять не сразу. Во-первых, она была больше нашей в три раза. Теперь я осознал о чём толковал Хан. Во-вторых, здесь было куча народу. Часть ребят сидели на полу во что-то играя и смеясь. Кто-то зажимал кого-то в углу. Кто-то просто тихо беседовал. К последним я хотел примкнуть, но я никого здесь не знал. Парни, явно альфы, мимо которых мы проходили, таращились на нас. Точнее на Джисона. Один даже споткнулся о собственную ногу и упал, приземлившись возле ног Хана. — Если ты думаешь, что я поведусь на это, то зря стараешься, — осадил неудачливого романтика Джисон. Сидящий на диване Сонхун энергично замахал рукой, подзывая. Джисон уже куда-то испарился, а мне было жутко неуютно. — Что, Ким, первый день начался с предупреждения, — подколол кто-то Сонхуна. — Ходят слухи, что Хван собирается тебя турнуть в этом году. — Бред, — отмахнулся парень, — Если бы он о подобном заикнулся, Чонин бы выдал всё на вчерашней тренировке. Я осторожно подсел рядом. — А что, этот… Хван может здесь что-то решать? Все присутствующие посмотрели на меня так, как будто я произнёс величайшую в мире глупость. — Он новенький, — спас меня Сонхун. Сидящая напротив брюнетка сжала губы и отвернулась, будто ей было противно на меня смотреть. — Увидишь — мимо не пройдёшь, — произнесла она. — Он псих, — подхватили ребята. — Говорят, он сломал девятикласснику три ребра и ему за это ничего не сделали. — За что? — спросил я, но мне никто не ответил. — На следующий день бедолага получил чёрную карточку. Больше его никто не видел. — В смысле? — В прямом. Он пропал. Всем ребята делились своими историями, а я впитывал как губка. Хотя я ещё ни разу этого Хвана не видел, но уже успел наслушаться столько историй. Стильные шмотки, дорогая машина, власть. Некоторые утверждали, что он способен на вещи похуже, но тут же переводили тему. Те, кто был постарше, помнили как пару лет назад он сам был неуправляемым подростком, регулярно разбивал парням лица, отцовские машины, а девушкам и омегам сердца. Гулял он безбожно, даже где-то умудрился сломать обе ноги, — но это всё в прошлом. Одно я понял точно: никто не произносил его имя безразлично. Это делали либо с ненавистью, либо с опаской, но чаще всего с некоторым восхищением. — Никогда не видела, чтобы он хромал. По-моему, трость — просто атрибут. Для устрашения. — Не болтай ерунды, — подхватила та самая брюнетка, которая мне не понравилась. Было в ней что-то отталкивающие, — У него и так достаточно власти сломать кому-то жизнь. Наоборот, требуется сила, чтобы ежедневно преодолевать свою недееспособность. — Сама ты недееспособная, Су Мин, — съязвил Сонхун. — Недееспособные — повёрнутые на голову. Но видимо тебе виднее. Все громко заржали. Девушка же насупилась. Поняла, что облажалась. Было забавно наблюдать, как она тут же попыталась сменить тему, скрывая свой промах. Но в этот момент я понял: мне здесь не место. Я окинул взглядом комнату в поисках Джисона, но омеги нигде не было. Все принялись играть в «правду или действие». За полчаса я насмотрелся диких танцев, наслушался пошлостей, оценил минимум 4 варианта стриптиза, но краем уха я продолжал следить за разговорами, переодически возвращающимися к компании Хвана. Вторым в ней был Чхве Мун Хи. Девушки и омеги звали его — Мун, а альфы — Айс. Почему, я так и не понял. Он был следующим в иерархии после Хвана. Хвана боялись просто по умолчанию, Айс был законченным садистом и редкостной мразью, как болтали ребята. Подонком без единого принципа и карающим мечом этого холодного королевства. Даже самые отбитые ученики обходили его стороной. Ещё был Ян Чонин, всё что я знал о нём до поступления, — что он состоял в местной баскетбольной команде, которая трижды выбиралась в четвертьфинала городских соревнований. Сегодня я смог оценить собственными глазами, почему омеги и девушки шушукались о нём в раздевалке. Из тройки «Всадников» он был младшим, но умел флиртовать так, что от его пошлых шуточек краснела даже пожилая уборщица. Как только я расслабился, кто-то выкрикнул: — Очередь новенького! Правда или действие? Подумав, я решил, что лучше будет 10 минут прокукарекать или исполнить странный танец, чем позор на всю студенческую жизнь и статус последнего девственника. — Действие! — уверенно выдал я. — Поцелуй того, кто сидит слева от тебя! Я в ужасе обернулся. Сонхун. Память против воли вернула меня в шестнадцать лет. Ночь. Спортивный лагерь. Комната альф. Моё первое путешествие без взрослых, когда я занял на соревнованиях призовое место и уехал на сборы на Чеджудо. Мы точно так же играли в «правда или действие». Луна освещала комнату. — Поцелуй того, кто сидит слева! — воскликнул кто-то, когда бутылка указала на меня. Сердце колотилось где-то в глотке. Ладони вспотели, и я судорожно облизнул губы. Ещё никогда в жизни я не целовался. Я повернулся. И вдруг на душе сделалось так тепло, сердце забилось быстрее. На меня смотрели самые тёплые в мире глаза. Пульс застучал в венах Я прикрыл веки и в следующую секунду чужие губы накрыли мои. — Сонхун, давай! — раздался противный возглас. Я вернулся в реальность. Это не он! Никто и никогда не будет как он! Я отвернулся, не давая себя поцеловать. — Нет. Штраф. Я выбираю штрафное действие! Пробежавший по комнате шёпот, заставил напрячься. — Дерганый какой-то! Вот и всё! В первый же день успел опозориться! — Хорошо! Раз новенький у нас такой недотрога, — ехидно усмехнулась Су Мин, — Вот твоё штрафное действие: на нулевом этаже академии есть бассейн… Всё, я попал. С водой у меня были особые отношения. Жгучей ненависти и желание друг друга уничтожить. Только вот вода побежала со счётом 2:0. — Но там же… — перебила её подружка, тихо рассмеявшись. Су Мин шикнула на неё, заставляя закрыть рот. — Принеси металлическую крышку от слива. Со дна. В той части, где расположены трубы, она совсем не закреплена, у тебя пятнадцать минут. Время пошло. Совершенно не понимая, как это сделать, я вышел из комнаты и понёсся вниз по лестнице. Всё-таки не зря я изучил карту кампуса. Бассейн я нашёл быстро. Я шагал осторожно, боясь поскользнуться и упасть в воду. «Глубина 3,5 метра», — прочитал я наклейку у самого края. Великолепно! Для человека, который не умеет плавать и воды боится как огня, нереальная задача. Я принялся думать, как достать эту крышку. Вдруг я услышал плеск воды. С противоположного конца вынырнул парень. Что он тут делает? Тем более ночью. Нарушает правила? — Эй! — окликнул я его, — Эй! Парень провёл рукой по лицу, чтобы стереть капли, и заинтересованно на меня посмотрел. Первое, на что я обратил внимание — глаза. Он был красив. Его внешность завораживала. — Привет! — произнёс я чуть громче. — Привет, — раздался мужской голос. Явно альфа. Незнакомец подплыл ближе и зацепился руками за бортик. — Мне нужна помощь, — я набрался смелости и посмотрел ему в глаза, — Окажешь одну услугу? — С чего это? — Я должен достать со дна, прямо там, где ты сейчас… висишь… стоишь… ну вообщем не важно, решётку от сливного отверстия, — в его взгляде было не понимание, — Вечеринка. Пари, — пояснил я. — Ну так вперёд! — Оттолкнувшись от бортика, он отплыл назад. «Никогда». Я попятился. Парень смотрел на меня с непониманием. — Плавать не умеешь? — Разумеется умею, — соврал я, — Просто у меня нет с собой купальника. Прошу, помоги! На самом деле я не люблю эти все вечеринки и игры не люблю. А тут просто такое сложно задание. Покачав головой, парень надел очки для плавания и нырнул. Спустя почти минут, он вынырнул, держа в руках ту самую решётку. Слава всем святым! — Ты меня спас! — я наклонился и уже протянул руки, чтобы забрать трофей, но я схватил воздух. — Постой! — произнёс незнакомец, — Я помог тебе, но мне нужно кое-что взамен. — Что именно? — Ты окажешь мне услугу, когда это потребуется. Окей? — Да без проблем! Конечно же. — Только предупреждаю, моим должником становиться опасно. И тут я задумался. Несостоявшийся поцелуй пронёсся перед глазами. — Только не думаю, что я буду спать с тобой! Парень рассмеялся. Так неожиданно и громко, что я растерялся. — Я тебя умоляю, — произнёс он, протягивая мне решётку, — Ты сейчас серьёзно? Покачав головой, альфа вылез из бассейна и подхватив полотенце, наскоро вытер плечи. И хотя я никогда не считал себя перым красавцем, обречённо застыл, не в состоянии вымолвить и слова. Он посмотрела на меня, как на корзину с грязными полотенцами, куда только что выбросил своё, как что-то совершенно несущественное и не стоящее внимания. — Какой же ты высокомерный засранец, — процедил я ему в спину и только потом понял, что зря. Ночь. Подвал. Бассейн. И никто меня не спасёт. Остановившись, он медленно повернулся, стягивая шапочку для плавания. — Что, прости? Парень сделал шаг ко мне. Я не планировал его разглядывать, но мой взгляд привлекла родинка под глазом. Она так гармонично смотрелась. — Теперь ты ещё и пялишься на меня? — его голос был усталым и раздражённым. — На тебя?! Умоляю! — скользнув взглядом по торсу, я снова перевёл его на глаза, — Да и на что там смотреть, ей-богу, — добавил я. Конечно же это была ложь. Там было на что посмотреть. Только сейчас, задрав голову, я смог оценить, какой высокий парень стоял передо мной. И волосы оказались длинными, чёрными. Гладко зачёсанными назад. — Вообще-то, когда тебе кто-то помогает, приятно говорить спасибо. — Ах да, точно. Спасибо за то, что помог. И за то, что унизил. — Успокойся уже и шуруй отсюда. Благодари судьбу, что я твоего имени не знаю, идиот. — Сам идиот, — по-детски огрызнулся я. — Да ну? Пять минут назад ты был готов на что угодно ради идиотского пари на идиотской вечеринке с такими же идиотами, просто чтоб они не считали тебя хуже себя. Ты общаешься с людьми, которые могут унизить тебя лишь потому, что ты не в состоянии отказать в их требованиях. Приходишь на вечеринку, на которую и сам-то идти не хочешь. Играешь в глупые игры, которые в душе ненавидишь, а после этого я — идиот? Наверное, потому что в них была правда, эти слова задевали внутри какие-то жутко болящие струны. — Ради всего святого, вот только давай сейчас без слёз. Ты сам знаешь, что сейчас выглядишь убого. На правду ведь не обижаются. Я вскинул руки, не сдержавшись, и отвесил ему оглушительную пощёчину. В тишине пустой комнаты она прозвучала словно гром. Парень застыл. Он коснулся собственной щеки, которая заметно покраснела после моего удара. — Что? Ни разу не получал по лицу? — съязвил я, — Надеюсь, ты не в обиде на меня? На секунду даже показалось, что его глаза потемнели от злости. И, чтобы не испытывать судьбу, я решил смыться. Только бросил напоследок: — Спасибо за помощь. Ты правда меня выручил. Но за пощёчину извиняться не буду. Не дурак, видно. А значит, сам знаешь: заслужил. Засранцу ещё повезло, что я той рукой, в которой решётка, ему по морде не прописал. А потом, гордо подняв голову, удалился. *** В кафетерии на втором этаже выстроилась очередь. Я не собирался ничего брать, но Джисон с самого утра клялся, что уснёт на физике, если не выпьет кофе. В комнату он вчера вернулся даже после меня. Где сосед пропадал, я не спрашивал. Лишний раз я старался не лезть в его дела, в то время как назвать тактичным его можно было с большой натяжкой. — Ты поэтому Сонхуна целовать отказался? — спросил он сегодня утром, кивая на фотографию «моего парня», — Ревнивый, что ли? Я осторожно взял в руки фотографию. — Не совсем. — Расстались? Он тебя бросил? — продолжал допытывать Хан, — Изменил? — От тебя не отделаться, да? — Без вариантов. Я тяжело вздохнул. Я до сих пор помню день, когда бежал на тренировку, опаздывал, потому что пропустил свой автобус. Распахнув дверь, ворвался в зал, опустил ладони на колени и согнулся, чтобы немного отдышаться. — Простите, простите, знаю. Сейчас дух переведу — и начнём. До соревнований оставалось две недели. Я знал, тренер строго наказывает за опоздание, но на этот раз бранных слов в мою сторону не последовало. Оглянувшись по сторонам, я понял: зал пуст. — А где все? Где Дон Хён? Тренер, завидев меня, тяжело вздохнул, а потом произнёс таким голосом, каким никогда не разговаривал со мной: — Его нет. — В каком смысле нет? — Вообще нет, Феликс. Спрыгнул с крыши наш парень. Вчера. Следующий месяц я ревел белугой. Мы были вместе всего несколько месяцев, но даже этого хватило шестнадцатилетнему омеге, чтобы поверить в счастливое «навсегда». Я не мог поверить, чтобы альфа, которого я любил, просто совершил самоубийство. С ним всё было хорошо, по крайней мере я ничего не замечал. Когда я закончил рассказ, Джисон замер. Он ошеломлённо застыл, посмотрел на меня совершенно не так, как минут назад, а потом вдруг подошёл и сжал в объятиях. — Господи, Ликси. Я такой дурак! Прости меня! — Всё нормально, ты ведь не знал. К тому же прошло три года. Не реви. Моя рана уже затянулась. Видишь, я не плачу. Уже не плачу. Джисон улыбнулся, швыркая носом. Больше мы к этой теме не возвращались… — Господи, сколько их там ещё?! — воскликнул омега, наклоняясь и пересчитывая людей перед нами в очереди. — Четверо. — Чего им всем не спиться! — Может, они так же, как и ты — хорошо провели вечер? Хан скривил гримасу. — Ты кстати куда вчера подевался?, — зевнув, спросил он, — Тебе какой-то парень искал. В груди ёкнуло. Нет, глупости. Парень, с которым я столкнулся в бассейне, явно старше. Он бы не стал приходить на вечеринку для новичков. — А я его случайно, не Сонхун звали? Тот, которого я, ну… не поцеловал? — Вроде он, — не дождавшись, пока подойдёт наша очередь, Джисон откусил от своего пончика кусок, наклонился и, заглядывая в глаза, прошептал, — Это из-за того мальчика на фотке? Да? Я пожал плечами. В двух словах разве объяснишь? — Ты соблюдаешь траур уже три года. Даже вдовы столько не скорбят. Я невольно улыбнулся. И, чтобы сменить тему, поторопил белку: — У нас осталось пять минут. — Уже бегу! Расплатившись за кофе, Джисон поманил меня пальцев, чтобы я наклонился ближе, и прошептал, почти не шевеля губами: — Знаю, тебе плевать на мажоров, но на всякий случай предупрежу, пока ты снова никуда не вляпался: посмотри туда. Я не успел обернуться, как услышал стук трости по каменному полу. В кафетерий в окружении других парней вошёл тот самый парень, с которым я вчера столкнулся в бассейне. Но лишь сейчас я увидел, что он едва хромает. — Это Хван Хёнджин. Тот самый Хван. Его свиту ты видел вчера утром, — пояснил Хан. «А обнажённый торс вечером», — подумал я, каждой клеткой ощущая, как липкий ужас заполняет внутренности. Вслух добавил: — Теперь мне конец! Словно услышав, что о нём говорят, Хван обернулся. Наши взгляды встретились. На мгновение я подумал: вдруг он меня не вспомнит? Хван прищурился, слегка задрав подбородок, тем самым наглым способом, как это обычно делают парни, и я понял, что надеялся зря. Он помнит. И не простит. Я пронёсся по коридору с такой скоростью, с которой не летел на уроки никогда. Одно я услышал точно: Хван — выпускник, а здание огромное. Не так уж трудно не встречаться. А значит, остаётся не попадаться ему на глаза только между занятиями. Но насладиться этим пониманием я не успел. Смех, громкий и яркий, словно пылающее огненное облако, разнёсся по кабинету. И Чонин, младший из свиты Хвана, вломился в аудиторию. Он лениво прошёл, швырнув рюкзак на парту передо мной, плюхнулся на стул, и медленно развернувшись, опёрся локтём о спинку. Я тут же опустил взгляд на учебник, рассчитывая, что когда-нибудь пялиться ему надоест. В аудиторию вошёл преподаватель. Все зашелестели книгами. Вот только Чонину было совершено плевать. Так и не развернувшись, он принялся что-то печатать в своём телефон. Мой «старичок» зажужжал входящим сообщением. Неизвестный номер: «Я тебя вижу, Веснушка 😘». — Откуда у тебя мной номер? — прошипел я. Понимание пришло со временем, накрывая совсем не тёплыми словами «Он всё и обо всех знает», — тут же вспыхнули в голове обрывки услышанного на вчерашней вечеринке. Преподаватель откашливается. — Ян Чонин и… ваше имя? — Феликс, — глухо произнёс я, — Ли Феликс. — В таком случае, Ян Чонин и Ли Феликс, я вам не мешаю? Если это возможно, я бы хотел видеть ваше лицо, а не затылок, Ян Чонин. — О, я весь к вашим услугам, — пропел Чонин, вызывая волну смеха. На удивление Чонин молчал, лишь иногда посмеиваясь, опуская глупые шутки, чем очаровывал девушек и омеги в радиусе трёх парт. А мне хотелось ткнуть ему в затылок карандашом. Когда лекция закончилась, я стоя запихивал вещи в сумку, но только собирался покинуть аудиторию, как услышал шёпот: — Су Мин после вечеринки куда-то пропала. Я притормозил, делая вид, что укладываю книги поудобнее. — Я звонила ей на мобильный, не берёт. Спросила у куратора, он отказался даже говорить со мной. — А родители? — У меня нет их номера. Но администрация в курсе, значит, им сообщили. — Думаешь, это он? — под «он» имело в виду — Хван. — Я вообще не думаю. О нем не то что не говорить, лучше даже не думать. Особенно после того случая. — Какого? — Помнишь, у сторожа жил кот, белый такой? Так вот, говорят, как-то он машину Хвана пометил. Тот был так зол, что сторожа с тех пор не видели, а потом и кот пропал. Сердце за колотилось быстрее. — Но Су Мин же не кот! Ответа не последовало. Если раньше я и сомневался, то сейчас я понял: я вляпался. *** Со дня исчезновения Су Мин прошла неделя, и все успокоились. Забыли. Вот только, видимо, мне одному было неспокойно. Воображение подбрасывало жуткие картинки, но я старался отмахиваться от них, ибо зачем? Зачем такому, как он, заниматься столь грязными делами? И тогда я решил узнать обо всех пропавших и отчисленных за последнее несколько лет. И, слава небу, в электронном читательном зале была картотека всех учащихся. Открыв список трёх летней давности, я замер, боясь прокрутить колёсико мышки хоть на миллиметр, на меня смотрел он. Тот, чья место я занял в команде по фехтованию. И тот, кто занял место в моём сердце. «Пак Дон Хён», — гласила подпись под портретом парня. — Ну, привет, Дон Хён, — тихо пробормотал я, — Кто бы мог подумать, что твоё место займу именно я? В памяти тут же всплыли моменты из прошлого. — Что случилось, Дон Хён? Тебя кто-то избил? Обидел? Что с тобой? Я же волнуюсь, — Я коснулся его плеча, намереваясь обнять, но парень отвернулся. С тех пор как он поступил в эту академию, его будто подменили. Мы стали встречаться реже. Он стал нервным, раздражительным и не внимательным. Но никогда не говорил почему. — Дон Хён, ответь мне, пожалуйста. У тут в моей памяти всплыли обрывки фраз, услышанные на вечеринке. И я словно снял «розовые очки». «Говорят, Хван сломал девятикласснику три ребра и ему за это ничего не сделали», «Бедолага получил чёрную карточку. Больше его никто не видел». Господи боже. Сколько людей было отчислено в том году? Я начал судорожно листать списки, мои ладони потели. Трое. В тот год были отчислены двое парней омег и… мой Дон Хён. Значит, только один человек сможет рассказать, что тогда произошло. И он, единственный в этом чертовом здании, этого делать не станет. Следующие несколько дней я пытался раздобыть информацию, случайно подсаживаясь то к одной, то к другой группе студентов. Когда речь заходила об исчезновении Су Мин, все резко старались перевести тему или вели себя с как герои — защитники Родины на военном допросе. Зато я выяснил про Долину Всадников* по крайней мере одну вещь, качающегося Хван Хёнджина. Чем дольше я находился здесь, тем сильнее убеждался, что вся дурацкая академия была компасом, а он — как бы смешно это ни звучало — Севером. Стоило Мальчику с Полюса появиться в очках, все вокруг тут же обзаводились черными роговыми оправами. Я открыл блокнот и набросал простенький порядок действий: 1. Выяснить о Хване всё, что только возможно. 2. Узнать слабые места. 3. Уничтожить. А потом я зачеркнул последний пункт и приписал сверху «ну или хотя бы выжить». Сонхун и Джисон единственные, кто по-прежнему разговаривал со мной, — возможно, потому, что о Хване мы с ними не разговаривали вовсе. Мое расследование не продвинулось ни на грамм. Зато слухи о том, что кто-то «новенький, мелкий (вот это обидно) и очень наглый» копает против Короля Долины Всадников, распространялись со скоростью лесного пожара. Я тешил себя надеждой, что любой пожар всегда поглощается другим — более сильным, так что оставалось дожидаться, пока кто-то внезапно не залетит, умрёт или утонет, мысли о воде заставили судорожно вздохнуть. Но, оказалось, терпение — не мой конёк, поэтому я решил расспросить преподавателя. Дождавшись окончания пар, я задержался, притворяясь, что не успел записать лекцию. Когда аудитория опустела, я натянул на лицо улыбку и, словно лис, посягающий на курятник, зашёл из далека: — Не могли бы мне помочь? Преподаватель поднял на меня глаза поверх прямоугольных очков. — С чем именно? — Я хотел задать пару вопросов об одно из ваших студентов. Хван Хёнджине. Мужчина нахмурился. — Зачем и почему интересуетесь, могу узнать? — Для местной газеты. Хочу написать статью об известных личностях академии, — на ходу сочинял я, даже не краснея. — Не лучше ли вам спросить у него лично? — К сожалению не могу. Он слишком уж скрытный молодой человек, да и ещё слишком… — Боже, что я несу?! — Слишком привлекательный. Как вижу, и дар речи пропадает. — Послушайте, Феликс. Вряд ли я смогу чем-то помочь, вам лучше поискать союзника среди друзей, если он вам так нравится. — Вы правы, — кивая, как болванчик, я встал, и уже собирался покинуть аудиторию, но остановился и добавил, как что-то совсем несущественное, — Вы кстати не знаете где Су Мин? Она у меня тетрадь взяла, и я не могу найти её, чтобы вернуть. Несколько секунд мужчина смотрел на меня из под кустистых бровей, очевидно ведя внутри с собой борьбу: что можно рассказать, а что нет. А потом произнёс настолько тихо, чтобы только я мог услышать: — Перестаньте лезть в дела Хёнджина. Это я вам не как преподаватель академии советую, — И больше ни слова. Как только я покинул эту аудиторию, я прибывал в своих мыслях. Но меня окликнули, приводя в чувства: — Стой, новенький! Мне даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять, кто это. Чонин был из тех, кто маниакально любил дотрагиваться до людей во время разговора. Вот он сказал лишь «привет», а его рука уже опустилась на твои плечи. Если остальные к этому почти привыкли, мне чужие прикосновения казались дикостью, так что я поспешил отодвинуться. — Что это? — спросил я, когда парень сунул мне в руки листок. Развернув, я увидел записку: «Жду тебя в шесть. В библиотеке. Сегодня». Я скривился и пихнул ему листок обратно. — Проваливай, дурное создание. Глядя прямо перед собой, я прибавил шагу, но Чонин поймал меня за руку. — Жду тебя в шесть. В библиотеке. Сегодня. — С чего ты взял, что я приду? - хмыкнул я и, развернувшись, выдернул руку. — Твое дело, — равнодушно ответил он, — Правда, в таком случае ты так и не узнаешь, кто распускает слухи о том, что мы с тобой переспали. Несколько человек, которые проходили мимо нас, обернулись. Они даже забыли, куда шли. Да, что же происходит?! Такое чувство, что столкновение с Хёнджином запустило в моей жизни череду недоразумений. Они как лавина. Стоит сбросить с горы камешек, к основанию снесет многотонным потоком. — Что ты мелешь? — ошарашено произнёс я. — Это бред! Нет никаких слухов! Чонин пожал плечами, засунул ладони в карманы брюк и, чуть наклонившись, произнес: - Будут! Если не придешь, обязательно будут. Это я могу тебе гарантировать. *** Библиотека встретила меня прохладным воздухом вперемешку с запахом книг, которые с детства ассоциировался с домом. Когда-то я жил в квартире, где целую стену в гостиной занимали стеллажи с книгами. Отец любил читать. Он никогда не выбрасывал книги, так что с каждым годом полок становилось всё больше и больше, пока комната не стала похожа на библиотеку. Когда я переехал к бабушке, большую часть пришлось раздать. Я забрал с собой лишь некоторые — его любимые. Вот только ни одной не привез сюда. — У вас есть абонемент? — спросила на входе библиотекарь, разглядывая меня. Я отрицательно покачал головой. — Сейчас будет, — улыбнулась она. Пока женщина стучала по клавишам, вбивая моё имя, я оглядел зал. Чонина нигде не было видно. — Не подскажете, где секция корейской литературы девятнадцатого века? — уточнил я, вспоминая, что именно это место указал Чонин. — Прямо до конца и налево. Только не шумите, пожалуйста. — Хорошо, — прошептал я, направляясь вглубь стеллажей. Чем дальше я шёл, тем больше убеждался: эта библиотека великолепна. Книги были везде. От пола до потолка. Справа и слева. Потолки были украшены резьбой и расписаны красками словно под старину. Это место словно сошло со страниц одной из спрятанных в нем же книг. — Чонин! — позвал я, но вместо задорного тенора услышал мягкий, немного шершавый баритон. Уже очень хорошо знакомый. Хван. Этого следовало ожидать. Ощущение от его присутствия можно сравнить с тем, как если бы тебя заперли в одной комнате с маньяком. С виду — обычный человек, вот только, когда знаешь, кто это, читал новостную сводку, от ощущения близости становится не по себе. Он стоял, лениво опираясь спиной на стеллаж, держа в руке книгу и даже не поднимая от текста взгляда. Его черные джинсы сидели достаточно низко, рубашка, в отличие от утреннего образа, была слегка расстегнута, а волосы, уложенные нарочито небрежно, выглядели так, будто он позировал для фотосъемки. — Я весь к твоим услугам, — медленно произнёс он. Хван так и стоял, не поворачиваясь в мою сторону, глядя из-под полуопущенных ресниц. Его трость лежала на подоконнике, и теперь я мог тщательно ее рассмотреть. Черная и тонкая, хозяину под стать, серебристая ручка же была выполнена в виде головы волка в диком оскале. — Ходят слухи, что ты всех обо мне расспрашиваешь. Я тяжело сглотнул, но внешне никак не показывал страха. — Слухи — вещь ненадёжная, — произнёс я, вставая напротив. — Я знаю, что ты под меня копаешь, — произнёс альфа, отталкиваясь спиной от стеллажа, подходя ко мне ближе, словно волк, готовясь напасть, — Вот только не могу понять зачем... Но на всякий случай предупреждаю только раз. — А потом? — прошептал я. Хёнджин наклонился. В мое безопасное пространство тут же вторгся чужой запах. Столь непохожий на кричащие на каждом углу Долины Всадников ароматы альф и омег. Его запах был тоньше и сложнее. Я зажмурился, стараясь не вдыхать. Желая, чтобы ни одной капли на мне не осталось. — Ты был таким смелым в тот раз. Что же случилось сейчас? Боишься? Он лукаво улыбнулся, словно пытаясь найти на моем лице ответ, и я прошептал: — Бояться здесь нужно тебе. — Сделаю вид, что не расслышал, - произнес альфа, — Терпеть не могу решать проблемы силой. Так что, надеюсь, мы договорились? Хотя тон, которым это было сказано, ясно давал понять: ни с кем договариваться он не собирался. От меня требовалось безоговорочно кивнуть и подчиниться. Несколько мучительных секунд он ожидал ответа. А я ждал шанса сбежать. Вот только Хван перекрыл все пути к отступлению. — Посмотри на меня. «А сейчас это разрешается?» Я упрямо отвел взгляд. Тогда он схватил длинными пальцами мой подбородок, заставляя смотреть прямо ему в глаза. — Это первый и последний раз, когда ты мне дерзишь. Уяснил? Его рука оказалась у моего лица, и на какой-то миг я даже решил: вдруг он собирается меня ударить? Против воли, сдавшись, зажмурился. А потом почувствовал, как он коснулся указательным пальцем моего лба. — Если ты не заставишь себя подчиниться здесь… — он слегка постучал пальцем по моему виску, а потом заскользил ниже, по щеке, очерчивая линию подбородка. Я не видел себя со стороны, но мог поклясться, что моё лицо пылало, — Мне придется сделать это самому. И уверяю, мои методы тебе не понравиться. А уж если из принципа решишь гадить, долго здесь не продержишься. Застигнутый врасплох, я пытался пошевелиться. Но когда открыл глаза, Хвана рядом не было. Я услышал только стук трости по каменному полу и увидел удаляющуюся спину. — Да не трясись так, новенький, я не кусаюсь, — не оборачиваясь, бросил он. А потом добавил: — Только если хорошо попросят.