Проклятие

Восемь дней.

Прошло ровно восемь дней с того момента, как Феликс написал Минхо. Парень ждал, когда же сможет поговорить с Джисоном, но Ликс все не писал. Ему было достаточно лишь извиниться. Пускай Хан ненавидит его, пускай не прощает. Ли выдержит все. На тренировках Джисон все также игнорировал Лино, словно его не существовало вовсе. Все это время Минхо было не спокойно на душе. Он не понимал, как парень, с которым они познакомились лишь недавно, успел так быстро привязаться к сердцу. Обычно таких людей связывает сама судьба. Но, как мы все знаем, она та еще сука. Ли сидел за столом в школьном буфете, попивая какой-то фруктовый сок. Он не сразу заметил, что к нему кто-то подсел. — Я к тебе с хорошими новостями, — начал Феликс, улыбаясь самой светлой улыбкой, которую только видел Лино. — И тебе доброе утречко. Ликс искусно проигнорировал плохое настроение парня, откусывая кусочек какой-то булочки. — В общем, как ты знаешь, тренировка отменилась из-за выступления одного из наших номеров. Ты не участвуешь в нем. — К чему ты клонишь? Феликс ухмыльнулся, откусывая еще один кусочек. — Джисон тоже не участвует. Бинго. В этот момент Хенджин подошел к Ликсу со спины и крепко обнял, зарываясь носом в его светлые волосы. К самому Минхо подошел Чан, садясь под правым боком. Когда Хван тоже сел, Феликс продолжил. — Я попросил Хана, чтобы он меня встретил. Но на самом деле он встретит тебя. Будь в семь около нашей студии. Вы должны поговорить и помириться. Победа. — Какой гениальный план, — проговорил Хван, угощаясь булочкой у Феликса. — Конечно, его же придумал я. — Отлично. Правда ты не учел маленькую деталь, — фыркнул Лино, вставая из-за стола, — он не хочет ни видеть меня, ни говорить со мной, ни уже тем более мириться. — Я знаю Джисона, как свои веснушки. И, поверь мне, он хочет. Минхо смотрел в глаза Ликсу долгие секунды, пытаясь рассмотреть ложь или издевку. Но ничего не нахошел, кроме как теплоты, искренности и ярких веснушек на щеках. Ли вышел из буфета, оставляя трех парней. — Не злись на него, он иногда несносный, — сказал Хенджин, поправляя рубашку на теле, как обычно расстегнутую на три или четыре пуговицы сверху. — Я заметил. Все в порядке. — Слушай, а ты можешь мне также помочь с Чонином? — в шутку попросил Крис, отрываясь от телефона, — его не поймешь. Феликс моментально обратил все свое внимание на Чана. — Стоп. Того самого Чонина, с которым я учусь? И сижу за одной партой? Они вдвоем глупо смотрели друг на друга, понимая, насколько интересно все вышло. Школьный звонок прервал их гляделки. — Мы опоздаем, если не поторопимся. Пошли, — потянул за руках Хван и все трое встали с места. Друзья остановились возле развилки и Ликс произнес: — Я постараюсь выяснить что-то. Мы довольно близки. С этим словами он скрылся в школьном коридоре, а Чан с Хенджином поспешили присоединиться на любимой урок физики.

⚝ ⚝ ⚝

Минхо оделся максимально просто: серые спортивки, обычная футболка и черная кофта. На голове была такого же цвета кепка, натянутая капюшоном, которая закрывала ярко-рыжие волосы парня. Сейчас Ли сидел на скамейке около студии и спокойно ждал. Оставалось три минуты до семи часов. Джисон должен был подойти. Спокойствие и холод завладело Лино. Была ли это защитная реакция, парень не знал. Зато отлично знал приближающуюся фигуру, нервно подходящую к назначенному месту. Хан Джисон. Собственной персоной. Минхо встал со скамьи и направился навстречу. Под сердцем неприятно скребло. Вот бы Хан не ушел. Хотя бы выслушал. Его глаза, прекрасные желтые глаза, были направлены вниз, поэтому парень не сразу заметил подошедшего Ли. — Привет, — вполголоса начал Лино, пряча ладони в карманы кофты. Джисон дернулся. Испугался. — Привет. Глаза забегали, разыскивая Феликса. Его спасательный круг. Но никого, кроме парня напротив, Хан не разглядел. Ликс предатель. Однозначно. — Мы можем поговорить? От Минхо особо сильно пахло вишней. Значит, недавно курил. Джисон взял себя в руки, громко выдохнув. — Конечно. — Присядем? Они прошлись чуть вперед и сели на лавочку под деревом. Ту самую, на которой Хан сидел с Феликсом. По рукам прошлась неприятная дрожь, поэтому он быстро спрятал их в карман толстовки. На улице постепенно начинало холодать. С каждым новым днем солнечные лучи становились все более далекими и рассеянными, а небо застилала туманная дымка. Все больше листьев от недостатка тепла меняли свою окраску с зеленой на желтую, алую и бурую, постепенно готовясь опасть. Осень приносила с собой ветра и дожди. А еще — серое уныние и тоску. Совсем скоро настанет зима, покрывающая все вокруг инеем и холодом, а затем и белоснежным снегом. Встретив зиму, природа пожелает сладко уснуть до весны и поспешит поскорее упасть в ледяные объятия зимы. — Не хочу тебя напрягать, поэтому буду краток, — начал Ли, сжимая рукой коленки. «Ты не напрягаешь» — возразил Джисон в голове, но не произнес вслух. Он ненавидел зиму и холод. А еще себя. — Извини меня за то, что перешел личные границы и поцеловал тебе. Я понимаю, что совершил непоправимую ошибку и больше не получится вернуть то крохотное общение, которое у нас было, но прошу прощения, — честно проговорил Минхо, стараясь смотреть вперед, — ты мне симпатичен, но если попросишь — буду держаться подальше. Только скажи. Могу уйти из команды, если приношу дискомфорт. Хан перевел полные ужаса глаза на Лино. Уйти. Из-за него. Он хочет уйти из него? — Ты ведь живешь танцами, — тихо прошептал Джисон, смаргивая слезы. — Знаю. Но если это влияет на твое состояние, то я уйду. Обещаю. Начался дождь. Маленькие капельки стучали по траве и листьям, напевая свою колыбельную. Хан обернулся, на его щеках были мокрые дорожки, и посмотрел Минхо прямо в глаза. Дождь начался сильне. — Сумасшедший. Ты просто сумасшедший, — выдохнул Джисон, подставляясь под капли дождя, — я ни за что не позволю тебе бросить танцы, тем более из-за меня, — правая рука затряслась сильнее, поэтому он спрятал ее в кармане поглубже, — больше никогда не проси прощения за то, в чем не виноват. Это я заговорил о поцелуе. Ли запутался. Конкретно и бесповоротно. Ему радоваться или рыдать в голос? — Мне понравилось, — еле слышно добавил Хан. Но Лино услышал. — Тогда почему, — не понимал парень, — почему ты отталкиваешь меня? Джисон вынул руки из карманов и дотронулся до ладони Минхо, сплетая их пальцы вместе и слегка сжимая. — Я дурак. Последний идиот. Трус. — Хватит обзывать себя, — прервал его Ли, крепко держась за руку. Пальцы Хана сильно дрожали, — тебе холодно? Пошли куда-нибудь, можем ко мне. — Я люблю дождь. — Я тоже, — тихо добавил Лино, — но не хочу, чтобы ты болел. Он встал и потянул Джисона следом за собой. — Пообещай мне, что мы еще погуляем под дождем. — Обещаю, — ответил Минхо, — и еще тридцать три раза обещаю. Они направились к дому Ли. Парень впервые не пожалел, что его квартира находилась так близко к студии и школе. Пока они шли, дождь аккуратно бил по асфальту, создавая маленькие лужицы. Их руки были переплетены до того момента, пока Лино не пришлось доставать ключи и открывать дверь. Хан зашел в комнату и ахнул от удивления. Минхо жил один и вся квартира была в его распоряжении. Вся мебель была темно-шоколадного цвета. Ли включил розовую подсветку и начал лазить по шкафу, стягивая мокрые вещи. На столе лежали карты и недочитанная книга. Это был какой-то любовный роман. Кстати, о книгах, они были повсюду. Все полки были забиты множеством разных книг. Джисон не особо увекался чтением, он больше любил создавать. — Давай я повешу твои вещи сушится, а ты пока надень мои, — предложил Лино, протягивая белую футболку с розой и черные шорты. Хан принял их, начиная переодеваться. Минхо не знал, куда деть свои глаза. Он никогда бы не подумал, что ему будет некомфортно в его же квартире. Когда Джисон закончил, то Ли сглотнул. Видеть Хана в своих вещах было приятно и безумно правильно, словно что-то встало на свое место. — Тебе приготовить что-нибудь? — откашлявшийся, начал Лино, — могу суп или лапшу. Тебе сейчас нужно поесть горячего. — Ты такой заботливый, — улыбнулся Хан, — можно просто чай. С лимоном. Они переместились на кухню и Минхо сделал горячий чай. За столом повисла тишина, если не брать в счет Джисона, который громко отпивал напиток из кружки. — Извини, что снова возвращаюсь к этому, — прервал тишину Ли, — но почему ты игнорировал меня? Отговорки с учебой больше не сработают. — Я же просил тебя не извинятся по пустякам, — выдохнул Хан, наслаждаясь чаем. — Прости. То есть, больше так не буду. — Несносный. Лино по-детски улыбнулся, рассматривая парня напротив. Желтые глаза выглядели уставшими, но все также горели жизнью. Руки перестали трястись, а волосы лезли в глаза из-за того, что промокли. — У меня бывает такое, но давай забудем? Извини меня пожалуйста за то, что так поступил. — Сам своим же правилам не следуешь. Не извиняйся. Джисон мило улыбнулся, допивая чай. — Останься у меня. Потребовалось три секунды, чтобы информация дошла до мозга. Щеки Хана моментально покрылись румянцем. — Хорошо. Сейчас я напишу родителям. Обстановка заметно накалялась. Минхо быстро сполоснул кружки и они перешли обратно в спальню. — Если хочешь, я буду спать на ковре. У меня полы с подогревом. — Совсем что ли? Нет конечно, — выпалил Джисон, ложась на бок в кровать. — Мне можно лечь с тобой? — спросил Ли. — Минхо, ты не должен спрашивать разрешений в своей же квартире. Парень переместился на кровать и лег лицом напротив. — Я просто хочу, чтобы тебе было комфортно. Они дышали буквально одним воздухом. Горячее дыхание друг друга смешивалось, щекоча кожу и согревая одновременно. — Ты такой холодный, — тихо шепнул Хан, дотрагиваясь до скулы Лино. — Согрей меня, — ни секунды не сомневаясь, ответил тот. И Джисон согрел. Подарил ему свое тепло. Руки осмелились полезть под футболку. Кожу моментально ошпарило. От такой разницы в температуре кружилась голова: холод и тепло встретились. Минхо притянул Хана к себе, положив ладони на талию. На талию, которую он хотел обнимать всю ночь. Все это было до безумия правильным. Вот так лежать вместе, наслаждаясь друг другом. У Ли в груди разрастались огромные бутоны роз. Было так тепло и приятно, а моментами даже горячо. Минхо смотрел в желтые глаза напротив и видел там необъятный океан. Он ведь не мог утопить его самого? Джисон тоже смотрел — но лишь одно притягивало его взгляд: он любовался, как выбившаяся прядь ярко-рыжих волос лежала на подушке, как белый хлопок майки касался бледной, прохладной кожи, а Хан согревал ее. Ощущение безмерного счастья затопило его, ускоряя пульс. Какая-то часть сознания бестолково мучилась вопросом, все ли идет правильно. Правильно ли все это чувствовать? Но как же по-новому было это приятное волнение влюбленного. Джисон пропал. Было восхитительно просто смотреть на Минхо, когда он думал о чем-то, и слышать, как родной голос произносит с такими знакомыми волевыми нотками: — Если красота имеет родину, то твои глаза будут столицей. Я обожаю твои желтые глаза. У Хана был звон в ушах от этих слов, а бабочки в груди задевали своими крыльями все жизненно-важные органы. Он тяжело выдохнул, находя губы Ли и аккуратно касаясь, а потом целовал, целовал, целовал. И Джисону было хорошо, слишком хорошо, чтобы прекращать это. Он чувствовал себя сумасшедшим, зависимым и очень-очень жадным, потому что всегда хотел больше. За одним прикосновением тянулось другое, а затем — следующее. За первым поцелуем шел второй, а после — третий. Останавливаться было не в их правилах, для этого нужна хоть капля самообладания, ну или мозг. У этих двоих не было ни того, ни другого. — Ты прекрасен, словно искусство, — проговорил Лино, переводя дыхание, — словно дождь, розы, классическая музыка и теплый лимонный чай. Хан поехал крышей окончательно и, кажется, навсегда. Внутри него горел огненный шар от таких откровений Минхо, а внизу живота приятно тянуло, будто там тлели пластичные крошечные угольки, будто их кто-то завязывал в узелок. Они были настолько близко друг к другу, что можно было рассмотреть каждую ямочку и родинку. У Ли была на крыле носа, которую хотелось поцеловать много раз. Вблизи Лино казался красивее: дыхание замирало от его мягкой усмешки, глаза-стрелы пробирались к наивному сердцу Джисона. — Я сейчас засну, — признался парень, прижимаясь к Ли ближе. — Можешь засыпать, а я еще наслажусь твоим профилем. Хан улыбнулся, прячась в плечо Минхо. — Сон — лучшее лекарство от боли и самая сильная боль в одном флаконе. Тебе снятся кошмары? — Иногда ты говоришь странные вещи, — ответил Лино, — меня пугает это. — Я просто бываю грустным занудой. — Мне ничего не снится, — поцеловав в лоб, закрыл глаза Ли. — Повезло. Мне частенько снится один и тот же сон. — Про что он? — Не сегодня, — тихо проговорил Джисон сонным голосом. Легкая улыбка медленно расцвела на губах Минхо. Как и кровавые розы в его сердце. Смотреть, как Хан засыпает, прижимаясь к нему всем тело, оказалось самым лучшим моментом в жизни. Может быть, он самый счастливый человек на Земле. А может — они оба. Ли не уверен. Но зато уверен в том, что засыпать вместе и видеть мягкую улыбку Джисона стоит всего в этом мире. Он готов отдать все, чтобы видеть ее каждый день, на протяжении всей жизни. — Спокойной ночи, — сказал Лино, аккуратно целуя уже спящего Хана в мягкую щеку.

Пятнадцать дней.

Прошла почти половина месяца и наступала зима, тихо подкрадываясь сзади, заставляя надеть теплую куртку и шапку, чтобы не замерзнуть окончательно. Пятнадцать незабываемых дней с момента совместной ночи, проведенной с Джисоном. Минхо чувствовал себя безумно счастливым. А еще чувствовал, что влюблялся с каждым днем все больше и больше. Хан часто приходил к Ли и ночевал у него дома. Они лежали на кровати и разговаривали обо всем на свете. Единственной темой, которую нельзя было затрагивать, это прошлое Джисона. Они частенько ходили вместе за руку и гуляли. Оказывается, у Хана было много свободного времени, просто до этого он боялся открываться Лино. На тренировках парни много смеялись и дурачились, а Феликс в шутку ревновал. У их отношений с Джисоном не было какого-то особого ярлыка. Они просто были друг для друга близкими людьми. Хан часто называл Минхо своим дождем. Это было больше, чем просто друг. Больше, чем обычное люблю. И Ли нравилось. Но когда тебе что-то нравится особенно сильно, ты начинаешь боятся потерять это. Страхи Лино съедали его одинокими ночами. Ему было страшно все потерять. Но парень старался не думать об этом. Ради Джисона. Сейчас Минхо сидел в школьном коридоре, слушая музыку. Его плеча коснулась чья-то рука и он поспешно снял наушники. — Надеюсь, ты не слушаешь что-то грустное, — начал Чан, трепля ярко-рыжие волосы на голове друга. — С Джисоном мне не приходится, — улыбнулся Ли, вспоминая любимые желтые глаза. — Я рад, что у вас с ним все наладилось. Ты светишься. — А как у тебя с Чонином? Феликс что-то узнал? Крис опустил взгляд в пол, пряча грусть в фальшивой улыбке. — Он так ничего и не сказал. Я даже не знаю, расстались ли мы. Официального ответа не было. — А вот я кое-что расскажу. Ликс подошел к парням, крепко держась за руку с Хенджином. Эти двое не особо скрывали свои чувства друг к другу и вечно липли. — Не хочу тебя расстраивать, но у Чонина есть девушка. Чан снова улыбнулся. Каждый знал, что это не было искренне. Лино сжал плечо парня, а потом погладил по спине, в знак утешения. — Все нормально, — сказал Крис после легкой паузы, — я всегда знал, что он не примет свои чувства. И я всегда буду любить его. Минхо знал о их отношениях не много. Встречались парни довольно долго, на часто брали перерывы. Чонин не мог принять тот факт, что был с Чаном. В конце концов он не выдержал и сбежал. Как последний трус. А Крис все равно любил его. И еще столько же будет любить, потому что сердцу не прикажешь. — Прогуляем физику? — предложил Хван, вплетая в волосы Феликса какой-то нежный цветочек. — Я пас, — ответил Ли, беря Чана под локоть, — и тебе советую тоже пойти. Друзья скрылись за дверью в кабинет, а двое парней так и остались стоять в коридоре. Ликс переглянулся с Хенджином и хитро ухмыльнулся. — Какой у тебя сейчас урок? — спросил Хван, предвкушая услышать ответ, который знал, потому что уже выучил его расписание. — Физкультура. — Пошли на крышу? — Я сам хотел тебе это предложить, — улыбнулся Феликс, хватаясь за рукав Хеджина, — на третьем этаже во втором корпусе всегда открыта дверь. Они дошли до той самой двери и забрались на крышу. Холодный ветерок моментально подул в лицо, освежая. На них не было курток, но они сидели в обнимку, согревая друг друга своим теплом. Хван перевел взгляд на парня рядом с собой. Ликс был красив, очень. Ровные и правильные черты лица, четкая линия подбородка, благородный профиль. Звездная россыпь веснушек украшала щеки, делая Феликса особенным. Неземным. От него всегда пахло нежным ванильным чизкейком. И Хенджин был готов задохнуться в этом запахе. — Знаешь, — положив голову на колени, начал Ликс, — я рад, что Хан открылся Минхо. Он многое пережил, но нашел в себе силы попробовать снова. — Любовь лечит нас. — Это лишь мое мнение, но нет проклятия страшнее любви. — Тогда прокляни меня напоследок, — выдохнул Хван, улыбаясь самой очаровательной улыбкой. Феликс аккуратно поцеловал его сначала в уголок губ, потом в щеку, лоб, глаза, шею. Он любил зацеловывать Хенджина, у которого в груди разгорался пожар. — Ты самое замечательное, что случалось со мной, — тихо прошептал Ликс, возвращаясь обратно на колени. Яркий солнечный свет, который совсем не грел, бил прямо в лицо, достаточно освещая всю крышу здания. Их было трое: Хенджин, Феликс и их безусловная любовь друг к другу. Хван сначала не верил, на постарался принять тот факт, что, оказывается, так бывает. Оказывается, у Ликса те же интересы, не потому что он хочет заполучить внимание Хенджина, а потому что Феликс сам такой. Он тоже любил ходить на выставки картин. И не потому, что Хван всегда будет с ним ходить. А потому что Ликс любит это. Ему нравится осень, выпечка, и искусство не потому что Хенджин такой, а потому что он сам такой. Искренний и настоящий. — Хочу увидеть звездное небо, — нарушил приятную тишину Феликс, вырывая Хвана из своих мыслей, — здесь его совсем не видно из-за того, что много света от высоток и машин. Во всех больших городах такая проблема. — Я обещаю, что мы вместе когда-нибудь посмотрим на звезды, — ответил Хенджин, залезая пальцами под толстовку парня. — Ты веришь с судьбу? — Да. Иначе я бы не встретил тебя. — Думаешь, в следующей жизни нас сведет судьба и мы будем жить где-то на берегу моря, где светятся звезды и до них можно дотянуться рукой? Это моя мечта. Ликс развернулся и заглянул в глаза напротив, а Хвану показалось, что там он увидел целую вселенную: огромную, необъятную, захватывающую, с миллионами сияющих звезд, до которых так близко и далеко одновременно. — Конечно. В следующей жизни так и будет. Они сидели так очень долго, пока не стало совсем холодно. Феликс болтал о будущем и следующей жизни, а Хенджин же, выводящий на чужой коже, спрятанной под тканью толстовки, узоры, интересовался только одним: веснушчатыми созвездиями на щеках светлого парня, лежащего головой на его коленях.

⚝ ⚝ ⚝

— Мы опоздаем, если не начнем собираться прямо сейчас, — развалившийся на кровати, сказал Минхо. Джисон прижимался к его боку и тихо сопел. — Там холодно и нужно будет напрягаться, не хочу. — Что я слышу? Ты отказываешься от тренировки? Что с тобой стало? — Я заболел Ли Минхо, — честно проговорил Хан, вытягиваясь, — не хочу отпускать этого парня ни на секунду. Лино глупо улыбнулся, притягивая парня к себе и начиная зацеловывать каждый участок кожи на лице. — Все, все, сдаюсь, — засмеялся Джисон, в шутку отпихивая от себя парня. — Сегодня не смогу тебя проводить, родители приедут на выходные. — Все нормально, сам дойду. — Обязательно отпишись мне, как придешь домой, — начал перечислять Минхо, — не забудь пожалуйста. И не гуляй, а то замерзнешь. — Феликс все равно с Хенджином потом пойдет, так что все в порядке, — фыркнул Хан, — не переживай. Они полежали вместе еще немного, но в конце концов собрались на танцы и вышли из квартиры. На улице уже было совсем холодно, поэтому Джисон укутался в шарф, пряча щеки в тепло. Тренировка прошла как всегда хорошо. Ли с Ханом часто обнимались и смеялись, тыкая друг друга в ребра. Лино часто ловил себя на мысли, что хочет поцеловать Джисона прямо в зале. Но не посмел бы, ради спокойствия Юмины. Эти три часа пролетели слишком быстро и Хан моргнуть не успел, как Минхо ушел домой встречать родителей, а Ликс убежал к Хенджину. Хотя друг и звал Джисона с собой, но тот любезно отказался. Уж очень не хотелось становиться третьим лишним. По пути домой Хан зашел в круглосуточный супермаркет. Время уже было позднее, так что людей почти не было. На улице заметно рано темнело, а холод проникал даже под куртку, пытаясь дотянуться до теплого, живого сердца, которое у Джисона билось особенно быстро рядом с Минхо. Пробивая лапшу и какие-то овощи по просьбе мамы, Хан даже не заметил, что за ним наблюдали. Фигура в черном ожидала, пока парень выйдет из магазина, а затем приблизилась, дотрагиваясь до плеча. Джисон вздрогнул и выронил продукты. Несколько лимонов покатились по асфальту и парень начал судорожно подбирать их голыми руками. Незнакомец тоже наклонился за одним, а затем оба встали. Незнакомец, который был до боли знакомым. Хан не верил своим глазами, смотря в лицо напротив, которое мечтал стереть из головы. — Не думал, что встречу тебя снова, — усмехнулся Чанбин, подкидывая лимон в воздух, — до сих пор пьешь чай с этими кислыми штуками? — Отдай мне лимон и уходи, — грубо сказал Джисон, пытаясь вырвать у парня цитрусовый фрукт. Брюнет оскалился сильнее и начал играться, перекидывая лимон из ладоней. — Так и быть, оставляй себе. Хан резко развернулся и быстрыми шагами направился в сторону дома. До него было около десяти минут. Безумно много. — Ты никогда не убежишь от своего прошлого, помни это, — догнал его Чанбин. — Что ты пристал ко мне? Не хватило того, что сломал меня? — не выдержал Джисон, повышая голос. — Близкие люди точат самые острые ножи. Ты не знал? — издевательски ответил брюнет, — ты сам бегал за мной, просил любить и бесстыдно раздвигал… — Заткнись, — сплюнул Хан. Чувство подступающих слез больно ударило по ребрам. Он ненавидел эту жизнь. Ненавидел себя. — Ты только и можешь, что реветь. Ничего не изменилось. Послышался звук хлесткой пощечины. Жжение кожи моментально разлилось по щеке, словно после ожога. Вкус соленых слез смешался с болью. Джисона снова унизили. Он упал на колени, закрывая ладонями лицо. Пальцы предательски дрожали, правая рука как всегда подводила. Было холодно. Очень. — Запомни, что ты всегда будешь один, — проговорил Чанбин, разворачиваясь и уходя в другую сторону, — я был для тебя последним шансом на достойную жизнь. Он ушел. Снова. Оставляя Хана дрожать всем телом. Все снова повторилось. Но Джисон должен быть сильным. Ряди Минхо. Хотя бы ради него. Левая рука потянулась к телефону и быстро напечатала текст. Djisss: Приди к моему дому, прошу Джисон собрал все выпавшие продукты с асфальта, на дрожащих ногах подошел к скамейке и обессилено упал на нее. Мысли и воспоминания ударялись в несчастную голову, которую хотелось распилить на две части. Бедра неприятно зудели, напоминая о всех кошмарах и скелетах в шкафу. Через пелену слез Хан заметил приближающуюся фигуру. Феликс добрался довольно быстро, несмотря на то, что они с Хенджином должны были гулять на другом конце города. Или это все-таки был не Феликс? — Что случилось? — падая на колени перед парнем, с ужасом в глазах начал Минхо, — ты так и не написал мне, что пришел домой. Я чувствовал, что что-то не так. Из любимых желтых глаз шел соленый дождь. Одна щека опухла и сильно покраснела, образовывая синяк. Ли был готов задушить любого, кто это сделал. — Ответь, пожалуйста, — молил Лино, стараясь не показывать свою тревогу. Джисон хотел сгореть заживо, лишь бы Минхо не видел его в таком состоянии. Хан мечтал провалиться под землю. — Пошли в магазин неподалеку, я куплю мазь и ты согреешься. Там продается чай с лимоном, твой любимый. Джисон тихо встал, последовав за Ли. Он был готов расплакаться еще сильнее, потому что не достоин такого человека рядом с собой. Не достоин той заботы и переживаний. Когда они пришли, Лино купил мазь и лимонный чай, как и обещал. Хан тихо отпивал напиток, пока Минхо разбирался с упаковкой. Через пару минут он легонько коснулся щеки Джисона, сосредоточенно нанося лекарство на каждый миллиметр кожи, покрытой оттенками красного и фиолетового. Хан не отдавал себе отчета в том, что зачарованно смотрел на Ли. Лицо сосредоточенного парня, который заботливо мазал его раны, было так близко, что он не мог отвести взгляда от этих темных карих глаз. Минхо заметил это и улыбнулся, заканчивая наносить мазь. Он неожиданно дотронулся до руки Джисона, касаясь губами миниатюрных пальцев. — Я люблю тебя, — тихо проговорил Лино, вкладывая в эти слова всю свою душу. Хан сначала недоумевающе посмотрел на него, но, когда до него, наконец, дошел смысл сказанного, резко напрягся. — Все нормально, если ты не можешь ответить мне сейчас. Я подожду столько, сколько нужно. Мне просто захотелось сказать это тебе. Мягкая улыбка Минхо успокаивала. А душа Джисона трепетала. Минхо нежный, внимательный и заботливый. Минхо — пластырь с ромашками на потрепанную душу Хана. — Расскажи, что случилось, — тихо попросил Ли, — прошу тебя. Джисон закрыл глаза, вспоминая мимолетные картинки, которые проносились фотокарточками в памяти. Он расскажет все Минхо, потому что тот заслужил. Этот светлый человек заслужил весь мир, а выбрал именно Хана.