Курочку передайте, сонсенним

      — Ну что, герой науки, написал своё эссе? — Феликс подошёл к пыхтяшему над ноутбуком Джисону и оттянул его пухлую щёчку, — Сдалось же оно тебе.       — Еще как сдалось, — слегка ударил по руке друга Джисон, — Если это поможет мне завоевать преподавателя Ли, то я хоть тысячу таких напишу.       — И чего ты за него так уцепился, как по мне обычный самодовольный индюк, еще и рассылает студентам на доп задания всякую непотребщину.       — Ты не понимаешь, тут явно есть скрытый смысл, это просто мы с тобой неучи.       — Скрытый смысл есть только в твоих дополнительных заданиях, а не в этом наборе слов.       — Ой, отвали, Феликс, дай мне поработать.       — Всё, всё, удаляюсь, горе-любовник.       Феликс ни капли не обиделся на друга за его не слишком добрую реакцию. Они жили вместе в общежитии уже четыре года и считали друг друга даже больше братьями, чем друзьями, давно выучив все достоинства и недостатки каждого.       Феликс прощал Джисону его всплески неконтролируемой энергии, которые выливались то в рэп-марафоны в три часа ночи, то в тренировки, то во внезапное желание написать парочку песен или закончить проект по учебе. Джисон же, в свою очередь, поддерживал Феликса, когда тому становилось грустно и он не мог подняться с кровати, тащил его на кухню вместе печь брауни, в чём Феликс несомненно преуспел, или помогал завершить какой-нибудь макет или проект, когда Ли в тысячный раз его переделывал, стремясь довести до идеала.       Так и в этот раз, Феликс не задавал лишних вопросов, когда Джисон с горящими глазами вернулся после пар, заявив, что с этого дня он готов делать всё, чтобы завоевать преподавателя Ли, хоть перечитать всю их библиотеку, что он не особо любил, или даже сам написать книгу, непременно в предисловии поведав всему миру о том, насколько хорош зад Ли Минхо в обтягивающих брюках.       Джисон как спичка загорался от малейшей искры, а Минхо даже по меркам Феликса был не просто искрой, а настоящим пожаром. Только лишь за первую лекцию он умудрился приковать к себе внимание почти всей аудитории, рассказывая о довольно скучных, как это обычно всеми воспринимается, вещах. Ну и что уж говорить, он был безумно красив. Такого бы в айдолы, точно с руками и ногами бы забрали. Но этот айдол выбрал стезю преподавания и рассказывал им об истоках появления литературы и о её первичных проявлениях, периодически поправляя свою челочку до жути киношным жестом и при этом время от времени потягиваясь как самый настоящий кот. Чистая квинтэссенция харизмы, вот он кто. Неудивительно, что Джисон загорелся им и пускал слюни всю пару, тем более его интерес явно подогрел тот случай в лифте.       Но как спичка быстро прогорает, так и запал Джисона быстро затухает, если что-то у него не идет или оказывается совершенно не тем, что он себе представлял. Феликс был уверен, что в этот раз будет то же самое, поэтому не спешил останавливать друга и убеждать в провальности его идеи завоевать сердце преподавателя, давая сделать это самому Джисону или, если уж на то пошло, преподавателю Ли. У него, с его-то внешностью, таких случаев наверняка навалом.       Феликс решил оставить друга в одиночестве и ушел на прогулку, перед этим пожелав удачи и поставив рядом с Джисоном кофе, который он приготовил, специально добавив в порцию друга намного меньше сиропа, чем для себя, так как Хан как-то возмущался минут десять о том, что Ли пьёт не кофе, а ест конфету со вкусом кофе, а потом еще и прочитал лекцию о вреде сахара.       Вкусовые привычки Феликс от этого не поменял, но и желание заботиться о соседе и приносить ему вкусностей тоже не пропало, а сейчас Джисону точно нужна была поддержка, потому как ни одной рецензии или статьи, связанной с тем рассказом от преподавателя Ли, в интернете не было. Сам Феликс не имел ни одной идеи, что можно было бы написать о мужчине, у которого бесконтрольно начал расти половой орган и в итоге достиг размеров площади. По правде говоря, Феликс был уверен, что преподаватель Ли в открытую смеётся над Джисоном. Но его Хан не любит сдаваться, так что как минимум удивить Ли Минхо он точно сможет, а Феликс с радостью за этим понаблюдает.       

***

      — Нет, мама, мне точно не нужно пять порций жареной курочки, — сидя за столиком в ресторанчике своей мамы, отговаривал женщину Минхо, — Я такими темпами сам скоро кудахтать начну, честное слово!       — Но ты же ничего нормального не ешь, — возразила ему миссис Ли, — Раньше я тебя за щечки могла потискать, а теперь? Кому отдал все щёки?       — Есть у меня на примете один, приходи ко мне на пары, увидишь, кому они отсыпались.       — Твой хахаль новый что ли? Ну наконец-то, а то я думала мои соседки больше никогда не пообсуждают, какой мой сын голубок.       — Ну мама! — возмущенно выдохнул Минхо, сложив руки на груди, — Обязательно называть меня голубком? И, между прочим, они твоему сыну кости перемывают! Не обидно?       — Ни капельки! — подбоченилась Ли Соён, — Ведь это дает мне еще одну причину съездить по этим грымзам отборным матом. Ты бы знал, как они мне кровь свернули.       —Так и не общайся с ними.       —А я и не общаюсь, но они как назло собираются прямо под моими окнами и трындят. А мы с тобой оба не отличаемся терпением, ты это знаешь.       —Ладно, мама, давай заканчивать про этих старых вешалок. Лучше скажи, тебе помочь? Вижу, сегодня полная посадка, а официант явно не справляется.       —А ты мне зубы не заговаривай, мой злой котёнок, — ткнула по носу сына Соён, — Потом мне расскажи про этого щекастика. Надо ли мне помочь? Ну, если у тебя будет часок, то я была бы очень благодарна твоей помощи, но не больше, знаю, что у тебя куча работы и даже не пытайся уверять меня в обратном!       —Есть, капитан! — отдал честь Минхо.       Женщина улыбнулась и понеслась дальше готовить заказы.       Минхо в этом году исполнилось двадцать восемь лет, а его матери-пятьдесят три, и несмотря на свой возраст, она все еще отличалась удивительной красотой. Именно от неё он унаследовал основные черты своей внешности, в особенности – выразительные глаза, способные одним взглядом поставить человека на место и растопить самый толстый лед в сердце любого. Растила она его одна, а что случилось с отцом так и не рассказала, но Минхо особо и не интересовался. Да, он всегда знал, что у других есть папа и мама, но его мама всегда окружала его такой любовью и заботой, что он никогда не чувствовал себя обделенным чем-то. Пока в других семьях дети переживали переходный возраст, уходили из дома и закатывали концерты, Минхо прошел этот этап довольно спокойно, делясь всеми переживаниями с Соён, и даже не заметил, как она стала для него не просто мамой, а самой настоящей подругой, с которой он мог обсудить все на свете, от студентов, не делающих дз, до бывших. Последнее, кстати, мама приняла на удивление слишком спокойно.       «Ты–мой сын, которого я самолично и в муках родила и вырастила, и я была бы плохой матерью, если бы не поняла этого сама» – все, что она сказала ему на его признание, и Минхо был готов рассыпаться перед ней в поклонах и сжечь тысячи свечек в храмах благодаря всех богов за то, что послали ему такую мать.       Ли оглядел помещение. Эти стены уже давно стали для него родными, ведь почти всё детство он провел здесь. Его мама открыла этот ресторанчик, продав все, что осталось от её родителей и подарков неудавшегося мужа, когда ему было года два. Он все еще не знает, как она смогла пройти весь бюрократический ад и бесконечную вереницу из ремонта, составления меню, подбора поставщиков и всего прочего с маленьким ребенком на руках. Однако как бы то ни было, небольшое заведение с незамысловатым названием «Курочка от Соён» в конце концов появилось на одной из улочек Сеула.       Успех был слишком долгожданным гостем, но все же в один прекрасный день осветил их своим ликом. Всё больше и больше посетителей заглядывало к ним, а некоторые приводили своих друзей и друзей их друзей. В общем, сарафанное радио никто не отменял, тем более, что курочку его мама готовила по-настоящему отменно. Однако ресторанчик все еще был небольшой, а мама наотрез отказывалась расширяться и переезжать в другое место, и именно поэтому доход все еще был не так высок и мама могла позволить себе нанять лишь одного официанта. Сейчас это был молоденький парнишка по имени Чонин, который работал у них по вечерам после своих пар. Минхо проникся к нему глубокой симпатией и всегда помогал, если мог, как, например, сегодня, когда это улыбчивое солнышко уже было не видно из-за всех тарелок и бутылок, которые он таскал.       Минхо зашел в комнату для сотрудников, откопал фартук со смешной мультяшной курочкой, нацепил бейдж, потренировал свою самую милую улыбку и отправился к гостям. В тот момент, когда он помахал Чонину и дал понять, что столик ближе к выходу обслужит сам, телефон призывно завибрировал в заднем кармане. Это пришло оповещение на почту.       han_rap_god_jisung: письмо с вложением:       «Здравствуйте, преподаватель Ли! С письмом высылаю мое эссе по тому рассказу, который вы мне прислали. Честно признаться, я вообще не уверен в его правильности, и простите мне мой слог, я четыре года не писал ничего длиннее комментария к заказу пиццы. С уважением, Хан Джисон».       — А вечер обещает быть интересным, — ухмыльнулся Минхо, и убрал телефон на полагающееся ему место – охранять божественную булочку.       

***

      — Хан, а ты уверен, что это хорошая идея – заявиться сейчас на работу к Чонину? — не поспевая за Джисоном, усиленно семенил ногами Феликс, — Может, мы лучше сходим поужинать в другое место, а к нему придем как-нибудь в другой раз?       — Этот другой раз так никогда и не наступит, — уткнувшись носом в навигатор, бросил Джисон. — Чонинка работает в этом месте уже три года, а мы так и не удосужились там появиться. Что мы за друзья такие? Тем более, Чонин нас уверял, что там божественная курочка и самая милая хозяйка на свете. Что тебе еще надо, Феликс?       — Но этот ресторанчик так далеко…       — Как раз растрясём жиры, пока гуляем. Я, конечно, очень люблю твои брауни, Феликс, но они так легко оседают на моих боках, а мне надо подготовить эти бока для прекрасных ручек преподавателя Ли.       — Господи, Джисон, давай хотя бы сейчас не вспоминать о преподавателе Ли.       — Вот он разнесет меня по пунктикам за гомункула, которого я ему отправил, и будешь потом меня успокаивать весь вечер и слезки мне вытирать.       — Ой, да чего ты стелешь, ты же там наверняка такую чушь написал, чтобы он тебя после пар оставил и все детально объяснил, перед этим протерев твоим задом стол.       — А мне нравится твой ход мыслей, Феликс, — присвистнул и подмигнул другу Хан, — В следующий раз так и сделаю. Ой, а мы, кстати, почти пришли.       Парни подошли к небольшому, но очень уютному ресторанчику, над которым горела вывеска «Курочка от Соён». Уже сквозь окна можно было разглядеть, что мест почти нет, но вот один столик ближе к кухне пустовал.       — Всё, заходим. — Хан открыл перед Феликсом дверь и в шутку дал ему пенделя, — Уверен, Чонин нам очень обрадуется, еще и курочкой угостит.       Заняв свободный столик, друзья начали оглядываться в поисках Чонина. Долго ждать не пришлось, он подбежал к ним буквально через минуту.       — Какие люди в Голливуде! —растянул губы в самой лучезарной улыбке Ян и потянулся обнимать Джисона и Феликса, — Неужели Боги Олимпа решили спуститься с небес и навестить меня?       — Я же говорил, что он будет счастлив, — Хан легонько ударил ногу Ли под столом, — Феликс все переживал, что мы будем тебя отвлекать и ты будешь нам не рад.       — Ничего подобного! — воскликнул Чонин, — Если вы посидите подольше, то мы можем даже прогуляться после моей работы.       — Отличная идея! — засиял Феликс, — Тогда что ты нам посоветуешь?       — Конечно же фирменную курочку, хозяйка здесь готовит её так, что я готов умереть и переродиться вновь, лишь бы заново попробовать этот вкус. Но вы можете посмотреть что-то еще. — Ян положил меню перед ребятами, — Вы меня извините, у меня что-то адский наплыв клиентов сегодня, возможно, к вам подойдёт взять заказ другой официант, вы не удивляйтесь.       — Хорошо, друг! Удачной тебе работы, — подбодрил друга Джисон и начал листать страницы меню.       Спустя несколько минут парни все же сошлись на том, чтобы заказать фирменную курочку и парочку бутылок пива к ней – день сегодня был тяжелый, особенно для Джисона, а трубы горели и просили хоть каплю алкоголя. Однако другой официант всё не подходил, и друзья так заболтались, что не заметили, когда он все же появился:       — Добрый вечер, что будете заказывать? – заблокировав телефон и оторвав от него взгляд, наконец посмотрел на посетителей Минхо.       «Блять»       Именно это содержательное и ёмкое слово пронеслось в головах у двух смотрящих друг на друга людей. Уж чего-чего, а встретиться друг с другом при таких обстоятельствах они явно не ожидали.       Полностью переставший соображать от ужаса и шока мозг Хана не нашел никакой другой идеи, как начать кланяться:       — Здравствуйте, препо…Ауч!       Громкий хлопок оповестил два соседних столикам о том, что один влюбленный студент сейчас забыл о существовании стола и пытался пробить в нем дыру при поклоне. Сначала опешивший Минхо начал заливисто смеяться над гримасой боли и огорчения на лице своего студента. Как бы непрофессионально это ни было, сдержать свои эмоции в эту секунду он не смог.       — У меня к вам есть убедительная просьба, студент Хан, не повторяйте такого в университете, а то остальные преподаватели подумают, что я мучаю студентов, — после приступа смеха все же выдавил из себя Минхо, — Вы как, все нормально? Сколько пальцев? — Ли выставил прямо перед глазами Хана пальцы в жесте мира.       —Два, — почти прошептал Джисон, — И да, я в полном порядке, не переживайте. Простите, пожалуйста, преподаватель Ли, я не хотел. Мы не знали что вы здесь,кхм…— Хан замялся и с мольбой посмотрел на Феликса, который за все это время не проронил ни слова и, кажется, кое-как сдерживался, чтобы не заржать как конь, — Работаете. Мы сейчас же уйдем.       — Да ладно, чего уж. Оставайтесь. Тем более стол вам уже как родной,— на этом моменте Феликс все же не выдержал и прыснул от смеха, — Что вам принести?       — Фирменную курочку и пару бутылочек светлого, — все же решил спасти положение друга Феликс.       — Оу, мои студенты – алкоголики. Возьму на заметку, — подмигнул Минхо и удалился, оставив в одиночестве красного как помидор Джисона и подкалывающего его Феликса.       — Кажется, нам надо поговорить с Чонином, — спустя пять минут молчания наконец заговорил Джисон, — У меня к нему много вопросов.       — Кажется, кто-то теперь будет есть только курочку, пока сам не станет курочкой, — уворачиваясь от пинков, подытожил Феликс.