Правила взаимопонимания

><> <><

      Порой Сугуру чувствовал, словно ему стоило бы запретить себе лишний раз думать. Очень часто эти мысли приводили его в тупик или пропасть, с которой он падал в бездну. И всю ночь с понедельника на вторник он провел в этих мыслях.       Думал о Сатору и о том, что между ними произошло. О той несоизмеримой привязанности, что притягивала их. Для Сугуру это было впервые. В тот момент он был счастлив, но утром пришлось окунуться в серую реальность.       Он должен был прийти в себя и перестать витать в облаках.       Сугуру быстро умылся, позавтракал и появился в университете заранее, перед началом пар. Он нервничал, но без фанатизма. Это было сравнимо с тремором, который привычен для важных и ответственных дней. Волнение, которое пронизывало каждую клеточку тела и подстегивало крутить в руках какие-то мелкие предметы, чтобы перестать концентрироваться на собственных мыслях: Сугуру оттягивал чехол телефона, как когда-то делал Сатору, и наблюдал за снующими студентами.       Он перекинулся парой слов со знакомыми с потока и группы, большую часть времени общаясь с Ино, и затем пошел на экзамен. Первый был самым сложным — эссе по японской литературе. В течение полутора часа где-то за спиной кусали отвлеченные от дела мысли. Он часто отвлекался и думал не о том, о чем должен, так и не заметил, как время написания эссе истекло. Выйдя из аудитории, он почувствовал облегчение, но понял, что в голове образовалась пустота — он не помнил, о чем писал все это время.       С порога его встретил Сатору — каким-то волшебным образом в большинстве своем он оказывался дома раньше него. Но Сугуру искренне рад приходить в живую, наполненную его голосом квартиру. Он снял сумку с плеча и повесил ее на крючок, улыбнулся ему и, сняв обувь, пошел в ванную. — Будешь чай? — крикнул Сатору с кухни. — Буду! Спасибо, — Сугуру еле слышал себя, будучи приглушенным напором воды. Он сполоснул руки, тщательно намылив их, затем вытер полотенцем и направился на кухню.       Там пахло бобовой пастой, от которой Сугуру с детства воротил нос, а Сатору с довольным видом уплетал моти с этой адовой начинкой за обе щеки. Смотря на него, даже неприязнь к нелюбимому запаху юношества улетучилась. Он сел рядом, его ждал горячий чай из кружки, которую, как раньше говорил ему Сатору, он никому не дает. Кружка, на которой из-за высокой температуры содержимого появилась россыпь из звездочек. Сатору был таким ребенком.       Сугуру хватило бы обычной одноцветной кружки, но настаивать на дележке, которая была Сатору нетипична, почти аномальна, он не стал. Благодарно кивнул и стал медленно потягивать горячий зеленый чай, соотнеся этот шаг с новой вехой их развивающихся отношений. — Как там эссе? — Все хорошо. Думаю, я его сдал. Хотя во время пар я не очень хорошо себя чувствовал. — Не выспался, да? Я тоже, — добавил Сатору чавкая. — Пришлось встать пораньше, чтоб встретиться с пацанами из моей группы, с которыми делали групповой проект. — А что, с ним возникли проблемы? — Ну… я не очень люблю жаловаться, но этот проект я делал один. С нуля. Пришлось помочь им вникнуть в суть работы. — Что за черт, Сатору? — Сугуру отставил кружку в сторону, его глаза полны негодования. — Это ведь итоговый проект, так? Они получат свои оценки незаслуженно! — Да, но делать все одному намного проще. Они бы только мешали. Но я скинул защиту на них. — И ты считаешь, что это справедливо? Ты говоришь, что делал задание в одиночку. — Как я и сказал, Сугуру, мне не сложно. Было бы куда труднее завершить проект, работая с ними. На людей нельзя полагаться, — Сатору с безразличным видом бросил кубик сахара в чай и перемешивал, а Сугуру поверить не мог, что слышал от него нечто подобное, пустое и холодное, будто он совсем утратил веру в людей. Внезапно его выражение лица сменилось яркой улыбкой, но настолько быстро это произошло, что Сугуру до конца был убежден в ее фальшивости. — Ты же знаешь, я очень умный. Так что это все фигня. — Что-то я сомневаюсь, — Сугуру покрутил у виска и тяжко вздохнул. — Я, конечно, ни черта не смыслю в физике и высшей математике, но… Если бы тебе все же потребовалась помощь, то я обязательно постарался бы. — Это даже прелестнее, чем признание в любви, — Сатору любовно охнул и сложил ладони вместе, наигранно хлопая голубыми глазками. — С тобой просто невозможно быть искренним…       Сатору потрепал опешившего Сугуру по голове и широко улыбнулся.

><> <><

      В вечер субботы, когда экзаменационная неделя кончилась, он решил, что заслуживал небольшой отдых. Секо и Нанами были заняты, а Ино, Мэй Мэй и Утахиме жили довольно далеко — они бы просто не успели вернуться домой после встречи. Оставался только Сатору. Тот, кажется, перед экзаменами почти ничего не делал; из его комнаты доносились крики, всевозможные маты и стуки, что подтверждало, что он играл в приставку, иногда выбирался в магазин, даже сам готовил, но никогда это не была подготовка к зачетам. Признаться честно, Сугуру даже стал волноваться. То, чему учился Сатору, звучало довольно сложно, так что ему оставалось лишь завидовать и гадать, в чем был секрет успеха соседа.       Сугуру подошел к шкафу и потратил полчаса на то, чтобы подобрать легкую одежду, в которой не было бы жарко. Но кроме кучи черных вещей он ничего не нашел.       Он открыл телефон и проверил баланс карты. К счастью, денег было достаточно, чтобы приобрести пару цветных вещей для разнообразия. Он надел темно-коричневую рубашку древесного, как он любил думать, оттенка, а черные шорты оставил. Подошел к зеркалу и с крайней степенью нервозности стал поправлять каждую складочку на рубашке, затем как можно тщательнее зализал локоны волос в распавшийся пучок и вышел из комнаты.       Сугуру постучал пару раз в дверцу Сатору, дернул за ручку и потянул. В лицо ударил прохладный поток ветра от вентилятора, а Сатору сидел в позе лотоса и, хвала небесам, готовил что-то для учебы. — Сугуру? — Сатору сидел за какой-то презентацией, которая производилась на экране компьютера. Он и носом не повел в его сторону, будучи полностью сконцентрированным на занятии. Сугуру хватило пары секунд, чтобы понять, что ничего он, в общем-то, в написанном не понимал: какие-то графики функций, уравнения или нечто похожее на то, что он знал на уровне школьных знаний, которые и без того медленно, но верно стирались из памяти. — Кхм, ты занят? — Уже освободился, — Сатору обернулся и мягко улыбнулся ему. Спрыгнул со стула и устало потянулся, зевая, будто львенок. — А что-о-о? У тебя на меня какие-то планы? — он вприпрыжку подошел к Сугуру и облокотился на его плечо. — Хотел предложить пройтись до магазина одежды, — он тихо хихикнул. — Тебе нужны какие-то вещи? Если что, могу одолжить, — Сатору начал незамедлительно лазать по шкафу. — Нет-нет. Я думал, чтобы купить пару светлых вещей. — Так ты не гот? Я не помню ничего, кроме черных шмоток в твоем шкафу. — Какие-то у тебя размытые представления об этой субкультуре, — он закатил глаза. — И вообще, на мне сейчас коричневый! — А похоже на светло-черный! — Ты издеваешься? — На самом деле, да, — Сатору рассмеялся, получая слабый подзатыльник от Сугуру, от которого он залился хохотом еще сильнее. — Тогда я переоденусь и пойдем. Хотя сейчас большая часть магазинов точно закрыта. — Без разницы, куда идти. Мне не нужно ничего вычурного. Лишь бы было удобно, — отмахнулся он, но впал в ступор, когда Сатору прямо при нем, повернувшись спиной, стал снимать домашнюю футболку. Оголил затекшие плечи, сжал их ладонями, чтобы размять, а затем покрутил шею по часовой стрелке, отчего лопатки напряглись пуще прежнего. Сугуру застенчиво отвел взгляд и громко закашлялся в кулак.       И тогда он понял, что допустил огромную ошибку, решив позвать Сатору с собой.       Магазин закрывался через пару часов, но Сугуру планировал проторчать здесь не дольше получаса. Он ненавидел ходить на шоппинг. Ненавидел саму квинтэссенцию этого слова. У него есть цель — купить определенную вещь, и он следовал ей до самого конца.       Но Сатору… это тяжелый случай.       Как только они оказались у порога магазина, он тут же стал хватать вещи с каждой второй полки. Все вещи были цветастыми и яркими, от каких-то даже рябило в глазах. Несмотря на это примерял он одежду с нечеловеческой скоростью. Пока Сугуру только надел летнюю футболку и крутился со всех сторон в попытке понять, шла ему эта вещь или нет, Сатору, копошащийся в соседней раздевалке, обсуждал с Сугуру каждую надетую на себя футболку. — Никак не могу выбрать. — Ты взял всего лишь две вещи и не можешь выбрать. Серьезно? — Ой, лучше помолчи.       Сатору и впрямь замолк, но лишь на долю секунды, чтобы вновь начать комментировать состояние одежды и то, насколько красиво по десятибалльной шкале она на нем сидела. — О, Сугуру! Вот эта голубая майка! Она такая классная! — Идиот, я же не вижу. Может, я просто зайду и посмотрю? — Если ты не стесняешься, тогда давай.       Сугуру нарочито громко цокнул языком, переоделся в рубашку и вышел из раздевалки вместе с вещами, которые ему все-таки не подошли. Он подошел к столу, где лежала стопка неразобранных вещей и аккуратно сложил их рядышком, край к краю, рукав к рукаву.       И только он собирался пойти к Сатору в раздевалку, как вдруг краем глаза он увидел своих новых знакомых — Юдзи и его старшего брата Сукуну. Сначала в нем взыграло желание подойти и поздороваться, только вот большое «но» по имени Сатору, которое совершенно случайно оказалось с ним, поставило бы его в неловкое положение. Теперь ему приходилось пожинать плоды собственного обмана.       Он резко обернулся и с разбегу скрылся за занавеской, где переодевался Сатору. Он чуть не свалил его с ног, но тот вовремя удержался за закрепленное на стене зеркало, а Сугуру схватился ладонями поверх его плечей, буквально впечатывая его своим телом в стену раздевалки.       Внезапно их лица оказались так близко друг к другу, а кабинка для переодеваний сузилась в размерах до двух граней — Сугуру и Сатору. Сугуру как ошпаренный сделал шаг назад, а Сатору медленно опустил руки и отвел взгляд голубых глаз. Сейчас был вечер, он был без очков, благодаря чему Сугуру мог во всей красе наблюдать за тем, как смущен он был. Помимо этого он был в той самой голубой майке, о которой кричал. — Ты чего так налетел? — Сугуру был в секунде от того, чтобы приставить палец к его губам и заставить того замолчать, но вовремя одумался, не желая делать ситуацию еще более неловкой, чем она была сейчас.       Мозг не придумал никаких отговорок. Честно говоря, оказавшись так рядом к Сатору, он отключил вообще все сигналы. Стоило бы сказать правду, но тогда своим эгоизмом он наверняка порушит всякое образовавшееся между ними доверие. — Там мой ученик. Не хочу, чтоб он меня видел здесь в такое время, — Сатору посмотрел на Сугуру с полным недопонимания лицом. Видимо, не представлял, откуда мог появиться страх показаться перед учеником. Да и сам Сугуру не понимал; просто не хотел тонуть в этой лжи еще больше. Несмотря на это Сатору больше не спрашивал. Он кивнул и, повернувшись полубоком для удобства, стал снимать голубую майку — Сугуру отвернулся, его щеки нагрелись, а в руках он нервно крутил телефон в попытке отвлечься, но периферийное зрение так или иначе доставало до края зеркала, в которое он видел его тонкую талию, поясницу и плоский живот. Сугуру неосознанно облизнулся, а Сатору, повернувшись к нему, положил ладонь ему на плечо. — Может, померяешь эту майку? — предмет одежды был в его руке, он ненавязчиво протянул его Сугуру и улыбнулся; Сугуру согласился только для того, чтобы потянуть время — на деле же выбор одежды отошел на второй план. Он кивнул и взял майку. По-армейски в спешке расстегнул рубашку, бросил ее на пуфик и натянул через голову. — Как тебе? — Сатору смотрел на него изучающе, даже не пытаясь прятать заинтересованный взгляд. — Довольно удобно и свободно. Правда здесь немного жмет, — Сугуру застенчиво опустил взгляд, показывая на грудные мышцы. Сатору дернулся, будто его поймали с поличным, а затем задумчиво хмыкнул для виду, будто не смотрел туда все это время; Сугуру не был идиотом, он все видел. — Не пялься, Сатору. — Мне что, нельзя? — Нет? — Аргумент. В любом случае, других размеров не было. Это был последний. Так что лучше бери ее, — быстро затараторил Сатору и скрестил руки на груди. Теперь Сугуру видел, что тот совсем не умел обманывать. — Раз ты так настаиваешь, — он тепло улыбнулся и стал переодеваться. Он первым вышел на разведку: семейства Итадори поблизости не было, а в дальних рядах у кассы — пусто. Сугуру с облегчением прошмыгнул внутрь зала, оплатил товар, обрадовавшись, что они добрались до дома без происшествий.

><> <><

— Сугуру-у-у! Ты скоро? Я хочу скорее начать, — Сатору затарабанил барабанной дробью ладонями по постели, а Сугуру слышал его нетерпение через всю квартиру. Он стоял на кухне и складывал все имеющиеся закуски на поднос: в основном здесь были леденцы, мармелад и какие-то пирожные, от вида которых у Сугуру сводило зубы, а себе же он взял листья нори и мисо-суп, потому что считал, что от здоровой и полноценной еды получит куда больше удовольствия. Он аккуратно шел через потонувший во тьме вечера коридор, балансируя с подносом в руках, чтобы не уронить содержимое.       Дверь в комнату Сатору была прикрыта, отчего Сугуру недовольно закатил глаза и поддел коленом приоткрытую поверхность двери, зашел внутрь, наблюдая за распластавшимся на кровати Сатору, который звездочкой растянулся по всему периметру, поднимая долговязые ноги и протягивая их к потолку. — Сатору, кончай страдать фигней. Лучше пододвинь стол к кровати, — Сатору тут же послушно встрепенулся и огляделся по сторонам. Повернулся, сел на колени и по-кошачьи дополз до края кровати, притягивая столик на колесиках. Сугуру отвел взгляд, вспоминая, что проводить время наедине с Сатору — та еще пытка, а смотреть на него без возможности прикоснуться — сразу линчевание.       Сатору в спешке очистил стол от каких-то учебников, которые, Сугуру был удивлен, похоже, неоднократно использовались, пишущих принадлежностей и манги, которая служила для учебных материалов крышей домика. Он переложил все на подоконник, на нем вообще свободного места не оставалось. У Сугуру чесались руки здесь прибраться. — Миссия выполнена, — Сатору резво поднялся и послушно сел на колени, сложил ладони в кулаки и выжидающе уставился на Сугуру, что от этого взгляда он временно завис. Поставил поднос с едой и закусками, а затем пошел к двери, чтобы прикрыть ее, — личный бзик на закрытые двери. — Итак… Первый сезон? — Да здравствуют Дигимоны! — Сатору воздал руки кверху, белая футболка на нем задралась, и Сугуру уже не мог смотреть куда-то еще. — Все еще не верится, что ты согласился посмотреть их вместе. — Мне, честно говоря, тоже. — Да ну тебя, Сугуру. Уверен, тебе понравится, — Сатору на коленях прошагал до Сугуру и положил ладони на его плечи, отчего тот дернулся, не зная, как реагировать. — Очень похоже на Покемонов, но Дигимоны мне нравятся куда больше. Когда был мелким, по телеку смотрел только их, — Сугуру выпрямился и напрягся всем телом. — Знаешь, очень похоже на противостояние Мак’а и КФС. Ты бы что выбрал, кстати? — Пожалуй, Мак. КФС навевает неприятное ощущение, — бездумно бросил Сугуру. — Правда? Почему? — Не могу точно сказать. Дурное предчувствие. Будто если зайду туда, случится что-то плохое. — Это ж просто фастфуд, дубина. Но я согласен: курица уже надоела, — Сатору положил голову на макушку Сугуру, отчего тот дернулся и закатил глаза. Сатору никогда не отличался вежливостью.       Может, стоило бы возмутиться или, по крайней мере, сделать вид, но Сугуру оказался поглощенный его запахом и сладким голосом, который без умолку лепетал над ухом. Он на самом деле не возражал, но все-таки не знал, где заканчивались границы и начинались новые горизонты прикосновений. Идти дальше в ногу с чувствами становилось все труднее, ведь это означало ломать себя и выворачивать наизнанку душу. — У тебя так вкусно пахнут волосы. Ты их чем-то мыл? Кажется, раньше ты пах не так, — Сатору без задней мысли провел кончиком ровного носа по его макушке и вдохнул запах, отчего по телу Сугуру прошла стая мурашек.       Это будет очень трудный вечер. Возможно, самый трудный в его жизни. Привести мысли в порядок не получалось, полочки косо склонились в сторону, а мысли попадали на пол в развернутом виде. Но, по крайней мере, в одном он точно преуспел — Сатору находился очень близко. Это в какой-то степени умиротворяло. — Может, цитрусы? Апельсин или грейпфрут. — Ты что, знаешь, как я пахну? Даже я сам, честно говоря, не в курсе, — неловко ответил Сугуру, спиной чувствуя грудные мышцы Сатору, которыми тот беспокойно прижимался к нему. — У меня просто очень хороший нюх. Как у собаки. — Есть множество животных с острым обонянием, а ты почему-то выбрал собак. — Я тебе не поэт, чтоб придумывать душные сравнения. Я технарь, — Сатору недовольно фыркнул и щелкнул зубами, затем легонько приобнял его за шею, но прежде, чем Сугуру успел это осознать, убрал руки и отсел. Лег на живот и стал дрыгать ногами, а Сугуру рассмеялся. Есть нечто общее между Сатору и псом. Игривый, верный, но своенравный. — Душные? А кто неделю назад сравнивал себя с породистым котом? — Сугуру скрестил руки на груди. Он не мог забыть этот разговор, потому как, судя по реакции Сатору, эта тема была для него очень важна, а то, что важно для Сатору, важно и для Сугуру. Так уж повелось. — Чего не помню, того не было, — его плечи дернулись, будто его поймали с поличным в очередной раз. Он схватил лежащую под подбородком подушку и запустил в Сугуру, который, довольный обескураженным видом Сатору, рассмеялся и отклонил голову в сторону. Ловить его на противоречиях стало его главным хобби. — Ну все, погнали, — Сатору дотянулся до пульта и включил первую серию, что стояла на паузе. Он бросил его в сторону, дотянулся до брошенной в Сугуру подушки и подложил ее обратно.       Он съел мисо-суп в первые пять минут от начала аниме.       Сугуру был глубоким зрителем. Никогда не отрывал взгляда от экрана, изучая каждое действие и фразу, запоминая и откладывая ее на дальнюю полку, чтоб в итоге дождаться момента, когда сюжет раскроет эти детали в полной мере. Может, не стоило так задумываться о глубине детского мультсериала, но в некоторой степени он расценивал это как способ лучше понять Сатору. Ведь в этом было что-то, что он сильно ценил и оберегал. Что-то, произрастающее глубоко из детства и уходящее корнями в давние воспоминания.       Желание понять Сатору тоже пустило в сознание Сугуру свои корни.       Думал он слишком усиленно. Смотрел, изучал, но не видел сути. Но спустя серий пять он вдруг поймал себя на мысли, что не думать о глубоком смысле и позволить себе расслабиться не была такой уж плохой идеей. Может, потому Сатору так это и нравилось?       Кровать под ними была мягкой и теплой. За окнами тарабанил дождь, в комнате — известная японская влажность и духота. Качество звука в первом сезоне старого аниме оставляло желать лучшего, но Сугуру всего лишь не был ценителем. Для Сатору это наверняка что-то значило, но для Сугуру — нет. Надоело ему искать смыслы. Он был рад расслабиться и отдаться комфорту сегодняшнего вечера. Хотя бы сегодня.       Идея фикс об умении расслабляться довольно давно отпала после бесчисленных тщетных попыток отдаваться моменту. Не получалось у него отдыхать. Напряжение было его вторым именем, идущим прямо перед Гето.       Он и раньше замечал тягучий и медленный комфорт от комнаты Сатору, но только сегодня сумел полностью в нем растворился.       Пожалуй, он бы хотел чаще проводить вечера так, не будь на его плечи взвалено высшее образование, подработка и мечты, которые требовали плотного графика и усердия. Усердие, кстати, было третьим именем, вынесенным в скобки. Только усердие было навязано поневоле. Но он задумался об этом тогда, когда стало слишком поздно.       Он развалился на чужой кровати, не задумываясь о том, что это могло помешать Сатору. Впервые он не задумывался о чужом комфорте: в голове превалировало осознание, что его желания не наступали на пятки кому бы то ни было, Сатору в том числе. Под его головой была широкая плотная подушка, прижатая к стене, а рядом, дрыгая ногами туда-сюда, на животе лежал Сатору. Все еще изучающий серии, по его словам миллион раз просмотренные, сосредоточенный, каким Сугуру его никогда не видел, и домашний, каким он застал его достаточно раз, чтобы остаться на одной с ним волне.       Веки неконтролируемо опускались. Он распахивал сонные глаза, медленно прикрывал обратно. Прижал ноги к себе и был близок к тому, чтобы укрыться покрывалом, накинутым поверх постели. Тяжелая голова наклонилась, а веки окончательно захлопнулись. Он приобнял себя за плечи и засопел под помпезные речи в Дигимонах.       Кто бы мог подумать, что отключать голову и расслаблять тело у него получилось бы благодаря старому детскому мультику и комнате Сатору, которая, может, и излучала теплоту и уют, была кошмаром наяву из-за своего захламленного вида. А оказалось, что внешний вид волновал его куда меньше, оказавшись лишь незначительной соринкой в глазу.       Да… За окном все еще тарабанил дождь, а Сугуру никогда не спал с таким умиротворением на лице.       Сатору что-то активно рассказывал, но Сугуру уже окунулся в глубокую дрему. Он повернулся и увидел спящего соседа. Медленно, плавно и осторожно поднялся и подполз на коленях поближе к нему.       Сугуру скатился вниз по стенке, наклонившись вбок. Его губы слегка приоткрыты; короткие, но густые и темные как смоль ресницы мягко поблескивали в полутьме комнаты и искусственного свечения от экрана телевизора. Он издавал так мало звуков, что, казалось, будто сердце Сатору кричало здесь громче остальных источников звуков. Он шумно сглотнул, слыша предательское биение в ушах.       Сугуру спал. Сугуру был так уязвим. Сугуру самолично предоставил Сатору такую возможность.       Он был польщен осознанием, что тому стало достаточно комфортно, чтобы без проблем засыпать в одном помещении.       Сугуру был человеком закрытым, а Сатору видел в этих чертах защитную реакцию.       Его ладонь мелко подрагивала. Резкие звуки во время битвы дигимонов заставляли щекам нагреваться, а пальцы покалывать. Он тянул руку к его лицу и длинным, волнистым волосам, которые послушно лежали на широких плечах.       Сатору был близко. Голова кружилась. Живот сводило от желания погладить его по щеке. Подушечки пальцев застыли в миллиметре от его лица. — Сатору? — заспанный голос уничтожил эйфорию момента и заставил Сатору как ошпаренного отпрыгнуть в сторону. — Д-Да? — Сугуру потер сонные глаза и прикрыл рот ладонью, чтобы зевнуть. — Я ничего не думал… Я просто… хотел перенести тебя к себе! — Ты бы меня просто не поднял, — он усмехнулся, а Сатору смущенно потупил взгляд на свои руки-макаронины. — Прости, что уснул. Мы же хотели посмотреть вместе… — Нет-нет! Это неважно. Ты не должен из-за моих прихотей забивать на сон. Так что если хочешь спать, можешь идти. Правда! — ох уж этот прилив мнимой бодрости из-за смущения. — Раз так, ты не против, если я останусь здесь? — Сатору вылупился на него так, словно его пригрели чем-то металлическим со всей дури по голове. — Нельзя, да? Понимаю, перегибаю насчет личного пространства. Но здесь так уютно, что… — Можно! — Сатору ринулся вперед и взял Сугуру за руку. — Если тебе хочется остаться, то я буду только рад.       Дрожь его ладоней передалась и на руку Сугуру. Он напряженно улыбнулся, вдруг понимая, какую глупость сморозил. Они не могут остаться здесь вдвоем. — Тебе… не кажется, что это странно? — Да, наверное. — И ты все равно хочешь, чтобы я остался? — Очень сильно.       Сугуру увидел в голубых глазах искренность и надежду. Он выглядел смущенным, заливающимся краской от собственных желаний, но таким живым и ярким, что Сугуру прослыл бы в собственных глазах идиотом, если бы отказал.       Он кивнул с румянцем на щеках, ощущая, как в груди теплилась уверенность. Хватит уже бояться Сатору, когда он сам так решительно шел Сугуру навстречу. — Ты… хочешь поспать в тишине? — Честно говоря, я уже не сонный. Ты меня своей гиперактивностью разбудил, — Сатору закатил глаза и сжал губы в бантик. — Давай просто продолжим смотреть. — А если я усну, то ты уйдешь? — Ты глухой? Я ведь сказал, что останусь здесь, — Сугуру недовольно сложил руки на груди и приподнялся. Сатору с облегчением кивнул и лег рядом. На этом, как думал Сугуру, шуршания кончатся, но не тут-то было: он взял подушку, положил ее на ноги Сугуру и плюхнулся лицом, уставившись в экран. Под чужим весом, резко опустившимся на ноги, колено Сугуру нещадно хрустнуло. Он цокнул языком и отвесил Сатору щелбан. — Эй, больно! — Мне, вообще-то, тоже! Ты бы еще попрыгал на мне. — Попрыгать? Хах, это можно устроить, — полушепотом добавил он.       Сугуру долго прокручивал сказанное им в своей голове, но когда понял смысл, без промедления выхватил подушку из-под чужой головы и ткнул ей в нос Сатору, перекрывая дыхательные пути.       Тот задергал руки и ногами, протестующе что-то вопя. Откинул подушку от лица и сделал резкий кувырок на кровати, заставляя Сугуру прыснуть от смеха. — Ну все, ты нарвался! — Сатору выхватил из-под покрывала у изголовья кровати еще одну подушку, крепко схватился пальцами за ее края и с размаху шибанул ей по Сугуру, который, в свою очередь, развернулся, защищаясь локтем. Сатору бил в непрерывном темпе, не давая и шанса на контратаку.       Сугуру уличил секунду, во время которой позиция Сатору неустойчивая: когда он заносил подушку над собой для удара. Он ловко обхватил Сатору за бока, выглядывающие из-за поднимающейся футболки, и защекотал. Сатору тут же выронил подушку из рук, начиная трястись от смеха и судороги. — Сугуру! Хватит! — Еще чего! Ты бил меня без остановки, — сквозь смех ответил он. Сатору некоторое время держался на коленях, но Сугуру, надавив на поясницу, уронил его поперек кровати и сел сбоку. Долговязые руки обвили его за шею, как бы умоляя прекратить, но садистское желание видеть слезы на глазах Сатору было сильнее его моральных рамок. — Ты монстр! П-Пользоваться чужими слабостями подло! — Да тебе нравится, — Сатору стал колотить кулаками по плечам Сугуру, а ногами обхватил его за бедра, и в этот момент оба поняли, как близко находились.       Сугуру перестал щекотать его, вспоминая, что однажды уже оказывался в подобной с ним ситуации. На этом же месте, в той же позе. Только теперь он был гораздо ближе к Сатору и желал стать еще ближе.       Они моментально покраснел, пялясь на лица друг друга. Сугуру вернулся обратно на свою половину кровати (и когда он стал думать о второй половине как о своей?) и скрестил ноги, пока Сатору еще пару секунд лежал красный и взъерошенный, тяжело дышал и о чем-то думал, усиленно делая вид, что смотрел Дигимонов.       Но Сугуру понимал, что они думали об одном и том же.       Сатору, в общем-то, тоже.       Весь сон как рукой сняло. Он не чувствовал усталости, но предпочел не думать в очередной раз о той чертовщине, которая тянула их друг к другу, но завязывала языки, перекрывая доступ к признанию. И поцелуям в том числе.       Сатору лежал плашмя на кровати и пялился в экран, но ровно через две серии Дигимонов, а время в отношении Сатору теперь измерялось только так, с его стороны послышались сопения, которые переходили в похрапывания.       Сугуру перелез через кровать, встал на ноги и дотянулся до пульта. Выключил аниме и отодвинул в сторону столик с оставшимися сладостями, которые притащил для Сатору: он был почти уверен, что если тот проснется ночью, то обязательно об него запнется.       Освещение, исходившее от телевизора, затухло. Комната погрузилась во тьму.       Сугуру на цыпочках прошагал к выходу, встал в пороге и с улыбкой взглянул на сопящего Сатору. — Сладких снов.       И все же он солгал. Он не собирался оставаться вместе с ним. Внутренний блок не позволял делать ему следующий шаг. И даже Сатору, очевидно заметно шагающий ему навстречу, не подталкивал к признанию.

><> <><

— Гето-сенсей. Я не понимаю этой темы. — Ничего страшного. Я объясню, — Сугуру прищурился, наблюдая, как Юдзи указывал на название темы по английскому. — И, пожалуйста, можешь не звать меня сенсей? — Но ведь Вы мой учитель. Брат говорит мне быть вежливым по отношению к старшим! — он решительно кивнул.       Сугуру поймал себя на парадоксальности этой мысли, ведь сам Сукуна явно правил этики и вежливости не придерживался, напряженно вздохнул и почесал затылок. — Это правильно, но… зови меня просто Сугуру, хорошо? Как своего друга. — Правда?! Вот в школе обзавидуются, когда услышат, какой крутой взрослый друг у меня появился, — Юдзи сжал ладони в кулачки и подпрыгнул со стула. Этот ребенок был гиперактивным и заражал своим оптимизмом. Прямо как кое-кто, живущий с Сугуру под одной крышей. — Приятно слышать. Спасибо, Юдзи-чан. Тогда… — Сугуру посмотрел на висящие над письменным столом часы, — у нас осталось 10 минут до конца занятия. Давай кратенько разберем эту тему, а потом ты пойдешь отдыхать. — Хорошо, Сугуру! — Юдзи показал большой палец, заставляя его тихо хихикнуть. — Братик как раз скоро вернется домой. Может, ты хочешь остаться с нами на чай? Уверен, что он не будет против. — Н-На чай? Эм, признаться честно, мне нужно будет бежать, так что… — Сугуру напрягся. Он взял учебник в руки и стал вникать в тему, о которой говорил Юдзи, лишь бы не думать о том, что они с Сукуной могли столкнуться. Ему хватило сердечного приступа, который он испытал, когда чуть не встретился с братьями в магазине.       К сожалению, он все еще помнил, что солгал Сатору, а Сукуна наверняка ждал от него ответа. — Ну ла-адно. Тогда в следующий раз, хорошо? Хочу, чтобы ты рассказал брату, что я стал умнее! — Прошло лишь два занятия, Юдзи, ха-ха. Думаю, тебе не стоит торопиться. — Да, но я чувствую, что скоро стану мастером английского языка! — Раз так, то тебе лучше поднажать. Мальчик по имени Мегуми, с которым я занимаюсь, тоже неплохо подтянул английский. — Так ты учишь кого-то еще?! Ты такой крутой!       Сугуру не успел ответить: звук копошения в замочной скважине вывел его из приятного диалога с Юдзи и вернул к реальности.       Сукуна вернулся. — Братик вернулся! Блин, но мы не успели разобрать тему, — Юдзи надул щеки. — Ничего страшного. Если хочешь, мы можем вернуться к ней в следующий понедельник. — А ты что, будешь приходить на каникулах?! — Если тебе не лень заниматься со мной, то я с удовольствием приду. Но лучше обговорить это с твоим братом, — Юдзи настойчиво кивнул, спрыгнул со стула и миновал комнату в турбо режиме. Сугуру поднялся следом, сложил письменные принадлежности, взятые с собой из дома, в сумку и вышел в коридор. — Грызете гранит науки, да? — усмехнулся Сукуна. Его голос прокурен, как и всегда. Он был одет в брюки и рубашку, за которыми татуировки и скверный характер были едва заметны. Признаться честно, одежда сильно поменяла его. Сугуру даже принял бы его за обычного японца, если бы не окрашенные в розовый волосы. — Мы уже закончили, — Сугуру слабо поклонился, на что Сукуна кивнул и обнял младшего, который, с довольной моськой выпросив поглаживание по голове, ускакал убирать комнату после занятия. — Что ж, тогда я пойду… — Секунду. Хотел узнать насчет Сатору. Что он ответил?       Сугуру благополучно забыл об этом на целую неделю, но теперь, столкнувшись лицом к лицу с неприятностями, было не отвертеться. Он пожал плечами и безразлично ответил: — У него уже есть парень, так что ты в пролете.       Лицо Сукуны на секунду приобрело задумчивый вид, после чего он досадно вздохнул. — А жаль. Я до последнего надеялся, что у меня есть шанс. Ну ладно, таких как он, найти тяжело, но возможно. Спасибо, братан.       «Таких как Сатору не найти». — Да я ничего не сделал. — Не преуменьшай своих заслуг. Я знаю, что могу пугать, так что удивлен, что ты вообще согласился, — он почесал затылок.       И после этих слов Сугуру стало до безумия стыдно, что он обманул обе стороны ради собственного эгоизма. И чистой ревности. Он безнадежен.

><> <><

      Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведешь. Сугуру по такой же логике добавил бы к списку месяц и неделю, потому что с понедельника на вторник за его простодушной ложью потянулось то, чем он болел до судороги. Учеба.       Еще во время написания эссе он чувствовал, что что-то не так, но не придавал этому особого значения, только теперь, держа в руке лист с низким результатом сдачи экзаменационного задания, он понял, что ему никогда нельзя было расслабляться.       Сама судьба подсунула ему тему для эссе, к которой он, по удивительной случайности, не успел подготовиться, потому что сорвался на пляж с Сатору. Конечно же, он не винил его, ни в коем случае, но винил себя за то, что впервые за долгое время дал себе поблажку. Впервые поверил, что сможет справиться своими силами, и тут же провалился.       Входная дверь в квартиру захлопнулась за ним с громким ударом, который раздался по коридору оглушительным эхом, из-за сквозняка, гуляющего в подъезде. Нечто подобное Сугуру сейчас пытался перебороть и в своей голове.       Всю дорогу домой вплоть до того, как переступить порог, он был зол, ужасно взбешен своим провалом, но настолько же и мотивирован исправить свою ошибку.       Преподавателя по этому предмету ненавидели все, а Сугуру всегда старался держаться особняком перед ним, не подавая ни одной причины для подстав. Успешная сдача экзамена у него означала бы победу, но проваленное эссе — еще не конец. Этот преподаватель не валил так просто. Он давал шанс исправиться тем, кто особенно сильно старался на его занятиях. Сугуру был одним из таких студентов. Только, к сожалению, переэкзаменовку, которую он давал, можно было бы назвать как угодно, но только не вторым шансом.       Итак, он и вправду был мотивирован исправить проваленное эссе до завтра. У него была целая ночь, чтобы сделать длиннющую презентацию по той же теме, которую он завалил, подготовить список ответов на вопросы, которыми его этот преподаватель завтра затравит. Он был в шаге от того, чтобы закричать на всю квартиру, проклиная злой рок за неудачное стечение обстоятельств, которые, как это обычно бывало, были направлены против него. Но он держался. С особым усилием сжимая лямку сумки, готовый бросить ее в стену. — Сугуру! Наконец-то ты пришел, — Сатору выглянул из-за угла. С кухни доносился запах такояки и бобовой пасты. Сугуру ненавидел запах бобовой пасты. — С успешной сдачей экзаменов тебя! — Ага, — холодно ответил он и обреченно закинул сумку на крючок, небрежно скинул кроссовки и прошагал в ванную, захлопывая дверь и оставляя Сатору в полном недоумении. Он включил сильный напор холодной воды, чтобы заглушить неконтролируемую агрессию, а затем, набрав в ладони воды, плеснул в лицо. Легче не становилось.       Он провел в ванной комнате по крайней мере минут 15, но все безрезультатно. Как только он приходил в себя, вспоминал, что всю ночь придется угробить на чертово задание, как в голову сразу же закрадывались сомнения о том, а успеет ли он вообще это сделать?       В любом случае, выбора у него не было.       Он вышел из ванной и пошел на кухню, где Сатору что-то смотрел по телефону и жевал, с обеспокоенным видом исподлобья наблюдая за Сугуру. Наверняка он уже понял, что что-то не так.       Собирался ли Сугуру показывать это? Однозначно нет.       Собирался ли рассказать об этом Сатору? Еще чего.       Написано ли все на его лице? Сатору не настолько идиот, чтобы не заметить этого и не почувствовать, как сильно изменилась атмосфера, стоило им остаться в одной комнате наедине.       Сугуру коснулся электрического чайника, который оказался достаточно горячим, возможно, он вскипел, пока он находился в ванной. Насыпал растворимый кофе в ближайшую кружку и залил кипятком. Каждое движение было громким, рваным, полным дизморали. Он не умел делать вид, что все в порядке, когда это совершенно не так. — Сугуру. — Что? — Сам расскажешь или мне тебя допытывать? — он выключил телефон и обернулся, смотря в спину Сугуру. — О чем рассказывать? Тебя это касаться не должно. — Это уже меня коснулось, если ты не заметил, — Сатору громко цокнул языком. — Ты ведешь себя как козел с того самого момента, как вернулся. Я ничего не сделал, а ты срываешься на меня. Какого хрена я должен это терпеть? — он поднялся с места, поравнявшись с Сугуру, который повернулся лицом к соседу. — Да я тебе ни слова не сказал! — он стиснул зубы, ловя себя на мимолетной мысли о том, что Сатору был единственным, кто выводил его из себя парой фраз. Или, может, остальные просто терпели? — Да неужели? От тебя напряжением за версту несет. Либо ты перестаешь вести себя как мудак и рассказываешь, что случилось, либо я с тобой не разговариваю, пока ты не придешь в себя! — он свел белые брови вместе, а Сугуру понял, что никогда не видел его по-настоящему злым. — Ты что, издеваешься? — Да это ты издеваешься. Лучше не беси меня. Поверь, тебе не понравится видеть меня злым.       Почему-то этот аргумент оказался достаточно сильным, чтобы Сугуру отпустило на мгновение. Он не смог выдержать взгляда голубых глаз и первый опустил голову с тяжким вздохом. — Так что произошло? — Я… провалил эссе.       Сатору захлопал ресницами. — И это все? — Да пошел ты. Кто тут еще невыносимый мудак, — Сугуру как можно мягче оттолкнул Сатору в сторону, может, он и был на пределе, но рукоприкладством заниматься не собирался, и ушел к себе в комнату, захлопывая дверь так громко, как только мог.       Он оставил кофе на кухне, но выходить из комнаты не хотелось. Он собирался сидеть до талого, пока не закончит начатое. Выключил основной свет в комнате, врубил настольную лампу и завесил шторы на окнах. Включил компьютер и открыл редактор.       Сначала он пытался вытащить текст недельного эссе из своей головы, чтобы подогнать его под презентацию, но на наклонившейся полочке, книги с которой упали в открытом виде, не было ничего, кроме стыда за то, что он сорвался на Сатору.       Он потратил два часа на то, чтобы начать писать текст, но в итоге за это время написал лишь пару предложений, загоняя себя в бо́льшую тревогу.       Он ненавидел, что его душевное равновесие зависело от отношений с Сатору, как и ненавидел, что сгорел от одного разговора с ним по дуновению ветра, как ни сгорал ни с кем другим.       Он сгорбился за столом, крутя ручку в руке. У него получалось это отнюдь неплохо; Сатору поднатаскал. Но сейчас она падала после пары махов между пальцами на пол, из-за чего ему приходилось наклоняться и поднимать обратно.       Он стучал пальцами по клавиатуре и делал вид, что что-то печатал, но на деле иероглифы не складывались в сознательный текст, оставаясь в неразборчивой хирагане, что не имела никакого смысла.       С текстом его ждал провал. Как жаль, что он потратил два часа из имеющейся у него ночи, чтобы это осознать. Он открыл презентацию и стал изучать Википедию, надеясь, что, может, хоть так у него появятся идеи и наметки.       Но еще один час оказался потраченным впустую.       Сугуру откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. Он так хотел сдаться. И поговорить с Сатору.       Да плевать он хотел на эссе. Но, по крайней мере, он не мог сидеть спокойно, зная, что обидел его.       И только он открыл дверь, как перед ним на пороге предстал Сатору. Было до нервного смешно, как часто они синхронизировались в желании достучаться друг до друга. — Эй. — Сатору… — Сугуру прикусил губу. — Слушай, я… — он потирал руки вместе. — Я хотел извиниться. — Да, я тоже, — Сатору засмеялся первым, и Сугуру тут же отпустила тревога. — Зайди. Давай поговорим, как ты и сказал, — они кивнули друг другу и уселись на кровати Сугуру. Сатору беспрерывно дрыгал босыми ногами, а Сугуру смотрел в пол, не представляя, с чего начать. — Прости меня, Сугуру. Я не хотел смеяться над твоими проблемами. Я, наверное, и вправду мудак. — Не говори так. Я и не думал, что ты поймешь меня. Поэтому и не хотел рассказывать, — добавил Сугуру, поднимая взгляд на его лицо. Голубые глаза светились даже во тьме комнаты. Он был очарован в самый неподходящий для этого момент. — Я не понимаю. — Я гроблю все имеющееся время на учебу. Трясусь из-за экзаменов и тестов, групповых заданий и эссе. А ты… — Сатору наклонил голову вбок, — тебе учеба дается легко. Я солгал, если бы сказал, что не завидую. Я бы очень хотел быть таким же одаренным как ты. Но, к сожалению, мне приходится тратить кучу времени на то, чтобы оставаться лучшим.       В комнате повеяло холодом. Сатору долго и напряженно молчал. Сжимал руки в кулаки. Выглядел так, словно его ранили критическим ударом по сердцу. Но Сугуру не понимал, что такого он сказал. — Я знаю, что создаю такое впечатление. Но я правда думал, что ты отказался от этих стереотипов обо мне… — Сатору?.. — Мне обидно. Мне очень обидно, что ты считаешь меня таким! — он поджал дрогнувшие губы. — Я тоже много учусь. Я не раздолбай, но и не гений. Я просто… такой же как все. — Но что плохого в том, что тебя считают умным? Это же по-своему круто. — Да плевать я хотел на чужое мнение. Но я хотел, чтобы хотя бы ты не судил меня по обложке. У нас были проблемы в прошлом, но я думал, ты наконец-то понял меня настоящего. Но, видимо, я ошибался на твой счет, — добавил он надломлено, приобнимая себя. — Не ошибался, Сатору, — их взгляды встретились. Сугуру положил ладонь на его плечо и умоляюще сжал. — Прости меня. Я делал вид, что ты не причем, но, наверное, я просто хотел быть равным тебе. Я не знаю, как ты это делаешь. Как ты успеваешь совмещать отдых, подработку, всевозможные занятия вместе с учебой. Я бы очень хотел быть как ты. — Таким же одаренным? Ты уже это говорил, — он нахмурился. — Нет. Не одаренным. Я бы хотел быть таким же легким как ты. — Но я тяжелый из-за своего роста. — Я не про вес, придурок. — Да я понял. Просто издеваюсь.       Они выдержали паузу, изучая реакцию друг друга, а затем дружно рассмеялись. Сатору прикрыл рот ладонью и положил макушку на его плечо, подрагивая от смеха. — Черт возьми, весь флер разговора испортил.       Сугуру поверить не мог в то, что с ним внутренние противоречия, которыми он питал себя всю сознательную жизнь, решались так просто. Рядом с Сатору он и впрямь становился чуточку лучше. — Я счастлив, что мы поговорили. А то я боялся, что ты меня снова возненавидишь. — Правда думаешь, что я смог бы? Да и я не ненавидел тебя никогда. Ты просто очень раздражающий. — Раздражающе привлекателен, ты хотел сказать? — Хах, не без этого. В любом случае, раз проблема решена, то мне надо наконец-то разобраться с презентацией. — Что это? — Препод, эссе у которого я завалил, дал второй шанс: сделать презентацию по ГОСТам и подготовить список ответов на его вопросы. Я в лепешку расшибусь, но закончу, — Сугуру был уверен в своих словах как никогда. И в этом была заслуга Сатору. — И все это за ночь? Звучит жестко. Может, тебе нужна помощь? А то уже полночь. — Нет, я… — Сатору взял его за руку. — Сугуру, я не сомневаюсь, что ты смог бы сделать все один в обыкновенных условиях. Но тебя загнали во временные рамки, так, может, ты хотя бы раз примешь чужую помощь? — Почему ты думаешь, что я никогда не принимаю помощь? — Потому что ты такой же как я.       Сатору улыбнулся ему. С толикой усталости, но уверенно. Готовность помочь радовала Сугуру. Наверное, он бы на его месте поступил бы точно также. Как и сказал Сатору, они были похожи. — Хорошо. Тогда займешься презентацией. — Есть, сэр!