Правила взаимопонимания

><> <><

      Сугуру любил горячий душ. Находясь под струями воды, он мог отвлечься от суеты, которая ждала его за дверями ванной комнаты, и по-настоящему расслабиться. Привычка запираться в ванной на два часа развилась у него еще давно, но со временем только больше обострилась, стоило Сатору появиться в его жизни.       Пожалуй, только тут Сатору не мог его достать. А доставал он его всегда, везде и разными способами: громкой музыкой и раздражающим пением, слоновьими шагами по всему дому, шумной игрой в приставку, буквально любым другим занятием, которым он занимался в любой части их квартиры. Иногда Сугуру ловил себя на мысли, что слишком требователен к тишине, которой практически нереально ждать от соседа, а потом падал со стула от звона в ушах в попытке сделать домашнее задание.       Первое время Сугуру просил убавлять играющую музыку или ругаться с проваленного уровня в видеоигре как можно тише, на что Сатору так послушно соглашался и выполнял требование, что Сугуру на момент задумался: был ли он не прав на его счет? Может, Сатору в действительности просто не замечает за собой тех вещей, которые бросались в глаза Сугуру?       И, может, некоторое время эта мысль помогала облегченно выдохнуть и вновь вернуться к учебе, но титанические шаги, чуть ли не вприпрыжку, громыхание посудой на кухне, вечно падающие уходовые средства в ванной вырывали Сугуру из душевного равновесия. Не мог же он попросить Сатору шагать тише или перестать быть таким неуклюжим? Как бы Сугуру не раздражался, он понимал, что даже его личному комфорту был предел.       Сугуру как ни чем ни бывало стоял под душем. Он уже давным давно закончил мыться и предпринимал попытки расслабиться. В ушах — звук текущей воды, а перед глазами — темнота. Струи воды очерчивали рельеф мускулистого тела, скапливаясь на кончиках темных длинных волос и бурным потоком снисходя на дно ванной.       Вода горячая, но терпимая для натренированного тела, постепенно нагревалась только сильнее. Сугуру как ошпаренный отошел в сторону, а затем попытался охладить напор, пролезая ладонью сбоку от струй воды. Он тихо выругался, понимая, что релаксу пришел конец. И он прекрасно знал, кто в этом виноват.       За картонными стенами он слышал, как нарушитель порядка быстро пробежал от кухни до своей комнаты, закрываясь там. Тут-то его слоновьи шаги и выдали.       Сугуру раздраженно фыркнул, выключил воду и, наспех вытеревшись, завернул полотенце вокруг бедер и вышел. Оголенную грудь обдало легкой прохладой, которую он проигнорировал, целенаправленно поспешив в комнату Сатору.       Он вошел без стука. Это было не нужно.       Нарушитель спокойствия лежал на кровати. На нем была желтая толстовка и спортивные шорты. Он качал ногами в стороны, сосредоточившись на какой-то книге, но Сугуру видел, как его глаза взволнованно бегали по чему угодно, только не книге. — Сатору.       Учительский тон вывел его из театральной прострации, заставив перевести взгляд голубых глаз на Сугуру. Сатору перестал болтать ногами и бесстыже уставился на Сугуру, даже и не пытаясь скрыть изумления. — Сугуру, — прошептал одними губами он, тут же подскакивая с места и садясь на колени. Сатору кинул книгу куда-то в сторону и сделал вид, что ни к чему непричастен. — Сколько раз я просил не пользоваться водой на кухне, пока кто-то в душе? — Столько же раз, сколько просил мыть за собой посуду.       Сугуру чуть не лопнул от возмущения. Сатору смотрел на него так бессовестно, что Сугуру ощутил себя обязанным преподать наглецу урок. Он цокнул языком и двинулся к Сатору, тут же плюхаясь на кровать рядом и начиная безбожно щекотать. — Какого хрена! Нет! — одна рука сконцентрировалась на оголенном низе живота, пока второй он держал извивающиеся долговязые руки Сатору, отцепляя их от себя. Сатору сначала хмурился, пытаясь всем видом показать, как ему это не нравится, но быстро стал смеяться, почти истерически. Его плющило так, как не плющило от самой смешной рассказанной им же шутки. Он дергал головой вправо-влево и тихо завывал, ловя губами воздух. — Господи, умоляю, прекрати! Сугуру-у-у!       Сугуру сам не понял, в какой момент увлекся этим занятием. Он переметнулся над Сатору, — такая позиция была удобнее, — и стал щекотать сразу в двух местах — в боках, заставляя Сатору не столько смеяться, сколько стонать. Он заливисто хохотал вместе с ним, до тех пор, пока взгляд не стал концентрироваться на белых подрагивающих ресницах и распластанных спутанных волосах, на изгибе шеи, на кадыке, который дергался от истеричного смеха, и на распахнутых слезящихся голубых глазах, с которыми Сугуру случайно пересекся взглядом и замер.       Сатору резко оборвал смех, продолжая лишь беспрерывно тяжело дышать и смотреть в ответ.       Сугуру отвел взгляд первым, когда по позвоночнику прошелся холодок, — верный тревожный звоночек, намекающий на неправильность происходящего между ними. Он расставил ноги пошире, чтобы без лишних прикосновений встать с лежащего под ним Сатору, и это сыграло с ним злую шутку: полотенце, отчаянно державшееся на бедрах до последнего вздоха, развязалось и упало прямо Сатору в ноги.       Сугуру потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее, но было поздно. Сатору уже не мог смотреть никуда больше. Сначала он изумленно хлопал глазами, но быстро фыркнул и скрестил руки на груди. — У меня все равно больше.       Он самостоятельно выбрался из-под растерянного Сугуру, а затем сел рядом, ехидно посмеиваясь.       Как же хорошо, что он не видел лица Сугуру. Тот был краснее самых сочных помидоров. Его переполнял стыд и гнев, попеременно сменяя друг друга.       В его голове мыслительный процесс был настолько быстрым, что он успевал только задавать вопросы, но не отвечать на них. Стоило ему наконец нацепить несчастное полотенце обратно на бедра и слезть с кровати (к которой он больше никогда не прикоснется, честное слово), как он вдруг спросил себя: что это вообще было?       Зачем он полез его щекотать? Хотел отомстить. Наверное?       Почему не оделся? Да потому что он идиот, ходячая бомба замедленного действия, которая, рассердившись на Сатору, не может думать ни о чем другом.       Почему остановился? Это… хороший вопрос. Что-то странное щелкнуло в его груди, это вывело его из мании и это же заставило пожалеть о всем, что он только что сделал.       «Думаю, в какой-то степени я это заслужил…» — Это тебе за то, что назвал меня принцессой недавно, — о нет. Неважно. Он забирает свои слова назад. Хорошо, что хоть вслух не сказал. — Ч-Чего?! — Сугуру потуже затянул полотенце. Просто на случай, если он захочет взять Сатору на руки и запереть в ванной. — Что, разве не помнишь? — Сатору повернулся к нему лицом и надулся как маленький ребенок, пока Сугуру судорожно рылся в своей памяти.       Сугуру, изрядно уставший за эту неделю, проснулся аж во второй половине дня. Это было ему несвойственно, но погода и последующая за этим сонливость отчетливо давали о себе знать.       Солнце улыбалось ему сквозь окно, и он улыбался ему в ответ. Он потянулся, мышцы набухли, переливаясь на солнечном свете. Спутавшиеся волосы, собранные во время сна в хвостик, струились по затекшим плечам. Ничто не предвещало беды в этот выходной.       Сугуру переоделся и отправился делать утренние процедуры: чистка зубов, растяжка, прохладный душ и в довершение — зеленый чай. Прошло немало времени с тех пор, как он проснулся, но Сатору было совсем не видно и не слышно.       Сугуру мог предположить, что тот ушел в магазин или же по каким-то делам, но на телефоне не было никаких сообщений, а Сатору всегда его предупреждал, возможно, на этот счет у него был свой, непонятно откуда произрастающий бзик. Поэтому Сугуру пришел к выводу, что тот все еще спал, но вторгаться в личное пространство соседа было не в его характере, так что он вздохнул, выпуская вместе с этим вздохом все накопившееся волнение о том, где он мог быть и что делать, и вернулся к себе, решив сосредоточиться на учебе.       Вдруг он обнаружил, что оставил учебники в сумке, которую от навалившейся усталости так и не унес со вчера из прихожей в свою комнату. Он тихонечко вылез из комнаты, вздрогнув от заскрипевшей двери, громкость которой он старался максимально снизить, чтобы не тревожить сон Сатору, сделал несколько шагов в сторону входной двери и, в попытке включить свет, запнулся обо что-то. Что-то крупное и бесформенное, с дурным запахом, определение которого Сугуру даже не мог дать, потому что все самые ужасные запахи смешались в один.       Это был мусор. Мусор, который Сатору должен был выбросить.       Когда Сугуру вернул равновесие и включил свет, он опустил голову вниз, скверно выдыхая и стараясь поумерить пыл от понимания, что это существо продолжало спать, как ни в чем ни бывало.       Сугуру хрустнул шеей, прокручивая ее по часовой стрелке, и направился в комнату к Сатору. Тот мирно сопел в своей постели. На него падали лучи солнечного света, заставляя белоснежную копну волос и ресниц блистать от яркости. Он спал не на одной, а на трех подушках сразу, изогнувшись по диагонали кровати. Сатору был полностью укрыт одеялом, но снизу выглядывали пальцы ног. Он лежал на боку и что-то обнимал, но из-за одеяла разглядеть было невозможно.       Сугуру зашел внутрь и прижался к стенке, наблюдая, как Сатору тихо сопел, периодически щурясь. Чтобы пробудить его ото сна, Сугуру постучал костяшками пальцев по стеклянным вставкам на двери, заставляя соседа незамедлительно начать просыпаться. Первым делом он открыл глаза, похлопал ими пару раз и зажмурился от солнечного света, падающего на лицо. Затем он приподнялся, и плед вслед за Сатору начал спадать вниз. Теперь-то Сугуру знал, что таилось под его одеялом, — небольшой плюшевый мишка черного цвета, на вид достаточно мягкий, чтобы служить дополнительной подушкой для рук и подбородка. Комната Сатору в целом являлась складом, тут можно было найти множество плюшевых игрушек, фигурок, коллекционной манги и ранобэ и кучу всякой всячины, названия которой Сугуру не знал. — Сугуру? Что такое? — сонно пробурчал он, широко разевая рот. На уголках глаз собрались слезинки, которые он тут же смахнул, после чего приподнялся и устроился на крае постели. — Ты опять проигнорил домашние обязанности. Ты видел, сколько мусора лежит в коридоре? — Конечно. Я его сам туда и притащил, чтобы выбросить. Хотел сделать это рано утром, но лег поздно и только проснулся. — Ну уж выкинул бы тогда его ночью, раз не спал! — на лице Сугуру возникли морщины от возмущения. — Эм… мне было лень. — Ничего удивительного. Ведешь себя как принцесса, да еще и никакой систематичности, — Сугуру цокнул языком и повернулся лицом к двери, но чувствовал, как Сатору с недовольством прожигал его спину взглядом. — Я собирался пройтись, так что на мусор забей, сам выкину. — Угу. — Ты серьезно обиделся на то, что я назвал тебя принцессой?       Сатору сел в позу лотоса и, продолжая дуться, кивнул. — Но ведь я по делу сказал. Да и… разве это так уж обидно? — Сугуру, пытаясь игнорировать румянец на лице, мельком взглянул на Сатору. В его голова ненароком произошла подмена понятий. Вчера, когда он был зол на Сатору, в «принцессу» вкладывалось более негативное понятие: некоторая надменность, любовь к безделью, присущее Сатору, лень, эгоизм. Но сейчас, вспоминая, каким образом он дошел до этой ассоциации, в голову лезли совершенно другие картинки: Сатору, спящий на нескольких подушках, развалившийся один на громадной постели, обнимающий свою плюшевую игрушку, пока солнце кинематографично купало его лицо в лучах света. И правда ведь, словно принцесса. — Я ведь просто не выкинул мусор. Это не конец света. Да и вообще, зачем так часто его выкидывать, если он снова копится? Не проще ли делать это реже и… — Сугуру проверил надежность закрепленного на бедрах полотенца и, аккуратно толкнув Сатору на кровать, продолжил испытание щекоткой, но в другом месте. Одной рукой он обхватил икры ноги и стал зловеще шевелить пальцами второй руки перед оголенной стопой. Сатору испуганно замер и жалостливо захныкал. — Будешь выкидывать мусор вовремя? — Буду! Обещаю! Только отпусти! — Сатору прикрыл рот ладонями, пытаясь не заржать на весь дом, когда кончики пальцев все-таки коснулись пятки.       После этой угрозы Сатору начал прилежно выкидывать мусор раз в три дня, а Сугуру до сих пор в ужасе вспоминал, как с него слетело полотенце.

><> <><

      Новая учебная неделя началась удивительно легко. У Сугуру все получалось с первого раза, весь материал запросто усваивался в его голове. У него даже нашлось время в понедельник вечером, чтобы созвониться с Секо.       Он преспокойно лежал на своей кровати и с прикрытыми глазами слушал, как Секо рассказывала об учебе и нагрузке, которую ей предстояло осваивать в медицинском еще очень и очень долго. Он спрятал ноги под одеяло, потому что внезапно под вечер по всей квартире загулял ветерок, может, опять Сатору втихую открыл окно, чтобы проветрить квартиру. Вечное противостояние тех, кому постоянно холодно, с теми, кому постоянно жарко. Сугуру поймал себя на мысли, что ему надоело постоянно ругать Сатору за любую неуловимую оплошность, так что подавил собственную гордость и просто укутался, еще и носки надел.       Под голову он засунул руку и глубоко дышал, периодически отвлекаясь от голоса Секо тем, как увлеченно и громко Сатору что-то делал в своей комнате. Ему аж самому становилось интересно, но прежде чем выяснять информацию, он хотел договорить с Секо. Сугуру нечего было рассказывать про то, как протекали учебные будни, ведь все было довольно однообразно. Может, дело было в том, что он сам не видел ничего поразительного в том, куда пошел. Единственное, что играло для него роль, конечная цель, но вовсе не процесс получения образования. Порой он находил предметы скучными, где-то даже нудными, преподаватели не всегда любили материал, который преподносили, и от этого Сугуру чувствовал еще большую скуку. Интересно, смог бы он стать преподавателем? Порой он всерьез задумывался о таком исходе. — Слушай, Секо. Не хочешь прийти к нам в гости на этой неделе? — она хмыкнула на услышанное предложение и задумчиво молчала, отчего Сугуру решил напомнить. — Помнишь, ты, вроде бы, хотела побывать у нас. — Конечно же я помню. Только вот не уверена, что на этой неделе будет время. Но если вдруг что, я обязательно предупрежу, — Сугуру усмехнулся в ответ и кивнул самому себе, ставя галочку в невидимом списке. Он бы очень хотел увидеть подругу. И, может, он мог бы позвать еще и Нанами вместе с Утахиме? Конечно, если Сатору не будет против. — Только, пожалуйста, сразу просьба. — Что такое? — У меня сейчас период просмотра видео со вскрытием, так что никаких нежностей при мне, — Сугуру передернуло невидимым холодком, — а ты и без того смотрел на Сатору так, будто хотел съесть. И это, между прочим, в общественном месте! Что будет в домашней обстановке, я представить не могу… Он тебя просто развращает. Ты никогда таким не был! — Секо, что ты несешь? Прекрати. Вовсе я на него не смотрел. Ну, то есть, конечно же, смотрел, ведь мы вели диалог втроем, а соблюдать зрительный контакт во время диалога очень важно… но… — Сугуру ощутил удушающую жару, которая подкатила к его щекам. Он тут же судорожно сбросил с ног одеяло и повернулся на бок, раздраженно хмуря брови. — Но… дай угадаю, — перебила Секо, ехидно улыбаясь, — это Сугуру чувствовал даже без видео, — «он был настолько обворожителен, что я не мог от него глаз отвести»? — Какая же ты невыносимая. Надо было сбагрить тебя Сатору.       Дверь внезапно распахнулась, отчего Сугуру подпрыгнул и тут же уселся на кровать, смотря за тем, как из-за порога выглянула белобрысая макушка. — Ты меня звал? — Н-Нет, я просто… — Сугуру сжал пальцы на смартфоне и неловко провел ладонью по горячей щеке, — эм, Секо хотела бы прийти в гости. Правда пока не знает когда. Что думаешь? — О, Секо! Твоя подруга! — Эй, ты, вообще-то, сам предложил! — донесся возмущенный голос из трубки. Благо Сатору был слишком далеко, чтобы услышать. — Да-да, она самая, — Сугуру почесал шею, пытаясь найти удобное положение, в котором у него не так бы сильно щекотало нервишки. — Естественно я буду ей рад! Она такая классная. — Ой, какой он милый, — Секо умиленно вздохнула. — Передай ему от меня привет. — Тебе привет от Секо, — Сугуру недовольно свел брови и поднялся с кровати, усаживаясь на край. Он ненавидел играть в сломанный телефон. — Правда? И ей тоже. — Ты все слышала, Секо. — Да-да. Боже, не просри такой шанс, девственник, — это было последним, что успела сказать Секо, прежде чем Сугуру без зазрения совести сбросил телефонный звонок. Иногда она могла раздражать своими приколами сильнее, чем Сатору раздражал своей безответственностью. — Эм, Сугуру. Что бы ты хотел на ужин? — внезапно спросил Сатору, делая небольшой шаг внутрь его комнаты. Сугуру озадаченно хмыкнул. Он никогда не был привередлив к еде, поэтому всякий раз, когда Сатору предоставлял ему выбор, он загонял самого себя в тупик. — Признаться честно, я не очень голоден, так что мне без разницы. Может, закажем доставку? — Есть, сэр! — Сатору бодро отсалютовал ему, ретировался в комнату за телефоном, а затем вернулся, но на этот раз смело с разбега уселся на кровать рядом с соседом. Он открыл приложение доставки и в первую очередь выбрал для себя несколько десертов. Типичный Сатору. — Сегодня плачу я! Мне пришел гонорар за детский праздник, довольно крупная сумма. — Правда? Ты молодец, — Сугуру имел привычку хвалить людей тогда, когда видел, что их собственные увлечения и занятия приносили им удовольствие и тот результат, которого они добивались. И даже вечно бедокурящий Сатору не был исключением из правил. Но его это по какой-то причине удивило. Голубые глаза широко распахнулись и уставились на Сугуру не моргая. — Что? Что-то на моем лице? — Н-Нет, просто… Обычно ты только и делаешь, что ругаешь меня, вот я и удивился, — Сатору опустил голову, отчего его собственный голос стал тише, и протянул телефон Сугуру для выбора блюд.       Сугуру тоже склонился, нервно сглатывая. Теперь стало ясным как день, почему это так изумило Сатору. А ведь правда… в большинстве случаев все их разговоры сводились к бытовым спорам или ругани Сугуру о том, что Сатору не выполнял свою часть обязанностей. Секо было права: они вели себя как замужняя пара. Только вот почему Сугуру ощущал стыд при брошенном Сатору замечании?       Это отразилось на общей атмосфере в комнате. Нужно было срочно что-то придумать. Из двух зол Сугуру предпочел бы видеть Сатору шумным и веселым, нежели тихим и печальным. Из-за перебираний возможных вариантов, как подбодрить Сатору, он совсем не мог сосредоточиться на еде, так что он выбрал первое, что увидел в меню, и завершил оформление доставки. Стук сердца отдавался в ушах, на скоростях и без тормозов. К счастью, у него появилась идея, чтобы отвлечь их обоих. — Кстати, я слышал, что ты был чем-то очень увлечен. Может, покажешь? — он сделал небольшую паузу, наблюдая, как менялись эмоции на лице Сатору; сначала недоумение, затем задумчивость, после осмысление, которая привела к привычной бодрости. — Если это не секрет, — он легонько улыбнулся ему, а Сатору закивал головой. — Тебе понравится, — с легкой улыбкой он встал и взял Сугуру за руку, заставляя подняться с места следом и пойти за ним. Сугуру не мог остановиться, не мог отпустить руку; он чувствовал на ней дрожь чужих пальцев, кажется, он был взволнован куда больше, чем показывал. Это осознание приняло в нем решение дать вести себя.       Как только они подошли к комнате Сатору, в нос ударил запах благовоний, на определение состава которых Сугуру потребовалось чуть больше времени. Кажется, что-то древесное, но при этом отдающее легкой сладостью.       Рядом с незаправленной кроватью стоял небольшой кофейный столик, а перед ним — телевизор, где на паузе находилась какая-то игра. Сатору сел за столик в позу лотоса, а Сугуру недоумевающе сел по другую сторону. На деревянной поверхности стояли две зажженные свечи, которые, судя по всему, и источали этот аромат, а не благовония, как он думал изначально, и небольшая ткань, больше похожая на скатерть, но по размерам в соизмеримости со столом не доходящая до углов. Сугуру, судя по хмурому лицу, до сих пор не понял, к чему все это было. — Так… и что дальше? — нетерпеливо спросил он, наблюдая, как Сатору загадочно прижал указательный палец к губам, и опустил руку на нижний ярус столика, выуживая оттуда колоду карт в упаковке. Сугуру недоуменно усмехнулся. — Ты просто в карты хотел поиграть? — Это необычные карты. Это карты Таро, по ним гадают, — голос Сатору стал чуть ниже, оттого сделался еще более загадочным его прищуренный взгляд, будто он колдунья, которая ведает Сугуру старую тайну. Он попытался сдержать смешок, застрявший в горле. Сатору выглядел так увлеченно, что он хотел дать ему шанс поделиться новым предполагаемым хобби, которое, как казалось Сугуру, тот быстро забросит. — Не думал, что ты из тех людей, которые верят в подобное, — Сугуру облокотился на столик, наблюдая за тем, как Сатору слегка небрежно и медленно вытаскивал пестрые карты, отбрасывая чехол, и тасовал их. Он явно никогда раньше не играл в карты, либо делал это редко, потому что было заметно, что перемешивать карты у него получалось из рук вон плохо. — Давай я перемешаю, — Сугуру потянулся к картам, но Сатору резко увернулся от него и прижал карты к себе. Он выглядел так напуганно, словно это прикосновение влияло на его судьбу. — Это мои карты! Их нельзя трогать чужими руками.       Сугуру молча сверлил его взглядом, откашлявшись в кулак, а затем добавил: — Что, прости? — Ну, понимаешь, эти карты уже напитались моей энергетикой, поэтому смешивание с чужой может пагубно влиять на результат, — Сугуру кивнул, делая вид, что все понял, но на деле же он понятия не имел, откуда вообще Сатору нахватался по теме эзотерики. — Допустим. А свечки зачем? — Для «атмосферы», — он сделал воздушные кавычки пальцами, после чего положил стопку карт на столик. — Я созванивался с одногруппницами. У них было несколько вопросов по поводу их личной жизни, вот я и отвечал им. — И как технаря занесло в дебри эзотерики? — Да брось, Сугуру. Что за древние стереотипы. Ты на филолога учишься, но при этом совершенно неприветливый. Так что это не работает, — Сатору самодовольно фыркнул головой, скрещивая руки на груди. — К тому же… ты никогда не пробовал. Что, если я попаду, и в итоге все сбудется? — Тогда в следующий раз я оплачиваю ужин. — Идет! — Раз так… что обычно люди хотят узнать? — задумчиво протянул Сугуру, вздыхая. В голове не было ни одного вопроса, на который он хотел знать ответ. Конечно, иметь представление о будущем это здорово, но… даже если взять в расчет то, что, якобы, карты говорили правду, существовал и плохой исход. Учитывая параноидальные состояния, в которые Сугуру периодически впадал, сам того не замечая, ему такую информацию знать было нежелательно. — Ну как что? Кем будет наш будущий партнер, что нас ждет в учебе или карьере и тому подобное. Или, может, совет на неделю? — Как-то тупо. Но можно попробовать. Могу я спросить что-то по типу: чем я буду заниматься в выходные? — Да, конечно! — Сатору бережно взял стопку карт в ладони и, еще раз перемешав, поднес ее к губам и шепотом спросил. — Чем Сугуру будет заниматься в эти выходные?       Сугуру молча смотрел, как он, закончив нашептывать вопрос, стал в очередной раз перемешивать карты, после чего аккуратно вытащил одну рубашкой вниз. — Четверка мечей, — пояснил Сатору, а затем, охнув, добавил, — в выходные ты будешь отдыхать. — Но ведь на то они и выходные. — Но могла выпасть другая карта, которая означала бы занятость, — недовольно возразил он. — Ладно-ладно. И это что, все? — Нет! Можно вытащить уточняющую, — сразу после этого Сатору перемешал колоду еще раз, а затем положил на стол еще одну цветную карту. — Туз жезлов… Хм… Неожиданное предложение. Скорее всего, кто-то из друзей объявится. Может, это будет Секо? — он самоуверенно хмыкнул, строя глазки Сугуру, на что тот неверяще фыркнул. — Она сказала, что занята на этой неделе. Так что вряд ли. — Что ж, посмотрим.

><> <><

      Следующие пару дней Сугуру был как на иголках. Он окончательно решил сделать своим заработком на время учебы в университете репетиторство. Но все было не так просто, одного желания было недостаточно. Огромная стена в виде конкуренции цен и предложений, трудность поиска клиентуры и умение общаться с подростками, — в момент постоянной паники он терял всякую уверенность в собственных силах, но, как правило, все же делал все от него зависящее.       Это настроение улавливал Сатору, что было удивительно для Сугуру; он не казался внимательным к другим людям человеком ни на йену, но последнее время он испытывал стойкую надобность в том, чтобы пересмотреть свое мнение по отношению к нему.       Сугуру почти не ел эти несколько дней, но пил большое количество кофе; сидел и мониторил различные сайты, выкладывал свою анкету где только мог и, наконец, усердие дало свои плоды. Он созвонился с матерью одного школьника, которому нужно было подтянуть английский, и договорился провести первое занятие на дому с мальчиком по имени Мегуми. Занятие выпадало на пятницу, сразу после пар, ближе к вечеру. Весь четверг Сугуру был как на иголках, не мог расслабиться, и даже любимое занятие — сидение в ванне по два часа не спасало его от бедственного положения.       Занятия сегодня кончились в начале второй половины дня, а значит у него впереди был долгий свободный день. И, может, для других это означало бы полную свободу действий и отдых, но для него — стресс и томимое в мыслях ожидание следующего дня и первого занятия.       Он успел прибраться в своей комнате, параноидально переставляя с одного места на другое книги на полке; сначала по размеру, потом по цвету, затем по названию, а после по переплету. Затем он решил приготовить ужин, ведь Сатору сегодня учился до глубокого вечера, а значит придет голодным и уставшим. По правде говоря, даже когда он уставший, излучал намного больше энергии, чем Сугуру в своем обыденном состоянии.       Сугуру остановился на карри, на приготовление которого ушло не так много времени. К возвращению Сатору все было готово и, признаться честно, это был первый раз за все время совместного проживания, когда он искренне хотел, чтобы нарушитель порядка находился рядом и заполнял эфир никем иным как собой.       Сугуру почувствовал прилив бодрости, когда входная дверь стала открываться. Он хотел было встретить соседа, но внезапно ему позвонила Секо.       Сатору зашел в квартиру и первым делом звонко произнес: — Я дома!       Сугуру достал телефон, отвечая на звонок, и параллельно с этим вышел в коридор, помахав Сатору. — С возвращением, — произнес он, одной рукой прикладывая телефон к уху, а другой снимая желтый фартук, в котором только что готовил. Сатору с выпученными глазами посмотрел на него, но ничего не сказал, переключая свое внимание на верхнюю одежду, которую предстояло снять. — Алло, Секо? — Привет-привет. Ты занят? — Нет, все окей. Ты что-то хотела? — Да, слушай. Прийти в эти выходные я точно не смогу, но у меня будет несколько свободных часов перед подготовкой к контрольной. Может, вы хотите сходить в кино? — Мы? — Ну, ты и Сатору. Но сразу говорю, места для поцелуев мы не берем. Не хочу быть свидетелем этого. — Да что ты несешь, — раздраженно пробормотал Сугуру, нервничая от того, как близко был Сатору. Он тут же пошел по направлению на кухню. Но как только Сатору разделся, он сразу же пошел на кухню, заинтересовавшись их разговором. — Сатору с тобой? Спроси у него сейчас же! — Он только пришел с учебы. Я напишу тебе позже. Но я уверен, что он согласится. — Хорошо. Буду ждать.       Отключившись, Сугуру вздохнул. Что-то в последнее время Секо зачастила в упоминаниях Сатору при любом удобном случае. Почему она была так заинтересована в том, чтобы свести их? Хотя, зная Секо столько лет, скорее всего, это была просто шутка. Затянувшаяся и совершенно не смешная. Сугуру не хотел быть частью этого.       Он не был против того, чтобы проводить время вместе с Секо и заодно Сатору, но все это общение вдруг стало напрягать. Он сдавил переносицу пальцами и тяжело вздохнул.       Сатору только что помыл руки и уже был готов ужинать.       Сугуру отложил телефон в сторону и посмотрел на соседа, который осторожно накладывал себе огромную порцию карри. — Секо предложила сходить в кино в выходные. Что думаешь? — Ну, это же здорово. Почему ты не хочешь? — Сатору удивленно вскинул брови, на что Сугуру сделал такое же запутанное лицо. — Эм… я имел ввиду… чтобы мы втроем сходили вместе. — А… — Сатору растерялся и как-то неловко потупил взгляд в пол, обдумывая что-то. Такая реакция казалась Сугуру странной. Неужели он был удивлен этому? Он ведь такой общительный, казалось, что у него не было проблем с друзьями. Правда Сугуру ни об одном не слышал, кроме Нанами. — Если вы оба не против, то я бы хотел пойти с вами. — Конечно же мы не против. Сами ведь предложили. — Ну да, точно, — Сатору неловко захлопал глазами и спустя недолгую паузу глупо рассмеялся. Сугуру сделал себе кофе и чай для Сатору, а затем сел рядом.       Он листал новости, пока Сатору ел за противоположной частью стола. Даже молчаливый Сатору, рот которого был забит едой, успокаивал. Наверное, живя он один, уже давно бы свихнулся от собственных мыслей, которые иногда были чересчур навязчивы.       Вдруг Сатору оторвал взгляд от миски с карри и с пораженным его осознанием охнул. — Подожди-подожди. Ты сказал, что Секо позвала тебя, точнее нас, в кино. — Что? Ну, да. Все так, — Сугуру посмотрел на Сатору и поставил чашку с кофе на стол, пытаясь понять, к чему он вел. — В выходные. — Ага. — Получается, что карты были правы! — Сатору воздел руки кверху, победоносно улыбаясь. Он тут же закашлялся, не прожевав пищу до конца. — Ты должен мне ужин! — О Боже. Сначала дожуй, а потом говори. Как маленький, — Сугуру цокнул языком, постепенно вспоминая, что в понедельник Сатору гадал ему на то, что он будет делать в выходные. Неужели и вправду сбылось? — Это просто совпадение. Такое могло случится и без карт. — Да-да, конечно. Именно поэтому два месяца с начала учебы вы не виделись? — Твои суждения притянуты за уши. Говорю же, совпадение. — Раз так, то давай проверим еще раз, — Сатору поднялся с места и побежал в коридор, вернувшись с сумкой. Он выудил оттуда карты, заставляя Сугуру с немым вопросом смотреть на него. — Ты что, карты всюду с собой таскаешь?       Сатору с ухмылкой пожал плечами. Он отодвинул приготовленный Сугуру ужин в сторону и стал мешать карты. — Ладно. Я даже знаю, какой вопрос хочу задать, — Сатору заинтригованно повел бровями и во всеуслышание уставился на Сугуру, но в напряженных чертах лица не нашел ничего, кроме неизвестного ему волнения. Почти за три месяца совместного проживания Сатору узнал, что Сугуру был не из тех, кто очаровывал себя призрачными надеждами и потусторонней верой, так что он лишь молча слушал, когда тот сформулирует вопрос.       Сугуру на самом деле переживал. Для него было странно сидеть здесь, рядом с Сатору, и рассказывать о своих переживаниях ему. Точнее, не ему напрямую, а картам. Но ведь Сатору тоже услышит, и именно это заставляло тревогу в груди нарастать. Словно произойдет что-то страшное, если он скажет об этом вслух. Он не был Секо. Сугуру не представлял, каков Сатору в качестве друга. Но все же вопрос был не для него. — Завтра я первый раз опробую себя в роли репетитора. Так вот, — Сугуру подпер голову ладонью, облокотившись об стол, и растерянно прочистил горло. От нервов он успевал закручивать выпавший из прически локон волос, а Сатору с полнейшим замиранием наблюдал за этим, — все ли будет хорошо на завтрашнем занятии? — Так вот, почему ты был такой дерганный последнее время, — тихонько пробормотал Сатору. Он свесил плечи и грустно улыбнулся, не спеша задавать вопрос в колоду. — Ты волнуешься.       Сугуру тут же перестал накручивать локон, выпрямил спину и посмотрел Сатору в глаза. Он хотел всеми правдами и неправдами показать, что его суждения были ложными, но тот словно в воду глядел. Может, проблема Сугуру была как раз в том, что он все время пытался что-то из себя строить? Почему было так сложно просто признать его правоту. Наверное, он бы в целом никому не признался в том, что боялся. — Нет. Точнее… да, но… Черт возьми, — Сугуру громко цокнул языком, что было ему совершенно несвойственно. Или, по крайней мере, своевольное поведение с его стороны Сатору наблюдал впервые.       Это заставляло его по-настоящему искренне улыбаться. Сугуру не совсем понимал, что хорошего было в проявлении слабости, но ценил то, как успокаивающе действовал Сатору. Неизвестно, делал он это намеренно или он, оказывается, всегда таким был, но его внезапно оказавшаяся ладонь на напряженном плече действительно заставляла чувствовать себя легче. — Знаешь… Может, по мне и не скажешь, но я тоже часто волнуюсь. Например, когда решил подрабатывать аниматором. Думал, что мне это совсем не подходит. — Правда? Мне кажется, эта работа подходит по твоему темпераменту, — Сатору на это высказывание лишь пожал плечами и цыкнул на Сугуру. — Не переводи стрелки. Сейчас речь о тебе, — он неловко отвел взгляд и тяжело вздохнул, чувствуя сгустившийся комок нервов внутри. — Я лишь хочу сказать, что многое в моей жизни подвергалось сомнению. Но только после того, как я попробовал, то понял, нравится мне это или нет. И то, что ты решился идти дальше, дорогого стоит. Поэтому, независимо от исхода, это будет опыт.       Сугуру хотел бы разинуть рот или закричать от удивления, но он мог лишь наблюдать за тем, сколько собственных знаний Сатору вложил в эти слова, и продолжать ненавидеть себя за то, как узко он мыслил об этом человеке. Сатору оказался гораздо глубже, возможно, куда глубже, чем неизведанный океан. Это вызывало в нем много эмоций, но ни одну он не выказал, только молча улыбнулся и кивнул. Кажется, для Сатору этого было вполне достаточно. — Ну что, все еще хочешь получить ответ на вопрос?       Сугуру издал мягкий смешок и расслабился всем телом, понимая, что сторонняя поддержка карт ему больше не нужна. — Не нужно. Лучше доедай ужин, а то остынет.

><> <><

      Сатору уже несколько часов пытался уснуть. Всюду — кромешная тьма.       Кажется, его слова действительно смогли помочь Сугуру, хоть и временно. Оба понимали, что паника вернется перед заданным часом. Но кое-что все же беспокоило Сатору. Вопрос, на который ответа не было. Но были карты.       Сатору и сам не до конца был уверен в том, верил ли в выпадающее ответы. Толика совпадений, эффект Барнума и жизненный опыт, что помогал трактовать выпавшие результаты. Сугуру был не прав, когда думал, что у этого нет обоснований. Они были довольно четкими, но даже Сатору не всегда мог предугадать, насколько точно попадет в трактовку.       Карты давали понимание, смутное, сомнительное, может, местами абсурдное. Надежду, граничащую с отчаянием, но было вполне в духе человека верить всему, лишь бы это было то, что им хотелось бы услышать. Иногда это шло на пользу, иногда приносило вред. Но в конце концов это были всего лишь карты.       Сатору чувствовал себя глупо из-за того, что уже два часа он не мог сомкнуть глаз, а в голове вертелось твердолобое желание испытытать это на себе. Обрести надежду или потерять ее.       В ночи комнаты он прополз по кровати и сел за кофейный столик, вытащил карты с нижнего яруса и, не включая свет, начал перемешивать карты. Несколько секунд он бездействовал в попытке прислушаться к любым звукам в соседней комнате. Еще раз убедившись, что Сугуру спал, Сатору, оглядевшись и не сдержав смущения перед самим собой, прошептал, припав губами к колоде: — Что Сугуру чувствует по отношению ко мне?       Перемешивая карты достаточно долго для пущей достоверности, он вытащил случайную карту из середины колоды и положил на стол.       Сатору вздрогнул и растерянно потер лоб свободной ладонью. Восьмерка мечей — связанная по рукам и ногам женщина с забинтованными глазами беззащитно стояла в поле, окруженная восемью мечами. Вытащил еще одну. Туз кубков — над озером с кувшинками расположился кубок, из которого струилась вода, а сам кубок держала белая, словно покрытая мрамором, рука. Преграды, мешающие романтическим чувствам. Сатору раздраженно почесал затылок и прикусил нижнюю губу, нещадно матерясь в собственных мыслях. — Хочет ли он быть со мной?       Он нетерпеливо вытащил еще одну карту и хотел закричать, но лишь непонимающе закатил глаза.       Сатору поморщился, сложил колоду воедино и убрал туда, где ей самое место. Забрался обратно на кровать и с силой зажмурил глаза в бессмысленных попытках уснуть. — Какой же бред.