Your Silent Face

Роберт Джеймс Смит. Уже второй раз остаётся на второй год в школе Святого Николая из-за проваленных экзаменов по физике и пространственной геометрии. Учится в одном классе с Эндрю Флетчером, Винсом Кларком и Мартином Гором. Мальчика нельзя было назвать общительным: обычно он предпочитал держаться подальше от шумных компаний, пусть даже небольших, отдавая предпочтение своей гитаре, которую родители подарили Смиту на его тринадцатый день рождения. Свою Woolworth’s ‘Top 20’ Роб считал лучшим компаньоном и спутником для себя. В то же самое время нельзя было сказать, что он прямо-таки избегал этого самого общения: иногда Энди и компания могли кинуть ему пару фраз, а Роберт мог даже что-то им ответить. Учитывая то, что Эндрю был самым общительным из компании, он выведал у Роберта, что тот, как и он, любит настольный футбол. Заручившись этой информацией, он несколько раз звал Смита на первый этаж, сыграть пару-тройку партий в кикер. Однако сегодня разбрасываться фразами и зазывать Роба в игру было некому. Винс и Март сидели вдвоём на подоконнике: Кларк закуривал сигарету, тоскливо рассматривая пейзаж погрязшего в осени школьного двора, а Гор просто опёрся спиной на холодное стекло. Роберт подошёл к мальчикам и робко спросил: — Где Энди? Мартин лишь обречённо пожал плечами. — Мы ему раз двадцать звонили, он трубку не берёт, – бросает Винс, туша бычок о костяшку собственной руки. Смит бросает свой взгляд на руку Кларка и на секунду ужасается: она вся была «продырявлена» ожогами от окурков. — Я ему написал, – темноволосый достаёт из кармана телефон, открывает диалог с Флетчером и демонстрирует ребятам. — Ну, тебе он хотя бы ответил, – выдыхает Кларк, пробегаясь глазами по содержанию диалога, – погоди, в смысле – «в ближайшее время меня не жди»? — Я без понятия, – Роб убирает телефон обратно в карман, пожимая плечами, – он мне не отвечал после этого. — Знать бы, что там у него случилось… – качает головой Мартин, потирая лицо обеими руками. — Вы когда его видели в последний раз? — Позавчера. Перед тем, как мы втроём собирались уйти, его остановил какой-то длинноволосый чел, – задумчиво проговорил Винс, – блять, неужели они… * * * Возвращение в школу ощущалось приятнее, чем обычно. Алан был рад возможности вернуться к учебе, даже несмотря на то, что синяки ещё не до конца сошли и его лицо пока что было не самым презентабельным. Свежий воздух, поездка на транспорте и любимая музыка в наушниках. Уайлдер чувствовал себя лучше, чем за все эти две недели вместе взятые. На входе в школу его встречают Пит и Джордж, его одноклассники и друзья. Видя то, в каком состоянии лицо Ала, оба невольно смеются. — Славно тебя приложили, дружище, – смеясь Пит, похлопывает Уайлдера по плечу, – выглядишь так, словно тебя с лестницы спустили. Алан закатывает глаза и тоже смеётся, отталкивая руку Пита. — Ой, да иди к чёрту. Проходя через турникет, Алан слушает обо всех событиях, которые произошли за время его отсутствия. И, неожиданно для себя, чувствует что ему даже интересно. — Ну, я пригласил ее на свидание, – рассказывает Джордж, поправляя волосы, – а она оказалась лесбиянкой. Пит смеётся и вместе с ним невольно смеется Алан. Шум школьных коридоров ощущается почти родным, пока они поднимаются по лестнице на третий этаж, где у них будет занятие. Алан впервые за две недели ощущает, что вернулся к привычной жизни. * * * Энди идёт на вокзал, покупает билет на электричку и едет домой. На душе у Флетчера скреблись кошки: семья уже была в курсе случившегося и все были очень им огорчены. Так если бы только инцидентом: Энди поставили на учёт в его школе, даже наняв какого-то горе-специалиста по воспитательным работам, от которого несло перегаром. Мысли обо всём этом Энди гонял практически всю дорогу, пока не покинул транспорт. С вокзала Флетч спешно направляется в сторону дома, слушая музыку. Как вдруг его кто-то останавливает цепкой хваткой за плечо. Энди поднимает взгляд и ужасается. — Только не ты, – обречённо выдыхает Флетчер, глядя на парнишу в тёмных очках, что ехидно ему улыбался, очевидно, намереваясь что-то сказать, – и так тошно. — Я тоже не рад тебя видеть, тёзка, – так называемый парниша приспускает тёмные очки (нахуя они ему в пасмурную погоду – решительно не ясно) и смотрит на Энди, чуть приподняв голову из-за разницы в росте, – ты чего на шахматы вчера не пришёл? — Не твоего собачьего ума дело, – огрызается Флетч, собираясь уже дёрнуться с места и пойти прочь. — Разумеется, не моего, – парень остаётся совершенно невозмутимым, – мне так-то совершенно похуй, что там с тобой было, однако мистер Жевнерович просил передать тебе, что на следующей неделе у нас шахматный турнир. И ты, к нашему общему сожалению, будешь играть партию со мной. Они с минуту обмениваются взглядами, полными взаимной неприязни, после чего парень в чёрном бросает краткое «я побежал, а то в музыкалке дадут пизды», отпускает Флетчера и уходит прочь, а последний остаётся осмысливать случившееся. — Ебливый Элдрич, – только и процеживает он, потирая виски и пытаясь будто бы тем самым сбавить закипающее в них раздражение, – ненавижу. Флетчер заходит домой: в коридоре он видит лишь туфли матери. Карен была в школе, отец на работе. — Мам? – не сильно громко окликает Энди, разуваясь. — О, Энди, – Джой Флетчер спокойно выплывает из гостиной в коридор, печальными глазами глядя на сына. С минуту пяля себе под ноги, Энди поднимает взгляд на мать и чувствует, как в его сердце что-то до невозможного болезненно ёкает. — Мне до невозможного жаль, ма, – он подходит к женщине вплотную, аккуратно обнимая её за плечи и прикрывая глаза, – больше не буду так делать, даю слово. — Я очень надеюсь на это, Энди, – миссис Флетчер аккуратно поглаживает сына по спине, после чего выпускает его из объятий, обхватывая его лицо ладонями и глядя в глаза, – из-за чего вы вообще это всё затеяли? — Сущий пустяк, – машет рукой Флетчер, разочарованно вздыхая, – он начал допытывать меня глупыми вопросами, вывел тем самым из себя и я ему врезал. Однако я буквально час назад был у него в больнице. Поправляется. — Ну Слава Богу, – выдыхает женщина, удаляясь на кухню, – кушать хочешь? — Да, было бы неплохо. Пока мама возится на кухне, Энди-таки добирается до своего телефона, заходя в чат с Винсом и Мартом. Друзьям он решает рассказать на чистоту, как оно было. А писавшему ему вместе с ними Роберту пишет краткое «сильно подрался, откисал дома». * * * Алан немного отстаёт от друзей, но продолжает идти недалеко от них и слушать их разговоры. Пока они идут, Уайлдеру кажется будто он невольно чувствует на себе заинтересованные взгляды других учеников. И он полностью осознавал, что это естественно, ведь на его щеке и под глазом все еще был синяк. Это уже не говоря, о едва-едва зажившем носе и все еще припухшей губе. Так, они трое и доходят до кабинета, где Алана встречает Мэри. Блондиночка поднимается с места и машет Уайлдеру рукой. — С выздоровлением, Алан! – она приветливо улыбается ему. Ал в ответ только смущённо кивает. Все устраиваются по местам. Преподаватель по литературе любит опаздывать, поэтому класс еще некоторое время просто переговаривается. Алан, уже привычно, рисует в блокноте незамысловатые узоры. Его друзья активно общались, иногда поворачиваясь к Алану и спрашивая его мнения по тому или иному вопросу, на которые он отвечал односложно. На его парте лежит «Американская трагедия» Теодора Драйзера, которую он уже почти дочитал за время своего вынужденного отдыха. Эта книга на парте была своего рода приманкой для обсуждений и дискуссий с преподавателем по литературе, которые Алан любил провоцировать. * * * — Ну ты и еблан. — Знаю, Март. Да и ты меня знаешь, не впервой. Флетчер мерил шагами квартиру, разговаривая с лучшим другом по телефону. Мартин пребывал в каком-то неведомом шоке, узнав все подробности случившегося. — Ты реально перегнул, Фле, – Мартин тяжело вздыхает, – сразу видно, даже не ознакамливался с книгами Юнга, которые я тебе пару месяцев назад дал. — Да ознакомлюсь я, – обиженно бросает Энди, – времени просто не было. — А отпиздить какого-то щеголеватого патлача время, как ни странно, нашлось, – грустно ухмыляется Гор, – ради всего святого, береги себя, Энди, ты нам ещё нужен. — Сильно постараюсь, – тихо смеётся Флетчер, – патлач на то и патлач, грехом было бы обделить его временем и вниманием. — Грехом как раз-таки было то, что ты в конченом счёте сделал. — Ладно, и то верно.