Your Silent Face

Алан с тяжестью открывает глаза уже в больнице, запах спирта ударяет в нос. Дышать тяжело, а металлический вкус крови все еще остается во рту. Веки ощущаются железными, а чувства притупленными, так как Уайлдер еще не до конца приходит в себя. Рядом пока никого, но он отчётливо слышит голос своей матери, очевидно общающейся с врачом. Ее голос нервный, слегка срывающийся. Когда она заходит, ее сочувствующий взгляд мгновенно падает на Алана. — О, солнышко, – она бросается к нему, усаживаясь рядом и убирая волосы с его лба, – мой бедный-бедный мальчик. Ну зачем же ты ввязался в драку? Мама звучит так, словно сейчас заплачет. — Я думала, с ума сойду! * * * Энди лихорадочно ищет проездной в кармане потрёпанной куртки. К счастью, находит и едет в нужное ему место – Больницу университетского колледжа в Блумсбери. Флетчер потягивается и потирает ушибленный затылок: валяться сутки на лавке в обезьяннике – удовольствие крайне сомнительное. Благо, отпустили его уже пару часов как и он успел закупиться корзинкой фруктов для одного важного дела. Наконец, нужная остановка. Эндрю практически на ходу выскакивает из транспорта и стремглав несётся к входной двери. Открыв её, Флетчер бросает тихое «здравствуйте», после чего устремляется к ресепшну. — Извините, могу я пройти к Алану Чарльзу Уайлдеру? — А Вы ему, простите, кто? – пожилая женщина смеряет Энди оценивающим взглядом из под очков. — Брат, – вкидывает Энди, нервно сглатывая. Дай Бог, чтоб прокатило. Женщина странно хмурит брови, после чего открывает свой блокнотик, спешно делая в нём какие-то пометки. После она подзывает проходившего мимо медбрата. — Джек, это к Уайлдеру. 305 палата. Проводи юношу. Мужчина подходит к Энди, после чего тот хвостиком следует за ним. Внутри Эндрю всё сжалось: до этого Флетчер не допускал мысли, что Алан будет совершенно не рад его видеть, однако именно сейчас эта самая мысль ударила как-то особенно больно. Мама еще некоторое время сидит с Аланом, разговаривая и стараясь подбодрить его. Ровно до момента пока ее не вызывают на работу и, несмотря на то, что она старалась отнекиваться, Алан уговорил ее ехать и обещал что справится сам. Уайлдер видел, что она делает это крайне неохотно, но все же соглашается. — Мы с папой навестим тебя вечером! – говорит она на выходе из палаты, чем вызывает у Алана улыбку. Ал расслабляется, откидываясь на больничные подушки и закрывая глаза. В палате тихо, слышно только шум врачей в коридоре. Уайлдер почти засыпает, но звук открывающийся двери вынуждает его открыть глаза. Он приподнимается, подумав что его мама могла забыть что-то в палате и вернулась из-за этого. Но, к его удивлению, это была не она. Ступенька за ступенькой – и вот, они уже на третьем этаже. С каждым шагом идти словно становилось всё труднее физически. Энди начало потрясывать. Медбрат спокойно зашёл в палату ровным шагом, в то время как какая-то женщина, от которой сильно несло какими-то тяжёлыми духами, спешно её покинула. Выглядела она какой-то слишком взволнованной и нервной. Мама Алана? Флетчер, дабы отвлечься от некой нервозности, достаёт из кармана телефон. В диалоговом окне он видит сообщение: «Пойдёшь сегодня в настольный футбол?» Это был Роберт, одноклассник Эндрю. Ничего, подождёт. С минуту погодя, Флетч нервно выдыхает и печатает: «Я не в школе. И в ближайшее время меня там не жди» Он убирает телефон к чёртовой бабушке, после чего прошептав «была - не была» заходит в палату, вслед за медбратом. Она была стерильно чистой и практически пустой, разве что кровать в правом углу была занята. Занята тем, к кому Энди и наведывался. Он хотел было открыть рот, чтобы поздороваться с Аланом, но по итогу просто замолчал, обеспокоенно разглядывая лежащего на койке Уайлдера с катетером в правой руке. За медбратом в палату входит тот, кого Алан меньше всего ожидал тут увидеть. Он некоторое время даже не находит что сказать, смотря на Энди в исступлении. Медбрат твердым голосом напоминает молодым людям, что визит имеет ограничение по времени, по истечении которого посетитель должен будет уйти. Но Алан слышит его слова лишь отрывками из-за жгучей обиды и раздражения, вызванных визитом Энди. — Какого чёрта тебе надо? – вместо приветствия выдает Уайлдер, когда они остаются одни. — Мне… – Энди подходит ближе, переминаясь с ноги на ногу. Присаживаться на край кровати, как любой другой, кто обычно приходит проведывать, он не решается, – мне очень жаль. Я очень плохо контролирую свой гнев и это уже не в первый раз приводит не к самым лучшим последствиям. Прости меня, если это вообще возможно. Флетч становится недалеко от койки Алана, водружая корзину с фруктами на прикроватную тумбочку. Он всё ещё сильно мнётся, снимает с лица очки и начинает нервно теребить их оправу в руках. — Как ты? – робко спрашивает Энди спустя пару минут. Понятное дело: какого-то положительного ответа со стороны Алана не последует. Алан недоверчиво смотрит на него. Обида и злость бушевали в нем так же, как и в день драки. Он хмурится, насколько позволяет дико болящее лицо. — Без тебя было бы лучше, – фыркает Уайлдер, – с чего тебя вообще моё состояние волнует? Совесть мучает? — И она тоже, – Флетч смотрит себе под ноги, нервно сглатывая, – всё же, я нанёс тебе довольно серьёзную травму, о чём очень сожалею. Мне нет оправдания. Ещё полторы минуты адского и давящего молчания. Энди чувствует, как Уайлдер задавливает его укоризненным взглядом, насквозь пропитанным презрением. Посему рыжий с горем пополам решает разрядить обстановку: — Непростительным грехом с моей стороны было сделать твоё личико чуть менее смазливым. Алан было хочет снова ответить грубо, но невольно выдает смешок. — Ты даже когда извиняешься умудряешься вести себя как придурок, – он закатывает глаза и качает головой. — Это тоже происходит вне моего ведома, – Флетчер чешет затылок, – блять, наверное создаётся впечатление, что я вообще ничего не контролирую из того, что делаю. Энди смеётся своим же словам, после всё же решаясь поднять глаза на Алана. — Ладно, прости меня ещё раз… Не успевает он дополнить фразу чем-то ещё, как в палату влетает медбрат, кивком головы указывающий Энди на выход. — Поправляйся, Ал, – выдаёт Флетч уже у двери, спешно покидая палату, пока мужчина проходил внутрь и, по всей видимости, вытаскивал иголку капельницы из предплечья Уайлдера. Энди даже успел услышать, как мальчик тихонько айкнул. Неделя в больнице проходила по настоящему мучительно и, по ощущениям, длилась почти вечность. Не только из-за боли, которая сопровождала любое, даже минимальное, движение лицевых мышц, но и из-за скуки. Алан не знал чем себя занять, по-большому счету, ведь ни школьной рутины, ни занятий в музыкальной школе не было. Дни проходили либо в телефоне, иногда в переписке с Дейвом и другими школьными друзьями, иногда в листании ленты в социальных сетях, либо с книгой и текли вяло и неспешно. Поэтому, Алан радовался возможности наконец вернуться домой. Держать долго его не стали, так как серьезный повреждений, помимо сломанного носа и разбитой губы, не было. Когда отечность от синяков спала, его спокойно выписали. Неделя дома проходила гораздо приятнее и быстрее, ведь Уайлдер как минимум мог заняться уроками или практикой на музыкальном инструменте. Он сам записывал музыкальные партии на разных инструментах, сам сводил их на компьютере в качестве развлечения.