christmas chaos

— То есть, теперь ты официально с Минги? — приподняв левую бровь, интересуется Сора, отправляя в рот кусок мяса и блаженно улыбаясь. После диеты это было самое то! Да и что-то в последнее время потянуло её на вкусности… То сладенького хочется, то солененьккого, то вообще никакого желания есть не было… Хёмин, подперев щеку рукой и тяжело вздохнув, лишь уныло ковыряла палочками свой обед, сидя с подругами в кафе рядом с университетом. Ей вот самой интересно, кто она теперь для Минги. Встречаться он так и не предложил… На свидание позвать то позвал, только вот прошло уже четыре дня с того вечера, а от него ни слуху ни духу, словно он взял и по щелчку пальца испарился. Сколько бы Хёмин не звонила ему, он не отвечал. Понадеясь на приход Минги сегодня, Хё не спала всю ночь, размышляя у себя в голове, что она будет делать если вдруг увидит его в университе. Ей, почему-то, до последнего казалось, что Минги явится сегодня на пары, переполошив всех своим появлением, но, его как не было уже четыре дня, так и не было. Хёмин готова была расплавиться, словно мороженое в летнюю жару от такого разочарования, теряя своё хорошее настроение от того, что они наконец-то со всем разобрались. А теперь ей, от отчаяния, уже хотелось упасть на твёрдый пол и заорать на всё учебное заведение. Бесит! Где он, в конце-концов шляется? Всё ли с ним в порядке? Почему позвал на свидание и пропал? Этими вопросами девушка задаётся далеко не в первый раз, отчего хотелось рыдать навзрыд. И что главное, как бы Хёмин не желала встретиться наконец с Минги, как бы не сходила с ума по этому поводу, она абсолютно ничего для этого не делала. Разве что звонила по несколько раз на день, слыша в трубке женский роботизированный голос, который сообщал, что абонент вне зоны доступа. Последний раз она видела его, когда, успокоив Джимин, они услышали крики с первого этажа. Выбежав на звук, они заметили, как пожилая комендантша, которую охмурял Чхве Сан, со всей дури заехала огромной махине Минги по спине своей тростью, прогоняя того на улицу с криками: «Нечего тут шастать! Вы поглядите на них! Ишь какие, совсем стыд потеряли!» — Хватит еду переводить! — рявкает на Хё Сора, заставляя девушку поднять на неё свой унылый взгляд. Сора моментально смягчается и, вздыхая, кладёт свою ладонь поверх её. — Послушай, может, у него что-то случилось? — как вариант предлагает Пак, закусив губу. — Что-то с телефоном, например… Или ещё какие-то проблемы. Нужно найти остальных, чтобы спросить… Хотя я и Юнхо последние дней пять не видела. Перед этим он куда-то уезжал и был занят, и вот снова пропал. — Спешу разочаровать, — подаёт голос читающая до этого книгу Джимин, а затем опускает её вниз, уставившись сначала то на одну, то на вторую девушку. — Никого из них нет в универе. Я хожу с Уёном на дополнительные, но он их уже четвёртый раз подряд пропускает. Правда, я вчера видела Чонхо на паре по экономике. Больше никого из них не было. Хёмин снова тяжело вздыхает. Чонхо, вот, и она вчера видела. Даже пыталась пару раз спросить у него про Минги, но тот клялся и божился, что знает не больше, чем она сама, давая понять, что он вообще ни о чём не догадывается. — А ну не унывать! — громко скомандовала Сора, ударяя кулачком по ладошке. Да как же тут не унывать, когда парень, который признался в любви и позвал на свидание, резко пропал, да ещё и телефон отключил? Хёмин действительно было интересно почему Сора выглядит такой спокойной, хотя Юнхо уже второй раз пропадает безо всяких объяснений. Она вот так не может. Внутри что-то медленно пожирает её, заставляя сомневаться в искренности парня. Неужели их план ещё не окончен и всё это только ради того, чтобы отомстить ей за всю ту боль, которую она ему причинила? — Я пошла домой! — Хёмин резко дёрнулась, не сумев сдержать в себе всю ту злость, накопившуюсь за последние несколько дней и, как будто специально, сильно ударилась щиколоткой об твёрдую ножку стола, стоящего совсем рядом. Она скорчила лицо, всеми силами утоляя в себе желание заорать от внезапной боли. — В общем, скажите, что я плохо себя чувствую и ушла в общежитие. Не хочу никого видеть. И, накинув на себя куртку с рюкзаком, прихрамывая двинулась в сторону выхода. Оказавшись на улице, девушка поёжилась от зябкого порыва ветра, кутаясь в куртку как можно сильнее и зарываясь в ворот носом. Ну как же она не любит холода. Что-то нападает на неё такое депрессивное и унылое, стоит ей только выйти на улицу. Даже снег сейчас не кажется ей чем-то прекрасным, как в далёком детстве, когда она любила выбегать на улицу вместе с отцом и, падая на белоснежное полотно, делать ангела. Окинув крыльцо грустым взглядом, Хё тяжело вздохнула и сделала шаг вперёд, медленно спускаясь по ступенькам. Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как одна из ступенек оказалась скользкой. Одна нога резко поехала в сторону и Хёмин, потеряв равновесие, инстинктивно взмахнула руками в воздухе в попытке найти опору, но всё было напрасно — она уже приготовилась к падению, когда сильные руки молниеносно схватили её за талию и удержали. — Осторожнее, — прозвучал знакомый голос, от которого у девушки тут же пробежал холодок по спине. Она подняла глаза и встретилась с серьёзным взглядом Сонхва. — Спасибо, конечно, но я бы справилась сама, — сухо ответила она, вырываясь из его рук и стараясь удержаться на ногах самостоятельно. Сонхва, не желая отпускать её сразу, лишь сильнее сжал руку, но глаза его на мгновение смягчились, как будто он хотел что-то сказать, но всё же отпустил её и отступил на шаг назад. — И проехалась бы своей прекрасной задницей по мокрому асфальту, если бы не я, — самодовольно хмыкнул Пак, заводя руки за спину. — Я пришёл, чтобы поговорить. Хё, сложив руки на груди, скептически приподняла брови, заставляя Пака неловко кашлянуть. Он ещё секунду молчит, не зная куда деть свой взгляд, но всё же встречается с разочарованным напротив. Сонхва знал, что накосячил. Очень сильно, но найти в себе силы смог только сегодня. Да и слова как-то не шли в голову, потому что одним «прости меня» и «ну да, я идиот» тут никак не отделаться. — Иди туда откуда пришёл, я даже видеть тебя не хочу, — злобно шипит она, толкая Пака со всей имеющейся силы. Сонхва вдруг опасно качнулся от неожиданности, но на ногах устоял. — И Хонджуну передай, что он эгоист и трус! И, развернувшись в противоположную сторону, громко потопала как можно дальше. Сердце изнывало и колотилось настолько быстро, что Хёмин хотелось выдрать его из себя и выкинуть в снег, оставив там навеки вечные, чтобы замёрзло к чертям собачьим. — Ты серьёзно хочешь оставить всё как есть? — в спину доносится осуждающий голос, заставляя её остановиться. — Или, может, поговорим о том, что произошло? Чон хмыкает про себя. Да, конечно, она может поговорить, но что делать с тем, что ей так сильно хочется ударить Пака по его смазливой моське? Сжав руки в кулаки, она поворачивается и быстрым шагом возвращается обратно. На лице Сонхва проскакивает лёгкое удовлетворение, что он наконец-то добился своего, но в следующую секунду его оглушает громкий хлопок и он чувствует как начинает гореть собственная щека. — Вот, что я могу тебе сказать, Пак Сонхва, — процедила сквозь зубы Хё, а после пихнула его локтем в живот. Сонхва стойко принял удар, но всё же немного скривился, чувствуя как сильно она его ударила. Вроде маленькая, а такая сильная! — Ты гад, понял? Мне жаль, что я потратила столько лет на свои чувства к тебе. Ты их ни капельки не заслуживаешь. — Ты права, — он кивает, заставая её врасплох: она-то думала, что он сейчас начнёт оправдываться и нести всякую чепуху. — Я не заслуживаю этих чувств. Но я не лгал тебе, когда говорил, что ты мне нравилась. И я на самом деле не жалею о том, что произошло на твой день рождения. Клянусь, Хё, я не хотел сделать тебе больно… Девушка моргнула несколько раз от такой наглости, но затем лишь тяжело вздохнула. Да, как же, не хотел. Неужели, когда он придумывал этот дурацкий план, у него ничего не щёлкнуло в голове? Что, может быть, чувства — это не игрушки, и что ей в любом случае будет больно, когда правда раскроется? — Но ты сделал, — как-то слишком обиженно говорит она, чувствуя как неприятно щемит сердце, когда она в упор смотрит в лицо Сонхва. И впервые понимает, что не чувствует абсолютно ничего, кроме горького разочарования. И, возможно, даже облегчения. Она ведь столько нервных клеток убила, столько раз изнывало её сердце по этому парню, а он просто взял его в свои руки и раскрошил на мелкие кусочки, будто оно и гроша не стоит. Больно. Очень больно. — Я не могу простить тебя сейчас, — на выдохе, уже более спокойно, произносит Хёмин, а после отводит взгляд в сторону. — Ни тебя, ни Хонджуна, ни Сана. Сонхва знал, что заслужить прощение будет нелегко, но каждое её слово, каждый взгляд напоминал ему о масштабе его ошибки. В груди у него образовалась тяжесть, будто камень, который невозможно было сдвинуть. Он знал, что всё это время был дураком, и осознавал, что сам виноват в её страданиях. Но, возможно, если бы он мог бы хоть как-то исправить свои ошибки… — Я понимаю это, но знай, что я правда сожалею о том, что произошло, — сказал он тихо, и в его голосе не было ни капли уверенности в том, что она прислушается. — Я готов сделать всё, чтобы как-то загладить свою вину. Чтобы ты снова смогла доверять мне. Она посмотрела на него с недоверием, в глазах читалось сомнение, которое трудно было скрыть. Она помнила Сонхва ещё год назад, но сейчас перед ней стоял совершенно другой человек. — И что же ты собираешься делать? — спросила она, её голос всё ещё звучал горько, но в нём уже не было той пылкой злости. — Как ты планируешь исправить то, что сделал? Сонхва не знал, что ответить. Он понимал, что обещания и слова уже не смогут вернуть всё назад, что бы он ни пытался сделать, между ними всё равно останется огромная пропасть. Так как раньше уже никогда не будет. — Не знаю, — честно признался он, качая головой. — Но я готов начать с того, что буду рядом, если тебе это нужно. Я просто хочу, чтобы ты знала, что мне правда жаль. Хё молчала, её внимательный и скептический взгляд всё ещё был прикован к Сонхва, который мгновенно покраснел и стушевался. Парадокс! Буквально неделю назад её смущал он, разными способами вгоняя в красу, а теперь наоборот — и чувство это отличалось, было в нём что-то такое, что заставляло её желудок скрутиться внутри и захотеть выблевать весь свой завтрак. — Ну, пока ты можешь просто оставить меня в покое, — сказала Хёмин, делая шаг назад. — Пока что я не готова ни к каким разговорам и прощениям. Может быть, когда-нибудь, когда я буду готова… Но не сейчас. Она развернулась и, не дождавшись ответа, снова ушла, оставляя Сонхва стоять на месте. Он не погнался следом, не крикнул что-либо вдогонку, понимая, что сейчас ничего не добьётся. Он стоял там один, немигающим взглядом провожая удаляющуюся фигуру, с тяжесть собственных ошибок на сердце и искренне желая, чтобы всё было хотя бы немного, но иначе.

***

— Чего киснешь тут сидишь? — рядом на диванчик кто-то падает, заставляя девчонку встрепенуться и от неожиданности взмахнуть рукой, задевая рядом стоящую чашку с кофе. Уён хихикает, наблюдая за её растерянным видом, а затем пальцами щёлкает перед глазами. Видит, что они красные и хмурится. Неужели она плакала? — Ты что, ревела, что ли? — Уён смотрит на неё исподлобья, нервно прикусывая губу. — Тебе-то какое дело, — сердито бурчит Хё, вновь утыкаясь носом в книжку. Чего они все пристали к ней сегодня? То Пак явился, словно из ниоткула, то телефон разрывался из-за кучи сообщений Хонджуна, который просил о встрече, то Юнхо названивал, прося прийти к нему домой, и что это очень срочно. Нет, капец как срочно! И вот теперь напротив неё сидел Чон Уён собственной персоной, и не сводил с неё своего обеспокоенного взгляда. Кто следующий? То никого из них не было видно целых пять дней, а теперь отбоя нет. Что им всем вообще нужно от неё? Прощение? Да пошли к чёрту тогда! — Ты плакала? — настойчивее повторяет парень, сжимая губы в тонкую полоску. Хёмин протяжно вздыхает, зная что он не отцепится. Закрывает книгу и откладывает её в сторону, после складывая руки в замок и подпирая им подбородок, также вперившись взглядом в парня. Уён не смущается, продолжая неотрывно смотреть в глаза напротив, словно это была какая-то игра. И проиграть ему вообще не улыбалось. Он должен быть рядом с ней сейчас, даже если ему самому было тяжело и больно. — Скажи мне честно, — начала Хёмин, склоняя голову вбок, — ты тоже про всё знал? Уён вдруг мрачнеет, понимая, что рано или поздно она задала бы этот вопрос. Вот только недавно он признавался ей в чувствах, а сейчас даже отпираться бессмысленно, что он действительно знал. И как это будет выглядеть? Да, ты мне нравишься, но я всё знал и даже не пытался это прекратить? Уён вдруг почувствовал себя самым последним ублюдком. — Знал, — холодно отвечает, стараясь не сдаваться, но уже чувствуя мнимое поражение. — Изначально я был против этого, но… — Но? — тянет Хёмин, всё также скалясь. — Но когда я увидел хёна настолько разбитым и сломленным, — он медленно сглатывает, всё же отводя взгляд в сторону, и рассматривая витрину с выпечкой, — я понял, что он не живёт, а существует. Я не мог так просто смотреть на Минги и делать вид, что мне плевать на друга. Я знал, что он тоже влюблён в тебя. Да я даже видел, как он приходил к вашей общаге до того, как ты выходила на учёбу! Знаешь сколько раз я его ловил за тем, как он смотрел на тебя во время совместных пар? Я уже со счёта сбился. — Минги уже не маленький мальчик, — фыркает девушка, явно не понимая доводов Чона. Уён искренне удивляется, стоит слететь этой фразе с её уст. А затем даже злится немного. Ну не только ведь девчонки умеют обижаться! И стесняться тоже! — Ты бросила Минги в самый тяжёлый период его жизни, — ляпнул он, после чего Хё стыдливо опустила голову вниз. Низ желудка моментально стянуло не самое приятное ощущение. Кажется, это была смесь вины и стыда. Да уж, чувство не из самых приятных. — Клянусь, я никогда не видел его таким разбитым. Ну а ещё я тоже скучал. Но в первую очередь я хотел, чтобы хён стал счастливее. Он заслуживает этого. — Тогда где он сейчас? — шмыгает носом, отчаянно пытаясь сдержать новый поток слёз. — Может, он тоже так мстит мне? Уёну хотелось треснуть её. Да так, чтоб в себя пришла. Как она вообще могла такое подумать после всего, что произошло? — Ты дурочка, что ли? — он улыбнулся. Так мягко и искренне, что Хёмин вдруг почувствовала облегчение. Уён действовал на неё как-то успокаивающе и даже отрезвляюще. — Просто… Я не могу тебе ничего сказать сейчас, потому что это сюрприз. И да, меня вообще-то Юнхо послал. Так что собирай вещи и пошли! — Куда? — недоуменно вылупившись на парня, она сложила руки на груди. — Куда-куда, — передразнил её он. — Ты обязана присутствовать там. Твой брат очень хочет этого. У нас осталось всего лишь пятнадцать минут, так что поднимай свою задницу и пошли со мной! Иначе я применю грубую мужскую силу… — Хам, — девушка закатила глаза, но всё же поднялась. Вообще-то изначально она не планировала отвечать на звонки Юнхо и сообщения Хонджуна, но почему-то сейчас внутри поселилась какая-то интрига. Что такого сделал Юнхо, что хочет видеть её аж настолько сильно, что закидал кучей звонков и сообщений? — Какой есть, — Чон широко улыбается, показывая передний ряд зубов, а после галантно придерживает двери кафе, терпеливо дожидаясь пока Хёмин накинет на себя куртку. Очутившись на улице, девушка невольно вздрогнула от порыва ветра и подняла голову вверх. М-да, всё затянуло до такой степени, что можно было подумать, что сейчас десять часов вечера, а не всего лишь четыре. Снова подул ветер, заставляя Хёмин плотнее вжать нос в ворот куртки, медленно двигаясь позади Уёна, и бесстыдно рассматривая его профиль. Вдруг отчего-то стало так неловко. А вдруг ему точно также тяжело и больно находиться рядом с ней, как было у неё с Сонхва? — Что ты там плетёшься, — закатывает глаза Уён, а после резко тормозит и разворачивается. Хё от неожиданности врезается лицом в его шею, в силу небольшого роста, а затем отпрыгивает, будто это был не обычный парень, а чума какая-то. Он приподнимает брови, видя как девчонка дрожит из-за промозглого ветра, то и дело набирающего обороты. Со вздохом снимает с себя шарф и делает шаг вперёд, а затем ещё и ещё. Хё стоит молча, не смея даже пошевелиться, пока Уён слишком медленно обвязывает свой шарф вокруг её шеи, а затем завязывает его, края запихивая под крутку. — Одевайся теплее, так и заболеть можно, — недовольно бурчит парень, и Хё чувствует как внутри всё сжимается. Нет, это всё неправильно, он не должен так вести себя и заботиться о ней… Почему он такой? Ведёт себя так, будто ничего и не произошло. Словно это не ему несколько дней назад разбили сердце… Теперь она чувствует себя самой последней мразью, которая посмела так жестоко поступить с ним. Вот так просто взяла и разбила его сердце, а он всё продолжает заботиться о ней… — Но сегодня обещали тёплую погоду, — заторможено и как-то сухо отвечает Хё, боясь поднять глаза вверх, поэтому продолжает изучать изгиб его тонкой шеи. Словно завороженная, ей вдруг захотелось коснуться её и провести пальцами, но Хёмин тут же отдёрнула себя от этих мыслей. О чём она вообще только думает! — Никогда не верь двум вещам, — Уён снова коснулся шарфа, слегка поправляя его, а затем склонился чуть ниже, уже шепча и обдавая её ухо горячим дыханием: — Парням и прогнозу погоды. — Разве тебе не больно? — выпаливает, сжимая губы в тонкую полоску. — Что? — вопрошает Уён, недоуменно глядя на неё сверху вниз. — Находиться рядом со мной, зная, что я никогда не буду твоей? — почти что шепчет она, заставляя себя поднять голову и взглянуть в растерянные глаза напротив. Несколько секунд Уён молчит, переваривая вопрос, а затем вздыхает, делая шаг назад и пряча руки в карманы своего длинного бежевого пальто. Он знал, что когда-нибудь ему придётся отвечать на этот вопрос. Просто не ожидал, что это время наступит так скоро. Он тихонько смеётся, но в этом смехе нет радости, только горькая ирония. — Я буду предельно честен с тобой, Хё, — он облизывает пересохшие губы и улыбается. Но Хёмин видит, что получается у него это несколько натянуто и фальшиво, от чего её собственное сердце падает куда-то вниз. — Больно только тогда, когда теряешь надежду. А я ещё не готов её потерять. Пусть всё остаётся так, как есть. Я смирюсь с любым твоим решением, но дай мне шанс быть рядом, хотя бы просто как друг. Мне может быть больно и тяжело, но ты не переживай, это со временем пройдёт. Ты не виновата, что так произошло. Мои чувства — это только моя ответственность. Она уже хотела было что-то сказать, как Уён развернулся и зашагал дальше, крикнув через плечо: — Давай, шевелись, иначе мы опоздаем и пропустим самое интересное! До места назначения они шли молча, каждый думая о своём. Хёмин хотелось быть такой же сильной как Уён, который не струсил и позорно не сбежал, поджав хвост, как она когда-то. Что было, если бы она тогда просто поговорила хотя бы с Саном или Чонхо, которые уж точно бы не побежали рассказывать своему хёну о том, что в него влюблена младшая сестрёнка их друга. Или могла бы спокойно поговорить об этом с Юнхо, который, как оказалось, и так всё знал, но молчал, наблюдая за тем, что будет дальше. И Хёмин отчасти злилась из-за этого. Он всё знал и позволял им играться с ней! Он знал, что ей было больно всё это время и ни разу не обмолвился о том, что она тоже симпатична Сонхва… Ладно, возможно, он хотел, чтобы она сама разобралась со своей личной жизнью, ведь девочка она уже взрослая… Но всё равно мог бы и сказать, что знает, что Пак был её первым! Она ведь так боялась его реакции, постоянно думала об этом, тревожась, что отхватит по первое число от Юнхо, когда он узнает… Господи, вот же свалился ей на голову засранец! А, может, ей просто стоило поговорить с самим Сонхва. Рассказать всё как есть, как это сделал Уён… И не было бы всего этого, они бы поговорили и даже если бы ей разбили сердце, она бы ведь со временем смогла залечить его, присмотреться даже к тому же Уёну… Но что сделано, того не изменить. Прошлое не вернуть и за свои ошибки нужно отвечать. Хёмин вдруг скользит взглядом по идущему рядом парню. Уён был хорош собой, хоть и ростом мелковат. Его нос с горбинкой был настолько красив, что манил Хёмин к себе, желая чмокнуть в кончик. Длинные отросшие волосы были завязаны в хвостик, и девушка с удивлением отметила, что Уёну действительно идёт такая причёска. Его профиль был не менее очарователен: чётко очерченная линия подбородка, аккуратные губы и выразительные глаза придавали ему особое обаяние. Хёмин заметила, как в уголках его губ появилась лёгкая улыбка, стоило ему заметить с каким усердием она разглядывает его, когда мягкий свет уличных фонарей играл на его коже, создавая тёплые блики. Уён шёл, слегка улыбаясь, и было в этой улыбке что-то непринуждённое, почти обезоруживающее. Казалось, что его присутствие создаёт вокруг себя особую атмосферу спокойствия и уюта. Хё вдруг поймала себя на мысли, что не может отвести взгляда от его лица, поражаясь естественной красоте и природному шарму. Чон Уён, словно манил её к себе, иначе как объяснить то, что она была полностью поглощена им, даже не смущаясь того, что он уже как пять минут поймал её с поличным? Ей просто было комфортно вот так размеренно и молча шагать по улице рядом с ним. — Ты чего так пялишься на меня, я же смущаюсь, — он растянул губы в широкой улыбке, словно Чеширский Кот, но голову не повернул, состредоточенно шагая только вперёд. — Я знаю, что красивый. Хёмин фыркнула. — И очень скромный, — и улыбнулась. Ну, чего греха таить, Уён действительно красив. И то, что он знает об этом — делает его ещё более очаровательным. Как только они подходят к подъезду, Хёмин неуверенно топчется на месте, прекрасно понимая, что внутри будут абсолютно все. И Хонджун, и Сонхва, и Сан, и даже Минги. Сердце колотится как сумасшедшее, когда думает о последнем. Как ей вести себя с ним сейчас? Вроде и обидно, что он игнорировал все её звонки столько времени, сам не звонил и даже не удосужился объяснить причину такого поведения, но вроде и жутко скучала. Она скучала по нему так сильно, как никогда ещё не скучала. И от этого становилось лишь тяжелее. Кажется, она, Чон Хёмин, абсолютно и бесповоротно втрескалась в лучшего друга своего брата… — Знаешь, — вдруг неожиданно начинает Уён, заходя следом в лифт и нажимая на седьмой этаж, — я рад, что ты счастлива, правда. И я на самом деле хочу стать твоим другом без задней мысли. Но запомни одно: если хён посмеет обидеть тебя, я за себя не ручаюсь. Клянусь, Хё, я всегда буду защищать тебя. Даже если ты никогда не сможешь полюбить меня, я всё равно буду рядом. Я уйду только в том случае, если ты сама прогонишь меня. Хёмин на секунду зависла, чувствуя как сердце болезненно сжалось. Хотелось выть во всю глотку, от того как паскудно она себя сейчас чувствовала. Видеть эти печальные глаза, отчаянно скрывающие свою боль за улыбкой, было просто невозможно. Ей так хотелось обнять его, сказать, что он не обязан делать себе больно только потому, что любит её и готов отпустить к другому. — Уён, пожалуйста, — голос её дрожит, она отворачивается в другую сторону, отчаянно пытаясь сдержать слёзы внутри себя, — не нужно. Я хочу, чтобы ты был счастлив. — Я буду счастлив, обещаю, — позади раздаётся шёпот, а затем Хёмин чувствует его руки на своей талии. Лифт резко останаливается и она вздрагивает, понимая, что Уён нажал на кнопку «Стоп». Хочет уже отстраниться, но Чон мгновенно разворачивает её к себе лицом, прижимая к своему крепкому телу. — Пожалуйста, давай постоим так несколько минут. Не отталкивай мне хотя бы сейчас. Она колеблется, борясь с нахлынувшими чувствами, но в конце концов уступает. В его объятиях Хёмин чувствует, как её душа немного успокаивается, как будто вся боль и сомнения начинают рассеиваться. Ей хочется верить, что всё будет хорошо, что Уён действительно сможет быть счастливым, даже если не с ней. — Даже если я встречу другую и смогу полюбить, это не значит, что я перестану защищать тебя, — его голос едва слышно, Уён даже сам не уверен в том, сказал ли он это вслух. Слегка проводит по её длинным гладким волосам ладонью, а затем приближается ко лбу и оставляет на нём короткий поцелуй. Хёмин сглатывает комок в горле и закрывает глаза, ощущая тепло его объятий. Сердце бьётся как бешеное, разрываясь от этого простого действия. Такого мимолётного, но настолько трепетного. Ей хочется плакать, потому что ещё никто не был настолько нежен с ней, никогда не говорил таких слов. Она ведь даже никогда не подозревала, что этот парень настолько искренний и мягкий. Но такой сильный и ранимый одновременно. Кажется, время остановилось, и только их дыхание нарушает тишину. Продолжая так стоять уже несколько минут, Уён отстраняется первый, выпуская девушку из своих объятий и нажимая на нужную кнопку, чтобы лифт снова возобновил движение. Хёмин неловко поджимает губы, ощущая себя опустошённо, когда видит как Уён лицом отворачивается к противоположной стене. Как только они доезжают до нужного этажа, она пулей вылетает из лифта, словно он должен был обрушиться вниз. Уён хмыкает себе под нос и ведёт бровью, не в силах сдержать лёгкой ухмылки. И всё-таки ему немного, но доставляло удовольствие видеть её такой растерянной. Девушка отчаянно барабанит по двери, а после отпрыгивает в сторону, когда она всё-таки распахивается и перед ней возникает сгорбленная высокая фигура брата. Юнхо выглядит бледным, постоянно поджимает губы и что-то нервно бормочет, пока не замечает, кого же наконец-то принесло. — О, вы пришли! Проходите! — Юнхо делает несколько шагов назад и пропускает вперёд сначала сестру, а затем и Уёна, который был спокоен как удав. Хё оглядывает брата и хочет уже спросить всё ли с ним в порядке, как он мгновенно испаряется. — Погоди немного и всё поймёшь, — посмеивается Уён, подталкивая её вперёд. — Давай, пошли ко всем. Не переживай, Сонхва и Хонджун не будут лезть к тебе. По крайней мере сейчас. А вот насчёт Сана ничего не обещаю… — Обнадёживает, — иронично буркнула девушка и, нахохлившись, последовала за парнем в просторную гостиную. — Что это?! Вау! Оглядевшись по сторонам, Хё удивлённо вылупилась, совсем не узнавая комнату, ведь ещё месяц назад здесь было всё в тёмных тонах и настолько грязно, словно тут обитало стадо свиней, но сейчас… Сейчас гостиная выглядела так, будто её обновили с нуля. Стены были перекрашены в светлые, приятные глазу тона, создавая атмосферу уюта и гармонии. Мебель была аккуратно расставлена, а подушки и пледы придавали комнате домашний вид. На полу лежал мягкий ковёр, приглашая всех босиком пройтись по его нежной поверхности. В углу стоял небольшой книжный шкаф, заполненный аккуратно расставленными книгами и милыми сувенирами. На столе стоял букет свежих цветов, наполняя комнату нежным ароматом. Окна были чисто вымыты и украшены лёгкими, воздушными занавесками, через которые проникал мягкий солнечный свет. Хё не могла поверить своим глазам — эта комната казалась совершенно другой. — Привет, — рядом раздаётся знакомый баритон, от чего девушка вздрагивает. Поднимает голову вверх и встречается со смущённый взглядом Минги. — Привет?! — зло шипит Хёмин, сжимая руки в кулаки. — Это всё, что ты можешь сказать мне?! Где ты был, Сон Минги?! — Я… — парень потирает затылок, нервно закусывая губу. Бросает взгляд на настенные часы и в ту же секунду слышит, как барабанят во входную дверь. — Минги! — к парню подбегает запыханный Сан, что-то тараторя, а затем чуть ли не воет, даже не замечая рядом стоящую девушку. — Я не могу найти это долбанное кольцо! Если мы потеряем и второе, то всему конец! Юнхо убьёт нас! — Хё, я всё объясню, но попозже! Прости, но сейчас не время! Хёмин хотела было уже возразить, но Минги тут же убежал, что-то бурча себе под нос, оставляя её, возмущённую, один на один вместе с Ким Хонджуном, который уже несколько минут прожигал её своим тяжёлым взглядом. Хё тут же отвернулась к окну, чувствуя себя загнанной в ловушку. Хонджун уже поднялся с дивана и хотел было двинуться в её сторону, как в гостиную впорхнула Сора, диву даваясь таким резким переменам. Ох, действительно, смог-таки Юнхо их удивить! Видимо, проводил он всё своё время тут, возясь с ремонтом… — Господи, нашёл! — чуть ли не визжит Сан, выпрыгивая откуда-то из-за дивана. — Нашёл! — Нашёл! Я нашёл его! — в гостиную вваливается Минги, чуть ли не спотыкаясь об порог. Сан вдруг замирает, немигающим взглядом смотря на друга. Минги тоже застывает, широко раскрывая рот. Вот тебе на! А чьё ж он тогда кольцо нашёл? — А? Чего? — Чхве чешет затылок, но тут же вздрагивает, когда понимает, что все глаза уставлены на него. — Э-э-э, извините, кольцо своё потерял… Вот, нашёл… Сора закатывает глаза, бурча что-то о том, что Чхве Сан как всегда — теряет своё кольцо, а затем повисает на вышедшем из кухни Юнхо, который тут же зыркнул на двоих друзей, которые так и держали оба кольца в своих руках. Выхватывает одно из рук Минги, пока повисшая на нём Сора что-то тараторит, широко улыбаясь. Юнхо осторожно отцепляет её от себя и, нервно кашлянув, сжимает кольцо в своей руке. Повсюду повисла тишина. — Пак Сора, пожалуйста, выслушай меня, — начал было он, а затем, согнув одну ногу в колене, встал перед ней. — Я так люблю тебя, что не представляю без тебя своей жизни, понимаешь? В последнее время я много пропадал, но это потому, что я хотел сделать всё как можно лучше. В общем, ты… Ты… — Юнхо смолк, бледнея. — Ты выйдешь за меня? Глупо хлопая глазами, Сора стояла, снизу вверх неверяще смотря на Юнхо. Хёмин молча сглотнула, наблюдая за всем со стороны, а затем, затылком ощутив прожигающий взгляд, повернулась, натыкаясь на Минги. Смотрел он неотрывно, как бы намекая, что им нужно поговорить. Но оглушающие визги Соры моментально заставляют его скривиться и отшатнуться в сторону. — Конечно! Конечно, я согласна! — чуть ли не рыдает Пак от счастья, смотря на то самое заветное колечко на своём пальце, которое ей тут же надел Юнхо. Кидается ему на шею и целует, заставляя Хёмин радостно захлопать в ладоши и прослезиться. — Боже мой, Юнхо! Я уже думала, что ты меня бросать собрался! Столько игнорировал, а я ведь тоже тебе хотела новость сообщить! — Что? Какую? — невольно вырвалось у Юнхо, он вновь побледнел, хотя куда уж ещё больше! — Юнхо, я… — она зарделась мгновенно, отводя взгляд. — Я беременная! И Юнхо вдруг выдохнул, чувствуя себя чертовски счастливым. Закружил Сору в воздухе, отчего она рассмеялась, крепко обнимая его за шею. — Что?! Я, конечно, рада за вас, от всей души поздравляю и желаю счастья, но! — шокированно воскликнула Хёмин, упирая руки в бока. — А почему я ничего не знала?! Подруга ещё называется! Да и брат хорош, даже ничего не сказал о своём решении… — Да ты бы первым делом Сану всё растрепала! — закатила глаза Пак, пальцем указывая на ошарашенного Чхве, так и стоящего столбом у дивана. — У тебя ж язык без костей! — Вот-вот! — поддакнул Юнхо, приобнимая свою уже будущую жену. — Ты бы как-нибудь да спалилась перед Сорой, поэтому было решено ничего не говорить вам с Джимин. Хёмин возмущённо надулась, злобно стреляя взглядом сначала в подругу с братом, а затем и в Сана, который всё продолжал пытаться понять, что здесь вообще происходит, и почему все болтают о нём. — Я с ним даже не разговариваю! — фыркнула она. — С чего бы мне ему было рассказывать! — С того, что ты бы не сдержалась! — подал голос блондин, обиженно дуя губы. — И вообще, я же извинился! Сто раз уже, блин! — А мне и двухсот не хватит! И вообще, заткнись! — зашипела девчонка, тыкая в него пальцем. — И как ты умудрился дважды посеять кольцо, а?! Ну ничего доверить тебе нельзя, Чхве Сан! Глаз да глаз нужен! — Бу-бу-бу, — он, сложив руки на груди, нахохлился. — Господи, Минги, у неё просто ужасный характер, как ты с ней уживаться-то собрался? Хёмин собиралась уже ответить что-нибудь колкое, как ощутила на своей талии тёплые ладони, а затем Минги положил ей свой подбородок на плечо. Она тут же растаяла, чувствуя тёплое дыхание на своей шее. Сердечко забилось быстрее, стоило Минги пробасить: — Я знаю способ, как её укротить, — и, услышав возмущённый выдох, посмеивается: — И я уверен, что ей он очень даже нравится. — Фу, — скривился Сан, а затем махнул на них рукой. — Вы оба стоите друг друга, поэтому я уж точно вас благословляю. — Это должен делать я, вообще-то, — нахмурился Юнхо, зыркая в сторону Сана. — И ей ещё рано! Она ещё малышка! — А вдруг я тоже беременна? — А ты беременна? — Юнхо скептически уставился на её живот. — О Боже, нет, конечно! — Ну вот и помалкивай тогда! — парирует брат, едва сдерживаясь, чтобы не заулыбаться. Сора пихает его локтем в бок, но затем утыкается лицом в плечо, хихикая. Минги уже откровенно ржёт, а затем оставляет нежный чмок на её щеке. Легко разворачивает к себе и, раскрыв ладонь, протягивает её вперёд. У Хёмин глаза на лоб лезут, когда она замечает лежащую там золотую цепочку, в середине которой красуется потрясающая буква «H» — первая буква её имени. — Это подарок от моей мамы, — шепчет Сон, видя как девушка на мгновение затупила, пялясь на его раскрытую ладонь. — Она знала, что ты нравишься мне и незадолго до… того, что случилось, отдала его мне. Она приказала мне подойти к тебе и отдать. Именно таким способом я должен был признаться тебе в своих чувствах в тот день. Я люблю тебя, Хё. Будешь ли ты моей девушкой? В уголках глаз скопились слёзы и девушка громко всхлипнула, кидаясь на мужскую шею. Минги тепло улыбнулся, осторожно приобнимая её за талию, и слегка приподнимая над полом. Она припала своими губами к его, увлекая в быстрый, но такой чувственный поцелуй, что Минги на мгновение показалось, как всё его тело нехило так прошибло разрядом. Вот, собственно, и ответ на его вопрос! — Да, да и ещё миллиард раз да! — возбуждённо прошептала на ухо, кладя свою ладонь на его и сжимая цепочку. Это действительно был самый драгоценный и замечательный подарок, который у неё когда-либо был. — А ещё я уверена, что твои родители гордились бы тобой также, как горжусь тобой я. Клянусь, я больше никогда не оставлю тебя и буду рядом. Потому что я тоже люблю тебя, Сон Минги!