Дилемма зла

Это было мое дело – справиться с собой и найти свой путь, и делал я свое дело плохо, как большинство людей благовоспитанных.

(Г.Гессе)

АННА Сразу после занятий Анна планировала отправиться в библиотеку. В четверг пары оканчивались раньше обычного, и часам к четырём можно было управиться со срочными заданиями, чтобы освободить вечер. Впервые за две недели Анна планировала выбраться из колледжа и познакомиться с окрестностями. Следовала она совету Луиса или же наоборот, желала про эти советы забыть, она не различала сама, но пара однокурсниц предложили съездить в город, и компания пришлась ей по душе. Среди всех однокурсников – зачастую высокомерных и скептично настроенных к любым дружеским контактам, – нашлись и адекватные. Благо, в Сент-Франклин попадали не только за большие деньги и известные фамилии. Таких в общем числе было предостаточно, но куда проще Анна находила общую почву с людьми, чьи фамилии никогда не мелькали в новостных сводках или соцсетях со скандальными историями об очередном наследнике именитой империи. В своём роде и сама она была наследницей если не империи, то небольшого королевства. Отцу принадлежала энергетическая компания, которая стабильно приносила весьма немалую прибыль, и возможно, Анне и суждено было и самой мелькать в скандалах о больших деньгах, если бы только не большое “но”. У всех “но” было лишь одно имя – Марша Девиль. Несмотря на доходы мужа, она предпочитала вести строгий, почти аскетичный образ жизни в определённом смысле. Религиозная сдержанность проявлялась в ней во многом – от выбора нарядов до обустройства дома. Дом в Бостоне, несомненно, и стоил немалых денег, только внутри напоминал скорее холодный грот, чем роскошные владения бизнесмена. Максимально простые формы, выдержанные цвета, никакого декора – важность имело лишь функциональное пространство, а не обёртка. То же касалось и одежды: никаких известных брендов, никаких вычурных или вызывающих мотивов. Лишь строгая классика, серая, выглаженная до блеска правильность. А ещё контроль расходов. Даже первый нормальный телефон Анне купили с опозданием – когда сверстники уже вовсю делились фотографиями в соцсетях, Анне дозволено было использовать лишь простой, незамысловатый мобильный для одних лишь звонков. Примитивно, неудобно и даже унизительно. Мимо Анны прошли все известные в её кругах бренды, остались вне зоны досягаемости многие порочные радости больших денег, и ускользнули прочь все возможности почувствовать себя по-настоящему богатой. Марша об этом позаботилась. Поэтому намного комфортнее Анна себя ощущала с людьми попроще – теми, кто не задирал вверх планку обладания бесконечной массой материальных ценностей. В мире Анне деньги почти не решали, и выбирала она в окружение таких же людей. В Сент-Франклине хватало тех, кто поступил по спортивных стипендиями и стипендиями от штата. Среди них она и завязала несколько знакомств, которые обещали при благодатных условиях обратиться во что-то большее. Ступая к выходу из учебного корпуса, Анна намеревалась быстро (насколько вообще можно позволить себе подобную роскошь) расправиться с делами и отправиться с девочками в ближайший городок, Рейнджели. Оказавшись на свежем воздухе, под сводчатыми потолками крытой обходной галереи, протянутой вдоль здания, Анна поглубже вдохнула уже прохладный осенний воздух. По внутреннему двору то и дело проносились в спешке или, наоборот, задумчиво бродили студенты. Как таковой официальной формы в Сент-Франклине не было, но неофициальный, академический дресскод соблюдали многие. Бежевые, бордовые или коричневые оттенки – приятные цвета мелькали то там, то здесь, дополняя общую картину ранней осени. Окруженная этими цветами и свежим, чуть влажным воздухом сентября, Анна почувствовала себя умиротворенно. Несмотря на горящие сроки заданий, несколько новых тем эссе с вычурным подтекстом и бесконечные требования. – Если бы… – неожиданно за спиной ожили мелодичные нотки чужого голоса, – у тебя была возможность войти в историю этого места, то какова была бы цена? Анна обернулась, но узнала обладательницу голоса ещё прежде, чем встретилась с ней взглядом. Тёмные глаза под изящным изгибом ресниц с интересом изучали её, а на губах проскользнула улыбка. Лилит Фицрой продолжила: – Здравствуй. Анна, растерявшись от неожиданной встречи, несколько секунд лишь невольно разглядывала девушку брата. Мало было назвать Лилит стильной – скорее самим воплощением стиля. Безукоризненно ухоженная, выверенная в каждой своей детальке, она возникла перед Анной образом с какой-нибудь глянцевой обложки. Подобрано гармонично и складно в ней было всё – начиная от бежевого костюмчика в стиле Шанель, заканчивая атласной лентой в волосах, от минималистичных колец с парой сверкающих камней до велюровых полусапожек на внушительном каблуке. Анна осознала, что не услышала даже цоканье каблуков о каменную кладку. – Привет, – наконец выдохнула она, и доброжелательная улыбка сама легла на губы. Собственный внешний вид, как и собственное тело вдруг показались ей несуразными. Вязаный свитер, который смотрелся большим на худощавом, угловатом силуэте и штаны в крупную клетку. Только сколько клетки не добавляй, объема Анне всё не хватало. Рядом с Лилит и её соблазнительными изгибами, она смотрелась почти по-мультяшному плоской. – Так на вопрос ответишь? Анна встрепенулась, припоминая первые слова. – Хм… Запомниться ценой усилий? Лилит мягко усмехнулась: – Одних усилий никогда не достаточно. Прилежных отличниц здесь чтут, но ещё ни одна не вошла в историю. Прилежной отличницей Анна себя и не чувствовала, но к чему разговор – не понимала. Лилит, уловив её замешательство, шагнула ближе: – Расслабься. Это просто игра. В дискуссионном клубе мы частенько решаем подобные дилеммы, определяя, какая ставка соизмерима результату. В твоей и условий то не было. Поразмысли на досуге. – Клуб? Лилит изогнула бровь, а затем, почти сразу, на лице её отпечаталось понимание. – Луис не говорил тебе? Клуб мистера Пратта, мы собираемся два раза в неделю. Анна понимающе кивнула, она слышала о том, что многие преподаватели ведут дополнительные клубы активности. Занятие для себя она ещё не выбрала, но куда важнее в тот момент Анне показался болезненный укол – Луис никогда даже не упоминал, что, кроме гребли, посещает ещё один клуб. – И чем же вы занимаетесь в клубе? – неуверенно уточнила она. – Обсуждаем, дискутируем, аргументируем. К слову, делаем всё то, чтобы отстоять свою правду, – Лилит склонила голову, с любопытством изучая Анну, – У тебя есть своя правда? “Смотря, какая из” – хотела бы ответить Анна, но сказала совсем другое: – А должна быть? Лилит рассмеялась, и тихий, бархатный смех отозвался в Анне щекотными мурашками. – Если не хочешь, чтобы другие решили за тебя. Я как раз направляюсь туда, – вместо обтекаемых, мягких форм голос Лилит принял строгие нотки. – Составишь мне компанию? Я представлю тебя мистеру Пратту, он ведёт этику у разных специальностей, а особенно любит журналистов. Анна неуверенно глянула на часы – они договорились с однокурсницами встретиться через полтора часа. Время было, но кроме времени был и выжигающий изнутри интерес – почему за всё время Луис не рассказывал о своей жизни в Сент-Франклине ничего, кроме тренировок и юриспруденции. Никакого дискуссионного клуба. – Он не будет против? – Анна чуть нахмурилась, хоть и была уверена, что в сопровождении Лилит Фицрой в этих стенах можно попасть куда угодно. Не хотелось лишь оказаться грубой гостьей без приглашения. – Весьма сомневаюсь. Мистер Пратт не принимает кого попало, и правила отбора у него… Специфические. Но ты сестра Луиса, а значит, тебе и плюс в карму. Лилит очаровательно улыбнулась и кивнула на пустынную крытую галерею, с одной стороны которой тянулась глухая каменная стена, а с другой – ряд одинаковых арок, опирающихся на колонны. Со стороны высоких бежевых колонн и открывался вид на внутренний двор, по которому продолжали мелькать студенты. Анне подумалось, что наверняка многим из них заказан путь туда, где оказывается Лилит Фицрой. И Анна уверенно шагнула за ней вглубь галереи.