Silver sable

      Сегодняшнее утро было по осеннему прохладным, заставляя Феликса поежиться от неожиданного ветра. Последние дни были тяжёлыми: поддержка Джисона, похороны его брата... Он не представлял, как нагонять пропущенный материал и как объяснить внезапное исчезновение Хёнджину, чтобы это не звучало как жалкие оправдания… Когда он остановился у входа в аудиторию, заметив Хёнджина сидящего за партой и смотревшего что-то в телефоне. «А я ведь не ответил ни на одно его сообщение… Удача, как неловко вышло…» — совесть начинала медленно грызть Феликса, словно растягивая удовольствие. Как только он вошёл в аудиторию, Хёнджин тут же взглянул на него, и Ким увидел облегчение в его глазах. — Хёнджин... — начал Феликс, кусая нижнюю губу, не зная, с чего начать: извинений, рассказа? — Феликс, — произнёс парень, смотря сквозь измученность. — Прости, что не отвечал на твои сообщения и звонки... — «Чёрт, чтобы я сейчас не сказал, прозвучит как оправдание… И, что я ему скажу? Что выключил свой телефон? Чтобы не связываться ни с кем? Не связываться с ним? Он же расстроится…» — Хёнджин, я виноват, что не написал хотя бы краткое сообщение, которое объяснило бы ситуацию, чтобы ты не волновался... Чанбин умер, — Феликс старался смотреть другу в глаза, не отводя их, но это было так сложно. Так хотелось отвести взгляд, посмотреть куда угодно, лишь бы не в эти обеспокоенные карие глаза, из-за которых хотелось расплакаться от усталости из-за сочувствия к Джисону... — Умер? — удивлённо переспросил Хёнджин, вскидывая брови. Феликс кивнул, сев рядом. «Это всё объясняет...» - пронеслось в голове Хёнджина. — Как Джисон? Как вы? —спросил он. — Мы не так хорошо знакомы были с ним... А Джисон... тяжело. Мне так жаль его... — Феликс глубоко вздохнул, стараясь не вспоминать эти дни. — Он даже остался на некоторое время у Минхо, точнее, у него не было времени... Решение было принято за него. — Тогда понятно, почему хёна тоже нет... Принятое решение в его стиле... — прошептал Хёнджин. — Я волновался за вас... Хван пристально посмотрел на друга, слегка склонив голову на бок, явно что-то обдумывая. Феликс, заметив его неотрывный взгляд, несколько раз посмотрел на него, пытаясь понять в чем же дело, медленно заливаясь краской от такого внимания. — Что? — не выдержал Ким, поворачиваясь к парню. — Ничего. — Хёнджин отвернулся, улыбаясь. «Что на него нашло?» - покачал головой Феликс, не спеша отворачиваться. — Я скучал, — добавил Хёнджин после небольшой паузы. Феликс угукнул, стараясь скрыть внезапно всплывшую бурной волной радость. Его сердцестучало так, словно пыталось выбиться из груди, а улыбка на лице не поддавалась контролю. Все его мысли кружились вокруг того момента, когда он ощутил первые признаки того, что его тайное желание может стать реальностью. — Это с учётом того, что мы не виделись два месяца или без? — он надеялся, что эта фраза спасет его от смущения, но она только добавила его… — С учетом, - хмыкнул Хван. — Я могу обнять тебя? — Об..что? — Феликс едва не поперхнулся воздухом. Он тут же уставился на парня. В следующее мгновение Хёнджин аккуратно повернулся к Феликсу и обнял его, утыкаясь носом в шею. Его дыхание было теплым и неровным, словно мягкое прикосновение ветра летним вечером. Руки его осторожно обвили талию Феликса, чувственно скользя по спине, каждое касание было наполнено любовью и нежностью. Феликс пытался сдержать внезапно возникшие чувства, рассудить себя, в чем дело. — Хёнджин… — тихо произнёс он, но слова застряли в горле, и вместо этого он лишь замер в объятиях друга, чувствуя, как тепло Хёнджина проникает в его душу. В этом мгновении всё казалось таким простым и сложным одновременно. Сердце по-прежнему бешено колотилось, подчёркивая внутреннюю борьбу, словно оно пыталось выбраться из объятий логики и разума. Но в то же время, кожа на шее Кима ощущала каждое дыхание Хёнджина, каждое нежное касание его рук... «Он правда обнял меня...» Только появление преподавателя в аудитории прервало этот момент. Хёнджин отстранился, и Феликс не решался взглянуть на него… Вместо этого его глаза наткнулись на Ли Минхо. «Что? Но разве он не должен быть с Джисоном?» — промелькнуло в голове Феликса. — «Как он там...» Младший Ким, чей взгляд упрямо застрял в образе Ли Минхо, который на сей раз не явил к нему привычного строгого отношения. Хотя Феликс признался себе в вдвое большем количестве ошибок, чем обычно, он не мог не подумать: «Неужели на этот раз он решил сжалиться?» Минхо занят был не Кимом, а Хёнджином, осыпая того бесконечными вопросами по теме. Глаза Хвана вспыхнули соревновательным духом, каждый ответ был пропитан энтузиазмом. Феликс с изумлением следил за ними, замечая, как Хёнджин охотно вникает в каждый аспект обсуждаемого материала… «Сейчас из него ученик гораздо лучше, тем в те времена…» Семинар подходил к концу, и Хван, в отличие от остальных, снова не торопился покидать аудиторию. Его внимание было захвачено, и он задерживался, заворожённый живым диалогом с Минхо, который как будто открывал ему новые грани изучаемой темы. Взгляды однокурсников скользили мимо них, словно они были в другом измерении, вовлечённые в своё внутреннее соревнование и исследования. — Минхо-хён, это ты так наверстал? — улыбнулся Хёнджин, подходя к столу преподавателя, когда все студенты вышли. — Конечно. Я же должен был убедиться, что ты не бездельничал всё это время, — хмыкнул Минхо. Феликс неловко отвернулся и покинул аудиторию, не желая наблюдать за этими двумя. «Сынмин, где ты сейчас? Мы так и не обсудили всё как следует… И, что это изменит?» Как только Хёнджин догнал младшего Кима, тот произнес: — Ты помнишь, что должен мне ответ? У меня есть вопрос. Как вы познакомились с Ли Минхо?       Джисон был глубоко признателен судьбе за то, что он не остался один в этот мрачный период своей жизни. Минхо, Сынмин и Феликс были рядом с ним на похоронах, оказывали поддержку и просто были рядом, когда он нуждался в этом больше всего. Но особенно он благодарил Ли Минхо. Этот момент решения о том, чтобы Джисон остался у него после всего произошедшего, был для него чрезвычайно значимым. По прошествии всех церемоний и тяжёлых дней, Хан не мог покинуть мягкую постель. Казалось, что его жизнь свелась только к сну и бесцельному лежанию, словно он забыл о всём, что было вокруг. С каждым днём его состояние усугублялось, и казалось, что вместе с уходом брата ушла и какая-то часть его самого. Теперь он чувствовался утраченным, беспомощным перед этой необратимой утратой. — Джисон... — Минхо произнес его имя, стоя у закрытой двери спальни. В комнате было тихо, лишь слабый свет проникал сквозь прикроватную лампу, озаряя лицо бледного и безжизненного Джисона, лежащего неподвижно на кровати. Ли Минхо, волнуясь, решительно вошёл в комнату. Воздух казался пропитанным горем, которое окутывало каждый уголок помещения. Минхо приблизился к кровати, где Джисон лежал как погруженный в глубокий сон. Он осторожно подошёл к другу, чувствуя, как сердце сжимается от боли при виде его безмолвия и безучастности. — Джисон... — Минхо снова попытался привлечь внимание парня. Не получив реакции, он решил действовать. Осторожно поддерживая его спину, чтобы предотвратить его падение обратно на кровать, Минхо мягко сказал: — Пойдем на кухню, Джисон. Тебе нужно что-то съесть. Ли чувствовал, как тело Джисона напрягается в его руках, словно он пытался сопротивляться, но он продолжал осторожно поддерживать его, понимая, что Хан нуждается в помощи и заботе. Когда Джисону стало чуть лучше спустя ещё несколько дней, он наконец смог немного осознать утрату старшего брата и оценить заботу, которую ему оказывал Минхо. Он сидел за кухонным столом, его взгляд блуждал за окном, где закатное солнце окрашивало небо в оттенки глубокого фиолетового и мягкого розового. Лучи освещали его лицо, раскрывая его измученные черты, и создавали тень, которая плавно переходила в его взгляд, полный тоски и надежды. В комнате пахло пряностями и травами, которые Минхо использовал для приготовления ужина. Аромат свежей пищи наполнял пространство, создавая ощущение тепла и уюта, в котором даже самые сложные моменты становились более сносными. Минхо стоял у плиты, его движения были мягкими и ритмичными, словно каждое действие было аккордом в симфонии утешения. Звуки посуды и шипение масла создавали тихий фон, который переплетался с шелестом ветра за окном, напоминая о жизни, продолжающейся вне стен этого дома. — Ты был со мной... в мой самый тяжелый момент... — прошептал Джисон, его голос был едва слышен, но полон признательности и тепла. — Спасибо. Но ты не обязан помогать мне… Мы..мы же просто коллеги… Джисон поднял взгляд на Минхо, его глаза выражали не только признание, но и глубокую благодарность за всю поддержку, которую тот оказывал. Хан закончил говорить, и в тишине, которая окутала их обоих, звучали его слова, наполненные не только благодарностью, но и некоторой неловкостью. Ли посмотрел на него с глубоким пониманием. Его голос был спокойным и теплым, когда он отвечал: — Джисон, мы друзья. Не просто коллеги, — его слова звучали уверенно, словно он уже давно знал, что хотел сказать. — Я здесь не потому, что обязан, а потому что забота и поддержка — это то, что друзья делают друг для друга. Минхо смотрел на Джисона с нежностью в глазах, понимая, что их отношения перешли далеко за рамки коллег. Он ощущал глубокую связь, которая возникла между ними, особенно в тот момент, когда они вместе переживали тяжелые моменты после потери старшего брата Джисона. — Спасибо… — Джисон кивнул, чувствуя, как его сердце заполняется благодарностью и признанием того, что у него есть такой человек, как Минхо.       Однажды, вернувшись домой после истощающего рабочего дня, Минхо сразу почувствовал, что что-то не так. Дверь квартиры приоткрыта, и внутри царила глубокая, необычная тишина, нарушаемая лишь мягким звоном стекла, напоминая о чем-то ускользающем и неведомом. Сердце Минхо забилось быстрее, словно предчувствуя бурю, готовую разразиться в любой момент. Он тихо снял обувь и, оставив её у двери, не включая свет, направился на кухню. Там, за кухонным столом, сидел Джисон, обрамлённый мрачными контурами окружающих его теней. Пустые бутылки, разбросанные на столе и полу, говорили о его отчаянных попытках уйти от боли, но беспомощно лишь усиливали её глубину. Слёзы молчаливо катились по его щекам, оставляя на коже солёные следы... Минхо медленно подошёл к столу, стараясь не нарушить эту хрупкую атмосферу отчаяния. Он положил ладонь на плечо друга, ощущая, как тонкие дрожь пробегает по его телу. — Джисон, — прошептал он, его голос звучал тихо, но полон глубокой тревоги и беспокойства. — Почему ты... Джисон медленно поднял голову, его глаза были красными и опухшими от слёз. Он встретил взгляд Минхо, и в его взгляде читалась глубокая печаль. — Минхо... — голос Джисона был хриплым и прерывистым. — Я не могу больше... это слишком тяжело... Минхо почувствовал, как сердце сжимается от боли. Он молча взял у Джисона бутылку, отставил её в сторону и, обхватив плечи друга, крепко прижал его к себе. Джисон, словно потеряв последние силы, опустил голову на плечо Минхо. Ли осторожно поддерживал его, чувствуя, как слёзы Джисона смачивают его рубашку. В этот момент слова были лишними — Минхо просто был рядом, давая возможность Джисону выразить всю свою боль. Когда слёзы немного поутихли, Минхо помог Джисону пройти в его спальню. Он уложил друга на кровать, накрыл одеялом и сел рядом. Тепло излучалось от их сближенных тел, они ощущали друг друга без слов. Минхо почувствовал, как Джисон прижимается к нему. — Я с тобой, Джисон. Я здесь, и никуда не уйду, — тихо сказал он, глядя в глаза Хана, стараясь передать ему всю свою поддержку. С минуту они сидели в тишине, ощущая тепло друг друга. Минхо заметил, как Джисон немного успокоился, но по-прежнему был на грани... Он наклонился ближе, чтобы лучше видеть лицо друга, и его сердце сжалось от вида боли, отражённой в глазах Джисона. — Всё будет хорошо, Джисон, — шепнул Минхо, его голос был мягким и утешающим. — Мы справимся. Джисон ответил на слова Минхо слабой улыбкой, но в его глазах всё ещё была тень печали. Он приподнялся, заключая Минхо в объятия. — Спасибо, Минхо, — его голос едва слышен. — Я не знаю, что бы я делал без тебя… Ли улыбнулся, его руки крепче обвили Джисона, его присутствие было как якорь, который удерживал друга в этом бурном море эмоций. Они оставались так, наслаждаясь теплотой и близостью, которые приносили им утешение. Хан поднял голову, его глаза встретились с изучающими глазами Минхо. В этом взгляде было что-то новое, что-то, что заставило сердце Минхо пропустить удар. Он видел в этих глазах не только боль, но и благодарность, привязанность, и что-то большее, что он не мог сразу распознать. Их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга, и Минхо почувствовал, как напряжение между ними нарастает. Джисон медленно потянулся к Минхо, его движения были осторожными и неуверенными, как будто он сам не до конца понимал, что делает. Минхо оставался неподвижным, его дыхание становилось все более прерывистым. Когда губы Джисона коснулись его губ, это было нежное касание, которое сразу же согрело его изнутри. Поцелуй был мягким и робким, как первое прикосновение весеннего ветра, полный неуверенности и надежды. Минхо замер, его разум захлестнули вихрь мыслей, но он ответил на поцелуй с такой же осторожной страстью, впуская в своё сердце всё то, что Джисон так отчаянно пытался передать. Минхо оторвался от губ Джисона, его голос дрожал: — Мы не можем. Это неправильно. Ты пьян, и...мы не должны, Джисон. Джисон, улыбаясь уголками губ, притянул Минхо ближе, на мгновение встречаясь с карими глазами. Его пальцы нежно скользнули по вороту рубашки Ли, вызывая лёгкую дрожь. — Мне нужно это… — прошептал он, медленно опуская руку по груди Минхо. — Я здесь для тебя, но не таким образом… — слова звучали слабо, словно его решимость таяла под натиском эмоций, бурлящих внутри. Минхо глубоко вздохнул, ощущая, как в груди разливается тёплая волна. Его разум яростно боролся с сердцем, словно два воина, не желающие уступать друг другу. С одной стороны, здравый смысл требовал прекратить этот безрассудный порыв, напоминающий о последствиях, которые могут последовать... Он понимал, что Джисон пьян и раним, и этот момент уязвимости мог привести к непоправимым ошибкам. Но с другой стороны, сердце Минхо рвалось навстречу чувствам, которые зарождались, и которые он подавлял… В каждом взгляде, в каждом прикосновении Джисона было что-то, что будоражило его до глубины души. Его мысли метались, как корабль в бурю, потерявший компас. Он чувствовал, как всё внутри него разрывается на части: рассудок кричал, что так поступать нельзя, но каждое прикосновение Хана, каждое слово, каждый вздох заставляли его забыть обо всём. Минхо ощутил, как сопротивление тает, растворяясь в объятиях Джисона. В этот момент он хотел быть рядом с ним, поддерживать его, утешать, быть тем якорем, который удержит его на плаву. И в то же время он не мог не осознавать, что эта близость может изменить их жизнь навсегда... Грудь сдавливала невыносимая тяжесть, но он не мог оторвать взгляд от Джисона, который был так близок, что Минхо чувствовал тепло его тела, видел блеск его глаз в полумраке комнаты. Его руки дрожали, как будто сами тянулись к Джисону, вопреки всему, что он себе внушал. Минхо осознавал, что этот момент — это граница, после которой пути назад уже не будет. И всё же, несмотря на страх и сомнения, он не мог заставить себя отступить. Его сердце, в котором зародились чувства, наконец-то одержало верх, сметая все преграды и сомнения. — Пожалуйста... — прошептал Джисон, его губы снова нашли губы Минхо. Поцелуй стал более уверенным, более страстным. Джисон нашёл утешение в объятиях Минхо, а он дарил ему тепло и заботу, которых Хан так отчаянно жаждал. В этот момент мир за пределами их объятий перестал существовать. Только они двое остались в этой ночи, соединённые болью и сладкой истомой. — Квокка… — томно прошептал Минхо, когда Джисон неожиданно притянул его ближе, заставив нависнуть сверху, и лицо Ли было покрыто горячим поцелуем. — Почему ты так назвал меня? — Джисон взглянул в сверкающие глаза, улыбаясь. — Квокка… — Минхо не смог сдержать стон, расплываясь в ухмылке. Джисон остановился на мгновение, его улыбка стала еще шире, а взгляд наполнился смешанными эмоциями. Он был удивлен и одновременно смущён таким неожиданным прозвищем. — Они такие же милые, как и ты. — Это...неожиданно, — пробормотал он, с теплотой в голосе, нарушая тишину. — Разве не она на твоей флэшке? — Минхо приподнялся на локтях, его глаза сверкали озорством и скрытой страстью, а улыбка приобретала еще более загадочный оттенок, словно он предвкушает нечто особенное. Этот смешанный с хитростью и желанием взгляд делал момент особенно захватывающим и наполненным игривым напряжением. Джисон покачал головой, понимая, что это сейчас не важно, чувствуя, как головокружение от выпитого ранее алкоголя дает о себе знать… Комната была окутана мягким светом, который лился из настольной лампы, создавая тёплую и интимную атмосферу. Их губы снова встретились в поцелуе, который был долгим и страстным, полным всех тех чувств, которые они скрывали, и о которых Джисон даже не подозревал... В его состоянии он начинал постигать, что эти чувства были гораздо глубже и сложнее, чем ему казалось до этого момента... Джисон обвил руками шею Минхо, притягивая к себе. Его пальцы ощущали каждый контур тела, словно изучая его снова и снова. Чувственные вздохи и мелкие дрожи пронизывали их обоих, словно каждое прикосновение было погружением в глубины их собственных желаний и страстей. Хан отвечал с той же пылкостью, его прикосновения были уверенными и нежными одновременно. Каждое движение было продуманным, каждое касание — наполнено лаской и трепетом. Джисон чувствовал, как тепло и страсть заполняют его, вытесняя боль и печаль. Опьянение делало каждое прикосновение более острым, словно усиливая реакцию на каждое движение или слово. Минхо ощутил, как Джисон нежно, но решительно толкнул его на спину, и оказываясь сверху, их взгляды встретились, и в глазах Джисона горел огонь. Он медленно снял с Ли рубашку, его пальцы пробегали по коже, вызывая мурашки по всему телу. Минхо ответил тем же, освобождая Хана от одежды. Оказавшись обнажёнными, они прижались друг к другу, наслаждаясь теплом и близостью. Хан, покачнувшись от алкоголя, на мгновение утратил равновесие, посмеиваясь из-за этого. В этот момент, когда Минхо перехватил инициативу, он осторожно повернул Джисона, так, чтобы тот лежал спиной кверху. Взгляд Ли, наполненный страстью и желанием, сменились мягкой заботой. — Джисон... я сам… – прерывисто прошептал Минхо, касаясь кончиком носа уха Джисона. Его слова звучали тихо...отдаваясь теплым эхом в душе Хана, который вдруг почувствовал, как его сердце сжимается от этих неожиданных слов. Его тело трепетало от смешанных чувств: страсти, удивления, благодарности и…желания. Он ощущал, что в этот момент, под властью опьянения и чувств, они оба становятся ближе друг к другу…слишком близко. Минхо впился губами в шею Джисона, оставляя горячие поцелуи, каждый из которых был как маленький электрический разряд. Джисон застонал и его пальцы порывисто сжали простыню. Каждое прикосновение к телу Хана заставляло его выгибаться от удовольствия. Он тяжело дышал, его сердце билось так быстро, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Минхо не спешил. Он внимательно изучал каждую реакцию Джисона, словно хотел запомнить все детали их близости. Джисон чувствовал, как его тело охватывает волна тепла и возбуждения. — Минхо.. — рвано простонал он, ощущая, как их сердца синхронно бьются в этот момент близости.