Silver sable

      Феликс и Сынмин сидели за столом в столовой, погружённые в атмосферу перемены, когда вокруг них раздавался шум голосов и смеха одноклассников. Сынмин сосредоточенно жевал кусочек мяса, время от времени поднимая взгляд на своего брата, который явно был о чём-то погружён в раздумья. — Эти три недели только и замечаю Хёнджина с Минхо… Это так… удивляет, — произнёс Феликс, уставившись в тарелку, но мысли были далеко. Он неожиданно осознал, что поведение Хёнджина изменилось после встречи с Ли Минхо, давним знакомым или другом, о котором он ничего не знал. Хёнджин стал откровеннее, более открытым и расслабленным в общении. Это удивительное изменение, казалось, было связано именно с Минхо, и Феликс почувствовал, как в нём нарастает противоречивое чувство. Он был рад, что процесс «открытия» Хвана пошёл быстрее, но не ожидал, что влияние этого Минхо окажется таким сильным. В его памяти вновь возникла картина, которую он недавно увидел: Минхо, расслабленно облокотившийся на стол, и Хёнджин, стоящий между его раздвинутых ног, шепчущий ему что-то на ухо. На лице Ли играла ухмылка, полная самодовольства. Эта сцена никак не выходила у него из головы, то и дело мелькая перед глазами, вызывая ощущение странной ревности и беспокойства. — Так почему ты не спросишь его детальнее? — недоумевал Сынмин, продолжая жевать. — Возможно, в этот раз я боюсь ответа… И я не хочу опять получить его отстранение за «неверный» вопрос, — вздохнул Феликс, осознавая, что эта ситуация стала для него более запутанной, чем когда-либо. Сынмин внимательно смотрел на него, и в его взгляде читалось понимание. — Этот Ли… — Сынмин цокнул языком, выражая явное недовольство. — Обольститель. — Эй! — возмутился Феликс. — Ты что говоришь! — Да я насквозь его вижу. — с вызовом ответил Сынмин, приподняв бровь. — Да? А что ж ты тогда не видишь, что Джисон добровольно отвечает тем же? — подколол его Феликс, надеясь сбить брата с толку. Сынмин на мгновение замер, его рука замерла в воздухе, не донеся до рта кусочек мяса. Он задумался, и Феликс заметил, как на его лице сменились выражения. — Вот нормально же общались… — пробормотал он, потерявшись в собственных мыслях. — Это я тоже вижу… — добавил Сынмин, словно оправдывая себя. — Но что я могу сделать? Ты хотя бы не слушаешь от Хвана, какой Минхо прекрасный! Радуйся… Феликс хмыкнул, не зная, как отреагировать на это. Он был погружён в свои размышления, когда вдруг заметил удивлённые глаза брата, устремлённые за его спину. — Не оборачивайся, — прошептал Сынмин, активно делая вид, что ест, но в его голосе ощущалось напряжение. Феликс инстинктивно хотел обернуться, но в этот момент брат пнул его ногой под столом. Сердце его забилось быстрее, когда он почувствовал, как рядом появился Хёнджин. Младший Ким не мог не заметить, как его брат, стараясь удержать себя в руках, борется с тихим истерическим смехом. «Удача…да он до сих пор на него так реагирует. Стоило им чуть сблизиться, и это снова началось!» — подумал Феликс, закатывая глаза. «У них всегда были…особые отношения...»       Феликс сидел на скамейке чуть поодаль, наблюдая за тем, как снова разгорается привычный для него спор между Сынмином и Хёнджином. Окружающий школьный двор с его шумом и суетой растворился где-то на заднем плане, всё внимание сосредоточено на этих двоих. — Ты всё-таки не умеешь проигрывать, — с лёгкой усмешкой бросил Хёнджин, приподняв одну бровь, как будто только что выиграл незримую битву. Его голос был спокоен, но в каждом слове читался скрытый вызов. Сынмин, не торопясь, опустил руки в карманы, склонил голову немного в сторону, будто размышлял, стоит ли продолжать разговор. — Проигрывать? — протянул он с намёком на удивление. — Признавать, что ты прав? Это было бы слишком щедро с моей стороны. Старший Ким сделал шаг ближе, его взгляд оставался непринуждённым, но в нём что-то таилось. Феликс знал, что Сынмин никогда не упустит шанса ответить. Хван слегка качнул головой, пытаясь скрыть усмешку. Его глаза блестели. — Слишком щедро? — повторил он, теперь глядя прямо на Сынмина, и в его голосе прозвучала едва уловимая нотка. — Ты просто боишься признать, что я снова обыграл тебя на твоём же поле. Феликс почувствовал лёгкий прилив напряжения в воздухе, хотя спор казался игрой — тем не менее, каждый из них пытался удержать лидерство. Сынмин нахмурился, но в глазах мелькнула искорка интереса. Он поднял одну бровь, словно действительно задумался. — На моём поле? — переспросил он с оттенком иронии. — Хёнджин, разве ты когда-то мог претендовать на мою территорию? Хёнджин сделал шаг ближе, почти неуловимо сузив расстояние между ними. Феликс заметил, как легко изменился тон его голоса — стал мягче, но не менее уверенным. — Твоя? — Хёнджин тихо рассмеялся, поджав губы. — Мне казалось, это всегда было наше поле. Феликс задержал дыхание. Их слова были многозначны, и, хотя это выглядело как обычный спор, каждый оборот фразы добавлял что-то новое... И он каждый раз с особым интересом наблюдал за ними, словно в театре. «Но он же сам только что сказал, что поле Сынмина…я не понимаю.» Старший Ким задумчиво коснулся подбородка, как будто оценивал Хёнджина, а затем, со свойственной ему легкостью, ответил: — Наше поле, говоришь? — усмехнулся он, и в его улыбке появилась тень вызова. — Если это так, то почему ты всегда оказываешься в обороне? Хёнджин на мгновение прищурился, но, похоже, готовил ответ. Словно взвешивал, стоит ли бросать новый вызов или позволить ситуации развиваться дальше. — Потому что мне нравится наблюдать, как ты атакуешь, — почти шепотом проговорил Хёнджин, и в его словах была лёгкая провокация, способная заставить Феликса почувствовать жар от напряжения между ними… Сынмин слегка покачал головой, его голос был тихим, но уверенным: — Не слишком ли ты уверен в своих силах? Я ещё ни разу не видел, чтобы ты удержался на вершине. Хван наклонился чуть ближе, но не столько для давления, сколько для того, чтобы его слова звучали ещё тише. — Может, тебе просто стоит посмотреть внимательнее, — ответил он, а уголки его губ чуть дрогнули, словно он знал, что этот разговор ещё далёк от завершения. — Знаешь, иногда мне кажется, что ты просто хочешь, чтобы я сделал первый шаг, — произнёс Хёнджин, позволяя своему голосу стать чуть тише, как будто это было секретом, предназначенным только для Сынмина. В его словах проскользнула игривость, но Феликс чувствовал, что за ними скрывалась глубина. Сынмин, не спеша, откинулся назад, его выражение лица изменилось, приняв более задумчивый вид. Он смотрел на Хёнджина, как будто изучал его, анализируя каждую деталь. — Первый шаг? — произнёс он с притворным удивлением, его голос был полон лёгкого сарказма. — Ты сам прекрасно знаешь, что не умеешь вести за собой. Может, стоит освежить свои навыки? Словно в ответ на вызов, Хёнджин лишь усмехнулся, его уверенность вновь нарастала. — Ты продолжаешь подшучивать, но на самом деле ты слишком горд, чтобы признать, что иногда тебе нужна помощь, — заметил Хёнджин, его глаза засияли, когда он поднял бровь в ожидании реакции. Сынмин не отступал, но теперь его улыбка стала более широкой, отражая нечто большее, чем просто подколы. — А ты уверен, что ты тот, кто сможет помочь? Я уже давно не нуждаюсь в спасителях, — сказал он, наклонив голову и рассматривая Хёнджина с интересом. Их взгляды встретились, как два магнита, и в этой невидимой связи чувствовалось, что спор превращается в нечто большее. Феликс не мог не заметить, как между ними возникала напряжённая, но уютная атмосфера. Словно они оба знали, что эта игра слов — это только начало. Хёнджин, слегка улыбаясь, продолжил с игривой интонацией: — Возможно, тебе просто нужно научиться принимать помощь, когда она у тебя под носом. Сынмин не сдержал улыбку, но в его глазах светился игривый вызов. — Ты так и не ответил на мой вопрос — как ты собираешься меня спасать? На мгновение Хёнджин задумался, и в его взгляде появилась лёгкая озорная искра. — Я мог бы предложить тебе поддержку в изучении правил, — сказал он с притворной серьёзностью, но его губы дрогнули, выдавая улыбку. Сынмин рассмеялся, и вскоре смех Хёнджина подхватил этот звук, как эхо в горах. Они оба знали, что это была не просто игра слов, а отражение их дружбы. Феликс, сидя в стороне, не понимал всей сути их взаимодействия. Ему казалось, что они спорят, но в воздухе витала лёгкость, которая вызывала у него вопросы. «Почему они смеются, когда спорят?» — Хорошо, раз ты такой умный, — произнёс Сынмин, протянув руку. — Пять за то, что долго продержались в споре! Хёнджин, смеясь, хлопнул ладонью о ладонь Сынмина, и этот дружеский жест стал символом их единства, их лёгкости и особой связи. Феликс всё ещё не совсем понимал, что происходит, но улыбнулся в ответ на их радость, чувствуя, что между ними есть нечто, что он не может уловить — нечто важное и неясное, что делает их дружбу такой особенной.       «До сих пор не понимаю этого…» — младший Ким коротко взглянул на парней по очереди. Сынмин уже доедал свою еду, сосредоточенный на рассказах своего брата, а Хёнджин просто ждал, когда Феликс присоединится к ним. — Не забудь отметить свой первый приход в столовую, — усмехнулся старший брат, не глядя на Хёнджина. Феликс вдруг осознал, что не заметил, что это действительно первый раз… Хёнджин впервые пришёл в столовую, и это удивило его, потому что он был так поглощен воспоминанием... Поразило, что Сынмин так спокойно говорит об этом, как будто это что-то само собой разумеющееся, а он, Феликс, только после его слов обратил на это внимание… — Не переживай, тебя не позову, — произнёс Хёнджин, его голос звучал спокойно, а лицо оставалось безучастным. «Спокойный голос и безучастное лицо…даже так чувствуется их связь...» — эти мысли внезапно пронзили Феликса, и он ощутил прилив раздражения. Не выдержав, он вскочил, упираясь руками в стол. — Хёнджин, не оставишь нас ненадолго? У меня несколько слов моему любимому брату, — произнёс он, глядя на Сынмина. — Я всё, — тот быстро схватился за поднос с едой и встал, намереваясь быстро уйти, но Феликс стал перед ним, преграждая путь. Хёнджин без слов медленно поднялся, окинув их озадаченным взглядом, и ушёл, оставив за собой лёгкое недопонимания. — Итак… — хитро улыбнулся Феликс, подбирая слова. — Проясним кое-что? — Я ничего не знаю, — так же улыбнулся Сынмин, но его уверенность уже казалась немного более шаткой. — Тебе нравится Джисон? — Что? — удивился старший Ким, его привычная улыбка исчезла. — Нет! С чего ты взял? Феликс, наблюдая за слишком реалистичным удивлением и шоком брата, на мгновение замер, внутренне напрягаясь. Сынмин прищурился, его глаза выражали недоумение. — Подожди, ты серьёзно думал, что мне нравится Джисон? Но это не так, — произнёс он, пытаясь сдержать смешок, но лёгкое волнение проскользнуло в его голосе. Феликс почувствовал, как его собственные эмоции начинают нарастать. — Но как тогда описать… — Я просто маскировался, — прервал его Сынмин, и на его лице появилась лёгкая печаль. — Как хамелеон, — добавил он с лёгкой иронией, но в его тоне была некая тяжесть. —Какой ещё хамелеон… — покачал головой Феликс. — Зачем? — Я просто не хотел, чтобы ты понял, что мне нравится Хёнджин… В этот момент у Феликса словно выбили землю из-под ног. Он пытался найти хоть что-то в глазах брата, что указывало бы на то, что это просто очередная шутка, но тот смотрел совершенно серьёзно. — Скажи, что это не так, Сынмин… — взмолился младший Ким, неотрывно глядя на брата. — Пожалуйста… — Прости. Это так. Сынмин хотел положить руку на плечо Феликса в знак поддержки и извинения, но тот отступил, не готовый к этому. — Как давно? — Очень давно.. — Но почему ты не сказал мне? — в отчаянии прошептал Феликс. — Получается… все те споры не были для тебя шуткой? — Нет, не были… Я просто хотел быть с ним хоть немного ближе… как ты, — произнёс Сынмин, не глядя на брата, и Феликс увидел, как его голос дрогнул. — Давай поговорим об этом потом… ладно? — не дожидаясь ответа, Феликс резкими движениями снял рюкзак со спинки стула и направился прочь из столовой. — Чёрт, я не должен был говорить ему… — устало потер переносицу Сынмин, чувствуя, как его охватывает сожаление.       Феликс стремительно покинул корпус и уселся на лавочке неподалёку, запрокинув голову к небу. Мысли о том, что он только что узнал о Сынмине, терзали его разум. «Всё это время ему нравился Хёнджин! Все эти годы… Какого ему было смотреть на нашу дружбу с Хваном, испытывая к нему чувства? Когда он вернулся поступать на первый курс, искал ли он его? Видел? Общался с ним? Знал, что Хёнджин стал таким и не сказал мне? Как же мало я знаю, оказывается… Пока я испытывал боль за холод друга детства, Сынмин испытывал боль за холод человека, которого любит. И я об этом даже не догадывался…хамелеон преисполненный. Значит, это было обманное суждение насчет чувств к Джисону…» Он закрыл глаза, стараясь унять внутренний хаос, но смятение лишь нарастало. Теперь он понимал, что не всё так просто, и его чувства становятся всё более запутанными. Внутренний конфликт мучил его: как справиться с тем, что он чувствует к Хёнджину, зная, что Сынмин испытывает то же самое? Феликс вздохнул, ощущая тяжесть на сердце. Ему не хватало лёгкости, которая раньше была между ними, но теперь всё изменилось. Он сидел на лавочке, глядя в небесную синеву, и не понимал, как к этому пришло…       Джисон стоял в учительской, склонившись над своим небольшим столиком в поисках флэшки с учебным материалом. Он никак не мог найти её, а спешные поиски только усугубили положение, ведь теперь стол был вперемешку завален папками и вылетевшими из них листами. — Да где же она, чёрт возьми? — прошипел он, выпрямившись, останавливая поиски. — Куда же я её дел? Внезапно за спиной раздался голос: — Что ищешь? Джисон резко обернулся. Перед ним стоял Минхо с лёгкой улыбкой на лице. — Минхо? Доброе утро. Я не слышал, как ты вошёл... — Джисон повернулся к столу. — Флэшку найти не могу… Серенькая такая.. Не видел? Минхо перевел взгляд со стола на Джисона, увидев его отчаяние и смущение. — Что за пещера хомяка у тебя тут… — Минхо усмехнулся, подбирая валяющийся лист бумаги на полу. Он передал его Хану, который благодарно кивнул. — О, на ней ещё наклейка квокки, но не суть, — Джисон оживился. —Видел? Ли достал кое-что из кармана джинсов и вложил в руку коллеге. — Откуда она у тебя? — удивился Джисон. — Ты сам мне её вчера дал… — Минхо улыбался, не спуская глаз с Хана. — Ты был... немного рассеян, помнишь? — Что? Когда… Не было такого. — брови Джисона насупились. — Серьезно? — Минхо рассмеялся. — Вчера после пар я попросил у тебя материал лекции для семинара. — Вчера… Материал для лекции… Точнее для семинара… О! — вдруг его осенило. — Дело в том… Я не знаю, как тебе сказать, — несколько замялся Хан. — Утром у меня упали бутылки… Нет, не так. У меня на полке возле баночки с кофе стоит зеленый термос, там алкоголь… А я в университет беру в таком же воду… И когда я ставил банку с кофе назад, задел термос, он упал на стол, задевая приготовленный термос с водой и всё покатилось на пол, перемешиваясь…а я опаздывал и взял первое попавшееся, мне показалось, что это с водой, а проверять уже не было времени… — рассказывал Джисон со смущенным лицом. — После рабочего дня я решил сесть конфету, но сильно подавился, а в термосе оказалась не вода… В общем как-то так… Минхо слушал рассказ Джисона смешанными чувствами. Он не мог не улыбаться, наблюдая за коллегой, чьи буди всегда были насыщены неожиданностями. Одновременно в нем просыпалась теплая нежность к Джисону, но он знал, что должен оставаться нейтральным. Он смотрел на него, видел, как его глаза загораются при воспоминании о случившемся. — Почему ты так смотришь? — Хан отвернулся, чувствуя неловкость в проницательном взгляде. — Как «так»? — Джисон не видел, но чувствовал, как в воздухе витает лёгкая улыбка Минхо. — Пристально, неотрывно… — он повернулся обратно, его глаза встретились с глазами Минхо, полными таинственного очарования. — Тебе не нравится? — Минхо задал вопрос с намёком и лёгкой дразнящей улыбкой, словно поднимая в воздухе игру взглядов и слов, которые могли означать больше, чем просто обмен фразами. Джисон почувствовал, как сердце забилось чуть быстрее, и улыбнулся в ответ, поддаваясь магии момента, который обещал возможность чего-то нового и захватывающего. Хан понимал, что общение с этим человеком не похоже ни на одно другое. Когда Минхо заглядывал ему в глаза с той загадочной улыбкой, он чувствовал, как что-то внутри него трепетало... — Ты всегда говоришь со скрытым подтекстом? — усмехнулся Джисон, не отводя глаз. — Может быть. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, словно проверяя, как каждый из них реагирует на происходящее. Для Джисона каждая встреча с Минхо была открытием нового мира. Несмотря на то, что они только недавно познакомились и оба были преподавателями, взаимное притяжение между ними было очевидно. Каждый разговор становился для Джисона какой-то интригой, полной тайн и возможностей. Он не мог не замечать, как Минхо при каждой встрече раскрывался все больше и больше, создавая вокруг себя атмосферу непринуждённости и уверенности. Это был необычный опыт, который заставлял Джисона видеть в Минхо не только коллегу, но и человека, с которым можно разговаривать обо всем, чье общество приносило удовольствие и вдохновение. Но вдруг раздался звонок телефона Джисона, прерывая этот момент и возвращая обоих в реальность. Джисон, чертыхнувшись, начал искать свой мобильник среди разбросанных на столе папок, в то время как Минхо, наблюдая за его беспокойством, не сдерживал улыбки. Когда Джисон, наконец, нашел телефон и ответил на звонок, в комнате повисла напряженная тишина. Минхо молча наблюдал за своим коллегой, видя, как его выражение лица меняется от ожидания к шоку. Несколько слов с той стороны телефонной трубки изменили всё. Через мгновение Джисон медленно сбросил трубку и уставился в никуда, словно пытаясь собраться с мыслями. Ли Минхо не решался нарушить эту тишину. Он видел, как Джисон стоит, как будто обессиленный, и не находил слов, чтобы сказать что-то утешительное или просто поддержать. Хан медленно повернул голову и встретился взглядом с Минхо. В его глазах отражалась неописуемая боль, но и что-то еще – осознание, что жизнь может быть куда более хрупкой и неожиданной, чем когда-либо представлялось. — Мой брат умер. — всё что он мог выдавить из себя, безжизненно скользя взглядом по лицу Минхо. Ли молча взглянул на Джисона, его лицо отразило весь вес той трагической новости. В его глазах мелькнуло сочувствие, но он оставался безмолвным, словно понимая, что слова в этот момент могут быть излишними. Он просто кивнул, подтверждая своё понимание, и осторожно сжал плечо Джисона в знак поддержки. — Тебе нужно сейчас в больницу? —спросил Минхо, его голос звучал заботливо, с плохо скрываемой тревогой. Хан отозвался отрешенно, словно его мысли были где-то далеко. — Нет... - отозвался Хан отрешенно. — Мне нужно провести лекции... — Какие лекции, Джисон? — перебил его Минхо с упреком в голосе. — Твой брат умер. — Он взял лицо Джисона в ладони, его глаза полны были сочувствия, глядя в пустоту, которая заполнила глаза Хана. — Джисон, я попрошу поставить замену и отвезу тебя в больницу, — настойчиво продолжал он. — Слышишь? Тот лишь кивнул, словно с трудом осознавая сказанные ему слова. — Хорошо. Собери свои вещи, пока я решу вопрос с парами, — сказал Минхо, невольно поглаживая большими пальцами щеки Джисона, его касание было ласковым прикосновением, наполненным теплом и заботой. Ум Хана был застелен горем, его сердце болело от потери, но он понимал, что должен действовать. Собрав необходимые материалы для занятий, он молча кивнул Минхо в знак готовности. Ли взглянул на него с пониманием, его глаза выражали поддержку и сострадание. — Подожди здесь, – произнес он, направляясь к двери, чтобы уладить вопрос с заменой на лекциях. Хан остался один в учительской, его мысли беспорядочно метались между потерей брата и предстоящей заботой о студентах. Он чувствовал, как слабость и боль захлёстывает его, и держаться было всё труднее.... Спустя несколько минут Минхо вернулся. — Всё улажено, — сказал он тихо, подходя к Хану. Он положил руку ему на плечо, словно передавая тепло и поддержку. — Давай отправимся. Я тебя отвезу. медленно кивнул, благодарно взглянув на Минхо. Слова были излишни в этот момент — важность его присутствия и поддержки была ясна как никогда.       Всю дорогу до больницы Джисон непрерывно смотрел в окно. Всю дорогу до больницы Джисон непрерывно смотрел в окно, словно пытаясь увидеть ответы на свои внутренние вопросы в застывших за стеклом пейзажах. «Может они ошиблись? И это неправда?» — Это же не правда да…? — тихо проговорил он, словно в беседу с самим собой, не замечая, как его слова растворяются в тишине салона машины. Тот на мгновение оторвал взгляд от дороги чтобы взглянуть на Джисона. Хан с трудом удерживал телефон в дрожащих пальцах, словно каждое нажатие клавиши было испытанием. Его взгляд скользил по экрану, но слова на клавиатуре формировались медленно, будто каждая буква требовала непомерного усилия. Джисон не помнил, как они доехали до больницы и как оказались в палате его брата. Но осознание случившегося настигло его мгновенно, когда он увидел безжизненное тело Чанбина. — Чанбин, — прошептал он, голос его застыл в горле от боли и непонимания. Взгляд метался по лицу брата, и он осторожно прикоснулся к его руке, ощущая её тепло... — Он не мертв, — сказал Джисон, его голос звучал надрывно и полон боли, глядя на своего друга с надеждой в глазах. — Почему приборы не работают? Почему они выключены? — он подошёл к одному из приборов, намереваясь включить его, но ошеломляющее количество кнопок на мгновение заставило его застыть. В этот момент Минхо тихо оказался рядом и обнял его, словно пытаясь передать всю свою поддержку и тепло через этот жест. — Минхо, почему они выключены? — Джисон зарыдал в его объятиях, сжимая ткань его рубашки. Его плечи сотрясались от рыданий, и он впивался пальцами в рубашку Минхо, словно ища в ней опору, которой так не хватало в этот момент. Слёзы текли по его щекам, смешиваясь с отчаянием и непониманием. Минхо, чувствуя, как Хан ломается в его объятиях, лишь крепче прижал его к себе, мягко поглаживая его спину, пытаясь дать ему хотя бы крошечное утешение в этой бездне боли. В палату вбежали братья Ким с застывшим шоком на лицах, после того как получили сообщение от Джисона. Их глаза расширились от ужаса, и они застыли на мгновение, не в силах поверить в происходящее. Сынмин подошёл к кровати Чанбина, его руки дрожали, когда он прикоснулся к руке Феликса, чтобы почувствовать опору. Младший Ким с уставился на стоящего к ним спиной Ли Минхо, прижимающего к себе Джисона и его сердце наполнилось сочувствием и болью за Хана. – Джисон, – тихо произнес старший Ким. Но тот не обратил никакого внимания, поглощенный своей утратой. Сынмин облизнул пересохшие губы и перевел взгляд на растерянного Феликса. Чувство беспомощности и глубокого сочувствия сжало его сердце. Он хотел подойти ближе, поддержать Джисона, но его ноги словно приросли к полу. – Джисон, – повторил он чуть громче, голос дрогнул. – Мы здесь, рядом. Хан лишь сильнее прижался к Минхо, продолжая тихо плакать в его объятиях. Феликс, увидев это, попытался взять себя в руки и подойти ближе, но его шаги были медленными и неуверенными. Сынмин, чувствуя невыносимое напряжение в груди, сделал шаг вперед и, протянув руку, аккуратно положил её на плечо Джисона, пытаясь передать ему хоть немного своей силы и поддержки. – Мы с тобой, Джисон, – прошептал он, его голос был тихим, но полным искренней заботы.