Идеальный альфа

Просыпаться каждый час оказалось испытанием сложнее, чем проснуться через пару часов после вечеринки. Чонгук будто вовсе и не спит, а от каждого будильника адреналин бурлит в крови — его так много, что уже голова разболелась. Но хотя бы всё стабильно — Юнги так и не ответил, у Тэхёна не сильно поднялась температура. Через первые пару часов сна омега окончательно расслабился. Плечо Чонгука, как и подушка, его чем-то не устроили и между вторым и третьим пробуждением Чонгука он успел сползти на живот альфы и раскрыть того по пояс. Обнял ещё альфу поперек тазовых костей, ногу закинул ему на колени и легонько сопит футболку. Тэхён крайне милый. Безусловно, Чонгука он пленил совсем другим образом, но видеть его таким сердце альфы оказалось абсолютно не готово. Потому что он теперь осознает природу тепла в душе, а от этого становится не по себе. Чонгук был не прав, когда сказал Тэхёну, что его нахождение рядом ничего не меняет — меняет. Его, Чонгука, меняет. Влюбляет, кажется. Ближе к одиннадцати Чонгуку уже даже не уснуть. Он наблюдает из-под ресниц за Тэхёном, размышляя над собственными чувствами по отношению к нему — там жалость за долю, что выпала на хрупкие плечи, восхищение силой, поклонение красоте и характеру, уважение его воли. У Чонгука огромный спектр, за последние сутки выросший всего на пару новых чувств — основное появилось уже достаточно давно. В ту ночь, когда спасал, прижимая к себе в собственной постели. В ту песню, что Тэхён решил спеть, увидев альфу. В те слова, которыми омега поддерживал и был рядом. Юнги не отвечает, хотя в сети появился с утра. Хёнджин, правда, отписался, что они пошли на пары и Юнги выглядит нормально. Но тревога ужасно скребется в душе — Юнги точно не в порядке, Чонгук уверен в этом. Его выдержки хватает всего на полчаса, по прошествии которых, Чонгук крайне осторожно поднимает Тэхёна с себя и кладет ему под голову подушку. Он прикрывает за собой дверь, чтобы не разбудить, и тихо выбирается на кухню, чтобы убрать не состоявшийся ночной перекус. Отмыв посуду, Чонгук звонит Юнги, поймав время перерыва между пар. Само собой, Юнги не отвечает на звонок. И не пишет после него. Хёнджин — Чонгук обязан проставиться перед ним, — как-то притянул помочь всю команду, а от того Чонгуку написали Минхва и Мингю по очереди, видевшие Юнги в коридоре и на пороге одной из аудиторий. Живой, ходит, игнорирует — и на том спасибо. Чуть успокоенный Чонгук принимает из рук курьера на лестничной площадке два пакета продуктов и принимается за свое личное успокоительное — готовит. Придумывает что-то легкое, но с ярким вкусом на обед и обязательно на десерт. Присутствие Тэхёна Чонгук чувствует спиной, когда рисует порошком какао фигурку на верху торта. Сколько омега так сидит, он не знает, но Тэхён и не торопится показывать себя, наблюдает за альфой абсолютно молча. Будто с рассветом солнца за окном между ними что-то изменилось. Словно вся эта близость должна остаться где-то далеко в ночи. — Хочешь сейчас поесть? — Чонгук первым разрушает тишину между ними, закончив наконец выводить линии из порошка. — Могу заправить салат или суп ещё горячий. Десерт не предлагаю, ему лучше постоять. — Не хочу. Но мне грустно отказываться, поэтому на твой вкус — давай позавтракаем вместе, — Тэхён отвечает почти сразу же, чем вызывает у альфы улыбку. Общаться с ним неформально странно, но Чонгук соврет, если скажет, что ему не нравится. — Мне бы съездить к Юнги, он не отвечает. Я могу вернуться вечером, если тебе ещё будет нужна помощь, — налив в красивые тарелки суп из водорослей, Чонгук подает обе порции на стол и садится напротив Тэхёна, мягкого после сна, ещё не отпустившего омегу из объятий. — Не стоит. Он взъерошенным воробьем смотрит на альфу, чуть нахохлившись и обняв колени стоящих на стуле ног — самый настоящий птенец. Чонгук даже не сопротивляется этим мыслям. Теперь он законно может чувствовать тепло к Тэхёну. — Суп — это лучший завтрак в мире, — заявив это с важным видом, Чонгук выжидает, пока Тэхён попробует, чтобы понять, нравится ему или нет. — Боже, — но Тэхён оказывается открытым на эмоции. За его лицом не нужно следить, чтобы узнать, вкусно ли ему — Тэхён говорит об этом. В отличие от Юнги, которой молчит обо всем в мире, а Чонгук учится по нему читать мысли. — То есть Чонгук. Это действительно лучший завтрак, серьезно. Он может врать, чтобы сделать приятно. А Чонгук, как истинный альфа, всего от одного комплимента тает в неприлично жидкую лужицу. Стараясь спрятать хоть немного своего удовольствия от слов омеги, он прячет взгляд в тарелку, тоже тихонько выпивая бульон ложками. — Тебе стало легче? — Я в сознании и могу поесть. Так что да, мне действительно стало лучше, — Тэхён, быстро разделавшись со своей порцией, разглядывает Чонгука. Он делает это открыто, даже не исподтишка. Словно тоже права на что-то новое заимел, стоило Чонгуку узнать про их истинность. — Я понимаю, что ты прикрываешься сарказмом и прочее, — а альфа не поднимает взгляда. Неловко ощущать чужие наблюдения на себе, тем более от Тэхёна, от которого уже давно сердце бьется быстрее и в которого у Чонгука, как наверное у миллиона его фанатов, краш. — Серьезно, расскажи. — Нет. — Тэхён, — твердость голоса омеги ему не нравится. Чонгук всё-таки поднимает на того недовольные глаза и стойко выдерживает голубой взгляд Тэхёна ровно в них. А сам думает, насколько правильным будет пытаться надавить на него феромоном, раз уж тот поддается желаниям альфы. — Это детский сад. — Абсолютно точно нет. Чонгук, пойми, — Тэхён медленно облизывает губы и наконец отводит глаза вбок, а Чонгук почему-то только сейчас замечает под ними темные круги. — Ты — мой истинный. У нас уже есть предрассудки относительно друг друга. Я не хочу усугубить их или подтолкнуть тебя сделать выбор из-за чувств, которые не настоящая любовь. Мне не нужно подношение в виде твоей жизни, это не поможет мне. — Но я ведь помог, когда приехал. Или мой запах, как там это работает? — Мне стало рядом с тобой комфортнее, — Тэхён выделяет последнее слово и прикрывает глаза, глубоко вбирая воздух в грудь. — Рядом приятно. Но ни ты, ни твой запах на моем организме не сказываются. Это опровергнутый наукой бред, в который Хосок почему-то решил поверить. Мне стало лучше из-за капельницы или уколов. Медикаментов. Не нашей связи. — Хорошо. Я приму это. Хотя меня пугает, что ты теряешь отчего-то сознания на долгие часы, отказываешься ехать в реанимацию и страдаешь от боли. Даже понимаю, почему ты промолчал об истинности, а сейчас прогоняешь меня, — говорить обо всем этом неприятно. Возводить границы Чонгук ненавидит, ему бы истину всегда и во всём говорить самому и слышать от других, но и выбор Тэхёна он уважает. — Спасибо, Чонгук. Давай я напишу, если почувствую, что мне снова станет плохо? Тэхён тоже понимает его. И тоже идет на компромиссы. Чонгук легко улыбается и тут же ловит ответную улыбку от омеги. — А в истинности что-то есть, правда же? — Чонгук даже позволяет себе пошутить, но и такую насмешку Тэхён поддерживает, фыркая в ответ. — Ладно. Чтобы я спокойно уехал, скажи мне, что ты гонишь меня не потому, что тебе осталось немного жить и не хочешь разбить мое сердце. Первые секунды три Чонгук продолжает улыбаться, насмехаясь над их судьбой. Но с каждой следующей, с которой Тэхён молчит, у Чонгука улыбка медленно стекает с лица. Тэхён молчит непозволительно долго. — Каждый день мы все умираем и наш остаток жизни становится короче, — Чонгук едва не передергивается, когда Тэхён поворачивается с абсолютно пустым взглядом на него. — Хватит метафор, — у альфы голос начинает сквозить сталью, вызванной страхом. Он не хочет даже предполагать, что Тэхёну суждено угаснуть в ближайшее время. — У тебя диагноз, из-за которого можно умереть в ближайшее время? Лишь под одному взгляду Чонгук понимает — Тэхён не даст ответа. А следом он понимает одно простое — Тэхён не хочет врать, но слишком пристально смотрит в ответ. Словно также читает душу Чонгука, ответы на свои вопросы в глазах его собирает. Тоже учится читать без слов. — Пока что нет. Но такое может случиться, — должно быть найдя что-то, Тэхён всё-таки отвечает словами. А у Чонгука от пары слов гора с плеч. Ведь у каждого человека могут найти что-то, что вдруг сократит срок его жизни. Главное, что сейчас у Тэхёна этого нет. — Я не хочу, чтобы наша связь развивалась, из-за твоих отношений с Юнги, — а Тэхён всё продолжает, словно терзаемый тем, что нашел в глазах альфы. — Объективно, я справлюсь один. Он — нет. Я не хотел заставлять тебя делать выбор, от того и молчал. — Я знаю, — они спали всю ночь рядом, в объятиях друг друга, разделяя тепло и боль, но сейчас по спине бегут мурашки всего от одного прикосновения к холодным пальцам, которые альфа накрывает своими, теплыми. — Теперь ты всё знаешь и поедешь к Юнги, — Тэхён, вопреки своему вечному гонению Чонгука, ладонь переворачивает и цепляется за запястье альфы, словно не намерен его отпускать. — Ты нравишься мне, Тэхён. И я люблю Юнги. Ты прав, он не справится без меня, а я не хочу терять нашу с ним близость, как и не хочу оставлять тебя, — Чонгук выдает всё, как на духу, прекрасно зная, что может причинить этим Тэхёну боль. — Не знаю, что делать. Но омега не отпускает его руки, даже проводит пальцем по венам запястья, словно напоминая о себе. — Пока едь к нему. Ты нужен там, я пока справлюсь. А там, — Тэхён пожимает плечами и снова пускает на губы вроде утешающую улыбку, а вроде радующую душу альфе. — Посмотрим. — Будь, пожалуйста, на связи. Напиши, как пообедаешь, ладно? Тэхён воспротивился бы. Чонгук замечает это по скользнувшей на его лице тени, но альфа вторит его движению, также проводит большим пальцем по запястью, что-то рассказывая языком тела. — Ладно. Но я вызову тебе такси, и скажи сколько вернуть за продукты. — Тэхён, — Чонгук даже сам слышит, насколько снова строгим стал его голос. — Я могу себе позволить позаботиться о тебе и заказать такси. — Ты студент и на днях уволился с работы. А у меня много денег. Не хочу вгонять тебя в неудобства, и так… Ты в сложном положении из-за меня. — Это не твоя вина, не думай так пожалуйста, — Чонгук, заметив ярлычок сообщения на телефоне, тяжело вздыхает. С Юнги ему предстоит более сложный разговор. Это с Тэхёном можно не контролировать себя, говорить открыто и искать компромиссы. — Моя. Но всё же, давай я верну деньги, — нежность из прикосновений Тэхёна пропадает, когда он с силой сжимает запястье Чонгука, словно не даст ему уйти без денег. А Чонгуку только лишь смешно с этого. Он всё-таки отрицательно качает головой и слишком легко второй рукой размыкает пальцы Тэхёна, снимая его хватку с себя. Он всё ещё тут альфа. — Ты меня бесишь, — Тэхён недовольно щурится, пока Чонгук убирает со стола посуду в раковину. — Спасибо за честность. — У меня посудомойка, не мой, — омега останавливает Чонгука, уже настраивавшего воду. Решив, что загружать машину не стоит — он никогда такого не делал, — Чонгук оборачивается на него. Тэхён сидит уже более расслабленно и смотрит с небольшой искрой взгляде, затмевая ею тени под глазами. Ему действительно комфортно рядом с альфой. А Чонгуку, на самом деле, с ним тоже. — Напиши мне о состоянии Юнги, — Тэхён поднимается первым на ноги, разрывая их гляделки. А Чонгук не готов уходить отсюда. Его словно нитями из груди тянет: помочь, обнять, согреть. — Конечно, напишу, как будет минута. Не переживай лишний раз, но мне тоже напиши, как поешь или если станет хуже. Если не будешь писать — буду волноваться и приеду посреди ночи. — У тебя интересные угрозы. — Стараюсь, знаешь ли, — Чонгук даже не берет своего телефона со стола, направляясь в ванную, чтобы переодеться в свою одежду. — Можешь не провожать меня, лучше ложись. — Да мне не сложно, — голос раздается совсем рядом с закрытой в ванную дверь, словно Тэхён привалился сразу за ней к стене. Тоже не может выдержать между ними и десяти метров. — Я не порезал помидоры в салат, чтобы не они не потекли, — поправив собственную одежду, Чонгук выходит из второй ванны и протягивает сложенные штаны и футболку Тэхёну. — Они рядом с тарелкой салата, вымытые. Не забудь добавить. — Не забуду, — Тэхён обещает с тихой улыбкой и прижимает одежду, в которой был Чонгук, к груди, пока альфа отойдя на пару шагов обувается в прихожей. — Чонгук, спасибо, что ты приехал. За твою заботу и поддержку. — Мне всегда казалось, что ты жутко одинок, хотя с тобой рядом был Хосок. Надеюсь, со мной тебе станет хотя бы чуть-чуть спокойнее, — натянув куртку, Чонгук оборачивается на Тэхёна и снова обводит его взглядом. В домашней одежде, с ворохом волос и крайней усталостью в лице — Тэхён дома, в своем безопасном месте. Пустил сюда Чонгука, позволил видеть себя таким, а не под привычными масками. Возможно, он Чонгуку чуть больше, чем нравится. Возможно, Чонгук всю дорогу до дома будет думать о нежности его объятий и запахе волос, которым он дышал с целую минуту, пока Тэхён уютно прижался к его плечу лицом и сложил руки на груди. Возможно, Чонгуку придется поднабраться сил, потому что только он вышел, как ему пришло сообщение с номером оплаченной до общежития машины, а в кармане он нашел приличную стопку купюр. Но точно всё не это не имеет никакого смысла, когда Чонгук открыв заевшую так вовремя дверь своей комнаты, видит на полу между кроватей осколки кружки орошенных красными росинками крови. Возможно, слова в записке, лежащей на столе, разобьют его сердце.