Путь Шиноби

Раннее утро уже пробуждало деревню, и на улицах постепенно становилось оживленно. Однако в одном из уютных уголков Конохи, в киоске с данго, сидела женщина, привлекавшая к себе внимание каждого. Юхи Куренай, джонин с выдающейся репутацией, обладала внешностью, которая заставляла сердца мужчин замирать, а женщин — ревновать и завидовать. Её длинные чёрные волосы спускались мягкими волнами по плечам, обрамляя её лицо с идеальными чертами. Но больше всего внимание привлекали её глаза. Глубокие рубиновые зрачки, окружённые черным кольцом, казались гипнотическими. Многие путали их с шаринганом, но Куренай только усмехалась в ответ. Она не старалась выделяться, но её обаяние было естественным, а уверенность в себе делала её ещё более привлекательной. В красно-черном одеянии джонина, плотно облегающем её фигуру, она выглядела соблазнительно и элегантно одновременно. Куренай неспешно наслаждалась своим любимым данго, погружённая в свои мысли, когда её спокойствие нарушил голос: — Юхи-сан, Хокаге-сама вас вызывает, — произнёс Анбу в маске обезьяны, появившись рядом с ней так внезапно, как это могут только ниндзя. — Хорошо, — ответила она, вздохнув и оплатив еду. Дни джонинов были наполнены бесконечными миссиями, которые не давали расслабиться. Их считали основной военной силой деревни, всегда готовой к чрезвычайным ситуациям. Несмотря на постоянную нагрузку, Куренай сохраняла стойкость. Сопровождаемая Анбу, она размышляла о недавних слухах. Грядущее поколение выпускников академии шиноби вызвал массу обсуждений. Некоторые считали, что новое поколение станет легендарным, другие сомневались в их потенциале. Наибольшее внимание привлекал последний выживший клан Учиха — Саске. Его уже возвели в ранг будущей легенды. Но Куренай не слишком интересовалась этими прогнозами. Её больше волновало, унаследуют ли они Волю Огня. Вскоре они подошли к двери кабинета Хокаге. Постучав, она услышала: — Входите. Куренай вошла в кабинет и поклонилась. — Вы хотели видеть меня, Хокаге-сама? Сарутоби Хирузен поднял на неё взгляд из-за стопки бумаг, и в его глазах светилось уважение. — Приятно видеть вас, Юхи-сан. Я бы хотел поговорить с вами наедине, — его голос стал напряжённее, когда он произнес последнее слово. Он сложил несколько печатей, и кабинет наполнился аурой фуин-печатей, которые защищали их беседу от чужих ушей. — Что-то случилось? — осторожно спросила она, слегка нахмурив брови. — Ничего опасного… пока, — ответил он загадочно. — Но в будущем это может измениться. Он сделал паузу, а затем продолжил: — Юхи-сан, вы наверняка слышали о предстоящем выпуске академии. — Да, в деревне ходят слухи, что среди выпускников есть будущие легенды, — ответила она с уважением. — И я согласен с этим, — произнёс Хокаге. — Но есть одна особая проблема… — Какая? — Куренай посмотрела на него с интересом. Сарутоби, не говоря ни слова, протянул ей папку с досье. На обложке значилось имя: « Узумаки Наруто » — Я знаю, что это может показаться для вас неправильным, Юхи-сан, — начал Третий, и его голос был пронизан усталостью. — Но я хотел бы, чтобы вы наблюдали за ним длительное время. Этот ребёнок… — он сделал паузу, переводя взгляд на панорамное окно с видом на деревню, — может стать опасным не только для нашей деревни, но и для всего мира шиноби. Слова Хокаге повисли в воздухе, как грозовая туча. Куренай нахмурилась. Она всегда старалась оставаться объективной, но это заявление вызвало у неё сомнения. — С ним что-то не так? — осторожно спросила она, пытаясь понять, что скрывается за этими словами. Куренай знала, что быть джинчурики — это огромная ноша. Давление от внутреннего демона и ненависть окружающих могли сломать даже сильного взрослого, не говоря уже о ребёнке. Хокаге долго молчал, словно подбирая слова. Затем он медленно повернулся к ней и тяжело вздохнул: — Думаю, многие ответы на свои вопросы вы найдёте в досье, Юхи-сан. Но я скажу лишь одно… Куренай замерла в ожидании, её взгляд оставался прикованным к Третьему. — Внутри него происходит что-то аномальное, — продолжил он наконец. — Наруто… как бы это объяснить… его сущность нестабильна. Он неосознанно усиливает эту сущность. Что-то в нём меняется, и я не уверен, что даже сам Наруто это понимает. Это не только сила Кьюби — это нечто иное. И если мы упустим момент, это может стать катастрофой. Куренай вздрогнула, почувствовав холодок по спине. Она не ожидала услышать нечто подобное. — Поэтому я прошу вас завоевать его доверие, — Хирузен посмотрел ей прямо в глаза. — Любым доступным способом. Вы — лучший мастер гендзюцу в деревне, а также понимаете психику людей. Вы сможете не только направить его, но и помочь ему справиться с тем, что его разрывает изнутри. Куренай кивнула, хотя её мысли были в смятении. — Я сделаю всё возможное, Хокаге-сама. — Спасибо, — тихо сказал он. — Вы можете идти. Юхи поклонилась и направилась к выходу. Когда она закрыла за собой дверь, в её голове крутились последние слова Хокаге. Оставшись один, Хирузен снова погрузился в свои бумаги. Но мысли о Наруто не отпускали его. Он винил себя за то, что позволил всему этому случиться. Возможно, в прошлом он мог что-то сделать иначе. Третий медленно поднял взгляд на деревню за окном. Он любил её, защищал всю свою жизнь. Но каждый раз, когда его взгляд останавливался на одиноком мальчишке с яркими волосами, который шел по улице, он чувствовал боль. "Как же я стар для всего этого," — подумал он, снова беря в руки очередной отчёт.