Общежитие №16

Чонин свесил половину тела с кровати и смотрел вниз, думая, что скоро вырубится от прилива крови к голове. Его позиция была самой неудобной. Чан просто устремил взгляд чуть ниже, Джисон смотрел прямо, а ему пришлось висеть. В итоге Чонин не выдержал, схватился за поручни и перепрыгнул на матрас Хёнджина, случайно наступив на его спину. — Тебе даже на это похуй? Хван продолжал лежать лицом к стене, никак не отреагировав. Он не вылезал из-под одеяла всё утро. — Брат, нам начинать переживать? — спросил Джисон. — Ты третий день разлагаешься. Решил продолжить? — Что у тебя случилось? — вступил Чан, но снова не дождался ответа. — Чонин, потычь в него. Может, сдох? — Анализируем, — прокашлялся Ян, поджав колени к груди, и начал загибать пальцы. — Не жрёт, не спит, не разговаривает, не работает, Флекса не мучает. В целом — нихуя не делает. У тебя СПИД нашли? — У него ломка по Флексу, кажется, — засмеялся Чан. — Слишком давно не доёбывался. — Кстати, насчёт ломки, — заулыбался Хан, потёр ладошки и полез в тумбочку. — Такие таблы отрыл, не представляете. — И не хотим. Джисон, хватит уже. — Отец, не начинай, — он достал пакетик, который лежал в носке, вынул оттуда две таблетки и сжал в кулаке. — Я щас вернусь. — Ты угостить кого-то решил? — Да. Ёнджун просил ему одну занести. — Вот это ты щедрый. — Я ему наценку за доставку сделал. Джисон подошёл к двери, по пути положив свою таблетку на язык, открыл её и увидел перед собой страшнейшую силиконовую рожу с пятью глазами в разных местах, швами и имитацией крови. От страха Хан выплюнул в неё таблетку, будто из катапульты, завизжал и ударил эту штуку со всей силы. Он даже сообразить не успел, но человек под маской лежал на полу, до этого влетев в стену с глухим стуком, и не шевелился. — Джисон, блять! — заорал Сынмин, показавшись из-за угла. Вслед за ним вышли Чанбин и Минхо, которые держали телефоны в руках. Сынмин стянул маску и освободил голову Феликса, который до сих пор лежал с закрытыми глазами. Из-за всплеска адреналина Джисон вмазал ему с такой силой, что случайно вырубил, а остальную работу взял на себя удар об стену. Коридоры в общаге были довольно узкими, что и заставило Феликса отскочить на пол. — Молодец! — похлопал Чан, когда почти все выбрались в коридор. — Умница, блять! Джисон, у тебя мозги вообще есть?! — А нехуй меня пугать! Я вообще подумал, что это приход, хотя ещё не проглотил. Хан нашёл на полу таблетку и засунул в карман, чтобы её по случайности не нашла коменда или другие интересные личности. Он быстренько сбегал к Ёнджуну, молча отдал ему дозу и помчал назад. Парень хотел что-то у него спросить, и Джисон, заметив это, ответил так: — Вопросы потом, я Флекса вырубил, у нас Хёнджин умирает и вообще скоро конец Света. Ёнджун просто закрыл дверь, даже не удивившись. Они затащили Феликса в комнату Пеппы и положили на кровать, а потом начали активно приводить его в чувства. Пробовали всё: бить по лицу, поливать водой, щипать, орать на ухо, даже волос вырвали. Благо, хотя бы пульс был в норме, так что поводов для волнения стало меньше. Они провозились над ним пятнадцать минут, но в итоге решили просто подождать, когда Феликс очнётся самостоятельно. — Вы где эту хрень откопали? — спросил Джисон, крутя в руках криповую маску. — И зачем? — На барахолке нашли, — ответил Сынмин. — Увидели и сразу про тебя вспомнили. — Вот спасибо, блять. — Может, его в больницу? — предложил Минхо. — Вдруг его Джисон в кому отправил? — Сам знаешь, что бывает «вдруг», — сказал Чанбин, забрав маску себе. — Какая разница, где он глаза откроет? Если сильный сотряс, то повезём. — А Хёнджин где? — спросил Сынмин, поняв, что не увидел его в коридоре вместе с остальными. — Он уже третий день гниёт. Не будем его отвлекать. — В смысле? — С кровати не встаёт. Даже в туалет редко ходил, потому что не пьёт нихуя. — Ещё какие симптомы? — Не хочет с нами разговаривать, жрать отказывается, а ночью не спал, — сказал Чонин. — Я когда в пять утра вернулся, он тупо на мою кровать смотрел. — Прикол, — почему-то засмеялся Минхо. — У меня точно так же было, когда мне Флекс рёбра сломал. Ну, по совместительству ещё и отшил. Все замолчали. Они смотрели друг на друга, хотели что-то сказать, но в момент передумывали. — Да не, — прыснул Чонин. — Не может быть. — Пацаны, не нагоняйте жути, — сказал Джисон. — У нас и так экшена хватает. Я отца своего ставлю, что это не так. — Ты же его не знаешь. — В этом и вся прелесть. — Просто Хёнджин не говорит, что с ним, — продолжил размышлять Чан. — А мы сразу о крайности подумали. Я за ним сгоняю, заодно и спрошу. Бан Чан залез в соседнюю комнату через окно, так как оставил ключ внутри, посмотрел на Хёнджина и тяжело вздохнул. Он даже позу не поменял. Чан подошёл к кровати, положил руки на спину Хвана и начал трясти его. — Рота, подъём! — кричал Чан, но тот проигнорировал. — Ты реально сдох, что ли? Он приставил два пальца к шее Хёнджина и нащупал пульс. Хоть одной проблемой меньше. Чан сел на кровать, снова потеребил Хвана, но результат оставался тем же. — Я знаю, что ты не спишь. Ты хоть звук какой-то издай, а то чувство, что в кому впал. Чан убрал одеяло с его лица, надавил на плечо и перевернул на спину. Чем больше он видел, тем страшнее становилось. — Ты… Ты ревел?! — удивился он, увидев красные глаза. — Блять, Хёнджин, хорош молчать! Или я тебя выебу, чтобы заговорил. Хёнджин отвернулся обратно к стене и подложил руки под голову. — Ебучий случай… Ни разу тебя плачущим не видел. Что случилось? Снова молчание. — Блять, Хёнджин, нихуя не смешно. Ты с позавчерашнего вечера молчишь. Говори, почему ревел, пока я пытать тебя не начал. — Отстань. — Слава яйцам, — выдохнул Чан, сложив ладони у груди. — Так, ты не онемел, уже хорошо. Что стряслось-то? — Чан, отъебись. Не хочу разговаривать. — А меня ебёт? Давай, я слушаю. — Я же сказал, что не хочу… Это так сложно понять, блять?! Нахуя ты меня выводишь?! Вчера донимал, а сегодня решил продолжить?! Отъебитесь от меня все! — Месячные, да? Хёнджин бы ударил его, если бы не слабость, появившаяся после разговора с Феликсом. — Очень смешно. — Скажи, что случилось, тогда отстану. — Я не хочу. — Чтоб ты понимал, мы даже предположили, что у вас там с Флексом что-то закрутилось, — усмехнулся Чан. — Ты его не трогаешь, он тебя не трогает, но явно что-то не так. Флексу по кайфу, а вот ты, начиная с пятницы, стремительно умираешь. Ты хоть знаешь, что сорок пять часов молчал и с кровати только в туалет вставал? — Круто. — И мёртвого заебёшь, — Чан начал стучать ногой по полу, думая, как разговорить его, но заметил одну очень странную вещь. — А ты почему нашу теорию не стал отрицать? — Какую? — Я только что рассказал. — Я не слушал. — Что у вас с Флексом что-то произошло. Просто Минхо себя точно так же вёл, когда его нахуй послали. — Теперь услышал. — Ну и хорошо, что ты в уши не трах… Хёнджин. — Я. — Быстро скажи, что мы себя накрутили, и всё это — пиздёшь. — А это не очевидно? — Нет, блять! — Всё, Чан, хватит допросов. — Хёнджин, теперь серьёзно. Что случилось? Мне можешь рассказать. — Зачем тебе это знать? — Потому что мне не насрать на тебя. Не думал об этом? Ты тут киснешь, молчишь, а мы уже думаем мерки снимать и гроб заказывать. Ты хоть воды попей, на еду не настаиваю. — Не хочу. Чан решил действовать по старой схеме. Он просто смотрел на него и ждал, когда Хёнджин сдастся. — Ты так и собираешься здесь сидеть? — Да. Всегда работало. Хёнджин наконец-то оторвал голову от подушки, сел и мельком посмотрел на Чана, а потом опустил взгляд на одеяло. — Я просто конченый идиот… — Продолжай. — Я своими выходками запорол абсолютно всё. Хотел наладить отношения с Феликсом, но из-за прошлого он послал меня. Я его понимаю, но не знаю, что делать. Хочу общаться с ним. Хёнджин увидел огромные глаза Чана, которые говорили за него. Полный шок. — Я хуею… Ты хочешь нормально общаться с Флексом?! — А это что-то странное? — Да! Сверхъестественное, блять! Но… Но почему?! Из-за выкупа? Так это пройдёт, не парься. — Нет. Точнее, не совсем. Я после того случая стал на него по-другому смотреть, и вся эта чернота почему-то пропала. — Хёнджин… — Что? — Флекс ёбнулся в люк, а ты — в канаву любви?… Сорри за наглость, но такое чувство, что всё именно к этому ведёт. Хёнджин замолчал. Он снова лёг на кровать, накрылся одеялом и стал считать про себя. Три, два, один… — Чего, нахуй?! — заорал Чан, подскочив на ноги. — Ты угараешь?! Это пранк, блять?! Хёнджин, алё! Головой же Флекс ёбнулся, а не ты! Какого… Блять, не молчи! Говори! Это как вообще случилось?! Тебя в обезьяннике пытали?! Почему так?! Я с тобой разговариваю! Это чё за тайский лакорн, сука?! — Закончил? — Погоди. Чан попытался нормализовать дыхание, поднимая руки во время вдоха, повторил это несколько раз, а потом сел на кровать к Хвану. — Нет, ну это пиздец, — засмеялся Чан, проведя руками по волосам. — Ты уверен? — Да. — Почему так внезапно? — А я откуда знаю? Это не контрится. — Что делать будешь? — Ничего. Тут умереть легче. — Легче, но не разумней. Брат, ну ты пиздец влип. Вот куча прям… — он отодвинул руки друг от друга, показав около половины метра, — ну, примерно такая, да. Вокруг столько девок, да и пацанов тоже, а ты выбрал именно того человека, которому в первый день знакомства въебал с вертухи. Это диагноз. — Теперь ты всё знаешь, можешь идти. — Вообще-то я за тобой и пришёл. Там Флекс уже полчаса без сознания валяется. Тебя чем-то напоминает, кстати. — Чего?! — Мне повторить? Хёнджин подскочил на месте, поднялся с кровати одновременно с Чаном и побежал к окну. В момент, когда он наступил на лестницу, волнение на его лице сменилось на безразличие. Хвану явно нужно было поступать не на экономиста, а на актёра. — Чё с принцессой? — Дрыхнет, — ответил Сынмин. — Может, его поцеловать надо? Принцесса на то и принцесса. — Минхо, ебашь, — улыбнулся Хёнджин. — Твой звёздный час. — А ты чего такой счастливый? — спросил Джисон. — Три дня не мог больше пяти метров пройти, а сейчас прям сияешь. — Новость о поминках принцессы воскресила. А если серьёзно, то что с ним? «Как вообще можно так быстро менять эмоции и скрывать их?…» — подумал про себя Чан. — Вот эту штуку на себя нацепил и полетел, — ответил Чанбин, показав ему маску. — Ну, на Флекса похоже, в принципе, — ухмыльнулся Хёнджин и подошёл к его кровати. Он достал телефон из кармана, ничего не объяснив, и включил звук будильника. — Раз. Он повторил эту процедуру ещё три раза, чтобы в итоге получилось четыре. Феликс начал открывать глаза. — Ебать мы лохи… — засмеялся Чонин. — Всё так просто было?! Размытая картинка наконец-то сменилась на чёткую, Феликс увидел над собой знакомое лицо и тут же подскочил, испугавшись. Он облокотился на стену, повернувшись лицом ко всем, и смотрел на них с таким страхом, будто видел перед собой толпу маньяков. — Флекс, всё нормально? — Какой «Флекс»?! — нахмурил брови он, покосившись на Хана. — Ты кто такой, блять, чтобы мне клички давать?! — Нихуя себе… Феликс хотел провести рукой по лицу, но понял, что она казалась подозрительно тяжёлой. — Это что за хуйня?… — Гипс, — ответил Чанбин, не понимая его удивления. — Сильно ты головой ударился… — Нахрена вы его намотали?! Что за пранки, блять?! — Флекс, ты чего? — засмеялся Сынмин. — Это ты нас пранкуешь, походу. — Нихуя не понимаю… Вы зачем меня сюда принесли? Меня в другую комнату записали. Вот теперь было не смеха. — В смысле? — спросил Чонин. — Уши, блять, проверь. Вот ты мне сразу не понравился. Видно, что тупорылый. — Хорош уже, — притормозил его Чанбин. — Мы посмеялись, круто, но оскорблять не надо. Буллить тут можно только меня, а пиздюка не трогай. — Ты кто вообще? Всё встало на свои места. — Ему память отшибло? — Джисон, ёбаный в рот… — агрессивно произнёс Минхо, посмотрев на него. — Значит, когда он в люк упал, то всё заебись было, а ты его швырнул и до базовых сбросил?! — Какой люк? — Канализационный, — ответил Чан. — Гипс, кстати, оттуда же. — Очень смешно, ха-ха, нахуй! Разматывайте его, живо. — Феликс, что ты помнишь? — То, что произошло несколько минут назад, блять! Пришёл в эту лачугу, занял кровать, а потом кто-то из вас троих начал её отстаивать, мол, занято. Не помню, кто именно, но мне с ноги по лицу дали. Всё, хватит выёбываться, развязывайте. — Феликс, ты тут три месяца живёшь… — сказал Минхо, хлопая глазами. — Ещё одна крутая шутка. Очень остроумно для бомжа. — Что? — И нахуя вы одели меня в эти обноски? — с отвращением спросил Ликс, оттянув край футболки. — Где моя одежда? — Какая? — На которую вам денег не хватит, даже если свои семьи в рабство сдадите. Чемодан мой где? — Ты всё продал. — Понятно, — усмехнулся он, поднявшись на ноги. — Сборище клоунов. Говорите, где моя одежда, быстро! — Как ему доказать? — спросил у остальных Чонин, но через секунду сам ответил на свой вопрос. — Флекс, ты в зеркало посмотрись. — Нахуя? — Поймёшь. Феликс решил послушать его. Он направился в ванную, встал напротив зеркала и завизжал, как девчонка. Ликс схватил прядь своих коричневых волос, отчётливо помня, что они были окрашены в холодный блонд. Потом уже лицо акцентуировало на себе внимание. Он положил пальцы на выпирающие скулы, а потом стал рассматривать торс. Он определённо был более накаченным. Потом снова раздался визг, вызванный лицезрением спящей на лежанке Пеппы. — Так, суки, — злобно произнёс Феликс, захлопнув за собой дверь. — Что вы со мной сделали?! И какого хуя в туалете спит свинья?! — Ты несколько дней назад перекрасился, — начал объяснять Хан. — А спит там Пеппа. — Ладно, допустим, вы меня перекрасили и испортили мой идеальный блонд. Хули я такой тощий, блять?! — Нормальная практика для студента, — пожал плечами Чан. — Мы сами в качалку ходим, чтобы в дрищей не превратиться. — Какой дебил догадался привести в этот хлев свинью? — он произнёс это с таким отвращением, будто его сейчас вырвет. — Ты. — Хватит! Что за цирк вы устроили, блять?! Нахуя перекрасили меня, замотали руку и так далее?! Не терял я память! — В окошко посмотри. — Что? — На траву посмотри, — перефразировал Сынмин. — Она ведь такая зелёная. Феликс всё-таки решил подойти к окну, посмотрел вниз и увидел небольшие скопления снега. Он побежал к кровати, схватил телефон и посмотрел на дату. — Ноябрь?! — Наконец-то! — хлопнул в ладоши Минхо. — Теперь веришь? — С трудом… — Садись, сейчас всё расскажем. Феликс слушал рассказ о том, как Хан его вырубил, затем — как сломал руку и перекрасил волосы. Убедить его в потери памяти удалось. Они собирались рассказать ему про произошедшее за эти три месяца, но Феликс даже знать этих подробностей не хотел. — Мне неинтересно. Даже страшно представить, что меня сподвигло с такими отбросами общаться… — Его конкретно на три месяца назад откинуло, — тяжело вздохнул Чонин. — Вот нахуя мы его меняли, если всё обратно вернулось?! — Допустим, я уже долго живу в этом сарае. Сплю я где? — Там, где сидишь. — Я же в другой комнате был. — Переехал, когда Хёнджин… — А вот это ему знать необязательно, — перебил Хван, отмалчивающийся до этого момента. Он спрыгнул с подоконника, где сидел на протяжении двадцати минут, и не мог скрыть свою радость. Выдался прекрасный шанс исправить прошлые ошибки. — Правильно понимаю, что наши имена тебя мало ебут? — Именно. Но всё-таки? — Хван Хёнджин. — Ли Феликс. Никаких прозвищ, и чтобы я «Флекс» больше не слышал. Понятно объяснил? — Вполне. Они по очереди представились Феликсу, а тот сделал вид, что запомнил. — Ну, что ж, старый-новый Феликс, — сказал Хан, сев на его кровать. — Что нам с тобой делать? — Во-первых, не садиться рядом со мной. Поднимайся, — он смотрел на Джисона до момента, пока тот не выполнил указ. — Прекрасно. Этот… Как тебя? — Сынмин. — Точно. Сынмин, Чонин, Минхо и Джисон, вы мне не нравитесь. Со мной не говорить и держать дистанцию в три метра. — А ещё чё сделать? — прыснул Ким. — Говна на лопате тебе не принести? — Я понимаю, что у тебя такое имеется в избытке, но не стоит. Вы, — он указал на Чана, Хёнджина и Чанбина, — нормальные, вроде. Все устремили удивлённые взгляды на Хвана. А стоило всего-то не вышвыривать Феликса с кровати. — Я тут девушку завести не успел? — Нет. — Странно. Значит, все чмошницы. А что… Что с моими ногтями, блять?! — На месте, кажется. — Здесь есть пилка или… Кого я спрашиваю, нахуй? Окей, знакомые девки имеются? — В размере пяти штук. — Ведите. Они примчали всей толпой. Юна открыла дверь, увидела их орду и сразу же начала заваливать странными вопросами, а ответы парней были ещё более интересными. Когда ей сказали, что Феликсу отшибло память, вопросов стало только больше. Рюджин взяла на себя ответственность за маникюр Феликса и параллельно слушала, как он ударился головой. По одному лишь взгляду и манерам стало ясно, что он не врал, а действительно переместился на три месяца назад. Видимо, удар с ноги от Хёнджина был самым ярким воспоминанием за прошедшее время, поэтому Феликс очнулся именно в этот промежуток. — Не больно? — спросила Рюджин, отодвинув кутикулу слишком резко. — Нет. Ты вообще профессионал. — Спасибо, — смущённо улыбнулась она, продолжив. — На курсы по маникюру ходила. — Пацану пилят ногти… — замотал головой Сынмин, смотря на них. — Куда мы катимся, блять? Нет бы просто лишнее сгрызть. — Такой свинье, как ты, это свойственно, — усмехнулся Феликс. — Ты откуда вообще? — Из деревни. — По тебе видно. — Знаешь что, мажор… — Так-так, тихо, — сказал Чан, усадив его обратно на кровать Лии. — Это временно. — Тогда я ещё сдерживался, но сейчас не уверен. Какой же он всё-таки смазливый. — А ты попробуй за собой поухаживать, — сказал Феликс, не смотря на Сынмина. — Тебе полезно будет. Начни с волос, а то выглядят, как солома, на которой ты спал. — Держим! — скомандовал Чан, и все тут же схватили Сынмина, который уже был готов налететь на Феликса. — Быдла. — Пидорас, блять! Рюджин, дай мне эту палку. Я ему глаз выколю. — Хватит уже, — сказала Йеджи, встав перед Сынмином, которого держали шестеро. — Сказали же, что временно. Вернётся к нему память, и всё станет нормально. — А я не собираюсь терпеть высеры этого латентного. — Что плохого в том, что человек за собой ухаживает? Неужели ты сам никогда этого не делал? — Нет, — ухмыльнулся Сынмин. — Я таких по деревне гонял. Бегали, как миленькие, блять, а потом никаких палок для ногтей не хватало, чтобы кровь из-под них выскребать. — Хорошо… — испуганно протянула Йеджи, не ожидая получить такой ответ. Рюджин закончила с кутикулой и взяла в руки пилку, чтобы придать ногтям красивую, аккуратную форму. Феликс с интересом рассматривал её лицо, одежду, маникюр и украшения, изредка улыбаясь. — А ты ничего. — Что? — Говорю, что красивая. И почему я на тебя раньше не посмотрел? — Спасибо, — неловко поблагодарила Рюджин и начала пилить быстрее. Все присутствующие мысленно улетели в стратосферу. Не хватало ещё, чтобы Феликс положил глаз на Рюджин, а с возвращением памяти ничего не понял. — Эй, ты… Хёнджин, — кое-как вспомнил его имя Феликс и махнул свободной рукой, подозвав. Хван подошёл к нему, и Ликс пару раз дёрнул пальцами, призвав его наклониться. Он что-то прошептал ему на ухо, а после Хван, поджав губы, быстро замотал головой и вернулся на место. Было очень тяжело скрыть от парней и девчонок внутренний восторг, но всё-таки удалось сдержать себя и не раскраснеться. — Что он сказал? — Попросил потом отойти, чтобы поговорить. Рюджин закончила делать Феликсу маникюр, приведя его ногти в человеческий вид, и начала убирать инструменты, а Феликс в это время достал телефон. — Сколько? — А? — Сколько с меня? — Нисколько. Феликс кивнул и закрыл приложение банка. — Ты её даже не поблагодаришь? — спросила Юна. — М-м-м… Нет. Я предложил деньги, она отказалась. Сама лишила себя благодарности. — Хоть «спасибо» скажи. — Ещё чё сделать? — усмехнулся Феликс, поднявшись с кровати. — Хёнджин, идём. — Куда? — Туда, где нет этих дворовых псин. А ещё в магазин, я жрать хочу. Удерживать Сынмина становилось всё труднее. К счастью, Феликс и Хёнджин успели выйти из комнаты до того, как его терпение лопнуло. Сынмин попросил дать ему что-то ненужное, Лиа протянула старый топик, который через несколько секунд превратился в шесть лоскутков ткани. Полегчало. — Как-то странно всё это. — Что именно? — Во-первых, всё, — сказал Джисон. — А во-вторых, что Флекс именно с Хёнджином закентился. — Пацаны, у нас проблема, — поднялся с кровати Чан, встав перед остальными. — По-хорошему, нам бы ёбнуть Феликса по голове, чтобы всё назад вернулось. — Так. — Но нам Хёнджин не даст этого сделать. — Почему? — А ты не заметил, что они лучшими подружками стали? — спросил у Чанбина Чонин. — Хотя… Чанбин прав. Нахуй ему сдался Флекс? Не думаю, что у него жопа горит от желания всё исправить. — Горит. Короче, я не хотел говорить, но тут по-другому не объяснишь. Чан рассказал им, что происходило с Хёнджином последние дни, по какой причине он домогался до Феликса и почему впал в мини-депрессию. Пацаны прошли три стадии: отрицание, шок, принятие. Чтобы преодолеть грань между второй и третьей им понадобилось около десяти минут.

***

По дороге в магазин, которая заняла минут семь от силы, Феликс успел обматерить четверых прохожих и наехать на девушку, которая выгуливала собаку, потому что её «блохастая псина», как он выразился, посмела дотронуться до его ноги. Первым делом, войдя в магазин, Феликс направился к хозяйственному отделу и схватил в руки пачку влажных салфеток, достал оттуда одну штуку и начал натирать штанину, до которой дотронулась собака. — Ты что делаешь? — Спасаю себя от лишая, — фыркнул он, закрыл упаковку и поставил на место. — Как же я ненавижу всё это зверьё. — А зачем ты меня с собой позвал? — Хотел узнать, какие я успел выстроить отношения с этими отбросами. Пошли к готовой еде. — Ну-у-у… — протянул Хван, направившись за ним. — С Сынмином, кажется, конфликтов не было. — Странно. Он же деревня-деревней. — С Чонином неплохо, Чанбину ты свинью подарил, так что там всё нормально. — С Чаном? — Хорошо. Он наш тренер, психолог, уролог, гинеколог и отец. — Ясно, — вздохнул Феликс, перебирая продукты. — Блять, тут хоть что-то съедобное есть?! — Ты здесь онигири часто берёшь, — Хёнджин взял с полки две штуки, одна из которых была с курицей, а вторая — с тунцом. Потом он полез в морозилку, достал оттуда стаканчик со льдом, а с соседнего стенда взял виноградный напиток в пакете. — Примерно этим ты питался три месяца. — Неудивительно, что мышцы ушли, — засмеялся он. — Ладно, погнали на кассу. Феликс оплатил продукты, подозвал Хёнджина и вручил всё ему, сказав, что самому было лень нести. Он не горел желанием возвращаться в общагу, а Хван очень сильно хотел побыть с ним наедине ещё хотя бы полчасика. Они, даже не договариваясь, сели на ближайшую скамейку. Хёнджин достал из кармана сигареты, а Феликс, не особо обращая внимание на холод, стал выливать напиток в стакан со льдом. — Открой, — сказал он Хвану, протянув онигири. — Ты не умеешь? Феликс молча поднял загипсованную руку. Хёнджин потянул насечку, отогнул один край упаковки и отдал ему онигири. — Я про Джисона ещё не спросил. — Несколько дней назад ты подарил ему невъебически дорогую гитару. Думаю, у вас всё хорошо. Не считая сегодняшнего, конечно. — Я что-то подарил бомжу? Прикол. Раньше благотворительностью не занимался. Так, ладно, а Минхо? — Тут вообще песня, нахуй, — усмехнулся Хёнджин и поджёг сигарету. — Он по тебе сохнет с первого дня знакомства. — Я ведь не… — Нет, ты его послал, не переживай. — Слава Богу, ёпта… — выдохнул Феликс. — Но я его понимаю, сам бы в себя влюбился. Значит, врагов у меня нет? — Нет, — легко соврал Хван, взяв тягу. — Сами в ахуе, если честно. — А с тобой как? — Со мной, — вздохнул Хёнджин, стиснув зубы. — Сначала были некие… недопонимания, но сейчас всё супер. — По тебе сразу видно, что адекват. А ещё знаешь себе цену, мне такие нравятся. Наверное, в хорошей семье вырос. — Да, — он кое-как смог сдержать улыбку. Джисон: Долбаёб, вы где?!

Хёнджин: В парке.

Джисон: Веди его на крышу. Чинить будем.

Хёнджин: Может, не надо?

Джисон: Не надо было Флекса под себя подстраивать, чтобы потом не хотеть делать его нормальным. Всё, не выёбывайся, и тащитесь сюда. Мы ждём. Как бы сильно Хван не хотел, чтобы Феликс оставался таким, нельзя было идти против законов Вселенной. Он убедился, что в теории мог наладить отношения с Феликсом, осталось только придумать способ. Хёнджин заманил Ликса на крышу под предлогом, что хотел поиграть ему на гитаре, и получил согласие. Они вернулись в общагу через главный вход, так как Феликс брезгал прикасаться к пожарной лестнице, Хёнджин взял старую гитару Джисона и повёл его на крышу. По дороге он успел услышать весь матный словарный запас Феликса, который выражал своё недовольство из-за отсутствия лифта. Парни прятались за входом на крышу, куда эти двое уж точно не должны были пойти. — Блять, скоро они? — застонал Минхо. — Холодно. — А если сбежали? — Куда? — В закат, блять, — ответил Чанбин. — Хёнджин у нас единственный, кому такой Флекс симпатизирует. — Потому что Флексу симпатизирует только он. Всё сходится. Как только дверь открылась, все замолчали. Хёнджин повёл его к лесенке, где проходили уроки игры от Джисона, достал из чехла гитару и сел на ступеньку. — Чего стоишь? — Я на это не сяду, — Феликс аж вздрогнул, указав на ступеньку. — Её вообще моют? — Её только Боженька дождём моет, — улыбнулся Хван и положил рядом с собой пустой чехол. — Прошу Вас. — Почему так официально? — Ты не представляешь, с каким трудом я себя сдерживаю, чтобы не назвать тебя… Неважно. — И как же? — спросил он, сев на чехол. — Говори, обид не будет. — Принцесса. — Принцесса, — повторил он, усмехнувшись. — Прикольно. Мне нравится. — Сколько можно, блять? — прошептал Чан, стиснув зубы. — Как его поторопить? — Уже не надо, — сказал Хан, услышав мелодию. — Am, C, E… А? Хули у него А такой А7? Палец соскользнул, что ли? — Слышь, Джон Леннон, иди уже, — подтолкнул его Чонин, вручив охотничье ружьё. — Кстати, Сынмин, откуда оно у тебя? — От деда досталось. — И ты полтора года хранил его в ящике, а мы об этом не знали? — Оно было нужно как раз для таких случаев. — Почему я должен это делать? — спросил Джисон, рассматривая ружьё. — Потому что из-за тебя у него черепушка поехала! — едва не прокричал Минхо. — Я не хочу. — Я хочу, — ухмыльнулся Сынмин, выхватил у него ружьё и направился к небольшой лестнице. Его хотели остановить, но не осмелились. — Пизда Флексу, — вздохнул Чанбин, поняв, что сейчас произойдёт убийство. — Го поближе подойдём, чтобы лучше видеть? Хёнджин услышал шаги, продолжая играть, а Феликс даже не обратил на них внимание, проникнувшись мелодией. Сынмин сумел взобраться на возвышенность по ещё одной лестнице, находившейся позади. Пора. У Хвана был последний шанс, чтобы насладиться общением с Феликсом, который не отрицал его существование. — Очень красиво, — сказал он, когда Хёнджин заглушил струны. — Мне зашло. — Феликс, можно просьбу? — спросил он, поняв, что Сынмин был всё ближе. — Какую? — Пообещай, что не вспомнишь этого. Хёнджин примкнул к его губам, обхватив одной рукой шею Феликса, а во второй держал гитару. Он не посмел целовать его долго, поэтому отстранился через пару секунд, и смог рассмотреть выражение лица Феликса. Он был больше шокирован, чем возмущён. — Зачем? — Нет, фу! — заорал Сынмин, стоявший в метре от них. Он замахнулся, со всей силы ударил Феликса по затылку прикладом, а потом еле сдержал себя, чтобы не выстрелить в Хвана. Вдобавок Феликс ещё и свалился на ступеньку, когда потерял сознание. К ним подбежали остальные. Джисон сразу же выхватил у Хёнджина гитару, Чан и Чанбин схватили Феликса за руки и ноги, Чонин аккуратно забрал ружьё у Сынмина, а Минхо стоял в тихом ахуе. — Я до последнего не верил… — Чан, — прокашлялся Хёнджин, посмотрев на него. — Ты им всё распиздел? — Чанбин, уносим, — скомандовал тот, неловко улыбнувшись. — Стоять! В момент, когда Хван побежал за ним, Чан бросил Феликса, обеспечив ему ещё один удар по голове, и помчал к лестнице. За время, пока Феликса спускали вниз, Хёнджин успел поймать Чана и сказать ему пару ласковых. Парни бы в любом случае всё узнали, увидев поцелуй, но сам факт того, что Чан рассказал им это, был довольно обидным. К счастью, Хёнджин успокоился так же быстро, как разозлился. Они дождались остальных, чтобы вместе вернуться в комнату, но встретили на пути главного босса. Коменда. Её лицо с субтитрами говорило само за себя. — Опять головой ударился? — Вы очень проницательны, — улыбнулся Джисон, подмигнув ей. — Нашатырь не предлагайте. Помните, что у него аллергия? — У меня только два вопроса… — Каких? — Почему опять он? — Судьба у него такая, — пожал плечами Хёнджин. — Вот постоянно падает, ей Богу. Не представляете, насколько часто. — Сынмин, почему у тебя в руках ружьё? — озвучила второй вопрос она. — Стрелять учились. Феликса откинуло назад, поэтому и упал. Позволите пройти? Женщина примкнула спиной к стене, чтобы пропустить их, глубоко вздохнула и пробубнила себе под нос: «Господи, дай мне терпения…». — Переверните, — велел Чонин, заметив, что Феликса чуть не занесли ногами вперёд. Минхо и Чанбин поменялись местами, затащили его внутрь и положили на кровать. Все столпились вокруг Феликса, ещё разок проверили пульс, а затем расселись на кроватях, полу, подоконнике и тумбочке. — Теперь второй нюанс, — прокашлялся Чонин, рассеяв тишину. — Хёнджин, это что было, блять?! Мы Чану до последнего не верили! — И не смей говорить, что это очередной подъёб, — дополнил Чанбин. — Я и не собирался. — Я щас вскроюсь… — Сынмин схватил подушку, закрыл ей лицо и начал орать, чтобы выпустить эмоции. — Блять, я понимаю, что Минхо на каждую хуйню с ногами западает, но ты-то куда, нахуй?! Я не переживу ещё одного пидора! — Это твои проблемы. Сынмин агрессивно выбросил подушку из рук, схватил ружьё и зарядил его, направившись к Хёнджину, сидевшему у окна. Он приставил дуло к груди парня, который уже держал руки зайчиком, и тут же заставил всех остальных заткнуться. — Знаешь, что у меня на малой Родине с гомиками делали? — Нет… — Колени простреливали, чтобы сосать не смогли. — Я клянусь, что не буду сосать, — пробормотал Хван, не заметив, как его руки начали трястись. — Убери ствол, пожалуйста… — Сынмин, там ведь нет пуль? — спросил Хан, нервно усмехнувшись. Он молча отодвинул ружьё, направил его в открытое окно и выстрелил. Пуля попала в дерево. Сынмин перезарядил его и вернул к мишени в виде груди Хёнджина. — Пули на кабанов рассчитаны, но для смурфика тоже сойдут. — Сынмин, хватит уже, — заступился Минхо. — В меня ты пушкой не тыкал. — Пожалел. Ты же на оба фронта. К тому же, у тебя и так шрамов хватает. Минхо молча сел обратно на кровать, схватившись за запястье, которое скрывалось под рукавом кофты. — И давно это у тебя? — спросил Сынмин, не убирая ружьё. — От Минхо заразился? — Я не могу отвечать, пока чувствую себя яблоком под прицелом… — Уверен? — он положил палец на курок. — Недавно! — Продолжай. — Когда принцесса в люк ёбнулась, — от страха Хёнджин был готов рассказать всё. — Тогда в голове что-то перевернулось и всё. Убери эту штуку, пожалуйста, или я щас обоссусь… — Господи, с кем я связался? — тяжело вздохнул он и снова выстрелил в дерево, попав практически в то же место, что и в первый раз. — Всё. — Что? — Обоссался. — Поздравляю, — Сынмин понёс ружьё в ящик, поставил его вглубь и закрыл дверку. — Что вы так смотрите? — Мы тихонечко хуеем, — ответил Чан. — Я думал, что больше не увижу тебя таким. — Хуёво думал, значит. Минхо, сидевший на кровати, почувствовал шевеление позади себя. Феликс немного оторвал голову от подушки и начал стонать от боли, но Хо аккуратно уложил его обратно. — Кто стреляет?… — Никто. Ты как? — Как овощ. Я давно вырубился? — Ты про первый раз? — спросил Чонин. — А какой ещё? После ахуенного пранка с маской и Джисона. Кстати, ты как давно Джеки Чан? Все с облегчением выдохнули. К нему вернулась долговременная память, но из головы стёрлись сегодняшние события. Парни решили не рассказывать Феликсу, как прошёл этот день, чтобы случайно не пробудить в нём прошлую сущность.