Общежитие №16

Спустя три дня нога Феликса наконец-то начала нормально функционировать, но всё-таки хромала. Ему было абсолютно насрать на эту мелочь, так что он принял решение пойти на пары, лишь бы больше не лежать на кровати. Ликсу даже хотелось встать на колени перед Минхо, которому пришлось приковать себя к ней на неделю по его вине. В последнее время Хёнджин вёл себя ещё страннее, чем до этого. Подъёбы в виде рукоприкладств не прекращались, но перестали нести в себе какой-то негатив. Это напоминало взаимодействия Минхо и Джисона, которые спокойно могли поцеловать друг друга, шлёпнуть по жопе, прижать к стене и облапать везде, где только можно. Только им это нравилось, а Феликса тянуло блевать после каждого прикосновения Хвана, поэтому приходилось отбиваться. В прямом смысле. Стоило Хёнджину дотронуться до него, как он отлетал на полметра после полученного удара, но не отвечал тем же, что напрягало Феликса ещё сильнее. Он думал так: «Хёнджин просёк, что мне стало насрать на драки и оскорбления, поэтому решил действовать по-другому, заменив боль на отвращение. Умно.» В какой-то степени Феликс был прав, потому что пристрастие Хёнджина к капанью на мозги никуда не делось. Ему нравилось бесить его, доводить до криков и ударов в свой адрес, но при этом не пересекать черту по очевидной причине. Феликс вошёл в аудиторию с опозданием, но уже придумал хорошую отговорку, против которой препод ну никак не попрёт. — Молодой человек, — грозно произнёс он, но потом увидел гипс на руке Ликса. — Господи, что с Вами? — Рука не работает, поэтому собирался долго, извините. А мои сожители к Вам на пару убежали, так что попросить о помощи не мог. — Я понял, проходите. — Благодарю. Феликс направился к парте, где сидел Минхо, скинул с плеча практически пустой рюкзак, где лежал только реферат, и сел на скамейку. — А где тетрадь? — Зачем? Я же писать не могу. — Ты ведь обеими пишешь. — Но этого же никто не знает, — усмехнулся Феликс, достав телефон из кармана. — Нужен совет. Он открыл приложение интернет-магазина и зашёл в корзину, где лежали три гитары, причём каждая по приличной стоимости. — Решил научиться? — Это не мне, а Джисону. Она же у него по швам трещит. — Ахуеть… — заулыбался Минхо и начал читать характеристики каждого инструмента. — Они же пиздец дорогие. — Зато прослужат долго. К тому же, Джисон на этом зарабатывает, поэтому всё должно быть на высоте. — Честно сказать? — Желательно. — Он вряд ли возьмёт. Ничего личного, просто Джисон ни на что свою развалюху не променяет. — Я же не выкину её. Пускай на ней в общаге играет, а эту чисто для работы использует. Тут даже отсеки для усилителя есть, смотри. — Только у него усилителя нет. — Это я знаю, поэтому уже заказал. Он простоватый, но отзывы хорошие. Осталось только гитару выбрать. — Феликс, ты ебанулся?… — Почему сразу ебанулся? Просто хочу человеку приятное сделать. А ещё… — он глубоко вздохнул перед тем, как закончить фразу, — загладить вину за наушники. — Не думаю, что Джисон так серьёзно к этому отнёсся. — Ты не думаешь, а я уверен. Просто представь, что твой близкий человек умирает, а у тебя остались в память о нём всего пару вещей. Ну, как у меня игрушка от мамы. Я когда только приехал и вспомнил, что забыл её, то чуть не разрыдался, а Джисон вообще без наушников остался. Мой котейка хотя бы дома, а не у рандомного чела. Поэтому хочу хоть немного загладить вину. Минхо смотрел на него с таким восхищением и удивлением одновременно, что сам стал похож на игрушку. Одно из двух: либо Феликс превратился в адекватного, доброго человека, либо слишком сильно ударился головой, когда упал в канализацию. В первое хотелось верить, а второе просто звучало более правдоподобно. — Ты чего? — Я в тихом ахуе. Ты прям другой человек. — Из-за волос? — Нет. Ты очень сильно изменился в лучшую сторону. А я ведь… — Да-да, ты говорил, — закончил за него Феликс, улыбнувшись. — Так что, с выбором поможешь? Всю оставшуюся пару они просидели за просмотром вариантов, в итоге остановившись на чёрной гитаре, стоимость которой вместе с усилителем составляла около 650.000 вон. После оформления заказа у Феликса ещё оставались деньги, которые он получил со страховки, так что бомжевать не придётся. Ликс планировал съездить за гитарой и комбиком после пар, так как в этом магазине работал только самовывоз, а заодно и проверить их целостность на месте. Перед тем, как пойти в следующую аудиторию, Чанбину пришлось будить Хана и Хёнджина, благополучно проспавших первую пару. Тут работал родной метод со стуком, только не по двери, а по столу. Оба синхронно подняли головы и случайно посмотрели друг на друга, пытаясь понять, где сейчас находились. На загрузку понадобилось около двадцати секунд, после которой оба засмеялись в голос, поняв, как сейчас выглядели со стороны. — Вы ночью трахались, блять? Чего дрыхните? — Не-не, мы были заняты, — прозевал Джисон. — Я этого дебила учил… — Болтали, — перебил его Хёнджин. — Чему он может меня научить? — Реально, — кивнул Чанбин, соглашаясь. — Всё, пиздуем дальше. — А у нас что? — Статистика. Они сложили вещи и направились в аудиторию, которая находилась в совершенно другой части здания. Им приходилось придерживать друг друга, чтобы не свалиться где-то в коридоре и не вернуться в спячку. — Почему шифруешься? — В смысле? — Ну, про гитару не сказал. Для тебя это что-то незаконное? — Просто хочу сюрприз сделать. В рандомный момент возьму и заебашу что-нибудь. — Понял, — зевнул Хан, остановившись около туалета. — Пойдёшь курить? — Не хочу. Голова болит. — Как знаешь, — пожал плечами Джисон и скрылся за дверью. Там он встретил Минхо, стоящего с сигаретой в руке, и сразу начал рассказывать ему свой сон, связанный с пони, Чаном, жертвоприношением и сектой. Услышав это, Хёнджин наверняка бы пожалел, что не пошёл с ним. Он увидел в толпе знакомую, коричневую макушку, поправил рюкзак на плече и побежал туда. Хёнджину удалось влиться в поток и доплыть до Феликса за считанные секунды. — Привет, — протянул он, словно маньяк. — Как дела? — Чего тебе? — Ничего. Просто поговорить хочу. — А я не хочу, отстань. — Меня это мало ебёт, если честно. Какие планы? — Набить тебе хлебало, если рот не закроешь. — Фу, как грубо. Да ладно, принцесса, я же с миром. — Слушай, тебе чё от меня надо, а?! Не собираюсь я с тобой разговаривать. — А я собираюсь. Феликс просто проигнорировал его, а потом сам не понял, как оказался прижатым к стене. Это произошло слишком быстро и неожиданно. Он смотрел на Хёнджина вытаращенными глазами, не зная, как реагировать. — Нахуя?… — Нравится? Ликс попытался выскользнуть из-под его рук, но они опускались вместе с ним. — Ты мне ещё хуй прям здесь отсоси. — А надо? — Руки свои убери! — взбесился Феликс, попробовал отодвинуть их, но ничего не вышло. — Нахрена ты это делаешь?! — Смотрю, как ты бесишься. Нравится мне. — Уйди! Феликс собирался ударить его, но всё вышло совершено наоборот, причём не по вине Хёнджина. Из-за толкучки студентов кто-то надавил на него сзади и швырнул прямо в Ликса, в результате чего они прижались друг другу, а голова Феликса уткнулась в грудь Хвана. Он смог откинуть от себя парня одной рукой, будучи уверенным в том, что Хёнджин сделал это нарочно, и быстро зашагал вперёд, прихрамывая. — Да стой ты! — кричал ему вслед Хван. — Блять, всё равно же не убежишь, дебил… В это время Феликс что-то бубнил себе под нос и водил рукой по лицу, пытаясь очистить его от прямого контакта с Хёнджином. Ему было настолько противно, что хотелось блевать. Феликс залетел в аудиторию, начал искать взглядом Минхо, но его там не оказалось. Он как можно быстрее зашагал к парте Сынмина и Чанбина, спустился на корточки и заполз под неё, спрятавшись. — У нас много вопросов… — Тихо, — фыркнул он на Чанбина. — Меня нет. — Флекс, а ты не припух, случайно? — засмеялся Сынмин. — Что за детский сад? — Я тут до начала пары посижу и съебусь, обещаю. — Может, объяснишь? А то у меня в голове варианты не очень красочные. В аудитории появился Хёнджин, сразу побежавший наверх, чтобы допросить других. Ближе всех сидели Чан и Чонин. — Флекс где? — Под партой у Сынмина и Чанбина, — спокойно ответил Чонин, не отрываясь от телефона. — Он от тебя прячется? — Да. Спасибо. Хван бросил рюкзак на свой стол, подошёл к нужному ему месту, а потом, ничего не сказав, спустился на корточки перед Чанбином. — Принцесса, я тебя нашёл. Хёнджин чуть не скатился вниз кубарем, получив по носу с ноги. Пока он приходил в себя, скуля от боли, Феликс начал спускаться вниз, едва не прыгая на одной ноге. Из-за попытки побега и внезапной активности она разнылась так сильно, что Ликс был готов ползти. Хван, очухавшись, побежал за ним, сумев привлечь внимание каждого присутствующего. Они изначально смотрели на эту парочку, но Хёнджин смог заинтриговать их ещё больше. — Принцесса, хорош бегать! Тебе же нельзя. — Отъебись! — крикнул Феликс, продолжая хромать к выходу. — Не трогай меня! — Я не трогаю. — Вмешаемся? — спросил Чанбин, смотря на это широченными глазами. — Ни в коем случае, — ответил Сынмин, заулыбавшись. — Сейчас либо пиздилка, либо отчисление будет. Интересно же. Хёнджин стоял на месте, хлопая глазами, а Феликс продолжал отдаляться от него, но из-за повреждённой ноги делал это очень медленно. Он чувствовал себя персонажем хоррор-игры, только эмоции были в три раза сильнее. — Флекс… — Стой на месте! — закричал он, начав стонать то ли от боли, то ли от страха. — Стой там, сука! — Я стою. В аудиторию вошли Минхо и Джисон, сразу остановившись на пороге. Все молчали, смотрели на Хёнджина и Феликса, один из них орал, а второй поднял руки зайчиком. — Нас десять минут не было… — ошарашено произнёс Минхо, нарушив тишину. — Что уже случилось? — Флекс, успокойся, — улыбнулся Хван и быстро подошёл к нему, но понял, что это было зря. Тот свалился на пол и начал ползти к стене, мотая головой в разные стороны, отрывисто дышал и никак не мог избавиться от чувства, что сейчас с ним сделают что-то отвратительное. — Ёб твою… — Не подходи, сука! — Ты так сильно меня боишься? — спросил Хёнджин, согнувшись, чтобы чётче видеть выражение его лица. — Нет! Да! Не трогай! Феликс бы отдал всё, чтобы вернуть их прошлые отношения, состоящие из драк и попыток убить друг друга. Он не просто брезгал, а боялся «приколов» Хёнджина, которые непрерывно практиковали себя на протяжении почти всей недели. Феликс реагировал на них так бурно, что казалось, будто он потихоньку сходил с ума. Человек, которого он ненавидел всем сердцем, с которым они дрались до потери сознания, задевали за самое больное, внезапно начал доводить его прикосновениями, прижимал его к стене, в любом удобном случае дотрагивался до волос, лица и других мест, прекрасно зная, что ему было противно от этого до тошноты. Тут любой с ума сойдёт, а не только Феликс. — Молодец, блять, довёл! — заорал Минхо, когда Феликс начал трястись, до сих пор сидя у стены. — Мы говорили, что так будет! — Брат, перебор, — подключился Хан. — Ты что с ним такое делал, что до панички довёл? — Ничего! Я ничего не делал! — Слабо верится, — он посмотрел назад и увидел Минхо, пытавшегося хоть как-то помочь, но Ликс просто не слушал его, накрыв голову руками. — Всё, ты нам Флекса сломал. Он теперь от тебя, как от наркоты шугаться будет. — Почему всё так?! Люди же нормально на это реагируют. — Потому что вы не люди! Тьфу, блять… Я не это имел ввиду! Ты его и раньше донимал, а сейчас вообще до финиша довёл. Поздравляю, брат, твоя цель в этом мире достигнута, возьми с полки пирожок. Минхо попросил Хана придумать отмазку для него и Феликса со всех оставшихся пар. Он кое-как заставил его подняться на ноги, закинул правую руку за свою шею, чтобы помочь идти, и потащил к мостику. Всю дорогу они молчали, а Феликса накрыло так сильно, что он начал реветь, сам того не понимая. В голове крутились все выходки Хёнджина, произошедшие за эти дни: прижимал к кровати, трогал волосы, сжимал в ладони его ногу, чуть не засосал, прессовал у стен, клал свои руки на плечи, притягивал к себе со спины и многое другое. Со стороны эти действия казались нормальными и дружескими, но они с Хёнджином не были друзьями. Феликс считал каждое взаимодействие с ним отвратительным, мерзким и бьющим по психике, беря в учёт то, что было раньше. Он не просто ненавидел Хёнджина, а считал его ужасным, отвратительным человеком, из-за чего каждое его прикосновение приравнивалось к контакту с каким-то насильником. Минхо наконец-то довёл его до двери, открыл замок своим ключом и захлопнул её изнутри, а потом повёл Феликса к кровати. Его до сих пор трясло. Минхо усадил парня на матрас, схватил бутылку с водой, стоявшую на тумбочке, открутил крышку и протянул ему. Феликс сделал несколько глотков, едва не задохнувшись за это время, и начал смотреть в пустоту. Он считал про себя, рассматривал предметы в комнате, изучал лицо Минхо, акцентируя внимание на форме его глаз, губ, носа и бровей. Это помогло. — Лучше? — спустя пару минут, спросил Хо. — Да-да, — повторил Феликс, шмыгнув. — Живой, кажется. — Что у вас там произошло? — Пиздец какой-то… Этот урод сначала меня в коридоре поймал, а потом прижался так, чтобы я ему в грудь лицом вписался. Я кое-как дополз до аудитории, там спрятался под партой Сынмина и Чанбина, просто потому что не знал, блять, куда деться. Сидел там, а потом вижу его табло, и он говорит: «Я тебя нашёл», как маньяк ебучий. — Тебя это довело? — Просто всё в момент накипело. Я всю неделю чувствовал себя так, будто с педофилом по соседству живу, а он ещё и трогал меня везде. — Везде? — Так да, ебать! Не знаю, случайно ли он тогда это сделал, но до хуя тоже дотронулся. Ты не представляешь, как мне противно… Прям до усрачки. Я каждое утро, сука, просыпаюсь с мыслью, что Хёнджин опять меня как-то доймёт. Я, блять, от него отбиваюсь, а ему похуй, понимаешь?! Я вообще ничего сделать не могу! Мне находиться с ним в одном помещении мерзко, а он меня прям лапает! Нахуя?! Нахуя он это делает?! — Без паники, разберёмся. — Как, если он меня не слушает?! — Значит, послушает нас. — Минхо, не надо в мои проблемы лезть! Мне не десять лет, блять. — Не в тебе дело, а в нём. Ему пока толпой не предъявишь — продолжит хуйню творить. — Нет. Я сам разберусь. — Точно? — Да. Поговорю с ним нормально, а если и после этого не прекратит, то буду по-другому действовать. — Это как? — Радикально, блять.

***

Джисон придумал для парней прекрасную отговорку, связанную с говном, как и всегда, так что обеспечил им четыре часа свободного времени. Минхо предложил Феликсу отвлечься и съездить в центр, чтобы прогуляться, а заодно забрать из музыкального магазина гитару и усилитель. Поехать решили на такси, потому что пускать Ликса в автобус было опасно, причём не только для него, а ещё и для окружающих. Люди в общественных транспортах влияли на него похлеще, чем Хёнджин. — Как нога? — спросил Минхо, выйдя из машины. — Если бы отваливалась, то я бы не поехал. Нормально, на скотч приебашим, если что. Первым делом они решили пожрать. Минхо предложил ему купить что-то в одной из лавок, но Феликс настоял на походе в какую-нибудь кафешку. В итоге они срались на протяжении десяти минут, решая, где поесть, потом в один момент увидели KFC и молча пошли туда. Подобные варианты всегда спасали. — Я заплачу. — С хуя ли радость? — спросил Феликс, выбирая курицу. — У меня есть деньги. — Ты такси оплатил. — Доехали мы практически за бесплатно, а сожру я половину меню. Разницу ощущаешь? Минхо дождался, когда Феликс полезет за картой в сумку, воспользовался моментом и оплатил счёт за него. — Не понял… — поднял одну бровь Феликс, посмотрев на него. — Что за фокусы? — Ты со своей благотворительностью для Джисона скоро без бабок останешься. Небольшой бонус. — Какая же ты мразь. — Учитель хороший. Ликс собирался дать ему подзатыльник за этот оскорблимент, но стоило ему приподнять руку, как Хо согнул ноги и закрыл голову. — Чего шугаешься? Тебя пиздит кто-то? — Сынмин. — Тогда вопросов нет. Феликс получил свой заказ первым и поковылял к ближайшему свободному столику, не стесняясь хромать, ведь думал, что Хо стоял спиной к нему. Ошибался. Минхо решил сделать вид, что не заметил этого, схватил свой поднос и направился к Феликсу, который уже во всю уничтожал курицу. — Ты с голодного края? — Блять, я почти сутки не ел, — прочавкал он. — Почему? — Этот дебил вчера меня за руку взял, поэтому было противно к еде прикасаться. — Настолько всё плохо? — Так да! Я такими темпами скоро съеду, блять, пока он меня не изнасиловал по рофлу. — Не надо съезжать, — перепугался Минхо. — Я его сам лучше выселю. — Я сегодня поговорю с ним вечером, когда от мамы вернусь. — Уверен, что не сломаешься по дороге? — Не, кладбище рядом с общагой, — сказал Феликс и через секунду засмеялся, чуть не подавившись. — Блять… Почему всё рядом с общагой? Откуда вообще этот прикол пошёл? — Как раз с кладбища. В один прекрасный день Джисон пришёл к Юнсо после работы, потом заглянул в магазин, а затем споткнулся на выходе и расшиб лоб. Он начал гуглить ближайший травмпункт, чтобы зашить, и здание оказалось рядом с общагой. Оттуда и пошло. — Погоди… Получается, моя мама и Юнсо на одном кладбище зарыты? — Видимо. Кстати, почему её именно туда… записали? Оно ведь уже старое, есть места и побогаче. — Отец знал, что начиная лет с двенадцати, я захочу ездить к ней сам, а он вообще был против моих выходов из дома до совершеннолетия. Поэтому отговаривал тем, что далеко ехать. — Тебя в клетке запирали? — Можно и так сказать. Ну, отец частенько брал меня с собой на всякие мероприятия, но на этом всё. В шестнадцать я начал из дома сбегать, там он уже смирился и перестал меня под замком держать. — Ахуеть… — И это явно херово на мне отразилось. Стоило мне познакомиться с этими мажорами поближе, как начался полный пиздец. Мы бухали на чьих-то хатах, в клубы ездили, машины разбивали, потому что пьяными гоняли, ебались со шлюхами только так, — последнее из перечисленного Феликс произнёс вперемешку со смехом. — Весёлая у меня жизнь была, конечно. — Какая лучше? — Что? — Та, что была раньше, или нынешняя? — Давай проанализируем, — заулыбался Феликс. — Раньше у меня было дохуя средств, связей и возможностей. Вокруг меня всегда находилась толпа людей, но я знал, что наше общение было завязано исключительно на деньгах. Что я имею сейчас… Живу в общаге, вокруг ебанутые, но весёлые люди, зарабатываю интересными способами, постоянно происходит какой-то пиздец, отношения с отцом максимально хуёвые, меня засирают мои прошлые «друзья» и вряд ли захотят сотрудничать в будущем. Сейчас определённо лучше. — Сомнительное описание, если честно. — Можно и по-другому сказать. У меня появились настоящие друзья, но среди них спряталась одна кучка говна, очень много новых людей в окружении, которым насрать на мой статус и финансовое состояние, а ещё я хоть немного научился тратить деньги, а не транжирить их. — Уже получше звучит. Они закончили есть, и Минхо настоял на том, чтобы пойти за гитарой и отправится в общагу, лишь бы не нагружать ногу Феликса. Больше не было смысла скрывать боль, поэтому Феликс попросил его доехать на самокате, так как с каждой минутой идти было всё труднее. Минхо арендовал его через приложение, Феликс встал позади и подсказывал дорогу, параллельно смотря на карту в телефоне. Пока Феликс проверял гитару и комбик, Минхо с интересом рассматривал ассортимент, бродя по магазину. На стенах висели гитары, укулеле и другие струнные инструменты, потом он разглядывал синтезаторы, барабаны, скрипки, всякие дудки, даже огромный ксилофон имелся. Хо уже собирался дотронуться до клавиши синтезатора, как услышал: — Минхо, помоги! — крикнул Феликс, взяв в руки коробку с усилителем. Он закинул на себя чехол с гитарой и предложил понести ещё и коробку, но Феликс отказал. Они остановились возле дороги, ожидая такси, которое Минхо уже заказал, и в один момент Феликсу захотелось убежать, о чём кричали его перепуганные глаза. — Блять, нет… — Что? — Видишь чела? — спросил Ликс, указав взглядом на парня, идущего в их сторону. — Это Сонхва. — Богатая мразь? — Да. Сука, не дай Бог узнает… Всё произошло именно так, как сказал Феликс. Сонхва остановился рядом с ними, высоко поднял брови и просканировал Ликса с ног до головы, а потом с явной насмешкой посмотрел на Минхо. — Вот это тебя жизнь помотала. — Спасибо, нахуй. — Как грубо, — фыркнул Сонхва, положив руки в карманы. — Слышал, что ты недавно в канализацию упал. Конечно, ты ведь не мог не заикнуться об этом… — Допустим. — Тебя туда этот скинул? — спросил он, указав на парня, стоявшего рядом. — Не «этот», а Минхо. И почему сразу он? — По нему видно. — И что же по нему видно, блять? — Что воспитан улицей. Ещё и одет так… Как ты с ним общаешься? — Значительно лучше, чем с тобой и остальными мажорами. — Как мы заговорили, — саркастически удивился Сонхва, положив руку на сердце. — Сам ведь таким был, причём похуже всех нас раза в три. И как тебе жить с отбросами? Приятнее, чем с мажорами, как ты выразился? — Намного, блять. — Неудивительно. Сам ведь скоро таким станешь, Феликс, — фыркнул он, оценивая его внешний вид. — Или ты не собираешься возвращаться к нормальной жизни? — У меня и сейчас нормальная жизнь. — Охотно верю. И что же в ней нормального? Проживание в коммуналке, в окружении бомжей с улицы? Интересные у тебя представления о комфорте. — Ебасос завали, пока не поздно. — Признаю, ошибся, — натянул улыбку Сонхва. — Ты уже стал таким же, как этот… забыл его имя. Хотя, что взять с человека, который выбрал нищих? Машина подъехала как раз вовремя. Пора было прощаться. — Феликс, идём, — поторапливал его Минхо. — Да, сейчас, — он выставил вперёд коробку с усилителем и «случайно» отпустил ручку, уронив эту десяти килограммовую штуку прямо на ногу Сонхва. — Ой, извиняюсь. — Мразота, блять! — крикнул Сонхва, согнув колено. — Пока, золотой, — засмеялся Феликс и быстро прыгнул в машину.

***

Джисон уже десять минут наблюдал за Хёнджином, который наматывал круги по комнате, думая. Обычно это заканчивалось катастрофой, так что повод волноваться явно был. Предыдущие размышления Хвана закончились тем, что Феликс чуть не словил передоз, только на этот раз ситуация была полностью противоположной. — Хватит. — Что? — Думать. Тебе противопоказано. Кстати, о чём думаешь-то? — Блять, просто… — Хёнджин наконец-то сел на кровать, прекратив маячить. — Я перегнул. Точнее, не я, а тот урод, который меня толкнул. — Вернутся и всё расскажешь. И вообще, почему ты так переживаешь? Ты, по идее, сейчас должен ссаться в штаны от счастья, потому что Флекса до ручки довёл. — Я же сделал это не сам. Не те ощущения. — Понятно, — усмехнулся Джисон. — Ты же у нас дохуя самостоятельный. И как будешь заполнять дыру неполноценности? — Пока не придумал. Хёнджину уже надоело делать вид, что ему было всё равно на произошедшее. После ухода Минхо и Феликса он профессионально игнорировал парней, налетевших на него с претензиями, даже не смотрел на них и не ответил ни на один вопрос. Нужно было продолжать спектакль, чтобы они ни о чём не догадались. — Кого принесло? — удивился Хан, когда раздался стук. — Пацаны бы не стали стучать. — Значит, мне пизда, — смирительно вздохнул Хёнджин и подошёл к двери. С лица Феликса, стоявшего на пороге, тут же пропала улыбка. Хван молча отошёл от проёма. — Джисон, закрой глаза! — Зачем? — Стрелять буду, — улыбка вернулась на место. — Давай резче. — Ну всё, — вздохнул Джисон, закрыв глаза руками. — Сейчас меня подстрелят дротиком, вырубят, я проснусь на белом диване в каком-то подвале, увижу перед собой толпу из пяти негров и… — Смотри, — перебил его Феликс, не горя желанием дослушивать его догадки. — Мне страшно. Минхо силой оторвал руки Хана от лица, но глаза остались закрытыми. — Я щас как дротик достану… — Всё-всё, понял. Джисон увидел гитару в раскрытом чехле, который придерживал Феликс, а рядом стояла коробка с хорошим комбиком. Он смотрел на это, вытаращив глаза и приоткрыв рот. — Джисон, ты тут? — Погоди, он умирает, — ответил за него Минхо. — Или срёт от счастья. Одно из двух. Хан сделал пару шагов вперёд, не меняя выражение лица, резко спустился на колени, а потом сложился целиком перед ногами Феликса. — Что тебе нужно, моя королева? — Да почему все думают, что мне что-то нужно?! — засмеялся Феликс. — Ты это… поднимайся. Протестируешь. — Дай ноги расцелую, пожалуйста! — Хан действительно потянулся к кроссовкам парня, но его удалось остановить. — Флекс, зачем?! Нахуя?! Ты Боженька?! Я тебе вечно служить буду! Я в Аду гореть буду?! Похуй, буду! — Тихо-тихо, — Феликс уже не знал, как заставить его подняться с колен. — Вставай уже. Хан послушно подпрыгнул на ноги, получил в руки гитару и начал рассматривать её с такой широченной улыбкой, что лицо чуть не треснуло. Он провёл пальцем по струнам и окончательно поплыл. — Я щас трусы… — Не надо! — крикнули Минхо и Хёнджин. — Флекс, блять, я тебя обожаю! Я щас… Я… И-и-и! — завизжал Джисон, аккуратно положил гитару на кровать и полетел к нему. Он прижал Феликса с себе так крепко, как только мог, пару секунд таращился на него, почти взрываясь от счастья, а потом чмокнул в губы, держа их там около двух секунд. — Брат, живи вечно, пожалуйста! Ты нужен этому миру! — Ладно… Хёнджин и Минхо не стали афишировать свою зависть из-за поцелуя. — Подключи к комбику. Я в магазине проверил, всё работает. Если я не сломал его об ногу Сонхва, конечно. Джисон быстро раскрыл коробку, достал оттуда усилитель, где лежал ещё и провод, быстро подключил всё к гитаре и зажал свой любимый «Am». В моменте, когда раздался звук, Хан сжал губы и закрыл глаза. — Я щас кончу… — Мы видим, — прыснул смешок Минхо. — Только дрочи в туалете. — Флекс, она же дохуя стоит, — говорил Хан, рассматривая гитару. — Зачем? — Просто захотелось подарок сделать. Ты ахуенно играешь, а твоя старая гитара… ну, старая. Можешь с этой работать, а на той нам играть. — Нам? — Мне, — подправил Феликс. — Кстати, сыграешь что-то на этой? — Я тебе теперь до смерти играть буду. Феликс слушал мелодию с осознанием, что вообще не жалел о потраченных деньгах. Хан сиял, как ребёнок, перебирая струны, даже прыгал на месте от счастья. Хёнджин смотрел на Феликса, который слушал его с такими восторженными глазами, что ему хотелось забрать у друга гитару и начать играть самому. Но нельзя, сначала нужно извиниться. Вообще, Хван сам удивился, что за эти четыре дня смог овладеть несколькими аккордами, которые менял плавно, чтобы звук не был отрывистым, а ещё боями «восьмёрка» и «шестёрка». В руках хорошего учителя даже Хёнджин мог стать хорошим гитаристом. По крайней мере, так сказал Джисон.

***

Хёнджин дождался, когда Хан уйдёт в душ, до этого разведав, что Феликс собирался пойти к маме на кладбище. Отличный шанс извиниться. Он отправился на улицу через несколько минут после Феликса, чтобы случайно не пересечься с ним на входе, а ещё дать фору его больной ноге. Феликс ковылял по кладбищу, неся в руках самые красивые белые хризантемы, которые нашёл в цветочном магазине. Сегодня был особенный день, в который Ликс был просто обязан навестить маму, поэтому игнорировал отговоры Минхо остаться в общаге из-за ноги. — Привет, мам, — улыбнулся Феликс, смотря на надгробие. Он низко поклонился перед могилой, поставил цветы в вазу и сел на сырой газон. — С Днём рождения. Помимо его букета, в вазе стоял ещё один. — Вижу, отец уже приходил. Сегодня бы тебе исполнился сорок один год. Если честно, я в шоке, что ты так рано меня родила, — по щеке скатилась первая слеза. — Представляешь, сегодня я купил гитару Джисону. Дороговато, но он так радовался, что я ни капли не жалею. У него явно большое будущее. Ну, если не сторчится, конечно, — улыбнулся Ликс, обронив вторую слезу. — Мне захотелось сделать ему подарок, а это, оказывается, так приятно… Мне бы хотелось сделать подарок и тебе, но ничего бы не вышло. Считай, что Джисон порадовался за тебя. Хёнджин стоял за деревом и слушал. Он ещё никогда не видел Феликса таким. — Со мной сегодня что-то случилось в универе. Хотелось бы сказать, что это полностью вина Хёнджина, но нет. Ты вчера снилась мне. Лицо было размытым, но я знал, что это ты. Я разревелся при всех, как дурак, но свалил всё на Хёнджина. Он стал последней каплей, но вся суть не в этом. Я хочу поговорить с ним сегодня. Попрошу его, чтобы больше так не делал. Надеюсь, он меня услышит и прекратит донимать. Феликс замолчал на несколько секунд, смотря на надгробие, а после провёл ладонью по лицу и начал проливать слёзы одну за другой, больше не в силах сдерживать их. — Ты прости, что так долго не приходил, — тихо посмеялся он. — Нога болела, но сейчас всё более-менее хорошо. И опять из-за Хёнджина. Рука скоро заживёт, там несильный перелом, и я смогу вернуться к играм. Хочу помочь команде победить, а не сидеть в сторонке. Чан на меня надеется, не собираюсь подводить его. Он вообще очень хороший парень, всего себя ради нас отдаёт. Можно сказать, заменил мне отца, хотя тот не особо интересовался мной. Кстати, Минхо спрашивал, какая жизнь мне нравится больше, и я выбрал нынешнюю. У меня наконец-то появились настоящие друзья, представляешь? Я делал им очень много плохого, но они всё равно не отвернулись. Наверное, в этом смысл дружбы — помогать друг другу в трудные моменты? А ещё находиться рядом в хорошие. И то, и другое у меня есть, так что всё хорошо. Осталось разобраться с Хёнджином, тогда всё точно наладится. Надеюсь, тебе тоже хорошо там. Феликс ещё немного посидел возле надгробия, плача с улыбкой на лице. Когда ему было тяжело, он приходил на кладбище и садился рядом с мамой, исцеляясь. Это был единственный вариант выговориться ей или просто помолчать вдвоём. — Я пойду, мам. С Днём рождения, ещё раз. Феликс поклонился ей, кое-как поднялся на ноги и начал хромать к выходу, по дороге вытирая слёзы. Хёнджин стоял за деревом до момента, пока тот не скрылся из виду, и пошёл к могиле, рядом с которой сидел Феликс. Он поклонился, сев на колени, и положил свой букет рядом с вазой, так как места в ней больше не осталось. — Спасибо Вам за сына, — прошептал Хван, ещё раз поклонившись. — Простите, что так обращался с ним. Феликс уже вышел с территории кладбища и решил посидеть на ближайшей скамейке, чтобы дать ноге отдохнуть. Он достал из кармана куртки электронку, взял несколько тяг подряд и начал смотреть на дым, красиво рассеивающийся под светом фонаря. — Привет. — Ёбаный в рот! — перепугался Феликс, увидев Хвана. — А, это ты… Он сел рядом. — Ты что тут делаешь? — Неважно. Я хотел извиниться. — Интересно, — усмехнулся Феликс. — И за что? — За всё. Особенно за сегодня. Когда я прижал тебя в коридоре, на меня кто-то налетел, поэтому всё получилось так, как получилось. Извини. — Погоди-погоди, — удивлённо произнёс он. — Ты извиняешься передо мной?! Ещё и без имитации рвоты? — Да. Это искреннее, если ты ещё не понял. — Я в ахуе… Но почему?! Что тебя, блять, сподвигло? — Совесть, кажется, — пожал плечами он. — Ты меня уже давно не трогаешь, а я всё никак не могу шило из жопы достать. К тому же, ты ради меня поломался. — Ещё и ради команды. — Да-да, я помню. Я обещаю больше не трогать тебя. — Нахуя ты вообще это делал? — Мне нравится слышать, как ты орёшь. — Достойное объяснение. Но не думай, что я как-то поменяю отношение к тебе. — Почему? — Ты меня несколько раз чуть не зарубил, избивал, доводил до нервных срывов, в целом издевался. Мне продолжать? — Такого больше не будет. — Круто, только я своей позиции всё равно придерживаюсь. Ты вообще на что рассчитываешь? — Хотя бы человеческое общение. Нависла тишина. — Щас, блять! — внезапно засмеялся Феликс, вспоминая, что между ними происходило всё это время. — Ещё чё хочешь?! Всё, нейтралитет — максимум. На большее не рассчитывай. — Почему? — Если плохо доходит, я могу ещё раз перечислить то, что минуту назад сказал. Честно, я не верю, что тебе хочется нормально общаться со мной. Я понимаю, что совесть грызёт, но врать нахуя? — Я не вру. — Тогда я не родился сыном олигарха. Хёнджин, тебе самому не смешно? Ты вообще в последнее время такую клоунаду устраиваешь, что уссаться можно. Прессовал меня, всегда дотронуться пытался, чтобы побесить, а теперь это. Ты лавочку прикрывай, пока не заигрался. — Принце… Феликс, я реально хочу всё наладить. Так сложно поверить в это? — Если это говоришь ты, то да, определённо. Ты ненавидишь меня, я ненавижу тебя, поэтому у нас идеальный баланс, ведущий к концу Света. Что за внезапное желание разрушить его? — Просто… — тяжело было найти подходящее слово, — перебесился. Ты говорил, что я веду себя, как ребёнок, но это прошло. Доказать смогу только бездействием, поэтому спи спокойно. — Фу… — Что опять? — Тебе не идёт быть серьёзным. Не хочу с тобой так разговаривать. Где маты через слово, оскорбления, мои любимые обзывалки? Или за время, которое я тут был, тебе обнову установили? — Можно и так сказать. Так что, мир? Хёнджин протянул ему руку, шокировав Феликса ещё сильнее, чем до этого. Мир? У них? Звучит как что-то нереальное. — А врёшь-то зачем, всё-таки? — Что? — Я не верю тебе. Зуб даю, нахуй, что завтра опять начнёшь доёбываться до меня. — Чего? Я же сказал, что больше не собираюсь… — Бла-бла-бла, — перебил его Феликс, жестикулируя рукой. — Я же не первый день тебя знаю, Хёнджин. У тебя в заводских настройках людей доводить. Реально думаешь, что я соглашусь на мир с человеком, который сделал мне столько говна? — Люди меняются. — А кто сказал, что ты человек? — усмехнулся Феликс. — Лично со мной обращался, как животное. Всё, хватит сопли развозить, в общагу пора. Ты прощён за все грехи, если что, по этому поводу не парься. Но больше не трогай меня, лишний раз не разговаривай, а ещё, желательно, забудь о моём существовании, раз уж мы сохраняем нейтралитет. Феликс поднялся со скамейки и поковылял в сторону общаги, оставив Хёнджина одного. Он догадывался о таком исходе, но не думал, что это окажется так обидно. Феликс ни то, чтобы общаться не хотел, он запретил Хвану даже разговаривать с ним. Но он имел на это полное право, и Хёнджин его понимал. Он сам был виноват, выводя Феликса из себя всевозможными способами, всё-таки решил попробовать наладить отношения, но его послали. Ожидаемо, но от этого не менее больно.