HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

– Ч… ЧТО?! Онокири не знал, что сказать, как реагировать и что чувствовать. Человек, по вине которого пролилось столько крови, Абсолютная Организатор Убийственной Игры, Сейко Сакамори, теперь лежала у его ног с обезображенном сожжённом виде. В сердце не было ни радости, ни сожаление – только страх за свою жизнь на секунду исчез. Однако почти сразу Историк вспомнил, что труп такого опасного человека не появился бы просто так – а значит убийца, ответственный за произошедшее, станет его последним противником в этой Игре. На лице Мамори после первого удивления мелькнула радость, чётко говорившая «Она это заслужила». Что до Араты, то она внимательно смотрела на труп, не выражая радости, но и без особой грусти. Но и до Нонконформиста, и до Кукловода, тоже сразу дошло, что произошедшее – не простое чудо. Почти одновременно они повернулись друг к другу: – Это ты! – воскликнула Цуёши. – Я подозреваю тебя, – холодно возразила Арата. Камиюрушу удивился – никто по умолчанию не стал подозревать его. А между тем, вражда между его «одногруппницами» нарастала – со стороны каждой по своим причинам. Мамори, откинув назад упавшие на лоб волосы и собравшись, сказала: – В таком случае мы найдём правду во время расследования! Но вот тебе я не доверяю участия в нём. – А я категорически против того, чтобы Детективом была ты. Так легче сфальсифицировать улики, – пожала плечами Шуджумуши. – Знаешь ли ты что я думаю о мнении такой преступницы… – глаза Мамори сверкнули, но наткнулись на неумолимый взгляд Араты. – Давайте успокоимся, нам необходимо провести расследование, чтобы выжить, – вмешался Историк. – Тебе, а не ей, – внезапно сказала Шуджумуши. – Поддерживаю! – кивнула Мамори, – Только вот это тебя не спасёт – Камиюрушу всегда оказывал неоценимую помощь в расследованиях. – Потому я и предложила, – ответила Арата, – Я тоже на него рассчитываю, а участие убийцы в расследовании совсем не обязательно. Было видно, что нормального сотрудничества после всего пережитого между ними не получится. Тогда Камиюрушу внезапно поддержал их спонтанную идею: – Хорошо. Я буду вести расследование, ваша задача – следить друг за другом, ведь иначе, я так понимаю, быть не может? Я не думаю, что это проблема, но находитесь здесь и следи, чтобы ни одна из вас ничего не изменила на месте преступления. – Поняла. У тебя всё получится, Рушу, – сказала Мамори, улыбнувшись. От этих слов Арата лишь плотнее сжала губы, но неожиданно сама сказала, обращаясь к нему: – Я рассчитываю на тебя. Эти мягкие слова ненадолго смягчили обстановку – между Мамори и Аратой, подозрительно смотрящими друг на друга, вновь повисло напряжение, а Камиюрушу приступил к расследованию. Впервые после Первого Дела он вновь вернулся к работе Детектива, и впервые за Убийственную Игру он вёл расследование совсем один. Труп, в той степени, в которой эти сгоревшие останки можно было «понять», лежал на животе лицом вниз. Степень возгорания была страшной – полностью почерневшее до цвета угля тело, со сгоревшими одеждой и волосами, лежавшее ничком, успело, что очевидно, обуглиться, а в некоторых местах даже начать деформироваться и «рассыпаться». Случись взрыв на полчаса позже – и останки, а быть может и пепел, разлетелись бы по всей комнате, сильно усложняя расследование. Впрочем, даже так от взрыва тело мало в чём уже напоминало человеческое и стало страшно плоским. Камиюрушу было противно прикасаться к трупу, но он всё же сделал это. Историку повезло, что он был в перчатке, но даже сквозь неё почувствовал, что останки ещё не остыли, а от прикосновения и вовсе чуть не рассыпались. Пытаясь перевернуть Сейко на спину, он заметил, как что-то блеснуло в районе её живота. Онокири оставил попытки осматривать труп, который уже уверенно идентифицировал как труп Организатора, и выхватил эту вещь, лежавшую под трупом. На секунду он бросил взгляд на Цуёши и Шуджумуши, но те не следили за его осмотром. В руках Камиюрушу был небольшой продолговатый чёрный диктофон или что-то, очень на него похожее. Вероятно, он был спрятан где-то под одеждой Сакамори, в диапазоне от пояса до груди. Историк хотел уже нажать на кнопку и послушать, что было записано на нём, но остановился после двух наблюдений. В нижней части диктофона, вероятно располагавшейся и ниже на теле, были следы сильной царапины, чуть не сломавшей диктофон. Выглядело это как случайный след сильного удара чем-то заострённым. На самом верху была едва заметна совсем другая царапина – острая и тонкая, с еле заметным пятном запёкшейся крови. Историк сложил улику в пиджак, решив было ощупать труп, но поняв, что это было бы бесполезно. В воздухе всё ещё стоял химический запах, постепенно рассеивающийся. Вспомнив о чём-то, Онокири подошёл к увиденной им при первом осмотре Деканата канистре с топливом, перевёрнутой и отброшенной взрывной волной. Впрочем, она была пуста. Камиюрушу аккуратно понюхал канистру – запах совпадал с тем, что витал в воздухе. Камиюрушу хотел вновь повернуться к трупу, но его взгляд неожиданно упал на дверь – чудом ещё не затоптанная, от двери к трупу вела какая-то цепочка пепла. Причём цепочка была странной – будто не одна сплошная, а состоящая из множества округлых частей. Вскоре стало понятно, что это не цепочка, а скорее отпечатки пепла на полу – сам пепел, видимо, был сметён взрывом. Больше взгляд ни за что не мог зацепиться – не считая увиденного, Историк не заметил каких-либо ещё улик в комнате. Мамори с Аратой тоже выглядели так, как он видел их в последний раз. Всё выглядело слишком идеально совершённым, но тут взгляд Историка упал на стену, с которой от взрыва свалилась картина, раннее виденная Камиюрушу. Точнее рамка. На картине уже не было накидной ткани, «маскировавшей» её. Да и картины на момент взрыва, видимо, в ней уже не было. И не просто не было – судя по свисавшим из рамки клочкам – её исполосовали и растерзали, нанося удары чем-то острым. Это не было похоже на холодный расчёт для практических целей – сгоревшие остатки ткани виднелись на полу, да и удары выглядели так, будто их наносили в порыве очень сильных эмоций. Более того – очень сильной ненависти, от чего даже Камиюрушу стало не по себе – царапины от ударов остались даже на стене, где висела картина, и сажа лишь немного скрывала их. Сделав вид, что не заметил всей этой истории с картиной, он отошёл, но не мог выбросить увиденное из головы. Камиюрушу задумался. Несколько секунд в его голове был туман и неразбериха, но внезапно всё прояснилось. В глазах Историка появилась уверенность, и он подошёл к Мамори и Арате. – Будешь нас осматривать? – спросила Мамори, видимо обрадованная появлением более приятного собеседника. – В этом нет необходимости, – спокойно, но несколько приглушённо ответил Камиюрушу. Сказав это, он вышел из Деканата. Мамори и Арата пошли за ним, но по мере движения Историка удивлялись всё больше – проявив полное равнодушие к Третьему Этажу, он остановился здесь только на секунду, спросив у Араты: – Любая техника в этом здании ведь не отключается после некоторого времени «бесполезной» работы и работает до износа? – Да, – ответила Арата. – Странно, здесь я будто снова чувствую запах гари, хотя он рассеялся уже даже на Четвёртом Этаже, – удивлённо нахмурилась Цуёши. Камиюрушу лишь едва заметно кивнул сам себе и стал спускаться дальше, будто не заметил сказанного. На Втором Этаже он тоже не стал ничего осматривать, лишь спросив у Мамори: – Ты ждала меня в Актовом Зале? Она кивнула: – Да, но откуда ты зна… – Потом, потом, – в странном волнении сказал Камиюрушу и приоткрыл дверь Актового Зала. Из существенных изменений здесь были только два розовых кресла «жюри», стоявшие впереди у сцены. Теперь они и правда, как и говорила Сейко, были разложены в аккуратно заправленные кровати. Камиюрушу закрыл дверь. – Думаю, время дать показания? – даже как-то неуверенно спросила Мамори, глядя на уверенность в его глазах. – В этом тоже нет необходимости, – ответил Онокири. Сказав это, он спустился на Первый Этаж, где тоже не стал никуда заходить и достал планшет, нажимая на кнопку готовности к Суду Группы. Тут стала удивляться уже даже Арата: – Хватит ли такого расследования для Суда? – Более чем хватит, я в этом абсолютно уверен, – кивнул Историк без колебаний, – Кстати, Мамори, твой планшет ещё в твоей комнате. Пойдём за ним. Впрочем, Нонконформист не была против этого надзора. Быстро взяв планшет, она с Историком направилась назад. Её лицо неожиданно просветлело. – Видимо ты знаешь что-то, что ещё неизвестно нам, – предположила она, – Я верю тебе, но на всякий случай – расследование точно не нуждается в осмотрах комнат, планшетов, одежды и сборе показаний? Это ведь едва ли самоубийство… Или? Камиюрушу грустно улыбнулся: – Нет, это убийство. Я и правда уже собрал все необходимые улики. Всё перечисленное скорее сбило бы со следу или просто зря потратило время, потому… время подвести итоги этой Убийственной Игры. Ободрённая Мамори быстрее пошла вперёд. – Ведь это Дело о нарушени обещаний, – пробормотал Онокири уже сам себе. Они подошли к лестнице. Арата ждала их там, уже нажав на кнопку готовности. Мамори нажала на свою и проход вниз вновь открылся. «Пора сделать это… В последний раз!» – подумал Камиюрушу и решительно шагнул вперёд.