HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Звук «будильника» в лице утреннего оповещения заставил Онокири вскочить с кровати. Внутри что-то будто желало и не желало того, что предстояло ему сегодня. На двадцать второй день заключения в этом жутком месте ему предстояло вживую увидеть тех, кого винил во всех произошедших смертях. Он тщательно приготовился к встрече, умывшись и даже разгладив скопившиеся складки на одежде. Впрочем, вполне вероятно, Камиюрушу просто тянул время – было неизвестно, чего стоит ожидать дальше. Выйдя в Коридор, он по привычке отправился на Кухню, хотя и не чувствовал голода. Там, возле общего стола стояла, не садясь за него, Мамори, скрестившая руки на груди, опустившая голову и постукивавшая ногой по полу. Услышав шаги Камиюрушу, она взглянула на него. – … Их взгляды стоили один одного – между последними выжившими повисла напряжённость, вызванная вчерашней ссорой. Так и не приступив к завтраку, не сказав ни слова, они, косясь друг на друга, покинули Кухню. Подойдя к лестнице Первого Этажа, они начали подъём вверх, и здесь соблюдая дистанцию. Стук шагов придавал этому шествию особо мрачный вид. Наконец, Камиюрушу и Мамори дошли до Третьего Этажа. Подъём наверх был открыт. Пока Историк на секунду остановился, чтобы собраться с духом, Нонконформист смело шагнула вперёд. Камиюрушу поспешил за ней, и вскоре они вместе вступили на Четвёртый Этаж. Этаж был… Своеобразным. Винтовая лестница здесь прерывалась, не поднимаясь в потолок. Но в потолок вела другая лестница – металлическая, начинавшаяся в полу и заканчивавшаяся под потолком, где, несмотря на высоту, были видны круглые очертания тяжёлого железного люка, естественно запертого. Как и его «предшественники», Этаж был ярко освещён, и в цветовой гамме идентичен предыдущем. Естественно, он был также напичкан камерами и лазерами. Но главной была его форма. Если Коридор Первого Этажа имел форму квадрата, а по размерам был наибольшим, Коридор Второго Этажа был треугольным и немного меньше, Коридор Третьего – прямоугольным и ещё меньше, то Коридор Четвёртого Этажа был совсем небольшим, и более того – по очертаниям напоминал круг. Фактически, на Этаже умещались спуск вниз, лестница вверх и около четырёх человек, оставляя немного свободного пространства. Ввиду этого создавалось ощущение, что стоящие в нём стоят в какой-то круглой комнате с высоким потолком, а не в коридоре. Вдобавок ко всему, на Четвёртом Этаже располагалась лишь одна дверь. Массивная и металлическая, гораздо толще и внушительней дверей на других этажах, она была подписана «ДЕКАНАТ». Не успел Онокири рассмотреть дверь, как она открылась. И оттуда вышли они – Сейко Сакамори и Арата Шуджумуши собственной персоной. Историк заметил, что Мамори не удержалась от того, чтобы сделать шаг вперёд, но сдержала очевидный порыв, понятный по сжавшимся в кулаки рукам. Сам он, увидев организаторов вживую, скорее сдержался, чтобы не сделать шаг назад. И правда, внешность этих двоих говорила многое, даже когда они молчали, а теперь, когда они направились в сторону выживших, появилась возможность рассмотреть их вблизи, составляя во многом психологический портрет этих людей. Лицо Сейко привычно было покрыто макияжем: яркая помада, пудра, тени, брови, длинные ресницы. Губы явно пережили встречу с филлерами, румяные щёки были нарумянены дополнительно. Но ни это, ни белоснежные зубы, ни спадающие с плеч каштановые волосы, ни «синие» глаза не делали это лицо красивым. Не низкая, ростом она всё же едва была выше плеча Араты. Онокири помнил из полученной раннее информации, что ей едва исполнилось 22 года – она не выглядела на свой возраст и казалась старше из-за обилия косметики. Она была одета в платье с кружевами и застёгнутым воротничком, которое заканчивалось как юбка – выше колена, а также было подпоясано позолоченным кожаным поясом. По вертикали оно было поделено на две равные части – белую и чёрную, причём так точно, что не возникало сомнений в том, что оно перекрашено. Красные гольфы и чёрная обувь на широком каблуке, скорее походившая на декоративно-танцевальную, чем на офисную, завершали эту картину. В остальном руки и ноги были «открыты», на ногтях рук, очевидно накладных, виднелся разноцветный маникюр, в ушах виднелись разноцветные внушительного размера серьги, в волосах – разноцветные заколки и розовый бант. Под сердцем, как у Онокири и Мамори, располагалась уже знакомая бирка: «Сейко Сакамори. Абсолютный Организатор» Абсолютная Кукловод невольно привлекала его взгляд сильнее. Историк помнил её возраст – 20 лет, но она казалась моложе, и уж точно ниже «издалека». Она и так выглядела высокой на экране, теперь же стало очевидно, что она лишь немного ниже Камиюрушу. Её тёмные кучерявые волосы на круглом и строгом лице всё так же торчали во все стороны, а небольшие рот, нос и брови, на которых вообще не было макияжа, вблизи ещё сильнее контрастировали с лицом Сейко, причём не в пользу Сейко. Стиль одежды был неизменным: чёрная безрукавная кофта, заправленная в одежду. В полный рост открывались и другие детали – чёрные измятые джинсы, державшиеся на массивном коричневом ремне (к которому были привязаны куклы-марионетки участников Убийственной Игры). Короткие ногти без маникюра и сапоги, чем-то напоминавшие сапоги Мамори, не такие высокие, но более боевые на вид и с острыми железными шипами на них – даже представлять удар ногой в такой обуви было больно. Сложно было сказать, как с таким небрежным стилем можно было выглядеть красиво, но у Шуджумуши это получалось. Естественно, как и у всех, её образ завершала также уже знакомая бирка: «Арата Шуджумуши. Абсолютный Кукловод» Оба организатора были стройными, но если Сейко стремилась придать фигуре и одежде максимально женственный вид, Арата с её стилем выглядела бы как мужчина, если бы даже без всяких стараний не превосходила Организатора во всех параметрах. И вот они подошли к тем, кого ещё недавно видели только через экраны. Сакамори весело и зловеще улыбалась, Шуджумуши не демонстрировала никаких эмоций, лишь плотнее сжав губы, Цуёши держалась настороже, а Камиюрушу внимательно смотрел на эти три лица последних живых людей в этом здании. – Ужасно много чёрного цвета! Хотя бы я более цветная, ну и Камиюрушу «Мастер-Вопросов» Онокири, – начала Сейко, – А теперь время поздравления в честь достижения Четвёртого Этажа. Хотя-я-я, я же теперь не организатор… – Ну привет, – холодно и лаконично сказала Арата. – Назовите хоть одну причину, почему вас нельзя убить сейчас? – перебила их Мамори, – Ведь ваша комната управления, или что-то подобное, теперь пустуют. Сейко расхохоталась: – Убийство против правил наказуемо! Если подождёшь со своими кровожадными правилами хотя бы несколько минут – посещение Деканата всё расставит на свои места! – Но вы не имеете неприкосновенности, ведь так? – уточнил Историк. – КАК И ВЫ! – торжественно кивнула Сейко, – У нас конечно побольше шансов выжить, ведь мы с Шуджумуши не грызёмся, как собаки, в отличие от некоторых, выскакивающих из комнаты «подруги» с искажённым лицом! Но мы будем поддаваться, даю гарантии! «Я бы предпочёл гарантии понадёжнее» – подумал Онокири. Между тем Сейко с неожиданной скоростью запрыгнула за спины Цуёши и Онокири, и с ещё более неожиданной силой толкнула их в открытую дверь: – Добро пожаловать в наш ПРЕКРА-А-АСНЫЙ Деканат! Увиденная комната производила неизгладимое впечатление. В кроваво-красных тонах, она была противоположностью местного Коридора – большая, вытянутая и «круглая», она как бы огибала Коридор кольцом со всех сторон, больше подходя на роль коридора, чем сам Коридор. Было видно, что комната в определённом смысле была обжита – в ней умещался небольшой склад с вещами – от огнетушителя и маникюрных принадлежностей до противогаза и канистры, видимо с каким-то топливом. Эти вещи были расставлены вдоль «малой» стены, в которой разместилась и дверь, через которую сюда попали Мамори и Камиюрушу. Вдоль «большой» стены сплошным кругом располагались бесконечные мониторы, панели управления, рычаги и прочие атрибуты, которые Историк сразу узнал – отсюда организаторы общались с ними, отсюда записывали свои еженочные представления. Правда, мониторы были выключены, а на клавишах успел скопиться едва заметный, а значит свежий слой пыли – Онокири стал догадываться, какой сюрприз имела ввиду Сейко. Здесь же стояли и «офисные стулья» организаторов, но нигде не было заметно ни намёка на кровать. Прочие атрибуты, вроде высоких потолков и камер, не отличались от других комнат. В полу виднелись очертания люка и уже знакомый сканер рядом. Внезапно одна вещь привлекла взгляд Историка – на полу лежала какая-то ткань, какой обычно завешивают что-то, висящее на стене. Камиюрушу поднял взгляд и удивился – на стене висела большая картина. Её сложно было назвать картиной, поскольку это была скорее фотография в позолоченной рамке, которая изображала какую-то девушку. Но внешность девушки, как и попытка напрячь память, не привели ни к каким догадкам – Камиюрушу сделал вывод, что она ему незнакома. В этом «портрете» интересной деталью было отсутствие «бирки» на одежде девушки – то, что резко контрастировало со всеми, связанными с Убийственной Игрой. Изображённую девушку было видно едва ли по пояс. Она сидела, прислонившись к какой-то стене у какой-то лестницы на каком-то подоконнике, за которым виднелось стекло, едва попавшее в кадр – таких мест в этом здании не было, потому не удивительно, что оно выглядело незнакомым. Девушка была одета в застёгнутую на все пуговицы рубашку в мелкую красно-чёрную клетку, а поверх рубашки виднелся пиджак из мягкой ткани в крупную чёрно-зелёную клетку. Она загадочно улыбалась, обнажая ряд несколько крупных, но красивых зубов, подчёркнутых красной помадой. Один глаз был закрыт волосами причёски-каре, второй – блестел энтузиазмом и чем-то ещё. Наконец, она выглядела моложе всех, увиденных в этом здании. Впрочем, о возрасте судить было сложно из-за последней детали – чёрной ленты на этом портрете, говорящей о том, что изображённого человека уже нет в живых. «Портрет» не был подписан, но почему-то вызвал у Онокири желание присмотреться к нему получше. Однако едва он успел сделать шаг по Деканату, как вслед за ними вбежала Сакамори: – Ой, а вот это вам видеть не положено! Кака-а-ая неудача, что ткань упала! Организатор спешно набросила ткань на картину с очень недоброй улыбкой. Появившаяся в дверях Арата, наблюдавшая за этой сценой, на секунду нахмурилась и побледнела. В это время Онокири услышал, что Мамори пытается выдвигать полки, бесконечными рядами расположенные под панелями управления. Сейко и Арата тоже услышали это, повернувшись к ней. Организатор наставительно помахала пальцем: – Все полки ЗАПЕРТЫ, если ты не заметила, и твоё упрямство их не отопрёт! Это заставило Историка бросить инстинктивный взгляд на ближайшие к нему полки. Из одной из них, едва заметно, виднелся фрагмент бумаги. Камиюрушу потянул, вытащив какую-то бумажку, которую спешно спрятал в пиджак, воспользовавшись тем, что организаторы на секунду отвлеклись на Цуёши. После этого он подошёл к этой тройке с вопросом: – Не время ли объяснить, в чём суть «сюрприза»? – АХ ДА! – с большим удовольствием начала Сакамори, – Эта комната использовалась для ручного управления всем происходящим, что делало её совершенно непригодной для завершения Убийственной Игры. Не буду показывать па-а-альцем, но пришла бы какая-нибудь Цуёши и стала бы нажимать на кнопки запирания дверей, открывания лестничных проходов и отключения света, приводя к полному хаосу! К тому же, в данный момент все равны – а значит мы, как уже бывшие ведущие, не смогли бы понять, кто убийца, а если бы и смогли – это было бы нечестно. Поэтому… Сейко выдержала паузу: – Как можно было догадаться, между полами и потолками этажей, как и между некоторыми стенами, существует система тайных проходов, объединённая в один большой «муравейник». В неё-то вы так безуспешно пытались попасть! По ней легко перемещаться, да и сама она весьма просторная, чтобы разместить в ней к примеру… Сервер, с которого управление Убийственной Игрой на последнем этапе переймёт искусственный интеллект! – И вы передали ему управление? – оживившись, спросила Мамори. – Именно! Это весьма передовая разработка, и её способность без человеческого вмешательства осуществлять такие вещи, как УБИЙСТВЕННАЯ ИГРА идеологически важнее для «Ши», чем может показаться… Так что нас ожидает тест уже полностью автоматизированной системы! Более того, в качестве бонусов для выживших, мы даже дали ему ограниченное самосознание, выдавая по мере смертей воспоминания умерших студентов нашего прекрасного Факультета! – Твари, – сквозь зубы процедила Цуёши. Арата лишь презрительно хмыкнула. Сейко же и вовсе проигнорировала эти слова: – Но из-за Шуджумуши, которую я от чистого сердца назначила ответственной за всю эту муторную разработку, система вышла не совсем идеальной, как показал недавний сбой! Надеюсь, всё было исправлено перед тем, как начался финальный этап Убийственной Игры? – Вероятно, – с едва заметной ноткой сомнения ответила Кукловод. – Вот и славно! Экскурсия закончена, можете идти куда угодно – Убийственная Игра продолжается! – А где вы будете спать? – внезапно спросил задумавшийся Историк, – Вы же не будете против правил пользоваться тайными проходами на ночь? – Актовый Зал, – ответила Кукловод. – Именно! – подтвердила Сакамори, – Ты же видел там два «особых» зрительских места? Это раскладные кровати, лишённые удобств ваших комнат, но нам и не нужно будет занимать их так ДОЛГО! Поскольку запереться на ночь там нельзя, для чистоты эксперимента и личные комнаты теперь нельзя будет запирать… А что до нашей честности – будь уверен, не будем! В конце концов, теперь контроль за правилами осуществляем не мы. Только имей ввиду – у вас-то тоже никаких легальных, да в вашем случае и нелегальных, способов попасть в секретные места нет. – Учту, – холодно сказала Мамори и вышла из комнаты, хлопнув дверью. – Вот это дружба! – всхлопнула руками Организатор, – Онокири, у тебя маловато шансов, скажу честно – на тебя она смотрит едва ли теплее, чем на нас… – Шансов? В такой ситуации каждый сам за себя, – ответил Историк, стараясь игнорировать слова Сейко. Та лишь развела руками. Между тем Арата, безразлично наблюдавшая за этой беседой, тоже вышла из Деканата. – Пло-о-охо иметь дело с человеком с такой МРАЧНОЙ БИОГРАФИЕЙ! – сказала Сакамори сама себе, смотря на вновь закрывшуюся дверь и не уточняя, кого она имела ввиду. Камиюрушу, притворившись задумавшимся о чём-то своём, вышел в Коридор, и, убедившись, что никто не подсматривает, прочитал текст на добытой бумажке. Судя по оформлению, это была служебная записка, написанная сухим деловым тоном: «Исходя из специфики нынешней Игры приказываю: Убрать из планшетов участников функцию автоматического визуального сканирования-распознавания (имя, талант, рост, вес, любимое/ненавистное, дата рождения, пол). Преимущества данной функции незначительны в сравнении с нежелательными последствиями, к которым она может привести». Озадаченный Онокири спрятал записку обратно в пиджак. Спустившись на Третий Этаж, он заметил Мамори, смотрящую на Склад. Историк хотел подойти к ней, но она, обернувшись и увидев его, лишь нахмурилась и направилась на Второй. Конфликт становился очевидным. Вздохнув, Камиюрушу не заметил, как ноги вновь принесли его в Комнату Отдыха, где не было уже ни трупов, ни крови, а «Карусель Доверия» выглядела нетронутой. Он вновь смотрел на неё, чувствуя тяжесть на душе. Внезапно ему на плечо легла чья-та твёрдая и давящая, но при этом мягкая рука. Даже сквозь одежду Историк почувствовал её ледяной холод. Он обернулся – за ним стояла Арата Шуджумуши.