HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Спуск в Подвал открылся. Камиюрушу пошёл первым, за ним устремились Джию и Мамори. Подвал встретил их привычным зловещим интерьером, с ожидаемым изменением – кресел осталось лишь три штуки, расположенных совсем уж узким кругом-треугольником. – Когда-то нас было двадцать, – безразлично заметил Панга, садясь на своё место. Мамори молча села на своё. Камиюрушу, на которого нахлынули воспоминания о прошлом Суде Группы, несколько секунд стоял возле своего кресла, но в итоге тоже сел. – Девятое Дело, дело о убийстве Абсолютной Красавицы Канашими Камишамы объявляю открытым, – сказала Цуёши уже заученную на память фразу. Но сказанное вызвало бурю эмоций на включившемся экране: – КАНАШИМИ МЕРТВА?! КАК КТО-ТО ПОСМЕЛ?! ЧТО ПРОИСХОДИТ… – кричала в слезах «Такахиро». – Шими… Мертва?! – широко раскрыл глаза сменивший её «Камео». – Н-невозможно… – бормотал следом «Чиишана». – Святая Канашими… – с горечью шептал «Юуки»… – КТО ПОСМЕЛ УБИТЬ МОЮ ЛЮБОВЬ?! Я И ОТСЮДА НАКАЖУ ТЕБЯ! – закричал сменивший его рассвирепевший «Татакаи». Внезапно всё остановил женский голос: – Успокойтесь. Уважайте память умершей. Это сказала сама «Канашими», сменив «Татакаи» на экране. Хоровод голосов с экрана моментально смолк. «Красавица» благожелательно улыбнулась и стала наблюдать за происходящим на Суде Группы. – Пойдём по порядку, – сказала Мамори, – Иначе запутаемся в этом Деле сразу же. Не думала, что с таким малым количеством подозреваемых может возникнуть что-то настолько неочевидное. Нам нужно рассмотреть: орудие убийства, алиби, время убийства, способ и обстоятельства убийства. – А перед тем, как переходить к подозрениям, доказательствам и обвинениям следует обратить внимание на странности этого дела. Здесь я должен настаивать, – задумчиво добавил Камиюрушу. – ДА НАЧНЁТСЯ НАШ ПОСЛЕДНИЙ БОЙ! – с восхищением крикнул Хитрец. – Здесь не чувствуется мигрень, но даже так этот голос вызывает головную боль, – пожаловалась с экрана «Чиё». – Это всё мелочи, нам больше стоит волноваться о том, что среди нас теперь должна быть Тамоцу Кумако… Но странно – я её не чувствую, – заметил «Арикото». – Значит её и нет. Вот так славненько – причинить столько проблем и быть посмертно униженной отсутствием экранной версии, – усмехнулся сменивший его «Машаюки». – Посмертно унизить, хех, можно и самых сильных. Но всё же наша предатель получила по заслугам, – добавил «Такаши». Мамори перебила эти экранные разговоры: – Начнём с орудия убийства. Тут всё довольно очевидно – Канашими убила пуля, в причине смерти у меня нет особых сомнений. – Да и то, что выстрел произошёл из красного пистолета, не оставляет сомнений! – подхватил Панга, – В револьвере, всё же, осталась только одна пуля. Так что наше единственное и неповторимое орудие убийства обнаружено без всяких проблем! – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – внезапно возразил Камиюрушу, – Это убийство не было настолько банальным, каким может показаться. Я и сам пока сомневаюсь, но пистолет в этом деле был только одним из двух орудий убийства. – Одним из двух? Что это значит? – уточнила Цуёши. – Вторым было бурное воображение давателя ужасных интервью, – усмехнулся с экрана «Камивока». Историк проигнорировал насмешку: – Я… Я не могу сейчас об этом говорить. Сейчас важнее обсудить вопрос алиби. Возможно, он немного очевиден, но мне нужно кое-что соотнести. Итак, я видел Канашими вечером и открыто сказал об этом на расследовании. Поскольку вы оба отрицаете, что видели её в это время, напрашивается мысль, что я главный подозреваемый. – Но это не так! – возразила Мамори. – Ты – убийца? Не смеши, – возразил и Джию. – Хм, вот как… Странно. Но тогда это значит, что один из вас лжёт! – нахмурил брови Историк. – Одно можно сказать точно – ни у кого из нас нет надёжного алиби, каким бы ни было время убийства, – констатировала Нонконформист. – А значит – подозреваемые мы все! Нам бы ещё подняться и по пистолету в каждую руку, чтобы целиться друг в друга! ВОСХИТИТЕЛЬНО! – расхохотался Панга. – Кстати о времени убийства, – сказал Камиюрушу, – Оно во многом нам известно. Если брать на веру мои показания, это произошло между той частью вечера, когда мы пересеклись с Канашими в Комнате Отдыха, и тем временем, когда я встретился с вами на следующее утро. Убийца действовал в очень неудобное время – поздним вечером, ночью или ранним утром. – Тогда можно сосредоточиться на самой картине преступления – способе и обстоятельствах убийства, – сказала Мамори. – Способ – выстрел, что тут думать, – развёл руками Панга, – А вот некоторые обстоятельства… Состояние тела вызывает много вопросов. – Больше всего вопросов к голове, – размышляла Мамори, – Здесь нам известно несколько фактов. Голова была прострелена насквозь выстрелом в лоб ввиду характера огнестрельного ранения. Более того, пуля прошла через лоб и вышла через затылок… Особым способом. – Ты про «идеальность» и «диагональность»? – уточнил Камиюрушу. – Да. Это была идеально ровная и почти параллельная полу «линия», но при этом слегка диагональная. – В том-то и проблема, – мрачнея, сказал Онокири, – Траекторию ещё можно объяснить идеальным глазомером стрелка и высоким ростом, позволяющим держать пистолет на уровне лба Канашими… – А значит я не могу быть подозреваемым! – Хитрец демонстративно поправил очки и рукой указал на свой невысокий рост. – ПРОТЕСТУЮ! – выкрикнула Мамори, – Всё может быть, да и Камиюрушу ещё не закончил мысль. – Да, – сказал Историк, – Поскольку эта версия заходит в тупик, не объясняя всего остального на месте преступления. А самое главное – не объясняет лёгкую диагональность прохода пули через голову, будто в момент выстрела тело было дёрнуто чем-то механически или по инерции. – Во всяком случае, не выглядит так, чтобы это Канашими пыталась уклониться от пули, – подтвердила Цуёши. – Есть куда бо-о-ольшая проблема, – насмешливо продолжил Хитрец, – Удар в затылок. – Я уверен, что он был нанесён не человеком, – ответил Онокири. – ПРОТЕСТУЮ! – возразил Панга, – Нет точных доказательств, кроме предположений Мамори. Здесь даже себе доверять нельзя, не то, что ей! – Тебе уж тем более! – возразила Цуёши. – Но Панга прав, – остановил спор Камиюрушу, – Однако здесь следует полагаться на логику. Кровь, а точнее её отсутствие в ране от удара свидетельствует о том, что либо там она была смыта убийцей, либо удар наступил после огнестрельного ранения, убившего Канашими. В таком случае в ударе не было никакого смысла. – Если убийца не хотел запутать расследование, – Хитрец с вызовом посмотрел на Мамори. – Ты видел силу удара? Я не могла бы нанести его с такой силой. – Как знать… – сказал Джию, указывая пальцем на место, где удар Нонконформиста сломал рёбра Кумако. Цуёши побледнела. – Хватит, я уверен, что этот удар не наносила Мамори, не наносил его и Панга, как и я, – сказал Историк, – Удар был нанесён… Комнатой Отдыха. – Какой её частью? Стенами? Или быть может две-е-ерью? ТОЛЬКО ПРЕДСТАВЬТЕ, СТЕНЫ-УБИЙЦЫ! ДВЕРЬ-МАНЬЯК! – мрачно веселился Джию. – Полом, других вариантов и нет. На двери и на стене есть брызги крови, но нет какого-нибудь большого пятна от ударов. При этом дверь, стены и вся комната не выглядят влажными, и даже стерильно сухи. Убийца, вероятно, даже не заляпался в крови, не говоря уже о том, чтобы убирать или менять место преступления. Ещё и тело лежало не перед самой дверью, а следов того, чтобы его тащили, оставляя кровавый след, нет. Так что остаётся лишь пол, о чём говорят и ушибы на задней части рук и ног жертвы. – А ещё улики нельзя прятать в своей комнате, а в других нами не было найдено ничего подозрительного – добавила Цуёши, скрещивая руки на груди. – А ушибы при этом слишком сильны для простого падения спокойно стоявшего до этого тела, – усмехнулся Панга, – Интересно, о-о-очень интересно… – Даже в прошлом Деле ты бесил меньше, коротышка, – злобно прорычал «Эйджи» с экрана. – Тебе только и остаётся, что убить меня. ОЙ, ПРОСТИ, ТЫ ЖЕ НЕ МОЖЕШЬ! – ядовито заткнул «Циника» Хитрец. – Раз уж мы начали, стоит затронуть состояние тела, – сказал Онокири, – Оно расположено где-то посередине между этим устройством под названием «Карусель для милого и доверительного общения» и входной дверью в Комнату Отдыха. Более того, ногами оно «смотрит» на «Карусель Доверия», а головой – на входную дверь. – И это глазастое тело ещё и отвратительно учило геометрию, раз легло слегка по диагонали, а не по прямой линии! – добавил Панга. – Даже немножечко смешно, – ухмыльнулся «Машаюки» с экрана. – Это подводит к конкретной мысли о том, что в убийстве был задейстован не только пистолет, но и «Карусель Доверия», – констатировал Камиюрушу. – Хм… Убийца создал из пистолета и карусели механизм, который активировал, когда Канашими направлялась к карусели. Это оставляет много вопросов, но с учётом этой проволоки вполне вероятно. – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – возразил Камиюрушу, – Это невозможно в данном Деле из-за возникающих противоречий. Чтобы понять это, стоит поговорить о единственной улике, найденной за пределами Склада – проволоке. – Убийце она была очень нужна, раз он употребил её. Выстрел точно был с карусели. – Но не так, как ты думаешь. Давайте соотнесём всё что мы знаем ещё о обстоятельствах убийства: брызги крови на входной двери, а также стене и полу возле неё, а кроме того – среднее расстояние выстрела. – Около метра, – прикинула Мамори, вспоминая рану. Онокири всхлопнул руками: – В этом и вопрос. Ведь пистолет был закреплён в центре карусели, а расстояние от центра карусели до её сидений – приблизительно по одному метру в каждую сторону. Если выстрел был произведён с «Карусели Доверия» – Канашими не могла находится ни возле двери, ни даже между каруселью и дверью. Кроме того, проволока… Раздавила спусковую скобу пистолета. Кто из нас настолько сильный, чтобы, пусть даже такой твёрдой и прочной проволокой, раздавить даже самую непрочную спусковую скобу, просто обматывая проволоку вокруг? Нет, дело совсем в другом, твоя версия в данном случае невозможна. – Как жаль, – вздохнул экранный «Машару», – Но лично я всё равно болею за последнюю живую девушку Убийственной Игры. – Кто знает, может она и натренировала руки, – злорадно сказал Джию, – Ведь, скажу честно и прямо, я на такое неспособен! – Она тоже, – уверенно сказал Онокири. – Тогда нам только и остаётся, что обсудить «Карусель Доверия», – сказала Цуёши, сопоставляя услышанное. – Пистолет был закреплён на столбе-основании карусели сразу двумя проволоками, что было чересчур для его устойчивости. – Это правда! – с усмешкой подтвердил Хитрец, – Я с трудом вытащил его из всех этих проволок, вторая была явно лишней. «Но лишь потому, что играла другую роль» – подумал Историк. Вслух он добавил: – У нас также есть остатки спусковой скобы, раздавленные какой-то большой силой. Из какого материала она была сделана? – Из какой-нибудь твёрдой разновидности пластика, я полагаю, – оценивающе сказал Панга, – Во всяком случае, материал спусковой скобы не был таким уж хрупким, но и не твёрже проволоки! – Да, правда… – задумался Камиюрушу, – А поскольку когда мы обнаружили пистолет, центр второй, «лишней» проволоки, был обмотан… – Вокруг спускового крючка, – вспомнила Мамори. – Да, а края привязаны к тем метровым вращающимся палкам, на концах которых располагались сидения карусели, остаётся только один вывод – проволока была не обмотана, а намотана! – Ты сам разобрался в этой игре слов? – уточнил Джию. Историк объяснил: – Карусель вращалась, чем наматывала вторую проволоку, расположенную серединой у центра пистолета, вокруг основания пистолета и спусковой скобы. Основная часть пистолета была из материалов, способных выдержать такое давление, но спусковая скоба, через некоторое время не выдержала и была раздавлена. Только такой сильный механизм, как «Карусель Доверия», могла заставить проволоку так воздействовать на пусковую скобу. Но… Камиюрушу на секунду замер, а затем продолжил, повышая голос: – Если карусель в момент убийства вращалась, это полностью переворачивает всё, что мы знали о Девятом Деле! Мамори не смогла подобрать слов: – … Даже реакция Панги была такой же: – … – По-моему ты сказал глупость, раз все так неловко молчат! – заявил с экрана «Камивока». – Ошибаешься, – ответил Камиюрушу, – Я указал на деталь Дела, которую мы упустили из-за кажущейся невозможности. Даже мне сложно в неё поверить, но… Я буду следовать своей версии, пока ей не найдётся противоречий. Это не все проблемные места «Карусели Доверия», на которые стоит обратить внимание. – Что же ещё? – спросила Мамори, приходя в себя. – Спинки и подлокотники сидений откидные, вплоть до того, что их можно полностью убрать, вращаясь без опоры… и препятствий. Но заметьте – и спинки сидений, и подлокотники были на своих местах, точно так как вчера, когда я видел Карусель Доверия в последний раз. – Обсуждение комфортабельности сидений безусловно повлияет на ход дела! – с издёвкой сказал Панга. – Не перебивай. Дело в том, что кто-то не смог довести замысел до конца и рассчитывал на мою короткую память. Ведь хотя спинки и подлокотники были в том состоянии, в котором я их видел вчера, сами сидения были расположены в других местах. – Да, это и я припоминаю, – сказала Мамори, – С момента обнаружения оба этих сидения, расположенные друг напротив друга, находились параллельно стене с входной дверью в Комнату Отдыха. Но сегодня они расположены перпендикулярно этой же стене. – Скажу больше – эта карусель сложный механизм, к тому же электрический, раз вращается от нажатия кнопок. И довольно тяжёлый. Сдвинуть всё это физической силой было бы невозможно – исходя из самого описания «Карусели Доверия», единственный способ привести её в движение – нажатие кнопок. – А если физическая сила и была применена-а-а… – добавил Панга, – То не буду показывать пальцем на главного подозреваемого. И он показал пальцем на Мамори. – ПРОТЕСТУЮ! – сказала Нонконформист, хватаясь за плащ, – С каких пор я превратилась в твоём представлении в двухметрового силача, вращающего подобные вещи? Я может и повыше тебя ростом, кстати не так уж и сильно, и умею наносить удары, но… – Я и забыл, что ты довольно… худа, – расхохотался Панга, – Этот дурацкий плащ тебя полнит. Цуёши сжала зубы, но перестала кутаться в плащ. – А теперь три последних довода, – мрачно сказал Историк, – Сидение, на которое «смотрит» пистолет, расположено напротив входной двери. Пистолет расположен на уровне лица среднестатистического человека, сидящего в сидении «Карусели Доверия». И пистолет надёжно закреплён одной проволокой, а вторая благодаря вращению карусели была использована для того, чтобы сломать спусковую скобу спустя определённый промежуток времени и нажать на спусковой крючок. – И о чём это говорит? Кто убил Канашими?! – спросила «Такахиро», видя что вновь повисло молчание. – Хм. Главнее то, как такой план был приведён в исполнение, – сменил её «Машару». – Скажу только одно, – обратился будто сам к себе Онокири, – Карусель вращается лишь в одном случае. А именно, когда на обоих сидениях сидят люди. Кроме того, для её ускорения, замедления и остановки нужно синхронное нажатие обоими сидящими кнопок, расположенных под их сидениями. Возможно, карусель на инерции и сделает после такого некоторое движение, если замедляется после большой скорости, но… На карусели находилось два человека. Два живых человека. – Ты хочешь с-сказать, что Мамори и Джию сели на к-карусель вместе и этим механизмом застрелили Мамори? – предположил «Чиишана». «Куда там» – подумал Камиюрушу, – «Всё ещё страшнее». – Мы, вроде, обсудили всё возможное, – сказала Мамори, переваривая услышанное, – Но перед тем, как думать, кто из нас троих убийца, ты хотел и даже настаивал на обсуждении странностей? – Да, – ответил Историк. – Мы тебя внимательно слушаем! – ответил Хитрец, зевая. – Всё просто и от этого только мрачнее: во-первых, это отсутствие следов борьбы. – Накачали снотворным? – жутким тоном спросил «Эйджи». – Кто-то уже, хех, забыл, что в этом здании нет никаких медикаментов, – парировал сменивший его «Такаши». Онокири продолжил: – Во-вторых, лицо жертвы, убитой весьма жутким способом, абсолютно спокойное. – Это уже закономерность, – кивнула Цуёши. – Определённо! – также кивнул Панга. «Я не понимаю поведения убийцы на Суде Группы» – подумал Историк, уже определившийся с выбором. Вслух он сказал: – Не замечали ли вы… странности в поведении Канашими. И не только сейчас, а протяжении всей этой Убийственной Сессии? Собеседники задумались. – Она… Выглядит вполне естественно. Нет, я не уверена, – ответила Мамори. – Она стала довольно забывчивой! Столько близких ей людей умерло, а она всё хихикала! – добавил Панга. – А чем ты лучше? – спросил с экрана «Ичитаро». – А у меня здесь есть близкие люди? – парировал Хитрец. – Какие же странности ты заметил? – вмешалась сама «Камишама». – Прозвучит грубо, но изначально ты была красивой и умной девушкой, недовольной стереотипным представлением о твоей личности из-за титула «Красавица». Но после Третьего Дела ты постепенно стала подчёркивать этот стереотип, а также делать вид, что всё нормально, а после Седьмого Дела – явно переигрывать. – … – Не нужно отвечать, – вздохнув, сказал Историк. – И к чему же ты ведёшь? – заинтересованно спросил Панга. – Моя версия, пусть и абсолютно гипотетическая, ведь я не могу её доказать, заключается в том, что «Карусель Доверия» привели в движение два человека – убийца и Канашими. И что Канашими участвовала в этом абсолютно добровольно. Это звучит дико, но выглядит как единственный возможный вариант. – Что? Это невозможно! – поразился «Камео». – ОНОКИРИ, ДОСТАТОЧНО! НЕ НЕСИ БРЕД! – крикнул следом «Татакаи». – Камиюрушу прав, – внезапно остановил их экранный «Анджин», – Его версия единственная возможная из озвученных. – А если в убийстве или хотя бы «перемещении» сидений сознательно или неосознанно участвовала не Канашими, а Мамори? – спросил «Юуки», цепляясь за эту надежду. – Это не объясняет характер ран Канашими, особенно диагональность. Что, зато, могло случиться в случае, если человек, в которого произведён выстрел, вылетел бы из сидения без точек опоры сзади и по бокам! – … – А теперь время подозрений, – твёрдо сказал Камиюрушу, – Я буду говорить резко, но мне не понравилось количество недоговорок и обманов в этом деле. Потому я выскажу всё, что достойно подозрений, чтобы не потерять доверие в этом месте. После секундной паузы, он сказал: – Мамори Цуёши. Нонконформист подняла глаза: – Да? – Зачем ты врывалась в комнату Джию Панги? – Дверь была не заперта. Я хотела проверить, жив ли он. – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – решительно сказал Камиюрушу, – Ломиться в двери, даже не попытавшись написать? Ты сильно изменилась после того разговора с Пангой, став гораздо менее агрессивной и озлобленной по отношению к нему. Но несмотря на услышанное от него, а может из-за этого, ты всё равно приняла решение… Да, с таким лицом принимаются только такие решения… – Проверить, жив ли… – Хватит, я не ребёнок! Ты шутить не любишь: с намерением украсть, а точнее отобрать его оружие, а в случае, если он смог его спрятать или стал бы оказывать сопротивление – убить. Даже если это приведёт к нарушению правил и ещё и твоей смерти, ведь ты, я уверен, не подавала заявку на убийство. – Ты… прав. Мамори опустила голову. – Неужели она и есть убийца Канашими? – удивилась «Чиё». – Позволь в этом усомниться. Нарушать правила, устроить двойное убийство… Вы плохо знаете Мамори, она порядочнее многих из живых и мёртвых, как бы не выглядела со стороны. Я верю в неё, – отозвался «Арикото». Между тем, Онокири продолжал: – Джию Панга. – На связи! – ответил Хитрец. – Как думаешь, почему второе сидение, то которое дальше от двери, имеет на себе помятости, будто кто-то сел на него в обуви, да и ладно в обуви – с ногами, всем весом тела? Мне приходит на ум мысль, что для того, чтобы при вращении «Карусели Доверия» пистолет целился и этому предполагаемому человеку в лоб. Ведь человеку даже со средним ростом достаточно просто сесть на сидение, но невысокому пришлось бы залезть с ногами и сесть на корточки или по-турецки. – Твой ум бесценен, – абсолютно спокойно ответил Панга. – Настолько, что мне даже кажется ещё кое-что. Человек, не привыкший по тем или иным причинам врать напрямую, с радостью бы воспользовался расплывчатостью вопроса, который я задал во время расследования. Вопрос звучал так: «Когда вы в последний раз видели Канашими? Как я понимаю, на такой вопрос общим ответом будет: «После включения света»?» – Твоя память не хуже ума! – рассмеялся Хитрец. – Наконец, твоя «переписка» с Канашими и Мамори обрывается после конца Восьмого Дела. – Ну вот скажи, заче-е-ем человеку, открыто сказавшему, что он чистое зло, которое по головам дойдёт к победе, после этого с кем-то общаться? Получается противоречие! – Хорошо, – холодно сказал Онокири, – Тогда от подозрений перейдём к обвинениям. – Наконец-то убийцу накажут! – с энтузиазмом воскликнул «Юуки». – Итак. Карусель вращается только при синхронном нажатии кнопок сидящими и только при двух сидящих. – ПРОТЕС… А хотя стоп, против чего, здесь и обвинения нет, – ответил Джию. – Далее. У тебя единственного были часы. Ходящие задом наперёд часы Тецубики, но ты умеешь по ним ориентироваться. Без часов было бы сложно отослать людей, не входивших планы, спать немного пораньше, и, после убийства поздним вечером или ночью, успеть зайти в комнату сразу после утреннего объявления, чтобы сделать вид что только проснулся! – ПРОТЕСТУЮ! – возразил Панга, – В планшетах можно ставить таймер до отправки сообщения, ориентируясь таким образом, а для сверки используя сигналы отбоя и пробуждения. Цуёши вполне могла делать так! – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – парировал Камиюрушу, – Никаких сообщений на таймере, которые я и искал, в её планшете не оказалось. Она не писала вообще никому после окончания Восьмого Дела. – И правильно делала, – пробормотал «Ичитаро». – Это ещё не всё. Пистолет, который ты всегда носил с собой, с которым ты расставался только на время сна, и то в запертой изнутри комнате, который был у тебя ещё вчера, а сегодня утром уже стал орудием убийства, не мог быть похищен! – ПРОТЕСТУЮ! Навыки карманного вора – и своровать можно всё что угодно прямо из-под носа, даже пистолет! – НЕТ, ЭТО НЕПРАВ… – В чём дело? – удивился осечке даже «Анджин» на экране. Камиюрушу осёкся, но вовсе не из-за аргумента Хитреца. В глубине души стало зарождаться какое-то неприятное и странное подозрение – будто Панга очень сильно ему подыгрывает. Но думать над этим было некогда, следовало довести обвинение до конца. – Правило 25, – сказал он, – Вот последнее, что я могу сказать. Есть вероятность, что до его внезапного принятия убийца не планировал скрывать убийство, потому не устранял улики и не маскировал произошедшее до конца. Историк понимал, что его аргументы, будучи весьма точными, не имеют прямых улик против убийцы, а потому приготовился к дальнейшей борьбе. Но… – Ах, я погиб! Меня разоблачили! Я побеждён силой доказательств и раздавлен грузом вины. Занавес! Это были слова Джию Панги. – Неожиданно, – с некоторым удивлением сказал «Ичитаро». Что до Мамори, она смотрела на Хитреца почти с удивлением. – Вот как, – задумчиво сказала «Канашими» глубоким голосом, глядя на Пангу. – Не стесняйся! – без всякого страха взглянул на Историка Джию. Камиюрушу слегка растерялся: – Джию Панга, Абсолютный Хитрец… Обвиняю тебя в убийстве Канашими Камишамы, Абсолютной Красавицы… – НАКОНЕЦ-ТО! – радостно воскликнул Панга. Мамори тоже слегка растерянно сказала: – Девятое Дело, дело об убийстве Абсолютной Красавицы Канашими Камишамы, закрыто… Начинаем… голосование. С лица Джию будто в одну секунду спала маска злодея, надетая в конце Восьмого Дела. В глаза Камиюрушу вновь смотрел прежний, «нормальный» Джию Панга, ещё и беззаботнее, чем когда-либо. Хитрец сказал: – А теперь голосуем и побыстрее. Поговорим после.