HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Все собрались у лестницы Первого Этажа и проход в Подвал привычно открылся. Джию, Канашими, Мамори и Тамоцу остановились у лестницы с самыми разными эмоциями на лицах. Камиюрушу, заметив это, как и в прошлый раз повёл всех вперёд – навстречу правде Восьмого Дела. Вскоре пятёрка выживших в безмолвии спустилась по лестнице и прошла через грозную дверь Подвала, вновь оказавшись в месте проведения Суда Группы. Кресел осталось лишь пять, напоминая живым о судьбе остальных. Онокири занял своё место, остальные последовали его примеру. Суд начался вновь. Впрочем, не сложно было догадаться, на кого были обращены все подозрительные и неприязненные взгляды. Панга, серьёзный и раздражённый, их игнорировал. «Лишь бы Суд Группы не превратился в судилище» – с некоторым опасением подумал Историк. Мамори, смягчая тон и сдерживая себя, возможно из-за своей формальной роли, а возможно и из-за памяти о прошлом деле, объявила о начале: – Восьмое Дело, дело о убийстве Абсолютного Философа Арикото Ушуками объявляю открытым. Но на этом бесстрастном перечислении регалий мёртвого Философа голос Цуёши всё же дрогнул. Это заинтересовало Пангу, но увидев в глазах Цуёши лишь прежнее подозрение, он вернулся к своему «состоянию». – Значит я мёртв… Впрочем, сейчас важно не это. Мамори, успокойся и думай логически, – сказал появившийся на экране «Арикото». – Не думал, что соглашусь с любителем туманных фраз, но он прав, – добавил сменивший его «Ичитаро», – В команде с желтопёрым шляпником вы способны на многое. Мамори убрала любые следы волнения с лица: – Настало время вычислить убийцу. – Я думаю, это будет не так сложно, – заметила Камишама, – Лично я пока что вижу только одного подозреваемого. И она протянула руку в сторону Джию. Тот закрыл лицо рукой и простонал: – Серьёзно, снова… Впрочем, разве я не предсказывал это? Даже как-то банально, прекра-а-аснейшая Канашими… – НЕ ТРОГАЙ КАНАШИМИ, НЕГОДЯЙ! – прокричал с экрана «Татакаи». – Не тебе говорить о её банальности! – поддержал его «Юуки». – Да! – подтвердила «Такахиро». – Да что же… вы… – Канашими отвернулась. – Алло-о-о, спасители прекрасной дамы от меня, вы что, не замечаете, что от ваших появлений Канашими становится только ху-у-уже? – раздражённо ответил Хитрец. – Джию прав, – вздохнул с экрана «Камео». Экран ненадолго погас. – Он не прав, я всегда буду рада видеть вас, – Канашими вновь повернулась ко всем, улыбнувшись и прикрыв глаза. – Мы отвлекаемся от дела, – заметил Онокири, – Мне понятны подозрения, но всё это Дело выглядит очень странным по своей структуре. Будто ответ… далёк от ожидаемого. Цуёши согласилась: – Ты прав, в произошедшем много странностей, как и откровенно сложных для расследования ситуаций. К примеру, время смерти, алиби, да и сами обстоятельства убийства. Да и орудие убийства вызывает вопросы. – Время смерти Арикото – предположительно с сигнала отбоя до обнаружения тру… – начала Тамоцу. – Помолчи, тебя никто не спрашивал, – довольно грубо перебил её Панга. – Как некультурненько, это что-то новенькое, – сказал появившийся на вновь включившемся экране «Машаюки». Староста хотела ответить Хитрецу, но сдержалась. – Для начала – причина смерти, – продолжила Мамори, – Огнестрельное ранение в сердце, не думаю, что есть причины с этим спорить. Я уверена, что смерть была мгновенной. Любые действия, совершённые жертвой, происходили до убийства. – И были весьма неожиданными, если подумать о обстоятельствах убийства, – добавил Онокири. – Что имеется ввиду? Не та ли вода на полу? – поинтересовалась Канашими. – Да, дело в ней, – сказал Камиюрушу, – Мамори сказала, что положение тела и то, как расплылась кровь, говорят о том, что вода по всей комнате была разлита не после, а ещё до убийства. И никакие следы не ведут ни от входной двери, ни к ней. Следовательно, остаётся лишь один вариант. – Что убийца я? А хотя нет-нет, что это самоуби-и-ийство? – вмешался Панга. – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – возразила Мамори, – Тебе лучше, чем кому-либо известно, что самоубийства теперь невозможны. Хотя Седьмое Дело технически и было убийством, заявка подавалась на самоубийство. – О, я-то это помню, – усмехнулся Джию, – Но немно-о-ого боялся, что вы забыли и это. – Так какой вариант? – отмахиваясь как от надоедливых мух спросила Камишама. Камиюрушу ответил: – Воду разлил сам Арикото. – То-есть жертва сама принимала участие в создании места преступления? Что-то мне это напоминает, – усмехнулся с экрана «Машаюки». – Значит, любые следы по Складу принадлежат Ушуками, – заметила Красавица, – Это должно облегчить решение Дела. – Скорее это путает его, – возразила Мамори, – Ведь действия жертвы перед смертью не выглядят очень логичными, о чём позже. Единственное, что они помогают определить с точностью – орудие убийства. – Это было несложно! – съязвил с экрана «Камивока». – Ты зря так считаешь, – ответил Онокири «Журналисту», – Это было сложно, пусть пистолета была всего два. Но синий был у Арикото, и убийца никак не мог получить к нему доступ, поэтому орудие убийства – красный пистолет. Пусть это и противоречит многому из того, что мы знали о обоих пистолетах. – Противоречит? Как именно? – с любопытством спросила Кумако. – Не твоё дело, Цу, – прежним тоном заявил Панга. Старосту начало трясти. – Тише! – вмешалась Нонконформист. Камиюрушу продолжил: – Давайте разбираться. Когда Панга нашёл пистолеты, в красном было 6 пуль, а в синем – 6 «поддельных» выстрелов. Соврать о содержимом пистолетом, оставленных на всеобщее обозрение и осматриваемых у всех на виду, было бы невозможно. – А кро-о-оме того, я не вру, знаете ли! – добавил Джию. – Вчера Панга завладел красным пистолетом, в котором должно было быть 6 пуль, чем спровоцировал погоню за собой. Это противоречило его заявлениям в прошлый день, но всё же. Панга даже выстрелил себе в голову, и оказалось, что выстрелил он «поддельным» выстрелом, то есть содержимое пистолетов полностью или частично поменяли. На Третьем Этаже мы встретили Арикото, который, наоборот, выстрелил реальной пулей из синего пистолета. – Это был ещё тот день, – кивнула Канашими. – Наконец, во время расследования в красном пистолете были найдены 4 настоящие пули, а синем – 5 «поддельных» выстрелов. И здесь наступает главный парадокс – ни Панга, ни Арикото, не расставались со своими пистолетами и едва ли не проверяли бы их содержимое, зная, что изначально оно было другим, чем вчера. – И? Какой вывод ты из этого делаешь? – спросил с экрана «Машару». Онокири спокойно ответил: – Никакого. – Будто кто-то ожидал большего от помощника Детектива, – насмешливо заметил экранный «Камивока». – Но как это? – удивилась Канашими. – Вы неправильно меня поняли. Я хотел сказать, что это невозможная ситуация. Мы что-то упускаем… Мне нужно подумать, – сказал Камиюрушу, погрузившись в размышления. – Не волнуйся, все могут ошибаться, – успокаивающе сказала Староста. – Умолкни, Кума! – в очередной раз раздражённо перебил её Панга, начав повышать тон. – Кумако! – выкрикнула в ответ Староста, начавшая выходить из себя. Мамори, стараясь игнорировать обоих, подвела промежуточные итоги: – Остановимся на том, что орудием убийства является красный пистолет, найденный у Джию Панги. Если брать изначальное содержимое, там отсутствуют 2 пули – одну потратил Арикото, правда из синего пистолета, а вторую убийца. В синем пистолете отсутствует один ненастоящий выстрел, сделанный Пангой из красного пистолета. Доступа к синему после смерти Арикото у убийцы не было, значит после убийства поменять содержимое пистолетов было бы невозможно. Красный пистолет – абсолютно точное орудие убийства. Вернёмся к обстоятельствам… – Вы начали говорить про перемещения и швабру. Даже без контекста выглядит довольно «загадочным» для последних действий Ушуками. Хотя, может, и в его стиле, – с неопределённой улыбкой сказала Камишама. Мамори надвинула кепку: – Да, одним из обстоятельств убийства является то, как Арикото перемещался перед смертью. Вначале от центра комнаты он пошёл немного назад… – А нет, тогда это логично, – возразила Камишама. Сзади по центру были железные гимнастические палки, правее ломы, а левее топоры. – Но это длилось буквально несколько шагов. Затем, не меняя темп ходьбы и размер шага, он стал идти правее. – Загадка решена, – констатировала Красавица, поправляя воротник платья, – он пытался по диагонали добраться до ломов и метнуть в убийцу. – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – возразил Онокири, – Такой вывод логичен, но мы имеем дело с поступком, выходящим за рамки простого логического понимания. – ПРОТЕСТУЮ! – усмехнувшись парировала Красавица, – Можно предположить, что он двигался по диагонали к мётлам, находившимся у правой стены неподалёку от ломов, но это было бы странным предпочтением. – Всё было не так, – не смутившись ответил Историк, – Единственное объяснение кроется в последних действиях Арикото – он схватился за швабру, и был не в такой позе, как если бы хотел швырнуть её. Возможно, он просто делал вид, что движется по диагонали – убийцу, если тому были заметны передвижения Арикото, видимо, не особо пугало то, что тот может схватить метлу или лом. Но как только Арикото неожиданно, судя по рывку, схватился за швабру, сжав её более мёртвой хваткой чем пистолет, будто не веря, что убийца не перелетит через воду – его застрелили. – Это… Возможно, единственное объяснение, но из него ничего не следует… – грустно подметила Староста. Хитрец, почему-то начав невероятно беситься от нежелания Старосты замолчать, перешёл на прямые оскорбления: – Идиотка! Очкарик! – Эй! Я не буду терпеть это вечно! – нахмурилась Кумако, дрогнувшей рукой надвигая очки на нос. – О ДА, превращайте суд в место оскорблений и личных разборок! Смогу хотя бы повеселиться вопреки смерти! – стал подзадоривать их появившийся на экране «Эйджи». – Заткнись, грубиян! – перебила сменившая его «Чиё». – Живые неотличимы от мёртвых, – пробормотала Канашими, прикрывая одно ухо рукой. – Соберитесь! – прервала всех Цуёши, – Если мы не можем понять какое-то действие, нужно продолжать. Следующее обстоятельство убийства мне сложно принять, но… Арикото оставил планшет на ящике с едой в левом углублении Склада. Судя по отсутствии следов активности в планшете, его утреннее сообщение было написано заранее и поставлено на таймер. – Но ведь такое поведение могло значить только одно… – удивлённо сказала Камишама. Цуёши опустила голову. Онокири пришёл ей на помощь: – То, что Арикото знал о готовящемся убийстве и стремился скрыть факт того, что планшет не при нём, а потому не пострадает от последствий убийства. Он также, видимо, не хотел, чтобы убийца получил к нему доступ и писал что-либо от имени Арикото. Только так можно объяснить откладывание планшета и разливание воды. – Кстати о том, откуда взялась вода, – сказала Камишама, – Разве мы бы не заметили Ушуками, переносящего воду на Третий Этаж? – У него было достаточно времени, – вмешалась Цуёши, – На складе были вёдра, и, как заметил Камиюрушу, одно из них было мокрым. Арикото мог действовать в утреннее время, пока мы под угрозой смерти не могли выходить из комнат. Или мог оставить в ведре лёд из морозильных камер, расположенных в правом углублении Склада на ночь, зная, что никто из нас не сможет попасть на Склад раньше него. – Но, если он знал, что его могут убить, в чём смысл был идти умирать? У него всё же был планшет, и вместо того, чтобы прятать его и рассылать сообщения на таймере, он мог написать и попросить о помощи остальных… – здраво заметила Кумако. – Зануда! ПрОсТаЧкА! БЕСТОЛОЧЬ! – не унимался Панга. – Видимо ударом по голове тебе совсем мозги вышибло! – не замедлила с ответом Тамоцу. – Д-Джию, остановись! – робко попросил «Чиишана». – Хм. Ты думаешь он тебя послушает? – равнодушно заметил «Машару». – С обстоятельствами смерти мы закончили, – процедила Мамори, – Они не вносят особой ясности, но хотя бы существуют. Что касается времени смерти – с этим сложнее. – Да, оно довольно размыто, – согласился Онокири. – Не совсем, – улыбнулась Камишама, – Если он закрыл нас в комнатах после отбоя, значит ни у кого не было шансов покинуть свою комнату. Потому убийство произошло в промежуток с момента сигнала пробуждения до момента нашего прибытия на Третий Этаж. – Молодец! Так держать! – поддержал её догадку «Татакаи». Канашими, играясь воротником, продолжила: – А это значит, что с наибольшей вероятностью убийца – Джию Панга. Во время совершения убийства он отсутствовал дольше всех. – ПРОТЕСТУЮ! – воскликнул Хитрец, – Если ты подзабыла, я получил довольно сильный удар в заты-ы-ылок! Его не мог нанести Арикото из-за воды, а оглушить самого себя… – Разве это так уж невозможно? Отрубил же Угуишу себе руку, – возразила Камишама. – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – возразил Камиюрушу, – Угуишу отрубил себе руку, но вот оглушить самого себя не смог и он, хотя возможно вполне хотел этого. Я почти уверен, что Пангу оглушил не он сам, но зачем – вопрос. Можно предположить, что в Деле фигурирует три человека, но пока неясно, в каких ролях… – Что же, время смерти нам понятно, перейдём к алиби, – сказала Мамори, – А точнее к тому, что ни у кого из нас его нет. – Это правда, – согласилась Тамоцу, – Из-за чего сложно выйти на подозреваемого. – ТУПИЦА! ТРУСИХА! ПОДХАЛИМКА! ТРЕПЛО! – тут же снова обрушился на её Панга. – Ты больше не заместитель Старосты, дурак! – выкрикнула Тамоцу, чуть не расплакавшись. – У него заело пластинку, что ли? – поинтересовался «Ичитаро» с экрана. – Мне всё это очень не нравится, – вздохнул сменивший его «Камео». Оноки вздохнул: – Но если отсутствуют алиби, то отсутствуют и точные доказательства против кого-либо. По праву самого подозрительного казнь грозит Панге, но здесь всё же что-то не сходиться. Я считаю, что нужно продолжить обсуждение. – Нас всего пять, хоть как-то мы должны отсеять тех, кто не был убийцей, – поддержала его Мамори. – Ногти! – «вынырнув» из перепалки с Хитрецом заметила Кумако, – С длинными ногтями невозможно стреля… – ЗАЗНАЙКА! ПЛАКСА! ФАНТАЗЁРКА! МЯМЛЯ! СЛАБАЧКА! – тут же атаковал её Джию. – А ты просто дурак! – парировала Тамоцу, вытирая слезу. – Помолчите хоть секунду! – прикрикнула на ссорящихся Цуёши, стараясь концентрироваться на деле, – Теория с ногтями возможна. – В таком случае Тамоцу вне подозрений, её ногти даже немного длиннее моих, – сказала Камишама, рассматривая свои ногти, – И я, видимо тоже? Мамори поправила пиджак: – Да, в то время как мои не настолько длинные, чтобы это стало помехой при прицельной стрельбе из пистолета. У Камиюрушу и Панги, естественно, тоже. Значит, из пяти остаётся три человека. Камишама обрадовано улыбнулась: – Значит даже я на что-то способна! Но поскольку ты и Камиюрушу фактически вели основное расследование, и просто не рассказали бы нам столько информации, будь кто-то из вас убийцей, вновь остаётся единственный вариант – Джию Панга! – Браво, подружка, ты решила это Дело! – обрадованно воскликнула «Такахиро» с экрана. – Мы в тебе не сомневались! – подхватил «Юуки». – Убийцей оказался главный подозреваемый? Какая скука! – разочарованно добавил «Эйджи». – Но всё ли так, хех, просто? – внезапно усомнился сменивший его «Такаши». Онокири, почему-то, разделял эти сомнения. Шум спора Панги и Кумако мешал ему сконцентрироваться, но он всё же заявил: – Подожди! Нельзя спешить с выводами. Всё какое-то неправильное. Мне нужно подумать ещё немного… – Рискованно спорить с дамой, у которой одна группа поддержки составляет пять из шестнадцати мертвецов, – едко заметил «Ичитаро». – Хорошо, Камиюрушу, тем временем мы обсудим конкретные пункты обвинения, – согласилась Мамори, – И больше всего против Панги говорит правило 24! Я почти уверена, что он принял его единолично! Панга даже ненадолго отвлёкся от своего занятия: – Пра-а-авда? И ненавидящая меня Сейко Сакамори бы это одобрила? Какой интересный ход размышлений! – А ведь он прав… – пробормотал Онокири. Нонконформист, ничего не ответив Хитрецу, продолжила: – Есть и более интересные вещи. Судя по положению тела, Панга перед предполагаемым ударом направлялся в сторону бильярдного стола… или экрана в Комнате Отдыха. – Что ещё важнее, он спокойно разгуливал по Третьему Этажу, хотя Ушуками должен был открыть по нему огонь. А пули чудесным образом оказались в красном пистолете Панги, который ещё вчера Ушуками оставил Панге, обозвав «игрушкой» за содержимое, – почти триумфально улыбнулась Красавица. – Это почти гарантирует, что Панга – убийца, – подвела итог Цуёши, кутаясь в плащ. Кумако кивнула: – А может и преда… – БЕСПОЛЕЗНАЯ! НЕКРАСИВАЯ! ПУСТОГОЛОВАЯ! РАСТЯПА! БЕЗДАРНОСТЬ! ГЛУПАЯ! – лаконично ответил Панга. – САМ ТАКОЙ! – тоже перешла на высокие тона Староста. – Оскорблять девушек очень низко, Панга! – возмутилась с экрана «Чиё». – Я н-не понимаю, чего он хочет этим добиться. Н-неужели от удара он и правда сошёл с ума? – согласился сменивший её «Чиишана». Шум продолжался. Внезапно на экране появилась «Мегуми», выразительно посмотревшая на Камиюрушу: – … Историк вмешался в спор: – ПРОТЕСТУЮ! Панга связан с убийством, но я не верю, что он мог нанести себе такой удар, или что он притворялся, когда лежал без сознания. В этом Деле фигурировало третье лицо, и пока мы его не обнаружим – мы рискуем быть обманутыми. – Другими словами – или убийца гений, или убийца Панга, – сказала Красавица. – Вы, хех, настолько уверены? – спросил с экрана «Такаши». – Дело без улик против убийц, дело без подозреваемых... Одни тупики, – донёсся голос из под капюшона сменившего его «Анджина». Мамори скрестила руки на груди: – Если убийца не Панга, то я не понимаю, почему он весь Суд Группы занимается непонятно чем и даже не пытается оправдаться? Хитрец не услышал или не пожелал услышать вопрос. – ХВАТИТ! ЗАТКНИСЬ! – кричала ему Тамоцу. – ТОЖЕ ПОМОЛЧИ! – крикнула ей Мамори. – Ну что-о-о же ты, дорогая Цу… Или быть может лучше дорогая Кума… – коверкал имена Панга с злостью и даже ненавистью, – Я ТОЛЬКО НАЧАЛ! ИНТРИГАНКА! ЛИЦЕМЕРКА! НАХАЛКА! ОБМАНЩИЦА! МОШЕННИЦА! ПРЕДАТЕЛЬНИЦА! ШВАБРА! – ШВАБРА! – машинально повторил Историк, словно оглушённый выстрелом из пушки. Перед глазами Онокири пронеслись воспоминания первого дня, уже успевшие подзабыться: … «За другой партой расположились Джию Панга и Такаши Каори, обмениваясь весёлыми, пусть и часто мрачноватыми шутками. Сделав хитрое лицо, Джию спросил у Такаши: – Знаешь, Каори, я экстрасенс! – Ха, правда, что ли? – Хочешь покажу? – А давай! – подмигнул Такаши. Джию что-то нажал в своём планшете и сказал: – Итак, я предсказываю что Тамоцу накричит на меня через 5…4…3…2…1… – ПАНГА! – вскочив с самой близкой к доске-экрану парты и обернувшись прикрикнула Кумако, – Ещё раз назовёшь меня шваброй и я тебя с ней познакомлю! На короткую перепалку никто не обратил внимание – разве что на лице Ушуками отразилась усмешка.» … – Теперь я всё понял! Теперь действия Арикото обретают смысл! – воскликнул Историк. – Что? – подняв бровь, переспросила Камишама. – Последним действием, за которое и последовал выстрел, Ушуками хотел вовсе не бросить что-то в убийцу или вымыть пол. Он давал прямое указание на личность убийцы! – твёрдо заявил Камиюрушу. – Что? Ах да! Ну наконе-е-ец ты понял! Ради такого стоило немного позлиться, – удовлетворённо улыбнулся Джию, подмигнув и закинув руки за голову. – Камиюрушу, ты серьёзно? Швабра – это серьёзная улика? – переспросила Мамори, видимо не совсем уверенная в том, что Онокири и Панга находятся в здравом уме. – Сама по себе – нет, – ответил Камиюрушу, – Но «швабра» – это обидное прозвище, которое Панга дал Тамоцу в первый день Убийственной Игры. В дальнейшем их отношения наладились и это слово не произносилось ни в каком контексте, и не употреблялось как оскорбление никем другим. При этом Арикото в первый день знакомства был свидетелем этого конфликта. Его память и догадливость поражают… Но сейчас важно другое. Тамоцу Кумако, я подозреваю тебя в убийстве Арикото Ушуками! – Что? – не сразу поняла Канашими. – Что?! – переспросила Мамори. – ЧТО?! – испуганно переспросила Тамоцу, прикрывшись руками будто от удара, – Камиюрушу, не ведись на провокации и ложь Панги! – Есть ли для её обвинения в моей смерти больше… поводов? – поинтересовался с экрана «Арикото». – Да, я начинаю понимать, что они действительно есть. Во-первых, сегодня Тамоцу пришла на Кухню самая первая. Но из своей ли комнаты? – Ты обвиняешь меня в дисциплинированности? – поникшим голосом спросила Тамоцу, обняв плечи, – Рушу, я от тебя такого не ожидала… – Но наши с Мамори доказательства того, что мы-то пришли из своих комнат ненамного сильнее слов Тамоцу, – возразила Канашими, – Этого недостаточно, даже с учётом швабры. – Есть более важная вещь – насколько я помню, здесь обсуждалось, что девушка с длинными ногтями не могла стрелять из пистолета? Но это не касается Тамоцу. – Но… почему? – Кумако невольно спрятала руки под свисающую с плеч серую накидку. – Я вспомнила, тишина и правда помогает сосредоточиться! У тебя сломан ноготь на указательном пальце, Тамоцу! – подняла голову Мамори, полностью сосредоточившись на Старосте. – И виной тому я, – вздохнул Историк, – Но это никак не оправдывает твои действия, Тамоцу! – Но это всё косвенные улики, – всхлипнула Тамоцу, – Даже не улики, а предположения. Я невиновна, и даже Панге нечего сказать. Он молчит, надеясь, что вы ошибётесь! На лице Джию появилась дьявольская улыбка: – Не бойся, я ПОКА ЧТО ничего не говорю… Слова Панги и непоколебимые лица остальных, видимо, произвели на Тамоцу сильное впечатление. Она вздохнула и начала раскаивающимся голосом: – Ладно, признаюсь, я была на Третьем Этаже. – Это было так просто? – удивилась Камишама. Староста продолжила: – Но убийца – Джию Панга. – Поворот на повороте! – ухмыльнулся с экрана «Угуишу», вновь с интересом ставший следить за событиями. – Камиюрушу был прав, говоря, что в Восьмом Деле фигурируют три человека. Третьим человеком была я. Почувствовав неладное после долгого ожидания, я поднялась на Третий Этаж, увидев… Как Панга убил Арикото. Подумайте сами, иначе и быть не могло – если бы Арикото был жив, когда Панга поднялся без цели убить, то Пангу бы застрелили, а если бы был мёртв, Панга бы сообщил об этом, так как ему не было смысла тянуть. После убийства Арикото он направился в Комнату Отдыха, теперь из ваших показаний я понимаю, что скорее всего к экранам, являясь предателем! Я оглушила Пангу, оставив на месте преступления вместе с орудием убийства. Я хотела отомстить ему за все пережитые страдания, за все смерти близких нам людей, и не выдать себя – даже несмотря на ограничение в одно убийств предателя стоит опасаться. Да я и не хотела, чтобы вы о мне плохо подумали… – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – выкрикнул Камиюрушу, – Если бы всё было так, ты бы нашла способ подать сигнал о обнаружении тела, а не скрылась бы с места преступления. Кроме того, Панге, если бы он был убийцей и предателем, не было бы никакого смысла после убийства идти в комнату на том же этаже, вместо попытки как можно быстрее скрыться. – Похоже кое-кто-о-о загнан в угол, я прав? – спросил Джию, тыкая пальцем в Тамоцу, – А я ещё даже не начал говорить! Кумако смиренно вздохнула: – Ты прав, Рушу, я вновь соврала. Чтобы не показывать, какой плохой я являюсь… – Ну наконец-то! – самодовольно улыбнулся Панга, закинув ногу на ногу. – Я НАСТОЛЬКО ПЛОХАЯ, ЧТО ЗАСТАВИЛА ДЖИЮ ПАНГУ СТАТЬ УБИЙЦЕЙ! – закрыла заслезившиеся глаза руками Тамоцу. – Да что происходит… – немного растерялась Канашими. – Опять?! – даже Панга, видимо, не ожидал этого нового заявления. – То, что я говорила в начале, было правдой. Я поднялась на Третий Этаж, и, увидев перед собой Джию Пангу, идущего, видимо, сражаться с Арикото, оглушила его сзади. Но это оказалось напротив Склада, и Арикото, не разбираясь, был готов привести свою угрозу в исполнение. Я, не соображая, что делаю, ведь я такая незамысловатая, нажала курок пистолета Джию Панги. Но поскольку в этот момент я держала Джию за руки, я случайно нажала на курок его пальцем. А Арикото, подумав, что я специально, схватился за швабру, чтобы вы не обвинили Пангу. Но убийцей технически всё же является он, пусть даже не был в сознании! Я перенесла и положила его в подозрительную позу в Комнату Отдыха, после чего сбежала как трусиха. Прости, Джию, но ты убийца и это твой конец! Реакция Мамори была краткой: – … – АХ ТЫ ТВА-А-АРЬ! АХ ТЫ ТВА-А-А-А-АРЬ… – только и был в силах выговорить Панга. – ОТ КРЫСЫ СЛЫШУ! – огрызнулась Кумако. – И ты ручаешься, что в этот раз говоришь правду? – спросила Камишама, начавшая колебаться. – Да, клянусь, слово Старосты! – сказала Тамоцу, торжественно поднимаясь. Внезапно в глазах Джию фрустрация сменилась хитрым огоньком. Он подскочил к вставшей Тамоцу, и, прежде чем она успела отреагировать, схватил её за руки и повис на них. От падения на пол её спас лишь сам Джию, отпрыгнувший в сторону и вновь севший на своё кресло. Тамоцу, осознав произошедшее, ошарашенно села в своё, спешно добавив: – От неожиданности это естественно сложно, но Джию лёгкий. Поэтому он является уби… – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – выкрикнул Онокири, – На переноску бессознательного Панги в его комнату понадобились силы двух девушек, что всё равно много. Да, он легче меня, но не настолько, чтобы, держа его в руках, спокойно прицельно выстрелить из пистолета прямо в сердце. Твоя вторая история такая же ложь, как и первая, Тамоцу! – Я… Это… Я же в очках! Как я вообще могла стрелять прицельно? – замялась Кумако. – Панга тоже в очках, – сдержала смешок Камишама, – Ой, простите, не та ситуация... – Прицельная стрельба возможна не только с идеальным зрением, – добавила Мамори. – И далеко не все носят очки из-за плохого зрения, – утвердительно кивнул с экрана «Философ». – НАСТАЛО МОЁ ВРЕМЯ СИЯТЬ! – перебил её Джию, гордо положив руку на сердце, – Я уже чуть не стал предателем Арикото и идеалов союза четверых парней… Ты ведь помнишь, о нём, Рушу? Так вот, во имя Камео и Арикото, я доведу Дело до финала! Этот монстр в невинном обличии сказал только одно правдивое утверждение – в деле фигурировало три человека. Вы уже поняли, в каких ролях? – Убийца, помощник убийцы и жертва? – спросила Камишама, без особо энтузиазма наблюдая за Хитрецом. – НЕТ, ЭТО НЕПРАВДА! – возразил Панга, смеясь. – Он прав, – кивнула Мамори, – Исходя из того, что мы знаем, это было бы невозможной ситуацией. В глазах Историка сверкнуло понимание: – Есть только одна комбинация ролей, при которой всё произошедшее можно объяснить до конца. Убийца, жертва и помощник жертвы. – Совершенно верно! – улыбнулся Панга, – Что поделать, в данном деле фигурировал убийца с претензией на величие, а потому ограничился тем, что посчитал меня клоуном, а Арикото – идиотом. А это было фата-а-альной ошибкой… – И всё же Ушуками мёртв, а ты был главным подозреваемым, – заметила Мамори. – Мхм, это правда, только вот это было частью плана! – торжествующе заявил Джию. – Смерть Арикото была частью плана?! – начала злиться Цуёши. Хитрец не смутился: – Прежде чем меня попытаются убить, позвольте напо-о-омнить, что сегодня я написал всем, кроме, разумеется, убийцы (прекрасно понимая, что убийца найдёт способы добыть информацию) о том, что собираюсь раскрыть личность предателя. И хотя это была своего рода провокация, чтобы проверить мои предположения – я и правда знаю кто предатель! Из записей нашего дорого Этнолога, Машаюки Камиямы, давно пришедшего к этой мысли, но решившего ей не делится. В деле Камео и Такахиро я ещё сомневался, но к сегодняшнему утру… Никаких сомнений не осталось! – Ты знал и не предотвратил два убийства?! – задыхалась Мамори. Онокири был в силах лишь молчать, уставившись на Хитреца: – … – И что бы случилось, если бы я назвал его раньше? Из тех же записей Машаюки я открыл и проход в Библиотеке – в итоге меня выставили главным виновником и поспешили заявить, что проход – не настоящий и просто провокация организаторов. Насколько я по-о-омню, меня чуть не казнили за один только этот факт, и не кто-то там, а вы сами! Канашими отвернулась, Мамори стала делать глубокие выдохи. Онокири молчал и даже Тамоцу, будто забыв о происходящем, слушала с некоторым удивлением. Панга продолжал: – Арикото никогда не ценили по достоинству, ни в жизни, ни во время Убийственной Игры. Что до меня, то от меня бы охотно избавились ВМЕСТО почти любого другого убийцы. Увы, я не спешил становиться убийцей, а Арикото, после изучения Третьего Этажа, осознал глубину пропасти – его впечатлило обилие оружия на Складе и его имя на бильярдном столе. Понимая, что убийство неизбежно, мы решили перехитри-и-ить смерть и составили заговор… Никто не решился перебить Пангу. – План был прост – разыграть конфликт и загнать в ловушку убийцу, в намерениях которого на ближайшие дни у нас после финала Седьмого Дела не осталось уже никаких сомнений. Пистолеты оказались главным инструментом в этом небольшом шо-о-оу… Онокири, пусть уже и прекрасно понимавший то, что скажет Панга дальше, поймал себя на том, что невольно крепче вжался в кресло. – Изначально в красном пистолете было 6 пуль, а в синем – 6 «пустых выстрелов». Мы перезарядили их вчера утром, поместив в красный пистолет 1 «пустой выстрел», а в синий – одну реальную пулю. Делали мы это на Складе за закрытой дверью, и совсе-е-ем не случайно… Мы проверяли одну гипотезу. Если убийца, даже больше, чем убийца, решил бы пошпионить за нами через экраны на Третьем Этаже, чтобы заранее знать, что мы делаем с пистолетами, о замене знал бы наверняка только он один. Сразу после перезарядки мы быстро направились, но не в Комнату Отдыха, так как будущий убийца выключил бы экран, и мы ничего бы не доказали, а на Кухню, чтобы проверить гипотезу – и вуаля – там не было только нашего подозреваемого, спешно явившегося после нас, чтобы не навлекать на себя лишних подозрений, и мысленно смеющегося с нас двоих за нашу «невнимательность»! – Но… – всё же вмешалась Камишама, преодолевая возрастающее удивление, – Тут… образовывается логическая дыра. В Библиотеке с сканеру прикладывали палец Камиюрушу, Мамори, Тамоцу и Камео. К моменту Восьмого Дела умерла также не прикладывавшая палец Такахиро. То есть оставались только ты сам, Арикото и я, но я была вчера на Кухне ещё вместе с Мамори, даже до прихода Камиюрушу. Джию загадочно рассмеялся: – Поэтому я и предположил, что сканеры и в Библиотеке, и в Комнате Отдыха, настоящие, но активируются по-разному – для сканера на Третьем Этаже доста-а-аточно сканирования пальца, а вот в случае с Библиотекой требуется что-то ещё… Нехватка чего позволила бы организаторам внушить нам ло-о-ожную мысль о том, что проход в Библиотеке – обманка и провокация… Все напряглись. – Какое… тяжёлое дело, – заметил экранный «Анджин», – По задумке и морально. Онокири вполне разделял это мнение, а Хитрец продолжал: – Наконец, нового обмена содержимым пистолетов, естественно, не было! Но о том, что в обоих пистолетах было переставлено по одной пуле, знали только я, Арикото и будущий убийца. Я был восхищён актёрской игрой убийцы, спокойно подыгравшего тому, что устроил я, притворяясь слетевшим с катушек похитителем оружия, и Арикото, сыгравший злого полицейского и установивший небольший небольшую диктатуру… А насчёт правила 24, раз уж эта тема поднималась… Оно было принято законным большинством! – Четырьмя голосами из шести? – без особого доверия спросила Цуёши. – Да: мной, Арикото… Камиюрушу, пусть и скорее невольно, но он не протестовал… И четвёртым лицом, которое пожелало остаться анонимным, а я не раскрываю анонимных доброжелателей! Камиюрушу не знал, что сказать. – Одним словом, был разыгран грандиозный спектакль, где Арикото поставил на кон свою жизнь, чтобы избавиться от самого страшного и опасного убийцы Убийственной Игры… Онокири опустил голову. – А теперь сами посудите, можно ли было выступить с такими страшными обвинениями в адрес кого-то, особенно если этот кто-то невинная и наивная на вид девушка с длинными «золотыми» волосами, «голубыми» глазами, с белой рубашкой заправленной в юбку-карандаш, и розовыми туфлями? Я, конечно, напоминаю ребёнка, что тоже мило, но с такой милотой у меня не было никаки-и-их шансов кого-то убедить… Оставался только радикальный метод – проверить нашу с Арикото версию на практике! – Такой цинизм с обеих сторон даже мне не снился, – присвистнул «Эйджи». – У убийцы был один недостаток – уверенность, что мы с Арикото сегодняшним утром разделились на Третьем Этаже случайно, совершив роковую ошибку и приведя план убийцы в исполнение. В реальности, мы были готовы – Арикото разлил воду, сделав для убийцы невозможным вход на Склад, зараннее полностью отключил наушники, чтобы при расследовании его смерти никого не убило током, и расположил планшет так, чтобы убийца, стоя в дверях, поня-я-ятия не имел, что планшет на Складе, и не имел возможности дотянуться до трупа Арикото, чтобы проверить. Есте-е-ественно, мы не хотели дать убийце знать, что через час после сигнала пробуждения всем придёт сообщение на таймере от Арикото, что можно выходить, и убийцу удасться застукать на месте преступления. Я же должен был находиться в Комнате Отдыха на наблюдательной позиции… – И смотреть как Арикото убивают?! – сжала руки в кулаки Мамори. – И в лучшем случае предотвратить убийство, – сказал Панга, – Но я на это даже не надеялся – слишком сильным и опасным был мой противник. Хотя Арикото конфисковал почти всё оружие, из-за чего арсенал для убийства был весьма ограничен, а у меня находился единственный пистолет с пулями – как только мы с Арикото разделились, и я направился в Комнату Отдыха, я был оглушён. Арикото был убит моим же пистолетом, что также входило в наш план – пусть и как наихудший вариант. Вместо Арикото мог быть убит и я, но поскольку дверь на Склад была открыта, Арикото всё видел, вероятно громко это обозначил и мог стать слишком неудобным свидетелем, а дотянуться до него руками из-за воды не было возможностей… Убийца сделал свой выбор. Естественно, убийца мог спасовать и не убивать никого, сославшись на помутнение в голове и мимолётный порыв, но он понял, по моему утреннему объявлению, и, вероя-я-ятно, словам Арикото, что раскрыта его другая роль, которую ни в коем случае нельзя было раскрывать. Единственная роль, которая, играя не особо честно и даже грязно, могла бы узнать о наших с Арикото манипуляциях с пистолетами, и над которой нависла угроза из-за правила 24 – либо за саму роль, либо за подглядывание в экраны! – Но если мы говорим о одном и том же, – вмешался Камиюрушу, – почему бездействовали Сакамори и Шуджумуши? – Мы с Арикото предпочитали шёпот и жесты – даже организаторы не в силах понять всего, о чём говорится в этом здании, – подмигнул Панга, – А идея со шваброй и вовсе оказалась предсмертной придумкой Арикото, о которой я даже не догадывался. Надо сказа-а-ать, она очень облегчила обвинение и создала убийце огромные неприятности! Впрочем, хватит разговоров. Рушу, пора завершать спектакль! – Рушу, все слова Панги – ложь! – подрагивая и вытирая слёзы попыталась возразить Тамоцу. Онокири был непреклонен и даже взбешён: – НЕ СМЕЙ ТАК МЕНЯ НАЗЫВАТЬ! Быть убийцей Арикото, быть предателем всё это время, нести ответственность за все смерти и страдания, притворяясь самой невинностью... Панга лжёт? Это ложь! Он сорвал план того, чтобы по итогам Девятого Дела в живых осталось три человека, включая предателя, к которым присоединился бы один из организаторов. Исход Десятого Дела был бы предрешён! И это, вместе с действиями Джию и правилом 24, вынудило предателя изменить план и действовать, чтобы завершить игру расправой над ещё живыми студентами через победу на Восьмом Суде Группы! – Ч-что ты говоришь, я ничего не понимаю! Ты, наверное, ошибся, – вытирала слёзы Тамоцу, растерянно оглядываясь. – … – реагировал экранный «Арикото». – Я больше не куплюсь на притворство! – жёстко ответил Онокири, – Тамоцу Кумако, Абсолютная Староста! Не стоит даже пытаться лить крокодиловы слёзы – обвиняю тебя в убийстве Арикото Ушуками, Абсолютного Философа! И не только в этом – я обвиняю тебя как предателя, единственного и настоящего предателя всей нашей Группы! – Это ошибка, чудовищная ошибка! – в слезах умоляла Тамоцу. Её очки запотели, заслоняя глаза, а пиджак и накидка были измяты. Мамори, поддержав Онокири, также непоколебимо сказала: – Восьмое Дело, дело об убийстве Абсолютного Философа Арикото Ушуками, закрыто. Начинаем голосование. С лица Тамоцу внезапно пропали все эмоции. Она молча поднялась со своего места.