HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Сзади послышался топот ног. В комнату вбежала Мамори: – Только не говори, что… НЕТ! – Это ведь не то, о чём я подум… – осеклась на полуслове вошедшая следом Канашими. Камео ничего не ответил, лишь стараясь взять себя в руки и перестать всхлипывать. Камиюрушу, не в силах поверить, чуть ли не подбежал к сцене и запрыгнул на неё, сев рядом с Камео. Такахиро выглядела как обычно, только глаза её были закрыты, и она… не дышала. – Но что же слу… – сказал Историк, машинально переворачивая её на спину. В месте, где между чёрным топом и полосатыми шортами Подруги оголялся живот, зияла большая и глубокая колотая рана. Впрочем, она пустовала – орудия, нанесшего эту рану, нигде не было. Онокири невольно отшатнулся. Со смертью Подруги вся её идея дружбы и единства между участниками будто беспощадно разбивалась как огромное стекло, разлетаясь на мелкие осколки. Между тем в комнату вбежал Джию Панга: – Я слышал сигнализацию, кого уби… Такахиро! – Ах! – только и смогла сказать подошедшая Тамоцу. – Серое Солнце… Вновь нанесло удар, – подвёл мрачный итог вошедший Арикото. На планшете высветилось привычное: «ВРЕМЯ РАССЛЕДОВАНИЯ» Мамори взяла себя в руки: – Эй все, СОБЕРИТЕСЬ! Раз есть труп, нам нужно раскрыть дело и наказать убийцу. – Не все такие железные как ты, – ответила Канашими, опускаясь на колени перед Подругой и машинально гладя её волосы, – Но… Ты права. Камео молча кивнул, проглотив последние слёзы, и поднялся на ноги: – Мы должны раскрыть правду… Ради Хиро. Панга грыз ноготь: – Этого не должно было случиться! Мы ведь нашли две… – Может эта дверь и свела её в могилу! – рассердилась Цуёши. – Спокойно, – Философ положил руку на плечо Нонконформиста, – В могилу сводят не двери, а убийцы… И не столько убийцы, сколько орудия убийства. Мамори опустила голову. – Мой Кружок… Мой Кружок… – расстроенно повторяла Староста. – Ты только и мо-о-ожешь думать, что о своём Кружке? – уточнил у неё Хитрец с явным раздражением. Тамоцу не ответила. – Ладно, надо успокоиться, – выдохнула Мамори, – Начнём расследование. Все кивнули. – Нас осталось лишь 7 человек, – продолжила Нонконформист, – И 2 этажа с 7 комнатами суммарно. Похоже, с этого дела нам придётся вести следствие менее идеально. – О-о-о, это теперь не проблема! – лукаво улыбнулся Панга. – Что? – удивился Камиюрушу. Хитрец спокойно ответил: – Понима-а-аете ли, введённое правило 22 гласит «Улики по Делу запрещается прятать в личных комнатах». И поскольку меня обвели вокруг пальца в прошлом деле, я поразмыслил что очевидные улики любой убийца и так бы уничтожил, а неочевидные не смог бы надёжно спрятать. Соотве-е-етственно, для любого расследования нужны лишь 2 ключевые роли – смотрящий за Коридорами Первого и Второго Этажей... Мимо них будет невозможно переместить улики в другую комнату, даже если один человек будет осматривать несколько, а если и станет возможным – они запомнят все перемещения и комнаты будут повторно проверены! – Это… Упрощает всё, – согласился Ушуками. – Хорошо, – сказала Мамори, – Начнём. Для начала я осмотрю вас и проверю планшеты. Нонконформист быстро осмотрела всех и дала осмотреть себя Красавице. Но с чтением некоторых планшетом дело затянулась. – Камео, Канашими, какого приблизительно размера ваши с убитой переписки? – порядок устав листать и читать, спросила вынужденный детектив. – Большие… – ответил Тошикане, прикинув в уме. – Несколько часов чтения, не меньше, – кивнула Камишама. – Ладно, – задумчиво сказала Мамори, – За ближайшие сутки ничего подозрительного, а Цурушаки умерла очень недавно. – В таком случае время распределить роли, – сказал Онокири. Мамори взглянула на остальных: – Не думала, что скажу… Но соглашусь с Пангой. В таком случае, охранять Коридоры нужно направить наиболее надёжных и близких к Цурушаки людей. Камео, следи за Первым Этажом. – Понял, – грустно кивнул Археолог. – И пока я распределяю остальных и есть время… Сходи умойся. Ты трогал погибшую? У тебя следы крови на руках и волосах. – Простите, я пытался её растормошить, но когда понял, что она… То… Вернул так, как лежала… – со вздохом закрыв лицо руками, Камео покинул Актовый Зал. – Ужасно, – впилась пальцами в свои предплечья Мамори, – Канашими, на тебе Коридор на Втором Этаже, хорошо? – Нет, – спокойно и мило, но крайне твёрдо ответила Красавица, – Я хочу принять непосредственное участие в расследовании. Такахиро слишком многое для меня значила. – Что же, – продолжила перечислять Мамори, – Тогда я, Камиюрушу и Канашими займёмся расследованием в Актовом Зале… – …А в Коридоре на Втором Этаже постою я, – добавил Философ. Мамори благодарно улыбнулась и продолжила: – В таком случае Кумако осмотрит Первый Этаж, а Панга – второй. – Будет исполнено! – с полной серьёзностью заявила Староста. – Тогда-а-а… Начинаем! – сказал Хитрец, побежавший в указанное место. Остальные тоже ушли. Когда Камиюрушу остался втроём с Мамори и Канашими, последняя сказала, всё ещё сидя у трупа и гладя голову Цурушаки: – Значит мы вновь опоздали, Мамори. – Да, – стиснув зубы, согласилась Нонконформист. – Опоздали? Но вы же не могли знать… – попытался вмешаться Историк. Мамори покачала головой: – Дело не в этом. Мы с Канашими планировали унести кинжалы отсюда до того, как они станут уликой и их по правилам нельзя будет перемещать. Держать их в секрете на виду было опасно, что и подтвердилось. – Да, судя по ране, – кивнула Канашими, – Я пойду проверю, все ли кинжалы «на месте», а если нет – чьего не хватает. Поднявшись и в последний раз бросив взгляд на бездыханное тело, Камишама гордо и твёрдо пошла проверять кресла, подняв голову, будто не позволяя слёзам даже пытаться потечь из глаз. – Посмотрим, что сообщают организаторы, – Онокири включил планшет. «ДЕЛО СЕДЬМОЕ. ИНФОРМАЦИЯ О СМЕРТИ. Жертва: Такахиро Цурушаки, Абсолютная Подруга. Изменения тела: глубокая ножевая рана в районе живота. Место обнаружения тела: Актовый Зал. Сигнал обнаружения подал: Камео Тошикане, Абсолютный Археолог.» Мамори тем временем склонилась над телом: – Большая бледность. Из неё вытекло много крови, но на полу под ней и на ней крови не то, чтобы много. Ещё и никаких платков на этот раз. – Это странно, – прошептал Онокири и, отойдя от трупа и осматривавшей его Мамори, стал осматривать сцену, – Всё как прежде, но… Историк почувствовал запах крови, хотя её нигде не было видно. Доски, не грязные, но и не чистые, были слегка липковаты. Камиюрушу решил проверить их все. Липковатыми оказались лишь доски, ведшие от тела Такахиро напрямую (прямо вдоль щели в полу) к… тому самому еле заметному люку, ведшему под сцену. Историк уже хотел открыть люк и спрыгнуть вниз, но вспомнил, что там почти ничего не видно, пожалев о отсутствии фонаря. – Я же ничего не увижу, – прошептал он. – Увидишь, – услышал он голос подошедшей Канашими, – После пропажи Камео я на всякий случай подготовилась к поискам. Красавица достала из декольте тот самый маленький, но мощный фонарик. Онокири спрыгнул вниз и согнулся – «подземелье» было всего около метр высотой. Он помог спуститься Канашими, густо покраснев. Красавицу это рассмешило: – Не бойся, в суд за прикосновения в таких местах пока что не подам. И, включив фонарик, Канашими согнувшись пошла вперёд. Пространство под сценой осветилось, но от этого не перестало быть более пустым и мрачным. В воздухе стояло невероятное количество пыли, ввиду чего Онокири и Камишама начали чихать. Лишь спустя несколько минут пыль несколько осела и стало возможно осматриваться. «Странно, когда я в прошлый раз открывал люк, я не видел внутри пыль в ТАКОМ количестве» – подумал Историк. – Что… – внезапно удивлённо сказала Канашими, посветив фонариком на «потолок», одновременно являвшийся полом сцены. Онокири, проследив за направлением взгляда и фонарика, вздрогнул. В щели, проходившей, судя по всему, между теми липкими досками, виднелось что-то красное, равномерно «размазанное» вдоль всей щели начиная от предполагаемого места нахождения трупа и заканчивая перед люком. При этом непосредственно нижняя часть этих досок была такой же липкой, но и только, без крови или чего-то подобного. – Это… Я… Не понимаю… – выговорила Камишама, – Пойдём отсюда, Онокири. Здесь везде пахнет кровью. Историк молча кивнул, и они направились к выходу. Стенки, «потолок» кровь отсутствовала везде. Внезапно мысль пришла ему в голову: – Погоди… Тебе не кажется, что пол, по которому мы идём, мягковат? Красавица молча навела фонарик на пол и чуть не выронила его. Они стояли на той самой картине Машару, правда теперь на ней явно прибавилось багровых тонов – она вся была испорчена и измазана кровью в разных местах. Большая и расстеленная почти вдоль всего пола, она была фактически незаметна при отсутствии фонарика или чего-то вроде него. Камиюрушу без лишних слов выпрыгнул из этого страшного места и подал руку Камишаме. Однако Красавица, напоследок осветив фонариком все закоулки пола и сказав «Ого», скрылась и вернулась через минуту, наконец приняв поданную руку, держа во второй какую-то находку. Та вылезла с некоторым трудом из-за особенностей своей одежды и слабости поданной руки, и стала стряхивать пыль: – Да, платье теперь в любом случае порвано в куче мест. Но ради Канашими… Это пустяк. К ним подошла Мамори: – Что-то нашли? Онокири кратко пересказал результаты исследования. Нонконформист нахмурилась. – И это ещё не всё, – сказала Красавица, показывая обоим то, что нашла. Это был кинжал. На нём не было крови, хотя при этом он был липкий. – Лежал в углу, но прямо на холсте, будто убийца не догадался хотя бы спрятать его под холст, – заметила Канашими, – Кстати о результатах моего осмотра… Отсутствует один кинжал, и это кинжал из-под именного кресла Такахиро. А её фотография на кресле, какие здесь есть на каждом вместе с табличками, кстати, УЖЕ перечёркнута. «Это странно» – подумал Историк. – Это странно! – повторила его мысли Цуёши, соскочив со сцены и внимательно изучив всё между ней и креслом Такахиро. Нонконформист вернулась назад мрачнее и задумчивее прежнего: – Без понятия что за жесть тут произошла, но убийца какой-то странный псих. От сцены до кресла периодически встречаются пятна крови, оставленные будто бы… Раненым человеком, судя по неровной и неравномерной походке. На пути назад есть что-то такое же, только шаг уже почему-то гораздо равнее и равномернее. А фотография на кресле и правда перечёркнута. Только фотографии других умерших перечёркнуты краской, напоминающей кровь. А фотография Цурушаки… Перечёркнута кровью, свежей кровью. КТО БЫ НЕ БЫЛ ЭТОТ САДИСТ, ОН ПОПЛАТИТСЯ! – Тише, – сказала Канашими, – Криками убийцу не накажешь. – Это справедливо, – согласился Онокири, – Осмотр тела показал ещё что-нибудь? – Тело немного липковатое, – ответила Мамори, – Но при этом выглядит практически неповреждённым. Будто она умерла лёжа – ни синяков, ни ссадин от падения, даже очки не упали с лица и спокойно на нём сидят. Глаза закрыты, лицо спокойное – не очень похоже на предсмертную агонию человека, которому внезапно нанесли удар кинжалом прямо в живот. Всё это очень странно. К тому же. Цуёши взяла кинжал и аккуратно вставила его в рану. Канашими отвернулась, закрыв рот руками. Онокири тоже почувствовал признаки рвотных позывов. Мамори достала кинжал и сказала: – Да, без сомнений, орудие убийства – кинжал. Но рана не рваная, не такая, как если бы после быстрого удара убийца отдёрнул руку. Такое ощущение, будто кинжал находился в теле некоторое время, а затем… был вытянут. Что ещё… Тело лежит вертикально, ровно на щели по направлению к люку. Все эти факты, не кажутся вам странными? «Определённо», – подумал Онокири, молча кивая. – Теперь поговорим о алиби, – сказала Мамори, – Начну с себя. Я ушла провожать Арикото до его комнаты, а затем сразу вернулась в Библиотеку к Камиюрушу и была с ним вплоть до обнаружения тела. За короткий промежуток времени, который я шла до Библиотеки, убить человека было бы невозможно, как мне, так и Камиюрушу. – Это облегчает дело, – кивнул Историк, – Но я никого не видел, а ты? – Кумако и Панга заходили в Классную Комнату, а Тошикане с Канашими направлялись к Кухне. Арикото остался в своей комнате, про тебя и меня ты знаешь, и наконец Цурушаки, вероятно, уже была в Актовом Зале. – Подтверждаю про Кухню, – согласилась Канашими, – Мы были там с Камео, обсуждали Такахиро, и он решил привести её – мы опасались из-за её состояния. Но его всё не было и не было, потому я проверила общие комнаты Первого Этажа – в Классной Комнате действительно были Панга с Кумако, но они были заняты каким-то своим совещанием и не обратили на меня особого внимания. А когда я собиралась идти искать на Втором Этаже – встретила вас. – Да, и на твоём планшете действительно сообщения к Камео без прочтения и ответа, – подтвердила Цуёши, – Осталось опросить остальных. Троица покинула Актовый Зал. В Коридоре они встретились с Арикото. – Ну что там Панга? – спросила Мамори, недоверчиво посматривая на двери Музея и Тренажёрного Зала. – Посетил Тренажёрный Зал и сейчас в Музее, как можете видеть, – сказал Философ и с оттенком самодовольства добавил, – Я настоял на открытых дверях для тех, кто осматривает комнаты, чтобы всё было заметно из Коридора. О этом же я, кстати, сказал и Тамоцу, так что Камео действует по такому же принципу… Из хороших новостей – наш Хитрец не пробовал ничего видоизменить или переместить. Из плохих – у него такое выражение лица, будто все его поиски оказались бесплодными. – Уж скорее происки, – усмехнулась Красавица. Тем временем Онокири спросил: – У тебя есть алиби, Арикото? Философ отрицательно покачал головой: – Увы, совершенно никакого. Мамори проводила меня до комнаты, так как мне от утренних открытий было немного… Не по себе. Однако с тех пор и вплоть до сигнализации я находился в моей комнате совершенно один. А поскольку я пришёл последним, не уверен, что меня кто-либо видел. Да и время прибытия неважно для алиби – раз убийцы не было на месте преступления, значит он успел уйти. «Успел уйти…» – подумал о чём-то своём Онокири. Ушуками задумчиво поглаживал свой новый берет: – Позвольте угадать… Алиби нет только у меня? Похоже, это конец великого Философа… – Справедливости ради, – заметил Историк, – Алиби нет как минимум у двоих. Канашими тоже провела в одиночестве некоторое время. – Да как можно обвинять лучшую подругу? – ошарашенно спросила Мамори. – Нет, это правильно, – улыбнулась Камишама, – Какая разница, кто кому друг, если на кону наши жизни. Так что алиби нет и у Арикото, и у меня. Сзади послышался голос с некоторой долей ехидства: – А ты си-и-ильно изменилась с тех пор, как в Третьем Деле пыталась выдать себя за убийцей, готовя умереть и убить всех остальных, лишь бы выжил Татакаи Шубоджин… – Панга! – Мамори сжала руки в кулаки. – Цуёши! – беззлобно передразнил её Панга, – Я конечно понима-а-аю, что меня опять желают выставить убийцей и казнить! Это буквально традиция каждого из Семи Дел, видишь ли, но… У меня железное алиби! Я всё время был вместе с Тамоцу. Нас вроде бы даже кто-то видел вместе, но мы с нашей уважаемой Старостой были увлечены дискуссией и не посмотрели… – Значит я точно без алиби, – пожала плечами Красавица. – А, так это была ты! – всплеснул лицами Хитрец, – То-то я почувствовал родственную душу. – У тебя скорее родственная душа с Сакамори и Шуджумуши, – холодно сказала Мамори. – Как грубо! Я старался, без толку осматривал две комнаты… – Без толку? – уточнил Историк. – Да! Ничего, что могло бы относиться к делу. Впро-о-очем, если не верите, можете проверить сами. – Нет нужды, – сказал Камиюрушу, – Пойдёмте на Первый Этаж. – Но… Ты уверен? – спросила Цуёши, косясь на Хитреца, мило улыбавшегося во все зубы и махавшего ей рукой. – Да, абсолютно. Камиюрушу, Мамори и Канашими направились на Первый Этаж, услышав вслед: – А я тебя недооценивал, лучший друг Рушу… В Коридоре Первого Этажа их уже ждал Камео: – Эм… Мне написал Кото, так что Тамоцу осматривает всё с открытыми дверями. Она посмотрела всё по одному разу, сейчас в Библиотеке. И… Прости, Шими, только что прочитал твои сообщения… – Всё в порядке, – ответила та, приобняв приунывшего Археолога. – Камео, что насчёт твоего алиби? – спросил Онокири. – Алиби… Друг Рушу, у меня его нет, наверное. Мы были с Канашими вдвоём, потом я пошёл искать Хиро, нашёл её в Актовом Зале… А потом пришли вы. Меня никто не видел, вот. Это всё я виноват! – Камео уткнулся в плечо Красавицы. – Никто кроме организаторов не виноват, – твёрдо ответил Камиюрушу, – Мы в заложниках, а действия заложников не несут юридической силы. Их даже нельзя считать преступлениями. – Это не оправдывает убийц, – решительно ответила Мамори, – Ни при каких обстоятельствах! – Да и сложно так уверенно определить наш статус, – заметила Камишама, – Мы до сих пор знаем лишь крохи информации. Камиюрушу понял, что проговорился, и прикусил язык. Впрочем, никто не обратил внимание на это. – А Камео в любом случае не виноват, – добавила Красавица, – Раз уж Такахиро кто-то убил, то это наш общий провал. Камео только вздохнул. В это время из Библиотеки вышла Тамоцу, покачав головой: – Ни в одной из комнат ничего похожего на доказательства. Ужасное расследование! – Кстати, а давно ты сломала ноготь? – поинтересовалась Камишама. – А, да, старалась скрывать, но не вышло. Это мне Камиюрушу сломал. Конечно же случайно! – поспешила добавить она. – Ух, в такие дела я не вмешиваюсь, – смущённо отвернулась Красавица. Онокири и Кумако запротестовали в один голос: – ЭТО НЕ ТО, О ЧЁМ ВЫ ПОДУМАЛИ! – А даже если то, в этом нет ничего плохого, – хихикнула Камишама. – Так, тише! – сказала явно испытывавшая неловкость от этой ситуации Цуёши, – Сейчас нужно знать твоё алиби, Тамоцу. Точнее подтверждение того, что сказал Панга. – Полностью подтверждаю слова моего Заместителя! – ответила Староста, – Мы как раз думали над стратегией предотвращения дальнейших убийств в новых обстоятельствах, когда случилось убийство. А я говорила ему, что нужно было обсуждать быстрее! Вечно меня не слушают, а потом разгребают проблемы и последствия. – Во всяком случае, и у тебя есть алиби, – сказала Мамори. Историк кивнул: – Думаю, расследование можно завершать. – Но ведь в этом чёртовом деле ещё ничего не ясно! – неуверенно запротестовала Мамори. Камиюрушу, неожиданно для самого себя, ответил в стиле Мегуми: – У тебя уже есть всё необходимое. Пора начинать Суд Группы. И он нажал кнопку «ГОТОВ К СУДУ» на планшете.