HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Голосование за убийцу начиналось вновь. Результаты, впрочем, были вполне ожидаемы: «ЮУКИ ДЖИШИН – 17 ГОЛОСОВ» – Даже ты сам проголосовал за себя? – удивилась Староста. Юуки кивнул. Некоторое время все молчали. В конце-концов не выдержала Канашими, обрушившаяся на Активиста с неожиданно эмоциональными обвинениями: – Джишин, зачем ты сделал это?! Ты ненормальный? Почему ты решил умереть и убить? Глаза Красавицы на секунду заблестели, но она сдержалась. Татакаи лишь глухо вздохнул, а Юуки со странной улыбкой начал свой рассказ: – Святая Канашими… Ты выбрала не меня, но уже нет смысла злиться на это. Я мог бы убить из ревности, – Юуки побледнел, – но сдержался. После того как вы все вновь приняли меня в группу, простив за «Коллективного Старосту», я… я больше не хотел, чтобы на меня смотрели как на труса, отступающего от каждого своего начинания! Я не хотел больше слышать упрёки от Ичитаро! – И поэтому ты заткнул ему рот навеки? – насмешливо поинтересовался Эйджи. – Помолчи, у тебя нет и капли сострадания! – перебила Циника Чиё. Джишин опустил голову: – Я понимаю все упрёки. После убийства Анджина и казни Камивоки я решил стать сильнее. Я решил стать реально полезным для тех, кого хочу объединить, а не пустословом, лишь кричащим в свой громкоговоритель! Ичитаро когда-то сказал, что я смесь льва со страусом, и он был совершенно прав. На тот момент. Но я изменился. «Ичитаро» молча смотрел на убийцу, который продолжал: – Только дурак бы не понял, что после первого убийства новое будет лишь вопросом времени. И всё что я мог – нейтрализовать всех потенциальных убийц различными способами! Ещё в первый день при осмотре Классной Комнаты я позаимствовал одну из бутылочек с жидкими удобрениями, после чего привлёк внимание Машару и Камиюрушу, чтобы те подумали, будто их изначально было шесть. Я забыл стереть пылевой след, но было уже поздно что-то менять. – Ты планировал убийство с первого дня? – скрестила руки на груди Мамори. – Нет. Тогда я действовал по принципу «на всякий случай», так как ещё не знал вас и мало доверял! Но даже тогда Ичитаро заметил мои действия и сострил насчёт своего отравления, рекомендуя взамен полить кактусы. Я уверен в уме Скептика – он не мог знать ещё не составленный план, но уже догадывался о возможных исходах. «Кубамацу» молчал. – Поведение Ичитаро, особенно после Первого Дела, всё сильнее меня беспокоило – он явно склонялся к убийству! Потому после совместного завтрака я решил действовать. Перед тем как сделать отчаянный шаг я хотел поговорить по душам с Канашими, что может и удержало бы меня от убийства… – Но я тебе помешала, – вздрогнула Такахиро. – К тому же, появились слухи, что Ичитаро планирует убийство! До них я был уверен, что предателем был Ичитаро, потому хотел убить лишь его… – Так ты верил в предателя и на основании простой веры решил, что имеешь право отбирать у других жизнь. Забавно... – задумчиво произнёс Арикото. – ...Но потом понял, что это, вероятно, два разных человека! Потому я решил устранить и следующего убийцу, и того, со смертью которого игра могла прерваться. Я подозревал Эйджи. Циник сжал изрезанную руку. – И после неудачного разговора с Канашими я ушёл к нему. Даже странно, что я, при всей своей ничтожности, смог обмануть умнейших из нас. Угуишу не заметил, как я вынул у него из ранца словарь. Не желая находиться в моей компании, он ушёл, а вскоре кухню покинули и остальные – я подслушивал через занавеску. – Друг, если бы ты только сказал, что тебе нужна поддержка, этого бы не случилось… – сокрушённо опустил голову Камео. – Хм. Он уже не наш друг, а безжалостный убийца, пойми, – поджав губы поправил Археолога Машару. Джишин не смутился: – Да, теперь уже я не ваш друг и убийца. Я стал им с момента, когда начал реализовывать свой план. И остановить меня уже было нельзя! Я быстро закончил приготовления в Зоне для Индивидуалистов – оторвал кусок страницы от словаря Угуишу, оставил сам словарь на видном месте и пошёл на Кухню, где решил вопрос со специями для будущего плана… Затем я капнул пару капель из бутылочки с жидким удобрением в стакан Ичитаро и быстро покинул Кухню. Как мне известно из ваших рассказов, Эйджи клюнул и вернулся. Но… всё пошло не по плану. – Слежка Мамори за Циником, дуэль Эйджи и Машаюки, собрание Кружка в Классной Комнате, «уединение» Канашими с Татакаи под присмотром Арикото, план Машару с Чиишаной… – перечислил Онокири. – Да. Я недооценил вашу активность. Я понимал, что во втором деле, вероятно, будут обысканы и личные комнаты, что и случилось. Мне нужно было избавиться от бутылки, чтобы её случайным образом не обнаружили в моей сумке. Потому, во избежание наихудшего сценария, я выждал, когда Классная Комната опустеет, и вернул её на место. Но Мегуми уже догадывалась о моих намерениях, и, найдя свидетеля в лице Онокири, при нём вновь проверила комнату. Мне сыграла на руку сонливость Камиюрушу, но уже на следующий день она дорого мне обошлась. Вакаме меня переиграла! – Не говори так! – возмутилась Мегуми, – Мы оба хотели как лучше! И лишь из безграничного доверия к остальным! – Я не так идеалистичен, как ты, – покачал головой Юуки, – я сомневался в Ичитаро, сомневался в Эйджи. Но вы ошибаетесь, если думаете, что, схватив и посадив под стражу Камиюрушу вместе с Чиишаной, я лишь подыгрывал Ноке чтобы сбежать с места преступления, создав себе ложное алиби. Я реально верил, что наш Историк – это уже третий потенциальный убийца, и вплоть до суда ломал себе голову, как избавить Группу от всех троих – двух возможных убийц и вероятного предателя. – Но план враждебных действий против нашего Камиюрушу героически сорвал я, чего ты не ожидал! – с непроницаемой улыбкой заявил Панга. – И тогда ты предложил казнить их двоих на суде? – подытожила Мамори. – Да, а после их казни Убийственная Игра либо прекратилась бы вовсе, либо, если бы это не сработало, я бы выдал себя. – Но и этот твой план провалился, маньяк, – заявил «Камивока», сменивший «Ичитаро». Активист лишь отмахнулся: – Я не ищу себе оправданий, я жалок! У меня не хватило смелости довериться вам, рассказать всё и действовать, не прибегая к убийствам. Я слаб и поддался на давящую атмосферу, на правила. В тот момент, когда я решился на убийство, я уже пошёл на поводу у организаторов. Ах, как невовремя ты разбила мне сердце, Канашими! Красавица ничего не сказала, а Шубоджина трясло. – Это уже ничего не изменит, но ответь: ты правда веришь, что среди нас есть предатель? – наклонился и пристально вгляделся в лицо Активиста Машаюки. – Н-но Камияма! – робко возмутился Нока. – Тише, это и правда, мгм, важный вопрос… – Каори поддержал Этнолога. – Такаши, я решительно осуждаю твои с Машаюки слова! – надулась Тамоцу. Юуки молчал некоторое время, пока наконец не сказал: – Да простит меня Мегуми, но я верил в существование предателя. И учитывая эти внезапные слухи, окончательно спровоцировавшие меня, у меня есть подозрения… Джишин выдержал паузу. «Камивока», хмыкнув, исчез. На Джишина смотрел «Ичитаро», успевший сказать лишь: – Моё последнее «спасибо» было адресовано тебе, моему убийце. За то, что покончил с моими страданиями и не дал умереть убийцей. Не успел «Кубамацу» договорить – экран погас, сменившись на надпись «ВРЕМЯ НАКАЗАНИЯ». Юуки провёл рукой по своему «ёжику»: – Я блефовал. Но заметьте, как сразу всё ускорилось! Даже «Ичитаро» решили заткнуть! Почему же такая спешка, организаторы? Быть может мне сказать, что я подозреваю… На экране появилась Сейко, изобразившая притворный страх, а затем издевательски заявив: – Ну-ну, ты уже чуть не грохнул троих своими подозрениями. Упёртый, как любой активист! Ты хоть допускаешь, что можешь ошибиться, превратив жизнь невинного человека в КОШМАР? Благими намерениями вымощена дорога в а-а-а-ад… При появлении Сейко в глазах большинства загорелся не страх, как при виде молчаливой исполнительницы Араты, а ненависть. Джишин же взглянул на Абсолютную Организатора с вызовом, уже было открыв рот. Однако в кадре появилась Арата и, после приказного кивка Сейко, нажала кнопку: появившийся лазер прожёг походный ботинок Активиста, видимо вместе со ступнёй. Юуки закричал от боли, а кресло вместе с ним быстро опустилось под пол, вскоре закрывшийся. На экране вновь появилась надпись «ВРЕМЯ НАКАЗАНИЯ», а в планшетах сообщение «СУД ГРУППЫ ЗАВЕРШЁН. ПОКИНЬТЕ ПОДВАЛ И НАБЛЮДАЙТЕ ЗА НАКАЗАНИЕМ НА ЭКРАНАХ КОРИДОРА». Все понимали, чего ждать дальше, нервно поднявшись с мест. Онокири задержался, потерянным взглядом смотря на место, где только что прожгли Джишина. На плечо Историку легла мягкая и большая ладонь Мегуми: – Он просто хотел перед смертью насолить организаторам. Веря во всех нас, он пожертвовал жизнью ради этого. И ни в какого предателя он не верил. – Ты думаешь, предателя нет? – Я в такое не верю! В этой игре существует лишь один предатель – недоверие. Пока все не выбросят его из сердца – убийства продолжатся. Но мы не допустим этого, правда, Камиюурушу? Фоторепортёр вывела Онокири ко всем в Коридор. На экранах Коридора уже высветилась роковая надпись: «ЮУКИ ДЖИШИН, АБСОЛЮТНЫЙ АКТИВИСТ, БЫЛ ПРИЗНАН ВИНОВНЫМ. ДА НАЧНЁТСЯ КАЗНЬ!». Студенты увидели Юуки, едва стоящего из-за болящей ноги, в комнате, по колено залитой странной жидкостью. – Удобрения? – прошептал Камео. Повсюду к полу были прикручены горшки с кактусами. Юуки попытался сделать шаг, но едва удержал равновесие – пол оказался крайне скользким. Впереди, на стенах друг напротив друга, красовались маленький экранчик и что-то вроде мусорной урны для сбрасывания внутрь стены. Над экранчиком красовалась большая надпись: «ЧТО ДЕЛАЛИ КАНАШИМИ И ТАТАКАИ НАЕДИНЕ», пока на самом экранчике проигрывалось видео, а над урной – «ПОДАРОК СТУДЕНЧЕСКОЙ ГРУППЕ». На экране высветилось название казни: «НАГЛЯДНАЯ АГИТАЦИЯ». Заиграла всё та же громкая музыка. Юуки, увидев выбор, медленно пошёл к… экранчику. Канашими побелела, опершись на плачущую Такахиро, Татакаи в беззвучной злобе сжимал кулаки, Арикото зашатался. Джишин шёл хромая, периодически подскальзываясь и падая на пол. Иглы кактусов впивались в его тело, мокнущее в удобрениях, идти дальше становилось всё сложнее. Становясь всё более скользким, активист падал всё чаще. Не страдала лишь его сумка, которую он задирал вверх при каждом падении. Когда Активист был уже на полпути к экранчику, жидкость в начале его пути зажглась – смесь горящих удобрений и кактусов волной покатилась вперёд, в погоне за всё медленнее идущим Юуки. Джишин напряг последние силы, и, после ещё нескольких болезненных и уродующих падений, добрёл до экранчика… с усмешкой закрыв глаза. Вместо этого он оттолкнулся от стены с экранчиком ногами, и, на спине, прокатился по полу к противоположной стене – с «мусорной урной», нашпиговываясь иглами. Появившаяся на экранчике Сейко, видимо желавшая в последний момент обломать Активиста с просмотром видео, с яростью и ненавистью уставилась на него. С трудом поднявшись, Джишин бросил в урну в свою сумку и повернулся лицом к пламени, равномерно несущимся ему навстречу. Ноги, руки, лицо, тело – тряслись, пробитые острыми и толстыми иглами «кактусов». Открыв опухшие и налившиеся кровью глаза, Юуки взглянул на несущееся на него пламя, широко расставив перед ним руки, будто для объятий. В следующую секунду пламя охватило израненного Активиста и оставшуюся часть пола. Температура в комнате стала резко и неуклонно повышаться – языки пламени взвились до потолка. Однако поглощённое огнём и дымом тело Юуки ещё некоторое время держалось на ногах, пока наконец не рухнуло на пол уже в виде кучи пепла – одинокой горочкой возвышавшейся над «высохшим» от огня полом. Экраны, транслировавшие казнь, погасли. Через некоторое время в потолке появилось отверстие и из него выпала сумка Юуки. Из той вывалилась ещё недавно задорно демонстрировавшаяся Активистом 2 дня назад табличка «Да здравствует наша Староста!». Кумако прослезилась и чуть не потеряла сознание, вовремя подхваченная Такаши. – Это было… ужасно, – только и смог выдавить из себя вспотевший Нока. Камиюрушу окинул взглядом остальных. Мегуми вновь стояла отдельно, с презрением отвернувшись – Фоторепортёр опять решила не смотреть на казнь. Её можно было понять, если учитывать, в каком состоянии были очевидцы. Чиё, вновь ставшая жертвой громкой музыки, со слезами боли обнимала обездвиженного Джию Пангу, лицо которого ничего не выражало. Машару встряхнул Чиишану: – Эй. Идём, сам видишь, что творится. Помощник кивнул и ушёл вслед за Эстетом. Тошикане молча присел на корточки и достал из сумки Активиста плакаты, таблички и громкоговоритель. На плакатах были различные лозунги, ободряющие группу и призывающие студентов не сдаваться, а на табличках – слова поддержки для каждого отдельно. Тяжело вздохнув, Археолог сложил всё назад в сумку. Камияма раздосадовано щёлкнул пальцами: – Он заслуживал жизни. Это я должен был умереть. – Нет. Все повернулись к Мамори, сказавшей это: – Никто не должен был. Онокири поддержал её: – Анджин, Камивока, Ичитаро, Юуки – ни один из них не заслуживал смерти. В глазах Мамори сверкнула молния: – Но одно я могу сказать точно. – Что твой «друг» Кубамацу планировал кого-то убить, но обгадился, а любитель справедливости Юуки помер, потому что стал жертвой своей паранойи? – разглядывая свою порезанную руку злобно спросил Циник. – Нет. То, что те, кто провоцируют одну смерть за другой – полнейшие уроды. И я клянусь жизнью, они сдохнут самой ужасной смертью! – Цуёши надвинула кепку, резко развернулась и ушла. Один за другим студенты разошлись. На планшет Онокири пришло уведомление: «Организаторы: 2 1) Сейко Сакамори, Абсолютная Организатор 2) Арата Шуджумуши, Абсолютная Кукловод Участники: 18 17 16 1) Арикото Ушуками, Абсолютный Философ 2) Джию Панга, Абсолютный Хитрец 3) Ичитаро Кубамацу, Абсолютный Скептик 4) Камео Тошикане, Абсолютный Археолог 5) Канашими Камишама, Абсолютная Красавица 6) Камиюрушу Онокири, Абсолютный Историк 7) Мамори Цуёши, Абсолютная Нонконформист 8) Машару Тецубики, Абсолютный Эстет 9) Машаюки Камияма, Абсолютный Этнолог 10) Мегуми Вакаме, Абсолютная Фоторепортёр 11) Такахиро Цурушаки, Абсолютная Подруга 12) Такаши Каори, Абсолютный Каллиграфист 13) Татакаи Шубоджин, Абсолютный Лидер 14) Тамоцу Кумако, Абсолютная Староста 15) Чиё Вакажару, Абсолютная Девушка 16) Чиишана Нока, Абсолютный Помощник 17) Эйджи Угуишу, Абсолютный Циник 18) Юуки Джишин, Абсолютный Активист Количество живых участников по итогам Второго Дела: 16»