HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Онокири задумчиво вошёл в свою комнату, после инцидента с Пангой не забывая запереть дверь. Планшет просигнализировал о новом обновлении: «Организаторы: 2 1) Сейко Сакамори, Абсолютная Организатор 2) Арата Шуджумуши, Абсолютная Кукловод Участники: 16 1) Арикото Ушуками, Абсолютный Философ 2) Джию Панга, Абсолютный Хитрец 3) Камео Тошикане, Абсолютный Археолог 4) Канашими Камишама, Абсолютная Красавица 5) Камиюрушу Онокири, Абсолютный Историк 6) Мамори Цуёши, Абсолютная Нонконформист 7) Машару Тецубики, Абсолютный Эстет 8) Машаюки Камияма, Абсолютный Этнолог 9) Мегуми Вакаме, Абсолютная Фоторепортёр 10) Такахиро Цурушаки, Абсолютная Подруга 11) Такаши Каори, Абсолютный Каллиграфист 12) Татакаи Шубоджин, Абсолютный Лидер 13) Тамоцу Кумако, Абсолютная Староста 14) Чиё Вакажару, Абсолютная Девушка 15) Чиишана Нока, Абсолютный Помощник 16) Эйджи Угуишу, Абсолютный Циник» Не хотелось думать ни о чём. Четыре человека мертвы… Историк был знаком с другими студентами лишь 4 дня, но даже так боль утраты и переживания за собственную жизнь сдавливали сердце. Зайдя в комнату, он уже догадывался, что экран включён и на него смотрят. Делая вид, что не замечает, он прошёл в ванную, умылся, вернулся в комнату и лёг спать, стараясь не поворачивать голову к монитору. В ответ не донеслось ни одного слова, но Камиюрушу чувствовал давящий, прожигающий насквозь взгляд, устремлённый на него. Не выдержав, юноша наконец взглянул на экран, поняв, что не ошибся. На него с привычным выражением смотрела Арата. Онокири хотел что-то сказать, высказать возмущение и злость, но потом отмахнулся сам от себя – будто собеседница не заслуживала даже такой искренности. Собравшись с силами, он сухо спросил: – Есть что передать Группе? Шуджумуши ответила схожим тоном: – Нет. Есть вопросы от Группы? – Нет. Можно задать вопрос? – Да. Историк внимательно взглянул на Арату, желая понять, испытывала ли она хоть какие-то эмоции после убийства по её и Сейко вине четырёх человек. Лицо Абсолютной Кукловода не выражало ничего, каменной стеной отгораживая её от взгляда Онокири. Ни радости, ни гнева – только холодная злоба, и то – в ночных встречах не была заметна и она. Шуджумуши тоже смотрела на Историка, в конце концов прервав новую паузу: – Интересно, не жалко ли мне мёртвых? Нет. – Стоило ожидать это от пошедшей на Убийственную Игру. Шуджумуши подняла бровь: – Не замечала в тебе тяги к некрофилии. Труп есть труп – своими слезами ты его не спасёшь и не воскресишь. Никакие твои эмоции до него уже не дойдут. Нет смысла жалеть того, кто больше не существует. – И именно поэтому вы не даёте забыть нам о них на каждом суде? Кукловод промолчала. Сменив тему, Онокири спросил: – Вы двое и правда соблюдаете слово, не вмешиваясь игру… дополнительно. Но с чего такая уверенность, что студенты, поощрять которых к убийствам вы запретили сами себе, будут играть в это до конца? Позицию Сакамори я уже слышал, если это можно назвать позицией. – Если у тебя возникла мысль спрашивать об этом после слов Сейко, ты явно не понимаешь намёков. – Меня интересует персональное мнение, – холодно уточнил Историк. – Персональное? Я уверена, что убийства в этой Группе не прекратятся. Окружавшие меня люди никогда мне не нравились, и я не считаю, что в такой ситуации эти будут чем-то лучше и окажутся способны на что-то великое и моральное. Они пойдут по худшему пути и умрут. – Твоя уверенность в том, что Убийственная Игра будет завершена опирается лишь на веру? – Веру? Это удел некоторых твоих знакомых, а не меня. «Я бы поспорил» – подумал Онокири, ничего не сказав. Поскольку новых вопросов не последовало, начинался новый акт ночных мучений. Кукловод, видимо под влиянием разговора, достала куклы-марионетки Анджина, Камивоки, Ичитаро и Юуки. На экране высветилось название: «ПРЕДСТАВЛЕНИЕ АРАТЫ ШУДЖУМУШИ. ВЫПУСК ВТОРОЙ» «Можно ли пройти жизненный путь, идя к светлой цели с тёмной душой? Мой ответ – «нет». Невозможно напасть «во благо», избить «во имя», обмануть «ради», ограбить «по причине» и стерпеть «из-за». Одни (кукла Анджина набросила на голову капюшон) считают, что окажутся быстрее, а другие (кукла Ичитаро сымитировала движения храпа во сне) – хитрее приближающегося исхода. Представление о том, с кем имеешь дело, как о дураке – глупость, а в Убийственной Игре – смертный приговор. Ведь всегда найдутся те (кукла Камивоки «убила» куклу Анджина камешком), кто посчитают себя изобретательнее, и те (кукла Юуки пнула «упавшую замертво» куклу Ичитаро), кто окажутся на шаг впереди. Но и им не избежать смерти, желай они хоть побега, хоть справедливости (оставшиеся куклы безжизненно повисли на нитках). Считать врага кем-то, кроме как врагом, верить людям и доверять всем без разбору – хуже может быть только вера в доверие. Не доверяйте никому, даже тем, кто говорит о этом – и проживёте более долгую жизнь». Историк лёг спать, процедив сквозь зубы, когда экран погас: – Твои убеждения – твоя ошибка, за которую придётся платить. Надеюсь дожить до этого момента. И Камиюрушу заснул сном человека, не готового порадовать организаторов даже бессоницей.