HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Закончив вносить пометки на плашете, Камиюрушу Онокири продолжил изучение общих комнат, войдя в красную дверь с золотой надписью «КЛАССНАЯ КОМНАТА». В ней находилось немного больше студентов, чем в предыдущей – пять человек (три парня и две девушки), поглощённых изучением этого места. Онокири осмотрелся. Окон в комнате не было, как и в библиотеке, но и здесь всё было идеально освещено потолочной лампой. Если основным «тоном» библиотеки были оттенки коричневого, оттенки пола, стен и потолка классной комнаты были скорее бежевыми. В комнате расположились 10 парных парт, стоявших перед занявшую целую стену сенсорным экраном, видимо выполняющим роль классной доски – в иной ситуации Камиюрушу назвал бы его идеально подходящим для учёбы. Сейчас же он невольно думал о другом экране, том самом экране, «клоны» которого располагались и здесь, и в коридоре, и в библиотеке, и, вероятно, во всех остальных помещениях. Присмотревшись, Онокири заметил и мелкие камеры – те, вероятно, также присутствовали во всех комнатах здания. Вдоль стены, где в нормальных классных комнатах были бы окна, тянулся подоконник, упирающийся в стену, с милой подписью «Разрешено сидеть, причём совершенно бесплатно!». Хмыкнув и поправив очки, Историк взглянул на оставшуюся стену, где, за партами и напротив экрана, расположился внушительных размеров шкафчик с типичными классными декорациями, адаптированными под местные реалии – кактусами в цветочных горшках, чучелами мелких животных и птиц, глобусом, фигурками и маленькими бутылочками. Подойдя к шкафу, у разных частей которого стояли двое парней, Камиюрушу взглянул на глобус, надеясь, видимо, что он мог бы быть какой-то подсказкой. Естественно, глобус был самым обыкновенным, а Историку стало стыдно за самого себя – надеяться, что организаторы, устроившие Убийственную Игру, будут поддаваться тем, кого отправляют на смерть – было бы слишком глупо. Юношу окликнул приятный, но раздражённый мужской голос: – На что ты смотришь? Главная загадка – не в глобусе, а в этом. Онокири увидел стоящего рядом парня, кивнувшего на фигурки. Подойдя ближе и присмотревшись, Историк вздрогнул – это были крошечные копии всех участников игры, одетых в свои «игровые» костюмы. Правда, в лицо он пока знал лишь пятерых, включая себя. Камиюурушу показалось, что в композиции что-то не так, и вскоре понял, что вопросы вызывает фигурка Мамори Цуёши. Средний рост, худое телосложение – всё было про неё, одежда и обувь были теми же и того же цвета, но… на голове у фигурки была также надета чёрная кепка. «Не так уж она не соответствует таланту Нонконформистки как ты думаешь, Джию Панга» – подумал он, невольно улыбнувшись – фигурка Цуёши, как и в реальности, была выше фигурки Джию. Затем Онокири обернулся и взглянул на парня, указавшего на эти фигурки – он тоже был среднего роста и строен, хотя по виду и сложно было сказать, силён ли он физически, как Камео, или слаб, как Анджин и Джию. Одет он был экстравагантно – ботинки разного цвета (розовый и синий), носки таких же разных цветов (зелёный и оранжевый), выглядывающие из-под широких джинс на подтяжках. Красная мягкая рубашка в чёрную клетку, где расстёгнут был не только воротник, но и рукава, а поверх неё – художественный фартук, заляпанный всеми цветами радуги в, казалось бы, случайной, но в реальности намеренной и красивой композиции. На каждой руке было по разноцветному браслету и наручным часам, причём если одни шли и показывали временно правильно, то другие крутились в обратную сторону, показывая противоположное время. Дополнялось всё это светлыми, вероятно покрашенными, волосами, постриженными короче среднего, и приветливым лицом, которое, казалось бы, выглядело грустно и задумчиво даже в моменты радости. Наполненное острыми чертами, это лицо с длинным носом и маленьким ртом светилось благородством и в то же время неким едва уловимым высокомерием творца. На бирке, как и у всех остальных, золотым на алом было написано: «Машару Тецубики. Абсолютный Эстет» – Не думаю, что необходимо так рассматривать меня, Камиюрушу Онокири, – с секундной улыбкой заметил Машару. – Ой, я не… – Не извиняйся, ты хороший и талантливый человек. Тем более Джию Панга уже приложил руку к тому, чтобы мы познакомились заочно, и чтобы я не упустил тебя из виду, – было видно, что Тецубики говорил это без цели задеть, хоть и едва сдерживал смех. – В таком случае, приятно познакомиться. Моя краткая биография тебе уже известна… – А моя собственная довольно прозаична, – отметил Эстет, – тяга к искусству с детства. Я хорошо рисовал, много читал, посещал картинные галереи со скульптурными выставками и смотрел старые фильмы. Одним словом, был погружён к прекрасное с головой, развив и чувство прекрасного. Это помогло мне стать Абсолютным – одной девушке, любившей меня, как и очень многие другие девушки, пришло приглашение вроде твоего, но не именное – ей было предложено вписать имя того, кто лучше всего подходит на роль Эстета. И сама будучи крайне талантливой, она всё же отдала титул мне – кто знал, что эта бумажка окажется билетом в ад. Камиюрушу с удивлением слушал историю Тецубики, но было видно, что тот говорил правду. Вздохнув после ремарки про ад, Историк заметил: – Но я действительно благодарен, что ты оказался в этом аду вместе с нами. Даже сейчас ты смог сделать акцент на самой важной детали этого шкафа. – Сделать акцент он смог, безусловно, но не самой важной детали – раздался озадаченный голос возле другой части шкафа. Онокири и Машару переглянулись и посмотрели на говорящего. Такого же как они роста, он, видимо, страдал противоположной Эстету проблемой – его круглое лицо с расплывчатыми чертами лица и в очках, даже сейчас, когда он был явно не в хорошем настроении, выглядело весёлым. Дополняли картину короткие волосы ёжиком и лёгкий табачный запах, который вместе с лёгким запахом алкоголя контрастировал с лёгким запахом духов, исходившим от Машару. Коричневые походные ботинки, джинсы и светлый в жёлтую полоску свитер контрастировали с кожаной походной сумкой через плечо, из которой торчали какие-то небольшие свёрнутые плакаты, таблички-транспаранты и даже громкоговоритель. Желая быстрее перейти к теме, которая привлекла его внимание, парень спешно представился: – Юуки Джишин, Абсолютный Активист. Онокири хотел было пожать протянутую Джишином для рукопожатия руку, но вначале руку Историка успел пожать Эстет, забывший это сделать изначально, но явно не желавший нигде быть вторым. После этого Камиюрушу и Машару пожали руку Юуки. Активист, между тем, нетерпеливо желая перейти к делу, подвёл парней к увиденному в его части шкафа: – Эти бутылочки будут более важной деталью. На них было написано – «Жидкие удобрения. Ядовиты. Питьё опасно для жизни». – Где яд, там и противоядие – пожал плечами Машару. – Не в этом случае, – заметил Джишин – эти жидкости не указаны как яд напрямую, и раз уж их лишь с намёком разместили организаторы, им не было бы смысла размещать противоядие. Да и как можно заметить, его тут и нет. – Ты прав, пять бутылочек и все маркированы фактически как яд, – согласился Тецубики. Пока шёл этот диалог, Онокири, наученный опытом библиотеки, на глаз оценил количество пыли на полках шкафчика – её здесь было немногим меньше. Правда этот акцент на детали заставил Историка удивлённо взглянуть на бутылочки – судя по отсутствию пыли и круглому следу, здесь явно когда-то стояла ещё и шестая. Задумавшись о этом странном вопросе, Камиюрушу вновь включился в диалог. – Ты, наверное, тоже… – Получил сообщение от Джию? Да, получилось забавно, – озадаченный Юуки немного просветлел и улыбнулся, – моя история не так сильно связана с учёбой – скорее я умел собрать людей ради какой-то цели, как студентов, так и нет. В этом плане я скорее был Абсолютным Организатором, умея, собрав недовольных, добиться с ними общей цели. Не знаю что себе думают организаторы этой Убийственной Игры, но я уверен, что сумею собрать людей и против них. Хотя, в определённом смысле я им благодарен – без изоляции здесь я бы совсем спился. Пока Юуки рассказывал о своём активистском прошлом, Онокири краем глаза наблюдал, как к ним приближаются две девушки: низкая и высокая. Девушка низкого роста шла немного быстрее, увлекая за собой свою новую подругу. Стройное тело, приятные черты лица, очки и покрашенные в оранжевый волосы, длинным каре спускающиеся чуть ниже подбородка, а главное – чистая, пусть и простая улыбка на лице, как и стеснение в глазах, делали её вид весьма интересным, даже не считая костюма. Тот, как обычно, был подобран с чудаческой элегантностью – широкие, пусть и не особо длинные шорты в серо-белую полоску, белые кроссовки и длинные жёлтые носки. Дополнялось всё черным топом, на котором в чёрных и фиолетовых тонах было изображено лицо какой-то девушки. В ушах были заметны маленькие чёрные серёжки, на руках – красно-чёрные плетёные браслеты, а на шее – широкий чёрный чокер с креплением в виде металлического сердца. На её бирке золотым по алому было высечено: «Такахиро Цурушаки. Абсолютная Подруга» Такахиро заметила, что в отличии от Юуки Джишина, увлечённого рассказом, и Машару Тецубики, увлечённого то ли слушанием, то ли размышлениями, Онокири смотрит на её приближение, и уже издалека приветливо помахала. Её высокая подруга закатила глаза, но уже через секунду сама помахала, слегка приподняв руку, и приятно улыбнулась – сердилась на Цурушаки она явно не всерьёз. Пока подруги продолжили приближаться, Онокири постарался запомнить и её – ввиду высокого роста (пусть и чуть ниже чем у тоже довольно выского Онокири) и более выделяющихся форм та выглядела немного старше студентки, но производила впечатление интересной личности лёгкая, чуть насмешливая улыбка гуляла на спокойном, на первый взгляд даже безэмоциональном лице, слегка бледном и смотрящим в душу глубоким взглядом больших глаз. С чёрными прямыми густыми волосами чуть длиннее волос самого Камиюрушу, только аккуратно уложенными в полу-каре, ввиду излишней длины для классического, а также чуть более широкими чем у несколько худого Онокири телом, руками и ногами она больше походила бы на старшую сестру Историка, если бы та у него была. Одежда как всегда иронично тонко характеризовала нового человека: вечернее платье, то ли серого, то ли голубого цвета, не доходящее и до колена, покрытое складками и помятостями, явно декоративными, с широко распахнутым воротником, подчёркивающим красивую чистую шею. Белые сандалии на широких, пусть и низких каблуках, белые маленькие серёжки в ушах и макияж (в отличии от Цуёши и Шуджумуши, не имевших его, и Цурушаки, у которой он был незначителен), сделанный скромно, но со вкусом (в сравнении с Сейко). На бирке красовалась очередная надпись: «Канашими Камишама. Абсолютная Красавица» Стук каблуков Канашими заставил Машару и Юуки также повернуться к девушкам. Такахиро Цурушаки весёлым, но застенчивым голос начала: – Привет, мальчики… А почему вы с нами не знакомитесь? В этом месте лучше быть друзьями, если мы не хотим… Веселье в глазах быстро сменилось на блеск слёз, которые Такахиро едва смогла сдержать, всхлипнув. – Успокойся, нельзя поддаваться панике, если не хочешь… – начал было Джишин, но внезапно строгий взгляд Канашими, говоривший о несвоевременности некоторых реплик, заставил Активиста осечься, уставившись на саму Камишаму. Тецубики, более изощрённый в общении с девушками, подошёл к Цурушаки, мягко положив ей руку на плечо. Та безмолвно уткнулась в его художественный фартук, изредка всхлипывая, а затем, будто постеснявшись своей слабости, отбежала от всех и села за парту, грустно положив руки на неё и уставившись на экран. Онокири, почувствовав, что тоже должен что-то предпринять, обошёл парту, присев на корточки будто на стул напротив Цурушаки, и взяв её руку: – Я обещаю, что пока ты не сдашься, ты будешь жить. План организаторов прост и самоуверен – они решили, что мы убьём друг друга даже без дополнительных мотивов, без их прямого вмешательства в игру. Всё что нам нужно сделать – сплотиться и не вестись на их манипуляции. Будь сильной – бояться нужно не тебе, а им… И они боятся, поверь мне. Такахиро, сделав пару глубоких вдохов, успокоилась, улыбнулась и вернулась к остальным. Камиюрушу, вдохновлённый умением сказать правильные слова в нужный момент, также присоединился к ним, лишь чтобы услышать от Цурушаки, взглянувшей на бирку Историка: – А я тебя знаю! Мне прислал твою биографию Джию Пан… Онокири сердито цокнул и закатил глаза. Эти действия, невольно пародировавшие поведение Канашими, видимо рассмешили последнюю, и она слегка рассмеялась, пока Юуки Джишин продолжал смотреть на неё загипнотизированным взглядом. Недовольно взглянув на Джишина, Канашими заговорила: – А мы, как вы уже, наверное, успели прочитать, Канашими Камишама, Абсолютная Красавица, и Такахиро Цурушаки, Абсолютная Подруга. Я без понятия, за что именно меня посчитали главной красавицей – не такая уж я и красивая, хоть этого у меня и не отнять, – кокетливо заметила Камишама, – вероятно дело в пометке «уровня университета». Среди студенток, возможно, я и красивее других, хотя, конечно, надеюсь, что выдали титул мне не за внешность, а за нравственную красоту. Впрочем, я думаю о каких-то глупостях – о том, как меня оценили бездушные хозяева этого проклятого места. Нашли дурочку. – в глубоком взгляде Камишамы, направленном в камеры, отразилось презрение. – А я просто была хорошей подругой, наверное, – начала о себе Такахиро Цурушаки, заметив, что Канашими задумалась, – мне сложно знакомиться с новыми людьми, хотя я очень сильно и быстро привязываюсь. Правда не ко всем, особенно не ко всем мальчикам – возможно, конечно, сказывается, что выросла я в деревне, и города меня пугают, но ей богу, ещё подсыплют что-нибудь – Цурушаки то ли с притворным, то ли с реальным подозрением покосилась на Камиюрушу, побледневшего и отвернувшегося, делая вид, что рассматривает что-то важное. К счастью, что-то важное действительно было – пятый студент, про нахождение которого в комнате Онокири успел забыть. Основания для этого были – студент спал. Буквально. Похрапывая и ворочаясь, он приковал внимание Историка, не ожидавшего, что в такой ситуации сон возможен в принципе. Среднего роста, довольно толстый, но при этом и явно физически сильный, с округлёнными чертами лица и круглым лицом на короткой шее, он имел крайне умный вид даже во сне, будто сон был частью какого-то его гениального плана. Растрёпанные длинные и густые, слегка кучерявые чёрные волосы гривой торчали во все стороны. Ноги были обуты в широкие и тяжёлые, будто боевые, чёрные ботинки, а абсурдно широкие голубые штаны были подпоясаны широким тканевым жёлтым поясом, чтобы не упасть. Довершал образ тёмно-зелёный реглан, из-под которого небрежно торчал расстёгнутый воротник чёрной рубашки, а также бирка: «Ичитаро Кубамацу. Абсолютный Скептик» Онокири подошёл к Скетику и коснулся его. При первом же лёгком прикосновении Ичитаро мгновенно открыл глаза – либо его сон был крайне чутким, либо он и не спал. От него тоже доносился лёгкий запах алкоголя и табака. Посмотрев на Камиюрушу внимательным изучающим взглядом, Кубамацу спросил спокойным голосом, едва подавляя сочившуюся из него насмешливость: – Будем знакомы. Как меня зовут и кто я такой ты уже знаешь. Я тоже знаю о тебе даже СЛИШКОМ много – один Хитрец постарался. На твоём месте я бы следил за его действиями – они кажутся абсурдными, но в каждом из них больше смысла, чем в мозгах обеих организаторш вместе взятых. Как ты мог заметить, титул мне дали по характеру, видимо желая подчеркнуть, какое я ничтожество во всём остальном. Правда, боюсь, что познания в истории пригодятся в Убийственной Игре меньше, чем скептицизм… Свободен. Камиюрушу, не ожидавший такой энергии и пренебрежения сделал шаг назад. Минуту назад он ожидал, что талантом Кубамацу окажется «Абсолютный Лентяй», а сейчас не знал, что и ответить. На помощь ему неожиданно пришёл Джишин, наконец оторвавший взгляд от Камишамы, начавшей следить за монологом Ичитаро Кубамацу, пока Эстет и Подруга разговаривали в сторонке. Подойдя к Скептику, Юуки заметил: – Скептицизм не содействует выживанию. Если хочешь жить… – Джишин, будь добр, – притворно ласковым голосом начал Ичитаро, – если тебе дорога твоя ненаглядная жизнь, не трогай меня. Смотри лучше на красивую девушку, ну или полей кактусы местной отравой – им, в отличие от меня, ты хотя бы принесёшь пользу. Джишин покраснел от удивления, смешанного с растерянностью, и отступил. Онокири, поражённый тем, как с первого взгляда неприметный сонный лентяй легко понял устройство комнаты и взаимоотношения между находившимися в ней, незаметно вышел из классной. У него оставалось ещё две общих комнаты для осмотра: гардероб и кухня. А перед этим Историк достал планшет и расширил список знакомых ему личностей, расширив список участников в алфавитном порядке. Считая с ним самим, их в этом списке набралось уже 10 – осталось ещё столько же: «Организаторы: 1) Сейко Сакамори, Абсолютная Организатор 2) Арата Шуджумуши, Абсолютная Кукловод Участники: 1) Анджин Кошо, Абсолютный Наблюдатель 2) Джию Панга, Абсолютный Хитрец 3) Ичитаро Кубамацу, Абсолютный Скептик 4) Камео Тошикане, Абсолютный Археолог 5) Канашими Камишама, Абсолютная Красавица 6) Камиюрушу Онокири, Абсолютный Историк 7) Мамори Цуёши, Абсолютная Нонконформист 8) Машару Тецубики, Абсолютный Эстет 9) Такахиро Цурушаки, Абсолютная Подруга 10 Юуки Джишин, Абсолютный Активист»