Мерзавец

      — Юнги, это твой будильник звонит? — пробурчала Гимин, шевелясь и чувствуя чужие руки на талии.       Противная трель отражалась от стен и доходила до ушей, раздражая еще не проснувшийся мозг, но Юнги, казалось, не слышал ее, продолжая неподвижно лежать и обнимать девушку.       — Это не будильник, — наконец, произнес он и вытянул ноги, перевернувшись на спину и прижав ладонь к лицу. Он убрал волосы, лезшие в глаза, и протер их, постанывая от того, что его будили рано утром в выходной. — Сейчас.       Поднявшись с кровати, он перешагнул через Гимин, которая попыталась закрыть голову одеялом и таким образом избавиться от постороннего звука. Мин про себя успел отметить, что выглядела девушка слишком мило. Настолько, что первым делом он поцеловал торчащий из-под одеяла нос.       Мобильный вскоре замолк, поэтому квартиру наполнили босые ноги Юнги, шлепающего по полу в поисках телефона. Нашел его на кухонном гарнитуре возле стиральной машины — оставил его ночью сразу после того, как запустил стирку.       Пропущенный от Джунки.       — Блять, — выругался Юнги.       Он совершенно забыл про брата, названивавшего весь вчерашний день и оставившего сообщение с просьбой (даже требованием) перезвонить. Вопрос, по всей видимости, срочный, и тот факт, что младший проигнорировал все попытки Джунки дозвониться, сильно бодрил.       — Прости, хён, — сказал Мин, когда услышал недовольный голос старшего брата. — Я спал.       — Какой «спал»? — на секунду осекся тот и после паузы добавил: — Уже одиннадцать.       — Да? — все еще не осознавал происходящее Юнги. Он вернулся к кровати и лег обратно, крепко обнимая Гимин и снова целуя ее в нос, который она тут же сморщила. — Сегодня же выходной, разве нет?       — Вот именно! Юнги, объясни мне только одну вещь. Почему мама говорит, что ты приведешь сегодня свою девушку? Ты правда ей это пообещал или это ее очередные надежды на лучшее? Тебя вообще ждать сегодня?       — Как много вопросов… Это правда.       — И?       — Я еще не спрашивал Гимин.       — Знаешь, Юнги, мне надоело защищать тебя, когда ты сам не можешь за себя постоять. У меня тоже есть своя жизнь, свои проблемы, однако я почему-то нахожу время на тебя. Я люблю тебя, но имей совесть…       — Хён, прекрати нагнетать сейчас, — простонал парень. — Один или с Гимин — я приду сегодня. Железобетонно. Скажи маме.       — Ладно. Ты мне должен, мелкий засранец.       — Кто бы говорил, — в пустоту ответил Юнги и, отложив телефон в сторону, сильнее прижался к проснувшейся девушке, что, хлопая ресницами, смотрела на него.       — Что-то случилось? — спросила она.       — Ага. Мама позвала нас с тобой на новогодний ужин. Я сказал, что спрошу, свободна ли ты, но так и не спросил. Вот Джунки и наорал на меня.       — Твоя мама знает, что у тебя есть девушка? — удивилась Юн. Они как-то разговаривали на эту тему, и Юнги тогда попросил попридержать эту тайну от его семьи до лучших времен.       — Пришлось ей рассказать, иначе ее действия зашли бы слишком далеко. Прости, что не предупредил тебя.       — Все нормально, просто… немного неожиданно. И… что сказала твоя мама? Обо мне, о нас.       — Я начал убеждать ее, что у нас все серьезно, и она захотела познакомиться с тобой лично. Сегодня вечером нас ждут на ужин. Если ты не пойдешь, то я пойму и не стану уговаривать.       — А у нас все серьезно? — игриво хмыкнула Гимин, зацепившись за первую часть фразы.       — Есть сомнения? — тем же тоном произнёс Юнги и развернул девушку на спину, нависнув над ней. — Я никогда ни в чем не был уверен, как в своих чувствах к тебе. Так что прекрати задавать эти провокационные вопросы. Лучше ответь на мой.       — Напомни, о чем он был…       — Новый год, ужин с моей семьей, сегодня.       — Хорошо.       — Хорошо?       — Угу.       — Я думал, ты не согласишься и мне придется всех убеждать, что я тебя не придумал, лишь бы отшить маму.       — С другой стороны, они могут решить, что ты меня подговорил притвориться твоей девушкой, — зачем-то предположила Гимин и прикусила язык.       — Я не собираюсь ничего никому доказывать. Главное, ничего не подписывай из того, что тебе подсунет моя мама.       — Боже, Юнги, — заливисто засмеялась Юн, — ты преувеличиваешь. Еще скажи, что у нее дома стоит гинекологическое кресло, где она предложит меня осмотреть.       — Ты зря смеешься. Я давно не был дома. Может, и установила, — усмехнулся Юнги и, наклонившись, поцеловал девушку в щеку, затем уткнулся в шею и довольно заурчал. — Если честно, я бы лучше остался с тобой в постели и никуда бы не ходил.       Гимин обвила его плечи и закрыла глаза, мысленно соглашаясь. В ее представлении они должны были пролежать в обнимку до следующего утра, а там и всю жизнь. Хотелось думать, что этот трепет в груди будет ощущаться всегда, даже когда Юнги не будет рядом физически.       Заставить себя выбраться из-под одеяла получилось с третьего раза. Сначала Юнги крепко держал девушку, навалившись чуть ли не всем телом, а когда она смогла освободиться, притянул обратно, позвав под предлогом подать ему стакан воды. В итоге Гимин сослалась на то, что ей до встречи с родителями Мина нужно заехать в общежитие, чтобы привести себя в порядок. Она же приехала к парню практически в домашнем костюме — только заменила штаны на джинсы. Договорились встретиться у метро к четырем часам дня, чтобы вместе поехать в родной дом Юнги.       И с этого момента что-то пошло не так.       Гимин опоздала на несколько минут, о чем предупредила парня, а тот извинился, что сам задерживается, потому что не может приехать к родителям с пустыми руками и бегает по магазинам в поисках подходящего подарка, которые еще остались на полках. Он уже обошел пять или шесть супермаркетов, и в одном из них ему посоветовали съездить в еще одно место, где, судя по базе, числились в наличие подарочные наборы специально для Соллаля. Юн расстроилась, но отмахнулась, будто бы все в порядке, а Юнги скинул адрес в сообщении и сказал ехать сразу туда, а он доберется другим способом, постараясь не опоздать.       Жутко волнуясь, Гимин по несколько раз за минуту проверяла правильность выбранного маршрута в приложении карт, чтобы не проехать станцию пересадки. И дело не в том, что она переживала, что не найдет нужный дом или заблудится в узких улочках пригорода Сеула. Внезапное осознание, что она уже знакома с родителями Юнги, накрыло, когда Юн услышала за собой «Осторожно, двери закрываются!»       На свадьбе старшего брата Юнги Чимин лично представил Гимин матери Мина в качестве своей девушки. Знакомство прошло ровно, слишком быстро и носило скорее символический характер, однако родители Юнги не настолько старые, чтобы страдать проблемами с памятью. Макияж и откровенное платье способны изменить внешность до неузнаваемости, но Гимин уверена, что тогда был не тот случай, учитывая, что они сидели за одним столом. Вероятность, что ее узнают, велика, а в связи с тем, что Чимина семья знает очень хорошо, реакция на девушку может быть прямо противоположной той, с которой мама Юнги приветствовала впервые.       {Я почти подошла}, — писала Гимин дрожащими то ли от холода, то ли от нервов руками.       Сообщение почти сразу прочитали, но ничего не ответили. Юн гипнотизировала экран мобильного и кусала губу, ожидая ответа. Она заметила цифры нужного дома, но Юнги рядом не было. Может, он уже доехал и, не предупредив, зашел? Поэтому не может ответить как следует?       Гимин остановилась у каменного забора, ограждающего территорию небольшого двухэтажного дома в виде осовремененного ханока. Забавно смотрелась труба на крыше (судя по отсутствию дыма, не рабочая) вместе с торчащей на стене коробки от кондиционера. На улице еще не стемнело полностью, зато наружный свет уже был включен и освещал симпатичный дворик с деревянной беседкой в углу.       Потоптавшись у металлических ворот, Юн решилась нажать на кнопку звонка, находящуюся снизу видео-экрана, где тут же увидела себя. И одновременно с сигналом открывшейся калитки телефон в руках Гимин завибрировал.       {Бегу. Буду через пять минут. Без меня не входи}, — «вовремя» ответил Юнги, заставив девушку застыть в ступоре посреди двора.       — Юнги, ты забыл, что тоже здесь живешь? — услышала мужской голос из дома и подняла голову, встретившись взглядом с Джунки. — Ой, это ты, Гимин. А где мой брат?       — Он… — она обернулась и указала куда-то назад.       — Отправил тебя отдуваться одну? — шутя предположил Мин.       — Нет, просто мы разминулись слегка, — голос предательски дрожал.       — Ну чего стоишь? Заходи давай. Мы не кусаемся. Подождешь своего горе-парня в тепле.       Кивнув и издав что-то похожее на «да», Гимин засеменила к крыльцу, через которое, сбив о порог снег, зашла в очень теплое помещение, сильно контрастирующее с температурой на улице.       — Так значит, вы правда вместе, — подытожил Джунки, скрестив руки на груди и оперевшись спиной о стену напротив двери. Гимин подняла голову и сжалась еще больше, чувствуя небольшой укор в свою сторону.       Они виделись дважды за все время, и оба раза она была в ином статусе. Наверно, Джунки имеет право осуждать девушку за ее поступок, ведь с Чимином они были довольно близки. А сейчас Юн как будто поставила под вопрос и его дружбу с Паком. Или, ввиду нервозности, она излишне драматизировала, так что в голову лез исключительно ужасное завершение сегодняшнего вечера.       — Ага, — закусила губу Гимин и замерла, не придумав, что добавить.       — Да не переживай ты так, — выдохнул Джунки и опустил руки. Это странным образом позволило девушке расслабиться. — Мы обязательно поладим.       Мин протянул руку и жестом попросил подать ему пуховик девушки, чтобы повесить его на крючок, как новая вибрация оповестила о новом сообщении от Юнги.       {Ты где?}       {Я уже вошла}, — сразу написала Гимин, но по ошибке отправила смеющийся смайлик вместо панически настроенного. Того, что с капелькой у виска. На самом деле, Юн ощущала как раз подступающую к горлу панику из-за отсутствия рядом Юнги, с которым она по силам вынести свалившееся на нее знакомство с его родителями.       — Джунки, — кричал женский голос откуда-то справа.       — Что, мам? — громко спросил тот, отчего у Гимин слегка заложило уши.       — Это Юнги пришел? Почему он не заходит?       — Это его девушка. А Юнги… — начал отвечал Джунки, как с крыльца послышался шорох и поток холодного воздуха из распахнувшейся входной двери чуть не снес стоящую на пороге Юн. — … только что зашел, — уже тише добавил он, оглядывая запыхавшегося младшего брата. — Ты чего такой…?       Но его вопрос остался без ответа.       — Гимин, я же просил подождать меня пять минут. — Он еле произносил слова. Видимо, бежал, испугавшись последнего сообщения.       — Нормально, — с возмущением хмыкнул Джунки, перебивая возможный ответ от девушки. — Ей, что, ждать тебя на холоде?       — Тебя забыл спросить, — огрызнулся Юнги, переведя взгляд на старшего брата.       — Ой бля-я-я-ять! Попросишь в следующий раз у меня совета. Я тебе то же самое отвечу, будь уверен.       — Чего ты меня обманываешь, что Юнги еще не пришел? — в коридоре показалась женщина в фартуке и с полотенцем, перекинутым на левое плечо. Она подошла к младшему сыну и, сперва слегка потрепав его за щеки, крепко обняла. — Мой сладкий сынок.       — А меня так никогда не встречаешь, — сетовал Джунки и сразу же отступил на шаг назад, уклоняясь от руки матери, норовившей достать «обделённого вниманием» старшего. — Во-во! Только и делаешь, что бьешь.       Гимин не видела лица Юнги, но по его ответным объятиями поняла, что тот тоже рад оказаться в родных стенах, несмотря на все «угрозы» семьи сосватать его с дочерью одной из подруг. На какое-то время Юн почувствовала себя лишней в семейной идиллии, стоя на том же коврике, что и раньше. Разве что отошла немного в сторону от входа. И тут поймала заинтересованный взгляд женщины, что, проморгавшись пару раз, тепло улыбнулась и воскликнула:       — А ты, видимо… — Она специально сделала паузу, чтобы дать слово Гимин, которая только через несколько секунд поняла, какого ответа от нее ждали.       — Мама, это Гимин, моя девушка, — Юнги подошел и взял ее за руку. Та положила ладонь ему на локоть и прижалась, таким образом прячась, словно боялась быть узнанной. — А это моя мама — Мин Суджи.       — Можешь звать как тебе удобно, Гимин, хоть тётушкой Суджи. Я безумно рада, наконец, с тобой познакомиться, — без тени неприязни произнесла женщина и протянула руки для объятий, которых не удалось избежать.       Видя чужую настойчивость, Гимин сделала шаг навстречу, и ее крепко и тепло обняли, как родного человека. Вообще, о маме Юнги Юн только слышала, встретившись всего раз. Мин столько баек успел рассказать о ней — от способности подготовить свадьбу за сутки до гинекологического осмотра в день знакомства, что в голове роились мысли, что из этого произойдет в следующую секунду. Наверно, поэтому Гимин так и не смогла вымолвить ни слова.       А еще девушка вдруг подумала, а была ли идея познакомиться с родителями Юнги именно сегодня — хорошей. В том смысле, что она чувствовала себя чужой в доме, полном родственников своего парня и жены его брата, Джиюн, учитывая повод всех этих людей собраться. Когда последние гости зашли в гостиную, Джиюн приветливо махнула Гимин и указала на два пустых стула рядом с собой. Скромно усевшись с краю, Юн тихонько оглядела присутствующих, чтобы хотя бы немного привыкнуть к обстановке. Напротив нее сидела супружеская пара, в которых Гимин узнала родителей Джиюн, а по правую руку от женщины сидела незнакомая молодая девушка, что не удостоила ее особенным вниманием. Поэтому и Юн не стала акцентировать на ней своего и принялась рассматривать стол с расставленными на нем традиционными блюдами: тушеные ребрышки кальбиччим, чапчхэ, оладьи чон и так далее. И выглядело все это разнообразие настолько аппетитно, что слюнки текли сами собой. А учитывая, что Гимин последний раз несколько часов назад, живот также подал сигнал о желании быть наполненным. Так что пришлось отвести взгляд и от еды, чтобы не дразнить разыгравшийся аппетит.       Гости пока болтали со своими соседями и не спешили вовлекать остальных в обсуждении личного, а также никто не собирался представляться. А Юн тем временем предпочла познакомиться со всеми в процессе их разговоров и по возможности самой избежать острых для себя тем.       Не то чтобы она не хотела здесь находиться, просто степень ее дискомфорта превысила допустимый уровень, когда она могла свободно влиться в компанию и стать с ней практически одним целым. Будь она в толпе с людьми плюс-минус одного с ней возраста, было бы куда проще.       Гимин украдкой посмотрела на Юнги, который уже участвовал в споре с Джунки, не собираясь отступать.       — То, что меня взяли в крупную развлекательную компанию, не означает, что я гребу деньги лопатами, — отвечал он на предположение старшего брата, что младший скоро будет зарабатывать миллионы и совершенно точно забудет о семье.       — Не в крупную, а в крупнейшую, — поднял указательный палец Джунки.       — Я стажер, — начинал злиться Юнги и развернулся вполоборота к брату. — И я пока только ассистирую всех, кто там работает на постоянке.       — Значит, ты будешь самым богатым разносчиком кофе в Корее. Не прибедняйся, братик.       — Сука, как же ты меня заебал, — пробубнил Юнги, откинувшись на спинку стула.       — И я тебя тоже очень люблю. Кстати, Гимин, ты понимаешь, когда он говорит на кошачьем? — спросил Джунки.       — В каком смысле «говорить по-кошачьи»? — вмешалась незнакомая девушка, посмотрев на Юнги и перебив высказанное вслух «да» от Гимин.       — Ни в каком. Просто, когда нечего ответить, мой брат начинает гундосить, что означает, что он не в состоянии достойно выиграть спор, — с улыбкой объяснил Джунки и вновь обратился к Юн: — Ну так что? В чем твой секрет?       — Не знаю, — пожала плечами она. — Как-то само получилось. Он поначалу тоже гадости про меня говорил. Ну, с таким невозмутимым лицом, будто читает вслух научную статью. Думал, что я ничего не понимаю, — с этими словами Гимин положила голову Юнги на плечо.       — Тоже? Гадости? — зацепился Джунки, переведя взгляд на младшего брата. — Ты меня до этого как-то обозвал?       — Никогда, — наиграно отмахнулся Юнги и широко улыбнулся.       — Гимин, что конкретно он сказал? Ах да, ты же не сдашь своего парня. Ладно, сдаюсь. В любом случае, все любят котиков. Мам, когда уже можно будет есть? — Джунки в прямом смысле подбирал слюни, вытирая их салфеткой и смотря во главу стола, где копошилась хозяйка дома.       — Подожди немного, — не глядя бросила в ответ та.       — Юнги, спроси ты. Ты — ее любимый сын, — специально громко произнес старший брат.       — Я тебе сейчас… — женщина замахнулась полотенцем, но тот находился слишком далеко, чтобы она смогла его достать. — Джиюн, дорогая, ударь его, да посильнее, — следом добавила в шутку.       — У тебя тоже дети спорят, кого мать любит больше? — хохотнула мама Джиюн, явно намекая на своих дочерей, младшая из которых даже не обратила внимания, будучи занятой в телефоне.       — Ой, не то слово! Особенно Джунки, которого, между прочим, я обнимала на четыре года больше, — особенно выделяя каждое последующее слово, тетушка Мин сжала руку в кулак и пригрозила им в сторону старшего сына.       Все засмеялись, и в конце концов женщина разрешила приступить к ужину. Как раз вовремя, потому что каждый набросился на еду с таким видом, словно голодал не один день.       Тушеные ребрышки ушли влёт, за ними опустела тарелка с чапчхэ, но хозяйка дома уверила, что она позже принесет еще. В общем и целом, гостиная наполнилась громкими разговорами, местами даже пустыми и бесполезными, суть которых ускользала от Гимин, потому что она сама удовлетворяла собственный аппетит на полную катушку. Она по-прежнему просто слушала, встревая лишь тогда, когда вопрос задавили именно ей.       — А у нас новость, — неожиданно произнес Джунки, отложив приборы и их звоном перебив воодушевленную речь своего тестя о рыбалке и важности выбора крючков и блёсен.       — Погоди, сынок, я вот-вот закончу, — попытался вернуть себе право голоса мужчина, однако Джунки и тут не растерялся.       — Я как раз по теме. Так сказать, рыбка жены заглотила наживку…       — Давай-ка без метафор, — пробубнила Джиюн, толкнув мужа в бок. — У нас скоро будет малыш. Я беременна.       Повисла тишина. Все синхронно перестали жевать и замерли в позах, в которых их застала эта новость, а через секунду и одновременно отовсюду начали сыпаться поздравления и фразы по типу «время зря не теряли».       На какое-то время Гимин выдохнула, рассчитывая на то, что эта новость заглушит интерес к ее персоне. Пусть ее не сильно мучили расспросами, но она чувствовала себя не в своей тарелке каждый раз, когда хозяйка дома обращалась к ней. Она задавала обычные вопросы: о семье, образовании, друзьях и хобби, однако будто специально усыпляла бдительность, чтобы спросить кое-что очевидное — то, что упорно витало в воздухе, тяжело сгустившимся над головой Юн.       — Так что, Юнги, теперь твоя очередь выслушивать просьбы о внуках, — добавил радостный Джунки, стуча брата по спине в разгар объятий.       Гимин вернулась в настоящее, уловив явный намек в свою сторону, и заметно напряглась, поняв, что все вскользь посмотрели на нее. Она неловко улыбнулась и потянулась за стаканом, чтобы смочить пересохшее горло.       — Ты все равно будешь ныть, что мама будет любить моего ребенка больше, несмотря на то, что твоего она будет обнимать дольше.       — Гимин тоже беременна? — уставился на девушку Джунки, именно так интерпретировав заявление Юнги.       Юн, в свою очередь, подавилась соком, вылив содержимое стакана прямо в тарелку.       — Не… — хрипло ответила она, начав рьяно отмахиваться в попытках убедить присутствующих, что догадка виновника суматохи неверна. У нее первый секс-то был только вчера — о чем тут говорить. — Не раньше чем я закончу университет. Да и тогда я десять раз подумаю, прежде чем заводить детей…       Юнги расслабился и громко выдохнул, как будто сам поверил в поспешное предположение старшего брата. В такие моменты правда очень сложно взвешивать факты. У мужчин иногда выключается любая логика, когда речь заходит о рождении ребенка. Хотя, казалось бы, уверяют, что о зачатии они знают всё.       — Такие потрясающие новости! — продолжала восклицать тетушка Мин, как только страсти по поводу небеременности второй «невестки» улеглись. — Какой месяц?       — Второй, — ответила Джиюн. — Сами недавно узнали. В понедельник были на УЗИ: беременность подтвердилась. Вам первым сказали.       — Я вот ни капли не сомневалась, что так и будет, — гордо заявила женщина и взяла салфетку, принявшись вытирать собравшиеся в уголках глаз слезы. — Осталось только дождаться младшенького, тогда и помирать будет не страшно.       — Мама, пожалуйста…       — Ты умудрилась в одном предложении уместить большую озабоченность судьбой Юнги и разговоры о смерти. Прекращай! — Джунки озвучил общую мысль братьев. — И вообще, тебе опять удалось сместить фокус внимания с меня на младшенького, — последнее слово произнес с легкой издевкой, чтобы позлить последнего.       — Давайте все вместе признаем, что меня в этой семье любят меньше всего, — вставил реплику Мин-старший, невозмутимо отправляя кусок мяса в рот.       — Ты решил меня добить, дорогой? Да я тебя больше тридцати лет обнимаю, все наобниматься не могу! Айгу! Что я в этой жизни сделала не так?       — Это перетягивание каната маминой любви никогда не закончится, — произнесла мама Джиюн, подложив ладонь под голову.       — Вот уж точно. Сил моих больше нет это терпеть. В любом случае, Гимин, не помню, говорила или нет, я очень рада с тобой познакомиться. Я так долго ждала, когда Юнги приведет домой девушку. Всё отнекивался, что останется холостяком навсегда. Милая, расскажи лучше, как вы познакомились? А то от этого балбеса я никогда не дождусь.       — Ух, истории знакомства всегда самые интересные, — подначивала мама Джиюн. — По ним многое можно сказать о людях, а также судить о прочности отношений.       — Но погоди, — тётушка Суджи перебила возможный ответ от молчавшей Гимин. — Меня упорно не покидает ощущение, что я тебя где-то видела. Ты на прием ко мне, случайно, не попадала?       Гимин замотала головой. Она тяжело вздохнула и прикрыла глаза, осознавая момент истины, когда фраза «попали в одну компанию» окажется бесполезной и все, в частности мама Юнги, будут настаивать на деталях.       — Я была на свадьбе Джунки и Джиюн, — честно призналась Юн и почувствовала, как всем телом дернулся Юнги, а Джунки подтвердил своим кивком.       — Вот оно что.       Показалось, что этот ответ удовлетворил женщину и та вернулась к своей тарелке, чтобы продолжить есть. Правда, в следующую секунду ее лоб нахмурился, а брови сдвинулись, предвещая момент узнавания.       — Гимин… — шепотом произнесла она и повернулась к девушке. — По-моему, так Чимин представил свою девушку, если я не ошибаюсь.       — Так и есть. Это я, — тихо ответила Юн и тут же ощутила, как ее ладонь крепко сжал Юнги.       — Милый, — теперь женщина обращалась к сыну, и ее голос звучал очень обеспокоено, — ты привел девушку лучшего друга для знакомства?       — Нет, мам, я привел свою девушку. С Чимином она рассталась.       — А к-как… ладно, видимо, я слишком старая, чтобы понять современную молодежь: что ныне нормально и прочее.       — Нет, это ни в какое время не нормально, — высказала мнение Бёюн, так звали сестру Джиюн — ту самую незнакомую девушку, чье имя удалось выцепить из разговоров. — Встречаться с девушкой своего друга — не то чтобы в порядке вещей. Я бы не стала встречаться с бывшим подруги и не простила бы подругу, сделай она то же самое. Что? Просто говорю, что думаю, — затем отвернулась и сделала вид, что ничего не было. — За мной вообще скоро заедут, и я уйду.       — Вы по-прежнему дружите? — последовал логичный вопрос от хозяйки дома.       — Больше нет, — ответил Юнги.       Тетушка Мин охнула.       — Но я же говорила с ним недавно. Он ни словом не обмолвился об этом. Так вежливо отвечал на все мои вопросы о тебе.       — Потому что Чимин — не мерзавец. В отличие от меня.       — Тут дело не в этом, просто…       Она не смогла подобрать нужного слова и просто замолчала. Вряд ли родная мать отвернется от сына из-за того, что тот подобным образом поступил со своим лучшим другом. Пусть она не знает всей истории, даже такой поверхностный и упрощенный рассказ нисколько не изменит того, как на всю ситуацию смотрит общество и, в частности, семья Мин. Чимин как-никак давно вхож в их дом: он сам рассказывал, как часто оставался ночевать с Юнги во времена их школьных приключений. И факт, что тетушка Мин до сих пор звонит парню, говорит о многом.       — Ты как? — услышала Гимин рядом с собой, осознав, что опять слишком глубоко ушла в свои мысли и не заметила, как тема сменилась на все ту же рыбалку, историю про которую отец Джиюн так и не дорассказал.       Юн несколько раз кивнула и изобразила некое подобие улыбки. Не сумев соврать даже самой себе, она изменила ответ и тем же тоном произнесла:       — Давай позже обсудим кое-что, ладно?       — Угу.       Юнги в очередной раз крепко сжал ладонь Гимин, переплетая их пальцы. Она долго откладывала прямой разговор на потом, волнуясь то ли за себя, то ли за Мина. Хотелось, наконец, поделиться мыслями и навсегда отпустить чувство вины и несправедливости по отношению и к Чимину, и к Юнги, который, хоть и не признается, наверняка страдает от одиночества, свалившегося на него наказанием за предательство лучшего друга. В то время как Гимин никого из близких не потеряла.