Мерзавец

      К величайшему счастью Гимин, неделя финальных экзаменов прошла быстро и безболезненно. Из шести предметов, на которые она зарегистрировалась в начале семестра, у двух отсутствовал экзамен: профессоры заменили его на иной вид проверки знаний, что значительно облегчило жизнь студентам. Результаты еще неизвестны, но даже несмотря на это, настрой девушка держала оптимистичный и предвкушала только высокие оценки. Юн планировала подать на стипендию университета в следующем семестре, которая либо полностью покроет стоимость обучения, либо его часть, что также облегчит семье жизнь.       Кстати о ней. Родители позвонили и пригласили на Рождественский ужин, настаивая на присутствии дочери, ведь она за все время учебы то и дело оправдывалась занятиями и встречами с друзьями, появляясь дома два раза за четыре месяца. Гимин не стала спорить: и так соскучилась, поэтому с радостью приняла приглашение и поклялась не опоздать.       Только вот свидание с Юнги пришлось перенести. Они вместе уже месяц и все еще на конфетно-букетном этапе, когда коленки подкашиваются и постоянно хочется целоваться и проводить время только наедине. Айяно начала обижаться, что Гимин предпочитала своего парня лучшей подруге, но отпускала, бурча под нос обещания отомстить.       — Ты меня стыдишься? — услышав новость, что его не пригласили, удивился Юнги, наступая и вставая к Гимин вплотную. Не оставил шансов на побег и требовал ответ на свой вопрос, пусть возмущался не по-настоящему.       — С чего ты взял? — Юн выставила руки перед собой и уперлась ими в грудь парня, борясь с желанием перенести их на плечи и шею, после чего крепко прижать.       — О да, точно. Иначе ты бы позвала меня, — прошептал он, наклонился к губам и положил руки на бедра, заведя ладони назад и слегка сжав ягодицы. Гимин приподнялась на носочках и шумно выдохнула, пальцами теребя воротник черной рубашки.       — Юнги…       Трезвость покинула разум, и Гимин прикрыла глаза, чтобы хотя бы не смотреть и не видеть парня перед собой. Но вот его возбуждающие касания не давали расслабиться, и Юн еще ярче осознавала свою полную беспомощность перед ним.       У Мина перерыв, и они спрятались в небольшом служебном помещении Старбакс, куда запрещен вход посторонним, но при большом желании можно отклониться от этого правила.       Гимин ощущала в районе поясницы железную полку стеллажа, тогда как низ живота сдавливало совсем другое чувство, от которого невозможно отделаться, когда Юнги рядом. Настолько рядом, что между ними и атом не пролезет. Перед закрытыми глазами все плыло и кружилось, так что приходилось хвататься за все подряд, чтобы не упасть в обморок.       — Ты хотела что-то сказать?.. — еще больше подначивал Юнги, не отстраняясь ни на сантиметр. — … в свое оправдание.       Вместо ответа Юн отрицательно покачала головой и подняла мокрый и темный взгляд на парня.       — Гимин, с тобой все в порядке? Я же пошутил… — обеспокоено уставился Мин, мигом осознав, что его игру могли не распознать.       — Заткнись и поцелуй меня! — с этими словами она крепко схватилась за воротник рубашки и сильно дернула на себя, впечатываясь настойчивым поцелуем без возможности опомниться.       В силу дикого смущения, Гимин не могла вслух признаться, что готова расширить границы дозволенного, поэтому всегда пользовалась другими методами. Например, в данный момент она скользнула языком между податливых губ Мина, пока обнимала его за шею, легонько царапая ее ногтями. Одних поцелуев ей мало. Легких касаний — недостаточно. Но, ввиду отсутствия опыта, девушка зажималась и ничего не могла с этим поделать, поэтому Юнги мог неправильно интерпретировать это, из-за чего сдерживался, разрешая себе только гладить выше талии, в крайнем случае — бедра поверх одежды, не желая напугать.       Прекратив терзать губы, парень перешел на скулы и припал к шее, втягивая и отпуская кожу на ней. Расстегнутый кардиган спустился с плеча Гимин вместе с лямкой тонкой белой майки, но этот факт вообще ее не заботил: все и так складывалось будто по волшебству. Юн издала сдавленное «угу», отвечая на не заданный вопрос, и приподнялась на носочках, чтобы сильнее прижаться к Мину и тем самым уломать его на продолжение. Юнги разрывало на части от желания и страсти, но он все еще держал в голове пунктик о воздержании, по максимуму контролируя тело. Он скользнул рукой с задницы до талии, выправив майку из-под трикотажных джоггеров и ловко забравшись под нее ладонью.       Всего одно движение отделяло его от возможной, как он считал, ошибки, и Юнги сделал его, проехавшись пахом по бедру девушки и задев ее промежность твердой выпуклостью в районе ширинки. Гимин издала полуиспуганный вскрик, слегка подпрыгнув, но вместо того, чтобы отпихнуть Мина, произнесла:       — Не останавливайся… — она поклялась бы, что это само вырвалось, но спорить бы не стала, так как находилась на пределе и хоть что-то должно подтолкнуть к активным действиям.       Юнги словно отрезвило этой фразой. До того, как застыть, он еще раз с силой вдавил Гимин в металлический стеллаж, из-за чего тот громко зашатался, и упаковка салфеток с самой верхней полки упала прямо на голову Юн.       — Ой, прости, пожалуйста, — затараторил Мин, обхватив лицо девушки ладонями и заставив посмотреть на него. — Не ушиблась?       — Я… хочу дальше, — призналась вслух, а сама прятала взгляд, смущаясь и заливаясь краской.       Юнги замер и задумался, замолчав на какое-то время. Салфетки, что ли, так больно ударили?       — … не хочешь? — он услышал обрывок вопроса и очнулся.       — С ума сошла?       — Тогда почему?       — Я не хочу лишать тебя девственности в подсобке.       — Стоп, речь же не о сексе с проникновением, — Гимин вспыхнула и опустила голову на плечо Юнги. — Мне… Я знаю, что есть варианты, и… я хочу попробовать. С тобой.       — Я…       — Не говори, что не умеешь. Сколько девушек ты наобнимал…       — Ты сейчас мне претензии предъявляешь? Притормози, Гимин, пожалуйста. Посмотри на меня, — Мин взял девушку за подбородок и повернул лицом к себе. Юн не смотрела на него, но ее глаза блестели, а губы были поджаты в придуманной ею обиде. — Ты для меня особенная, и ты не представляешь даже себе, сколько усилий я трачу, чтобы случайно не напугать тебя. Мне еще не приходилось сдерживаться. Никогда. И черт, да будь моя воля, я бы давно взял тебя. Не волнуйся за меня и мою физиологию. Я это переживу.       Гимин до боли прикусила губу и зажмурилась. В памяти всплыл недавний неловкий разговор с Айяно, когда речь зашла про зажатость, которую Юн сама прекрасно осознавала, однако безуспешно справлялась с ней. Не знала, сколько это будет продолжаться и когда достаточно раскрепостится, чтобы расслабиться и полностью отдаться страсти. Подруга намекнула, что парни часто чувствуют, когда девушка напряжена и будто скована невидимыми веревками. Но как раскрыться, когда от новизны ощущений тело реагирует противоречиво: одновременно дрожит от страха и возбуждения.       — Да, мне страшно, — выпалила Гимин, открыв глаза и наклонив голову вперед, и схватилась за плечи Мина, словно он собрался уходить. — Но такими темпами я быстрее замкнусь в себе, чем как следует подготовлюсь. На свиданиях не только целуются. Помнишь?       — Гимин…       — Да, мы сейчас не в очень удобном месте и положении, но где тогда? Я живу в общежитии, ты… не один, — последнее произнесла на тон тише и застопорилась, осознав вероятную причину. — Это потому, что я ношу кольцо?       — Нет, замолчи, — сквозь зубы процедил Юнги и вжал Юн в стеллаж, упирающийся в лопатку.       Металл противно скрипнул, какая-то его деталь с тихим звоном упала на пол и закатилась под нижнюю полку. Гимин от неожиданности дёрнулась и вскинула голову, заглядывая в темные глаза парня. Он как будто боролся с собой, готовый в любой момент сорваться, а последнее действие — скорее нелепая демонстрация того, с чем девушка может столкнуться, если будет продолжать дразнить. Догадавшись, что ей нужно лишь слегка надавить на нужную точку, чтобы добиться желаемого, Юн зацепилась вниманием за маленькую родинку на шее, которую тут же накрыла губами, после чего услышала сдавленный стон. Рукой Мин сдавил край полки так, что железный лист звучно прогнулся под пальцами. Следующий поцелуй пришелся на ключицы, и это стало последней каплей.       Юнги с глухим рыком полез в задний карман, тут же вытащил мобильный, разблокировал и принялся что-то печатать одной рукой, бурча при этом под нос.       — Что ты делаешь? — непонимающе уставилась Гимин, почти сдаваясь. Что еще ей сделать, чтобы…       — Выбиваю себе еще семнадцать минут перерыва, — через пару мгновений ответил Мин и, видимо, получив разрешение от начальника смены, убрал телефон на полку.       Резким движением он подхватил Юн под ягодицы и подтянул выше, положив руки на бедра и с нажимом проведя до талии и обратно. Его дыхание становилось тяжелее, сердце билось как ненормальное. Он смотрел на краснеющие щеки Гимин, которая, добившись своего, словно пошла на попятную, напрягшись и прижав локти к бокам.       — Расслабься, — все равно что беззвучно произнес Мин.       Получив кивок, накрыл приоткрытые в выдохе губы девушки своими и языком проник внутрь, при этом двинув бедрами вперед.       — Порядок? — переспросил он, почувствовав неладное, и отстранился.       — Дело не в тебе, — раздраженно ответила Гимин и заёрзала в поисках удобного положения. — У меня за спиной стойка, пара полок давят в поясницу, а в бедро упирается огромный болт.       — Это не болт, — ухмыльнулся Юнги.       Сдерживая смех, Юн втянула губы и с вызовом приподняла подбородок.       — Что думаешь насчет этой поверхности? — развернувшись на сто восемьдесят градусов, впечатал Гимин в вертикальную стену напротив стеллажа, от которого отвалилась еще какая-то деталь. Кто знает, может, он скоро развалится.       Юнги крепко держал Гимин, обхватившую его бедра ногами, и натянутой членом промежностью прошелся между ног, сорвав первый стон с зацелованных им губ. Несмотря на слои одежды, возбуждение быстро накрывало сначала мелкими вспышками, а затем переходило в яркие взрывы, что волной удовольствия распространялись от низа живота по всему телу, плавя и без того спутанное сознание в подобие кашицы. Юн подавалась навстречу, усиливая трение, и начала покачиваться в противоположном направлении, подстраиваясь под правильный темп.       Их губы иногда встречались рваными поцелуями, но не удерживались долго из-за громких стонов, разрывающих тишину в маленьком душном помещении. Гимин то откидывала голову назад, ударяясь в стену, то упиралась в плечо Мина, пока он горячо дышал ей в шею и нашептывал ее имя. Когда она рискнула посмотреть в его глаза, взгляд был абсолютно темными и пронзающим, возбуждая еще больше. Ей хотелось целоваться, но дышать с каждым движением бедер становилось сложнее — как жаль, что кислород до сих пор играет важную роль в жизнедеятельность человеческого организма.       — Быстрее…       Каждый был уверен, что это произнес кто-то другой, но к желанию, брошенному в воздух, прислушались оба и одновременно ускорились. В какой-то момент Гимин замедлилась и задрожала, с силой сжимая бедра Юнги ногами и хватаясь за его плечи, чтобы не упасть. В глазах искрились грозовые облака, тяжесть внизу живота плавно сменялась сладким наслаждением от первого в жизни оргазма. Не того, который неоднократно снился и из-за которого девушка просыпалась с намокшим бельем.       Юнги достиг пика почти сразу следом, кончая в боксеры с протяжным стоном и прикладываясь лбом о стену справа от Юн. Какое-то время гул в ушах не давал прийти в себя, но он вовремя сообразил отпустить чужие ноги и спустить Гимин на пол, правда, все равно придерживая ту за талию.       — Ты как? — первым спросил Юнги и положил ладонь на щеку.       — Нормально, — дёрнула подбородком в кивке и потянулась навстречу парню, чмокая его в губы.       — Прости меня. Прозвучит… ммм, не так, как я бы хотел, но мне надо на работу.       — Конечно.       — Но перед этим нам обоим надо в туалет.       — Ага. Слушай, я хотела бы…       — Если ты собираешься извиняться за то, что я тебя трахнул… — осекся и мигом исправился: — Не напрямую…       — Я не об этом, дурак. Ты пойдешь со мной на Рождественский ужин с моей семьей?       — Прости, я работаю двадцать четвертого.       Ответ поверг Гимин в шок.       — А хули ты тогда выёбывался? Немыслимо! — Она толкнула смеющегося Юнги в грудь и, нажав на ручку двери, вышла из подсобки. Чуть не столкнулась с работником в фартуке Старбакс, но тот лишь смерил Юн оценивающим взглядом и скрылся в раздевалке для сотрудников.       — Стой, — Мин схватил девушку за руку и дернул на себя. — Ужин во сколько?       — В шесть, — Гимин продолжала идти и пыталась вырваться, встречая отчаянное сопротивление и не сдвигаясь ни на миллиметр. — Пусти.       — Скинь мне адрес. Обещаю прийти, но точно опоздаю.       Юн перестала дергаться и захлопала глазами.       — Ты в курсе, что тебе придется познакомиться с моими родителями?       — Да.       — С моими папой и мамой.       — Я знаю, кто такие родители. Незачем уточнять.       — Ладно. У тебя же есть строгий костюм? Придет много влиятельных коллег отца, поэтому внешний вид должен быть соответствующий.       — Ты точно меня стыдишься. Или хочешь пристыдить.       — Нет, что ты. — Гимин захихикала, пряча улыбку за ладонью.       Но прежде, чем Юнги успел что-то ответить, услышал за спиной недовольный крик начальника смены.       — Юнги, твой выпрошенный перерыв заканчивается. Поторопись, иначе получишь второй выговор. Тебе это надо?       — Иди, потом созвонимся, — прошептала Юн и, поцеловав парня в губы, высвободилась из хватки, после чего скрылась в женском туалете.       Она все еще не могла перестать улыбаться, потому что никакого дресс-кода для ужина с семьей не было, зато Юнги предстанет перед всеми во всеоружии: в смокинге и начищенных до блеска туфлях. Однако пришлось прекратить думать о его образе, потому что Гимин и так захлебывалась от счастья.